Текст книги "Джордж Харрисон"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

На его выпады – это понимали и оба их объекта, и сам Джон – можно было не обращать внимания. «Я не хочу начинать все снова, потому что сегодня испытываю другие чувства, чем прежде. Завтра я буду чувствовать совершенно иначе». Джорджа потрясло не столько то, что Джон ушел из жизни, сколько то, при каких обстоятельствах это случилось. Когда первый шок прошел, он задумался, почему этот маньяк Марк совершил подобное. Полиция располагала фотографиями Чепмэна, преследовавшего также и Боба Дилана. «Убийство Джона здорово напугало нас – меня, Пола и Ринго, – признавался Джордж. – Когда ко мне бросается фэн, это вызывает у меня страх». Уже в 1990 году он появлялся на публике в сопровождении телохранителя, но все его тревоги по поводу своей безопасности в 1980 году были необоснованны. Подобно Маккартни, Стиву Уинвуду и Джеффу Линну, он, судя по всему, не принадлежал тогда, как Леннон и Дилан, к лиге уязвимых гениев, а считался всего лишь талантом.

На «улучшенном» «Somewhere In England» технические новшества позволили добиться большей четкости и ясности, особенно в вокале, спетом вплотную к микрофону, в котором нытье а–ля Дилан как никогда сочеталось с ливерпульским акцентом. Плавное течение иногда нарушалось такими деталями, как чуть более тяжелые барабаны в «That Which I Have Lost», перкуссионные украшения сопродюсера Рэя Купера, эффект «вау–вау» и другие гитарные ухищрения. Имели место редкие случаи вялой импровизации, как, например, в длинной затухающей концовке в сохранившейся «Tears Of The World». Если в первом ее варианте Тому Скотту было предоставлено широкое поле деятельности, то в окончательной версии его соло звучит только на протяжении одного куплета.

В соответствии с его названием в работе над альбомом принимал участие самый большой процент английских музыкантов со времен «All Things Must Pass»: барабанщик Дэйв Мэттэкс из Albion Dance Band,выдающийся сессионный бас–гитарист Херби Флауэрс, а также вызванный из своего паба в Годалминге лендлорд Гэри Брукер, чей урчащий орган звучал в «Life Itself», медленном вальсе, где превозносился религиозный либерализм Джорджа.

Довольно сектантски звучала «That Which I Have Lost», которая, несмотря на свою напористость в стиле кантри–энд–вестерн, была «взята прямо из «Бхагават Гиты». «В ней я говорю о борьбе с силами тьмы, ограниченности, лжи и смерти». Мирской жестокостью проникнута «Blood From A Clone». О том, что это одна из замен, свидетельствовали слова «бьюсь головой о кирпичную стену», «мелкие придирки» (очевидно, со стороны Остина) и «ничего похожего на Фрэнка Заппа», чей дрейф в сторону туалетного «юмора» ограничивал трансляцию мэйнстрима по радио. Однако, поскольку она имела популярный в то время ритм ска и, в меньшей степени, поскольку он был Джорджем Харрисоном, его простили. В противном случае мрачная «Blood From A Clone» напоминала бы своим настроением «This Song». Кто, кроме самых некритичных фэнов, стал бы платить деньги, чтобы слушать исполнителя, поющего о дрязгах со своей звукозаписывающей компанией?

Более универсальный характер носила взывавшая к обычным человеческим чувствам «Save The World» («Спасите мир»), чье название говорило само за себя. Прослушав песню–протест «Eve Of Destruction», «зеленые» наверняка оценили весьма похвальную озабоченность Джорджа проблемами экологии, если и не его порой довольно неуклюжие выражения. С беспристрастностью человека, долго пребывавшего в изоляции от повседневной жизни, он выступал против загрязнения окружающей среды, тонки ядерных вооружений, уничтожения лесов и других зол, порожденных человеческой алчностью. Для пущей наглядности в песне использовались звуковые эффекты, имитировавшие взрывы бомб, скрежет кассового аппарата, плач ребенка и тому подобные шумы, когда постепенно стихал квази–рэгги песни. По мнению композитора, «Save The World» была «очень серьезной, но в то же время… истеричной песней. Ее текст содержит много забавных фраз о «продавцах собачьего корма» и «изготовлении собственной водородной бомбы на кухне вместе с мамой». Мне кажется, это действительно очень смешно. Включение в альбом «Crying» из «Wonderwall» он объяснял следующим образом: «Я просто хотел, чтобы там присутствовала печальная песня, затрагивающая самые сокровенные струны души».

Более утонченным свидетельством того, что сердце Джорджа находится там, где ему положено, являлись две мелодии из его детства, доставившие удовольствие многим слушателям. Обе песни принадлежали авторству Хоуджи Кармикейла, и Джордж включил их в альбом еще до того, как был вынужден написать «Teardrops» и другие вещи, когда он испытывал проблемы со свежими идеями. Кроме того, Кармикейл часто звучал тогда в эфире; Робин Сарстедт – младший брат Идена Кэйна – вошел в «Тор Теп» с «My Resistance Is Low» в 1976 году, а когда «Somewhere In England» уже развозили по музыкальным магазинам, Джордж Фэйм планировал выпустить целый альбом кавер–версий Кармикейл вместе с джазовой певицей Энни Росс. Что еще более важно, если бы Хертвуд Эдж был свободен, AnsafoneЭрика Клэптона записали бы кавер–версию «Gone Fishin'». Вот и Джордж, который «еще в детстве сходил от него с ума», решил доставить себе удовольствие и включил в альбом «Baltimore Oriole» и «Hong Kong Blues», где звучит «старый гонг Будды».

Как бы успешны ни были внесенные им изменения, никто не мог бы утверждать, что высокая позиция Джорджа в чартах достигнута благодаря улучшенным качествам этих вещей, после «George Harrison», который начинали рассматривать как лучший сольный альбом «серьезного битла». Однако еще после Номера Один Бадди Холли «I Guess It Doesn't Matter Any More» 1959 года возникло понимание того, что смерть поп–музыканта способствует продажам его пластинок. Не успев утереть слезы, магнаты музыкального бизнеса должны были удовлетворять спрос на «Double Fantasy», резко возросший из–за произошедшей трагедии. Вспышка битломании принесла Леннону первые места в британских чартах в течение месяца после его кремации. Даже его вдове на волне сочувствия удалось наконец дебютировать в Тор 40 в одиночку. Впервые после «Two Virgins» фотография Леннона появилась на обложке «Rolling Stone».

Затем последовала неизбежная череда дисков–посвящений. На голову выше в коммерческом плане, чем опусы вроде «It Was Nice To Know You» и «Elegy For The Walrus» или кавер–версии песен Лен–нона, такие, как «Jealous Guy» Roxy Music, была «All Those Years Ago» Джорджа, главная приманка для покупателей на «Somewhere In England» и ответ на вопрос, почему в конце 1981 года в списке лучших вокалистов–мужчин журнала «Billboard» Харрисон, занявший десятое место, отстал от Леннона на семь позиций. Отметились в этой кампании и Пол с Ринго, которые вместе с Дэнни Лэйном и Линдой Маккартни прервали работу над новым альбомом Wingsв комплексе Джорджа Мартина «Monserrat», чтобы внести свой вклад, как раз в тот момент, когда еще несмикшированная «All Those Years Ago» появилась из недр Фрайер Парк.

Бессмысленно гадать о том, каково было бы мнение Леннона по поводу «All Those Years Ago». Из того же интервью, где он вставлял Джорджу шпильки в связи с иском «Bright Tunes», следовало, что Джон обижен на него за те «вопиющие пропуски», касавшиеся его персоны, в его автобиографии «I Me Mine». Корни этого «маленького экскурса в собственное эго», как назвал его автор, уходят в состоявшуюся в 1977 году беседу с двумя представителями издательского концерна «Genesis». Этот базировавшийся в Суррее относительно молодой концерн специализировался на выпуске роскошных, дорогих изданий – пергамент, цветные чернила, золотое тиснение и сделанные вручную кожаные переплеты. Из–за больших расходов выпускавшиеся им тиражи были небольшими – пара тысяч, как в случае с судовым журналом «Баунти», стоившим 158 фунтов за экземпляр.

После визита на бумажную фабрику в Вуки Хоул Джордж загорелся идеей выпустить в «Genesis» книгу текстов своих песен, «потому что в данном случае форма была чуть ли не важнее содержания». Дереку Тэйлору, работавшему тогда в «HandMade Films» агентом по рекламе, было поручено написать предисловие. Как он впоследствии признался, «мне казалось, что предисловие должно содержать историю его жизни в том виде, в каком он хотел бы ее рассказать, а для этого я недостаточно знал его, хотя на тот момент мы были знакомы 15 лет». Ввиду этого повествование Тэйлора перемежалось собственными воспоминаниями Джорджа.

Оно заняло 62 страницы. За разделом фотографий следовала часть 2, составлявшая две трети автобиографии. В ней написанные рукой Джорджа стихи и аккорды сопровождались его же комментариями. Обложка книги была выполнена в трех цветах, а чистый лист в ее начале содержал автограф Джорджа. Стоила «I Me Mine» 116 фунтов – разве мог утонченный и разборчивый фэн устоять против искушения приобрести ее? Поскольку ее тираж составлял всего 1000 экземпляров, одна лондонская радиостанция устроила благотворительный аукцион, где стартовая цена одного экземпляра более чем вдвое превышала номинал.

Выпущенная семь лет спустя в бумажном переплете для массового рынка, она стоила не столь высоко, но все же больше, чем тоненькая биография Харрисона Росса Микаэлса, изданная в 1977 году. Хотя история рождения песен Джорджа довольно интересна, «I Me Mine» вряд ли можно было бы назвать серьезным исследованием его жизни. В ней слишком мало места для всесторонней оценки мотивов и опыта, но знакомство с ранее неизвестными фактами и забавными историями, рассказанными лаконичным языком их участника, доставляет такое же удовольствие, как непринужденная беседа у камина.

15. Отшельник

В 1980–х, как и прежде, поп–музыка являлась главным образом средством зарабатывания денег. Тинейджеры – самая важная потребительская группа рынка – больше не давали себя обойти своим родителям из Свингующих Шестидесятых и старшим товарищам с более высокими, чем у них, доходами, уже удовлетворившим аппетит в отношении музыкальных новинок. Синглы, независимо от того, как они были оформлены – двенадцатидюймовый клубный микс на виниле в горошек или что–то иное, – стали для взрослых стимулом для приобретения альбомов, желательно на более дорогих компакт–дисках.

Неисправимые стиляги, рокеры и «дети цветов» время от времени посещали цитадели «качественных» развлечений и уикенды для тех, кому до 40, где вечера «Sounds Of The Sixties» («Звуки 60–х») привлекали толпы зрителей. Searchers, Herman's Hermits(уже без Хермана), Gerry Marsden And The Swinging Blue Jeans(с Колином Мэнли) и им подобные имели возможность выступать на этих площадках на равных правах с теми, кто в то время правил бал в поп–музыке, а не в качестве разогревающих исполнителей.

Ситуация в чартах зачастую создавала впечатление, будто время остановилось. Стало хорошим тоном выпускать синглы с кавер–версиями старых вещей, примером чему может служить «I Saw Her Standing There» Тиффани или «Oh! Pretty Woman» Роя Орбисона в исполнении Van Halen,Номер Двенаддать в Hot 100 1982 года, которая прозвучала в предыдущем году в попурри «Back To The Sixties» («Назад в 60–е») группы Tight Fitsв Британии, в еще большей степени подверженной ностальгии по этому десятилетию. Был такой момент, когда каждая четвертая вещь в британском хит–параде являлась либо переизданием, либо кавер–версией старой песни. Опровергая утверждение, содержавшееся в названии сингла Билли Дж. Крамера «You Can't Live On Memories» («Нельзя жить воспоминаниями») 1983 года, кульминацией этой тенденции стал сингл Hollies«He Ain't Heavy (He's My Brother)» двадцатилетней давности, выстреливший Номером Один в 1988 году благодаря пивоваренной компании «Miller Lite», сделавшей на его основе телевизионный рекламный клип.

EMI взялась за издание записей из бэк–каталога Beatles,начав с «Love Me Do» и «Beatles Movie Medley», которые вошли в Top 10. Годом ранее голландские сессионные музыканты Stars On 45записали попурри из песен Beatles,a Siouxsie And The Bansheesвыпустили в 1984 году «Dear Prudence», пытаясь тем самым спасти свою карьеру.

Существовали группы, занимавшиеся исключительно тем, что изображали Beatles.Самыми заметными среди них были Abbey Road, Cavernи – наиболее точные имитаторы – Bootleg Beatles,появившиеся на волне нового всплеска битломании в Вест Энде. Если «Пол» больше напоминал ведущего «Old Grey Whistle Test» Марка Эллена, то один человек, посетивший концерт Bootleg Beatles,уверял реального Харрисона – встреченного им на гонках «Formula One», – что актер Андре Барро был самым настоящим «Джорджем», вплоть до ливерпульского акцента.

В районе Ливерпуля, называющемся Кенсингтон, где они записали «In Spite Of All Danger», несколько улиц были переименованы в их честь, и самая короткая из них – Джордж Харрисон Вэй, – заканчивавшаяся тупиком, располагалась рядом с Джон Леннон Драйв. Отошедший в мир иной Лен–нон пользовался наибольшей популярностью среди Beatles,о чем свидетельствовали аукционы – «Sothbey's» и другие, – на которых распродавались принадлежавшие им вещи. Правда, некоторых интересовали предметы, связанные с «Dark Horse», письмо Джорджа Стюарту Сатклиффу, принесшее почти 2000 фунтов, и его первая гитара, стоимость которой к 1983 году возросла более чем на 1000 процентов. Был продан даже семейный туалет Харрисонов, демонтированный во время реконструкции Мэкеттс–лэйн.

Хотя золотой диск «My Sweet Lord» ушел за 2750 фунтов, безразличие к другим артефактам Джорджа постбитловской эпохи отражало его нынешнее положение в поп–музыке. Доброжелательность публики, благодаря которой вошла в чарты «All Those Years Ago», не распространилась на «Teardrops» и даже на «The Best Of George Harrison», переиздание сборника 1968 года с фотографией на обложке. Если Маккартни удостоился 41 строчки в справочнике «Who Is Who» («Кто есть кто»), то Джорджа лишь с трудом можно было отыскать между Биллом Хэйли и Ноэлем Харрисоном в «Whatever Happened To…?» («Что произошло с…?»), издании, объявленном «великой книгой ностальгии по рок– и поп–музыке».

В условиях коммерческого спада в качестве записывающегося исполнителя, когда «Warner Brothers» подвергала сомнению даже его компетентность как композитора, Джордж испытывал отвращение к очарованию публики его «предыдущей инкарнацией». Прошел слух, будто Ринго дал предварительное согласие на участие в многомиллионном проекте воссоединения Волшебной Тройки плюс повзрослевший Джулиан Леннон, но Джордж не желал иметь к этому никакого отношения. По мнению «дяди Джорджа», Джулиан очень многое взял от Синтии. Хотя фамилия открывала ему все двери и обеспечила аншлаг на одном из его концертов в «Carnegie Hall», среди поп–звезд он считался выскочкой. Тем не менее в прессе появился другой слух, будто он и бывшие собратья его отца договорились принять участие в концерте «Live Aid» в 1985 году. Вместо этого Пол спел там «Let It Be». Как старейшине поп–альтруизма, приглашение просто присутствовать на концерте было послано и Джорджу, но, как признался он: «Меня немного тревожила мысль, что кто–то пытается воссоздать Beatles,стараясь завлечь нас туда». Тем не менее он написал небольшой литературный скетч для книги, изданной в связи с этой благотворительной акцией – «Comic Relief».

Записи Beatlesбыли использованы в рекламных целях во время «революции» «Nike» в производстве спортивной обуви – с разрешения Йоко Оно. Трое бывших членов группы подали в суд, поскольку, как заявил Джордж: «Если это оставить без внимания, скоро с помощью песен Beatlesначнут рекламировать женское нижнее белье и колбасу. Кроме того, «Nike», возможно, и заплатила что–то за это «Capitol Records», но «Capitol Records» ничего не заплатила нам». По той же причине экс–Beatlesпредъявили иск EMI в 1984 году. Спустя четыре года они потребовали возмещения морального ущерба у видеокомпании Дэйва Кларка, их давнего конкурента, за показ на Channel 4 нескольких клипов Beatlesиз выпусков программы «Ready, Steady, Go!» Были и более мелкие судебные разбирательства – например, предписание о приостановке выпуска Английской независимой компанией альбома с записью их прослушивания в студии «Decca».

Отношения Джорджа с «Warner Brothers» были уже не столь сердечными, как прежде. Помимо перипетии с «Somewhere In England», у него вызвало раздражение не очень умелое использование фотографий и кинокадров Beatlesв видео для «All Those Years Ago», хотя оно казалось вполне оправданным. То, что он устранился от работы над ним, предоставив компании карт–бланш, свидетельствует о степени его разочарования клипом «Blood From A Clone». Кроме того, подобно другим людям его возраста, он полагал, что «песни, входящие в Тор 40, банальны, а музыка таких стилей, как хип–хоп и рэп, откровенно скучна. Я вспоминаю прежние времена, когда чарты изобиловали хорошими песнями настоящих музыкантов. Сегодня же в них не видно ни проблеска таланта».

Это горькое чувство усугублялось осознанием того, что и сам он утратил способность создавать хиты, даже американские. Джордж сделался отшельником, но это не особенно тревожило его. Он больше не исследовал старые, истрепанные темы, рассматривая их под разными углами зрения в надежде отыскать крупицу золота. Пытаясь сочинять, он порой слышал лишь вибрации, повисшие в воздухе. Им овладевала вялость, и в голову начинали лезть мысли об автогонках, садах Фрайер Парк, Мауи – о чем угодно, кроме работы.

Отчетливо осознав подлинную сущность прошлого успеха и определившись с мотивами, он достиг уровня – как в профессиональном, так и в личном плане, – на котором еще одна «My Sweet Lord» была бы простой интермедией. В те дни гораздо больший доход ему приносила «HandMade Films», снимавшая в среднем четыре–пять фильмов в год, нежели авторские гонорары от «Somewhere In England». Джорджа беспокоила конкуренция в сфере киноиндустрии. «На Восточном побережье США многие фильмы не приносят больших доходов. Их держат там в течение шести–девяти месяцев, инвестируя наши деньги, но это мафия, и с этим ничего не поделаешь». Тем не менее дела «HandMade Films» шли в гору: Боб Хоскинс удостоился статуэтки BAFTA как лучший актер, за роль в «Mona Lisa», а Джордж и Денис получили от герцогини Кентской приз за вклад «HandMade Film»s в развитие британского киноискусства. На глазах миллионов телезрителей Би–би–си ликующий Джордж запечатлел поцелуй на щеке члена королевской семьи.

Спустя несколько месяцев канал ITV показал Джорджа в десятичасовых новостях на Трафальгарской площади, на митинге протеста против гонки ядерных вооружений. Они с Оливией иногда посещали подобные мероприятия, посвященные защите окружающей среды и прав человека. Он оказал щедрую финансовую поддержку «Vole», экологическому журналу, основанному Терри Джонсом из команды «Monty Python», а также передал перезаписанную «Save The World» с измененным текстом для альбома, прибыль от которого перечислялась в фонд «Greenpeace», организации, чья деятельность – как и «Vole» – была направлена на искоренение безобразий вроде охоты на китов и свалок радиоактивных отходов.

Призыв фонда онкологических исследований, чье руководство обратило внимание на его участие в деятельности фонда Нильссона, побудило Джорджа «попытаться предпринять что–нибудь» для рекламы британской части марафона «Journey For Lives» («Путешествие ради жизни») канадского «человека 13 миллионов долларов» Стива Фонио. У 22–летнего Стива была ампутирована нога вследствие ракового заболевания. По пути из Шотландии в Лондон он и его невеста встретились в Хенли с четой Харрисонов. Джордж, с поднятым по причине холодного весеннего ветра воротником, Дхани и Стив позировали перед камерами фоторепортеров, после чего отправились во Фрайер Парк пить чай.

Хотя и редко появляясь на публике, Джордж продолжал на протяжении 1980–х выполнять функции городского патриция и патрона массовых мероприятий и благотворительных учреждений в Хенли. Среди проектов, к которым он приложил руку, был «Kenton Theatre». Однако он отсутствовал, когда я выступал там в 1980 году, хотя ему был послан билет и приглашение прийти с гитарой, на тот случай, если у него вдруг возникнет желание присоединиться на сцене ко мне и Argonauts.Хотя, может быть, он там и появился. Во всяком случае, он присутствовал на приеме, который был дан в честь телевизионного гурмана Кена Ло в пабе «Bridge», неподалеку от Энджела, где выписал чек на проведение благотворительного мероприятия в местном колледже.

Самым заметным и громким вмешательством Джорджа в дела местной общины стала организация кампании, направленной против сноса здания «Regal Cinema» на Белл–стрит, где у него однажды состоялось свидание с Хэйли Миллс «задолго до того, как поселился в Хенли». Со дня величественной церемонии его открытия в 1936 году демонстрацией «Take my Tip» с Сисли Куртенэй и до самого момента его неожиданного закрытия спустя пятьдесят лет показом «Back To The Future» этот кинотеатр на 750 мест служил центром общественной жизни города. Цифры посещаемости почти удвоились в течение нескольких месяцев, предшествовавших заявлению его владельца, «Henley Picture Houses Ltd.», о том, что он «перестал приносить прибыль» после появления видео.

«Regal Cinema» должны были сровнять с землей бульдозеры компании «John Lewis Partnership», чтобы освободить место для расширения супермаркета «Waitrose», где планировалось разместить 18 магазинов – и, если вам так хочется, небольшой кинотеатр. «Это изнасилование!» – негодовала «Henley Standard» в редакционной статье. Помимо всего прочего, предполагаемые строительные работы усугубили бы и без того серьезную транспортную проблему. Как говорил Джордж, «узкие улицы города были изначально предназначены для лошадей и повозок, а вовсе не для грузовиков». Была составлена петиция с требованием отменить решение о сносе «Regal Cinema», которую подписали 7000 человек.

Джорджу не пришлось долго уговаривать члена городского совета Тони Лэйна принять участие в акции протеста, организованной рядом с пустым кинотеатром утром в среду в сентябре 1986 года. Самый могущественный и влиятельный из протестантов, Лэйн стоял с плакатом в центре группы местных знаменитостей. «Я искренне хочу сохранить наш город, – заявил он. – Те безымянные люди, которые спланировали эту реконструкцию, и те, которые дали разрешение на ее осуществление, должны выйти из тени. Мы хотим увидеть лица убийц!» Джордж, окруженный толпой репортеров, с пафосом вещал о «поистине оруэлловском цинизме» владельцев «Waitrose» и о «бетонных монстрах». В октябре 1989 года секретарь департамента защиты окружающей среды Крис Паттен отказался проводить опрос общественного мнения, и это несмотря на череду митингов около городской ратуши (на некоторых из них присутствовала Оливия), обращения к руководству «John Lewis Partnership» по отведению другого места под строительство магазинов, гала–концерты под лозунгом «Спасем «Regal Cinema» и детскую демонстрацию протеста перед «Waitrose», в которой участвовал Дхани. У члена парламента Майкла Хезелтайна, откровенно пренебрегавшего мнением своих избирателей, саркастическое предложение Джорджа заменить древний мост в Хенли современной бетонной конструкцией вызвало на лице гримасу, словно он хотел сказать: «Заткнись ты, ливерпульский ублюдок».

В защиту «Regal Cinema» выступали адвокат и драматург Джон Мортимер, актеры Джордж Коул и Джереми Айронс, а также жившая вверх по реке, в Варгрэйве, Мэри Хопкин. Джорджа поддерживали и коллеги по цеху – Джо Браун из близлежащего Скерметта, Дэйв Эдмундс и Джон Лорд, который, являясь владельцем обширных земель вокруг Ютон Лодж, мог позволить себе внести тысячу фунтов в фонд «Спасения «Regal Cinema».

Они и другие члены музыкальной мафии Хенли играли вместе, частным образом, в доме кого–нибудь из них, либо на площадках вроде «Carriers Arms» в Уотлингтоне или «Crown» в Писхилле, «старые двенадцатитактные вещи, а также песни Everly Brothersи Джанго Рейнхардта». На основе этих эпизодических совместных выступлений между ними возникали тесные связи. Тони Хикс из Hollies,искавший в этой местности подходящее жилище, остановился в доме Кении Линча, расположенном неподалеку от Неттлбеда, где они вместе сочиняли песни, которые впоследствии обнаружились на очередном альбоме Hollies.

Джордж написал «Flying Hour» с гитаристом из Неттлбеда Миком Ралфсом – бывшим членом Mott The Hoople —и «Shelter Of Your Love» с Элвином Ли из Горинга. В 1985 году он помог Майку Батту поставить музыкальный спектакль по мотивам произведения Льюиса Кэрролла «The Hunting Of The Snark». Джон Лорд играл на клавишных в альбоме группы Cascara«Water» и производил манипуляции в «Gone Troppo». Этот альбом, как решил Джордж через два года после его выпуска в ноябре 1982 года, должен был стать его последним альбомом. Он был по горло сыт музыкальным бизнесом. «Прекратив участие в крысиных бегах, я дал себе слово никогда больше не заниматься этим. Разумеется, я буду работать, – но мне хочется, чтобы работа доставляла удовольствие, а не напоминала каторгу».

Хотя «1 Really Love You» была довольно заметной вещью, «Gone Troppo» отличался тем, что звучание музыки в каждый данный момент имело чуть ли не более важное значение, нежели отдельные треки сами по себе. В работе над этим альбомом Джордж руководствовался скорее чувствами, чем рассудком, и в нем ощущалось дыхание тропиков. Его музыка навевала грезы о шелесте пальмовых листьев, закате над океаном, корабле, медленно плывущем из Китая к берегам Мауи. По сравнению с изуродованным «Somewhere In England» «Gone Troppo» явился несомненным достижением и кульминацией тенденции, заложенной в «George Harrison», – и, следовательно, это было самое громкое музыкальное заявление Харрисона со времен Beatles.

Тихоокеанскую культуру Джордж впитал в себя менее осознанно, нежели индийскую в 1960–х. По манере игры на слайд–гитаре он был теперь ближе к гавайскому виртуозу Фрэнку Ферере, чем к Раю Кудеру. В одном номере он использовал даже яванский струнный инструмент жалтаранг. Во всяком случае, ни в одном из треков альбома не было никаких хрипов и искажений, не свойственных его стилю. Напротив, полуакустическая сдержанность облигато и соло Джорджа придавала «Gone Troppo» общую элегантность.

Открывала альбом самая вымученная его песня «Wake Up, My Love» с риффом в унисон со стаккато и создающим напряжение припевом на фоне раздражающего скрежета синтезатора. Вероятно, эти качества побудили руководство «Warner Brothers» предпочесть ее более мягким песням альбома в качестве сингла, который поднялся примерно до середины Hot 100, оставшись незамеченным на других территориях.

Более достойной вещью была вышедшая затем в США очаровательная «I Really Love You». Сдув пыль с этого прекрасного образца из репертуара Chant's Merseyside,Джордж не стал переделывать ее, как поступил в свое время с «True Love». Под весьма скудный аккомпанемент, включавший ритмические притопы ног Рэя Купера (идея Ринго), Джордж, посредством гармонии уличного перекрестка, поддерживаемый тремя другими певцами, сумел передать уныние вследствие неразделенной страсти, а также – главным образом благодаря «дурашливому» ворчанию басиста Вилли Грина – ощущение, что все участники этой записи разразились хохотом, едва инженер Фил Макдоналд остановил пленку. Возможно, последовавшая кавер–версия «I Really Love You» Rocky Sharp And The Razorsв Британии заслуживала более счастливой участи, чем кратковременное пребывание в американских чартах.

Вокал выступает на первый план в беззаботных песнях «Gone Troppo», таких, как «That's The Way It Goes» (еще один намек на суетность бытия) и «Baby Don't Run Away». Хотя в заглавном треке скрывалась мелодия песни Rolling Stones«All Sold Out» 1967 года, никогда еще Джордж не проявлял такую тщательность в разработке музыкальных вариаций и фразировок при сочинении других вещей альбома. Более интригующими представлялись «Mystical One» и «Unknown Delight» – обе безмятежно непредсказуемые и принадлежавшие более счастливому миру, чем мог бы себе вообразить слушатель «Gone Troppo», взиравший сквозь запотевшее окно поезда по дороге на работу.

Подчеркнуто апатично звучал финал, «Circles», где ощущение старой рутины гармонирует с усталостью, сквозившей в тексте. «Мне кажется, нужно быть фэном Джорджа Харрисона, чтобы суметь оценить его музыку», – говорил Фил Макдоналд.

Даже если бы президенту «Warner Brothers» не понравился «Gone Troppo», Джордж, находившийся на пределе своих возможностей, на сей раз не стал бы его переделывать. Он не содержал удачных находок вроде «All Those Years Ago»; но, возможно, отзвуков «Somewhere In England» и, разумеется, Beatlesбыло достаточно для того, чтобы новый проект Харрисона оказался жизнеспособным. Как бы хорошо они ни звучали, включение в альбом инструментала («Greece») и кавер–версии («Dream Away») свидетельствовало о том, что творческий источник Джорджа иссяк. В памяти еще были свежи воспоминания о перипетиях с «Somewhere In England», и теперь ничто не могло выманить Джорджа из его убежища для продвижения «Gone Troppo»: «Я не хочу, подобно некоторым знаменитостям, постоянно жить в аквариуме, словно золотая рыбка, и поэтому решил отказаться от всех этих телевизионных шоу и интервью». Кроме того, у него имелись более важные дела.

Если исполнитель не проявлял желания сотрудничать со средствами массовой информации, не испытывала такого желания и пресс–служба «Warner Brothers». Брошенный на произвол судьбы альбом – оцененный только в ретроспективе – появился лишь в нижней части чартов, чтобы в скором времени исчезнуть и оттуда.

Словосочетание «gone troppo», означающее «сошедший с ума», имеет австралийское происхождение. В Новом Южном Уэльсе это выражение приобрело особую популярность за полгода до выхода альбома, когда Джордж пригласил персонал мельбурнского офиса «Warner Brothers» на ленч. Это был не единственный повод для его визита в Австралию. С момента его окруженного тайной прибытия в аэропорт Квинсленда и перелета на вертолете в усадьбу гонщика Бобби Джонса на Голд Кост Джордж искал себе жилище, наслушавшись восторженных рассказов о Земле Бога от Бобби и других гонщиков, включая чемпиона мира Алана Джонса, у которого он тоже погостил несколько дней. Никем не узнанный во время поездки вместе с Дхани в сиднейский «Sea World» («Морской мир») гладко выбритый экскурсант с прической в стиле «тэдди бой до эпохи Астрид» не преминул также посетить городской храм Харе Кришна. Однако журналисты не были бы журналистами, если бы не разнюхали о присутствии бывшего члена Beatlesв Австралии, где его не видели с 1964 года. Не раскрывая целей своего приезда, Джордж дал интервью «Australian Woman's Weekly» и появился в телевизионной программе «Good Morning Australia», где рассыпался в комплиментах в адрес Зеленого континента, которому посвятил несколько строк в «I Me Mine». Перед возвращением домой он поручил агенту по недвижимости выторговать не более чем за два миллиона долларов поместье на уединенном острове Уитсанди, находящемся в Репалс Бэй, напротив Большого Барьерного рифа. Оттуда было недалеко до виллы Барри Шина, расположенной на побережье Квинсленда, известном как Серфинговый Рай.