Текст книги " Выпуск II. Том 7"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

16

Полковник Джонсон посмотрел на свои часы.

– Лично мне здесь больше делать нечего. Вы правильно ведете расследование, Сагден. Ах да, вот еще что. Нам надо поговорить с дворецким. Я знаю, что вы его уже допрашивали, но теперь нам стало известно кое-что новенькое. Он должен подтвердить местонахождение каждого члена семьи в момент убийства и точное время этого печального события.

Тресилиан вошел не спеша. Начальник полиции предложил ему сесть.

– Спасибо, сэр, я сяду, если вы не возражаете. Я не очень хорошо себя чувствую. Ноги болят, сэр, и голова.

– Еще бы! Вам ведь довелось пережить такой шок, – с участием заметил Пуаро.

– Случилась страшная беда, – вздрогнул дворецкий. – В доме, где всегда было так спокойно!

– Такой приличный дом, ведь правда? – спросил Пуаро. – Но не очень счастливый?

– Мне бы не хотелось об этом говорить, сэр.

– В прежние дни, когда вся семья была в сборе, они жили счастливо?

– Дружной их семью не назовешь, сэр, – задумчиво ответил Тресилиан.

– Покойная миссис Ли часто болела, не так ли?

– Да, сэр, у нее было слабое здоровье.

– А дети ее любили?

– Мистер Дэвид был очень преданным сыном. Обычно матерей так любят дочери. А когда она умерла, ему было тяжело здесь оставаться, и он ушел из дома.

– А мистер Гарри? Расскажите о нем, – попросил Пуаро.

– Этот всегда отличался необузданностью, сэр, по сердце у него было доброе. О, Господи, до чего же я удивился, когда зазвонил звонок, нетерпеливо, как обычно, и голос мистера Гарри произнес: «Привет, Тресилиан. Ты все еще здесь? И совсем не изменился».

– Наверное, странное чувство вы испытали, – с участием заметил Пуаро.

Щеки у Тресилиана чуть порозовели.

– Порой мне кажется, сэр, что время остановилось. Кажется, в Лондоне шла пьеса о чем-то таком. Иногда тебя охватывает чувство, будто когда-то ты уже это пережил. Мне кажется, что когда зазвонил звонок и я пошел открывать дверь, а там стоял мистер Гарри, или даже мистер Фарр, или еще кто-нибудь, то я уже это видел раньше…

– Это очень интересно… Очень интересно, – отозвался Пуаро.

Тресилиан посмотрел на него с благодарностью.

Джонсон нетерпеливо откашлялся и решил сам следить за ходом беседы.

– Нам хотелось бы уточнить время, указанное членами семьи, – сказал он. – Например, когда наверху раздался грохот, в столовой, насколько я понимаю, оставались только мистер Альфред Ли и мистер Гарри Ли, правильно?

– Не могу сказать, сэр. Когда я подавал кофе, в столовой были все джентльмены, но это было минут за пятнадцать до грохота.

– Мистер Джордж Ли разговаривал но телефону. Можете вы это подтвердить?

– Кто-то действительно разговаривал, сэр. Когда кто-нибудь снимает трубку, чтобы назвать номер, телефон отзванивает в буфетной. Я помню, что слышал такой звонок, но не обратил на него внимания.

– Вы не знаете точно, когда это было?

– Не могу сказать, сэр. Знаю только, что после того, как я отнес джентльменам кофе. Вот и все, что я могу сказать.

– А вам известно, где в это время были дамы?

– Миссис Альфред была в гостиной, сэр, когда я зашел туда, чтобы забрать поднос. Это было за одну-две минуты до того, как я услышал крик наверху.

– А что она делала? – спросил Пуаро.

– Стояла у дальнего окна, сэр. Чуть отодвинула занавеску и смотрела на улицу.

– А больше никого из дам в гостиной не было?

– Нет, сэр.

– Вам известно, где они были?

– Не могу сказать, сэр.

– А где были все остальные?

– Мистер Дэвид, по-моему, играл на рояле в музыкальной комнате, которая находится по соседству с гостиной.

– Вы слышали, как он играл?

– Да, сэр. – И снова Тресилиан вздрогнул. – Это было словно предзнаменование, сэр, я это почувствовал потом. Он играл похоронный марш. У меня даже мороз по коже пробежал.

– Любопытно, – откликнулся Пуаро.

– А что насчет этого малого, камердинера Хорбери? – спросил начальник полиции. – Вы готовы поклясться, что к восьми его уже не было в доме?

– О да, сэр. Он ушел как раз после прихода мистера Сагдена, я хорошо помню, потому что он еще разбил кофейную чашку.

– Хорбери разбил кофейную чашку? – переспросил Пуаро.

– Да, сэр, из вустерского сервиза. Одиннадцать лет я их мыл, и до сегодняшнего вечера все они были целы и невредимы.

– А что делал Хорбери с этими чашками?

– Вообще-то, сэр, к посуде он не имел никакого отношения. Просто взял одну чашку – уж очень она ему понравилась. Тут я сказал, что к нам зашел мистер Сагден, и он ее уронил.

– Вы сказали «мистер Сагден» или инспектор?

Тресилиан был слегка озадачен вопросом.

– Теперь я припоминаю, что сказал «старший инспектор полиции».

– И в этот момент Хорбери уронил кофейную чашку? – переспросил Пуаро.

– Это неспроста, – заметил начальник полиции. – А расспрашивал вас Хорбери, зачем пришел инспектор?

– Да, сэр. Спросил, что ему нужно. Я ответил, что он пришел за деньгами на благотворительные цели для полицейского приюта и что я проводил его наверх к мистеру Ли.

– Хорбери вздохнул с облегчением после этих слов?

– Знаете, сэр, теперь, когда вы об этом упомянули, мне кажется, что он и вправду вздохнул с облегчением. Он сразу изменился, сказал, что мистер Ли добрый и щедрый, только говорил он это как-то неуважительно, а потом сразу удалился.

– Куда?

– Вышел через дверь, ведущую в комнаты для слуг.

– Я это все проверил, сэр, – вмешался Сагден. – Он миновал кухню, где его видели кухарка и ее помощница, и через черный ход вышел на улицу.

– А теперь послушайте, Тресилиан, и прежде, чем ответить, как следует подумайте. Мог ли Хорбери вернуться домой незамеченным?

Старик покачал головой:

– Нет, это невозможно, сэр. Все двери запираются изнутри.

– А если допустить, что у него есть ключ?

– Двери еще запираются и на щеколду.

– Как же он проходит, когда возвращается?

– У него есть ключ к черному ходу, как и у всех других слуг.

– Значит, он мог вернуться незаметно этим путем?

– Нет. Он обязательно должен был пройти через кухню, сэр. А на кухне до половины десятого или даже до без четверти десять были люди.

– Что ж, это звучит убедительно, – заметил полковник Джонсон. – Спасибо, Тресилиан.

Старик встал и, поклонившись, вышел из комнаты. Однако через одну-две минуты он вернулся:

– Только что пришел Хорбери, сэр. Хотите поговорить с ним?

– Да, пожалуйста, пришлите его к нам.

17

Сидни Хорбери выглядел не очень привлекательно. Он вошел в комнату и стоял, потирая руки и бросая быстрые взгляды с одного на другого. И держался он как-то подобострастно.

– Вы Сидни Хорбери? – спросил Джонсон.

– Да, сэр.

– Камердинер покойного мистера Ли?

– Да, сэр. Какой ужасный случай! Я был просто ошарашен, когда Глэдис мне все рассказала. Бедный старый джентльмен…

– Пожалуйста, отвечайте на мои вопросы, – перебил его Джонсон.

– Да, сэр, конечно, сэр.

– В котором часу вы ушли сегодня вечером из дома и где были?

– Я ушел из дома около восьми, сэр. И ходил в кинотеатр «Элегант» в пяти минутах ходьбы отсюда. Картина называется «Любовь в старой Севилье», сэр.

– Вас там кто-нибудь видел?

– Кассирша, сэр, она меня знает. И швейцар, он тоже меня знает. И еще… По правде говоря, я был с девушкой, сэр. Мы договорились встретиться там.

– Вот как? Как же ее зовут?

– Дорис Бакл, сэр. Она работает в молочной, на Маркхэм-роуд, 23.

– Хорошо, мы это выясним. Вы вернулись прямо домой?

– Нет, сначала я проводил свою даму, сэр. А потом уж вернулся домой. Вы увидите, что все именно так, как я рассказываю, сэр. Я не имею к этому никакого отношения, сэр. Я был…

– Никто вас и не обвиняет, – оборвал его полковник Джонсон.

– Нет, сэр, конечно, сэр. Но не очень-то приятно, когда в доме происходит убийство.

– Никто и не говорит, что приятно. А теперь скажите, давно ли вы служите у мистера Ли?

– Немногим больше года, сэр.

– Вам нравится ваше место?

– Да, сэр, я был вполне доволен. Платили мне хорошо. Мистер Ли порой бывал в дурном настроении, но я привык ухаживать за больными.

– Вы где-нибудь служили прежде?

– О да, сэр. Я служил у майора Уэста и у достопочтенного Джаспера Финча…

– Изложите все эти подробности мистеру Сагдену позже. А сейчас мне хотелось бы знать, когда вы в последний раз видели мистера Ли?

– Около половины восьмого, сэр. В семь часов я принес мистеру Ли легкий ужин. Затем, как обычно, я помог ему приготовиться ко сну. После этого у него была привычка уже в халате сидеть перед камином до тех пор, пока не захочется спать.

– И в какое же время он обычно ложился?

– По-разному, сэр. Иногда, если чувствовал себя усталым, ложился рано. – в восемь часов. А иногда сидел до одиннадцати, а то и позже.

– Что он делал, когда собирался лечь?

– Обычно вызывал меня звонком.

– И вы помогали ему лечь в постель?

– Да, сэр.

– Но на этот раз у вас был свободный вечер. Вы всегда свободны в пятницу?

– Да, сэр, в пятницу вечером я свободен.

– Кто же по пятницам помогает мистеру Ли?

– Он звонит, и либо Тресилиан, либо Уолтер его обслуживают.

– Он что, был настолько беспомощным, что не мог передвигаться по комнате?

– Мог, сэр, но с трудом. Он страдал ревматоидным артритом. Были дни, когда он чувствовал себя совсем худо.

– В течение дня он никогда не спускался вниз?

– Нет, сэр. Он предпочитал сидеть у себя. Мистер Ли не любил роскоши. Он довольствовался одной комнатой, зато большой и светлой.

– Вы говорите, мистер Ли ужинал в семь?

– Да, сэр. Обычно, убирая поднос, я ставил на бюро шерри и два бокала.

– А зачем?

– По приказу мистера Ли.

– Каждый день?

– Нет, иногда. Как правило, никто из членов семьи не заходил к мистеру Ли вечером без особого приглашения. По вечерам он предпочитал одиночество. По порой посылал вниз сказать, что просит к себе после ужина мистера Альфреда или миссис Альфред, а то и обоих вместе.

– Но насколько нам известно, нынче вечером он этого не сделал. То есть не просил вас позвать кого-нибудь из домашних?

– Меня он не просил, сэр.

– Значит, он сегодня никого не ждал?

– Он мог лично пригласить кого-нибудь заранее, сэр.

– Да, конечно.

– Убедившись, что все в порядке, – продолжал Хорбери, – я пожелал мистеру Ли спокойной ночи и вышел из комнаты.

– Вы разожгли камин перед тем, как уйти? – спросил Пуаро.

– В этом не было необходимости, – не сразу ответил камердинер. – Огонь уже горел.

– Его разжег сам мистер Ли?

– О нет, сэр. По-моему, его разжег мистер Гарри Ли.

– Мистер Гарри Ли был у отца, когда вы заходили туда перед ужином?

– Да, сэр. Он ушел, как только я появился.

– Какие были отношения между отцом и сыном, насколько вы можете судить?

– Мистер Гарри Ли, по-моему, был в отличном настроении, сэр. Все время смеялся, откидывая голову.

– А мистер Ли?

– Он был молчалив и, пожалуй, задумчив.

– Ясно. А вот еще что, Хорбери. Что вы нам можете сказать об алмазах, которые мистер Ли хранил у себя в сейфе?

– Алмазы? Я никогда не видел никаких алмазов, сэр.

– У мистера Ли была коллекция необработанных алмазов. Неужто вам не приходилось видеть, как он их перебирал?

– Эти забавные камешки, сэр? Да, я видел их у него в руках раз-другой. Но я не знал, что это алмазы. Он только вчера показывал их молоденькой иностранке, или это было позавчера?

– Эти камни похищены, – резко сказал полковник Джонсон.

– Надеюсь, вы не думаете, сэр, – воскликнул Хорбери, – что я имею к этому отношение?

– Я никого не обвиняю, – повторил Джонсон. – Что вы нам можете сказать по этому поводу?

– Об алмазах, сэр? Или об убийстве?

– О том и о другом.

Хорбери задумался, облизал языком свои бесцветные губы, а когда поднял глаза, то взгляд у него был какой-то вороватый.

– Мне вроде нечего сказать, сэр.

– Вам не довелось, скажем, подслушать во время исполнения ваших обязанностей ничего такого, что могло бы оказаться нам полезным? – мягко спросил Пуаро.

Камердинер замигал чаще, чем следует.

– Нет, сэр, мне думается, ничего, сэр. Было некоторое недоразумение между мистером Ли и… членами его семьи.

– Кем именно?

– Насколько я понял, состоялся неприятный разговор по поводу возвращения мистера Гарри Ли. Мистер Альфред Ли был этим недоволен. Они с отцом перекинулись несколькими словами – вот и все. Мистер Ли ни в коем случае не обвинял его в краже алмазов. И мистер Альфред никогда бы ничего подобного не сделал, я уверен.

– Его разговор с мистером Альфредом состоялся после того, как он обнаружил пропажу камней? – быстро спросил Пуаро.

– Да, сэр.

Пуаро подался вперед.

– А я-то думал, Хорбери, – тихо сказал он, – что вы ничего не знали о краже алмазов, пока мы не сказали вам об этом, а? Откуда в таком случае вам известно, что мистер Ли обнаружил пропажу до беседы с сыном?

Хорбери густо покраснел.

– Лгать бесполезно. Признавайтесь, – приказал Сагден. – Когда вы узнали о краже?

– Я слышал, как он с кем-то говорил об этом по телефону, – мрачно отозвался Хорбери.

– Вы были в комнате?

– Нет. За дверью. Не все было слышно… только несколько слов.

– Что именно вы слышали? – ласково спросил Пуаро.

– Я слышал слова «украли» и «алмазы», и еще он сказал: «Не знаю, кого и подозревать». И еще я слышал, что он сказал что-то про восемь часов вечера.

Инспектор Сагден кивнул:

– Это он разговаривал со мной, парень. Было без десяти пять примерно?

– Совершенно верно, сэр.

– И когда ты вошел в комнату после этого разговора, у него был расстроенный вид?

– Ну разве что чуть-чуть, сэр. Он казался рассеянным и обеспокоенным.

– Настолько, что ты сразу струсил?

– Послушайте, мистер Сагден, вы не имеете права говорить мне такое. Я не трогал этих алмазов, и у вас нет против меня никаких доказательств. Я не вор.

Инспектор Сагден, на которого эти слова не произвели никакого впечатления, сказал:

– Посмотрим. – Он вопросительно глянул на начальника полиции и, увидев, что тот кивнул, продолжал: – На этом закончим, парень. На сегодня хватит.

Хорбери, облегченно вздохнув, поспешно удалился.

– Ну и молодец же вы, мосье Пуаро! – воскликнул Сагден. – Ловко же вы заманили его в ловушку, мне и видеть такого не приходилось. Может, он и вправду не вор, но врун он первоклассный.

– Неприятный тип, – заметил Пуаро.

– Да, препротивный, – согласился Джонсон. – Какой же вывод мы сделаем из его показаний?

Сагден аккуратно подытожил свои соображения:

– Я думаю, что есть три версии: первая – Хорбери – вор и убийца, вторая – Хорбери – вор, но не убийца и третья – Хорбери невиновен. Что свидетельствует в пользу первой? Он подслушал телефонный разговор и узнал, что кража обнаружена. Из поведения старика понял, что его подозревают. Действует по заранее обдуманному плану. В восемь часов уходит из дому на глазах у всех и таким образом обеспечивает себе алиби. Из кинотеатра нетрудно уйти незамеченным и незамеченным туда вернуться. Конечно, ему нужно быть твердо уверенным, что девушка его не выдаст. Посмотрим, что я сумею завтра из нее вытянуть.

– Каким же образом ему удалось проникнуть в дом? – спросил Пуаро.

– Да, это вопрос, – согласился Сагден. – Но кое-что тут предположить можно. Допустим, его впустила одна из служанок.

Пуаро вопросительно поднял брови:

– Значит, он отдает свою жизнь во власть сразу двух женщин? С одной-то женщиной он уже идет на риск, а с двумя – рисковать просто безумие!

– Есть преступники, которые считают, что им все сойдет с рук, – отозвался Сагден. И продолжал: – Рассмотрим вторую версию. Хорбери стянул эти алмазы. Он вынес их из дома и, скорей всего, передал своему сообщнику. Сделать это труда не составляет, и вероятность этого мы не исключаем. Но в таком случае нам придется признать, что кто-то другой выбрал этот вечер, чтобы убить мистера Ли. Этот кто-то ничего не знает об истории с алмазами. Что ж? И этот вариант возможен, но такое совпадение подозрительно. Третья версия. Хорбери невиновен. Кто-то другой похитил камни и убил старика. Тут уж нам предстоит докопаться до истины.

Полковник Джонсон зевнул. Взглянув на часы, он встал.

– Что ж, – сказал он, – на этом, пожалуй, закончим. Но перед уходом давайте-ка заглянем в сейф. А вдруг эти несчастные алмазы лежат на месте?

Но алмазов в сейфе не было. Шифр к замку они нашли именно там, где подсказал им Альфред Ли: в записной книжке, которая лежала в кармане халата покойника. В сейфе они обнаружили пустой замшевый мешочек. Среди находившихся в сейфе бумаг только одна представляла интерес.

Это было завещание, составленное, пятнадцать лет назад. После различных условий шли довольно простые распоряжения. Половина всего состояния, принадлежавшего Симеону Ли, переходила в собственность Альфреда Ли. А вторую половину следовало разделить поровну между остальными детьми: Гарри, Джорджем, Дэвидом и Дженнифер.

Часть IV
ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ ДЕКАБРЯ

1

Под яркими лучами солнца в рождественский полдень Пуаро гулял по парку Горстон-Холла. Сам дом, большой, солидно отстроенный, не претендовал на какой-то особый архитектурный стиль.

На южной стороне его был разбит широкий газон, окаймленный оградой из ровно подстриженного тисового кустарника. Сквозь расщелины в каменных плитах дорожки пробивалась трава, а на самих плитах через равные промежутки располагались каменные чаши, в которых были разбиты миниатюрные сады.

Пуаро оглядел их и одобрительно пробормотал про себя: «Неплохо придумано!»

На небольшом отдалении перед собой он заметил две фигуры, направлявшиеся к живописному пруду ярдах в трехстах от дома. В одной из них он сразу узнал Пилар и решил, что спутником ее был Стивен Фарр, но, вглядевшись, понял, что ошибся. Гарри Ли – а это был именно он – проявлял большое внимание к своей хорошенькой племяннице. Время от времени он, откидывая голову, над чем-то смеялся, а затем еще ближе наклонялся к девушке.

Вот кто уж никак не скорбит, подумал Пуаро.

Еле слышный шорох за спиной заставил его обернуться. Перед ним стояла Магдалина Ли. Она тоже смотрела вслед удаляющейся паре. Повернув голову, она одарила Пуаро своей обворожительной улыбкой.

– Какой чудесный солнечный день! Трудно поверить во все ужасы вчерашнего вечера, не правда ли, мосье Пуаро?

– Действительно трудно, мадам.

Магдалина вздохнула.

– Я впервые оказалась свидетельницей такой трагедии. Мне кажется, что только сейчас я стала взрослой. Я слишком долго была ребенком… Все это так ужасно.

И снова вздохнула.

– Пилар держится удивительно хладнокровно… Наверное, в ней говорит испанская кровь? Все это очень странно, правда?

– Что странно, мадам?

– То, что она появилась здесь как гром среди ясного неба!

– Мне стало известно, – сказал Пуаро, – что мистер Ли уже давно ее искал. Он переписывался с английским консульством в Мадриде и с вице-консулом в Алькарасе, где умерла ее мать.

– Интересно, никто ничего об этом не знал, – заметила Магдалина. – Ни Альфред, ни Лидия.

– Вот как? – удивился Пуаро.

Магдалина подошла к нему поближе. Он уловил тонкий аромат ее духов..

– Вы знаете, мосье Пуаро, существует одна история, связанная с мужем Дженнифер, Эстравадосом. Он умер вскоре после их женитьбы, и его смерть окружена тайной. Альфред и Лидия знают. По-моему, это связано с чем-то непристойным…

– Очень жаль, – откликнулся Пуаро.

– Мой муж считает, и я с ним согласна, – продолжала Магдалина, – что нам всем не мешало бы знать больше о прошлом этой девицы. В конце концов, если ее отец был преступником…

Она умолкла, но Пуаро промолчал. Он, казалось, был целиком сосредоточен на тех красотах природы, какие можно было созерцать зимой в саду Горстон-Холла.

– Мне все время кажется, – сказала Магдалина, – что и то, как именно был убит мой свекор, имеет определенное значение. Это… Это какое-то не английское убийство.

Эркюль Пуаро медленно повернулся. Его серьезный взгляд с невинным любопытством уставился на ее лицо.

– Вы хотите сказать, – спросил он, – что в этом есть нечто испанское?

– Они ведь очень жестокие, эти испанцы, правда? – как-то по-детски наивно спросила Магдалина. – Взять хотя бы корриду!

– Вы хотите сказать, – улыбаясь, повторил Эркюль Пуаро, – что сеньорита Эстравадос перерезала горло своему деду?

– О нет, нет, мосье Пуаро! – испугалась Магдалина. – Я не имела в виду ничего подобного! Честное слово!

– Возможно, и не имели, – отозвался Пуаро.

– Но тем не менее она мне кажется подозрительной. Например, она украдкой подобрала что-то с пола вчера вечером.

Уже совсем другим тоном, довольно резко, Эркюль Пуаро переспросил ее:

– Она подобрала что-то с пола?

Магдалина кивнула. Ее детский ротик злобно искривился.

– Да, как только, мы вошли в комнату, она быстро огляделась, чтобы убедиться, что никто не смотрит, и что-то схватила. Но, к счастью, инспектор это заметил и заставил отдать ему.

– А что это было? Вам известно, мадам?

– Нет, я была слишком далеко от нее и не могла разглядеть. – В голосе Магдалины слышалось сожаление. – Это было что-то совсем маленькое.

Пуаро нахмурился.

– Интересно, – пробурчал он себе под нос.

– Я решила, что вам обязательно нужно об этом узнать, – быстро сказала Магдалина. – В конце концов, нам ничего не известно о воспитании Пилар, о ее прежней жизни. Альфред – святая простота, а Лидия – довольно легковерна. – Затем она пробормотала: – Пожалуй, мне стоит пойти посмотреть, не надо ли чем помочь Лидии. Она, скорее всего, пишет письма.

И со злорадной усмешкой на губах удалилась.

Пуаро, задумавшись, остался стоять на газоне.