Текст книги " Выпуск II. Том 7"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Глава пятнадцатая

– Как я сразу не догадалась! – еще раз повторила Таппенс.

Она подкрепляла свои расшатавшиеся нервы обильной дозой старого бренди, поочередно даря улыбкой Томми, мистера Гранта и Алберта, который восседал перед пинтой пива и ухмылялся во весь рот.

– Выкладывай все по порядку, – потребовал Томми.

– Нет, сначала ты, – возразила миссис Бирсфорд.

– Рассказывать особенно нечего. По чистой случайности я наткнулся на замаскированный радиопередатчик. Думал, что сумею улизнуть, но Хейдок перехитрил меня.

– Он немедленно позвонил миссис Спрот, – кивнув, перебила его Таппенс. – Та схватила молоток, выбежала в аллею и подстерегла тебя. Отсутствовала она всего минут пять, не больше. Я, правда, заметила, что она немного запыхалась, но, конечно, ничего не заподозрила.

– Все остальное – целиком заслуга Алберта, – продолжал Томми. – Он, как верный пес, начал шнырять вокруг виллы. Я притворился спящим и захрапел… по азбуке Морзе, а он принял сигнал. Затем он помчался к мистеру Гранту, и они, уже вдвоем, навестили меня, когда стемнело. Я снова захрапел, и в конце концов мы договорились, что я останусь в погребе и дам нашим возможность сцапать экипаж катера, когда он подойдет.

– Виллу мы взяли сегодня утром, после отъезда Хейдока, – пояснил Грант. – А катер захватили вечером.

– Ну, Таппенс, теперь твоя очередь. Да рассказывай же! – взмолился Томми.

– Хорошо. Начну с того, что все это время я вела себя как последняя дура. Подозревала кого угодно, только не миссис Спрот. Однажды я ужасно перепугалась – у меня сложилось впечатление, что мне угрожает большая опасность. Это произошло сразу после того, как я подслушала телефонный разговор насчет четвертого числа. В тот момент рядом со мной находилось три человека. Я отнесла свои мрачные предчувствия на счет миссис Перенны или миссис О'Рорк и, разумеется, была кругом не права. На самом деле опасность исходила от незаметной миссис Спрот. Томми может подтвердить, что я шла по ложному следу до самого его исчезновения. После этого мы с Албертом принялись составлять новый план, но тут нам на голову свалился Энтони Марсден. Сперва мне казалось, что тут все в порядке – обыкновенный молодой человек из числа поклонников Деборы. Но два обстоятельства заставили меня призадуматься. Во-первых, чем дольше я с ним говорила, тем больше убеждалась, что никогда не видела его и что к нам домой он не заходил. Во-вторых, несомненно, зная все, что касается Лихемптона и моего задания, он всерьез полагал, что Томми – в Шотландии. Это уже и вовсе меня насторожило. Если Марсден мог что-нибудь знать, то лишь о Томми – я ведь лицо более или менее неофициальное. Странно, очень странно! – решила я. В свое время мистер Грант говорил мне, что пятая колонна просочилась всюду – даже туда, куда почти невозможно пробраться. Почему бы одному из этих людей не работать в том же отделе, где служит Дебора? Доказательств у меня не было, но подозрения возникли, и я расставила Марсдену ловушку. Я сказала ему, что у нас с Томми есть свой, особый пароль. Такой пароль у нас действительно был, но служила им открытка с собачкой Бонзо, а не мое семейное прозвище – Таппенс, как я уверила Марсдена. Расчет оказался верен, и Энтони попался на удочку. Сегодня утром я получила письмо, которое окончательно его выдало. А так как мы с Албертом обо всем условились заранее, мне осталось лишь позвонить портному и отменить примерку. Это означало, что рыбка клюнула.

– Ну, тут и я, понятное дело, не дал маху, – вмешался Алберт. – Переодеваюсь рассыльным, подгоняю к воротам «Сан-Суси» тележку – я ее у булочника достал – и проливаю целую лужу какой-то дряни. Не знаю только, что это была за штука. По запаху, похоже, анис.

– А затем, – продолжала Таппенс, – я выхожу из дому и ступаю ногой в лужу. Рассыльный с тележкой без всяких осложнений следует за мной до вокзала. У кассы кто-то встает в очередь прямо за мной и слышит, как я беру билет до Йерроу. Вот уж дальше вашим было, видимо, труднее.

– Нет, – сказал мистер Грант, – собакам помог запах. На станции в Йерроу они взяли след, оставленный шиной, которую вы пробовали ногой. След привел в рощицу, затем наверх, к каменному кресту, а уж оттуда, по холмам, прямо в Лезерберроу. Врагам в голову не приходило, что мы идем за вами: они ведь уехали только после того, как убедились, что вы уже далеко отошли.

– И все равно я набрался страху, – вставил Алберт. – Легко ли знать, что вы во вражеском логове, и не знать, что с вами? Мы обошли дом, влезли в окно и сгребли эту немку, когда она спускалась по лестнице. Поспели в самый раз.

– Я и не сомневалась, что вы поспеете, – сказала Таппенс. – Мне надо было только подольше тянуть. Я уже собиралась сделать вид, что готова во всем сознаться, но увидела, что дверь открывается. Поразительно другое: именно в этот миг меня словно осенило и я поняла, какой дурой была все это время.

– Как же ты догадалась? – спросил Томми.

– «Гуси, гуси, вы куда?» – выпалила Таппенс. – Когда я бросила эту фразу капитану Хейдоку, он буквально побагровел и уж, конечно, не потому, что я ответила и глупо и грубо. Нет, я сразу сообразила, что для него эти слова что-то значат. А, кроме того, на лице Анны было точь-в-точь такое же выражение, как у той польки. Ну, тут я, понятно, вспомнила царя Соломона, и все встало на свое место.

– Вот что, Таппенс, – с отчаяньем воскликнул Томми, – если ты не перестанешь говорить загадками, я сам застрелю тебя. Скажи на милость, что встало на свое место? И при чем тут царь Соломон?

– Неужели ты не помнишь, как к Соломону явились две женщины с ребенком и каждая утверждала, что это ее ребенок. «Прекрасно! – ответил Соломон, – Рассеките его пополам». Та, что лишь притворялась матерью, воскликнула: «Рубите!», но настоящая мать сказала: «Нет, пусть лучше он достанется другой». Понимаете, она не могла допустить, чтобы убили ее дитя. Так вот, в тот вечер, когда миссис Спрот застрелила польку, вы все решили, что она лишь чудом не попала в Бетти. Уже тогда мне следовало все понять. Будь это ее ребенок, она никогда не рискнула бы выстрелить. Такая смелость означала лишь одно: Бетти – не ее дочь. Поэтому она и убила ту женщину.

– Зачем?

– Затем, что матерью девочки, несомненно, была Полонская, – дрогнувшим голосом ответила Таппенс. – Несчастная, затравленная эмигрантка, без гроша в кармане, она с благодарностью согласилась на то, чтобы миссис Спрот удочерила Бетти.

– Но с какой стати было миссис Спрот удочерять девочку?

– Маскировка! Тонкий психологический расчет! Никто ведь не предположит, что матерая шпионка, выполняя задание, впутает в это дело своего малыша. Поэтому я и сбрасывала со счетов миссис Спрот. Да, да, именно из-за ребенка. Но родная мать Бетти только и мечтала, как бы вернуть себе девочку. Она раздобыла адрес миссия Спрот, приехала сюда, долго слонялась вокруг дома и, дождавшись удобного случая, выкрала ребенка. Миссис Спрот, разумеется, чуть не сошла с ума: ей надо было любой ценой предотвратить вмешательство полиции. Тогда она написала записку, сделала вид, что нашла ее у себя в номере, и вызвала на помощь капитана Хейдока. А потом, когда мы настигли несчастную польку, решила избавить себя от лишнего риска и застрелила ее. Она не просто умела обращаться с оружием – она была первоклассным стрелком. Да, она – убийца, и мне ее нисколько не жаль. Были еще два обстоятельства, – помолчав, продолжала Таппенс, – которые могли бы навести меня на верный след. Во-первых, сходство между Вандой Полонской и Бетти: недаром эта женщина мне все время кого-то смутно напоминала. И, во-вторых, нелепая игра со шнурками от ботинок, затеянная девочкой. Гораздо логичнее было предположить что Бетти подражает не Карлу фон Дайниму, а своей мнимой матери. Но как только миссис Спрот заметила, чем занимается ребенок, она подбросила в номер Карла разные подозрительные вещи. Самой опасной среди них был шнурок, пропитанный симпатическими чернилами. Она ведь знала, что мы непременно обнаружим эти улики.

– Очень рад, что Карл оказался невиновен, – перебил жену Томми. – Он мне нравился.

– Надеюсь, его не расстреляли? – спросила Таппенс.

– С Карлом все в порядке, – ответил мистер Грант. – Кстати, на этот счет у меня есть для вас маленький сюрприз.

– Как я счастлива за Шейлу! – с просветлевшим лицом воскликнула Таппенс. – Какими же мы были идиотами, подозревая миссис Перенну!

– Она действительно имела отношение к Ирландской республиканской армии, но и только, – пояснил мистер Грант.

– Кое-какие подозрения я питала насчет миссис О'Рорк, а одно время даже насчет супругов Кейли.

– А я подозревал Блетчли, – признался Томми.

– Подумать только! Все это время рядом с нами была истинная преступница – бесцветная миссис Спрот, а мы ее считали лишь… матерью Бетти.

– Я бы не назвал ее бесцветной, – поправил мистер Грант. – Очень опасная женщина, превосходная актриса и, к сожалению, англичанка по национальности.

– В таком случае меня не восхищает даже ее ловкость – она работала не на свою страну, – отозвалась Таппенс и обратилась к мистеру Гранту:

– Вы нашли то, что искали?

– Да. И содержалось это в потрепанных детских книжках.

– В тех самых, которые Бетти называла «похими»? – вскричала Таппенс.

– Они в самом деле плохие, – сухо согласился мистер Грант. – «Маленький Джек Хорнер» скрывал в себе весьма полные сведения о дислокации нашего флота, «Джонни Хед в воздухе» – такие же сведения об авиации, «Человечек с ружьем», в соответствии с названием, – о наземных силах.

– А «Гуси, гуси, вы куда?», – полюбопытствовала Таппенс.

– После надлежащей обработки реактивом в книжке был обнаружен сделанный симпатическими чернилами полный список высокопоставленных лиц, собиравшихся помочь немцам при вторжении. Среди этих лиц оказались два начальника полиции, один вице-маршал авиации, два генерала, директор военного завода, министр, ряд старших полицейских офицеров, командиры гражданской обороны и всякая мелкая, сошка – армейские офицеры, моряки, а также сотрудники нашей Секретной службы.

Томми и Таппенс остолбенели.

– Невероятно! – выдавил Томми.

Грант только покачал головой.

– Вы недооцениваете немецкую пропаганду. Она играет на том, что сидит в тайниках души – на честолюбии, на жажде власти. Все, кого я назвал, готовились предать свое отечество не ради денег, а из своеобразной мании величия. В других странах было то же самое – мания величия и стремление к личной славе. Надеюсь, вы понимаете, что при поддержке таких людей, которые бы отдавали противоречивые приказы и путали все наши карты, вторжение наверняка увенчалось бы успехом.

– А теперь? – спросила Таппенс.

– А теперь, – с улыбкой заключил мистер Грант, – пусть попробуют. Мы приготовили немцам достойную встречу.

Глава шестнадцатая

– Знаешь, дорогая, был момент, когда я вообразила о тебе черт знает что, – сказала Дебора.

– Неужели? Когда же это? – спросила Таппенс, с нежностью глядя на темноволосую головку дочери.

– Когда ты удрала к отцу в Шотландию, а я пребывала в убеждении, что ты гостишь у тети Грейси. Я уже решила, что у тебя роман.

– Серьезно, Деб?

– Ну, не совсем, конечно. В твоем-то возрасте… И потом я знала, как крепко вы со стариком привязаны друг к другу. Просто один идиот, некий Тони Марсден, вбил мне это в голову. Кстати, – думаю, что тебе можно сказать, мама, – позднее выяснилось, что он из пятой колонны. Он и в самом деле вечно вел какие-то странные разговоры. Заявлял, что если Гитлер победит, все будет так же, как раньше, и даже лучше.

– А тебе… гм… он нравился?

– Тони? Что ты! Он был такой надоедливый. Извини, я обещала этот танец.

И Дебора унеслась в объятиях молодого. блондина, нежно улыбаясь своему партнеру. Таппенс несколько минут следила за кружащейся парой, цотом перевела взгляд на высокого юношу в летной форме, который танцевал с белокурой девушкой.

– Право, Томми, у нас очень красивые дети, – сказала она.

– Смотри! Шейла! – перебил Томми и встал.

К столику подошла Шейла Перенна.

– Как видите, я сдержала слово и пришла, – сказала она. – Но я так и не понимаю, почему вы меня пригласили.

– Потому что мы вас любим, – с улыбкой ответил Томми.

– Серьезно? За что? Я же отвратительно вела себя по отношению к вам… Но все равно, спасибо.

– Сейчас мы найдем вам хорошего партнера, и вы потанцуете, – объявила Таппенс.

– Я… – начала было Шейла и запнулась – через зал к ним шел Карл фон Дайним. Шейла ошеломленно глядела на него. – Ты? – чуть слышно вымолвила она.

– Я собственной персоной, – отозвался Карл.

– Я знала, что ты признан невиновным, но не думала, что тебя выпустят из лагеря.

– Интернировать меня нет никаких оснований, – покачав головой, ответил Карл. – Прости, Шейла, но я обманывал тебя. Понимаешь, я вовсе не Карл фон Дайним. Мне пришлось принять это имя по ряду соображений. Карл фон Дайним был моим другом. Мы познакомились с ним несколько лет тому назад здесь, в Англии, а перед самой войной возобновили наше знакомство в Германии, куда я ездил… с особым заданием.

– Ты состоял на секретной службе? – спросила Шейла.

– Да. Во время моего пребывания там со мной начали происходить непонятные вещи. Несколько раз я чуть не погиб. Планы мои становились известны, хотя разгадать их сами немцы, конечно, не могли. Я понял, что дело плохо: разложение, выражаясь любимым словечком нацистов, проникло и в то ведомство, где я служил. Меня предавали наши же люди. Мы с Карлом были немного похожи друг на друга (у меня бабушка немка) – поэтому, кстати, меня и направили в Германию. Карл не был нацистом. Он интересовался только своей химией, которой когда-то занимался и я. Незадолго до войны он решил бежать в Англию. Братья его сидели в концлагере, и он думал, что выехать ему будет нелегко, но все трудности, словно по волшебству, разрешились сами собой. Когда Карл рассказал мне об этом, у меня возникли подозрения. С какой стати немецким властям облегчать Карлу отъезд из Германии, если братьев его упрятали в лагерь, да и сам он на заметке из-за своих антинацистских убеждений? Создавалось впечатление, что нацистам почему-то выгодно, чтоб он оказался в Англии. Мы с Карлом жили в одном доме. Однажды, к великому своему горю, я нашел его мертвым в постели: он покончил с собой в минуту депрессии, оставив письмо, которое я прочел и спрятал. Мое собственное положение стало к тому времени совсем уж ненадежным. Поэтому я решил устроить подмену и превратиться в фон Дайнима – это давало мне возможность не только выбраться из Германии, но и узнать, почему нацисты так благосклонно отнеслись к желанию Карла уехать. Я натянул на покойника свой костюм, перенес тело к себе и уложил в постель: я знал, что моя хозяйка наполовину слепа. С документами Карла фон Дайнима я приехал в Англию и отправился по адресу, по которому надлежало явиться покойному – в «Сан-Суси». Все время, что я прожил там, я старательно играл роль Карла. Вскоре я выяснил, что кто-то заранее принял меры, чтобы мне дали работу на химическом заводе. Сначала я думал, что нацисты будут заставлять меня работать на них. Однако со временем мне стало ясно, что моему бедному другу предназначалась совсем другая роль – он должен был стать козлом отпущения. Когда меня взяли на основании сфабрикованных улик, я ничего не рассказал. Мне важно было подольше оставаться Карлом фон Дайнимом – я хотел посмотреть, как развернутся события. Правда всплыла на свет божий всего несколько дней тому назад, когда меня узнал один из наших сотрудников.

– Ты должен был довериться мне, – сказала Шейла.

– Жаль, что ты так считаешь, – мягко ответил он. Взгляды их встретились. Гнев в глазах девушки растаял:

– Да, ты должен был поступить именно так.

– Дорогая… – Он встал. – Пойдем танцевать.

Молодые люди ушли.

Таппенс вздохнула.

– Кстати, – спросила она, – зачем он тогда забрался ко мне в комнату? Это же навело нас на ложный след.

– По-моему, он счел личность миссис Бленкенсоп недостаточно подлинной, – рассмеялся Томми. – Словом, мы подозревали его, а он нас.

Вскоре близнецы вернулись и вместе со своими партнерами уселись за столик. Дерек сказал отцу:

– Рад был узнать, что тебе дали работу.

– А я рада, что маме разрешили перебраться к отцу и тоже подыскали занятие, – вставила Дебора. – Видишь, как она повеселела! Ты там не очень скучала, мама?

– Там было вовсе не скучно, – отозвалась Таппенс.

– Вот и чудесно! – заявила Дебора. – Когда война кончится, я кое-что порасскажу тебе о своей работе. Она, действительно страшно интересная, только совершенно секретная.

– Неужели? – восхитилась Таппенс.

– Еще бы! Летчиком, правда, быть еще интереснее, – ответила Дебора, с завистью взглянув на брата. Дерек встал, его белокурая партнерша тоже.

– Не стоит пропускать танец – я ведь сегодня последний день в отпуске.

– Пошли, Чарлз! – скомандовала Дебора, и обе парочки упорхнули.

«Только бы с ними ничего не случилось! Только бы они уцелели!» – твердила про себя Таппенс.

– Как насчет девочки? – спросил Томми. – Возьмем?

– Ты о Бетти? Ох, Томми, как хорошо, что и ты подумал о том же самом! Мне казалось, что во мне просто говорит материнский инстинкт… Нет, ты серьезно?

– Вполне. Почему бы нам не удочерить ее? Малышка совсем одна на свете, а нам будет приятно видеть, что у нас под боком растет этакое юное существо.

– Ох, Томми!

Таппенс взяла руку мужа и сжала ее.

– Мы всегда хотим одного и того же, – счастливым голосом сказала Таппенс.

– Ты только посмотри на эту парочку! – негромко бросила брату Дебора, поравнявшись с ним. – Они за руки держатся!.. Все-таки ужасно милые у нас старики. Мы просто обязаны быть к ним повнимательнее – им война принесла только скуку.