Текст книги " Выпуск II. Том 7"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Боюсь, что дело ясное, – сказал он.

– Честно признаюсь, жаль, – отозвался Томми. – Он… В общем, он славный парень.

– Так оно и бывает, друг мой. Работать за линию фронта идут не трусы, не тыловые крысы, а смелые люди. Мы это знаем на собственном опыте. Но вина его доказана – ничего не попишешь.

– Значит, никаких сомнений?

– Никаких. Среди его записей с химическими формулами обнаружен список сотрудников завода, подозреваемых в пронацистских настроениях, – ой собирался их прощупать. Найдены также план диверсионных актов и рецептура удобрений, которые, если бы их пустили в дело, уничтожили бы посевы на большой площади. А это как раз по части нашего мистера Карла.

Проклиная в душе Таппенс, которая взяла с него слово заговорить об этом, Томми неохотно пробормотал:

– А не могло получиться так, что ему просто подсунули всю эту чертовщину?

Губы мистера Гранта искривила демоническая улыбка.

– Понятно! Это идея вашей жены?

– M-м, как вам сказать? В общем, да.

– Что ж, он интересный парень, – снисходительно заметил Грант и продолжал: – Нет, если говорить серьезно, такая возможность практически исключена. У него, кстати, был и запас чернил для тайнописи, а это уже веская улика. И не похоже, чтобы чернила были ему подброшены. Они не стояли у него на умывальнике в пузырьке с надписью: «Принимать по мере надобности». Нет, он их чертовски ловко запрятал. С таким приемом мы столкнулись лишь однажды – тогда это были жилетные пуговицы. Их пропитывают симпатической жидкостью, а затем, когда возникает необходимость, бросают в воду, и чернила готовы. Карл фон Дайним пользовался не пуговицами, а шнурками от ботинок. Ловко придумано!

– Погодите, погодите!..

В голове Томми промелькнула какая-то мысль. Туманное, расплывчатое воспоминание…

Таппенс оказалась куда сообразительнее. Не успел он пересказать ей свой разговор с Грантом, как она сразу же все поняла.

– Шнурки от ботинок? Томми, да ведь это же все объясняет!

– Что – все?

– История с Бетти, идиот! Разве ты не помнишь, какую странную вещь она сделала однажды у меня в комнате? Вытащила шнурки из ботинок и засунула в стакан с водой. Я еще удивилась тогда, как она до этого додумалась. Теперь я понимаю: она видела, как то же самое проделывал Карл, и начала подражать ему. Он рисковал слишком многим – девочка могла невольно выдать его; вот он и сговорился с той женщиной, что она похитит Бетти.

– Итак, с этим ясно, – сказал Томми.

– Да. Хорошо, когда все становится на свое место – можно сделать еще шаг вперед.

Наступили тяжелые времена. К изумлению и отчаянью ошеломленных французов, их правительство неожиданно капитулировало. Неясно было, что станет с французским флотом. Берега Франции оказались в руках немцев, и над Англией нависла реальная угроза вторжения.

– Карл фон Дайним был лишь звеном в цепи, – сказал Томми. – А начинается она с миссис Перенны.

– Да, и нам нужны улики против нее. А добыть их нелегко.

– Конечно. Если она – мозг всей организации, то постарается не оставлять никаких следов.

– Значит, ты предполагаешь, что М. – это миссис Перенна?

Томми кивнул.

– Ты в самом деле считаешь, что девушка ни в чем не замешана? – помолчав, спросил он.

– Совершенно в этом уверена.

– Ну что ж, тебе виднее, – вздохнул Томми. – Но если это так, ей будет несладко. Сперва человек, которого она любит, потом – мать… Немного же останется у нее в жизни!

– Что поделаешь.

– Конечно. А что, если мы не правы и М. или Н. – кто-то совсем другой?

– Опять та же песня? – холодно оборвала его Таппенс. – Тебе не кажется, что ты принимаешь желаемое за действительное?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ты слишком носишься с Шейлой Перенной.

– Ты мелешь вздор, Таппенс.

– Это не вздор, Томми. Она вскружила тебе голову.

– Ничего подобного, – рассердился Томми. – Просто у меня свои соображения.

– Выкладывай – какие?

– Пока еще помолчу. Посмотрим, кто из нас прав.

– Ну, а я считаю, что нам пора вплотную заняться миссис Перенной – выяснить, где она бывает, с кем встречается, словом, все. Должно же быть какое-то связующее звено. Скажи-ка Алберту, чтобы он взялся за нее – и сегодня же.

– Сделай это сама. Я занят.

– Чем?

– Играю в гольф, – ответил Томми.

Глава девятая

– Как в добрые старые времена, правда, мэм? – сказал Алберт.

Он сиял от счастья. Даже теперь, перевалив далеко за тридцать и слегка располнев, Алберт остался в душе тем же романтичным мальчишкой, который работал вместе с Таппенс и Томми в давние, полные приключений дни.

– Помните нашу первую встречу? – спросил он. – Я еще тогда начищал медные ручки в шикарном отеле. Эх, и скотина был тамошний швейцар! Только и знал, что придираться ко мне. А потом появились вы и насказали мне всякой всячины про какую-то преступницу по прозвищу Шустрая Рита. Впрочем, кое-что в этой истории оказалось правдой. И с того дня я без оглядки пошел за вами, верно? Да, много всего мы пережили, пока не осели, так сказать, на месте.

Алберт перевел дух, и, воспользовавшись этим, Таппенс по естественной ассоциации осведомилась о здоровье миссис Алберт.

– Ну, с моей хозяйкой все в порядке. Пишет только, что никак не привыкнет к Уэльсу…

– Не знаю, Алберт, – перебила его Таппенс, – вправе ли мы втягивать вас в это дело.

– Глупости, мэм! – загорячился Алберт. – Разве я сам не просился на фронт? Но на призывном пункте все такие важные – со мной даже разговаривать не стали. Ждите, мол, пока призовут ваш возраст. А я – мужчина в расцвете сил, и у меня в голове одно – как бы этим, простите за выражение, сволочам немцам ребра посчитать. Газеты пишут, что нам угрожает пятая колонна. Я, конечно, не знаю, куда делись остальные четыре, но пятая так пятая… Словом, я готов любым способом помогать вам. Приказывайте.

– Тогда слушайте, что надо сделать.

Закончив партию в гольф, Томми принял предложение Хейдока и отправился к нему обедать. В «Приюте контрабандистов», как всегда, царил образцовый порядок. Высокий, средних лет слуга, прислуживавший за столом, выполнял свои обязанности с такой профессиональной ловкостью, какую обычно встретишь лишь в первоклассных лондонских ресторанах. Томми не преминул отметить этот факт, как только слуга вышел из столовой.

– Да, с Апилдором мне повезло.

– Где вы его откопали?

– Сам пришел, по объявлению. Рекомендации представил отличные, на вид был не чета тем, кто приходил наниматься до него, да и жалованье запросил довольно скромное. Я тут же его и нанял.

На веранде, за кофе, Томми словно невзначай осведомился:

– О чем это вы собирались рассказать мне в клубе? Кажется, что-то забавное насчет Блетчли?

– Да, да, вспоминаю… Послушайте, Медоуз, а почему он так вас интересует? Вам известно о нем что-нибудь дурное?

– Что вы! Конечно нет, – поспешно заверил Томми, которому оставалось теперь только сидеть и наблюдать. Рыба клюнула на приманку. Мысль капитана заработала в подсказанном ему направлении.

– Он всегда казался мне до идиотизма типичным англичанином, – сказал Хейдок.

– Вот именно.

– Ага! Понимаю. Вы хотите сказать, что он чересчур уж типичен, – задумчиво продолжал капитан. – Теперь, хорошенько поразмыслив, должен признаться, что не встречал никого, кто знал бы Блетчли до его появления здесь, – к нему никто не приезжает.

– Вот как? – отозвался Томми.

– А ну, выкладывайте, что вы о нем слышали, – потребовал Хейдок.

– Ничего, ровным счетом ничего.

– Да бросьте вы осторожничать со мной, Медоуз! До меня доходят самые разные слухи. Все они стекаются ко мне, понятно? У меня на шпионов нюх, это знает каждый. Ну, так что собирались сказать? Что Блетчли не то, чем кажется?

– Это только предположения.

– Кто же он, по-вашему? Гунн? Чепуха! Он такой же англичанин, как мы с вами.

– О, я уверен, что на этот счет у Блетчли все в порядке.

– Еще бы!.. Хотя постойте! Мне рассказывали о нем одну странную историю. Но тогда я не придал ей значения… Ого! Что это? Вы заметили? На море сверкнул огонь. Где мой бинокль?

Капитан ринулся в дом, выскочил оттуда с биноклем, осмотрел горизонт и принялся описывать систему сигнализации, которую использует враг, дли того чтобы поддерживать связь с различными точками английского побережья, хотя его утверждения явно расходились с фактами. Затем набросал мрачную картину успешного вторжения немцев, которое произойдет в самое ближайшее время.

– У нас во всем полный хаос, все разлажено. Впрочем, вы сами это знаете не хуже, чем я, Медоуз, – вы ведь состоите в корпусе добровольной гражданской обороны. Когда во главе стоит такой человек, как старик Эндрюс…

Знакомая песня! Больное место капитана Хейдока. Он убежден, что командование должно быть передано ему, и твердо решил при первой же возможности выжить полковника Эндрюса с его должности.

Слуга уже подал виски и ликеры, а Хейдок все еще разглагольствовал:

– …А нас по-прежнему, как черви, подтачивают шпионы. Они повсюду. Та же картина, что в прошлую войну, – парикмахеры, лакеи.

«Лакей? – думал Томми, откинувшись в кресле и глядя на профиль Апплдора, сновавшего вокруг стола. – Этому парню скорее подошло бы другое имя – не Апплдор, а Фриц… Почему бы и нет? Правда, он безукоризненно говорит по-английски, но разве мало немцев владеет нашим языком? Они научились ему за долгие годы службы в английских ресторанах. Физически они тоже сильно смахивают на англичан: блондины, глаза голубые, форма черепа… Нет, форма черепа их и выдает. Кстати, где это я недавно видел точно такую же голову?»

И, повинуясь внезапному импульсу, Томми произнес вслух несколько слов, как бы развивавших очередную мысль Хейдока.

– Мы все носимся с этими проклятыми анкетами, – гремел капитан. – А какой от них толк, Медоуз? Набор дурацких вопросов…

– Знаю, знаю, – отозвался Томми. – Например: «Ваша фамилия?» Ответ – Н. или М.

Раздался звон и треск бьющейся посуды. Апплдор, идеально вышколенный слуга, оступился, и струйка мятного ликера брызнула на руку и манжету Томми.

– Простите, сэр, – пробормотал слуга.

– Идиот! Увалень проклятый! Где у вас глаза, черт побери? – взорвался Хейдок, и его красное лицо совсем побагровело от ярости. Апплдор рассыпался в извинениях. Томми стало неловко за слугу, как вдруг, словно чудом, гнев капитана испарился, и к Хейдоку вернулись его всегдашние радушие и сердечность.

– Идемте, помоетесь. Мятный ликер – чертовски липкая штука.

Томми последовал за хозяином в дом и вскоре очутился в роскошной ванной, оснащенной целой кучей всяких технических новинок. Он принялся отмывать липкие сладкие пятна, а капитан, оставшийся в соседней комнате, тем временем беседовал с ним. Томми выпрямился и повернулся, чтобы вытереть руки. В то же мгновение мыло, положенное им на раковину, соскользнуло на пол. Томми, не заметив этого, нечаянно наступил на кусок ногой.

В следующую секунду он уже выделывал немыслимое балетное антраша на блестящем линолеуме. Он прокатился по всей комнате, нелепо размахивая руками, и наконец схватился одной за правый кран ванны, а другой больно стукнулся о настенный шкафчик. Не случись катастрофы с мылом, такой сложный пируэт никогда не удался бы Томми. Нога его с размаху ударилась о нижнюю панель ванны и проехала по ней. То, что последовало за этим, показалось Томми цирковым фокусом. Повернувшись на невидимой оси, ванна отошла от стены, и перед Томми открылась полутемная ниша, где стоял предмет, назначение которого угадывалось с первого взгляда. Это был радиопередатчик.

Голос капитана умолк. Хейдок внезапно появился на пороге, и в мозгу Томми все мгновенно стало на свои места. Как он был слеп! Это веселое, пышущее здоровьем лицо добродушного англичанина – только маска. Как он до сих пор не разглядел под ней истинного Хейдока – надменного, вспыльчивого офицера-пруссака? Но, слава богу, происшествие в столовой открыло ему глаза. Оно напомнило ему другой такой же случай: он видел когда-то, как прусский вояка с подлинно юнкерской грубостью отчитывал солдата. Точно так же обрушился сегодня и капитан Хейдок на своего провинившегося и растерянного подчиненного.

Все прояснилось, прояснилось, как по волшебству. Сначала противник засылает сюда Гана, который с помощью иностранных рабочих оборудует виллу и, в соответствии с заранее намеченным планом, делает все, чтобы навлечь на себя подозрения и тем самым перейти к следующему этапу операции – к разоблачению его как немецкого агента, осуществляемому бравым английским моряком Хейдоком. А затем тот – и выглядит это вполне естественно – приобретает «Приют контрабандистов» и принимается изводить всех своих знакомых рассказами о том, как досталась ему вилла. И вот уже Н. осел в указанном ему месте; морские коммуникации у него обеспечены, передатчик надежно замаскирован, штаб его располагается под рукой, в «Сан-Суси», и сам он готов претворить в жизнь немецкий план.

Все эти мысли пронеслись в мозгу Томми с быстротой молнии. Он сознавал, слишком хорошо сознавал, что ему грозит, не может не грозить смертельная опасность. Выход один – прикинуться доверчивым английским тугодумом. Он повернулся к Хейдоку и расхохотался, надеясь в душе, что смех его звучит достаточно естественно.

– Ей-богу, у вас в доме всюду сюрпризы! Что это за штука? Еще одна выдумка Гана? В прошлый раз вы мне ее не показали.

Хейдок молча стоял в дверях, загораживая Томми дорогу. Все его крупное тело напряглось.

«Противник мне не по силам, – подумал Томми. – А тут еще этот проклятый слуга!»

Хейдок по-прежнему высился на пороге, как каменная глыба. Затем внезапно расслабил мышцы и рассмеялся.

– Чертовски занятно получилось у вас, Медоуз! Вы прокатились по полу, как балетный танцор. Такое бывает раз на тысячу. Вытирайте руки и пойдем в комнату.

Томми вышел из ванной и последовал за ним. Он держался настороже, каждый мускул его был напряжен. Теперь, когда он сделал такое открытие, ему нужно любой ценой выбраться из этого дома. Но проведет ли он Хейдока?

Голос капитана звучал достаточно естественно. Небрежно, словно невзначай (так ли?), обняв Томми за плечи, моряк провел его в гостиную, повернулся и притворил за собой дверь.

– Послушайте, старина, мне надо вам кое-что сказать, – начал он искренним, дружелюбным, но чуточку смущенным тоном и жестом предложил Томми сесть, – Досадно, конечно, что так вышло, чертовски досадно. Мне остается одно – доверить вам свою тайну. Только смотрите, Медоуз, – держать язык за зубами, понятно?

Томми изобразил на лице жадное любопытство.

Хейдок сел и доверительно придвинул свой стул к собеседнику.

– Понимаете, Медоуз, дело обстоит так. Об этом никто не знает, но я из Секретной службы. Отдел М. И. 42Б. Икс. Слышали о таком?

Томми покачал головой и прикинулся еще более заинтересованным.

– Так вот, это совершенно секретно. Мы работаем, так сказать, на внутреннем кольце связи – передаем отсюда кое-какую, информацию. Но если это выплывет, будет беда, понятно?

– Еще бы! – воскликнул Медоуз. – Как интересно! Можете не сомневаться, я буду молчать.

– И правильно сделаете – это жизненно необходимо. Повторяю, все это совершенно секретно.

– Вполне вас понимаю. Но до чего же увлекательная у вас работа! Право, увлекательная! Мне так хочется порасспросить вас о ней. Но, наверно, это не полагается?

– Да, не стоит. Вы же понимаете, что значит «совершенно секретно»?

– Конечно, конечно! Извините, пожалуйста, что так получилось. Поразительный случай! – ответил Томми и подумал про себя: «Ей-богу, он мне не поверил. Не может он вообразить, что я приму его россказни за чистую монету!»

Нет, это совершенно невероятно. Впрочем, тщеславие многих губило.

Капитан Хейдок – умница, крупная личность. А кто такой этот жалкий Медоуз? Всего лишь туповатый британец, образец той породы людей, которые верят всему чему угодно. Дай бог, чтобы Хейдок подольше пребывал в этом убеждении!..

Томми продолжал болтать, всячески выказывая интерес и любопытство. Он понимает, что вопросов задавать нельзя, но… Насколько он может судить, у капитана Хейдока очень опасная работа. Приходилось ли капитану работать в самой Германии? Хейдок отвечал искренне и охотно. Сейчас он больше, чем когда-либо, казался подлинным британским моряком – прусский офицер бесследно исчез. Но теперь Томми глядел на него новыми глазами и только диву давался, как мог он так заблуждаться. Ни в форме черепа, ни в линии рта – ничего британского. Наконец мистер Медоуз поднялся. Наступил миг последнего испытания. Сойдет или нет?

– Право, мне пора – час уже поздний. Еще раз извините и будьте уверены – ни одна живая душа не услышит от меня ни слова.

Не прерывая приятной беседы, мистер Медоуз, довольный и возбужденный, направился к двери. Вот он уж в холле… Теперь к выходу…

Сквозь другую, приоткрытую дверь справа он видит Апплдора, Слуга расставляет посуду на подносе – утром он должен подать завтрак хозяину. (Эти дурни выпустят-таки его!)

Мужчины постояли у входа. Поболтали, уговорились – в субботу опять играем в гольф.

На дороге раздались голоса – с прогулки на мыс возвращались двое мужчин, немного знакомых Томми и Хейдоку. Томми окликнул их. Они остановились. Все четверо постояли у ворот, обменялись несколькими словами. Затем Томми сердечно простился с хозяином и в обществе обоих мужчин зашагал по дороге.

Ушел! Идиот Хейдок клюнул на удочку!

Томми услышал, как капитан подошел к дому, проследовал в холл, захлопнул за собой дверь. Чуть не крича от радости, Томми бодро спустился по холму бок о бок со своими новыми знакомыми. Само провидение в последнюю минуту послало их сюда.

У ворот «Сан-Суси» Томми распрощался со спутниками, вошел в сад и, негромко насвистывая, направился по аллее к дому. Но едва он поравнялся с росшими в темном уголке кустами рододендронов, как на голову ему обрушилось что-то тяжелое. Он упал ничком и провалился в темную бездну.

Глава десятая

– Вы объявили три пики, миссис Бленкенсоп?

Да, миссис Бленкенсоп объявила три пики.

От телефона, слегка запыхавшись, вернулась миссис Спрот.

– Экзамены по противовоздушной обороне опять перенесли. Как это мне надоело! – воскликнула она.

– А потом миссис Кейли объявила две черви, и я пошла с двойки треф, – продолжала мисс Минтон.

– А я объявила три пики, – сказала миссис Бленкенсоп.

– Я – пас, – отозвалась миссис Спрот. Миссис Кейли молчала. Наконец она заметила, что партнерши выжидательно смотрят на нее.

– Ах, боже мой, простите! – вспыхнула она. – Я думала, не пойти ли мне к мистеру Кейли. Он ведь совсем один на веранде.

Миссис Кейли обвела глазами присутствующих.

– Если не возражаете, я взгляну, как он там. Мне послышался какой-то странный шум. Боюсь, не упала ли у него книга, – сказала она и через застекленную дверь вышла на террасу.

– Почему бы миссис Кейли не привязать к руке веревочку? – заметила Таппенс. – Тогда в случае надобности мистеру Кейли оставалось бы лишь дернуть за нее.

– Приятно видеть такую любящую жену! – восхитилась мисс Минтон.

Три женщины помолчали.

– А где Шейла? – осведомилась мисс Минтон.

– Пошла в кино, – ответила миссис Спрот.

– А миссис Перенна? – поинтересовалась Таппенс.

– Сказала, что останется у себя – ей надо проверить счета, – отозвалась мисс Минтон. – Бедняжка! Проверять счета так утомительно!

– Не весь же вечер она этим занималась, – возразила миссис Сирот. – Когда я говорила в холле по телефону, она откуда-то вернулась.

– Интересно, откуда? – вставила мисс Минтон. – Наверно, не из кино – сеанс еще не кончился.

– Она была без шляпы и пальто, – продолжала миссис Спрот. – Волосы растрепанные, сама вся запыхалась, словно долго бежала. Взлетела по лестнице прямо к себе, а мне не сказала ни слова. Только сердито взглянула. Да, да, очень сердито, хотя я вроде ничего не сделала.

В дверях веранды появилась миссис Кейли.

– Нет, вы подумайте! – воскликнула она. – Мистер Кейли сам, без моей помощи обошел весь сад. Говорит, что с наслаждением прогулялся – ночь такая теплая.

Она села, и женщины снова взялись за карты.

В комнату вошла миссис Перенна.

– Хорошо погуляли? – спросила мисс Минтон. Миссис Перенна ответила ей недобрым раздраженным взглядом.

– Я не выходила из дому, – отрезала она.

– Ах, простите! Я, наверно, ошиблась. Но миссис Спрот сказала, что вы недавно вернулись.

– Я только вышла за дверь посмотреть, какая погода, – ответила миссис Перенна.

Тон у нее был неприязненный. Она враждебно посмотрела на кроткую миссис Спрот, которая вся вспыхнула и явно испугалась.

– Нет, вы подумайте только, – внесла свой вклад в общий разговор миссис Кейли. – Мистер Кейли сам обошел весь сад.

– Зачем? – в упор спросила миссис Перенна.

– Сегодня такая теплая ночь, – пояснила миссис Кейли. – Он даже забыл надеть второе кашне, и теперь все еще не хочет возвращаться в дом. Я так боюсь, что он простудится.

– Бывают вещи пострашнее простуды, – оборвала ее миссис Перенна. – В любую минуту нам на голову может свалиться бомба, и мы взлетим на воздух.

– Ах, боже мой! Надеюсь, этого не случится.

– Да? А вот я не прочь, чтобы это случилось.

И миссис Перенна проследовала на террасу.

Четыре дамы, игравшие в бридж, посмотрели ей вслед.

– Она сегодня какая-то странная, – пробормотала миссис Спрот.

Мисс Минтон наклонилась над столом.

– Вам не кажется…

Она оглянулась, и остальные придвинулись поближе.

– Вам не кажется, что она пьет? – свистящим шепотом закончила мисс Минтон.

– Ах, боже мой! В самом деле? – вскрикнула миссис Кейли. – Это многое бы объяснило. По временам она действительно какая-то… непонятная. Как вы думаете, миссис Бленкенсоп?

– О, я этого не думаю. Мне кажется, она просто чем-то встревожена. Вам ходить, миссис Спрот.

– Кажется, Бетти проснулась? – подняла голову миссис Спрот.

– Нет, она спит, – твердо возразила Таппенс. Миссис Спрот, явно поглощенная своими материнскими заботами, с нерешительным видом заглянула в карты.

– Значит, от нечего делать сражаемся в бридж? – прогудел низкий голос.

В дверях террасы, тяжело дыша и сверкая глазами, стояла миссис О'Рорк. Недружелюбно улыбнувшись, она вошла в комнату.

– Что это у вас в руках? – с внезапным интересом осведомилась миссис Спрот.

– Молоток, – любезно отозвались миссис О'Рорк. – Я нашла его в аллее – кто-нибудь, наверно, забыл.

– Странно! Кому он мог там понадобиться? – удивилась миссис Спрот.

– Действительно странно, – согласилась миссис О'Рорк и, размахивая молотком, проследовала в холл.

Сегодня она была в каком-то особенно приподнятом настроении.

– Позвольте, а какие у нас козыри? – спросила мисс Минтон.

Минут пять игра продолжалась без помех, а затем вошел Блетчли, вернувшийся из кино, и начал подробно излагать содержание «Странствующего менестреля», фильма, действие которого происходит в годы царствования Ричарда I.

Роббер так и не удалось закончить: миссис Кейли, взглянув на часы, обнаружила, что час уже поздний, и с воплем ужаса ринулась в сад на поиски мистера Кейли. Последний, упиваясь ролью калеки, брошенного на произвол судьбы, трагически вздрагивал, кашлял и твердил замогильным голосом:

– Ничего, ничего, дорогая! Надеюсь, бридж доставил тебе удовольствие? Не беспокойся обо мне. Даже если я простудился, это, право, не имеет значения. Сейчас война!

На другой день, за завтраком, Таппенс заметила, что атмосфера несколько напряжена. Миссис Перенна разжала губы только для того, чтобы отпустить несколько едких замечаний, после чего не вышла, а прямо-таки вылетела из комнаты. Блетчли, намазывавший на хлеб толстый слой повидла, негромко усмехнулся.

– Кажется, потянуло холодком, – заметил он. – Ну что ж, этого следовало ожидать.

– Что-нибудь случилось? – осведомилась мисс Минтон и, затрепетав от радостных предвкушений, вытянула вперед тонкую шею.

Майор окинул глазами аудиторию. За столом сидят мисс Минтон, миссис Бленкенсоп, миссис Кейли и миссис О'Рорк. Миссис Спрот и Бетти уже вышли. Пожалуй, можно рассказать.

– Речь идет о Медоузе, – сообщил он. – Всю ночь где-то прокутил. До сих пор не вернулся.

– Что? – вырвалось у Таппенс.

– Наш Медоуз – парень не промах, – рассмеялся Блетчли. – Мадам Перенна, естественно, злится.

– Ах, боже мой! – вскрикнула мисс Минтон, заливаясь краской.

Миссис Кейли была явно шокирована. Миссис О'Рорк только усмехнулась.

– Миссис Перенна мне все уже рассказала, – призналась она. – Что поделаешь! Мужчина – всегда мужчина.

– Но с мистером Медоузом могло что-нибудь случиться, – проблеяла мисс Минтон. – Вдруг он угодил под автомобиль?

– Думаю, что именно так он все и объяснит, – ответил майор. – Налетела машина, сбила его, и бедняга пришел в себя только утром.

– Может быть, он в больнице?

– Нам дали бы знать: у него при себе удостоверение личности.

– Боже мой! – вздохнула миссис Кейли. – Что скажет мистер Кейли?

Ответа на этот риторический вопрос не последовало. Таппенс с видом оскорбленного достоинства встала и вышла из комнаты.

– Бедный старина Медоуз! – прыснул со смеху Блетчли, как только дверь за ней затворилась. – Его отлучка не по вкусу прелестной вдовушке. Она уже думала, что подцепила его.

– Майор Блетчли! – проблеяла мисс Минтон.

– Помните Диккенса? – подмигнув, отозвался отставной вояка. – «Остерегайся вдовушек, Сэмми!»

Непредвиденное исчезновение Томми несколько встревожило Таппенс, но она попыталась успокоить себя. Вероятно, он кое-что разузнал и пошел по горячим следам. Понимая, как в их условиях трудно поддерживать связь.

Бирсфорды заранее договорились не поднимать паники преждевременно, если одному из них придется отлучиться, не предупредив другого. Договорились они и о некоторых уловках, к которым будут прибегать в подобных случаях. По словам миссис Спрот, миссис Перенна вчера вечером куда-то уходила. А так лак сама хозяйка категорически отрицает этот факт, ее отлучка становится особенно интересным поводом для размышлений. Возможно, Томми выследил ее и обнаружил нечто такое, что требует его неустанного наблюдения. Тогда он, без сомнения, либо свяжется с Таппенс одним из условных способов, либо скоро вернется.

И все-таки Таппенс не удавалось подавить в себе тревогу. Она решила, что роль миссис Бленкенсоп вполне позволяет ей проявить известное любопытство и даже беспокойство, и без долгих размышлений отправилась на поиски миссис Перенны.

Миссис Перенна не проявила склонности распространяться на эту тему и сразу же дала понять, что подобное поведение ее постояльца нельзя ни извинить, ни обойти молчанием.

День прошел, а мистер Медоуз так и не объявился. Под вечер, уступив настояниям обитателей «Сан-Суси», хозяйка крайне неохотно согласилась наконец позвонить в полицию. Пришел сержант и занес в записную книжку обстоятельства дела. При этом выяснились некоторые факты. Мистер Медоуз вышел из дома капитана Хейдока в половине одиннадцатого. Оттуда он вместе с неким мистером Уолтерсом и доктором Кэртисом дошел до самых ворот «Сан-Суси», где распрощался со спутниками и свернул в аллею. С этой минуты мистер Медоуз как бы растаял в пространстве.

Таппенс наметила для себя две версии.

Во-первых, Томми мог заметить в аллее миссис Перенну и юркнуть в кусты, а затем пойти за ней по пятам. Если у нее было с кем-то свидание, он, вероятно, последовал за этим человеком, а она вернулась в «Сан-Суси». В таком случае он, видимо, цел и невредим, и чем старательнее полиция будет его искать, тем больше затруднений доставит ему. Вторая версия была куда менее приятной. Наглядно она представлялась Таппенс либо в образе миссис Перенны, которая «с растрепанными волосами и вся запыхавшись» возвращается в «Сан-Суси», либо в образе миссис О'Рорк, появляющейся в дверях веранды с тяжелым молотком в руке.

Молоток этот наводил Таппенс на размышления самого трагического свойства. В самом деле, как он очутился в аллее? Кому и зачем он там понадобился? На второй вопрос ответить было куда труднее, чем на первый. Тут многое зависело от того, когда именно вернулась домой миссис Перенна. Это произошло, несомненно, около половины одиннадцатого, но, к сожалению, ни одна из дам, игравших в бридж, не взглянула на часы. Миссис Перенна сердито заявила, что выходила только посмотреть, какая на улице погода. Но человек, вышедший на минуточку за двери дома, не может запыхаться. Хозяйка была явно раздражена тем, что ей не повезло и миссис Спрот увидела ее: она рассчитывала, что все четыре дамы поглощены бриджем.

Когда же это точно было?

Из разговоров Таппенс выяснила, что все ее партнерши высказываются на этот счет крайне неопределенно. Если время совпадает, наиболее подозрительной фигурой становится миссис Перенна. Но возможны и другие варианты. В момент возвращения Томми отсутствовало еще трое обитателей «Сан-Суси». Майор Блетчли был в кино, но он ходил туда один. Кроме того, он так настойчиво и с такими подробностями пересказывал содержание фильма, что подозрительный человек мог бы усмотреть в этой настойчивости желание установить свое алиби. Затем есть еще мистер Кейли, который, несмотря на свою мнительность, ни с того ни с сего отправился один гулять по саду. Не забеспокойся миссис Кейли о состоянии своего супруга, никто не узнал бы об этой прогулке и все считали бы, что мистер Кейли, укутанный в плед, покоится, как мумия, в кресле на террасе. Кстати, идти на такой риск, как длительное пребывание ночью на воздухе, – это на него очень непохоже.

И наконец, опять-таки остается миссис О'Рорк, с улыбкой размахивающая молотком…

– В чем дело, Деб? Чем мы так расстроены, девочка?

Дебора Бирсфорд вздрогнула от неожиданности, но тут же рассмеялась: перед девушкой, сочувственно глядя на нее карими глазами, стоял Тони Марсден. Тони ей нравился. Умный парень и считается в шифровальном отделе восходящей звездой, хотя работает недавно.

– А, пустяки, – ответила она, – семейные дела. Ты ведь знаешь, что это такое.

– Да, родственники – нудная штука. Твои старики что-нибудь выкинули?

– По правде сказать, меня беспокоит мама.

– Почему? Что случилось?

– Понимаешь, она уехала в Корнуолл к старой тетке. Ей семьдесят восемь, она выжила из ума и совершенно невыносима.

– Мрачная картина! – сочувственно отозвался молодой человек.

– Конечно, с маминой стороны это очень великодушно. Но она и без того подавлена – ей, видите ли, не дают работать на победу, никто не нуждается в ее услугах. В прошлую войну она была сестрой в госпитале и занималась еще всякой всячиной, но теперь, разумеется, другое дело. Так вот, маму все это так расстроило, что она решила пожить в Корнуолле у тети Грейси, покопаться в саду и так далее.

– Здравое решение! – одобрил Тони.

– Да, для нее это самый лучший выход. В ней ведь до сих пор столько энергии! – снисходительно сказала Дебора. – Значит, все в порядке?

– Не совсем, хотя еще позавчера, получив ее письмо, я была просто счастлива за нее. Что же тебя беспокоит?