Текст книги " Выпуск II. Том 7"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

9

Джордж Ли был подчеркнуто вежлив.

– Страшный случай, – сказал он, качая головой. – Ужасный. Думаю, что это сделал человек, потерявший рассудок.

– Вы так полагаете? – участливо спросил полковник Джонсон.

– Да. Иначе и быть не может. Только душевнобольной, одержимый мыслью об убийстве. Бежавший скорее всего из ближайшей психиатрической больницы.

– Тогда объясните, как этот душевнобольной попал к вам в дом, мистер Ли? И как сумел уйти отсюда? – вмешался инспектор Сагден.

Джордж покачал головой.

– Выяснить это – обязанность полиции, – твердо сказал он.

– Мы осмотрели дом, – объяснил Сагден. – Все окна закрыты изнутри. Черный ход тоже закрыт. Никто не мог выйти и через кухню, его бы непременно заметила прислуга.

– Но это же абсурд! – вскричал Джордж Ли. – Вы рассуждаете так, будто мой отец вовсе не был убит!

– Он был убит, – сказал инспектор Сагден. – В этом нет никакого сомнения.

Начальник полиции откашлялся и приступил к допросу:

– Мистер Ли, где вы находились во время убийства?

– Я был в столовой. Мы как раз кончили ужинать. Хотя нет, по-моему, я был здесь, в этой комнате. Я как раз закончил говорить по телефону.

– Вы разговаривали по телефону?

– Да. Я звонил своему доверенному лицу от консерваторов в Вестерингхэме – моем избирательном округе. По одному неотложному делу.

– И после этого вы услышали крик?

Джордж Ли чуть вздрогнул.

– Да, это был очень неприятный момент. У меня просто мороз пробежал по коже. Потом какой-то хрип и бульканье.

Вынув платок, он вытер вспотевший лоб.

– Страшное дело, – пробормотал он.

– И затем вы побежали наверх?

– Да.

– Вы видели своих братьев мистера Альфреда и мистера Гарри Ли?

– Нет. Они, наверное, поднялись наверх раньше меня.

– Когда вы в последний раз видели своего отца, мистер Ли?

– Во второй половине дня. Мы все были у него.

– После этого вы его не видели?

– Нет.

Начальник полиции помолчал, а затем спросил:

– Вам было известно, что у вашего отца в сейфе хранится ценная коллекция необработанных алмазов?

Джордж Ли кивнул.

– Это было крайне неразумно с его стороны, – поучающим тоном произнес он. – Я не раз говорил ему об этом. Его могли из-за них убить… То есть, я хочу сказать…

– Вам известно, что камни пропали? – перебил его полковник Джонсон.

У Джорджа отвалилась челюсть. Его выпуклые глаза еще больше вылезли из орбит.

– Значит, его убили из-за них?

– Он знал об их пропаже, – объяснил ему начальник полиции, – и заявил об этом в полицию за несколько часов до смерти.

– Но тогда… Я не понимаю… Я… – стал запинаться Джордж.

– Мы тоже не понимаем, – тихо заметил Эркюль Пуаро.

10

В комнату с самодовольным видом вошел Гарри Ли. Какое-то мгновение Пуаро рассматривал его. Он был уверен, что уже где-то видел этого человека, видел этот нос с горбинкой, высоко поднятую голову, твердую линию подбородка, и понял, что, несмотря на разницу в росте и телосложении, отец и сын были удивительно похожи.

Он заметил еще кое-что. Видимость непринужденного поведения Гарри Ли не могла скрыть тревогу, охватывающую его душу. Конечно же, вся эта важность и бравада – маска, в действительности Гарри Ли – сплошной комок нервов.

– Итак, джентльмены, – сказал он, – чем я могу быть вам полезен?

– Мы были бы благодарны, – ответил полковник Джонсон, – если бы вы сумели пролить свет на события сегодняшнего вечера.

– Мне ничего не известно, – покачал головой Гарри Ли, – кроме того, что весь этот ужас произошел для меня совершенно неожиданно.

– Кажется, вы недавно вернулись из-за границы, мистер Ли? – спросил Пуаро.

– Да, – быстро повернулся к нему Гарри. – Я приехал в Англию неделю назад.

– И долго вы отсутствовали? – поинтересовался Пуаро.

Задрав подбородок, Гарри Ли расхохотался.

– Ладно, уж лучше я сам скажу, чем это сделают другие! Я блудный сын, джентльмены! И не был в этом доме почти двадцать лет.

– А вернулись именно сейчас. Интересно, почему? – спросил Пуаро.

– Да просто надоело бродяжничать, – не смущаясь, ответил Гарри. – К тому же я получил письмо от отца, в котором он звал меня приехать домой. Я внял его просьбе и приехал. Вот и все.

– Вы вернулись, чтобы только провести Рождество или надолго? – спросил Пуаро.

– Я вернулся домой навсегда, – ответил Гарри.

– Ваш отец был этому рад?

– Старик был в восторге. – Гарри снова расхохотался. Глаза его прищурились от удовольствия. – Старику наскучило жить здесь с Альфредом. Уж очень он нудный, наш Альфред. Добропорядочный сын во всех отношениях, но компанией для отца он был неважной. А отец в свое время умел славно повеселиться. Вот он и ждал меня.

– А ваш брат и его жена, они тоже были рады тому, что вы здесь поселитесь? – слегка приподнял брови Пуаро.

– Альфред? Альфред жутко разозлился. Насчет Лидии я не знаю. Она, наверное, тоже расстроилась из-за мужа. Но, в конце концов, она была бы довольна, не сомневаюсь. Мне нравится Лидия. Очаровательная женщина. Мы бы с ней поладили, я уверен. Что же касается Альфреда, то тут совсем другое дело. – Он опять засмеялся. – Альфред всегда завидовал мне. Сам он был послушным сынком, этаким пай-мальчиком, тихоней, который из дому ни на шаг… И что же он получил за все это? То, что обычно получает покорный сын. Пинок под зад. Поверьте мне, джентльмены, добродетель не всегда вознаграждается.

Он обвел взглядом присутствующих.

– Надеюсь, вы не шокированы моей откровенностью? Но ведь вам нужна правда. В конце концов вы все равно вытащите напоказ грязное белье нашего семейства. Поэтому свое я готов предъявить вам с самого начала. Не скажу, что особенно огорчен смертью отца – я ведь ушел из дома еще мальчишкой, – по тем не менее он мой отец, и его убили. Я жажду отомстить убийце. – Он погладил подбородок, неотрывно глядя на присутствующих. – Мы все жаждем мести. Мы, Ли, не умеем прощать обиды. Мне хотелось бы убедиться, что убийцу моего отца поймают и повесят.

– Мне думается, вы можете рассчитывать на нас, мистер Ли, – сказал Сагден.

– А коли вы не сумеете, я собственными руками заставлю преступника ответить по закону, – заявил Гарри Ли.

– Есть ли у вас в таком случае какие-либо подозрения по поводу личности убийцы? – резко спросил начальник полиции.

– Нет, – покачал головой Гарри. – Знаете, для меня это событие оказалось полной неожиданностью. Я размышлял о нем и не могу представить себе, каким образом в дом мог проникнуть посторонний…

– Верно, – кивнул Сагден.

– А если это так, – продолжал Гарри Ли, – значит, убийца находится в доме… Но кто, черт побери, способен на это? Слуг заподозрить невозможно. Тресилиан служит здесь испокон веков. Слабоумный лакей? Ни в коем случае. Хорбери? Он, конечно, наглец, но Тресилиан сказал мне, что он в то время был в кино.

Итак, к чему мы приходим? Если не считать Стивена Фарра (а какого черта тому тащиться из Южной Африки, чтобы прикончить совершенно чужого ему человека?), то, значит, остаются только члены семьи. Но я, хоть убей, не могу представить себе любого из нас в этой роли. Альфред? Он обожал отца. Джордж? У него ума на это не хватит. Дэвид? Дэвид всегда был слабаком. Да он упал бы в обморок, увидев порезанный палец. Их жены? Но женщина не способна перерезать мужчине глотку. Так кто же это сделал? Ей-богу, но знаю. А чертовски хочется знать.

Полковник Джонсон откашлялся – это уже вошло у него в привычку – и спросил:

– Когда вы в последний раз видели своего отца нынче вечером?

– После чая. Он только что кончил ссориться с Альфредом. По поводу вашего покорного слуги. Старик терпеть не мог, когда ему противоречили. И любил затеять хорошую свару. По-моему, он для этого и хранил в секрете факт моего прибытия. Хотел посмотреть, как полетят пух и перья, когда я явлюсь нежданно-негаданно. И о том, что собирается переделать завещание, заговорил но этой же причине.

Пуаро оживился.

– Значит, ваш отец упомянул о завещании? – пробормотал он.

– Да. В присутствии всех. И, как кот за мышью, следил за нашей реакцией. Как бы невзначай позвонил своему адвокату и попросил его приехать сразу после Рождества.

– Какие же изменения он собирался внести? – спросил Пуаро.

Гарри Ли усмехнулся:

– Об этом он нам не сказал. Старая лиса! Думаю или, скажем так, хочу думать, что это были бы изменения в пользу вашего покорного слуги! Уверен, в старом завещании обо мне вообще не упоминалось. А теперь меня должны были вспомнить. Вот был бы удар для всех прочих! И Пилар он тоже не забыл бы – она явно ему понравилась. Ей бы, по-моему, достался жирный кусок. Вы еще не видели мою испанскую племянницу? Красивая девица, в ней сочетаются ласковое тепло юга с его же жестокостью. Жаль, что прихожусь ей дядюшкой!

– Вы говорите, что она. понравилась вашему отцу?

– Она сумела обвести старика вокруг пальца, – кивнул Гарри. – Просиживала у него часами. Держу пари, знала, на что рассчитывать! Но он мертв, и теперь никаких завещаний ни в пользу Пилар, ни в мою. Не повезло!

Он нахмурился, помолчал секунду и продолжал уже совсем другим тоном:

– Но я отвлекся. Вы хотели знать, когда я в последний раз видел отца? Как я уже сказал вам, после чая – было немногим больше шести. Старик был в отличном расположении духа, но выглядел, пожалуй, немного усталым. Я ушел, оставив его с Хорбери. Больше я его не видел.

– А где вы были во время убийства?

– В столовой с братом Альфредом, за не очень приятной беседой. И в самый разгар ее, когда она перешла в настоящую ссору, мы услышали над головой грохот. Казалось, будто там борются несколько человек. А потом отец, бедняга, закричал. Да так, будто свинью зарезали. Альфред застыл как каменный, челюсть у него отвисла. Пришлось привести его в чувство, и мы побежали наверх. Дверь была заперта. Пришлось ее взломать, и не без усилий. Почему дверь, черт побери, оказалась закрытой, не могу понять! В комнате, кроме отца, никого не было, и будь я проклят, если кому-нибудь удалось уйти через окно.

– Дверь была заперта снаружи, – сказал инспектор Сагден.

– Что? – всмотрелся в него Гарри. – Да я готов поклясться, что ключ был внутри.

– Значит, вы это заметили? – пробормотал Пуаро.

– Я стараюсь все замечать, – парировал Гарри Ли. – Такая у меня привычка.

Он внимательно вгляделся в их лица.

– Хотите узнать еще что-нибудь, джентльмены?

Джонсон покачал головой.

– Спасибо, мистер Ли, пока хватит и этого. Может, вы попросите зайти сюда следующего члена семьи?

– Обязательно.

Он прошагал к двери и, не обернувшись, вышел.

Трое мужчин переглянулись.

– Что скажете, Сагден? – спросил полковник Джонсон.

– Он чего-то боится. Знать бы чего… – сказал он.

11

В дверном проеме эффектно замерла Магдалина Ли, поправляя тонкой изящной рукой свои отливающие платиновым блеском волосы. Светло-зеленое бархатное платье плотно обтягивало ее стройную фигуру. Она выглядела очень молодо и была немного испуганной.

На мгновенье взгляд трех мужчин был прикован к ней. В глазах Джонсона было изумленное восхищение. Инспектор Сагден всем своим видом выражал нетерпение человека, которому хотелось поскорее продолжить свою работу, а Пуаро смотрел на нее с интересом (что она не преминула заметить), но интерес этот был вызван не столько ее красотой, сколько умением этой красотой пользоваться. Ведь она не могла прочитать его мысли: «Красивая манекенщица эта малышка.

И держится вполне естественно. А взгляд у нее жестокий».

«До чего же хороша эта женщина! – думал полковник Джонсон. – Джордж Ли, если он будет ротозеем, хлебнет с ней неприятностей. Мужчинами она интересуется, не сомневаюсь».

«Пустоголовое и тщеславное существо, – размышлял инспектор Сагден. – Надеюсь, нам не придется с ней долго возиться».

Полковник Джонсон встал.

– Не присядете ли, миссис Ли? Вы…

– Миссис Джордж Ли.

Она села на стул, одарив полковника щедрой улыбкой. «В конце концов, – говорил ее взгляд, – хоть вы и полицейский, но не такой страшный, как я думала».

При этом она смотрела на Пуаро. Эти иностранцы так чувствительны, когда дело касается женщин. Инспектор Сагден мало ее интересовал.

– Все это ужасно. Я так напугана, – промурлыкала она, в красивом отчаянии заламывая руки.

– Ну что вы, миссис Ли, – ласково, но вместе с тем деловито пробасил полковник Джонсон. – Это был шок, я понимаю, но теперь уже все позади. Нам просто хочется услышать от вас, что произошло нынче вечером.

– Но я ничего не знаю! – вскричала она. – Правда не знаю.

На секунду глаза начальника полиции сузились.

– Разумеется не знаете, – мягко подтвердил он.

– Мы прибыли в этот дом только вчера. Джордж заставил меня поехать сюда на Рождество! Лучше бы мы этого не делали. Я никогда не приду в себя, я уверена!

– Да, событие крайне неприятное.

– Видите ли, я почти не знаю семью Джорджа. Мистера Ли я всего-то и видел у нас на свадьбе и еще один раз. Альфреда и Лидию я, конечно, видела чаще, но на самом деле все они были для меня чужими.

И снова широко распахнутые глаза испуганного ребенка. Снова Пуаро посмотрел на нее с интересом и снова подумал:

«Она отлично играет комедию, эта малышка…»

– Да, да, – согласился полковник Джонсон. – А теперь скажите мне, когда вы в последний раз видели мистера Ли живым?

– Сегодня днем. Это было неприятно!

– Неприятно? Почему? – быстро спросил Джонсон.

– Они жутко разозлились.

– Кто они?

– Все… Кроме Джорджа. Ему отец ничего не сказал. Но все остальные…

– Что же такое произошло?

– Когда мы поднялись к нему – он сам всех нас пригласил, – он говорил по телефону… со своим адвокатом о завещании. А затем спросил у Альфреда, почему он такой мрачный. Я лично думаю, что это из-за приезда Гарри. По-моему, Альфред был этим ужасно расстроен. Много лет назад Гарри чего-то натворил, А потом мистер Ли сказал про свою покойную жену, что она была безмозглым существом. И тогда вскочил Дэвид. У него был такой вид, будто он вот-вот убьет старика… – Она вдруг умолкла, в глазах у нее вспыхнула тревога. – Я не хотела этого говорить… Я вовсе не это имела в виду!

– Разумеется, разумеется, – успокоил ее полковник Джонсон. – Вы просто так выразились.

– Хильда, жена Дэвида, заставила его сесть… и на этом, по-моему, все закончилось. Мистер Ли сказал, что вечером никого не желает видеть. Поэтому мы все ушли.

– И больше вы его не видели?

– Да. До… до…

Она задрожала.

– Все понятно, – сказал полковник Джонсон. – А теперь скажите, где вы были, когда случилось убийство?

– Дайте подумать. По-моему, я была в гостиной.

– Вы уверены?

Магдалина захлопала своими неестественно большими ресницами.

– Конечно! Как глупо с моей стороны забыть это… Я пошла звонить. Господи, я уже ничего не соображаю.

– Вы разговаривали по телефону? В этой комнате?

– Да. Это единственный телефон в доме, не считая того, что стоит в спальне моего свекра.

– А еще кто-нибудь был здесь вместе с вами? – спросил Сагден.

Ее глаза снова расширились.

– О нет! Я была совершенно одна.

– И долго вы здесь пробыли?

– Ну… некоторое время. Вечером, пока дозвонишься…

– Значит, вы заказывали свой номер?

– Да. Я звонила в Вестерингхэм.

– Понятно. А затем?

– Затем раздался этот ужасный вопль – все побежали – дверь была заперта, и ее пришлось взломать. О, это был настоящий кошмар! Я никогда этого но забуду!

– Ну полно, полно, – довольно-таки машинально отозвался полковник Джонсон. – А известно ли вам, что у вашего свекра в сейфе хранилась ценная коллекция алмазов?

– Нет. В самом деле? – Она была искренне потрясена. – Настоящие алмазы?

– Да. Стоимостью примерно в десять тысяч фунтов, – отозвался Эркюль Пуаро.

– О! – тихо выдохнула она, и в этом коротком звуке отразилась вся ее женская алчность.

– Что ж, – сказал полковник Джонсон, – на сей раз, пожалуй, все. Вы свободны, миссис Ли.

– Спасибо.

Она встала, одарив улыбкой благодарной маленькой девочки Джонсона и Пуаро, и вышла, высоко подняв голову и чуть отставив в сторону ладони.

– Попросите мистера Дэвида Ли зайти к нам, – крикнул ей вдогонку полковник Джонсон. И, закрыв за ней дверь, вернулся к столу.

– Что скажете? Наконец-то нам кое-что стало известно. Заметили? Джордж Ли разговаривал по телефону, когда раздался крик! И его жена делала то же самое! Что-то тут не так, явно не так. Ваше мнение, Сагден? – спросил он.

– Не хочу говорить ничего плохого об этой даме, – медленно начал инспектор, – но должен признать, что, хотя она очень ловко умеет вытягивать из джентльмена деньги, вряд ли она способна перерезать джентльмену глотку. Это не в ее стиле.

– Кто знает, старина, – пробормотал Пуаро.

Начальник полиции повернулся к нему:

– А вы что думаете, Пуаро?

Эркюль Пуаро подался вперед, поправил лежащее перед ним пресс-папье, сдул пылинку с подсвечника.

– Я бы сказал, – ответил он, – что мы начинаем хорошо представлять себе характер покойного мистера Симеона Ли. Здесь-то и кроется разгадка этого дела… В характере убитого.

Инспектор Сагден посмотрел на него с недоумением.

– Я не совсем понимаю вас, мистер Пуаро, – сказал он. – Какое отношение имеет к убийству характер покойного?

– Характер жертвы всегда имеет отношение к преступлению, – рассудительно заметил Пуаро. – Искренность и доверчивость Дездемоны стали прямой причиной ее смерти. Менее доверчивая женщина давно заметила бы махинации Яго и пресекла их. Чистоплотность Марата привела его к смерти в ванне. А Меркуцио погиб в поединке из-за необузданностп своего нрава.

Полковник Джонсон потрогал усы.

– К чему вы клоните, Пуаро?

– Я объясняю вам, что Симеон Ли был человеком необычного склада. Поэтому его своеобразие и привело в движение определенные силы, которые в итоге и стали причиной его смерти.

– Значит, вы не считаете, что причина его гибели – алмазы?

Пуаро улыбнулся, заметив полную растерянность на лице Джонсона.

– Друг мой, – сказал он, – именно в силу своеобразия характера Симеона Ли он хранил у себя в сейфе алмазы ценой в десять тысяч фунтов! Никто другой этого бы не сделал.

– Сущая правда, мистер Пуаро, – согласился инспектор Сагден, кивая с видом человека, который наконец понял, о чем говорит его собеседник. – Мистер Ли был странным человеком. Он держал эти камни при себе, чтобы иногда вынимать их и держать в руках, когда захочется вспомнить прошлое. Поэтому-то он, наверное, и не хотел отдать их в обработку.

– Вот именно, – энергично закивал Пуаро. – Я вижу, инспектор, вы неплохо соображаете.

Сагден был не совсем уверен, заслужил ли он этот комплимент, но его перебил полковник Джонсон:

– И еще одно, Пуаро! Не знаю, обратили ли вы внимание…

– Да, да, – откликнулся Пуаро, – я понимаю, о чем вы говорите. Миссис Джордж Ли, сама того не сознавая, поведала нам больше, чем хотела. Она рассказала о том, что произошло на последней встрече всех членов семьи. Объяснила – и так простодушно! – что Альфред рассердился на отца, а Дэвид был «готов его убить». Я не сомневаюсь, что эти ее утверждения совершенно справедливы, но мы из них сделаем свои выводы. Для чего Симеон Ли собрал всю семью? Почему они вошли как раз в ту минуту, когда он разговаривал по телефону со своим адвокатом? Могу поклясться, что это не было случайностью. Он хотел, чтобы они это услышали! Бедняга-старик сидит денно и нощно в своем кресле, а ему еще хочется позабавиться, как бывало в молодости. Вот он и придумывает себе развлечение, играя на алчности и жадности человеческой натуры – другими словами, на низменных чувствах и страстях. Из чего возникает еще одна догадка. В этой своей игре он никого не обходит, никого из детей. По логике он должен уколоть и мистера Джорджа Ли. По его жена не говорит нам об этом ни слова. Да и в нее он наверняка пустил отравленную стрелу. Нам предстоит выяснить у других, что Симеон Ли сказал Джорджу Ли и его жене…

Он умолк. Дверь отворилась, и вошел Дэвид Ли.

12

Дэвид Ли был спокоен, даже слишком спокоен. Он подошел к столу и, взяв стул, сел, с мрачным любопытством глядя на полковника Джонсона.

Свет лампы, упав на прядь белокурых волос на лбу, еще больше подчеркивал изящный овал его лица. Он выглядел чересчур молодо для сына того сморщенного старика, который лежал убитым наверху.

– Итак, джентльмены, – сказал он, – чем я могу быть вам полезен?

– Насколько нам известно, – отозвался полковник Джонсон, – сегодня во второй половине дня вся семья собиралась у вашего отца в комнате?

– Да. Но ничего особенного в этом не было. То есть я хочу сказать, что это был не семейный совет.

– А что же это было?

– Отец был в скверном настроении, – спокойно продолжал Дэвид Ли. – Он был стар и болен. Приходится делать на это скидку. По-видимому, он собрал нас для того, чтобы… сорвать на нас свое плохое настроение.

– Вы помните, что он говорил?

– Да, в общем-то, глупости, – спокойно ответил Дэвид. – Он сказал, что мы бездельники, что среди нас нет ни одного настоящего мужчины! Сказал, что Пилар (это моя племянница из Испании) стоит любых двоих из нас вместе взятых. Он сказал… – Дэвид замолчал.

– Пожалуйста, мистер Ли, повторите, если можно, его слова, – попросил Пуаро.

– Он говорил довольно нелюбезно, – неохотно продолжал Дэвид. – Сказал, что наверняка где-то бродит но свету его сын, лучший, чем каждый из нас, хотя и незаконнорожденный…

Чувствовалось, что ему было явно неприятно повторять эти слова. Инспектор Сагден вдруг насторожился и подался вперед.

– Ваш отец сказал что-либо по поводу вашего брата, мистера Джорджа Ли?

– Джорджа? Не помню. Ах да, по-моему, он сказал, что вынужден сократить Джорджу материальную помощь. Джордж ужасно расстроился, покраснел как рак, стал лепетать, что не сможет свести концы с концами. Отец, не обращая на него внимания, подтвердил свое решение и посоветовал, чтобы жена Джорджа вела хозяйство поэкономнее. Это был довольно неприятный намек, ведь Джордж всегда отличался скупостью и считает каждый пенс. Магдалина же, наоборот, по-моему, любит транжирить деньги – у нее экстравагантные вкусы.

– Значит, она тоже была обижена? – спросил Пуаро.

– Да. Кроме того, отец высказался довольно по-хамски, упомянув, что она жила с морским офицером. Он, разумеется, имел в виду ее отца, но прозвучало это несколько двусмысленно. Магдалина вспыхнула, и она была права.

– Ваш отец сказал что-нибудь про свою покойную жену, вашу мать?

Кровь бросилась в лицо Дэвида. Руки его дрожали, и он стиснул пальцы.

– Да, сказал, – приглушенным голосом ответил он. – Он ее оскорбил.

– Что именно он сказал? – поинтересовался полковник Джонсон.

– Не помню. – Дэвид не захотел говорить. – Просто упомянул, и все.

– Ваша мать давно умерла? – тихо спросил Пуаро.

– Да. Я был еще подростком, – коротко ответил Дэвид.

– Она не была счастлива?

– Кто мог быть счастлив с таким человеком, как мой отец? – презрительно усмехнулся Дэвид. – Моя мать была святая. Он разбил ей сердце, и она умерла.

– Ваш отец, наверное, был очень опечален ее смертью? – продолжал Пуаро.

– Не знаю, – отрывисто сказал Дэвид. – Я ушел из дома. – И, помолчав, добавил: – Возможно, вам неизвестен тот факт, что до приезда сюда я не виделся с отцом почти двадцать лет. Поэтому, как вы понимаете, я ничего не знаю ни о его привычках, ни о его врагах, ни о том, что здесь вообще происходило без меня.

– Вы знали, что у вашего отца в сейфе хранилась ценная коллекция алмазов? – спросил полковник Джонсон.

– Да? – равнодушно переспросил Дэвид. – По-моему, это довольно глупо.

– Пожалуйста, расскажите, чем вы были заняты сегодня вечером, – сказал Джонсон.

– Я? Поужинав, я довольно быстро встал из-за стола. Мне наскучило сидеть со стаканом портвейна в руке. Кроме того, я увидел, что Альфред и Гарри намерены затеять ссору. А я ненавижу ссоры. Я встал и прошел в музыкальную комнату и сел за рояль.

– Музыкальная комната расположена рядом со столовой, верно? – спросил Пуаро.

– Да. Я играл, пока… это не случилось.

– Что именно вы услышали?

– Будто где-то наверху падала мебель. А потом – страшный крик. – Он снова стиснул руки. – Будто душа в аду молила о помощи. Господи, какой ужас!

– Вы были один в музыкальной комнате? – спросил Джонсон.

– Что? Нет, со мной была моя жена Хильда. Она пришла из столовой. Мы… мы побежали вслед за остальными.

И добавил быстро и нервно:

– Надеюсь, вы не заставите меня описывать, что я увидел?

– Нет, в этом нет необходимости, – ответил полковник Джонсон. – Спасибо, мистер Ли, на этом и закончим. Кстати, вы никого не подозреваете в убийстве вашего отца?

– По-моему, многие могли бы это сделать! – с яростью воскликнул Дэвид Ли. – Но кто именно, понятия не имею.

И быстро вышел, громко хлопнув дверью.