Текст книги "Чернь и золото"

Автор книги: Адриан Чайковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

– Я должен сам это сделать.

– Не вижу, как это возможно в вашем теперешнем состоянии.

Тальрик, и впрямь чувствуя себя древним старцем, невесело хохотнул.

– Вы не поймете. Я перед ним в долгу.

– Операцию возглавляете вы – поступайте как знаете. Он сейчас у себя в гареме, ждет донесения от победителей.

Тальрик кивнул, собирая себя в кулак, как командир – ударившихся в бегство солдат. Меч он вытер о мертвого Фрейгена и убрал в ножны: зачем пугать слуг, отправляясь убить хозяина?

28

Двое людей Хизеса остались в кладовой на случай, если кто-нибудь вздумает ее запереть. Сам Хизес, следуя своей карте, повел остальных по лестницам и темным коридорам, освещенным только ущербной луной. Фонариком на минеральном масле он пользовался, лишь когда затруднялся прочесть карту в потемках, большей же частью действовал очень уверенно.

О том, что он не совсем точно знает дорогу, поначалу догадывался только Ахей, но скоро это поняли все: зал вышиной в два этажа и с громадной каменной лестницей привел Хизеса в явное замешательство. Бормоча что-то себе под нос, он снова вытащил карту. Тизамон и Таниса ждали, стоя чуть в стороне.

– По-моему… – Луна, проникая в высоко расположенные окна, освещала только лестницу в дальнем конце. Хизес, отчаявшись что-либо разглядеть, снова зажег фонарь.

– Дай посмотреть. – Тото перехватил арбалет одной рукой, Хизес раздраженно отдернул карту, и тут на верхней площадке лестницы появился солдат-осоид.

Вместо того чтобы бежать за помощью, он с сердитым криком устремился вниз, прямо к ним. Видел он, как Таниса поняла после, только Тото и Хизеса, а ее с Тизамоном в темноте не заметил.

Тото выстрелил и каким-то чудом попал солдату в плечо. Тот, не устояв на ногах, покатился с лестницы. Второй болт разбился о каменные ступени, третий ударил осоиду прямо в грудь – образцовый выстрел.

Тревога пока не поднялась, но можно было не сомневаться: скоро поднимется.

– Ну так что, Хизес? – прошипел Тизамон.

Тот, безошибочно расслышав в голосе мантида угрозу, напряг все свои умственные способности и ткнул большим пальцем назад.

– Следующая дверь, а потом вниз.

Тизамон сразу исчез в указанном направлении, Тото заряжал опустевшие гнезда в магазине своего арбалета.

– Идем. – Таниса, поторопив его, вдруг заметила, что Торан Аво осталась на месте. – Ты что?

– Я дождусь их И направлю в другую сторону, – спокойно ответила цикадонка. – Я полицейский, и мое присутствие здесь вопросов не вызовет.

Таниса кивнула и вернулась вместе с Тото к нужной двери.

На сей раз Хизес и его карта сказали правду. Узкая лестница снова увела их под землю, и они оказались в коридоре с целым рядом дверей. Тото сразу сунул свой автоклав в замочную скважину первой, но замок никак не желал открываться. Тото пыхтел, пробуя комбинации разных зубцов – замку тюремной камеры просто не полагалось быть таким сложным.

В конце концов он щелкнул, и дверь отворилась. Два оборванных мушида сонно моргали, глядя на незнакомцев.

– Это кто еще… – начал один, но Таниса перебила его:

– Уходите, и без вопросов.

Те, не веря своему счастью, тут же улепетнули.

Спасатели обнаружили в коридоре еще трех заключенных-миннцев и две пустые камеры. Ни Сальмы, ни Чи.

– Кимена сидит ниже, – объявил Хизес. – Пошли.

– А наши друзья? – спросила Таниса.

– Кто знает? Сначала найдем Кимену, а там видно будет.

Двое слуг, поднявшиеся откуда-то снизу, ахнули и пустились бежать. Тизамон стрелой помчался за ними.

– Нет! – заорал Хизес.

Солдат, появившийся на месте свернувших за угол слуг, пустил ток из ладони. Тизамон упал на колени, проехал по гладкому камню, зацепил солдата когтем и перервал ему горло.

Шум и топот над самыми их головами удалялись куда-то. Таниса надеялась, что Торан Аво сумеет сбить погоню со следа и не пострадает за это.

– Вниз, – настойчиво повторил Хизес.

Лестница обнаружилась через два поворота; теперь Таниса ни за что не нашла бы дорогу к житнице, через которую они вошли во дворец, но Ахей заверил ее, что они идут правильно и скоро будут на месте. Серое, белоглазое лицо нома не поддавалось прочтению.

Звуки, доносящиеся сверху, заставляли Хизеса торопиться. Таниса и Тизамон поспевали за ним без труда, Тото сильно отставал, Ахей мог быть где угодно.

Потом впереди открылась дверь, и оттуда повалили осоиды.

Хизес, столкнувшись по инерции с первым, тут же вонзил в него свой длинный кинжал. Второй попятился, чуть не упал и удержался при помощи крыльев. Шпага Танисы лишь царапнула по его панцирю. Он успел достать меч, но Таниса, отступив, направила шпагу ему под ребра и тут же выдернула глубоко вошедший клинок.

Тизамон уложил уже двух осоидов, не имевших на себе лат, и напал на пытавшегося улизнуть третьего. Чиркнув противника по груди когтем, он увернулся от бьющего током жала. Ахей, опередив Танису, послал в открытую дверь стрелу. Оттуда раздался крик. Тизамон, ворвавшийся в смежное помещение, вдруг застыл в оборонительной позиции с поднятым когтем. Таниса, следуя за ним по пятам, добила подраненного осоида, и тот повалился навзничь на большой стол.

Последний враг, в котором торчала стрела, простер к ней руку – не будь он осоидом, она подумала бы, что он молит ее о пощаде.

Таниса замерла, не имея возможности достать его шпагой, но тут рядом с первой стрелой, как по волшебству, возникла вторая. Изо рта у осоида хлынула кровь, и он сполз по стене на пол.

Позднее Таниса сообразила, что все осоиды за исключением первых двух были в штатском.

Тизамон метнулся вперед, и она лишь теперь поняла, что его так напугало: на стене висел гигантский засушенный богомол. Мантид с сердитым криком вскочил на заваленный бумагами стол и тремя ударами рассек проволоку, державшую чучело. Оно рухнуло, сильно пострадав от падения.

Таниса сгребла со стола первые попавшиеся бумаги и сунула их за пазуху – Стенвольд ими определенно заинтересуется.

– Теряем время, – заметил Хизес, не убирая окровавленного кинжала.

– Ты нас сюда завел, ты и выводи, – огрызнулась она.

Тальрик обработал рану как мог: за десять лет ему приходилось заниматься полевой хирургией в самых неблагоприятных условиях. Кольчуга порвалась, но без нее скорпи напрочь бы откромсал руку.

Оставшись ненадолго один, без те Берро, он позволил себе привалиться к стене и закрыть глаза. Ночь выдалась бурная, но худшее еще впереди: повсюду слышался топот стражников. Ладно, пусть. Первым делом они начнут шарить в саду и на верхнем балконе, где осталась целая куча тел, будут смотреть в небо, ища там воздушных убийц. Он тем временем направится совсем в другую сторону.

Именно так – и в буквальном, и в переносном смысле. Вся его жизнь совершила крутой поворот. Даже боль в плече не могла отвлечь Тальрика от предстоящей ему задачи, но он как верный слуга Империи стоял выше личных привязанностей.

Кроме того, он служил Рекефу: при небольшом усилии воображения можно было внушить себе, что это одно и то же.

Многочисленные электрические разряды, ставшие символом мощи осоидов в глазах побежденных, порядком истощили его – придется воспользоваться мечом.

Лучше, конечно, было бы послать к Ультеру те Берро с его агентами, но тогда совершаемое им предательство стало бы совсем гнусным. Если Ультер оставит при себе еще несколько человек свиты или сумеет убить Тальрика лично, в этом будет какая-то справедливость. Отделившись от стены, Тальрик застонал и направился к губернаторскому гарему. Возможность застать старика в конвульсиях страсти исторгла у него жутковатый смешок.

Слуги, попадавшиеся навстречу, шарахались от его мрачной физиономии и окровавленного плеча. На нижних этажах было тихо после охваченного суетой верха – Тальрик точно спускался под воду, чувствуя, как давят на него сомнение и чувство вины.

Нижние камеры охраняли с полдюжины часовых, но Тизамон теперь шел впереди, и Таниса едва успела заколоть в спину последнего улепетывавшего от него стражника. В караульной, где только что играли в карты, валялись тела – ни дать ни взять коллегиумская гравюра, трактующая об опасностях азартной игры. Таниса невольно ужаснулась тому, сколько крови пролито этой ночью и сколько еще прольется.

Тото уже отпирал первую из дверей – не громоздким автоклавом, а взятыми у часового ключами.

– Дальше, дальше, – крикнул ему Хизес. – Она там, в самом конце.

– Я сюда не за вашей командиршей пришел, – отрезал Тото.

Хизес оскалился и стиснул рукоять своего кинжала. Таниса, став между ним и Тото, неожиданно для себя нашла взглядом Ахея.

– Дальше, – подтвердил ном, едва заметно качнув головой.

Тото, однако, уже открыл дверь: внутри содержался пожилой, изнуренный миннец.

– Выходи и возьми в караульной какое-нибудь оружие, – сказал ему Хизес.

Узник, помедлив мгновение, так и сделал.

Тизамон молча занял пост у подножия лестницы, по которой они спустились. Таниса знала, что инстинкт его не обманывает: скоро сюда опять набегут осоиды.

Удача пока не изменяла спасателям, но в Минне стоит большой гарнизон, и вызвать солдат из дворца очень просто. Не удивительно ли, что Таниса понимает отца без слов, что они снова действуют, будто пара рук? «Я удивлю тебя, папа, еще до конца этой ночи, – подумала девушка, – тебе поневоле придется меня заметить».

Еще пара узников, мужчина и женщина, отправились в караульную за оружием; Тото трудился над пятой дверью.

Таниса вспомнила, что миннцы до завоевания слыли хорошими бойцами. Они не такие воинственные, как муравины или те же осоиды, но свою родину готовы защищать до последнего. Это качество может им пригодиться в ближайшем будущем.

Хизес, успевший повернуть за угол и дойти до конца коридора, бегом вернулся обратно.

– Я нашел ее! – кричал он. – Скорее туда!

– Осторожно, Хизес! – предостерег женский голос с той стороны, и рядом тут же прошел разряд. Тото, припав на одно колено, начал пускать болты один за другим; следующий разряд, ударив в стену, опалил ему щеку. Один осоид выскочил под прицел, но впереди было темно, а Тото не слишком метко стрелял. За первым солдатом, прижимаясь к стене, уже крался второй.

– В этом ты не силен, – напомнила Таниса, оттащив расстрелявшего весь магазин Тото в открытую камеру. Мимо двери с треском пронесся новый разряд; Хизес выругался.

Таниса собралась выйти поддержать Тизамона – она знала, что он сейчас предпримет атаку, – но тут в коридоре послышался шум борьбы. Тизамона с Танисой опередили: осоид лежал со стрелой в спине и несколькими ранами от клинка, а над ним стоял дрожащий Ахей. Раненый перед смертью рассек ему ладонь и расквасил губу – не впервые ли Ахею довелось убить человека вот так, в рукопашном бою?

– Хорошая работа, – сказал Тизамон.

Ахей молча кивнул, а у Танисы внутри все сжалось: ее мантид еще ни разу не похвалил.

– Кимена! – окликнул Хизес.

За решеткой, доходящей от пола до потолка, стояла женщина и смотрела на них. Это зрелище оказало странный успокаивающий эффект на всех миннцев.

– Откройте же дверь, – сказала узница, как будто сама составила этот план и давно уже их поджидала.

Ни один из ключей не подошел, и Тото снова схватился за автоклав. Тизамон вернулся к лестнице – Таниса не сомневалась, что скоро там опять завяжется бой.

– Кто эти люди? – спросила Кимена Хизеса.

– Чужеземцы. У них тут двое своих.

– Значит, мы перед ними в долгу.

Тото наконец вскрыл решетку. Кимена, словно королева, выплыла в коридор, и Танисе показалось, что эта девушка всего на пару лет старше ее.

– Дева, Миннская Дева, – почтительно шептали освобожденные.

– Кого вы ищете? – осведомилась Кимена.

– Стрекозида и жуканку.

– Девушка смуглая, с крашеными светлыми волосами?

– Вы ее видели! – вскричал Тото. – Где она?

– Не знаю, в какой она камере, но увели ее вон туда. Помоги им найти ее, Хизес. – Он, не споря, склонил голову, и Кимена благодарно положила руку ему на плечо. – Покажи мне, как выйти отсюда.

Он тут же достал карту. Кимена пробежала ее взглядом и сказала, показывая на миннцев:

– Я пойду с ними. Встретимся у дворца. Поспешите.

Если бы не раненое плечо и не угнетающая перспектива объяснения с Ультером, Тальрик ни за что не допустил бы такого промаха. Увидев впереди нескольких расступившихся слуг, он не обратил на это внимания и лишь потом спохватился. Слуги с обнаженными мечами, к тому же грязные и оборванные? Ультер весь свой штат одевал в темную униформу. Он опоздал всего на мгновение, но оно сыграло свою роковую роль: чья-то рука схватила его за шиворот.

Он стал собираться с силами, чтобы напоследок ударить их током, но замер, ощутив у горла холодное лезвие.

Его окружили чумазые миннцы с осоидскими клинками в руках. Солдат, державший свое оружие в должном порядке, оказал капитану плохую услугу.

Тальрика прижали к стене, и он похолодел, увидев перед собой Кимену. Зверь, заключенный в клетку, вырвался на свободу. Ему вспомнился один гладиаторский бой с участием огромного, с лошадь, жука: тот даже в кольце всадников с длинными копьями наводил на публику страх своими гигантскими жвалами.

– Я вас знаю, – сказала женщина. – Тальрик… капитан Тальрик, не так ли? Из тайной полиции.

– У вас превосходная память, – просипел он.

– Вы меня тоже наверняка помните. Что с вами, капитан Тальрик? В бою побывали? Или неудачно почистили арбалет?

– У меня была жаркая ночь. – Под ее взглядом ему казалось, что она перелистывает книгу всей его жизни.

– Скоро станет еще жарче, – пообещала Кимена. – Куда это вы шли, весь в бинтах? Лазарет, по-моему, в другой стороне.

Он попробовал улыбнуться, и у него получилось, несмотря на ее присутствие – или благодаря ему.

– Я шел убить губернатора Ультера, – сказал он, веря в ее способность отличить правду от лжи.

Ее изумление доставило ему радость, несмотря на прижатый к горлу клинок. Даже Миннская Дева, оказывается, знает не все.

– Борова? Ты собираешься убить Борова?

– С вашего позволения. – Сторонники Девы, число которых возросло примерно до дюжины, таращились на него – кто тупо, кто с недоверием.

– Капитан Тальрик – герой сопротивления? Одно доброе дело во искупление множества злых?

Его улыбка сделалась напряженной.

– Или это просто осоидская политика, вроде недавней твоей интермедии?

– Политику мы принимаем всерьез.

Кинжал отняли так внезапно, что Тальрику показалось, будто горло у него уже перерезано.

– Мне все равно, бескорыстно ты это делаешь или за деньги, переспал он с твоей женщиной, опорочил твое имя или тебе просто интересно, какого цвета его обросшая салом печень. Дарю тебе жизнь, капитан Тальрик – посмотрим, как ты ею распорядишься.

И Кимена увела свой отряд, оставив Тальрика ощупывать мелкий порез на шее.

Было ясно, что кишащие наверху осоиды скоро убедятся в своей ошибке; последние песчинки вытекали из часов, а впереди ждали новые камеры и новые часовые. Двое в легкой полосатой броне как раз вышли в коридор – один остолбенел, увидев в тюрьме посторонних, другой заорал, призывая помощь.

Таниса бросилась к ним, как только они начали пускать ток – первый разряд прошел рядом с ее лицом. Меч осоид не стал вынимать, и она заставила его поплатиться за это, пронзив шпагой через боковую прореху в панцире. Второго, обнажившего меч, Хизес с налету повалил на пол. Таниса хотела помочь подпольщику, но Тото закричал, предупреждая ее о третьем – этот уже был в сплошной тяжелой броне, для шпаги непробиваемой, и в закрытом, с прорезью для глаз шлеме. Двигался он быстро, несмотря на тяжесть доспехов, и был вооружен длинным мечом, которым едва не достал Танису – она успела отступить в последний момент.

Тото заскрежетал своим арбалетом. Один болт застрял в кольчуге, два отскочили от плечевой пластины и шлема.

За спиной у часового показались еще двое осоидов. Таниса отступала все дальше. Стрела Ахея тоже напрасно скользнула по тяжелому панцирю, а Тизамон, прикрывая тыл, оставался у лестницы.

Солдат в доспехах, продолжая теснить Танису, переступил через борющуюся на полу пару. Девушка, попытавшись поразить его в горло или в глаза, только погнула шпагу о его латный ворот, и мощный удар налокотника пригвоздил ее к стенке.

Хизес, прикончивший своего врага, оказался перед двумя новыми, которые почему-то медлили. Пользуясь моментом, он напал на бронированного сзади, со всей силы ударил его кинжалом и, видимо, все же нанес какой-то урон – из-под шлема донесся рев.

В следующий миг Хизес сам получил железным эфесом в зубы и отлетел назад, оставив кинжал в теле врага. Таниса тут же уперла шпагу солдату в горло. Чувствуя под лезвием кольчугу и кожаную подкладку, она отчаянно давила на рукоять.

Но шпага скользнула, и Таниса врезалась в противника, оцарапав щеку о гарду его меча. Солдат ударился спиной о противоположную стену, еще глубже вогнав в себя кинжал Хизеса.

Двое осоидов, придя наконец к решению, обнажили мечи и повернули назад, к камерам.

Собираются убить узников – и не кого-нибудь, а Сальму и Чи, решила Таниса.

Бронированный рычал и грозил ей мечом, не давая отойти от стены.

Тизамон… но его здесь не было. Все зависело от нее.

29

Первым же встречным солдатам он попытался сказать, что заключенные вырвались на свободу, но они тоже шарахнулись от него: слухи о его подвигах, вероятно, уже разошлись по дворцу. Следующие заступили ему дорогу, но он их усмирил одним взглядом. Обошлось даже без грозного слова «Рекеф». Агенты те Берро хорошо потрудились: все знали, кто такой Тальрик, а преданность губернатору была явно не столь сильна, чтобы встать за него грудью против Рекефа. Все последующие часовые смотрели прямо перед собой, как будто никого и не видели.

Словцо «гарем» нисколько не расходилось с правдой. Ультер, руководствуясь декадентскими изысками Арахнии, устроил в глубинах дворца большую комнату без окон, но с многочисленными альковами – освещало ее только пляшущее пламя светильников. В альковах и на подушках у стен размещались около двадцати женщин. Некоторых, в том числе Грейю, Тальрик уже встречал, других видел впервые. Коллекция изобличала прихотливый вкус старика: здесь были арахнидки, муравинки, осоидки, цикадонки, даже одна мрачная стрекозидка.

При всем этом расовом многообразии всякий пришлый мог сразу понять, что властвуют здесь осоиды: на помосте между колоннами высился еще один резной трон, на котором и восседал Ультер. Увидев на пороге Тальрика вместо своих приспешников, он, похоже, не очень и удивился.

«Столько красавиц, а одной все-таки не хватает», – прочел Тальрик в его укоризненном взгляде. Скованное Горе незримо реяла между ними.

– Капитан Тальрик, – произнес губернатор, тщательно выговаривая каждое слово, – что такое с вами произошло?

– Так, пустяки. – Он смотрел только на Ультера, но чувствовал, что женщины сильно напуганы.

– В чем все-таки дело, дружище?

– Я хочу услышать это от вас.

– Полно, не скромничайте. – Старик шевельнулся, и Тальрик только сейчас разглядел у него на коленях узкий, зловещего вида клинок. – Раута и всех прочих вы, как я понимаю, прикончили? Рана в плече – не такая уж большая цена за столько смертей.

– Вы послали ко мне дилетантов.

– Поневоле пришлось – отчего бы это, по-вашему?

– Оттого, что собственные прихоти стали для вас дороже Империи. – Тальрик стоял достаточно далеко, чтобы увернуться от возможного электрического разряда.

– А вот и нет. Это ты меня вынудил. Так почему же я отдал им такой приказ, Тальрик? Не потому, что ты забрал танцовщицу, нет. Ты сам этого хотел, верно? Тебе наскучила моя дружба?

– Все дело в Империи, Ультер. Как всегда.

– Империя, Империя! По-твоему, и генералы так думают? Или сам император? Империя – всего лишь плуг, без которого не соберешь урожая. Ты не найдешь ни единого человека, который служил бы Империи ради нее самой.

– Уже нашел. Прямо здесь, в этой комнате.

Ультер презрительно скривил губы.

– Говори что хочешь, Тальрик – мне твой план ясен.

– Что же это за план?

– Ну как же! Какая потеха для местного населения! Губернатор и его старый друг подрались из-за женщины – уж твой Рекеф позаботится, чтобы весь свет об этом узнал. Нет, друг мой, не отрицай. Если ты просто перережешь мне горло, все скажут, что Империю раздирает междоусобица. Если меня упекут в отставку, имперская власть в Минне будет ослаблена – повстанцы такого случая только и ждут. А так – что ж, дело житейское! Ты ведь этого хочешь? Помахать моей головой в доказательство, что даже старому Ультеру не позволишь стать у тебя на пути? Показать им, что мы и своим не даем спуску? Как будто мы с тобой способны поссориться из-за какой-то бабенки. Скажи, давно ли ты служишь во внутреннем ведомстве?

– Я всегда служил в зарубежном отделе и снова буду, как только… – Тальрик ухитрился пожать одним плечом. – Я не нуждаюсь в оправданиях, Ультер. Все обвинения против тебя подтвердились. Если я не перерезал тебе горло во сне, то лишь потому, что чем-то тебе обязан.

– Ну что ж… – Старик встал, и женщины забились по углам, чувствуя кровь в воздухе. – Тебя определенно повысят, дружище – я твоей карьере всегда способствовал. Только не обманывай себя насчет службы в зарубежном отделе. Больше эти кровососы тебя не отпустят, так и будешь на них пахать.

Тальрик молча ждал продолжения. Ультер поднес свой клинок к свету – это был не короткий армейский меч, а шпага, арахнидская, как и вся эта комната.

– Неважнецкий у тебя вид, Тальрик. Казнить меня пришел, да? Прирезать старика, чтоб не мучился? В таком случае ты будешь разочарован, дружок. Я тоже когда-то состоял в Братьях-Соратниках – не хочешь ли сразиться по старой памяти?

– Даже если ты убьешь меня, твоему губернаторству крышка.

Ультер обвел взглядом гарем – символ всего, что он создал – и сказал:

– Будь что будет.

Он стал в позицию, Тальрик тоже. Рана сильно мешала ему, колеблющийся свет не давал рассмотреть, насколько длинна шпага Ультера.

Впрочем, ему не к спеху – пусть старик атакует первым.

Ультер, не обманув его ожиданий, с поразительной быстротой рванулся вперед, царапнул по кольчуге на груди Тальрика и тут же перенес острие к лицу. Рука у него оставалась твердой, а вот ноги были уже не те. Тальрик в ответной атаке погнал Ультера через весь гарем, надеясь пригвоздить к стенке, но раненое плечо остановило его ровно на середине. Губернатор с мертвым, как брыластая маска, лицом пролаял что-то и снова напал, сменив технику Братьев-Соратников на какую-то другую, видимо арахнидскую.

Тальрик стал отступать. Острие шпаги плясало перед ним, как комар: Ультер залихватски играл запястьем, с трудом поспевая за, собственной правой рукой.

Тальрик сделал шаг в сторону, пропустил шпагу мимо и нанес колющий удар в бок.

Он сделал это не слишком ловко – Ультер имел шанс увернуться, но помешала инерция. Клинок Тальрика, вспоров красивый кафтан, ранил Ультера, а тот завопил и шпагой хлестнул противника по лицу.

Этот прием до того не соответствовал ни одному дуэльному кодексу, что Тальрик не успел заслониться и плюхнулся на пол. Оба глаза у него уцелели, но в один уже натекала кровь из пореза на лбу, и щеку тоже задело. Откатившись в последний момент, он рассек Ультеру ногу. Обоим было не до тонкостей фехтования – оба, хотя и по разным причинам, дрались из последних сил.

Разойдясь в стороны, они принялись кружить. Тальрик практически лишился одного глаза, Ультер прихрамывал, ярясь, как раненый зверь. Тальрик как-то отстраненно подумал, что может и проиграть этот бой.

Ультер сделал пару выпадов. Тальрик, отразив второй, обнаружил, что старик сильнее, чем кажется с виду. Его ответный бросок Ультер принял левым предплечьем и отвел шпагу назад для удара. В итоге капитан всего лишь получил гардой по ребрам, и они опять разошлись.

Тальрик понимал, что долго ни один из них не протянет. О победе он уже не думал и желал одного – чтобы все поскорее кончилось.

Ультер потерял всякое сходство с человеком, которого Тальрик когда-то знал. Губернатор колол и рубил как бешеный, шпага ранила Тальрика в ногу и со скрежетом проехалась по кольчуге. Все попытки парировать оказывались тщетными перед этим яростным натиском. Чувствуя, что вот-вот наткнется на стену, Тальрик вильнул вбок, и шпага на этот раз хлестнула его по спине. Из раны потекла кровь, дыхание сделалось прерывистым.

Это конец. Подумав так, он от убийственной защиты перешел к нападению. Шпага захваченного врасплох Ультера прошла над его плечом, но Тальрик плохо рассчитал свой удар и врезал Ультеру в живот крестовиной меча, а тот левой рукой закатил ему оплеуху.

У капитана потемнело в глазах. Он выронил меч и нагнулся за ним, но Ультер, едва не наступив ему на руку, пинком отшвырнул клинок. Старик пыхтел, как паровая машина, Тальрик сипел, как немощный инвалид. Миг спустя он повалился Ультеру под ноги, не имея сил отползти.

– Ай-ай-ай, Тальрик, – проговорил губернатор. – Не годилось бы нам с тобой вот так ставить точку… – Он высоко занес шпагу и добавил с посуровевшим лицом: – Но делать нечего.

Ярко-белая вспышка ослепила единственный глаз Тальрика. Он заслонился рукой, понимая, что это смерть, но шпага так и не опустилась.

Он отважился приоткрыть глаз. Вокруг перешептывались женщины. Очень осторожно, держась за голову, Тальрик сел. Грузный губернатор Минны лежал ничком с прожженной в спине дырой.

Почувствовав на себе чьи-то руки, Тальрик стал вырываться, но ему просто помогли встать.

– Я уж думала, тебе конец, – услышал он женский голос.

– Я тоже так думал. – Грейя? Да, она самая. Судя по ее лицу, она еще толком не поняла, выгодна ей кончина хозяина или нет. Тальрик, вновь посмотрев на мертвое тело, перевел взгляд на нее. Она кивнула. Он опирался на нее сильнее, чем ему бы хотелось – но что делать, если ноги не держали его.

– Что дальше, капитан Тальрик? – спросила она.

Он, мобилизовав резервы, к которым прибегал очень редко, легонько отодвинул ее. Туша Ультера прямо-таки притягивала его; Тальрик радовался, что не он нанес старику смертельный удар, но радость была приправлена горечью.

– У меня еще есть дела. Заключенные… – На память сразу пришли те, кого он лично поместил в камеру – со смертью Ультера в голове у него значительно прояснилось. – Заключенные, – повторил он и побрел вон из гарема, провожаемый взглядами женщин.

Чи, несмотря на техническое образование, ободрала себе руки в кровь.

Если бы не Наследие, подарившее ей способность видеть в темноте, за дело вообще бы не стоило браться – но взлом, как выяснилось, был наукой сам по себе.

Казалось бы, она неплохо смыслила в устройстве замков, а наручники Сальмы, как все осоидские изделия, отличались простотой и практичностью.

Между тем солнце успело зайти, зонд, которым она ковырялась в замке, погнулся, и пальцы у нее онемели. Три штифта, по ее расчетам, она уже отогнула – осталось еще два.

– Слушай, а побыстрее нельзя? – спросил Сальма.

– Если снова судорога будет, ты сядь. Заодно и я отдохну.

– Какой уж тут отдых.

Борьба с замком поглощала все внимание Чи – крики и лязг стали в коридоре она услышала только теперь.

– Пожалуйста, Чи. – Для нее эти звуки означали спасение, но Сальма, похоже, был не столь оптимистично настроен.

Взяв свое погнутое орудие, она нащупала упрямый четвертый штифт – зонд только царапал его без всякого результата.

– Чи, скорей, – умолял натянутый как струна Сальма. За дверью слышался громкий топот и чей-то рев.

Она нажала что было силы: либо штифт поддастся, либо зонд сломается. Все зависело от качества осоидской стали.

В дверь их камеры вставили ключ. Чи нажимала, едва не вывихивая запястье.

Штифт уступил ее отчаянному усилию, и в тот же миг с грохотом распахнулась дверь. На пятый времени уже не осталось, но его, как выяснилось, и не было – Чи ошиблась в своих расчетах.

Наручники упали с Сальмы, крылья развернулись, Чи отшвырнуло к стенке.

Не надеясь на онемевшие руки, он двинул возникшего на пороге солдата плечом. Второй, входивший следом, не решился воспользоваться мечом, боясь поранить товарища. Чи без промедления повисла на нем и вывернула ему правую руку.

Таниса попыталась протиснуться мимо бронированного солдата, цепляясь за рукоять его меча, но тот презрительно отшвырнул ее прочь. Двое других у него за спиной открывали дверь чьей-то камеры. Тото с арбалетом подступил совсем близко, однако он и в лучшие времена, которые для них давно миновали, был неважным стрелком. Шпага Танисы снова визгнула по броне.

И тут на поле боя опять появился Ахей, про которого она совсем позабыла – смелости, что ли, набрался?

Пролетев под самым потолком, он пал на плечи осоиду и принялся тыкать кинжалом в его шлем, отыскивая прорезь для глаз. Солдат, совсем обезумев, махал мечом во все стороны, а ном держался за него одной рукой, помогая себе крыльями.

Сорвавшись, он не отпустил шлем и заломил голову солдата назад. Таниса тут же отбила ногой в сторону вихляющий меч и ткнула острием шпаги под самый подбородок осоиду. Звенья кольчуги разошлись, и враг рухнул навзничь мертвее некуда.

Позади него… нет, не все еще потеряно! – вовсю сражались Чи и Сальма. Видя, что Сальма того и гляди упадет, Тото дважды нажал на спуск арбалета. Один болт ушел в темноту, но второй попал осоиду между ребер. Сальма добил врага его же мечом.

Второго солдата, с которым боролась Чи, поразил кинжалом Ахей – белые глаза и зубы нома сверкнули во тьме коридора. Хизес, оглушенный, но не утративший боевого духа, пришел ему на подмогу.

Таниса подхватила Чи. Та, грязная и побитая, обняла названную сестру так, что у нее затрещали ребра.

– Пришли все-таки, молот и клещи! Пришли! – За плечом Танисы, тщательно вытирая кинжал, показался Ахей. – И ты тоже… – Вспомнив свой сон в геликоптере, на пути в Минну, Чи испытала настоящий физический шок. Пока она обнимала удивленного Тото, Сальма объяснял Танисе, что руки у него пока не работают.

– Уходим, – скомандовал Хизес.

Со всей скоростью, на которую были способны недавние узники, они понеслись к лестнице.

Таниса, бежавшая впереди, внезапно остановилась. Тизамон стоял на красных от крови ступенях, окруженный трупами осоидов. Их было не меньше одиннадцати, и в подвал они, судя по расположению тел, спустились одновременно. Тизамон, очевидно, врезался в самую гущу, не дав им прибегнуть к жалам. Те, что лежали выше, пытались спастись, и он убил их ударами в спину.

На щеке Тизамона тоже осталась метка – тонкая красная линия, похожая на след от Танисиной шпаги.

– Уходим, – повторил Хизес, слегка заикнувшись при виде побоища.

Тизамон кивнул, пропуская его вперед.

Во дворне царил хаос. Тальрик спрашивал у всех встречных солдат, что происходит, но мало кто мог дать ему связный ответ. Дворец, похоже, атаковали сразу несколько отрядов противника. Солдаты и полицейские метались туда-сюда, мешая друг другу. Если бы подпольщики прознали об этом, господство Империи в Минне могло бы рухнуть. Кроме того, Тальрик понял, что кто-то намеренно постарался сбить охрану со следа – не без участия его самого.