Текст книги "Чернь и золото"

Автор книги: Адриан Чайковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

8

Капитан Хальрад обнаружил пристрастие к жуканскому вину. Он каждый раз смаковал его, строя из себя знатока, и расхваливал Танисе достоинства именно этого сорта. Та, прекрасно зная, что пьют они дешевый ординарный продукт западных виноградников, вежливо соглашалась и слушала его армейские рассказы – другого образа жизни он не ведал.

– Но не можете же вы все служить в армии, – заметила как-то она. – Как такое возможно?

– Все осоиды мужского пола – воины. Иного поприща для нас нет.

– А инженеры, ученые?

– Мужчина обязан быть воином, иначе его страна перестанет существовать – как и случилось с завоеванными нами народами.

– Но ведь вам нужны и механики, и рабочие руки.

– Людей, полезных Империи, мы берем во вспомогательные войска, – улыбнулся Хальрад. – Присваиваем им военные звания. Без этого они были бы никем, ниже рабов.

– Судя по тому, как вы смотрите на меня, я тоже могу быть полезна Империи, – проворковала Таниса.

– Мы еще сделаем вас генералом, – заверил Хальрад, и тут в дверь его каюты забарабанили. Когда капитан открыл, Таниса увидела непривычно взволнованного солдата – осоида.

– Капитан Тальрик хочет вас видеть, – объявил он.

Хальрад из командира тут же сделался подчиненным.

– Что случилось? – спросила заинтригованная Таниса. Солдат взирал на нее с нескрываемым отвращением.

– Оставайтесь здесь, – распорядился Хальрад. – Это нужно ради вашей же безопасности. Я должен идти.

С этими словами он вышел, и Таниса, к своему изумлению, услышала, как в замке повернулся ключ.

Чи, несмотря на все старания принести какую-то пользу, чувствовала себя совершенно не у дел. Таниса соблазняла своего офицера, Тото пропадал у машин, Сальма вел какую-то опасную игру с солдатами. Он все время попадался им на глаза, желательно при свидетелях, и бесил их своими улыбками. Чи каждый день боялась, как бы его не убили, но каждое утро вновь лицезрела его живым.

За неимением лучшего она перечитывала немногочисленные книги корабельной библиотеки и медитировала в своей каюте. Мягкое урчание двигателя помогало сосредоточиться, и она почти достигла состояния транса, но Наследия так и не обрела.

Когда Тото распахнул ее дверь настежь, она ринулась за мечом, лежавшим в другом углу.

– Беда! – выпалил он.

– Что такое?

– К нам прилетели еще осоиды – с новым заданием, надо думать.

– И что же они, по-твоему, будут делать? – Чи отряхнула платье.

– Не знаю, но ждать нельзя. Их теперь одиннадцать на борту – они вполне могут захватить дирижабль.

– Где Таниса? – спросила она.

– Постараюсь ее найти.

– Тогда я поищу Сальму. Надо срочно что-то придумать.

* * *

Таниса нерешительно стояла перед запертой дверью. Не лезть же через иллюминатор! Будь она жуканом, дело другое. Она открыла бы замок какой-нибудь проволокой и припустила на коротких ножках по коридору. Таниса даже опустилась на колени перед замочной скважиной и попыталась представить себе эту невообразимую для нее операцию.

Из всех технически неразвитых рас арахниды процветали по-прежнему лишь потому, что машины для них строили и обслуживали другие. У арахнидов на дверях портьеры, и защитой от посторонних служит стража, а не замки.

Оказавшись в плену собственной неумелости, Таниса проклинала Хальрада и рылась в его вещах, не находя ни запечатанных приказов, ни секретных карт. Она и раньше предполагала, что он просто пешка.

Вернулся он, как ей показалось, нескоро. Услышав, как щелкнул замок, Таниса взялась за шпагу – вдруг сюда ввалятся солдаты и схватят ее? Но Хальрад пришел один, причем заметно растерянный.

– Идем со мной, – сказал он.

– Зачем? Что происходит?

– Не спрашивай, женщина. Пошли.

В последний момент она решила не обнажать сталь, а посмотреть, что будет дальше. Он за руку протащил ее по коридору и провел вниз по винтовой лестнице в дальнем конце. На все ее вопросы он только тряс головой. Она начала подозревать, что Хальрад тронулся умом: он вел себя как человек, бегущий от монстра, которого никто, кроме него, не видит. Дойдя до общественной палубы, он поволок ее еще ниже, мимо изумленных авиаторов и механиков.

– Капитан Хальрад, что, в конце концов, происходит? – решительно запротестовала Таниса.

– Ловко ты мной вертела! – Лоб капитана блестел от пота. – Ты все это время знала, что я ищу Стенвольда Вершителя – и не трудись отрицать.

Таниса внутренне похолодела, оставшись совершенно спокойной наружно.

– Мастера Вершителя? – повторила она.

– Вы знакомы, я знаю. Тебя видели с ним в Коллегиуме. Капитану Тальрику все про тебя известно – но ведь это еще не значит, что ты шпионка, правда?

Ему хотелось верить, что она обыкновенная девушка, угодившая в переплет: иначе пришлось бы признать, что она его одурачила. Все знают, что арахниды – лживая раса, но по отдельности они кого угодно убедят в своей полнейшей невинности.

У Танисы, правда, создалось нехорошее впечатление, что убежденность Хальрада тает с каждой секундой. Во всяком случае, он что-то прокручивал в голове и делал какие-то выводы.

– Где мои друзья? – спросила она.

– Наверняка схвачены. Пусть Тальрик их забирает, мне дела нет – но ты моя и ему не достанешься.

– Да кто он такой, этот Тальрик? – Хальрад молча волок ее дальше. – Если он такой же капитан, как и вы…

Он дико посмотрел на нее.

– Ты не понимаешь. Тальрик служит в Рекефе.

– Где-где?

– Не важно. – Он отпихнул еще одного механика и вошел в более просторное помещение, где стояла машина с крыльями.

– Что вы собираетесь делать?

– Заявить о своих правах, вот что. Зря Тальрик воображает, что кого ни попадя может хватать. Геллерон уже близко – он не успеет обыскать весь корабль, даже если команда ему позволит. – Теперь он вел Танису к открытой двери в дальнем конце. – Там трюм, а ты мой груз. Я запру тебя там и спрячу от Тальрика. Нельзя, чтобы ты свободно ходила по кораблю, и потом… если ты все-таки окажешься не той, за кого себя выдаешь… – Его лицо отвердело так, словно он ни разу в жизни не улыбался. – Тогда честь за твою поимку должна достаться мне, а не Тальрику. Ну, а если ты просто паучок, запутавшийся в чужой паутине, то ты моя и будешь делать, что я говорю. Там увидим, а пока сиди тут.

Трюм наполняли аккуратно закрепленные ящики. Ищущий взгляд Хальрада сказал Танисе, что он хочет запихнуть ее внутрь одного из них, чтобы вернее укрыть от загадочного Тальрика. Поэтому она отпрянула и прижалась к переборке у двери.

– Не вынуждай меня применять силу, – предупредил Хальрад. Вокруг его повернутой к ней ладони заплясали струйки яркого света. Такое Наследие Предков она видела в первый раз.

Таниса быстро оценила ситуацию и место действия. У нее и в мыслях не было всерьез подчиняться Хальраду.

– Во-первых, капитан, я не брошу своих друзей. Во-вторых… – сглотнула она, – сейчас самое время.

– Что-о? – Удивление в голосе Хальрада сменилось болью, когда Тото ударил его ножом в спину. Таниса вырвалась из его рук. Хальрад постоял еще миг и рухнул вниз через дверь трюма.

Тото застыл неподвижно, вытаращив глаза. То, что испытывал он, впервые лишив человека жизни, нисколько не походило на бурный восторг, охвативший Танису в доме Стенвольда.

– У тебя отличное чувство времени, – спокойно сказала она. – Как ты тут оказался?

– Что? А-а, – заметно покраснел он. – Я сказал некоторым механикам… ну, что ты мне нравишься… и они за тобой присматривали.

– Как мило, – проронила она, усилив его смущение. – Ты слышал, что он говорил про Тальрика?

– Чи пошла искать Сальму. Что делать-то будем?

– Приведи их сюда. Под палубой осоиды, думаю, будут искать в последнюю очередь. Я пока спрячу тело.

Чи нашла Сальму в салоне, и он сразу показал ей на трех солдат у стенки.

– Вон тот урод в середке явился только сейчас, и они тут же насторожились. Ясно, что у них произошло что-то новое.

– Сюда прилетел другой офицер. – Чи сообразно обстановке переоделась в рубашку и брюки, повесила на плечо дорожную сумку и пристегнула меч.

– Наверняка за нами, – хладнокровно предположил Сальма. – То ли им стало известно, что мы выполняем задание Стенвольда, то ли они просто надеются выйти на него через нас.

– И что же теперь? Мы не можем все время торчать в салоне – и потом Тото говорил, что они могут захватить весь корабль и улететь, например, в Империю.

– Ну, если по-нашему, то существуют два варианта, – с нарастающим сарказмом заявил Сальма. – Первый – охотиться на них по всему кораблю и убивать по двое, по трое, пока всех не прикончу или пока не прикончат меня.

Чи, никогда не видевшая Сальму таким серьезным, уставилась на него.

– Ты уже когда-нибудь пробовал?

– Нет, – сознался он. – Но наши постоянно так делали во время войны. Это если действовать правой рукой, а можно еще и левой.

– Как это – левой?

– Учись, ученая. – Сальма резко встал с места. Осоиды подобрались, но он всего лишь прошел к столу, где сидели купцы-жуканы, и предложил им сыграть на деньги.

На столе, откуда ни возьмись, появились монеты. Средний класс всячески предостерегал бедняков против азартных игр, но его представители частенько поддавались соблазну и сами превращались в бедняков за одну только ночь. Сальма уже раздавал карты трем купцам и паре мушидов, в том числе и дульцимеристу. Сделали ставки. Чи смотрела во все глаза, забыв об опасности, – она еще ни разу не видела Сальму за картами. Он играл так, будто проигрыш для него исключался, и проигрывал с полной беззаботностью, но чаще выигрывал.

Осоиды теперь наблюдали за ним еще пристальнее, подозревая какую-то хитрость, но Сальма не обращал на них ни малейшего внимания. Словесным портретом Чи их, видимо, не снабдили: Сальма был, здесь единственным стрекозидом, а ей обеспечивали анонимность прочие многочисленные жуканы.

Не успела она об этом подумать, как за карточным столом воцарился хаос.

Кого-то поймали на мошенничестве или заподозрили в нем – нет, не кого-то, а Сальму. Он, в свою очередь, возмутился, вскочил и ненароком перевернул стол, раскидав карты, деньги и разгневанных игроков по всему салону.

Он двигался очень быстро, но один купец все-таки успел двинуть его кулаком. Двое стюардов бросились разнимать три кулачных поединка и одну общую свалку. Сальма под шумок схватил Чи за руку и побежал с ней по коридору.

– Куда теперь? – выдохнула она.

– Понятия не имею. – Шум в салоне нарастал, позади мелькнуло черное с желтым – но стенная панель коридора внезапно открылась, и в проеме предстал Тото, окруженный облаком холодного воздуха.

– Я искал вас, быстро сюда, – бросил он и исчез. Чи выглянула в отверстие: он спускался по корпусу «Неба» снаружи, цепляясь за железные скобы. Открытая галерея под ним вела, должно быть, на нижнюю палубу.

Чи очень не хотелось лезть в эту воздушную бездну, но погоня медлить не позволяла.

– Ты первый, – сказала она. Сальма, попросту сиганув в люк, расправил крылья – свое Наследие – и повис в воздухе рядом.

Чи выбралась наружу и защелкнула люк за собой, преградив путь осоидам.

Ветер норовил оторвать ее пальцы от скользких опор. Она прилагала все силы к тому, чтобы спускаться механически, как автомат. Сальма сопровождал ее. Она знала: он поймает ее, если она сорвется, но сомневалась, что удержит.

Вот, наконец, и другой люк. Тото, нетерпеливо подскакивая, держал его открытым для них.

– А теперь что? – спросила Чи, протиснувшись в узкий проход.

– Таниса ждет вас в ангаре. Нас ищут, и я не уверен, что мы сможем где-нибудь отсидеться – разве что в трюме.

Закрыв люк за Сальмой, Чи услышала тихое «бегите». В дальнем конце коридора, который тянулся через весь корпус, опять замаячило черное с желтым. Осоиды пробирались к ним, вытянув перед собой руки.

Тото, пригнувшись, как все механики, побежал в другую сторону и пролез в еще один люк. Чи, следуя за ним, оказалась в большом ангаре, где их встретила Таниса. Сальма прибежал последним, и Чи снова заперла за ним люк.

– Они совсем близко, времени нет, – проговорила она.

Сальма осмотрелся.

– Куда ведут эти двери?

– Одна – в машинное отделение, это тупик. Две другие в трюмы.

– На борту нам не спрятаться, все равно найдут, – перебила Таниса. – Давайте просто улетим отсюда на этой штуке. Увези нас, Тото!

– Я аэроплан водить не умею, – опешил он.

– Но ведь ты же механик. Ты любишь машины.

– Ну… если бы он сломался, я бы его починил.

Таниса сразу пала духом.

– А я так надеялась, – прошептала она.

– Может, у меня получится, – сказала Чи и добавила, встретив общее недоверие: – Могу попытаться, по крайней мере. Я прошла авиаторский курс в Коллегии.

– Ну так валяй! – решил Сальма. Тото со скрежетом опустил сходни, заставив удерживаемый канатами аэроплан немного съехать с платформы.

Осоиды тем временем принялись вышибать входной люк. Чи втиснулась на пилотское место. В управлении ничего сложного не оказалось: обыкновенные рычажки для запуска двигателя и стабилизатора. Когда Чи защелкала ими, люк слетел с петель и в ангар ввалился первый солдат.

– Садимся! – Таниса взобралась на сиденье позади Чи, Сальма пролез за ней. Тото, скользя по металлическим сходням, попытался сбросить канаты, но возле самой его руки ударила яркая вспышка. Он едва не вывалился в открытые стартовые ворота – Таниса и Сальма вдвоем втащили его в кабину.

– Мотор не заводится! – в панике крикнула Чи, а Тото стал объяснять, что крепеж все равно не даст машине взлететь.

– Ну, это просто. – Не успел он вмешаться, как Таниса перерубила шпагой веревки с одного борта. Аэроплан накренился влево, и в то же мгновение над ними с треском прокатился новый разряд. Таниса рассекла оставшиеся два каната, аэроплан скользнул по трапу, выпал из дирижабля и начал плавно снижаться.

– Не заводится! – повторяла Чи. – Гляньте кто-нибудь, что с мотором!

Понимая, что «кем-нибудь» может быть только он, Тото протиснулся в хвост, нырнул в промежуток между верхним и нижним крылом, обошел баллисту.

Наследие удерживало его на гладком дереве корпуса. Воздух свистел вокруг, земля приближалась. Времени, чтобы поставить диагноз, было в обрез. Темные фигуры вылетали из дирижабля на собственных крыльях.

«Он должен работать. Должен», – твердила про себя Чи. Закрылки открыты – этой машине следует описывать петлю, а не падать.

– Давай же, Тос! – закричала она. Отведенные до отказа тумблеры трещали в ее руках.

В крыло ударил разряд. Прилипнув к корпусу почти что вниз головой, Тото на ощупь исследовал двигатель. Он слышал, как Чи зовет его, но ответить не мог.

Ага, вот оно – как раз вовремя. Затычки для предотвращения кражи топлива. Немудрящее устройство, осоиды ведь не механики. Тото вытащил их и крикнул Чи, чтобы снова запускала мотор.

Горючее застоялось в трубах. В лицо ему ударило жаром, следом повалил дым, но пропеллер все-таки завертелся – сначала медленно, потом быстрей, потом его вовсе не стало видно. Чи пыталась выровнять аэроплан. Тото, прильнувший к кожуху, который уже сильно нагрелся, боялся, что машина вот-вот уйдет в штопор. Но Чи, давя на рычаги всем своим весом, все-таки выровняла ее, хотя мотор дымил и кашлял без передышки.

Оглянувшись, она увидела обнявшихся, насмерть перепуганных Танису и Сальму. Это отрадное зрелище вкупе с собственным успехом исторгло у нее восторженный вопль, и тут на них из дымовой тучи посыпались осоиды.

9

– Сальма, Таниса, к баллисте! – крикнула Чи. Хотя нет… какой от них прок? Вся надежда на Тото. Он только что вернулся в кабину, но безропотно вылез обратно.

Огненный разряд прожег легкий деревянный каркас крыла. Биплан накренился, и Чи, ни на что больше не отвлекаясь, принялась восстанавливать равновесие.

Баллиста представляла собой обыкновенный тяжелый арбалет, но ее двойные крылья удваивали также силу и дальность выстрела. В казенной части имелся ворот с двумя рукоятками, оттягивающий пружину.

– Дайте болт! – крутя ворот, крикнул через плечо Тото. Ответ последовал не сразу, и он проклял всех не смыслящих в технике особей, но тут Таниса ткнула ему стрелой чуть ли не в ухо.

Солдат-осоид пронесся мимо биплана с той стороны. Из его ладоней била энергия – вид Наследия, с которым Тото раньше не сталкивался. Он послал разряд прямо в Чи, но та вовремя отклонила машину, крича:

– Уберите его от меня!

Тото попробовал развернуть орудие, однако наводка этого не позволяла. Зато двое других осоидов неслись прямо под выстрел. Мельком заметив ужас на лице одного из них, Тото нажал спуск, и болт поразил цель на каких-нибудь десяти ярдах. Осоид кувырком устремился к земле, а Тото опять завертел ворот.

Еще один разряд угодил в корпус совсем рядом с пилотом. Чи пригнулась, аэроплан закачался. От погони не спасали никакие маневры.

– Молот и клещи, да сделайте же что-нибудь! – завопила она.

Сальма встал, развернул крылья, подаренные ему природой, и серебристой стрелой вылетел вон. Выпустив прямо из костяшек пальцев короткий клинок, он без труда поравнялся с охромевшей машиной и тут же снизился. Чи затаила дыхание. Сальма говорил ей, что осоиды в воздухе против стрекозидов ничто, но теперь она увидела это воочию. Осоид, обстреливавший ее, заметил врага лишь в тот миг, когда тот, подобравшись снизу, резанул его клинком поперек живота. Еще одно черно-желтое тело кубарем полетело вниз.

Сальма, не теряя скорости, сделал петлю вокруг крыльев биплана и напал на другого осоида.

Чи выравнивала машину, заставляя себя не смотреть на него, но зрелище небрежно парящего Сальмы с блестящим мечом накрепко врезалось в ее память.

Сейчас он играл с неповоротливым солдатом в пятнашки. Тот, обозлившись, послал разряд в несносного стрекозида, и Тото пробил его навылет выстрелом в спину.

На фоне «Высокого неба» маячили еще три фигурки. Сальма мог бы догнать их и перебить – к этому его побуждали предки и павшие родичи.

Но Стенвольд, посылая их на задание, верил, что Сальма не станет поддаваться импульсам, как бесшабашный юнец, – ведь он отвечает не за себя одного.

Теперь он, при всей своей скорости, настиг аэроплан с некоторым трудом – это значило, что осоиды их уже не догонят. Сальма ухватился за рукотворное крыло и убрал свои, а Таниса с Тото втащили его в кабину. От недостатка практики он сильно запыхался. Таниса посматривала на него с удивлением, Тото просто радовался, что все наконец позади.

– В какой стороне Геллерон? – спросил Сальма. – Эта штука довезет нас туда?

Чи обернулась к нему с ухмылкой:

– Тут есть компас. Довезет, если горючего хватит, а нет, так придется пройтись.

Сели они на некотором расстоянии от города: мотор, судя по звуку, обещал вот-вот отказать. Теперь Чи на собственном опыте убедилась, что посадка – самая сложная часть любого полета. Аэроплан был явно согласен с ней: пропахав две колеи по крестьянскому полю, он потерял стабилизатор и половину крыла.

Чи перевела дух и разжала пальцы, до боли сжимавшие рычаги. Как хорошо опять перемещаться на безотказных своих двоих… но летать ей, несмотря ни на что, понравилось. На собственных наследственных крыльях жуканы подобны колодам, но знание позволяет им обрести изящество в воздухе.

– Все целы? – спросила она. Пассажиры, выбираясь из разбившейся насмерть машины, ответили недовольным бурчанием.

Не замедливший появиться хозяин поля сказал, что до Геллерона еще день пути – больше, чем они рассчитывали. Он оказался совсем не таким уж мужланом: так близко от города даже землепашцы приобщались к культуре. Они уступили ему вознаграждение за разбитый аэроплан; взамен Таниса выторговала проезд до ближайшего шоссе, а также немного провизии и одежды. Прибыв на геллеронский аэродром, осоиды сразу же начнут розыски, объяснила она. С Больвином на площади Милосердия лучше встречаться переодетыми.

– Думаешь, осоиды могут делать в Геллероне все, что хотят? – усомнилась Чи.

– Ну, свою агентуру они там точно успели внедрить. Надо поскорей найти Больвина, чтобы он нас где-нибудь спрятал.

Геллерон нависал на горизонте черной волной, а по дороге струился людской поток, доставляющий в город ежедневный запас продуктов. Шли жестянщики с заплечными мешками, крестьяне с тачками, ехали повозки, запряженные лошадьми или крупными насекомыми – в основном это были терпеливые, медлительные жуки, способные работать хоть целый день. Иногда проезжали всадники на конях или тараканах, но основную часть транспорта составляли машины: Геллерон был ведущим промышленным центром и его дети странствовали по всему свету.

Четверо друзей озирали местность с верхушки огромного механического жука-зерновоза на шести железных ногах. Прославленный индустриальный гигант порядком их удивил: они ожидали увидеть что-то наподобие Коллегиума, где много заводов и нет красивых белых зданий Коллегии, но Геллерон, самый крупный город Нижних Земель, был раза в полтора больше. Все его строения, какого бы они изначально ни были цвета, день за днем покрывала сажа из тысячи заводских труб; в воздухе висела темная пелена, подсвеченная огнем плавильных печей.

Приезжим, глядящим будто сквозь закопченное стекло, город показывал два лица: с одной стороны – тяжелые глыбы заводов, складов и машинных дворов, а на западных холмах, где воздух почище, – роскошные особняки, повествующие о богатстве своих владельцев. Между этими двумя фасадами ютился рабочий люд, и все городское пространство пронизывали серебристые жилы рельсов. Они несли на себе пассажирские и грузовые составы, вели к рудникам на севере и муравинскому городу Тарку на юге. Издали казалось, что только по ним и можно передвигаться: здания стояли так плотно, что едва ли самое мелкое насекомое могло протиснуться между ними.

Даже Тото, поборник технического прогресса, притих и спросил:

– Как же мы найдем эту площадь?

– Дядя Стен говорил, что она рядом с аэродромом – значит, вон там. – На обширном участке земли виднелся бледный волдырь «Высокого неба». Чи, заслонившей ладонью глаза, померещились мазки черного с желтым около дирижабля, но это, конечно, был обман зрения.

Подъехав ближе, они увидели, что кое-какое свободное пространство в Геллероне все-таки есть, но ни одна его пядь даром не пропадает. На площадях торговые ларьки и людские толпы, над улицами – выступающие этажи высоких домов и транспортные пути.

– А городских стен у них нет, – заметил Сальма, поразив своих менее наблюдательных спутников: стен и впрямь не было. Здесь, видимо, полагали, что деятельность города защищает его от вторжения сама по себе. Свободный Геллерон был много полезней миру, чем Геллерон плененный.

Танисе вспомнился злосчастный капитан Хальрад. Если все осоиды придерживаются такого же образа мыслей, они стиснут Геллерон в своих загребущих руках, сломают его и сделают бесполезным. Осиной Империи, по словам того же Хальрада, нет никакого дела до общего блага. Для нее существуют только две вещи: собственность, которой следует завладеть, и враги, которых следует сокрушить.

Все четверо были одеты как пригородные крестьяне, Сальма с Танисой прятали лица под капюшонами. Если загадочный Тальрик дожидается их в Геллероне – а это скорее всего так, – то они заставят его потрудиться и город своей неожиданной громадностью сыграет им на руку.

Тень Геллерона уже легла на дорогу, по обеим ее сторонам выросли высокие здания, запахло дымом и людским смрадом. Здесь, на окраине, торговали не менее бойко, чем в центре, только дешевле. Комедианты, шарлатаны и нищие кишели повсюду. На пустыре занимались учениями наемники-муравины, в огороженных загонах предлагался живой товар. Жуканы рабов не держали и не разрешали торговать ими в своих городах, но за самой чертой Геллерона каждый день покупалось больше невольников, чем во всех Нижних Землях.

– Где вы остановитесь? – спросила Чи водителя, сидевшего ниже их.

– В депо на Канцлерской улице, – проскрипел жукан.

– А где находится площадь Милосердия, случайно не знаете? – Начинать надо с самого простого, хотя опытный агент наверняка действовал бы хитрее.

Как же ему не знать? Это довольно далеко, зато нетрудно найти: к площади ведет кольцевая дорога.

– Не ошибетесь, – заверил возница. – Там на ней два огромадных скелета.

К этому они отнеслись недоверчиво, но все же сошли там, где он указал. В первые же минуты Чи едва не потерялась в толпе. С одной стороны нескончаемым потоком двигались упряжки, экипажи и автомобили, с другой высилась сплошная стена. Путешественников, стоящих на дороге у пешеходов, толкали нещадно.

Пора было трогаться. Людская река подхватила их и увлекла за собой. Толпа состояла в основном из рабочих и мелких торговцев; все шагали молча, угрюмо, не глядя один на другого. В боковой стене стали попадаться мелкие мастерские: сапожная, портняжная, точильная, кожевенная. Внутри работали мужчины и женщины с такими же замкнутыми, суровыми лицами.

– Не понимаю, как можно жить среди этой вони, – поморщился Сальма. – Можно подумать, здешний воздух сперва подпалили, а после долго вымачивали в поту.

– Дай угадаю: там, откуда ты родом, заводов и фабрик нет, – ввернул Тото.

– За что я неустанно благодарю судьбу. У нас есть свои недостатки, но это безобразие – не знаю, как его и назвать – в их число не входит.

– Имя ему Геллерон, – подсказала Таниса.

Тото пожал плечами, насколько это было возможно в такой толкотне.

– По мне, это многообещающий город. Хотелось бы в нем поработать. Все на свете промышленные товары производятся здесь. А ты, Чи, что скажешь?

– Мой город – Коллегиум, – ответила она чуть виновато, но твердо.

– А вот, должно быть, и наша площадь, – сказал вдруг Сальма. Возница информировал их не совсем верно: на большом здании светлым кирпичом по темному был выложен только один скелет – другая фигура изображала женщину, подающую ему руку. Здесь когда-то помещался приют для нищих, больных и умалишенных, а теперь находился работный дом, где за кров и харчи приходилось трудиться. В современном Геллероне почти ничего не давалось даром.

В этот момент Сальма поймал мальчишку, запустившего руку ему в карман. Ребенок пригрозил ему ножиком – да и не ребенок это был вовсе, а взрослый мушид. Они обменялись пристальным взглядом, Сальма отпустил его, и он тут же скрылся в толпе.

– Надо было стражу позвать, – заметила Чи.

– Он и без того уже наказан, раз туг живет.

– Сколько народу, – вздохнула Таниса. – Как же мы найдем Больвина?

– Его уже нет здесь, – предположил Сальма. – Он должен был ждать нас после прибытия «Неба»… значит, когда?

– Вчера, – прикинул Тото.

– Остается надеяться, что он вернется еще раз. Сядем вон там, на ступенях, и подождем. Если сегодня не придет, завтра попробуем снова, а там придумаем что-нибудь… не знаю вот только что.

– У меня в Геллероне есть родственники, – сказала Чи. – Может, я даже вспомню, как их фамилия. Должен же кто-то знать, где они живут.

– Это выход, – согласился Сальма. – А теперь смотрите в оба и старайтесь не вызывать подозрений.

* * *

Больвин то ли не пришел вовсе, то ли они не узнали его. Дымные сумерки перешли в ночь. Подкрепившись чем-то малосъедобным, купленным у разносчиков, друзья отправились в одну из многочисленных городских гостиниц. Цены там оказались такие, что едва хватало на ночлег в общей комнате. Тогда Чи вспомнила, что видела где-то по дороге приют Серых Братьев, и они побрели обратно при свете газовых фонарей. Стража с масляными светильниками и арбалетами встречалась только в благополучных кварталах, на других же улицах пешеходы имели весьма подозрительный вид. Радости плоти и различные зелья предлагались нашей четверке по самой сходной цене.

Приют тоже не сулил особых удобств, но плату там брали скромную, и спать можно было спокойно, не опасаясь, что тебе перережут глотку. Орден Серых Братьев, зародившись в Коллегиуме, распространился по всем Нижним Землям. В то время, около века назад, когда гуманизм и добрые дела были в моде, богачи наперебой занимались благотворительностью. В Коллегиуме этот стиль бытовал до сих пор, но в Геллероне благотворителей, помимо монахов ордена, как-то не наблюдалось.

На другой день, ближе к полудню, Сальма углядел связника.

Каждый из четверых по очереди вставал и всматривался в толпу. На ступенях кроме них сидело немало народу, но время от времени из работного дома выходили два муравина с дубинками и сгоняли с крыльца всех, кто не мог предъявить им хотя бы пару монет. Здешнее милосердие можно было заслужить лишь в поте лица.

Сальма пихнул задремавшую Чи носком сандалии и сказал, когда все трое поднялись на ноги:

– Справа, в дальнем углу. Как по-вашему?

Чи не разглядела там ничего, кроме обычного толчища.

– Дай мне картинку. – Сальма сверился с рисунком и уже уверенно подтвердил: – Точно он. Глядите, сюда идет.

Теперь наконец и другие выделили в толпе человека с тяжелой небритой челюстью. Когда он позировал для рисунка, волос у него было несколько больше. Под длинным хитоном без рукавов – обычной одеждой здешних ремесленников и мелких торговцев – он носил кожаную кирасу, что говорило о предусмотрительности и внушало доверие.

– Надо подойти к нему, ведь он нас не знает, – сказала Чи.

– Давайте я. – Таниса влилась в толпу и скоро подошла совсем близко к Больвину. Он повернулся к ней – должно быть, она дернула его за полу. Таниса что-то сказала, и жукан средних лет проявил естественный интерес к хорошенькой девушке другой расы. Оба выбрались из толпы и куда-то зашагали по улице.

Трое остальных во главе с Сальмой последовали за ними. Те остановились у лотка с тканями. Больвин все время оглядывался по сторонам, не отводя руку от длинного ножа у себя на поясе.

– Где вас носило? – осведомился он. – Почему не прилетели на «Небе»?

– Наши общие друзья никак не желали с нами расстаться, – пояснила Таниса.

– Стало быть, вы и есть новый выводок Стенвольда, – проворчал Больвин. – Он говорил мне, что стрекозид будет, а я не верил. Выдумал тоже – брать людей, которые так в глаза и бросаются.

– Непонятно, как вы разгадали меня под этой одеждой, – невозмутимо проронил Сальма. – Кроме того, я видел в Геллероне уже с полдюжины моих земляков – сейчас нас, как видно, можно встретить повсюду.

– Ну что ж, вы меня знаете, а я вас пока еще нет. Пусть шеф решает. Когда нам ждать самого старика?

– Мы точно не знаем, – призналась Чи. – Он сказал, что приедет, как только сможет, но у нас дома возникли… кое-какие проблемы.

– Даже и в Коллегиуме? Вон оно как. – Больвин поскреб щетину и добавил: – Надо убрать вас с улицы, вот что. Идите за мной и не отставайте.

– Он не очень-то дружелюбный, правда? – тихо сказала Чи.

– Вряд ли наше занятие помогает найти друзей, – ответила ей Таниса.

Больвин убрал их с улицы весьма быстро, свернув в переулок, куда выходили задние двери мелких лавчонок. Здесь не было почти никого – только старый жукан раскуривал у окна трубку да оборванный мушид рылся в мусоре. Пахло в этом тихом углу еще более скверно, чем во всем Геллероне.