Текст книги "Чернь и золото"

Автор книги: Адриан Чайковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

7

Летное поле располагалось к востоку от города, на морском берегу, хотя у магнатов и в самом Коллегиуме имелись небольшие площадки. Первые воздушные аппараты запускали с мыса у гавани, в надежде, что ветер подхватит их и не даст упасть в море, но с тех пор авиация сделала некоторые успехи.

Коллегиумский аэродром был самым большим во всех Нижних Землях, а второе место занимал геллеронский; во всем, что касалось техники и промышленности, жуканы неизменно шли впереди. Муравины строили только военные машины, а жуканы – самые разные: грузовые, исследовательские и прочие. Строили ради чистой механики и для того, чтобы быстрее попасть из одного пункта в другой.

Тем не менее перелеты на чем-то, помимо личных крыльев или животных, были на Нижних Землях пока что в новинку. Первые надежные машины появились здесь около четырех поколений назад, но пассажирские перевозки насчитывали всего одно поколение и стоили дорого. Каждый из полусотни аппаратов, выстроившихся на поле, выглядел совершенно иначе, чем другие, в зависимости от фантазий конструктора и мастерской, где его собирали. Были здесь ортоптеры, геликоптеры и даже несколько моделей с неподвижными крыльями; над ними раздутыми тушами высились дирижабли, а над дирижаблями – «Высокое небо».

– Я все про него знаю, – захлебывался Тото. – Он первый из нового поколения легких аппаратов. Большинство конструкций такого размера пользуется горячим воздухом, а это значит, что половину поднимаемого веса составляют котлы и горелки.

«Никогда не видела его таким оживленным, – размышляла Таниса, – обычно он просто рак-отшельник какой-то. Иногда из него вырывается то, о чем внешность догадаться не позволяет».

– А на «Небе», – продолжал Тото, – аэростат наполняют едким аквиллином. Он легче воздуха, что освобождает массу пространства для грузов, пассажиров и двигателей.

– Тос, ты бы сделал скидку на слушателей, – перебил его Сальма. – Чи, конечно, все это знает…

– Не понял, – обернулся к нему Тото.

– Нет, это я не понял – ни слова. Ты зря тратишь на меня свой лекторский дар.

– A-а. Но ты же должен был видеть…

– У нас в Сообществе нет воздушных машин, Тос. И механиков тоже, и локомотивов – арбалетов, и тех нет.

– Совсем? – удивился Тото.

– Ты когда-нибудь видел мантида-механика?

– Нет, конечно.

– Ну и стрекозида-механика не увидишь.

– Просто в голове не укладывается. А ты, Таниса, поняла что-нибудь?

– Извини, Тото. В технике я полный профан.

– Но ведь ты же росла здесь, в Коллегиуме!

– А ты видел когда-нибудь арахнидку с арбалетом? Мы не выбираем, с какими способностями родиться.

– Не горюй. – Чи потрепала Тото по плечу. – Рассказывай мне.

Он с новым пылом возобновил свой доклад, а она задумалась, как живется в Коллегиуме Сальме или Танисе. И доктору Никрефосу, и Пирею – потомкам тех, кого забросило сюда еще в революцию.

Танису она однажды все-таки видела с арбалетом. Им обеим было тогда лет двенадцать, и Таниса решила овладеть этим видом оружия – ведь до сих пор ей все удавалось. Чи этот день запомнился откровением: ей, оказывается, доступно то, что не под силу ее приемной сестре.

«Но ведь это совсем не трудно, – терпеливо повторяла она. – Прицеливаешься и тянешь рычажок на себя». Как она была поражена, сообразив наконец, что Таниса просто не понимает связи между курком и выстрелом. В итоге та чуть было не пристрелила Стенвольда, ошибочно потянув за спуск, а о повторном заряде или взводе и говорить было нечего. Это случилось не потому, что Танису плохо учили, – просто ее ум был устроен иначе.

Арбалет, если верить мифу, – оружие революции. У повстанцев наверняка имелось и что-то попроще, но битвы они выигрывали именно благодаря арбалетам. Всякий дурак может взять арбалет и убить из него врага: и жукан, и муравин – всякий, у кого есть способности. Стрельба из лука сродни искусству, стрелять из арбалета обучаются за две минуты. Арбалеты, блоки, ручные насосы и водяные мельницы перевернули мир на памяти одного поколения. Рабы сбросили прежних господ, вырвали власть из их неумелых рук.

Исключения, конечно, бывают. Чи слышала об ученых жуканах, внедрившихся в мантидские племена, – они вызывали духов и раскрашивали себе лица. А полвека назад в Коллегиуме появился инженер-ном, блестящий и полубезумный. Но это так, аномалии. Все древние, ночные расы в основном выродились – все, кроме арахнидов. Эти сохранили всю свою силу и потому играют на более молодых народностях, как на струнах, но мир в целом принадлежит умельцам: жуканам, муравинам, большинству мушидов – детям ясного, изгоняющего мрак солнца.

Осоиды тоже такие. Целая империя умельцев – это как-то не вселяет успокоения.

– Сальма… – Чи приготовилась задать неприятный вопрос, зная, что ответ будет еще неприятнее. – Твой народ двенадцать лет воевал с осоидами?

– Да.

– Как же вы… Пойми меня правильно, но как вы столько времени продержались без инженеров, машин и современного вооружения?

Он засмеялся – не сказать чтобы весело.

– Мы непревзойденные лучники, Чи, и в воздухе осоиды нам не соперники. Мы искусны, быстры и коварны. Но главный наш секрет в том, – уныло признался Сальма, – что мы не щадили своих солдат. Платили непомерную цену за каждую пядь земли. – Он внезапно остановился, и Чи очень захотелось взять свой вопрос назад, чтобы никогда не слышать ответа. Сальма продолжал улыбаться, и это было хуже всего – той самой наплевательской улыбочкой, которую они так хорошо знали. – При Шан-Реале земля так пропиталась кровью, что их машины завязли, а мы сверху стреляли в тех, кто пытался вылезти.

– Ты тоже там был? – Двое других предоставляли Чи вести разговор, и она прекрасно их понимала.

– Нет, я был далеко, да и не дорос еще до войны. Извините меня – от таких тем с утра пораньше просто воротит, но вы, нижнеземцы… не всегда понимаете, как устроена жизнь.

– Еще бы, ведь мы же варвары, – съехидничала Таниса, – чешемся на людях и спим в одном помещении с дирижаблями.

– Как есть дикари. – Улыбка Сальмы прибавила в блеске. – Ладно, полезли в летучую лодку, пока Тос не лопнул от нетерпения.

Гондола «Высокого неба» была трехпалубной, хотя палубы лепились весьма близко друг к другу. На верхней, где вид был несколько лучше, располагались каюты, ниже – кают-компания, камбуз и тесный кубрик, а в самом низу – помещения, где пассажирам нечего делать: трюмы и машинное отделение.

Но Тото, оставив друзей в общей каюте, тут же отправился вниз. Проект «Высокого неба» Коллегия приняла в первый год его обучения. Детали корпуса отливались в Геллероне и черепашьим шагом переправлялись в Коллегиум; в собранном виде корабль вернется обратно за каких-нибудь десять дней – при таких параметрах у него необычайно высокая скорость.

Тото довольно скоро разгадал этот секрет. Он наблюдал с галереи за двумя инженерами, проверявшими несущий пропеллер правого борта, и один из них, посмотрев на него, сказал:

– Пассажирам сюда нельзя. Вернитесь на палубу.

– Извините, но я механик Коллегии, – Тото впервые произносил эти слова, – и хотел бы взглянуть на двигатели.

Лучшего эффекта он не мог и желать. Те двое просияли и напрочь забыли о том, что он полукровка.

На «Небе» было три двигателя. Главный, кормовой – он-то и развивал скорость – стоял на чугунной станине, работал на мазуте и ничем особенным не выделялся. Тото куда больше интересовали два бортовых, установленных на понтонах. Он не отрываясь смотрел, как инженеры с помощью рычагов и цепей подводят к пропеллеру какие-то громоздкие короба. Миг – и лопасти завертелись, сначала медленно, потом все быстрей, издавая едва слышный гул. «Небо», прикрепленное якорями к земле, развернулось, и довольные инженеры стали возиться с коробками, меняя угол и направление полета.

Магниты, последнее слово техники! Для их применения потребовались знания, которыми лет десять назад никто еще не владел, зато теперь магнитное поле может делать с металлическими деталями все, что угодно. Пару лет назад один мастер Коллегии изобрел первый магнитный арбалет: простая индукция посылала цельнометаллическую стрелу быстрее и дальше, чем любая тетива. Тото очень хотелось иметь такой арбалет (несколько экземпляров просочилось на рынок), но запрашивали за него столько, что оставалось только мечтать.

– А сейчас тебе лучше уйти, – сказал инженер. – Думаю, мастер вот-вот начнет поднимать машину.

Тото собрался уже просить, чтобы ему разрешили остаться и посмотреть, как дирижабль отрывается от земли, но ему не пришлось.

– Где там, – сказал другой инженер. – Без опоздавших никогда не обходится. Уж на такой корабль, как у нас, могли бы явиться вовремя, так ведь нет.

Тото посмотрел вниз и увидел у себя под ногами с полдюжины осоидов. Пара из них была в штатском, то есть в туниках с золотой каймой на подоле, остальные – в доспехах. Они всходили на платформу, готовясь подняться наверх.

От волнения Тото чуть не упустил перила и устремился, перебирая руками, к люку в дальнем конце. Он ступал уверенно и держался крепко благодаря своему Наследию, но понимал, что раньше осоидов ему в салон все равно не успеть. Войдя наконец туда, он получил возможность полюбоваться реакцией своих спутников. Чи беспомощно распахнула глаза, Сальма не переставал улыбаться, но даже Тото заметил, как он напрягся. Таниса, откинувшись назад как ни в чем не бывало, строила глазки командиру осоидов и маскировала этим откровенную панику Чи.

Осоиды явно кого-то разыскивали. В качестве иностранцев они старались вести себя сдержанно, но солдаты обшаривали глазами лица всех, кто находился в кают-компании. Другие пассажиры, в основном жуканы-коммерсанты, часто совершавшие поездки между Коллегиумом и Геллероном, хмурились, отворачивались и делали замечания насчет бесцеремонности заграничных гостей. Богато одетый арахнид с маленькой свитой мерил их взглядом, не сулившим ничего доброго, трое мушидов упорно смотрели в карты или стаканы с выпивкой. Еще один мушид, музыкант, демонстративно заиграл на своем дульцимере.

Командир осоидов, высокий и худощавый, с дежурной улыбкой подошел к столу, где сидела Таниса с друзьями. Тото затаился в углу, прикидывая, как им помочь в случае надобности. Но осоид, обменявшись с девушкой парой слов, прошел дальше. Один из его солдат, не скрываясь, показал пальцем на экзотически одетого Сальму, однако офицер строго одернул его. Солдат вытянулся, сжав кулаки с торчащими шпорами.

Тото торопливо пробрался к трем остальным.

– Что случилось? Почему они не…

– Потому что мы выглядим не так подозрительно, как богатый мушид… и ты, – съязвила Таниса. – Сядь, Тос.

Он послушно сел, сложил руки на коленях.

– Так в чем же…

– Мы думаем, что они ищут дядю Стена, – сказала Чи. – Во всяком случае, они присматриваются к купцам, которые все жуканы и примерно такого же возраста. Им описали его, а нас, видимо, нет. Дядя, наверно, позаботился, чтобы нас ничего с ним не связывало – даже билеты, возможно, заказывал кто-то другой.

– Но я видел, как один показывает на Сальму…

– Ветеран, небось, – беспечно бросил молодой князь.

– Кажется, пронесло. Теперь главное – не высовываться, а сидеть у себя в каюте, – пролепетала Чи.

– К чему это, раз они ищут не нас? – возразила Таниса.

Пол салона – и стены тоже, и потолок – слегка прогнулись и завибрировали. Послышался басовитый гул главного двигателя – «Небо» готовилось к взлету.

– Рейс будет долгим. – Сальма потирал лоб: вибрация явно досаждала ему.

– И я не собираюсь проводить его взаперти, – твердо завершила Таниса. – Лучше начну свою тайную деятельность прямо сейчас. Раз мы шпионы, так и будем шпионами.

– Ой, не знаю, – скривилась Чи, а Сальма осведомился:

– О чем это ты?

– Их офицер, кажется, из разговорчивых. Притом его назначили в незнакомое место, и ему не с кем пообщаться, кроме своих солдафонов. Думаю, он только рад будет немного развлечься.

– Но он же враг! – прошипела Чи.

Таниса только посмеялась ее ужасу.

– Я его раскусила, Чи. Буду водить его за нос до самого Геллерона. Он захочет произвести на меня впечатление, а чем же можно впечатлить девушку, если не мощью своей Империи?

Когда она отошла, Сальма наклонился к Тото.

– Ты, похоже, имеешь доступ в самое нутро этой летучей лоханки.

– В машинное отделение, – поправил Тото.

– В машинах я, конечно, не разбираюсь, но бывать там, куда посторонним хода нет, очень полезно. Ты присмотри за ней, ладно?

Тото проводил взглядом Танису, идущую к офицеру.

– Зависит от того, куда ее понесет, но я постараюсь.

Его звали Хальрад, и все получилось даже легче, чем представлялось Танисе. Вот вам капитан, которому, по его мнению, пора уже стать майором. Он полагал себя умным человеком, стратегом и злился на то, что его так быстро наладили из Коллегиума. Ему хотелось посмотреть Игры и поприсутствовать при бесспорной победе осоидской команды (расы, как он выражался). Своих подчиненных он презирал, и они, по наблюдениям Танисы, платили ему той же монетой. Словом, он чувствовал себя недооцененным, и вскоре она уже управляла им, как воздушным змеем при свежем ветре.

Капитан был ей интересен – не как личность, а тем, что собой представлял. Поначалу она ставила его в один ряд со своими коллегиумскими знакомыми – офицеры все одинаковы, будь то жукан или муравин. Но, понемногу продвигаясь от салона к его каюте, Таниса почувствовала в нем стальной стерженек. Он много рассказывал об Империи, о своем статусе в ней, о планах на будущее. Любимым его словом было «мое». Ухажеры Танисы постоянно хвастались своей собственностью, движимой и недвижимой, но Хальрад говорил в том же духе об идеях, городах и народах. «Мое» применялось буквально ко всему; даже «мое будущее» означало не просто то, что его ждет впереди, а то, что будет принадлежать ему и им контролироваться. Его устами говорила вся нация; он сам был Империей в микрокосме и тем завораживал свою собеседницу.

Они пили вино: он больше, чем ему думалось, она – меньше. На ее вопрос, как ему нравятся Нижние Земли, он ответил:

– У вас большой потенциал – здесь есть многое, чего нет у нас. – Скрытый смысл его слов был ясен. Кое-что из этого многого осоиды отменят, другое присвоят себе и будут им обладать. Точно так же, как Харальд обладал своим званием, жизнью своих солдат, двумя виллами в завоеванных городах и рабами, которые там служили.

Таниса в отличие от большинства арахнидов не привыкла повелевать рабами. Жуканы гордились тем, что не держат их, клеймили работорговлю как безнравственный промысел и уверяли, что наемные слуги работают лучше. При этом она знала, что ее фамильное достояние нажито рабским трудом, что в муравинских городах до сих пор разводят невольников и что рабовладение – идея отнюдь не новая. Но Харальду ей определенно не хотелось принадлежать, а он еще казался мягче многих своих соплеменников. Как-то вечером в сильном подпитии он рассказал ей о восстании в Минне – Таниса знала название этого города со слов Стенвольда. Его рабы, сказал он, тоже взбунтовались, и их пришлось перебить – но это ничего, им быстро нашлась замена. Муравины или арахниды, по всей вероятности, тоже казнили бы мятежных рабов, не забывая при этом, что лишают жизни себе подобных; Харальд же смотрел на своих рабов как на инвентарь, пришедший в негодность.

«Высокое небо» уже пять суток совершало свой величественный путь над холмами, реками, поселянами и разбойниками. Харальд, разумеется, хотел переспать с Танисой, но она всячески тянула, ссылаясь на опьянение, поздний час и прочее. Неустанно изобретая все новые отговорки, она сознавала, что он уже считает ее своей собственностью – в будущем это сулило немало проблем.

Не спрашивая в лоб, каковы его планы, она ловко рулила беседой и знала, что ему поручено разыскать некоего жукана из Коллегии. Это задание он расценивал как неудавшееся, винил свое начальство за пустую трату времени и с большим недовольством возвращался так скоро в покрытый копотью Геллерон. О Коллегиуме он отзывался как о признанном культурном центре Нижних Земель. «Мы хотим понять вас, – повторял он, ни разу не добавив: – Перед тем как вас захватить», – но эта мысль, вопреки его уверенности в обратном, была написана на его лице крупными буквами.

Стенвольд рассуждал верно и ловко ушел из силков. Таниса уважала его все больше и задавалась вопросом, откуда у нее это умение манипулировать другими людьми – от рождения или приемный отец тоже внес свою долю?

Сальма был начеку. Это могло произойти где угодно, даже в салоне. Осоиды не отличались тонкостью и стали сговариваться, как только его увидели.

В конце концов они вдвоем преградили ему дорогу в коридоре каютной палубы. Черная с золотом броня легких воздушных сил защищала их от плеч до колен, оставляя открытыми руки, голени, бока и лица.

Однако они были крупнее его, и их было двое.

– Не думали найти здесь кого-то из ваших, стрекозел, – начал один.

Сальма вежливо поднял бровь.

– Сбежал с тонущего корабля, так? – продолжал солдат.

Второй молчал, держа наготове кулаки с двумя костяными крючьями.

Сальма улыбался. Он был без верхней одежды, но тяжесть меча в изнаночных ножнах вселяла уверенность. Внутри в нем все натянулось подобно струне, хотя внешне этого не было видно.

– А может, шпион, – сказал первый солдат второму. – Шпионит там, где ему не положено.

– Тут ему точно нечего делать, – согласился второй.

– И пользы им от этого чуть, – подхватил первый. – Шпионь не шпионь, мы все равно придем. – Он всячески пыжился и выпячивал грудь перед Сальмой, на что тот отвечал все той же безмятежной улыбкой. – Я много ваших поубивал. Вы и воевать-то правильно не умеете. Муравины, пчелиды, даже мушиды – все дерутся лучше, чем вы.

– Господа, а в чем, собственно, дело? – весело поинтересовался Сальма.

– В том самом! Зря ты думаешь, что удрал далеко. Мы придем, стрекозел. К вам пришли и сюда придем.

В наступившей внезапно тишине послышалось шарканье ног, и на пороге одной из кают возникли двое жуканов. Красноречивый солдат отступил, скаля зубы, но второй чиркнул шпорами по воздуху там, где только что стоял Сальма. Тот, не вынимая меча, выставил обе ладони вперед. Осоид, явно знакомый с оборонительным искусством стрекозидов, все равно приготовился к драке, но разговорчивый товарищ потащил его прочь. Нарушили приказ, догадался Сальма – но ведь осоидов, как известно всем, раздразнить проще простого.

* * *

Корабельные механики, как любой технический персонал, были людьми практичными и не примешивали к работе политику. Когда Тото убедил их, что понимает в машинах, на его происхождение махнули рукой. Вскоре он уже знал всех и каждого в тесном, закрытом для непосвященных мирке, состоявшем из дюжины чумазых мужчин и женщин. Пассажиров здесь считали грузом, способным нажаловаться, воздушный Экипаж – бесполезным балластом, а себя – той самой силой, которая держит корабль в воздухе так же верно, как если бы они несли его на плечах.

Впервые в жизни на Тото не смотрели косо и не делали усиленно вид, будто с ним все в порядке. Умение отладить поршень, сварить шов или прочистить форсунку делало его причастным к элите со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. Жуканами здесь были не все. За главный двигатель отвечал муравин-ренегат, которому надоела военная техника. Бригада хулиганистых мушидов делала то, что недоступно работникам с более толстыми пальцами. Имелась даже одна полукровка, плод того же гибрида – но муравин, ее родитель, происходил из бледнокожих таркийцев, и сходства между ней и Тото не было никакого.

На десятый день, когда Геллерон уже показался на горизонте, Тото вместе с другими позвали в самые недра, куда он раньше заходить не отваживался. Между трюмами зиял прямоугольник открытого неба, и туда, в пустоту, опускали громадную погрузочную платформу.

– Что вы такое делаете? – изумился Тото.

– Принимаем аппарат, – разъяснил один из механиков. – Курьер, наверно, – смотри.

Тото, прищурясь, разглядел вдали темное пятнышко, которое быстро преобразилось в машину с неподвижными крыльями. Эти новинки были в воздухе самыми быстрыми, но постройка их стоила дорого, и ломались они почем зря. Тото уже видел такие: пара двухъярусных крыльев, корпус загнут вперед и вниз, как у горбатого насекомого, на носу стабилизатор вроде коробчатого воздушного змея. Единственный пропеллерный двигатель, слышный даже на таком расстоянии, закреплен сзади, под баллистой.

Машина поравнялась с «Небом», и Тото только теперь заметил, что ее деревянный корпус наспех раскрасили в черные и золотые полосы.

Она моталась туда-сюда, примериваясь к платформе.

– Что за дурацкая выдумка принимать аппараты в воздухе, – сетовал механик рядом с Тото. – Один идиот, помню, на полной скорости влетел в люк. Сорвал себе крылья, продырявил нам корпус и камнем вниз.

Пилот аэроплана, неуверенно покачав крыльями, наконец сел, и машину втянули в трюм. Пропеллер постепенно замедлял вращение.

Внутри сидели пятеро военных-осоидов. Один, видимо командир, встал, как только закрепили платформу. Его взгляд скользнул по Тото, не выделяя метиса среди других работяг.

– Пошлите за капитаном Хальрадом и скажите, что его просит капитан Тальрик.

Главный механик, женщина, подбоченилась.

– Извините, не расслышала. Вы, кажется, хотели поговорить с командиром нашего корабля? – Четырех вооруженных солдат она будто не замечала.

Офицер, сощурившись, растянул губы в скупой улыбке.

– Да, я имел в виду именно это. Нельзя ли разместить моих людей вместе с другими солдатами?

Тото незаметно выбрался из ангара и побежал.