Текст книги "Чернь и золото"

Автор книги: Адриан Чайковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

* * *

– Иногда ты здорово меня удивляешь, честное слово, – сказал Сальма, услышав ее рассказ.

– По-твоему, я неправильно поступила?

– Я этого не сказал. А как же твои речи насчет прогресса?

Если бы он не ехидничал так, Чи ответила бы, что именно его взгляды заставили ее пересмотреть свои собственные.

– Просто я подумала, что так будет правильно… Он все еще там, дожидается темноты. Странно, правда?

– А если честно? – приставал безжалостный Сальма.

– Дело совсем не в этом. – Она не лгала, но Ахей не покидал ее мыслей. Странный, опасный, хрупкий… существо из иного мира.

Революцию, произошедшую пятьсот лет назад, один историк-арахнид назвал «переворотом уродов». Ее действительно совершили мускулистые, кряжистые рабы, жуканы и муравины. Чи, выросшая рядом с Танисой, ощущала свою некрасивость особенно остро.

Сальма смотрел так, словно все это было написано у нее на лице.

– Я тоже думаю, что это правильно, к чему бы это ни привело.

– Спасибо.

В это время к ним постучался один из слуг.

– Извините, барышня и молодой господин, мастер Коммерц хочет вас видеть. Он ждет в столовой. – Что-то в его тоне заставило Чи насторожиться. Неужели Ахея поймали? Она сама не знала, за кого больше боится, за него или за себя.

Сальма успокаивающе положил руку ей на плечо. Угловая столовая, как и весь дом, была обставлена очень просто – стол и дюжина стульев. Кушанья подавались через кухонную дверь.

За столом вместе с Элиасом сидел еще один человек – где-то Чи его уже видела. Сальма достал свой меч, и до нее лишь теперь дошло, что гость ее дяди – осоид.

– Стой! – крикнула она. – Дядя Элиас, что происходит? – В большой комнате позади них послышался шорох. – Дядя?

– Это капитан Тальрик, – не глядя ей в глаза, сказал Элиас. – Когда я начал поиски твоих друзей, он откликнулся первым. Похоже, ты ввязалась в нехорошую историю, девочка. Сидела бы лучше в Коллегиуме.

Чи и Сальма встали спиной к спине.

– У меня семеро, – тихо сообщил он, и тут в столовую из кухни вошли еще четверо в боевой броне.

– Дядя, ведь мы же родственники!

– Родственники? – сердито уставился на нее Элиас. – Ты претендуешь на это, будучи отродьем безмозглого Дорви и воспитанницей несносного Стенвольда? Это Геллерон, детка, – нам тут не до твоих сантиментов. Мы все стараемся заработать себе на жизнь; капитан Тальрик входит в число моих лучших заказчиков, а от тебя одни хлопоты. Вели-ка ты своему чужеземцу убрать клинок.

В ответ она выхватила собственный меч и вскочила на стол, приставив острие к горлу пораженного Элиаса. Сальма у нее за спиной вступил в бой с солдатами, а четверо других у кухонной двери не успели бы ей помешать.

Ей помешал Тальрик. Чи заведомо списала его со счетов, как типичного офицера, умеющего только командовать, – и совершила ошибку. Он вывернул ей запястье и отвел меч от Элиаса. Чи рухнула на него, и оба свалились на пол, перевернув стол.

Сальма успел уже ранить двоих, но развернуться ему было негде и взлететь некуда. Осоиды наседали – один двинул его кулаком в челюсть, другой в бок. Третьему Сальма нанес смертельную рану, но тот, уже погибая, вцепился ему в запястье, не давая вытащить меч. Сальма ударил кого-то еще локтем в лицо, и тут его самого захватили сзади за шею. Нырнув вниз, Сальма вывернулся, сломал нос одному осоиду, заехал в глаз другому и стал нашаривать рукоять меча, застрявшего во вражеском теле.

Чи в это время боролась с Тальриком. Он прижимал к полу ее правую руку с мечом, пытаясь перехватить и левую. Его лицо нависало над ней, обдавая винным запахом изо рта. Когда она исхитрилась треснуть его кулаком в висок, тот только крякнул, сжал-таки ее левое запястье и начал вставать, увлекая Чи за собой. Он был сильней, чем казался с виду, и уж точно намного сильнее ее.

– Взять ее! – крикнул он. Чи в качестве последнего средства боднула его в подбородок. Тальрик, выругавшись, на миг ослабил хватку, и она вырвалась, но была опять пригвождена к полу двумя солдатами. Тальрик вытер с прокушенной губы кровь.

Сальма, зацепивший меч двумя пальцами, получил пинок в живот и отомстил, перебив солдату ребром ладони коленный сустав. Другой осоид навалился сверху. Вдвоем они приподняли Сальму, и осоид с перебитым коленом вскинул кулак, лучащийся золотым светом.

Сальма зажмурился.

Внезапную тишину пронизал треск разряда. Сальма открыл глаза: покалеченный им осоид лежал ничком с дымящимся, почерневшим затылком.

– Живым берите! – рявкнул Тальрик. – Живым! Не можете, что ли?

Чи уже схватили, что давало осоидам дополнительный перевес.

– Мушидские наручники, – распорядился Тальрик, вытирая окровавленный рот.

– А жучихе? – спросил солдат.

– Просто свяжите руки, она далеко не улетит. Мастер Коммерц… мы, разумеется, вознаградим вас за помощь.

– Продаешь родную кровь за деньги этого человека? – вскипела Чи.

– За контракты с ним, – внес поправку Элиас.

– Они же захватчики! Они придут сюда и все у тебя отнимут!

– Ты, видимо, не слышала о такой мелочи, как Железный Пакт. Империя не собирается к нам вторгаться, а Геллерон приносит гораздо больше пользы в качестве вольного города. Мы ведем дела со всеми, будь то государство, купец или полководец, но лучших заказчиков, чем соотечественники капитана Тальрика, у нас еще не было.

– Будет чем утешиться, когда они возьмут ваш город с помощью вашего же оружия!

– Ну, довольно, – негромко, но очень веско произнес Тальрик. – Не вынуждайте меня затыкать вам рот, госпожа Вершитель.

Сальме скрутили руки за спиной, лишив его всякой возможности раскрыть крылья. «Держись», – говорил его взгляд.

– Увести, – приказал Тальрик. – Вечером отправляемся на восток.

Солдаты выволокли Сальму и Чи из столовой, пресекая все попытки сопротивления.

– Я рад, что с этим покончено, – вздохнул Элиас, оглядывая разоренную комнату.

– Ущерб мы, разумеется, возместим. И знаете что? Я, пожалуй, оставлю здесь с полдюжины человек.

– Н-не думаю, что это необходимо. – У Элиаса, судя по виду, впервые зародились какие-то подозрения.

– Право же, мастер Коммерц, – саркастически усмехнулся Тальрик. – Уж не думаете ли вы, что я занимаю Геллерон дом за домом, начиная с вашего? Не забывайте, что Стенвольд Вершитель уже в Геллероне и непременно явится к вам. У него настоящий талант вынюхивать информацию, включая и ту, которую я подсунул ему. Когда он придет, мои люди схватят его, и мы больше не будем вас беспокоить.

15

Ахей, лежа на сене, закрыл глаза. Он не знал, что произошло, но чувствовал, что это не сулит ничего хорошего.

Девушку-жуканку, Чируэлл, только что вытащили из дома вместе с неизвестным ему стрекозидом. Солдаты в черных с золотом доспехах насмехались над пленником и хвастались, что истребили целую кучу его сородичей.

Ахей попытался вспомнить что-нибудь об этой недавней войне. Войны собственного народа за предшествующее революции тысячелетие он знал назубок, однако новую историю в Торне не слишком жаловали. «Мы продолжаем вести старые битвы», – подумал он.

У него есть кинжал, но он ранен и не знает, сможет ли улететь. Все остальное пропало во время ночного боя: лук Ахей выронил, когда в него угодил арбалетный болт, колчан бросил сам, убегая. Убежище оказалось не слишком надежным, но от жуканов-солдат он все-таки скрылся и намеревался продолжать в том же духе. Даже если кто-то из них видит в темноте не хуже, чем номы, его они точно не разглядят.

В щель между досками ему было видно, как упавшего стрекозида грубо поставили на ноги.

Номы посредством разведки и ясновидения все же следили немного за Стрекозиной войной. В восточных болотах зародилось какое-то новое племя, до которого Торну не было дела – номы продолжали вести собственные сражения, проигранные много веков назад…

Вылететь бы из этой конюшни и уплатить свой тягостный долг. Номы в отличие от мантидов не подчиняются рабски кодексу чести; они могут нарушить слово и пропустить оскорбление мимо ушей, если обстоятельства того требуют – но это всегда сознательный выбор. Сейчас Ахей определенно выбрал бы действие, если бы не одолевшая его слабость.

«Она всего лишь жуканка», – сказал он себе, но это не помогло. Стремление спасти ее, доказав тем самым, что не одни жуканы способны творить добро, почему-то только усилилось. Речь в конце концов шла о репутации его расы.

Часть полосатых солдат вернулась в дом, повинуясь приказу старшего, остальные куда-то ушли.

Предположим, он вмешается – дальше что?

Ахей достал из кисета гадальные кости. Он прибегал к ним часто, особенно когда был отрезан от других номов, но его решение зависело не только от них – они просто подсказывали, чего нужно остерегаться.

Став на одно колено, он бросил кости на пол, примечая, который символ куда упал, которые легли кучно, которые врозь. Расклад вышел плохой, по Ахей, не в пример многим своим товарищам, не стал пытать судьбу во второй раз. Кости говорили, что помочь пленникам ему не удастся. Если бы он уже решился, это бы не остановило его, но кости лишь подтвердили его сомнения.

«Удачи тебе, жуканочка, – я ничего не могу сделать». Кости рисовали картину будущего – быть может, она все-таки сумеет бежать, спасшись от участи многих пленниц. Только этим Ахей и успокаивал свою совесть.

Не попытаться ли еще раз, когда стемнеет? Девушка-то ему помогла. Или попросту улететь домой, выбросив Чируэлл Вершитель из головы? Менторы в Торне, бесспорно, сочтут смешными его терзания. Пятьсот лет назад власть номов на Нижних Землях пала под ударами нового оружия, которое создали их рабы. С тех пор их войны стали чисто идеологическими.

Мимо то и дело проходили дозором жуканы, но в конюшню они не заглядывали. Впрочем, сила уже вернулась к Ахею, и они все равно не заметили бы его.

Солнце понемногу закатывалось за горы. Ахей потянулся, пробуя швы. Пожалуй, он сможет преодолеть часть пути и спрятаться где-нибудь подальше от рудника. Он выбрался наружу, как только стало смеркаться, и застыл, увидев жукана, идущего через двор к дому.

Большой, грузный, одетый в жесткую кожу, как многие машинопоклонники этой расы, жукан устало постучал в дверь. Ахей затаился. Взгляд жукана блуждал по двору, но искал он не Ахея, а кого-то другого.

– Что господину угодно? – пропищал слуга, открыв дверь.

– Дома ли Элиас Коммерц? Мне нужно поговорить с ним.

– Сейчас спрошу, сударь. Вы с рудника?

– Нет. Скажи ему, что пришел Стенвольд Вершитель.

Слуга, очевидно уже слышавший это имя, попятился.

– Пойду доложу.

Дверь закрылась, и Стенвольд снова стал озираться. Ахей чувствовал, что ему сильно не по себе. Что-то пошло не так, как он ожидал.

Стенвольд? Постой-ка… Ну конечно. Так зовут дядю Чи, которого вылечил кто-то из номов. И фамилия у них одинаковая, Вершитель, если он верно ее запомнил… если жукан не Вершитель, то какой-нибудь Созидатель или Коммерц.

Обстоятельства изменились. Улететь прямо сейчас не получится. Ахей шагнул вперед в тот самый миг, когда дверь отворилась снова… но кто-то схватил его сзади за шиворот и приставил клинок к подбородку.

Квартал, как и предупреждал Синон, был весьма подозрительный. Таниса, чувствуя, что за ней постоянно следят, не отнимала руку от шпаги.

Когда она замедлила шаг, держа на виду монетку, к ней подбежал мушид лет двенадцати. Мальчишка, подражая Танисе, держался за нож у себя на поясе и смотрел дерзко.

– Ищете кого-нибудь, барышня? – спросил он, жадно глядя на мелкую керамическую монету.

– Скуто. Как мне его найти?

Мальчишка, облизнув губы, показал на лачугу, неотличимую от других. Таниса швырнула ему монетку.

– Получишь еще такую же, если скажешь ему обо мне. Скажи, что воспитанница Стенвольда здесь – понял? Умница, мы еще связным тебя сделаем. Ну, ступай.

Он припустил к хижине. Множество глаз по-прежнему следило за непрошеной гостьей – из темных переулков, из глубокой тени между домами. Кто такая? Стоит ли ее грабить или лучше не связываться? «Попробуйте суньтесь», – без слов отвечала им небрежная поза Танисы.

Мальчишка, снова выйдя на улицу, сделал ей знак. Ага, начинается. Синон, очень возможно, решил избавиться от нее, раз она больше на него не работает. На свой лад он такой же деловой человек, как самый крупный магнат Геллерона. Таниса, напряженная внутри и раскованная внешне, направилась к дому.

Оттуда навстречу ей появилась фигура в плаще, под которым, похоже, сидели какие-то насекомые. Лицо, принятое ею поначалу за театральную маску, оказалось живым и злобным, корявые руки целили в Танису из арбалета. Сможет ли она увернуться от выстрела и напасть, пока он будет вставлять другой болт? Вероятно, да.

Позади него… быть не может!., возник Тото. Таниса только теперь поняла, как мало у нее было надежды на то, что хоть кто-нибудь из друзей выживет в этом жестоком городе.

– Тото! – Она метнулась вперед, но безобразное существо угрожающе вскинуло арбалет.

– Стой на месте. Еще шаг, и мой красавец разберется с тобой.

– Тото, в чем дело? – Она машинально сделала тот самый шаг. Арбалетный болт вонзился в землю у нее под ногами, а на его место в желобке сразу же лег другой.

– Спрашивай! – рявкнул урод, и Тото, сглотнув, подал голос:

– Таниса, как звали того бойца, с которым ты дралась на арене?

– Что? С чего вдруг…

– Пожалуйста, ответь, это очень важно.

– Я дралась с Селадором, – холодно сказала она, видя, что ее план уложить арбалетчика между выстрелами потерпел крах. – А ты – с Адаксом из Тарка, которому сломал нос. Так в чем все-таки дело?

Оба противостоящих ей человека испытали явное облегчение. Урод опустил арбалет и ослабил тетиву. Тото, похоже, собрался ее обнять, но в последний момент струсил и протянул руку.

– Ох, как же я рад! Простить себе не мог, что бросил тебя там, в переулке.

– Так ведь и я тебя бросила. Мы с тобой спасались поодиночке – будем надеяться, что Сальма и Чи сделали то же самое.

Тото понурился, хотя она и не думала его упрекать.

– Это Скуто, человек Стенвольда.

Вблизи Скуто выглядел еще хуже, чем на расстоянии выстрела.

– Входи, – осклабился он. – Надо ввести тебя в курс.

– Не понимаю, – сказала она, услышав о смерти и мнимом возрождении Больвина.

– Да ну? Уж арахнидка должна бы понять. Гримироваться под кого-то по вашей части.

Ее оскорбленный взгляд пропал втуне.

– Я почти всю жизнь провела в Коллегиуме и не знаю, какой макияж сейчас носят в Селдисе.

– Значит, этой их уловке мы ничего противопоставить не можем, – пожал плечами Скуто.

– Теперь ты понимаешь, для чего я задал тебе тот вопрос? – вмешался Тото.

– Теперь да. – Таниса хмуро оглядела окружавшие их механизмы неизвестного назначения. – Я смотрю, ты тут как дома.

– А ты что делала все это время?

Таниса чуть было не начала рассказывать о своих похождениях, но вовремя спохватилась. В Коллегиуме убийцы не хвастаются своими подвигами и не разгуливают по улицам. В Коллегиуме правит закон.

– Так, выживала. Но куда же делись Сальма и Чи?

– Нашли приют у кого-то из родных Стенвольда, скорее всего, – сказал Скуто.

– Я заходила к родственникам – они говорят… – О мнимых ответах родственников Таниса знала только со слов Синона. Неужели он все-таки ее предал?

– Что не видели их, – кивнул Скуто. – Моим ребятам они то же самое говорили.

Таниса перевела дух.

– Штука в том, – продолжал он, – что парень в чудацком наряде заходил-таки в один из домов – тому есть свидетели. Похоже, это наш стрекозид, тем более что с ним была молодая жуканка с крашеными волосами. А в доме утверждают, что никого такого не видели.

– Может, просто боятся, как бы осоиды не нашли беглецов? – предположила Таниса.

– Ничего, Стенвольд до всего докопается. – Скуто, судя по тону, эта перспектива не очень радовала.

– Стенвольд? Так он приехал?

– Как раз сегодня, – ответил Тото.

– Мои ребята встретили его в условленном месте и обо всем рассказали, – пояснил Скуто. – Я думал, потом он ко мне придет, но он вечно делает все по-своему. Я ему нужен лишь потому, что жить одновременно в двух городах он не может. Он сам идет по следу, и поди знай, куда его понесло.

– Но ведь осоиды охотятся и за ним.

– А то я не знаю. Он тоже прекрасно об этом осведомлен, однако вот… Решил, что сам займется расследованием, так пусть занимается.

В дверь застучали, и тот самый мальчишка-мушид сообщил:

– Кто-то идет, Скуто. Здоровый такой мужик.

– Стенвольд? – вскричала Таниса.

– Я ему передам твои слова. – Скуто привел арбалет в боевую готовность. – Нет, Стена здесь уже знают. – Он выглянул в заколоченное окно. – О черт. Скорпи, и правда здоровый.

– Скорпи? – Таниса осторожно посмотрела поверх колючего плеча Скуто. – Я его знаю. – Акта Барик из Половинного Дома… не за ней ли его послали? Но если бы Синон хотел разделаться с ней, то сделал бы это раньше и проще. – Пойду поговорю с ним.

– Сделай такую милость. – Скуто распахнул перед ней дверь, держа арбалет наготове.

Барик остановился, дожидаясь, когда она к нему подойдет. Громадный меч в ножнах висел у него на плече, едва не чиркая по земле. Таниса могла достать свою шпагу куда быстрее, но Барику и руки служили оружием.

– Здравствуй, Барик, – осторожно сказала она. Торчащие наружу клыки мешали определить, в каком он сейчас настроении.

– У меня хорошая новость. Мы узнали ее, когда ты ушла. – Она плохо разбирала, что он говорит – пришлось довериться ему и подойти ближе. Он ее своим мечом уже мог достать, а она его – нет. – Шеф меня послал на северо-восточный невольничий рынок, гляжу, а там стрекозид – в партии, которую за кордон отправляют. С тех пор как там у них началась война, стрекозида в Геллероне не часто встретишь.

– На невольничьем рынке? – изумилась Таниса.

– Может, он и не ваш, – махнул клешней Барик, – но Синон решил, что надо тебе сказать.

– Поблагодари его от меня. Скажи, что я и этот долг постараюсь выплатить.

Барик кивнул – это было в порядке вещей – и зашагал прочь.

– Одной проблемой больше, – сказала Таниса, вернувшись в хижину.

16

– А, это ты, Стенвольд. Подожди минутку, пожалуйста. – Элиас дописал несколько цифр, подбил итог, завинтил золотой колпачок авторучки. – Не знал, что ты собираешься в Геллерон – тем более сюда, на рудник. У тебя появился интерес к горному делу?

– Не более, чем к другим отраслям, – ответил Стенвольд. Здесь, в скромном кабинете загородного дома, он выглядел несколько странно. Кожаная спецовка, хорошо защищающая от искр и металлической стружки, была покрыта дорожной пылью и больше напоминала броню. На поясе у него, правда, висел меч, но это еще не доказывало, что он приходится родственником хозяину рудника.

– Что же привело тебя к нам? – Элиас поудобнее устроился в кресле.

– Я нуждаюсь в твоей помощи, Элиас, – просто ответил Стенвольд.

– Пожалуйста… если это в моих силах.

– Моя племянница Чируэлл вместе с друзьями пропала без вести в Геллероне.

– Студенческая экскурсия?

Стенвольд пристально посмотрел на кузена:

– На них напали несколько дней назад. Всех разметало в разные стороны. Чируэлл – умная девочка и первым делом вспомнила бы о родственниках.

– Я ведь здесь не единственный… хотя наверняка услышал бы, что в городе появился кто-то из нашей родни.

Лицо Стенвольда показывало, что именно этого он и боялся.

– Значит, ты не видел ее? Даже мельком?

– Извини, нет. – Элиас расправил на столе еще один свиток с цифрами. – Но я, разумеется, помогу тебе разыскать ее – скажи только слово.

– Хорошо, я скажу. – Стенвольд перевел дыхание. – Чируэлл видели у дверей твоего городского дома, и сопровождал ее знатный стрекозид при полном параде – такого каждый запомнит.

– На что ты, собственно, намекаешь? – нахмурился Элиас.

– Они пришли к тебе, кузен Элиас. Чируэлл, спасаясь от погони, обратилась за помощью к родственникам, как поступил бы на ее месте всякий другой.

– Я уже говорил тебе, что не видел ее. – Губы Элиаса дрогнули в легкой улыбке.

– Ты находишь это забавным, кузен? – грустно, но без особого удивления спросил Стенвольд.

Заводчик сложил пальцы домиком.

– Дорогой мой, мы всегда считали тебя… ну, скажем, паршивой овцой. Своими пророчествами ты позоришь семью. В Коллегиуме, где чудаки в цене, с тобой еще кое-как мирятся, но мы сейчас в Геллероне. Здесь не принято обвинять кого-то бездоказательно на манер муравина-бретера. Чего ты хочешь?

– Найти свою племянницу, которая и тебе не чужая, – с окаменевшим лицом сказал Стенвольд.

– Ты наживешь себе немало врагов, Стенвольд. Здесь не любят, когда кто-то сует нос в их дела. Если ты и племянницу во что-то впутал, это только твоя вина.

– Да, моя… хотя, отправляя Чируэлл в этот город, я искренне надеялся уберечь ее от беды. Что ты с ней сделал, Элиас?

– Я?

– Может быть, хватит? Я же вижу, тебе не терпится похвалиться, как умно ты провернул это дельце. Так что же случилось с Чируэлл?

Элиас потер руки, точно только что заключил блестящую сделку.

– Твои враги напали на ее след, Стенвольд.

– И явились к тебе.

– А если и так? Девчонка совершала промах за промахом – ее поимка была неизбежной.

– Ты мог бы спрятать ее.

– С чего это вдруг? – Элиас гневно поднялся из-за стола. – Ты приходишь сюда со своими бреднями и ждешь, что я ради тебя наизнанку вывернусь? Нет уж, веди сам свою выдуманную войну. Не настраивай Геллерон против партнеров, лучше которых у нас уже сто лет не было.

– Что ты сделал с моей племянницей? – терпеливо повторил Стенвольд.

– Я ее выдал, Стенвольд. А что?

– Да то, что в ее жилах течет твоя кровь… впрочем, это мы уже обсуждали. Сколько ты получил?

– Это будет зависеть от щедрости имперских властей.

– Итак, ты продал ее. Имеешь понятие, какая судьба ее ожидает? Пытки? Смерть?

– К чему такие страсти, они ведь не звери. Ну, допустим, отдадут ее в рабство.

– В рабство… всего-то навсего!

В доме раздался какой-то стук, и улыбка Элиаса стала чуть шире.

– В их глазах она преступница… как и ты.

– Довольно! – Стенвольд шагнул вперед – теперь кузенов разделял только стол. – Где ее схватили?

– Откуда мне знать?

– Говори!

– Повторяю тебе: не знаю. Она ушла куда-то, и все тут. – Элиас подался вперед, оказавшись нос к носу со Стенвольдом. – Скажу еще, что ты это выяснишь скорее, чем тебе хотелось бы. – Он позвонил в колокольчик, взяв его со стола, и добавил с торжествующим видом: – Больше того, вы с ней скоро увидитесь.

Звон затих. Стенвольд, взявшись за меч, вопросительно посмотрел на Элиаса. Тот зазвонил опять, но и за этим ничего не последовало.

– Стража! – завопил Элиас. – Стража, ко мне!

– Трудно найти надежных слуг в наше время, – посочувствовал Стенвольд.

– Стража! – Дверь наконец отворилась, и в комнату тихо вошел один-единственный человек – высокий мантид в зеленом, с металлическим когтем на правой руке.

– Тизамон. – Стенвольд ухмыльнулся, забыв на миг о горестном положении Чируэлл и совершенном Элиасом предательстве. – Значит, мое письмо ты все-таки получил? Я не знал, ждать тебя или нет.

На лице мантида тоже появилось некое подобие улыбки.

– В последний раз ты ко мне обращался лет десять назад, не такой это долгий срок. Мы не жуканы беспамятные, мы все помним.

– Кто это? Что происходит? – пролепетал Элиас.

– Вы тоже пару раз нанимали меня, мастер Коммерц, – напомнил мантид. – Я Тизамон из Фельяла.

Элиас выпучил глаза, вспомнив, какую работу делал для него Тизамон.

– Я заплачу тебе вдвое больше, чем он… впятеро!

Тизамон скривил губы.

– Он, конечно, берет деньги, – сказал Стенвольд, – но главное для него – честь, а с этой валютой у тебя плоховато. – Он вынул меч и сгреб Элиаса за грудки.

– Стенвольд, прошу тебя…

– Ты продал мою племянницу осоидам.

– Послушай, я мог бы…

– Меня не интересуют твои предложения. – Стенвольд едва сдерживался, чтобы не насадить его на клинок. – Ты предал свою семью, свой город и свою расу – как, по-твоему, я должен с тобой поступить?

– Стенвольд, прости меня…

– Простить? Если бы сюда вместо Тизамона вошли осоиды, ты бы и меня продал по самому высокому курсу. Молчать! – Стенвольд впечатал кузена в стену. – Знал бы ты, как мне хочется убить тебя, Элиас. Мои низменные инстинкты прямо-таки требуют этого. Но пролить твою кровь значило бы встать в один ряд с тобой, а этого моя совесть просто не выдержит.

Стенвольд вдвинул меч в ножны и отошел.

– Стенвольд, кузен… спасибо, – прошелестел Элиас.

Тот остановился на пороге, спиной к нему.

– Зато Тизамона, бьюсь об заклад, совесть мучить не будет.

– Что?

Стенвольд закрыл за собой дверь и сел на стул в прихожей, преисполненный отвращения ко всему миру. Элиас выкрикивал что-то, пытаясь подкупить Тизамона. Умереть с цифрами на устах – в самый раз для него.

Вскоре мантид вышел из кабинета, вытирая меч клочком от мантии Элиаса.

– Неужто ты всерьез думал, что я могу не откликнуться на твой зов? – спросил он.

Стенвольд окинул его восхищенным взглядом.

– Подумать только, ты ничуть не состарился за этот десяток лет.

– Зато ты сильно сдал, – ответил безжалостный Тизамон. – Старый, толстый и лысый. Хотя стройностью и пышной шевелюрой ты сроду не отличался.

– Может, я и молодым не был?

– Мне сдается, мы с тобой даже в те годы не были такими уж юными.

Они крепко пожали друг другу левые руки. Нет, минувшие годы и на Тизамоне сказались, решил Стенвольд. Седина в его светлых волосах почти незаметна, но на лице пролегли глубокие складки – нелегко ему, видно, жилось.

– Что бы ты делал, если б я не получил твоего письма? – небрежно спросил мантид. «Если б я не пришел» не принималось в расчет.

– Дрался бы, – бесхитростно сказал Стенвольд, мучимый недобрым предчувствием относительно себя и своего старейшего друга.

– Я так и думал.

– И сколько их было бы?

– Полдюжины ваших местных да осоидов столько же. – Тизамон пожал плечами: стоит ли, мол, о такой мелочи говорить.

«А ведь я почти ничего не слышал, пока говорил с Элиасом», – вспомнил Стенвольд. Тизамон даже в прошлом был непревзойденным убийцей – и дуэлянтом тоже; одно мастерство вытекало из другого. На его одежде не осталось ни единого пятнышка крови.

– Нам многое придется наверстывать, – сказал Стенвольд.

– Меньше, чем ты думаешь. Прошлое исправно держало место для будущего, не так ли? Они разделались с Сообществом и наконец-то взялись за нас.

– Наконец-то? – Впрочем, ничего удивительного – Тизамон давно предвидел очередной ход осоидов. – Значит, их планы для тебя не секрет?

– В Геллероне ходит много полезных сплетен для умеющих слушать.

– Однако никто не слушает. – Они вышли из кабинета, и Стенвольд снова выхватил меч, увидев в прихожей какого-то человека. Это, как ни странно, был ном – значит, не слуга и не стражник покойного хозяина рудника. – Кто ты и что здесь делаешь?

– Он не наемный убийца, как я сначала подумал, – сказал Тизамон. – Подкрадывался к тебе, когда ты еще стоял у дверей, – хотел предупредить об осоидах, но тут я сам подкрался к нему.

– Подкрался, но не убил?

– Он ном, а старые привычки не так легко победить. Мы с ними связаны накрепко, – сказал мантид, и Стенвольд увидел призрак – того Тизамона, которого знал когда-то.

Ном, до сих пор не издавший ни звука, был ранен и кое-как перевязан.

– При чем здесь ты? – спросил ничего не понимающий Стенвольд. – Что тебе до осоидов?

– Ровным счетом ничего, но я не хотел, чтобы они застигли тебя врасплох.

– С чего это вдруг?

– Я видел, как схватили твою племянницу.

– Ты видел Чируэлл!

– Она… помогла мне, – объяснил ном, осторожно пятясь от взбудораженного жукана.

– Не бойся меня, – попросил Стенвольд. – Теперь я все понял. Ты из Торна, да? Участвовал в нападении на этот рудник?

– Да… Мое имя Ахей.

– Геллерону я ничем не обязан, – заявил Стенвольд. – Хозяин рудника, мой кузен Элиас Коммерц, лежит мертвый в своем кабинете. Думаю, что твоих владык, или как вы их там называете, это должно порадовать.

– Слез они о нем лить не станут, – согласился Ахей.

– Расскажи мне про Чируэлл. Куда ее дели?

Ахей без особых эмоций изложил все, чему был свидетелем. Хорошо запоминает детали, отметил Стенвольд. Не иначе, разведчик, привыкший работать в тылу врага – а враги для него все жуканы, включая и Стенвольда. Сам мастер Вершитель за очень редкими исключениями почти никогда не имел дела с номами.

– Куда их, говоришь, повели?

– На юго-восток. За пределами города расположено много невольничьих лагерей.

Стенвольд не знал, сохранилось ли рабство у номов, а ровный тон Ахея не давал ему никакой подсказки.

– Знали бы вы, как я торопился сюда. – Жукан сокрушенно потер свой щетинистый подбородок. – Случись это все через месяц, я бы доехал по железной дороге до самого Геллерона, а так мне пришлось сменить пять видов транспорта. Я очень спешил и все-таки опоздал – на один-единственный день.

– Ты собираешься ее вызволить. – Тизамон не спрашивал, он констатировал факт.

– Она моя племянница, и с ней мой студент. Постараюсь вызволить их обоих. – Стенвольд осклабился, изображая улыбку. – За помощью дело не станет. Помнишь Скуто, колючего жукана?

– Что за вопрос? Мне его три раза заказывали, да я не взялся.

Стенвольд не стал углубляться в специфику работы своего друга.

– Сейчас и отправлюсь к нему. Он знает все ходы в этом городе, авось что и подскажет.

– Я тоже к твоим услугам, – сказал Тизамон.

– Я вовсе не думал… – опешил Стенвольд.

– Не думал он. Все эти годы я считал дни, а теперь, выходит, в беде тебя брошу?

После взятия Минны они виделись еще раза три. Деятельность Стенвольда требовала скорее кропотливого наблюдения, чем работы клинком, а преподавание в Коллегии занимало почти все его время. К Тизамону он обращался редко. Каждый из них шел своим путем, и с последней их встречи, как уже было сказано, прошло целых десять лет.

– Не знаю, что и сказать. – Стенвольд чувствовал, что оба они еще пожалеют об этом. – Подумай хотя бы. – Тизамон ведь пока не дал ему слова. Обещание мантида не уступает твердостью стали, и тот, кому оно дано, сполна ощущает всю его тяжесть. – У тебя тут налажена какая-то жизнь…

Тизамон потупился, не зная, как поязвительнее на это ответить, и Стенвольд опять перенесся в прошлое.

– Нет у меня тут никакой жизни. Семнадцать лет, Стен – ты знаешь, о чем я…

Тизамон так и остался в прошлом. Мантиды ничего не забывают – ни добра, ни обид, ни старых друзей. Разве может кто-то другой понять, как устроен их ум? «Прости, дружище», – мысленно сказал Стенвольд.

* * *

Они почти одновременно произнесли название места, где собирались встретиться. Это вызвало у Стенвольда приступ кратковременной ностальгии, и ближайшее будущее еще резче напомнило о себе.

«Практичный все же народ жуканы, – думал он, направляясь к берлоге Скуто. – Мы не тратим время на размышления о вещах, в которых не уверены полностью».

Соседи Скуто быстро его засекли, но об этом он не тревожился: многие из них знали, что он друг Жукана-Колючки. Этот квартал Геллерона вызывал у него меньше всего опасений.