Текст книги "Калила и Димна"

Автор книги: Абдаллах ибн аль-Мукаффа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

И шакал отправился на луг и, подойдя к быку, без страха и робости сказал ему: «Мой повелитель лев послал меня к тебе и велел передать, что ежели ты послушно явишься к нему сей же час и без промедления, он простит тебе твою провинность – ведь ты уже много дней находишься в его владениях, но до сих пор не явился к нему, чтобы выразить покорность и послушание. Но коли ты проявишь упрямство и будешь медлить с выполнением его повеления, я поспешу в его дворец и поведаю о твоем недостойном и дерзком поведении».

Шатраба осведомился: «А кто такой этот лев, который послал тебя ко мне, где он находится и чем занимается?» – «Лев – царь зверей, – воскликнул Димна, – и живет в ближайшей роще. Лев правит нашим царством, и ему покорно все свирепое звериное воинство, чье оружие – отточенные когти и острые зубы!» Услышав про царя зверей и воинство, Шатраба испугался и промолвил: «Если ты обещаешь мне безопасность, я пойду с тобой». Димна дал быку клятву, что с ним не случится ничего дурного, и они вместе отправились к царю зверей.

Представ пред царские очи, бык поклонился, а лев оказал ему наилучший прием и, усадив подле себя, начал расспрашивать, как попал он в его владения и какое время находится на лугу. Шатраба рассказал царю зверей все, что с ним приключилось, и лев промолвил: «Оставайся у меня и будь моим другом, а я обещаю почитать тебя и относиться к тебе со всем уважением». И бык в ответ на эти слова стал восхвалять царя зверей и призывать на него благословение.

Остался бык Шатраба при царском дворе, и лев приблизил его, сдружился с ним и требовал, чтобы он не покидал царя ни на миг, и полюбил Шатрабу, ибо он отличался благоразумием и добродушием. Потом царь стал поверять быку свои тайны и советовался во всяком деле, и с каждым днем он все больше любил, отличал и приближал его, так что стал Шатраба одним из высших придворных сановников.

И когда Димна увидел, что бык затмил в глазах льва всех его прежних приближенных, друзей и советников, отправляясь с ним в диван, сопровождая его на охоте и на ристалище, разделяя с ним часы веселья и уединения, он позавидовал ему жгучей завистью, и не было предела его гневу и ярости. Стал он жаловаться другу своему Калиле, говоря: «Ты, брат мой, несомненно удивляешься тому, как глуп я оказался и какую беду навлек на себя своей недальновидностью! Думал я лишь о том, как бы угодить нашему царю, забыв о собственной выгоде. Вот и случилось, что привел я этого быка, который затмил меня и стал другом льва, заняв то место, к которому я стремился!»

И промолвил Калила: «С тобой случилось то же, что с отшельником, о котором рассказывают забавную притчу». – «Что же было с отшельником?» – спросил Димна, и Калила начал:

«Рассказывают, что этот отшельник получил от своего царя в подарок дорогую одежду. Некий вор, увидев на отшельнике эту одежду, загорелся желанием ее похитить. Явившись к отшельнику, он сказал ему: «Я хочу стать твоим послушным учеником, отрекшись от мира, отринув от себя его обольщения и соблазны, и проникнуть в высшую мудрость». Отшельник согласился сделать вора своим учеником, и тот, стараясь показать свое благочестие и послушание, был кроток и услужлив. Так он вел себя до тех пор, пока ему не представилась возможность похитить одежду. Взяв ее, он удрал, а отшельник, не найдя на месте своей одежды, понял, что украл ее новый ученик-благочестивец. Отправился он на поиски того ученика. На обочине увидел он двух баранов, которые сшибались рогами и бились так жестоко, что нанесли друг другу глубокие раны. Мимо пробегала лисица и, учуяв запах крови, приблизилась к тому месту, где дрались бараны, и стала лизать кровь, что текла из их ран на землю. Она была так занята этим, что не заметила, как бараны налетели на нее и растоптали в пылу драки.

Продолжая свой путь, отшельник прибыл в столицу, когда уже зашло солнце. Он долго блуждал по улицам в поисках пристанища, но нигде не нашел ночлега и вынужден был остановиться в доме некой блудницы. У той женщины была рабыня, которую она заставляла распутничать и забирала вырученные деньги. Рабыня эта любила одного бедняка и принимала его у себя вопреки воле своей госпожи, а та злобствовала и решилась извести его, чтобы невольница не проводила с ним время бесплатно и не лишала ее своего заработка. И как раз в ту ночь, когда в столицу прибыл отшельник, блудница задумала убить любовника своей рабыни. Она подала им неразбавленное вино, так что, выпив его, они опьянели и крепко уснули. А та женщина взяла яд и, положив его в выдолбленную тростинку, вставила ее конец в задний проход спящего, чтобы вдуть смертельный яд и погубить его. Но в то время, как она взяла другой конец тростинки себе в рот и намеревалась дунуть, спящий испустил ветры, так что яд попал ей в рот и она тотчас же скончалась. А отшельник, который так и не уснул, видел все это.

Рано поутру отшельник покинул злосчастный дом и снова принялся за поиски вора и бродил по улицам до самого вечера. На ночь он нашел приют у башмачника. Когда стемнело, хозяин дома стал собираться в гости к одному из своих приятелей, который пригласил его на пирушку. Уходя из дому, он сказал своей жене: «Позаботься о нашем госте – благочестивом отшельнике. Я ухожу к своему другу, а ты накорми старца и ухаживай за ним как подобает».

Сказав это, он ушел, а жена его тотчас же послала служанку и велела ей привести жену соседа-цирюльника. А надо сказать, что у хозяйки дома был любовник, который навещал ее в отсутствие мужа, а жена цирюльника была их доверенной и посредницей. Когда она пришла к жене башмачника, та попросила ее сходить к тому человеку и сказать ему, что он может посетить ее и они насладятся без всякой помехи, потому что муж пошел в гости и явится, без сомнения, пьяным поздно ночью.

Он тотчас же вышел из дома и, подойдя туда, где жил башмачник, сел у ворот, поджидая свою любовницу. Но случилось так, что пирушка, на которую был приглашен башмачник, кончилась раньше, и он, выпив немалую толику вина, направился домой. Увидев у ворот мужчину, которого он давно уже подозревал в связи со своей женой, башмачник в гневе ворвался в дом, до полусмерти избил жену, привязал ее к столбу, что был у дверей, и, повалившись на пол, крепко уснул. Когда все стихло и люди в домах опочили, в комнаты заглянула сводня, жена цирюльника, и прошептала: «Твой друг давно сидит у ворот, чего же ты ожидаешь?» Хозяйка дома ответила: «Ты видишь, что со мной случилось! Если хочешь сделать доброе дело, отвяжи меня и становись на мое место, а я привяжу тебя, чтобы муж, если он случайно проснется, не заметил моего отсутствия. Я только расскажу все своему другу и тотчас же вернусь».

Жена цирюльника решила помочь ей, отвязала подругу и встала у столба на ее место. Башмачница привязала ее к столбу и отправилась к своему любовнику. Не успела она выйти из дома, как проснулся башмачник. Он окликнул жену, но сводня не ответила ему, опасаясь, что он узнает ее голос. Он еще раз позвал жену, но опять не получил ответа. Вне себя от гнева, башмачник схватил нож и, подскочив к сводне, которую счел он своей женой, отрезал ей нос и бросил его на землю, крикнув: «Возьми свой нос и отнеси его в подарок любовнику!»

Тут вернулась домой башмачница. Первым делом бросилась она отвязывать свою подругу, и та, горько плача, подобрала с пола свой нос и отправилась домой, обливаясь кровью и проклиная свою участь, а башмачница вновь привязалась к столбу. И все это происходило на глазах отшельника.

Видя, что муж ее крепко спит и не заметил подмены, башмачница стала громко рыдать и молиться, а потом крикнула: «О господи, накажи злодея, который изувечил меня безо всякого греха и вины! О господи, клянусь, я не совершила ничего дурного и муж мой несправедливо меня обидел! О господи, если слова мои правдивы, то сделай так, чтобы мой нос, отрезанный этим негодяем, прирос к моему лицу и чтобы не осталось никакого следа и шрама».

«Что ты там мелешь, распутница?» – вскричал башмачник, и жена ответила: «Иди сюда, злодей, погляди, как господь карает жестокость и несправедливость, как он милосерд к обиженным и невинным! Ты подозревал меня в недостойном и поднял на меня руку, но бог восстановил справедливость. Взгляни – ты отрезал мне нос, а он невредим, и на лице моем нет никакого следа или шрама!» Вскочив с пола, башмачник зажег светильник, и, подойдя к жене, увидел, что она и в самом деле невредима. Он пал ниц и стал молить господа о прощении и просил жену извинить его и не сердиться.

Что же касается жены цирюльника, то она, вернувшись домой, стала раздумывать, как бы ей объяснить свое увечье, чтобы не быть опозоренной перед людьми и собственным мужем, и наконец нашла одно средство. Утром, когда было еще темно, цирюльник проснулся и, позвав жену, сказал ей: «Подай-ка мне все, что нужно для бритья, один вельможа велел мне явиться к нему как можно раньше». Но жена подала ему только бритву. Цирюльник, рассердившись, бросил в нее бритвой, ничего не различая во мраке, а женщина бросилась на землю и завопила: «Мой нос, мой нос! Ах злодей, ты отрезал мне нос своей бритвой!» Она кричала до тех пор, пока на ее крик не сбежалась ее родня, и они все, схватив цирюльника, отправились к судье. Судья спросил незадачливого мужа: «Почему ты отрезал нос своей жене?» Тот не смог ответить ничего вразумительного, и его приговорили к наказанию палками. Но когда начали наказывать цирюльника, к судье подошел отшельник, который проследил за сводней, и промолвил: «Отмени наказание, судья, ты ведь не знаешь подлинных обстоятельств этого дела. Я скажу тебе: не вор виновен в том, что пропала моя одежда, бараны не виновны в том, что была убита лисица, не яд погубил злую распутницу, и не цирюльник отрезал нос своей жене – нет, виноват был тот, кто пострадал, и наказан каждый за свою вину». – «Как понять твои слова?» – спросил судья, и отшельник рассказал ему все как было и поведал то, что видел он собственными глазами. Вот какая притча сложена на этот случай, и ты, Димна, сам виновен в своем несчастье и паденье».

Димна промолвил: «Я выслушал твою притчу со всем вниманием и нахожу, что она очень подходит к моему положению. Клянусь жизнью, я сам себе навредил и понес заслуженное наказание. Но скажи, что же мне теперь делать?» – «Я хочу знать, что ты думаешь предпринять и на что решился?» – промолвил Калила, и Димна ответил: «Сейчас я уж не мечтаю занять более высокое положение – мне бы хоть вернуть прежнюю благосклонность льва – нашего повелителя. Разумный должен размышлять о том, что произошло в прошлом, происходит ныне и произойдет в будущем, и особое старание приложит к тому, чтобы, во-первых, хорошо знать, что принесло ему пользу или нанесло урон в прошлом, дабы остерегаться вредоносного и не повторять подобного и, напротив, стараться вновь совершить полезное. Во-вторых, следует прозорливому знать, что полезно ему в настоящем, и держаться этого, а что вредоносно – того избегать. В-третьих, следует ему предвидеть, от чего получит он выгоду в будущем и какого вреда и ущерба должно ему опасаться, и тогда уж приложить все старание к достижению желаемого и стеречься того, чего может он опасаться. И когда я думаю о том, как мне вернуть мое прежнее положение, которое ныне занимает бык – мой соперник и победитель на этом поприще, я не нахожу иного способа и выхода, кроме смерти этого травоядного, и приложу все усилия, чтобы погубить его, ибо когда лев останется в одиночестве, ему придется вновь приблизить меня и сделать своим другом и наперсником. Быть может, это будет лучше и для царя – ведь его чрезмерная, неестественная любовь и близость к быку могут повредить ему и опозорить его».

Калила возразил своему другу: «Я не вижу ничего дурного и позорного в том, что лев высоко ценит быка и сделал его своим приближенным». Но Димна возразил: «Но ведь лев в своей губительной страсти к быку забыл обо всех добродетелях, коими украшается правитель, и пренебрегает другими своими верными подданными, что может иметь пагубные последствия. Ведь известно, что шесть вещей подтачивают опоры власти и отнимают у правителя силы: лишения, смута, необузданные страсти, грубость, злая судьба и дурной нрав. Под лишениями разумею я такое положение, когда царь лишен добродетельных, прозорливых, верных и надежных помощников, советников и сановников и даже не пытается найти таких, что обладали бы добродетелями. Что касается смуты, то это постоянные войны, мятежи и усобицы, губящие людей и разделяющие царство. К необузданным страстям я причисляю любовь к женщинам, к пирам и застольным беседам, к вину и охоте и тому подобное. Грубость отличает часто тех, кто обладает неистраченной силой и несдержанностью, так, что он не к месту распускает язык и руки, осыпает приближенных и слуг бранью и раздает пощечины направо и налево. Злая судьба – это бедствия, поражающие людей и не зависящие от их воли, как засуха, моровая язва, неурожай и тому подобное. Дурной нрав понимаю я как применение силы тогда, когда потребна мягкость, и мягкости, когда необходима сила. И та непомерная и ни с чем не сообразная страсть, которую лев питает к быку, способна, как я тебе говорил, опозорить льва и повредить ему в делах».

И Калила осведомился: «Как же ты совладаешь с быком – ведь он сильнее тебя, царь почитает его несравненно больше и он приобрел множество друзей и приятелей». Димна воскликнул: «Не гляди, что я мал ростом и слаб! Дело вовсе не в силе или слабости, успех в делах зависит не от того, кто тощ, а кто дороден телом! Сколько раз видели мы, как ничтожный по виду, но хитрый, ловкий и прозорливый добивался того, на что оказывались неспособны силачи и великаны! Разве не слышал ты притчу о том, как обделенный силой ворон погубил ядовитую черную гадюку?» Калила спросил: «Как это было и что это за притча?»

И Димна начал:

«Говорят, что ворон свил себе гнездо среди ветвей дерева, что росло на горном склоне. Неподалеку была нора огромной черной гадюки. И всякий раз, как ворон выводил птенцов, гадюка заползала на дерево и пожирала их. И ворон, вне себя от горя, поведал о своей беде одному из своих друзей, шакалу, а потом добавил: «Я хочу посоветоваться с тобой относительно дела, на которое я решился». – «Что это за дело?» – спросил шакал, и ворон ответил: «Вот что я решил: когда черная гадюка уснет, я проникну в ее нору и буду клевать ее в глаза, пока она не ослепнет. Может быть, тогда я избавлюсь от нее и спасу своих деток». Но шакал ответил: «Это никуда не годится. Ищи средства, с помощью которого ты смог бы погубить гадюку, не ввергая себя в опасность. Будь осторожен и не уподобляйся цапле, которая пожелала убить рака, но сама погибла». Ворон спросил: «Как это было и что это за притча?» И шакал начал: «Говорят, что одна цапля поселилась на болоте, где было много рыбы, и спокойно жила там долгое время. Когда цапля одряхлела, ей стало трудно добывать себе пропитание и она познала голод и все тяготы старости. Как-то раз она стояла, пригорюнившись, и размышляла, что ей делать. Мимо проползал рак. Увидев, что цапля понурилась и грустит, рак, приблизившись к ней, промолвил: «Почему ты, большая птица, такая грустная и понурая?» Цапля ответила: «Как же мне не печалиться и не грустить? Всю жизнь я прожила в этом болоте и питалась рыбой, которую здесь ловила. Но сегодня я увидала двух рыбаков, которые проходили мимо этого болота. Один из них сказал своему спутнику: «Здесь много рыбы, почему бы нам не начать с этого места?» Но второй возразил: «Рядом рыбы еще больше. Лучше начнем с того края, а когда выловим там всю рыбу, придем сюда и не оставим здесь ни одной рыбешки». И я поняла, что если эти рыбаки с соседнего болота переберутся сюда, то придет мне конец, и ждет меня верная гибель от голода и истощения». Услышав слова цапли, рак, нисколько не сомневаясь в том, что она сказала правду, тотчас же отправился к рыбам и рассказал им историю, придуманную цаплей. И рыбы, собравшись целой стаей, приплыли к своей губительнице, чтобы спросить у нее совета. Они сказали ей: «Мы явились к тебе, чтобы ты посоветовала, что нам делать, ибо разумный не презирает и мнений, высказанных его врагами. Ты умна и дальновидна и понимаешь, что если мы погибнем, то и тебе придется туго». Цапля ответила: «Я не могу бороться с рыбаками, которые превосходят меня ростом и силой, и думаю, что у вас нет иного выхода, кроме переселения в соседний пруд. Он полноводен, окружен густыми камышами, и в нем водится множество рыбы. Если вы сможете перебраться туда, то спасете свои жизни и получите вволю корму». Рыбы в один голос воскликнули: «Кто же окажет нам такую милость, как не ты?» – «Это дело трудное и долгое, – ответила цапля, – но я постараюсь помочь вам. Может быть, я переправлю вас всех еще до того, как те рыбаки подберутся к нашему болоту». И цапля со всем рвением взялась за дело. Каждый день она брала в клюв двух рыб, относила их на соседний холм и там поедала без всякой помехи. Так шло дело некоторое время, и рыбы, ни о чем не ведая, благословляли цаплю. Но однажды утром цапля, как обычно, явилась на болото, чтобы спасти еще двух несчастных. Не успела она раскрыть клюв, как к ней подошел рак и промолвил: «Мне тоже страшно, и я боюсь, как бы не погибнуть в этом проклятом месте! Отнеси меня на тот пруд, сделай милость!» Цапля взяла его в клюв и понесла над болотами и холмами. Случилось так, что они пролетали над тем холмом, куда цапля относила спасенную рыбу и пировала. Увидев множество разбросанных рыбьих костей, рак понял, что это – дело их спасительницы цапли и что его ожидает такая же участь, если он не попытается освободиться. Он сказал себе: «Коли встретишься с врагом там, где ждет тебя верная гибель, будешь ли ты бороться, или отдашься на его волю, – сражайся, защищая свою жизнь, честь и гордость!» И он, протянув клешни, схватил цаплю за горло, так что она задохнулась и упала на землю. Рак тоже упал, но, покрытый твердым панцирем, не разбился. Он вернулся к себе на болото и обо всем поведал оставшимся в живых рыбам.

Я рассказал эту притчу для того, – добавил шакал, – чтобы тебе было известно: когда слишком много хитришь и измышляешь, можешь перехитрить самого себя и погибнуть. Я укажу тебе способ погубить черную гадюку, и если ты выполнишь в точности мои указания, останешься цел и невредим, не подвергая свою жизнь ни малейшей опасности». – «Что же это за способ?» – спросил ворон, и шакал ответил: «Летай над селениями и городами и смотри внимательно: если увидишь блестящее и дорогое украшение, которыми увешивают себя женщины, хватай его и лети низко над землей, то поднимаясь, то опускаясь, будто у тебя повреждено крыло, либо ты несешь непосильную тяжесть, так чтобы люди не потеряли тебя из вида. Лети прямо туда, где находится нора черной гадюки, и брось украшение у самого входа. За ним прибегут люди, чтобы достать его, убьют гадюку, и ты избавишься от нее навеки».

Выслушав совет шакала, ворон решил последовать ему и, покинув его, стал кружить в небе, высматривая украшение, которое мог бы похитить. Пролетая над городом, он увидел на крыше высокого дома молодую женщину, дочь богатого вельможи, которая мылась, сняв одежды и украшения и отложив их в сторону. Ворон камнем пал на крышу, схватил блестящее драгоценное ожерелье и взлетел, но старался не подниматься высоко, чтобы его видели люди. Слуги вельможи с криком побежали за птицей, стараясь не терять ее из вида, а ворон все летел, то поднимаясь, то опускаясь, пока не достиг норы, в которой скрывалась черная гадюка, и бросил ожерелье у самого входа. Видя, что ворон выронил ожерелье, слуги побежали к тому месту и, увидев нору, разрыли ее палками и убили гадюку, а потом взяли ожерелье и удалились».

«Я рассказал эту притчу, – добавил Димна, – для того, чтобы тебе было известно: хитростью можно добиться того, чего не добьешься силой».

Калила возразил: «Если бы твой противник бык был силен, но безрассуден и глуп, я счел бы тебя правым. Но ведь кроме зычного голоса и мощного тела он обладает еще и добродетелью, умом и прозорливостью, как же ты сможешь повредить ему?»

Димна заметил: «Да, бык точно такой, как ты говоришь, – он силен и умен, но он понимает и признает мое превосходство, и я могу одолеть его, как слабый заяц одолел свирепого льва». – «Как это было и что это за притча?» – спросил Калила, и Димна начал:

«Говорят, что жил некогда лев на плодородных землях, где было множество чистых ручьев, полноводных прудов и зеленых лугов. Водилось в тех широких лугах и на берегах водоемов множество разных зверей, но не могли они наслаждаться привольем и обильной едой из страха перед тем львом. И вот однажды звери собрались, пришли к логову льва и сказали ему: тебе ежедневно приходится охотиться, и ты ловишь кого-нибудь из нас после великих мучений и тяжких трудов. И мы приняли решение, которое будет полезно тебе, а нам принесет спокойствие и безопасность. Если ты обещаешь нам не пугать и не тревожить нас, то мы обязуемся каждый день в обеденный час присылать тебе какого-нибудь зверя, выбранного нами по жребию». Согласившись на такие условия, лев заключил с ними перемирие, и они соблюдали свой договор. Наконец выпал черед зайцу отправляться ко льву на съедение, но он сказал: «Братья, если вы окажете мне милость, которая не повредит вам, я, быть может, погублю льва и избавлю вас от страха». Звери спросили: «Чего ты просишь?» Заяц ответил: «Я хочу, чтобы мой провожатый, который поведет меня к логову льва, не торопился и дал мне срок, потому что я хочу немного задержаться». Звери ответили зайцу: «Пусть будет так». И заяц не спеша отправился в путь, а провожатый шел за ним следом. Они шли так медленно, что пропустили то время, когда лев привык обедать. Проголодавшись, лев в сильном гневе вышел из логова и отправился по дороге. Встретив зайца, который шел первым, лев спросил его: «Откуда ты идешь и почему задержался?» Заяц промолвил: «О могучий лев, я – только посланный от зверей к твоей милости. Они отправили со мной еще одного зайца, на которого пал жребий, но по пути встретился мне другой лев. Он отобрал того зайца и крикнул: «У меня больше прав на эти земли и на всю дичь, которая в ней водится!» Я пытался противиться ему, говоря: «Этого зайца мы послали на обед нашему царю, как ты смеешь покушаться на его долю!» Но тот, второй, начал ругать и поносить тебя, и я поспешил к твоей милости, чтобы рассказать об этом прискорбном событии». Лев в бешенстве зарычал: «Иди со мной и покажи мне, где находится мой соперник!» И заяц подвел льва к глубокому колодцу, вода в котором была чиста и прозрачна, заглянул в него и промолвил: «Похититель находится в этом месте». Тут и лев заглянул в колодец и, увидев в воде свое отражение рядом с отражением зайца, поверил обманщику и ни на минуту не усомнился, что перед ним – его соперник. Он прыгнул в воду, чтобы сразиться с похитителем его обеда, и утонул в колодце. А заяц отправился к зверям и рассказал им, как расправился со злодеем».

Калила промолвил: «Если ты можешь погубить быка так, чтобы не причинять вреда льву – нашему повелителю, то берись за дело, ибо этот бык нанес ущерб и тебе, и мне, и всему львиному воинству, оттеснив от царя верных подданных. Но ежели падение быка грозит бедою нашему царю, оставь мысли об этом, ибо негоже ни мне, ни тебе предавать того, кому мы служим».

После этой беседы Димна долго не показывался царю на глаза, а потом пришел к нему, когда тот был в одиночестве. Лев спросил его: «Что мешало тебе посещать нас? Я не видел тебя вот уже долгое время. Надеюсь, что твое отсутствие не принесло никому урона и было во благо»? – «Если бы так!» – воскликнул Димна. «Разве что-нибудь случилось?» – спросил царь, и Димна ответил: «Случилось то, что вряд ли желательно царю или кому-нибудь из его воинства». – «Да что же случилось?» – воскликнул лев. И Димна ответил: «Страшно молвить». – «Говори все, что знаешь», – настаивал лев, и Димна начал: «Поистине, это – речь, что неприятно слышать и еще неприятнее произносить. Но если намерения говорящего похвальны, то он должен высказать свои мысли, даже если это покажется дерзостью царю и господину. И если тот, к кому обращены подобные речи, обладает мудростью и сдержанностью, то у него достанет терпения выслушать, не гневаясь и не прерывая, ибо он получит от тех речей немалую пользу, а советчик может лишь поплатиться за свою искреннюю любовь и верность. Ты, о царь, мудр и обладаешь всеми достоинствами, и твой разум подсказывает тебе, что мне больно говорить тебе неприятные вещи. Я верю, что ты будешь признателен мне за совет, ибо тебе известно, что твое благо мне дороже собственной жизни. Я допускаю, что ты не поверишь мне, но когда я размышляю о нашей судьбе, помня о том, что жизнь всего звериного воинства зависит от твоего благополучия и здравия, я нахожу лишь один выход – исполнить свой долг и свою обязанность, хотя ты и не просишь меня об этом, и я боюсь, что ты не примешь мой совет и не откликнешься на мои речи. Но я постоянно твержу себе пословицу: «Сам себе враг тот, кто скрывает свои болезни от лекаря, нужду от друзей и полезный совет от царя».

«В чем же дело?» – воскликнул лев, и Димна начал: «Один мой друг, которому я верю как самому себе, сообщил мне, что бык Шатраба собрал у себя предводителей твоего войска и сказал им: «Много слышал я о льве – нашем царе, но, испытав его, убедился, что он не так уж умен, хитер и силен, а скорее бессилен и слаб. Вы еще увидите, что у меня будет с ним». И когда до меня дошли речи Шатрабы, я тотчас же понял, что этот бык – предатель и изменник. Ты оказал ему наивысший почет и обходился с ним как с равным, и он возомнил, что подобен тебе и что, свергнув тебя с престола, овладеет твоим царством, поэтому он делает все возможное, чтобы повредить тебе, и не упустит ни одного случая. Мудрые люди говорили: «Если царь увидит, что кто-либо сравнялся с ним мощью, умом, богатством и влиятельностью, – пусть нанесет удар и разобьет соперника, не то сам будет разбит и свергнут». Ныне Шатраба лучше тебя осведомлен во всех делах твоего царства и достигнет чего пожелает. Истинно разумен тот, кто сумеет избежать опасности не только до того, как она угрожает жизни, но еще прежде, чем она появилась. А кто поручится, что ты сможешь отразить натиск Шатрабы, если он ударит первым? Ведь сказано: «Правители и прочие мужи бывают по природе различного нрава: муж решительный, муж решительный и прозорливый и муж нерешительный и слабый. К решительным можно причислить того, кто стойко выносит постигшее его несчастье, не слабея сердцем, и находит всевозможные и разнообразные средства, дабы выйти из испытания с честью. Муж решительный и прозорливый предвидит все, что может приключиться, не стараясь успокоить себя, а, напротив, преувеличивая опасность, чтобы постоянно быть к ней готовым, и принимает неотложные меры, будто несчастье уже на пороге. Он отсекает одним взмахом то, что поражено недугом и прогнило, предотвращая грозящий ему урон и препятствуя возникновению смуты. Муж нерешительный и слабый не знает, что ему предпринять, – он надеется и желает, но медлит и колеблется, так что до времени погибает. Это напоминает мне притчу о трех рыбах».

«Что это за притча?» – спросил лев, и Димна начал:

«Рассказывают, что в одном пруду жили три рыбы, и были они разного нрава. Одна была прозорлива, вторая – решительна и третья – нерешительна. Пруд этот находился на пустынном плоскогорье, а рядом с ним протекала полноводная река, от которой он был отделен узкой протокой. Однажды по берегу реки проходили два рыбака. Увидев пруд, они сговорились друг с другом на обратном пути закинуть сети в этом пруду, надеясь на богатый улов. Все три рыбы услыхали этот разговор. Прозорливая рыба, испугавшись, что попадет в сети, думала только о том, как бы ей спастись, не помышляя ни о чем ином, и наконец, найдя протоку, через которую речная вода вливалась в пруд, пробралась через нее и уплыла. Решительная рыба оставалась в пруду до тех пор, пока не явились рыбаки, которые закинули в воду свою сеть. Заметив это и поняв их намерения, эта рыба поплыла изо всех сил к протоке, чтобы укрыться в речных водах. Подплыв к ней, рыба увидела, что она также затянута сетью. Тогда она сказала себе: «Я проявила легкомыслие, и вот его последствия. Как же мне быть? Надо пораздумать – ведь смятение и поспешность не доведут до добра. Тот, кто обладает истинной решимостью и доблестью, не будет пренебрегать теми преимуществами, какие дают размышление и разум, не отчаивается ни при каких обстоятельствах и борется до конца». Поразмыслив, она притворилась мертвой и, всплыв на поверхность пруда, поворачивалась то вверх спиной, то вверх брюхом. Один из рыбаков, вынув ее из воды, бросил на землю у самого берега реки. И тогда она, собрав все силы, сделала прыжок, упала в реку и уплыла. Что же касается третьей, нерешительной рыбы, то она не переставая металась взад и вперед, пока не попала в сеть».

«Я понял смысл твоей притчи, – промолвил лев, – но не могу поверить, что Шатраба хочет предать меня и желает мне дурного. Он ведь не видел от меня ничего, кроме добра, и я выполнял любое его желание! Неужели Шатраба способен на подобное вероломство?» – «Твоя доброта и благородство повредили тебе, повелитель! – ответил Димна, – побудив этого негодного домогаться того, чего он недостоин. Ведь тот, кто вышел из подлого и низкого звания, приносит пользу и верно служит лишь до тех пор, пока его не возвысят до степеней, коих он недостоин. А поднявшись высоко, он желает забраться еще выше. Особливо же отличаются этим подлые и злонравные, что служат правителю и сохраняют ему верность лишь из страха. Когда же они почувствуют себя независимыми и потеряют страх, тут-то и сказывается их истинная природа. Так, если привязать к палке свернутый кольцом собачий хвост, чтобы его выпрямить, он будет прям только до той поры, пока привязан, но стоит развязать веревку и убрать палку, как хвост снова свернется в колечко. О повелитель, трудно назвать разумным того, кто не слушает советы своих истинных друзей, даже если они говорят о тяжких и неприятных вещах. Он словно больной, что не принимает лекарств, прописанных лекарем, ибо они горьки, и ест то, что сладко, но вредоносно для его недуга. Долг того, кто приближен к правителю, – не жалеть сил, побуждая своего господина совершать добрые дела, что украсят его и увеличат его силу, и удерживать от поступков, что могут повредить ему и опорочить его. Известно, что лучший друг и помощник – тот, кто не льстит и говорит правду, не смягчая своих слов, лучшие из дел те, что не имеют пагубных последствий, а ведут ко благу; лучшая из женщин – та, что покорна своему мужу; лучшая похвала – та, которую слышишь из уст достойных; благороднейший из царей – тот, кто ценит и судит по справедливости своих подданных, а лучший нрав – тот, что побуждает к добродетели.