Текст книги "Калила и Димна"

Автор книги: Абдаллах ибн аль-Мукаффа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Некий человек, спасаясь от бешеного слона, укрылся в глубоком заброшенном колодце и повис в нем, ухватившись за две толстые ветви, которые свисали с краев. В отчаянье стал он искать опоры и наконец встал на небольшой выступ, нащупав его ногами. И вдруг увидел он перед собой четыре змеиных норы, и из каждой высовывала голову ядовитая гадюка. Глянул человек вниз – а на дне огромный удав, раскрыв пасть, ожидает добычу. Тогда поднял он голову, чтобы посмотреть, прочны ли ветви, но заметил у их основания двух крыс – черную и белую, что усердно, не останавливаясь ни на мгновение, точили кору, подгрызая древесину.

Размышляя о том, как спасти жизнь и что делать, человек вдруг увидел совсем рядом с собой пчелиные соты, и захотелось ему отведать меда. Он стал есть мед и утешился его сладостью, которая отвлекла его от мыслей о грозившей ему опасности. И позабыл он о своем спасении, о том, что у ног его – змеиные норы, и гадюки могут ужалить его, о том, что крысы точат острыми зубами ветви, которые стали его главной поддержкой, и о том, что если ветви оборвутся, то упадет он прямо в пасть удава. Так он наслаждался сладостью меда, не заботясь о том, какая постигнет его участь, и наконец сорвался и погиб в жадном зеве хищного гада.

Чтобы каждый мог понять смысл притчи, скажу я, что колодец – это наш мир, полный горестей, зла и обмана, опасностей и несчастий. Четыре ядовитые гадюки – четыре смеси, из которых состоит наше тело, ибо если восстанет хоть одна из них, она жалит словно тысяча змей и убивает быстрее смертельного яда. Две ветви, за которые цепляется человек, – это его жизненный срок, который непременно когда-нибудь оборвется, а черная и белая крысы – это ночь и день, что, чередуясь, без устали подтачивают человеческие жизни. Подстерегающий удав – это судьба, от которой никто не спасется, а мед – это та малая толика наслаждений, что достается человеку, – он услаждает свой вкус, слух, обоняние и осязание и, утешаясь этим, забывает о своей тяжкой доле и отвлекается от цели.

И задумавшись над этим, решил я довольствоваться малым и творить добро, насколько это в моих силах: может быть, в один из тех дней, что мне суждено еще прожить, найду я истинный путь или смогу совладать со своей мятежной душой. Так поступал я, а затем, отправившись в дальние страны, добыл и переписал множество сочинений, в том числе и эту книгу, что привез в родные земли.

ГЛАВА О ЛЬВЕ И БЫКЕ, С КОТОРОЙ НАЧИНАЕТСЯ КНИГА «КАЛИЛА И ДИМНА»

Сказал царь Дабшалим философу Байдабе, главе брахманов: «Поведай мне притчу о двух друзьях, которых разлучил хитрый обманщик, посеяв между ними вражду и ненависть друг к другу». И Байдаба ответил: «Если между двумя приятелями сможет затесаться хитрый обманщик, то не миновать им ссоры, и каждый из них примется строить козни, чтобы погубить своего прежнего друга. Об этом рассказывают такую притчу:

Жил в краях Даставанда [18]18
  Даставанд– название области в средневековом Иране.


[Закрыть]некий человек, и было у него три сына. Когда он состарился и дети его выросли, стали они без удержу тратить отцовские деньги и расточать его богатство, и никто из них не обучился какому-нибудь ремеслу, чтобы зарабатывать себе на жизнь и извлечь из него благо и пользу. Отец бранил их за безделье и расточительность и старался наставить на путь истинный, постоянно повторяя: «Дети мои, всякий, живущий в этом мире, желает добиться трех вещей, но достигнуть их можно лишь с помощью четырех: три заветных желания – это полный достаток, уважение окружающих и добрые дела, чтобы получить за них воздаяние в будущей жизни; что же касается четырех средств для выполнения этих желаний, то они таковы: человек должен зарабатывать себе на жизнь самым достойным образом, беречь заработанное и не расточать его без надобности, а использовать с выгодой, чтобы улучшить свою жизнь и помогать родным и друзьям, что зачтется и на том свете.

Каждый, кто упустит хоть что-нибудь, ничего не получит, ибо если он не будет зарабатывать, то и жить ему станет не на что; если он добьется своим трудом немалого достатка, но не сможет удержать деньги, то они скоро уплывут от него и он снова превратится в бедняка и неимущего; если же он отложит деньги и будет трястись над ними, боясь истратить хоть даник [19]19
  Даник– мера веса и мелкая монета, равная одной шестой дирхема.


[Закрыть], то, как бы он ни берег свои динары [20]20
  Динар– золотая монета.


[Закрыть]и дирхемы [21]21
  Дирхем– серебряная монета, равная одной десятой (в некоторые эпохи – одной двадцатой) динара.


[Закрыть], они скоро разойдутся по мелочам, словно сурьма: ее набирают тонкой палочкой по пылинкам, чтобы подвести глаза, но несмотря на это, она очень скоро кончается. И не будет ему прока, если он истратит деньги безрассудно и легкомысленно, на лишнее для него и неподобающее; так поступает лишь нищий, что никогда не имел денег и не знает, как с ними обращаться. Бесполезное имущество и деньги, что лежат в кубышке, нельзя сберечь навеки – они, словно просочившись сквозь щели, уйдут на лечение болезней или на то, чтобы удалить разные беды, которые могут постигнуть их владельца. Полная сокровищница, из которой не черпают время от времени на необходимые нужды, подобна наполненному до краев водоему. И если воде нет выхода и она не убывает в той же мере, что пополняется, то начинает перехлестывать через края водоема во многих местах. А еще того хуже – стенка может прорваться, вода выльется целиком и уйдет в землю, никому не принеся пользы».

Наконец сыновья того старца вняли его увещаниям и решили последовать его советам, поняв, что они сулят им лишь благо. Старший его сын отправился в землю под названием Маюн, чтобы заняться там торговлей. На пути ему встретилось место, где река разлилась и образовалось целое озеро жидкой грязи. У того человека была повозка, которую везли два быка, одного из них звали Шатраба, а другого – Бандаба. Шатраба увяз в грязи, и как ни старались вытащить его хозяин и слуги, они не смогли сделать этого. Наконец они дошли до полного изнеможения, и купец решил двинуться дальше. Он оставил с быком одного из своих слуг, сказав ему: «Может быть, грязь высохнет, ты сможешь вытащить Шатрабу и приведешь его ко мне». Слуга, которому пришлось провести ночь одному в этом диком месте, был напуган, и ему надоело стеречь быка. Как только рассвело, он, оставив быка, поспешил вслед за хозяином и, догнав его, сказал, что бык задохся в грязи, добавив: «Если уж пресекается жизненный срок и настает время погибели, ее не миновать, как ни старайся. Хоть опасайся за свою жизнь, хоть остерегайся всего и проявляй осторожность, – только это тебе ничем не поможет, и, может статься, осторожность твоя лишь повредит тебе и обернется бедою. Об этом рассказывают такую притчу:

Некий человек пустился в путь по степи, где было множество хищных зверей, что были грозой для путников. Тот человек знал, что дорога его полна опасностей, был настороже и всего опасался. Не прошел он и половины пути, как с вершины одного из ближних холмов на него бросился злобный и свирепый волк. Увидя, что зверь преследует его, человек тот несказанно испугался и стал поспешно оглядываться направо и налево в поисках места, где мог бы он найти защиту от волка. Вдалеке он увидел селение, от которого его отделял широкий водный поток. Путник побежал к селению, но, добежав до воды, не нашел моста через реку. Увидев, что волк догоняет его, человек, не раздумывая, бросился в воду, хотя почти не умел плавать. Он утонул бы, если бы несколько жителей селения не заметили его. Они бросились все вместе к нему на помощь и вытащили его из воды, когда он уже шел ко дну. Оказавшись на суше и поняв, что волк ему больше не угрожает, путник начал осматриваться и заметил неподалеку на том же берегу уединенное строение. Он сказал себе: «Войду-ка я в тот дом и немного отдохну там от пережитых страхов».

Но подойдя к дому и заглянув в него, путник обнаружил там шайку разбойников, что делили добро купца, которого только что ограбили на дороге и собрались убить.

Увидев такое, путник преисполнился ужаса и кинулся прочь к селению. Добежав до одного из строений, он прислонился спиной к стене, чтобы перевести дух от пережитого страха, и тут стена обрушилась на него, и он погиб под ее обломками».

Выслушав притчу, купец сказал своему слуге: «Да, ты прав, я тоже слышал об этом».

Что же касается быка Шатрабы, то он, когда грязь подсохла, выкарабкался и, отдохнув от смертного страха, стал пастись на цветущем лугу, где было множество свежих трав и полноводных ручьев. От обильной пищи и привольной жизни бык разжирел и, радуясь безопасности и отсутствию врагов, громко мычал.

Поблизости от луга, где поселился бык Шатраба, была роща, владение огромного льва, царя диких краев. В роще той водилось множество подвластных ему зверей – волков, шакалов, лисиц, тигров и пантер. Лев был до крайности своеволен, не советовался со своими подданными и не желал прислушиваться к их мнению. В жизни своей он не видал ни одного быка и не слышал звуков, подобных мычанию, ибо никогда не покидал своих владений и не рыскал в поисках добычи, которую приносили ему его приближенные и воины.

Среди его подданных были два шакала. Одного из них звали Калила, а другого – Димна, и оба отличались хитроумием, большой ученостью и великими знаниями. И однажды Димна, что всегда замечал всякую малость, ибо был наблюдателен, зол и завистлив, сказал Калиле: «Послушай, братец, почему это лев вот уже долгое время не покидает своей рощи, словно боится даже прогуляться?» Калила ответил ему: «А тебе-то какое дело до льва и почему ты спрашиваешь об этом? Мы служим нашему царю и покорны его велению, делаем то, что ему нравится, и избегаем упоминания о вещах, ему неугодных. Мы не знатные вельможи, которым пристало толковать о царях и обсуждать их поступки. Оставь это и знай: если будешь говорить о том, что тебя не касается, и делать то, о чем тебя не просят, с тобой может случиться то же, что произошло между плотником и обезьяной». Димна спросил: «А что с ними было?» И Калила поведал ему такую притчу:

«Говорят, что однажды увидела обезьяна, как плотник, сидя на бревне, раскалывает его на козлах двумя клиньями, забивая один клин и вынимая другой. Обезьяне это очень понравилось, и, когда плотник ушел по какому-то делу, она решила заняться тем же, не ведая, что на каждую работу нужен мастер. Она забралась на козлы и уселась на бревно, не заметив, что хвост ее попал в щель. Когда она вытащила клин, то бревно защемило ей хвост и от боли обезьяна потеряла сознание. В это время пришел плотник и, увидев непрошеную гостью, схватил палку и избил обезьяну до полусмерти так, что прежняя боль показалась ей ничтожной».

Димна промолвил: «Я понял смысл твоей притчи и признаюсь, что до недавнего времени не стремился к общению с царями, не считая себя мастером в обхождении с ними. Но теперь повлекли меня помыслы к высшей доле. Знай, что близости к владыкам можно желать не только для того, чтобы набить себе утробу, но и чтобы посрамить врага и возвеличить друга. Среди людей немало таких, что не обладают ни доблестью, ни мужеством, поэтому радуются всякой малости и довольствуются ничтожными подачками, словно псы, виляющие хвостом и стоящие на задних лапах ради обглоданной кости.

Но те, чьи сердца бьются желанием почестей и славы, не примирятся с низким положением и не остановятся на малом – они постоянно будут стремиться душой к тому, чего достойны и что им пристало. В этом они уподобляются льву – если царь зверей поймает зайца и вдруг видит пробегающую неподалеку антилопу, то он бросает ничтожную добычу ради той, что ему более подобает.

Всякий, обладающий силой и властью, любит, чтобы ему льстили и перед ним унижались. Разве ты не замечал, как долго пес виляет хвостом, прежде чем хозяин бросит ему корку хлеба? А могучий слон, прославленный своими достоинствами и мощью, не станет есть поднесенного ему корма, пока его не погладят и не обратятся со льстивыми и ласковыми словами. Кто богат и щедр к себе и другим, тот добродетелен, превознесен над всеми смертными и главенствует над своими друзьями и собратьями, и даже если он умрет молодым, считай, что прожил он долгую жизнь. Если же человек не стремится к большему, чем имеет, прижимист и скуп и не желает тратиться на себя и своих родичей, то жизнь его хуже смерти, а сам он подобен погребенному заживо. Недаром говорится: «Нужда и скупость убивают», а еще сказано: «Хуже скота тот человек, что хлопочет лишь для того, чтобы набить утробу, не заботясь о доблести и чести».

И Калила ответил: «Мне понятен смысл твоих слов, но я не могу с ними согласиться. Поразмысли хорошенько: разве тебе не ведомо, что человек должен знать свое место и не переоценивать свои способности и силу? И если он достойно вознагражден по мере своих заслуг, исполняя должность, то ему пристало быть довольным, не домогаясь невозможного. Что же касается нас, то я не вижу ничего унизительного в нашем теперешнем положении».

Димна возразил: «Люди борются за свое положение, и каждому оно достается сообразно честолюбию, ибо лишь честолюбие возвышает и выводит из ничтожества к высоким степеням. Тот же, кто не стремится к славе и равнодушен к своей чести, сам себя низводит в разряд ничтожных, даже если ранее был вознесен судьбою, ибо подняться к вершине трудно, а низвергнуться в бездну легче легкого. Тяжко поднимать на плечи увесистый камень, но ничего не стоит сбросить его с плеч на землю. Где твоя доблесть, где твое честолюбие? Нам с тобой пристало стремиться к высокому положению, если мы в состоянии сменить нашу участь, а не мириться с нынешним прозябанием».

«Что же ты задумал?» – осведомился Калила, и Димна ответил: «Я хочу воспользоваться случаем и дать совет льву, нашему царю, ибо он в растерянности и не знает как быть. Если он прислушается к моим словам, то приблизит меня и сделает своим советником и другом».

«А откуда тебе ведомо, что лев в беспокойстве и тревоге?» – спросил Калила, и Димна ответил: «Об этом говорят мне мои чувства и разум – ведь проницательный муж всегда знает, что происходит и с его врагом, и с другом, ибо по виду и поведению способен понять самые сокровенные побуждения и мысли».

Калила осведомился: «Каким же образом надеешься ты заслужить милость царя – ведь у тебя нет ни власти, ни силы, ни привычки к царской службе?» Димна воскликнул: «Сильному и выносливому не покажется тяжкой любая ноша, даже если он никогда не был носильщиком, а слабый не удержит непосильной тяжести, хотя бы всю свою жизнь таскал на спине тюки». Калила возразил на это: «Но ведь правители редко проявляют благосклонность к лучшим из своих придворных и подданных, предпочитая того, кто хоть низок, да близок. Недаром говорится, что царь похож на дикий виноград, что оплетает ближайшее дерево. Нет у тебя надежды добиться милостей от нашего царя, пока ты далек от него и никому не ведом».

Димна промолвил: «Я понял твои слова, проник в твои мысли и полагаю, что ты прав. Однако знай, Калила, что вельможе, которого царь приблизил к себе ради его знатности и высокого рода, хотя тот недостоин ни своего места, ни высокого сана, не сравниться с тем, кто был далек от царского двора, но поднялся к высоким степеням по праву, силою своего разума и прозорливости. Я твердо решил добиться самого высокого положения и не пожалею для этого никаких трудов. Недаром говорится: «Служить царям может лишь тот, кто отбросил гордость, терпеливо выносит обиды и поношения, сдерживая гнев, кто льстив и учтив и не разглашает доверенные ему тайны. Если научишься всему этому – добьешься цели».

«А если ты получишь доступ к царю, какие ты припас уловки, которыми надеешься заслужить благосклонность повелителя и добиться успеха?» – спросил Калила, и Димна начал: «Если мне удастся проникнуть к царю, я первым делом постараюсь познакомиться с его нравом, а затем буду всюду следовать за ним, осыпать лестью и остерегусь противоречить хотя бы единым словом. Стоит льву пожелать чего-либо достойного, и я стану превозносить его решение, представляя его в самом прекрасном виде, внушая ему стойкость и решимость в исполнении задуманного, буду твердить о содержащемся в его намерениях благе и пользе, дабы всячески поощрить и обрадовать повелителя. Если же задумает лев совершить нечто опасное и вредоносное, ведущее к стыду и позору для него и его подданных, я постараюсь открыть ему глаза и убедить любыми средствами, что оставить подобные замыслы гораздо полезнее и приличнее для него, чем исполнить их. Я надеюсь, что лев, видя мою преданность, прозорливость и усердие, которыми превзойду я всех других царедворцев, превознесет меня, преисполнившись благодарности, я же стану властелином его помыслов, ибо муж хитроумный и мягкий в обращении может удачным словом, если пожелает, обратить ложь в истину и истину представить ложью, словно искусный живописец, создающий изображения, которые кажутся выпуклыми или вогнутыми, на самом же деле они плоские, ибо нарисованы на стене».

«Что бы ты ни говорил, – возразил Калила, – но мне страшно за тебя, ибо близость к царю и каждому, облеченному властью, – опасна. Недаром мудрецы говорили: «Бойтесь совершить три поступка, на которые отваживаются лишь безрассудные и после которых остаются невредимыми лишь немногие: не пытайтесь завести дружбу с владыками, не вверяйте свои тайны женщинам, не пейте яд, чтобы испытать его силу». Мудрецы и ученые люди сравнивали царский двор с горной вершиной, куда трудно добраться по тайным тропам. На той вершине растут деревья, усыпанные дивными плодами, меж камнями вкраплены драгоценные каменья, там произрастают травы, из которых изготавливают целебные зелья, способные вернуть волшебство. Но за каждым древом таится там могучий лев, свирепая пантера или кровожадный волк, а в пещерах и расселинах свили гнезда ядовитые змеи, и норовят эти звери и гады растерзать или ужалить путника, стоит ему ступить ногой в их владения. Подняться на эту вершину трудно, но еще труднее остаться там в живых хотя бы ненадолго».

«Ты сказал сущую правду! – воскликнул Димна. – Но ведь говорят: «Кто боится рисковать, тому удачи не видать». Если есть хоть малая надежда, незачем бросать задуманное дело, страшась опасностей, которые могут оказаться воображаемыми. Робкому не по плечу великое дело! Сказано: «Великая доблесть и презрение к опасностям нужны более всего троим: придворному, что служит царю, купцу, отправляющему за море свои корабли, и воину, сражающемуся с могущественным врагом». Мудрецы утверждают, что достойному и добродетельному мужу место либо в царском совете, либо в божьем храме, подобает ему либо вершить государственные дела, окруженному почетом, либо пребывать с аскетами, отрекшись от мирской жизни. Его можно уподобить благородному слону, вся краса и величие которого видны только в двух случаях: когда он шествует по девственному лесу или когда несет на себе царя в сиянии славы, золота и драгоценных украшений». И Калила ответил: «Да пошлет тебе Аллах всяческих благ, раз уж ты решился на опасное дело».

Набравшись смелости, Димна отправился в царские покои. Войдя ко льву, он приветствовал его, и царь спросил своих приближенных: «Кто это?» Те ответили: «Это шакал по имени Димна, а отца его звали так-то». Лев промолвил: «Да, имя его родителя мне известно». Потом, обратившись к Димне, он спросил: «Кому ты служишь?» Димна ответствовал царю: «Я с самой юности постоянно пребываю у врат повелителя, надеясь, что наступит день, когда я смогу пригодиться царю в каком-нибудь деле, и готов ради этого изнурять свой разум и губить душу и тело. Ведь у могучих владык бывает немало случаев, когда надобно им воспользоваться преданными услугами тех, кого, казалось бы, стоит презреть из-за их ничтожества. Но как бы ни были ничтожны малые мира сего, каждый из них может быть полезен по мере своих слабых сил. Ведь даже палка, что валяется на земле, может обогреть, став добычей огня, либо защитить от врага».

Выслушал лев слова Димны, и они ему понравились, и подумал он, что перед ним муж разумный и красноречивый, от которого можно ожидать помощи и совета. Обратившись к присутствующим, он промолвил: «Бывает так, что ученый и доблестный пребывает в забвении и пренебрежении, но рано или поздно он выбьется из ничтожества и возвысится. Он подобен пламени разгорающегося костра, который тщетно пытаются затоптать».

Понял Димна, что царь проникся к нему расположением, и повел речь дальше: «О повелитель, да будет тебе ведомо, что многие твои подданные, не обладающие высоким саном, пребывают у царских врат, надеясь, что владыка обратит на них благосклонный взор и отличит тех из них, кто отмечен выдающимся разумом, обширными познаниями и чистосердечием. Немало и таких, что, будучи приближены к тебе, остерегаются открывать свои мысли, хотя близости к царю достоин лишь откровенный и верный советчик. Если же тайные побуждения твоих приближенных скрыты от тебя, тебе неизвестны их достоинства и недостатки. Так путник, взирающий на засеянное поле, не знает, какие зерна кроются в земных недрах, и лишь пройдя мимо него снова, когда покажутся всходы, поймет, овес ли взошел, или пшеница. О повелитель, одаряй своей благосклонностью подданных сообразно их разуму и проницательности, верности и преданности, пользе, приносимой ими, и чистосердечности. Пусть каждый займет место, подобающее ему по праву, ведь сказано: «На главу не возлагают ножные браслеты, а венец не надевают на ноги». Если для драгоценного жемчуга либо сверкающего яхонта мастер изготовит свинцовую оправу, они не потеряют своей цены, но всякий станет насмехаться над глупым и незадачливым ювелиром. В пословице говорится: «Не водись с неразумным, что не знает, где право, а где лево».

Искусный военачальник умело применяет доблесть своих воинов, улемы и богословы извлекают всю возможную выгоду из исполнения обрядов веры и толкования священных книг, а мудрый повелитель державы должен не оставлять в небрежении ни одного из достоинств, коими обладает каждый из его подданных. Ни в одном звании и положении нет равных: воин может превзойти всех других силой и храбростью, ученый возвышается над собратьями глубиной познаний и мудростью. Не следует стремиться к обилию приближенных и помощников: если они не отобраны со всем тщанием, то чем больше их, тем сильнее от них урон. Следует полагаться не на тех, кто опрометью бросается среди многих других, выражая намерение исполнить дело, а на того, кто может в одиночку справиться с этим делом. Правитель, отягощающий себя множеством приближенных, подобен человеку, взвалившему себе на плечи по собственной воле тяжелый камень, который не принесет ему никакой пользы. Лучше немного, да надежно – ведь если тебе нужны бревна для постройки, ты не заменишь их тростником, хотя бы его было великое множество.

Тебе же, о повелитель, не следует презирать доблесть, даже если ты увидишь, что обладатель ее – человек низкого звания и положения, ведь малый часто становится великим. Он подобен крепкой жиле, которую извлекают из убитой дичи, чтобы изготовить тетиву лука – самого благородного оружия, что служит царям в жестокой битве и во время веселой охоты, для развлечения и защиты жизни».

Захотел Димна доказать присутствующим, что лев благосклонен к нему только благодаря проявленному шакалом красноречию, уму и доблести, а вовсе не потому, что знал его отца, как было известно всем придворным, и добавил: «Наш повелитель приближает своих подданных не по заслугам их предков, а сообразно их собственным достоинствам, когда нуждается в исправлении своих дел новыми силами. И отдаляет он своих прежних приближенных вовсе не из-за того, что гневался на их предков, а потому, что они проявили леность и небрежение. Поистине, что ближе для каждого, чем собственное тело! Но бывает, что какая-нибудь часть тела подвергнется злому недугу, так что причиняет нестерпимое страдание, и тогда приходится привозить издалека лекарство, дабы излечить болезнь и изгнать ее из тела».

Выслушав речи Димны, лев преисполнился еще большего восхищения, обласкал его и осыпал почестями, усадив его подле своего престола. Потом он сказал своим приближенным: «Правитель обязан воздавать по праву тому, кто достоин чести, и не притеснять достойных, лишая их заслуженной награды. Среди обойденных могут оказаться мужи разного нрава; одни по самой своей природе злобны и коварны, подобно угнездившимся средь камней ядовитым змеям. Если обидеть такого один раз, он может стерпеть – ведь если наступить на змею, она, возможно, не сразу ужалит, а лишь еще больше затаится. Но пусть не обманывается тот, кто потревожил змеиное гнездо, – если он ступит на него снова, то непременно будет ужален. Другие же отличаются мирным нравом и по природе своей добродушны, но если их долго обижать, они вспыхивают, словно холодное сандаловое дерево, которое от трения делается горячим и больно обжигает. И те и другие представляют опасность для правителя».

После той беседы приблизил лев Димну и часто проводил время с ним наедине, восхищаясь его умом и красноречием. И однажды Димна сказал царю: «Вижу я, что наш повелитель не покидает стен своего дворца вот уже долгое время и даже не выходит за пределы рощи. Может быть, его что-нибудь тревожит?» Лев промолчал, не желая говорить о своих страхах, но как раз в это время Шатраба замычал так громко, что, казалось, земля содрогнулась. Услышав мычание быка, лев вздрогнул, и Димна сразу понял, что тревожит и пугает царя и почему он боится покинуть свое убежище. Он спросил: «Не этот ли звук внушает царю опасение?» – «Да, – ответил лев, – этот громовой рев меня и пугает. И страшнее всего то, что я никогда не слышал подобного голоса и не знаю, кому он принадлежит. Судя по его мощи, обладатель голоса огромен и наделен непомерной силой. Если в этих местах завелось подобное чудовище, то нам всем лучше оставить наши родные земли».

«Может быть, еще что-нибудь беспокоит царя?» – осведомился Димна, и лев ответил: «Нет, больше ничего меня не беспокоит». И Димна сказал: «Пристало ли великому повелителю оставлять свои владения из-за неведомого звука? Ведь мудрые люди говорили: «Быстрая вода прорывает плотину, если в ней есть щели; тщеславие вредит, если не хватает ума; слухи наносят ущерб, если честь небезупречна; крик пугает, коли сердце трусливо». Не всякий громкий звук заслуживает внимания, недаром гласит пословица: «Трус из-за дальнего грома боится высунуть нос из дома».

«А не можешь ли ты поведать мне какую-нибудь притчу на этот случай?» – спросил лев. «Могу», – ответствовал Димна и начал:

«Говорят, что однажды лис забрался в рощу, где на одном из деревьев висел большой барабан, забытый неким путником. В это время задул ветер, и с каждым его порывом ветви того дерева качались, ударяя по барабану, который гремел не переставая. Услышав этот звук, лис направился к дереву, чтобы посмотреть, какой это диковинный зверь издает такие громкие звуки. Подойдя к барабану и увидев, что он большой и круглый, лис подумал: «Без сомнения, это тварь мясистая, упитанная и жирная». Он долго прыгал, пока ему не удалось достать барабан и разорвать кожу. Увидев, что барабан пуст и в нем нет ни мяса, ни жира, лис промолвил: «Кто знает, может быть, самые пустые создания – это те, что велики ростом и имеют зычный голос».

Я рассказал тебе эту притчу, чтобы ты не тревожился: если мы увидим ту тварь, что издает этот ужасающий громовой рев, то наверняка она окажется вовсе не так велика и опасна, как нам представлялось. Если царь желает, то он может остаться в своем дворце, а я пойду туда и принесу ему правдивые вести».

Лев, согласившись на это, велел шакалу отправиться к тому месту, откуда раздавался страшный голос, и Димна помчался со всех ног на луг, где пасся бык Шатраба, который мычал, наслаждаясь зеленой травой, прохладой и свежестью.

Но как только Димна вышел от царя, тот стал размышлять о том, правильно ли он поступил, отправив шакала с этим поручением, и пожалел, что отдал ему в руки столь важное дело. Лев говорил себе: «Я был неразумен, доверившись тому, кто долгое время пребывал в небрежении у наших врат. А ведь повелителю не следует спешить в выборе своих посланцев и верить первому попавшемуся на глаза из его приближенных. Быть может, найдутся среди них такие, что долго служили царю, но ими пренебрегали безо всякого их греха и вины, или те, что были обижены царем. Случайный выбор сможет пасть на того, кто алчен, жаден и злобен, кто, пребывая в бедности и стесненном положении, попросил царя о помощи, но тот не помог ему, либо на того, кто совершил проступок и боится наказания, кто ожидает себе выгоды от вещей, что повредят повелителю, либо урона от того, что полезно царю. Поспешив, можешь сделать своим доверенным друга своих противников либо врага своих друзей; того, кто прежде был богат и властен, но лишился власти и богатства по приказу царя либо его вазира, злодея, погрязшего в грехе, кому само добро ненавистно, затаившего злобу против всех ближних; либо достойного и доблестного, что доказал владыке свою преданность и верность, но был обойден наградой, в то время как ничтожные отличены высоким саном. Что же касается Димны, то он хитер и умен, но долго пребывал у наших врат в забвении и пренебрежении. Быть может, в душе его таится ненависть, которая побудит его предать меня и помочь моему врагу, умалив перед ним мои достоинства. А вдруг ему покажется, что зверь, что ревет там в отдалении, сильнее меня, и он, настроив его против меня, нападет на мой дворец вместе с тем зверем!»

Не в силах усидеть на месте от волнения и тревоги, лев встал и отправился вслед за Димной. Но не успел он сделать несколько шагов, как увидел, что Димна возвращается. Тогда лев успокоился и вернулся в свои покои, не желая, чтобы шакал видел его, ибо тогда он поймет, что царь покинул свой дворец из страха и беспокойства.

Войдя в царские покои, Димна поклонился, а лев спросил его: «Что же ты видел и что сделал?» И шакал ответил: «Видел я того, кто ревел и рычал, издавая такие громкие звуки. Это зверь, которого называют «бык», и славится он своим зычным голосом». – «А силен ли этот зверь?» – спросил лев, и Димна промолвил: «Вряд ли наделен он большой силой, ибо подошел я к нему совсем близко и говорил с ним как равный, а он не разгневался и ничего мне не сделал». Лев возразил: «Не обольщайся, это вовсе не служит признаком слабости и не является недостатком силы – могучий ветер лишь ласкает малые травинки, но рвет с корнем высокие пальмы и столетние кедры. Тот зверь пренебрег тобой – ведь не станет он меряться силами с шакалом!»

«Ничего не опасайся, о царь, – сказал Димна, – все это пустяки, не стоящие внимания. Если хочешь, я приведу к тебе этого зверя, и он будет твоим послушным рабом, а ты – его господином». – «Ну что же, пусть будет так, – воскликнул лев, – и поскорее берись за дело!»