Текст книги " Учение Никласа Лумана о коммуникации"

Автор книги: А. Назарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

торство – в его социальном аспекте – не является больше атрибутом ин-

дивидуальной творческой деятельности, становясь делом продвижения на

рынке, имеющим количественное выражение. Сама публичность в каком-

то смысле превращается в количественную функцию тиражей –в сфере

периодической печати, предложения на книготорговом рынке или в фор-

ме публикаций для узких кругов специалистов.

Все это ведет к глубинному воздействию на понимание коммуника-

ции. «А понимание коммуникации, – подчеркивает Луман, – является по-

ниманием общества».303 Исчезает представление, что коммуникация яв-

ляется интеракцией, ибо письменная коммуникация не обязательно ин-

терактивна. Представление о взаимном дисциплинировании коммуника-

ции в рамках интеракционной модели устной речи постепенно заменяется

представлением о правилах разума, которое затем, начиная с эпохи Про-

свещения, – обобщается, становясь доминантой, в понятии о человеке.304

Массовая печать непосредственно воздействует на понимание иден-

тичности пишущего, на само понятие авторства. В авторе исчезает физи-

ческая идентичность пишущего. Даже если, – в отличие от традиций са-

кральной письменности, – современная литература требует обязательной

персональной привязки и социальных координат текста, создатель текста

выступает нелегитимным участником коммуникации. Он терпится только

как лирический герой произведения. «Создатель текста не может появ-

302 Там же. С. 294.

303 Там же. С. 299.

304 Там же. С. 301.

159

ляться в тексте, поскольку он знает конец истории и ссылкой на себя

разрушил бы последовательность событий».305

Утрата личностной идентичности и анонимность автора создают

проблему социальной достоверности письменной коммуникации. Когда

нет способа непосредственно убедиться в добросовестности информации, возникает такое явление, как «авторитет», концентрирующий в себе га-

рантии аутентичности коммуникации и защищающий от злоупотребления

социальным престижем. Сама публикация наделяет авторитетом, – в от-

личие от манускрипта.

Напечатанное не просто позволяет многократно умножать написан-

ное, но и в высокой степени обладает физической сохранностью. Книго-

печатание открывает путь к формированию массовых библиотек, дает

возможность сортировать, сравнивать, квалифицировать массивы тек-

стов. Количественный рост напечатанного вызывает потребность в обзоре

и упрощении, развитии методов систематизации и формализованной об-

работки информации, в актуализации актуального и забвении забытого.

Массовое распространение письма с его строгостью формулировок и

структуры текста способствует униформированию письма, возникновению

национальных языков и их стандартов.306 Стандартизированный язык по-

могает формулировать нормализованную грамматику и позволяет стирать

локальные различия диалектов. Благодаря словарям и переводам возни-

кает возможность до деталей описать элементы языка и правила его упо-

требления. Письмо, в отличие от речи, открывает пути для создания

сложных формальных языковых структур, для оформления интеракций в

публичной сфере, позволяя путем сложных публичных предписаний дис-

циплинировать весь ход общественной жизни. Этот эффект сказывается

на государственном управлении, праве, экономике, политике, позволяя

дифференцироваться функциональным структурам общества. Новые ме-

диа распространения, пришедшие вслед за книгопечатанием , – элек-

тронные медиа, – едва ли способны создавать столь глубокие структур-

ные изменения в языке. Они повышают коммуникативный успех письмен-

305 Там же. С. 301.

306 Наиболее наглядной в этом смысле пример – формирование единого стандарта

немецкого языка с помощью одного произведения – лютеровской Библии.

160

ной речи или благодаря своей интерактивности стирают границы между

письменной и устной коммуникацей.

§ 3. Электронные медиа

Технический прогресс справедливо связывают с глобальным увели-

чением коммуникационных возможностей в современном мире. Луман об-

ращает внимание на то, что сам по себе рост технических сетей коммуни-

кации еще не означает роста объема информации или интенсификации

коммуникационных потоков. Информация производится и потребляется

вне технических сетей, в рамках коммуникационной системы общества.

Сами по себе они не имеют ничего общего – более того, технические ком-

муникации лишь создают шум для информации и мешают коммуникации.

Технические и коммуникационные сети могут сочетаться и катализиро-

вать друг друга лишь при наличии структурных соответствий. Это выра-

жается в физически ощущаемой зависимости коммуникации от техники: «Коммуникационная система общества становится все более зависимой от

технологически обусловленных структурных соответствий с данностями

своей среды. Тем самым возрастают чувствительность к техническим по-

мехам коммуникации и расходы технического и экономического характе-

ра для защиты от помех. С другой стороны, это ведет к технически инду-

цированному, специализированному в своих пользовательских функциях

динамическому взрыву коммуникационных возможностей».307 Исчезают

многие границы коммуникации, обусловленные ограниченными возмож-

ностями человеческого организма. Луману, отталкивавшемуся первона-

чально от сугубо теоретических представлений кибернетики и информа-

тики, сформированных в 40-60-е годы, было непросто реагировать на

практическую сторону этих наук, обратившуюся коммуникационной рево-

люциией только в 90-е годы , когда все основные теоретические работы

Луманом были уже созданы.308 Ученый застал далеко не весь цикл взрыва

307 Там же. С. 302.

308 Сам Луман все свои объемные работы создавал исключительно на пишущей, даже

когда компьютер стал общедоступным.

161

коммуникационных технологий – возможности Интернета открылись для

него, например, только в конце жизни, уже после написания основных

работ . Тем не менее в его трудах можно найти не только предвосхище-

ние, но и теоретическое обоснование неизбежности возникновения новой

коммуникативной ситуации. Он дал хотя и фрагментарные, но глубокие

оценки социального значения новых коммуникационных технологий. Мы

постараемся уловить лумановский подход к этой теме в контексте его

воззрений на современную коммуникационную среду.

Луман обращает внимание читателя на то, что благодаря развитию

телекоммуникаций временные и пространственные ограничения коммуни-

кации в перспективе приблизятся к нулю. Телефон – телефакс – элек-

тронные медиа – компьютерные коммуникационные технологии – мобиль-

ная связь –важные вехи в развитии информационно-коммуникационных

технологий. Подобно книге, средства удаленной коммуникации позволяют

разводить сообщение и прием информации, открывая тем самым различ-

ные временные и пространственные комбинации для коммуникации. Не

совсем верно , замечает Луман, что они «сжимают время и простран-

ство». Их преимущество как раз в том, что параметр времени остается

неизменным при пространственных перемещениях, которые традиционно

были сопряжены с временными потерями. Луман разбирает коммуникаци-

онные характеристики каждого из электронных медиа.

Телефон – особенно основанный на радиотехнологиях – остается

ведущим коммуникационным артефактом, поскольку в минимальной сте-

пени разлагает ситуацию непосредственной живой коммуникации и не

утрачивает ее оперативности. В то же время, сохраняя акустический эф-

фект разговора, телефон не способен – в том числе в перспективе – вос-

производить временной и пространственный контекст коммуникации. Он

в определенной мере принудительно вырывает принимающего сообщение

из жизненного контекста, требуя принять или отвергнуть оферту комму-

никации. На пути телефонного доступа могут быть легко возведены высо-

кие барьеры.

Телефакс и другие формы почты позволяют передавать на расстоя-

ние письменные сообщения. Широко известен огромный коммуникацион-

ный эффект от этого вида телекоммуникации, прежде всего в сфере хо-

зяйственной деятельности. Эта форма дает преимущества, связанные со

162

свободным выбором времени для принятия сообщения и обработки ин-

формации. Она наиболее пригодна для выполнения функций деловой по-

чты, предъявляющей высокие требования в смысле юридической иден-

тификации документов. Телефаксовая почта не накладывает строгие

ограничения на объемы информации. Она, как и любая почта, ограничи-

вает возможности контроля за дальнейшим состоянием информации и ре-

акции на нее. Это обусловливает высокую степень свободы отказа от

приема информации или ответа на нее. Однако в отличие от телефонной

коммуникации, предполагающей «границы вхождения» – личное знаком-

ство, «право» на непосредственное обращение – письменная почта более

открыта. Она позволяет формализовать путь вхождения, в том числе для

проблемной коммуникации: просьб, запросов, обращений с жалобами, переписки носителей разных социальных статусов и т.д. Благодаря офи-

циальным формам переписки налаживается коммуникация между пред-

ставителями разных социальных слоев, носителями разных уровней со-

циального престижа и т.д. – которая не может реализоваться в «живом»

общении.

Телепочта вообще связана со значительными потерями времени, уходящего на коммуникацию, но электронная почта, особенно через те-

лефонную связь – делает эти потери минимальными. Тот факт, что объем

электронной почты превысил объемы транспортной, бесспорно будет

иметь последствия для современной коммуникативной ситуации. Особен-

ности электронной почты – высокая мобильность, подручность, высокая

информационная емкость, доступность, чреватая проблемами, связанны-

ми с информационным мусором для респондентов, – меняют характер

письменной коммуникации в мире.

Телепочта и телесвязь создают коммуникационные эффекты, замет-

но воздействующие на формирование общественной коммуникации и ста-

новление социальных структур. Возможность удаленной коммуникации

одновременно ограничением возможностей непосредственной устной

коммуникации ведет в современном обществе к образованию новых видов

коммуникаций и социальных групп, т.е. явлению, получившему название

«социальных сетей». Именно их развитие заставляет говорить о глобали-

зации, связывающей между собой людей и общества по всему миру.

163

Разрушение пространственной интеграции общественных операций, на взгляд Лумана, – одно из важнейших социологических последствий

современного развития средств коммуникации. «Пространственная инте-

грация означает, что степень свободы системы,… зависит от места в про-

странстве…., от особых локальных условий. На каждое изменение этих

условий, на каждое движение уходят время и ресурсы».309 Если не при-

нимать этих условий, нарушаются предпосылки стабильности общества.

Пользуясь сверх-мобильностью и телекоммуникацией, человек утрачива-

ет непосредственную связь «с землей», начинает воспринимать разные

места как одно и в каком-то смысле, как считает Луман, «терять про-

странственную ориентацию».

Субъективация пространства заставляет пошатнуться многие соци-

альные системы, зиждущиеся на ощущении пространственной интегра-

ции, в частности, принцип территориального государства. Это побуждает

Лумана пересмотреть представление о системных границах, классически

воспринимаемых как «кожа» или «мембрана», отделяющая систему от

окружения. Подобное представление утрачивает в случае социальных си-

стем свою релевантность. У коммуникации нет «оболочки», ее границы не

имеют ничего общего с границами вещными: «Социальная система – не

что иное, как одна, внутренняя, оперирующая сторона формы системы. С

каждой операцией системы репродуцируется ее способность различать по

отношению к окружению. Автопоэзис смысловой системы – не что иное

как репродукция этого различия».310

Коммуникация, становясь менее чувствительной к территориально-

му удалению, оказывается способной создавать коммуникативные сети, принимающие самые экстравагантные пространственные очертания. В

разных формах коммуникации эти сети тем не менее могут создавать ста-

бильные коммуникативные структуры, зачастую не уступающие социаль-

ным группам, живущим по нормам территориальной, т.е. устной коммуни-

кации. Хотя сети, как правило, следуют функциональной логике построе-

ния, ибо потребности функциональных систем требовательнее к задаче

поддержания постоянной оперативной коммуникации, они способны к со-

309 Luhmann N. Soziale Systeme. Frankfurt, 1987.

310 Там же. C. 315.

164

зданию неформальной, многообразной коммуникации. Поэтому они могут

в определенной степени оказываться прочнее организационных структур.

Тем не менее в силу своей мобильности и добровольности, отмечает Лу-

ман, сети в редких случаях способны выполнять долгосрочные функцио-

нальные задачи, так как последние в значительной степени базируются

на санкциях и средствах защиты от произвольной коммуникации.

Кино и более тесно связанное с удаленной коммуникацией телеви-

дение делают возможной коммуникацию движущихся образов. Благодаря

звуковому сопровождению кино мультиплицирует реальность как клише и

делает его доступным для опыта повторного переживания, гарантируя

при этом его подлинность. Здесь исчезают различия между оптическими и

акустическими формами действительности, на которых базировались

иные медиа. Более того, у кино существуют особые обязательства по от-

ношению к реальности. Представляя собой «виртуальный мир», фильм не

может иллюстрировать «иную реальность», на что претендуют графиче-

ские искусства. Он отображает события этой, «нашей» реальности и ис-

тории, даже если события будут спроецированы не в прошлое, а в буду-

щее, как в фантастике. Фильм может быть снят, только если событие в

действительности происходило. Это – залог виртуальной «реалистично-

сти» фильма, а с другой стороны – причина его зависимости от реально-

сти.

Событие съемки, как и процесс восприятия фильма – заместители

аутентичного опыта, представляющие переживание в реальном времени.

Манипулирование образами посредством съемки и монтажа девальвирует

ощущение достоверности, дистанцируя происходящее в область игры, в

пространство артефакта. В кино отступает на задний план то, что являет-

ся определяющим в языковой коммуникации: возможность и необходи-

мость различать информацию и сообщение. «Фильм может затронуть по-

зитивно или негативно…, но в полном комплексе восприятия отсутствует

тот элемент, который позволил бы провести ясную дизъюнкцию между

принятием или отвержением. Человек, правда, знает, что речь идет о

коммуникации, но он не видит этого… Телевидение производит форму, 165

которая связывает все средства убжедния повседневной жизни. Но дру-

гая сторона этой формы – именно подозрение в манипуляции».311

Еще более важные изменения в развитии электронных средств об-

работки информации связаны с изобретением компьютера. Луман счита-

ет, что дискутировавшийся с середины 19-го века вопрос об «искус-

ственном интеллекте» поставлен не совсем корректно, ибо речь в данном

случае идет о коммуникации в рамках заданных условий(решение компь-

ютером задач не могут выходить за рамки включенных в программу алго-

ритмов). Программирование в конечном счете, уходит корнями в дости-

жения языковой коммуникации, способной рефлексивно формулировать

правила коммуникации о коммуникации. Коммуникация в случае про-

граммирования есть текущее процессирование различия знания и незна-

ния независимо от содержания знания или незнания.

Вместе с тем Луман воздерживается от решения вопроса о том, счи-

тать ли компьютерные интерактивные возможности видом коммуникации .

Новое в компьютере в этом смысле, по его мнению, – это различие между

поверхностью-интерфейсом (output) и глубиной обработки информации.

Интерфейс несет в себе заданную программой информацию, но машинная

обработка позволяет переконструировать сложные комбинации информа-

ционных элементов в зависимости от реакции пользователя и от постав-

ленной им задачи. Это создает возможности структурных соответствий

поверхности и глубины, которые лежат в основе эффекта «виртуальной

реальности».

Медийная форма интерактивных структур не является больше ни

«линеарной», как письмо к адресату, ни «орнаментальной», как устная

диалоговая коммуникация, раскрывающая разные стороны своих объек-

тов. Оставляя нереализованным множество сценариев и снова делая их

доступными, интерактивные мультимедиа, реализованные в компьютер-

ных играх и т.п., способны образовывать лабиринтную полифонию, обла-

дающую опцией обратимости времени. «В трансклассических машинах

речь идет не о мощных вычислительных инструментах,… а о маркирова-

нии форм, создающих возможности для более богатых различений и обо-

значений с последствиями для коммуникационной системы общества, ко-

311 Там же. С. 307.

166

торые сегодня еще нельзя предвидеть».312 В целом, однако, считает Лу-

ман, трудно увидеть в компьютере способность реконструировать элемен-

ты двойной контингентности, способные создавать социальную коммуни-

кацию и «социальную виртуальную реальность»: «Пока речь идет лишь

об оперирующих и переплетающихся сетях накопления, оценки и достав-

ки данных, которые … оперируют согласно тематической специфике, хотя

и неограниченно в пространстве».313

В виде компьютерной интерактивной коммуникации возникает ме-

диум, формы которого, подобно правилам языка, обусловлены програм-

мированием, по-новому ограничивающим структурные соответствия и та-

ким путем порождающим новый вид коммуникации. Коммуникация, опо-

средованная компьютером, по своей механике не имеет ничего общего с

подражанини устной коммуникации. Запись данных и использование ин-

формации, полученной в результате обработки, так далеки друг от друга, что полностью разошлись. Единства сообщения и понимания больше не

существует. Компьютерное сообщение невозможно понять ни на одном

этапе, кроме последнего, реализуемого специально для понимания чело-

века в форме интерфейса, «на выходе». Интерактивно «общаясь» с ком-

пьютером, человек не может ни идентифицировать источник, ни опереть-

ся на его авторитет, ни узнать мотивы передачи сообщения, – т.е. опе-

реться на социально релевантные признаки, по которым принимается или

отклоняется сообщение. «Все это ведет к крайнему социальному отчуж-

дению (soziale Entkopplung) медиального субстрата коммуникации», – пи-

шет Луман.314 Компьютерная коммуникация впервые порывает с авторите-

том экспертов, точнее, не позволяет персонализировать знание и пере-

плавлять его в авторитет. Благодаря технологиям обработки информации

каждый в принципе способен перепроверить высказывания экспертов, например, самостоятельно обнаружить информацию, которая оказалась

недоступной для конкретного специалиста.

Менее проблемными и революционными в свете размышлений Лу-

мана предстают как раз количественные достижения информационных

312 Там же. С. 305.

313 Там же. С. 304.

314 Там же. С. 309.

167

технологий, в частности создание доступной для каждого и открытой ин-

формационной структуры – сети Интернет. Хотя Луман не высказывается

по этому поводу определенно, количественные параметры информации, согласно логике его рассуждений, остаются социально несущественными

до тех пор, пока не найден способ мобилизовать и мотивировать участни-

ков коммуникации к принятию этой информации. Если Интернет останет-

ся большим набором данных, он будет только библиотекой или большим

каталогом товаров. Ситуация может измениться, если программные воз-

можности удаленной коммуникации позволят заменять традиционные

сервисы и вытеснять эти сервисы «из жизни», как заменяют уже сегодня

сайты знакомств институты сватовства. В этом случае не сам Интернет, но

его особая констелляция по отношению к символически генерализован-

ным средствам коммуникации, в частности, деньгам, власти, любви, смо-

жет действительно привести к глобальным сдвигам социальных структур.

Если письмо порождает пространственное расхождение сообщения

и понимания, то в компьютерной коммуникации это расхождение допол-

няется вещественным измерением смысла. Это может привести к далеко

идущим когнитивным изменениям. Зародыши такого процессаможно ви-

деть в изменениях форм знания, а именно, в предстающих как продукты

программирования абстрагированных от времени моделей оперативной и

процедурной рациональности в форме исчисления. Впрочем, Луман не

решается высказывать более конкретные суждения о возможных здесь

когнитивных изменениях.

Средства коммуникации не вступают в коммуникацию сами, они

представляют собой только медиум для коммуникации как формы. С точ-

ки зрения коммуникации, они представляют собой такое изменение окру-

жения, которое создает новые структурные соответствия в мире и тем са-

мым открывает неведомые ранее для коммуникации – тотальные по от-

ношению к ее прежним границам – возможности. Средства коммуникации

вносят в социальный мир новые виды комплексности, в рамках которых

коммуникация находит все новые воплощения и новые способы автопоэ-

тического процессирования. «В результате технические изобретения ве-

дут к тому, что весь мир становится коммуникационным. На место фено-

менологии бытия заступает феноменология коммуникации. Человек видит

мир такими, какими ему преподносит его образная коммуникация, – хотя

168

и не столь драматично, контрастно, под лупой, не так пестро и не так

«выборочно», как в массмедиа».315

Тотальность средств коммуникации, однако, имеет не только пози-

тивные, но и негативные стороны для самой коммуникации: «Современ-

ное общество, – пишет Луман, – кажется, достигло границы, за которой

нет ничего, что не вступало бы в коммуникацию;единственное исключе-

ние – коммуникация искренности».316 Развитие средств коммуникации

углубляет расхождение между возможной и актуальной коммуникацией и

значительно обостряет проблему селекции. Ибо в переизбытке коммуни-

кации и в ее сверхкомплексности, считает Луман, кроется негация и не-

коммуницируемость негации, т.е. неспособность справляться с собствен-

ной комплексностью.

Новые средства коммуникации изменяют также условия селективно-

сти коммуникации. В большинстве случаев техника приводит к однона-

правленности коммуникации. В коммуникации доминирует тот, кто пере-

дает информацию, используя медиа распространения. Взаимность комму-

никации становится невозможной, за исключением некоторых функций

интерактивности, доступных в сферах радио и телевидения. Коммуника-

ция в электронных медиа предполагает посредничество аппаратов и уже

только поэтому привязана к определенным местам, причем не на одной, а

на обеих аппаратных сторонах. Передатчик, с гораздо большей степенью

свободы, чем участник устной коммуникации, выбирает темы и формы то-

го, что считает нужным. Приемник селектирует сам, выбирая то, что хо-

тел бы слышать. Коммуникация между ними, правда, состоится после

цикла взаимных селекций, но не может себя контролировать. «Человек

селектирует уже не в коммуникации, а для коммуникации».317 Приобщен-

ность к коммуникации, т.е. жизнь «возле» коммуникационных аппаратов, а не сама коммуникация, начинает формировать мотивацию людей.

Коммуникация через медиа распространения впервые создала фе-

номен массовой коммуникации, в котором принципиально не изменились

роли сообщающего и понимающего, но изменился сам характер селектив-

315 Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 306.

316 Luhmann N. Soziale Systeme. Frankfurt, 1987. C. 311.

317 Там же. С. 312.

169

ности всех элементов коммуникации. Никогда прежде сообщающий не

считался с тем, что информацию может воспринять принципиально бес-

конечное множество реципиентов. При этом говорить ему приходится «в

пустоту», которая, как правило, означает полную неопределенность ак-

туальной аудитории. Это осложняет селекцию информации, ибо говоря-

щий уже не знает точно и не может рассчитывать на то, что информация

будет для всех новой. В то же время и аудитория оказывается в новом

положении бессловесности. Принимая участие в коммуникации, она со-

глашается «не участвовать в коммуникации» – только воспринимать, не

реагируя и не действуя. Власть сообщающего над принимающими стано-

вится тотальной. У принимающей стороны остается только одна возмож-

ность – выйти из коммуникации, т.е. из социальных отношений. Тем не

менее, сообщающий все равно может рассчитывать на то, что его сооб-

щение будет статистически принято позитивно, – исходя уже из одного

фактаотправления информации. В условиях коммуникативного плюрализ-

ма у сообщающего радикально ослабляются все паракоммуникативные

средства влияния на принятие или отклонение сообщения.

Все же существует и механизм защиты от «коммуникативного тота-

литаризма», замечает Луман, и заключен такой механизм в многообразии

источников коммуникации. Отныне каждый может оказаться одновремен-

но в множестве коммуникативных аудиторий, что было невозможно преж-

де. Свобода сообщающего открывается и в том, что он всегда может рас-

считывать на потенциальный позитивный ответ, даже если актуальная

коммуникация завершается негативным ответом.

В целом именно новые средства коммуникации обусловили в но-

вейшее время тенденцию к переходу обществ от иерархического к гете-

рархическому порядку. Если основания социального порядка – управлен-

ческая структура, организационная дисциплина – опираются на иерархи-

ческий принцип, то средства распространения коммуникации, считает

Луман, делегитимируют их, создавая альтернативные формы: «В иерар-

хиях достаточно наблюдать или воздействовать на вершину, рассчиты-

вая, что она способна решить проблему. Гетерархии опираются на сете-

вые контакты, дискриминирующие те, которые установлены на ме-

170

стах».318 Начиная с 18-го века в Европе, иерархии постепенно утрачива-

ют контроль над содержательной комплексностью средств коммуникации

и оказываются вынужденными примириться с принципиально гетерархи-

чески коммуницирующим обществом. Это разрушило семантические

структуры, в которых общество воспроизводит смысл. Переизбыток ин-

формации, продуцирующий пустые повторения, ведет к пустым усилиям.

Гарантии стабильности, действенные в гетерархическом обществе, совме-

стимы с существованием средств коммуникации, но не могут находиться в

их плоскости .

В целом массмедиа как средства распространения при всей их «де-

мографической» эффективности и способности воздействовать на коллек-

тивный менталитет не в состоянии, по мнению Лумана, решить свою ос-

новную задачу: селективно мотивировать социально релевантное пове-

дение индивидов. Безусловно, организованная система массмедиа меняет

индивидуальные мировоззренческие и деятельностные установки и таким

образом задает условия, с которыми должны считаться все социальные

подсистемы. Но Луман подчеркивает, что воздействие на индивида по-

средством телевидения, радио или прессы, вопреки распространенному

мнению, не заходит так далеко, чтобы производить массовые, гомоген-

ные, типовые представления. Даже обволакивая информацией, эти мас-

смедиа не уменьшают, а увеличивают степени свободы, с которой инди-

вид имеет возможность реагировать на зачастую противоположные ком-

муникационные предложения: при их избытке он принужден чаще отвер-

гать их, чем при их недостатке.

В этих условиях, считает Луман, оказывается необходимой селек-

ция: «Нечто проявляется как информация, если оно селектируется в ка-

честве различения. Это предполагает наличие схемы сравнения, которая

функционирует как условие возможности информации, но не передается

с ней, и таким образом не может контролироваться ее реципиентом».319

Среди примеров подобных предпосылок коммуникации Луман выделяет

следующее: сообщение должно представать как новое или отклоняющее-

ся, чтобы вообще быть замеченным. Это не исключает монотонных повто-

318 Там же. С. 312.

319 Luhmann N. Die Gesellschaft der Gesellschaft. Frankfurt, 1997. С. 89.

171

рений (футбол, катастрофы, криминальные новости), а предполагает их.

Другой принцип отбора – конфликт. Подобные предпосылки, связанные с

дисконтинуальностью, действуют на общество дестабилизирующе и сти-

мулируют рост требований, сводящихся к «защите от» и «участию в из-

менениях», т.е. страхов и претензий одновременно.

Тем не менее порог селективности, который неизбежно поднимается

с интенсификацией коммуникации и усилением мощи массмедиа, препят-

ствует возникновению надежных механизмов реализации спонтанных и

некоординированных массовых коммуникаций при растущей системной

дифференциации: информация в них может быть произвольно отклонена, и передающая система не способна узнать об этом. Массмедиа не создают

мотивации для безусловного завершения коммуникационного акта и не

может справиться с ростом комплексности общественных коммуникаций.

Это под силу только символически генерализованным средствам комму-

никации.

§ 4. Символически генерализованные средства коммуникации

Теория символически генерализованных средств коммуникации

принадлежит к наиболее оригинальным и интересным разделам луманов-

ского учения. Благодаря реализованной в ней расширенной трактовке

понятие средств коммуникации охватывает те разделы социологии, кото-

рые прежде описывали процессы структурной дифференциации и взаи-

моотношения субсистем. Это и позволяет Луману интерпретировать ос-

новные проблемы общества как коммуникативные.

Формулируя исходную проблемную ситуацию, Луман в значительной

степени обращается к наследию своего учителя, Т. Парсонса. Парсонс

исходил из того, что в ходе углубления системной дифференциации

усложняющиеся взаимоотношения и взаимная зависимость между субси-

стемами уже не позволяют производить спонтанные обмены между ними

на основе взаимного удовлетворения потребностей. Каждая система при-

нуждена подчинять свои внешние отношения общим, генерализованным

условиям совместимости с иными межсистемными отношениями. Многооб-

172

разные системные отношения опосредуются символически генерализо-

ванными «средствами обмена», такими как деньги или власть. Каждая

система должна координировать поведенческие ожидания, возникающие

как на уровне прямых межсистемных контактов, так и на символически

генерализованном уровне, другими словами – создавать специальные

языки для определенных видов межсистемных взаимоотношений. В ходе

системной дифференциации происходит институционализация специфи-

ческих для каждого медиа критериев и стандартов, например, для медиа

денег – институт «платежеспособности».

Свою концепцию символически генерализованных средств коммуни-

кации Луман считает необходимым вводить не на уровне субсистем и их

интеракций, а на более высоком уровне – коммуникации, из которой в