Текст книги " Учение Никласа Лумана о коммуникации"

Автор книги: А. Назарчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

А. В. Назарчук

Учение Никласа Лумана

о коммуникации

Издательство «Весь мир»

Москва

2012

2

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

Глава 1. Н. Луман и теория систем 12

§ 1. Основы системной теории 12

§ 2. Уровни системного анализа 20

§ 3. Творческая биография Н.Лумана 26

§ 4. Модернизация системной теории Н.Луманом 31

Глава 2. Теория социальных систем Н. Лумана 42

§ 1. Система и окружение 42

§ 2. Структурные соответствия 54

§ 3. Медиум и форма 58

§ 4. Комплексность и контингентность 63

§ 5. Наблюдение и описание 68

§ 6. Понятие двойной контингентности 79

§ 7. Эволюция систем 83

Глава 3. Понятие коммуникации 91

§ 1. Социальные системы и коммуникация 91

§ 2. Структура коммуникации 99

§ 3. Смысл 110

§ 4. Символическая генерализация и бинарное кодирование 127

§ 5. Язык 136

§ 6. Письмо 145

Глава 4. Медиа коммуникации 153

§ 1. Средства распространения коммуникации 153

§ 2. Книгопечатание 155

§ 3. Электронные медиа 160

§ 4. Символически генерализованные средства коммуникации 171

§ 5. Религия и мораль как средства коммуникации 189

Глава 5. Коммуникация как социологическое понятие 199

§ 1. Коммуникация и социальное действие 199

§ 2. Системная дифференциация 213

§ 3. Функциональная дифференциация общества 221

§ 4. Мировое общество 230

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 240

Список литературы 247

3

ВВЕДЕНИЕ

Коммуникация – одно из тех понятий, которые в 20-м веке переме-

стились с периферии в центр философской дискуссии. Это событие обу-

словлено и новизной интерпретации, и новой сферой применения этого

понятия. В разное время разнообразные смысловые производные от ла-

тинского слова communis («общий») не раз становились смыслообразую-

щими социальными понятиями. Это «причастие» (communio) в христиан-

скую эпоху, «коммуна», «коммунизм» – в эпоху социальных движений

Нового времени.

«В своей первичной греческой форме (koinonia), и латинском пере-

воде (communio) это слово означало участие в каком-либо совместном

деле, но преимущественно и в наибольшей степени – в каком-то полити-

ческом союзе», – пишет А.Тойнби.1 Слова kοινονία, communio означали

общение, совместную жизнь и, можно сказать, издревле выражали самую

суть понятия общества. Формируя свое представление об обществе, ан-

тичные мыслители обращались к нему, конструируя идеальную «комму-

ну» и беря в качестве исторического прототипа возникающую на новом

месте небольшую колонию.2 В Новое время с помощью понятия коммуны

формулировалось представление о модели разумной экономической и

культурной практики общежития (с полемическим акцентом против част-

ной собственности) в противовес социальному укладу традиционных ис-

торических поселений.3 В 19-м веке это обобщение идеально моделируе-

мого общественного устройства ассоциировалось с понятием коммунизма, означая тип универсального общественного устройства, опирающегося на

равенство и справедливость.

1 Тойнби А. Постижение истории. М . 2004. С. 240.

2 Как в «Законах» Платона.

3

Такое представление, прототип которого – в «Утопии» Т. Мора или «Городе солнца» Т.

Кампанеллы, было подхвачено французскими социальными утопистами, А. Сен-

Симоном, Ш. Фурье, и их последователями, например, Н. Чернышевским.

4

В 20-м веке возникают новые понятия: «коммуникация», «речевая

коммуникация», «коммуникативное действие», «коммуникативное пове-

дение», «коммуникативная революция», «коммуникативистика», «комму-

никативные дисциплины», «теория коммуникации» и т.п., черпая свой

изначальный смысл из бихевиористски и психологически интерпретиро-

ванной практики. Исследование социальных моделей, которые должны

быть «совершенными и справедливыми», было дискредитировано как

идеологически окрашенное. Науке в пределах ее компетенции остались

описание и изучение «методологии описания» общества, и как раз поня-

тие коммуникации – в противовес философской дискуссии о нормах и

идеальных моделях общества – в ряде философских концепций сумело

заявить о себе как о методологической основе для исследования практи-

ческих процессов передачи и обработки социальной информации, форми-

рования и изучения общественных связей на макро-и микроуровне.

Тем не менее и сегодня эти понятия остаются относительно новыми, недостаточно артикулированными ни в философском, ни в научном, ни в

общесемантическом измерении. В социальных науках эта область соци-

ально-научного знания получила определение Communication или

Communication Studies (теория коммуникации). Однако вплоть до Лумана

понятие коммуникации никогда не входило в тезаурус основных социоло-

гических понятий, оставаясь в предметной области психологии, лингви-

стических наук и различных отраслей журналистики.4

В становлении современной западной теории коммуникации можно

выделить несколько этапов, или «поколений», привнесших свои новации

в понимание феномена коммуникации. Несмотря на то, что исследования, которые мы сегодня относим к коммуникативным, проводились на протя-

4 В числе основных предшественников коммуникативистики можно назвать направле-

ние философской «прагматики» от Ч.Пирса до К.-О.Апеля, авторов «Теории речевых

актов» Серла и Остина. (См. Austin J.L. How to do things with words. Oxford, 1962; Searl J.R. Speech Acts. Camridge, 1969. Performative Utterances. // Pholosophical Papers, Oxford, 1961. В лингвистике это теория коммуникации Р.Якобсона (Якобсон Р. Избранные

работы. М., 1985).

5

жении всего двадцатого века в рамках различных дисциплин,5 после вто-

рой мировой войны одновременно с развитием информационных наук и

технологий стали оформляться принципиально новые подходы к изуче-

нию феномена коммуникации. Характерным для этих подходов было рас-

смотрение коммуникации как передачи информации, причем необходи-

мыми составляющими этого процесса признавались источник информа-

ции, сообщение, получатель информации, канал передачи и шум. Пример

– математическая модель коммуникации Шеннона и Вивера,6 описываю-

щая коммуникацию как процесс передачи информации от одного источ-

ника к другому. Модель получила широкое распространение как модель

передачи информации (information transmission model) и обусловила ма-

тематический и кибернетический крен в теории коммуникации. И до сего

дня, несмотря на критику линейного, однонаправленного характера ком-

муникации в этой интерпретации, данная модель широко используется в

коммуникативной теории и на практике.7

В теории коммуникации, разрабатывавшейся в 50-60-х годов в русле

постбихевиоризма, постепенно происходит «психологизация» понятия

коммуникации, когда она все больше начинает рассматриваться как меж-

личностная коммуникация. Заметный вклад в развитие этого направления

вносят антропологи, психологи, психиатры и психотерапевты.8 В теориях

этих ученых коммуникация предстает прежде всего как взаимодействие, влияние на которое оказывает каждый из его участников. Коммуникация

есть не просто передача и прием информации, но создание некоей общ-

ности, определенной степени взаимопонимания между участниками, предполагающего необходимость обратной связи, взаимного наложения

сфер личного опыта, особенностей генерирования смысла в коммуника-

5 См. Craig R. T. Communication Theory as a Field // Communication Theory. 1999, JVb 9.

С. 19; Littlejohn S. Theories of Human Communication. Albuquerque, 002.

6 См. Shanon C.E., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana, 1949.

7 См. Griffin E.A. A First Look at Communication Theory. IL: McGraw-Hill, 2002.

8 Среди них, к примеру, антрополог Грегори Бейтсон и калифорнийская группа иссле-

дователей, «Пало альто групп», во главе с психотерапевтом Полем Вацлавиком. См.

WatzlawickP., Beaven J. and Jackson D. Pragmatics of Human Communication: A Study of Interactional Patterns, Pathologies, and Paradoxes. New York, 1967.

6

тивном взаимодействии. Как отмечает один из современных теоретиков

Роберт Крейг,9 активно возникающие в этот период кафедры межкультур-

ной коммуникации еще испытывают сильное влияние со стороны предста-

вителей психологических наук и бихевиоризма, и проходит некоторое

время, прежде чем межличностная коммуникация самоопределяется как

отдельная от психологии дисциплина.

Следующий этап в становлении теории коммуникации связан с рас-

смотрением коммуникации как социального процесса.10 Социальность

коммуникации первоначально осмысливалась исходя из коммуникативной

практики. Внимание исследователей привлекал ее не просто интерактив-

ный, но транзактивный характер, заключающийся в том, что любой субъ-

ект коммуникации является отправителем и получателем сообщения не

последовательно, а одновременно, и что любой коммуникативный про-

цесс включает в себя, помимо настоящего, непременно и прошлое, а так-

же проецируется в будущее. Процесс общения является континуальным и

бесконечным, и границы «коммуницирования» не всегда можно четко

определить.11

В рамках этого подхода коммуникация, общение вообще – не механи-

ческий процесс, не просто средство для достижения определенных целей.

Коммуникация есть процесс, формирующий общество. Коммуникация –это социальный процесс со-творения, сохранения-поддержания и преоб-

разования социальных реальностей.12 В самом фундаментальном смысле

коммуникация есть состояние человеческого бытия, способ человеческо-

го существования, основополагающий социальный процесс, в котором

люди воспроизводят и преобразуют социальные миры. Коммуникация в

этом смысле есть сама жизнь, и, по известному выражению Поля Вацла-

вика, оne cannot not communicate (человек не можен не вступать в ком-

9 Craig R. T. Communication Theory as a Field // Communication Theory. 1999. JVb 9. С.

131.

10 См. Pearce W.B., Cronen V.E. Communication, Action, and Meaning: The Creation ofSocial Realities. New York, 1980.

11 См. Wood J.T. Interpersonal Communication: Everyday Ezicounters. Belmont, 2002.

12 См. Pearce W.B., Cronen V.E. Communication, Action, and Meaning: The Creation of Social Realities. New York, 1980.

7

муникацию). Именно в рамках этого подхода реализована концепция

коммуникации Н. Лумана.

Теоретики, разделяющие взгляд на коммуникацию как на социаль-

ный процесс, относят себя к различным школам и направлениям в обла-

сти исследования коммуникации. Эти школы и направления представлены

сегодня весьма широко: кроме теории систем, в рамках которой работал

Луман, это социальный конструкционизм, символический интеракцио-

низм, диалогизм, социолингвистика, натуралистика (naturalistic inquiry), этнография коммуникации, конверсационный анализ (conversation analysis), дискурсивный анализ, прагматика, теория координированного

согласования смыслов (coordinated management of meaning), теория со-

циального взаимодействия – и это далеко не полный перечень.13 В поле

зрения социологов, занимающихся коммуникацией, попали такие блоки

социально значимых проблем, как информационные процессы в обще-

стве, их закономерности, специфика, средства и формы передачи и хра-

нения социальной информации, социальная семиотика и семантика, управление социальной организацией и субъективным поведением, ком-

муникативные технологии и ряд других. Все перечисленные школы и

направления объединяет ряд общефилософских положений во взглядах

на коммуникацию, получивших название «социальных подходов к комму-

никации».14

Философия долгое время воспринимала коммуникацию как сугубо

практическую проблему. Первые подходы к ней как предмету исследова-

ния пока только извлекали его из-под наслоений традиционных фило-

софских проблем. Одним из первых к проблематике коммуникации обра-

тился Э.Гуссерль, рассматривавший ее как проблему взаимовосприятия

Alter и Ego, – но он делал это в рамках сугубо гносеологической пробле-

мы интерсубъективности. Гносеологический подход был характерен и для

Э.Кассирера, исследовавшего символические формы человеческой ком-

муникации, не проблематизируя процесс коммуникации в целом.

13 Littlejohn S. W. Theories of Human Communication. Belmont, 1996.

14 См. Leeds-Hurwitz W. Introducing social approaches // Social Approaches to Communication. Ed. by W.Leeds-Hurwitz. New York, 1995. С. 13-20; Craig R.T. Foreword // Social Approaches to Communication. Ed. by W.Leeds-Hurwitz. New York, 1995. С. v-ix.

8

Л.Витгенштейн говорил о «языковых играх», но рассматривал их не в ас-

пекте коммуникационных проблем, а в лингвосемантическом ключе.

Наиболее отчетливо проблема интерпретации и взаимопонимания артику-

лировалась в концепции языковой прагматики Ч.Пирса, но решал он ее

опять же лишь в контексте лингво-философского анализа языка и речи.

Философские исследования 20-го века неизбежно затрагивали про-

блему коммуникации, даже когда обращались к смежным предметам.

М.Вебер, разрабатывая подходы к анализу социального действия, пере-

местил внимание целого поколения социологов с вопроса о языковой, коммуникативной интеракции на проблемы социокультурных интеракций.

Сами культурологи, непосредственно сталкиваясь с границами, суще-

ствующими в процессе межкультурной коммуникации, до поры до време-

ни занимались сугубо историческими задачами интерпретации культур-

ных смыслов, герменевтикой и этнологией, обходя вниманием философ-

ские аспекты коммуникации.

Одним из первых к философским аспектам коммуникации обратился

М.Бубер. Коммуникация была осмыслена им в свете феномена диалогиз-

ма, с этико-метафизической позиции. Я и Ты, подчеркивал Бубер, имеют

особое бытийственное значение. Коммуникация между Я и Ты не может

описываться как явление, как Оно. Она вообще не подается описанию, а

может быть только пережита. Философы, мыслившие в русле диалогиз-

ма,15 выявили особый статус коммуникации, не описываемой привычным

языком вещной онтологии. Они открыли коммуникацию как не сводимую

ни к чему иному особую реальность. Но они были далеки от того, чтобы

выводить отсюда какие-либо социально-философские следствия.

Движение в этом направлении началось, когда в 50-е и 60-е годы 20

века философы обратились к развивающимся научным исследованиям

проблем коммуникации. Опираясь на лингвистическую теорию речевых

15 К ним следует причислить, в особенности, М. Бахтина, Э. Левинаса. В своих

размышлениях о диалоге Бахтин писал о диалогической онтологии речи: язык и речь

не существуют «вообще», это всегда персонифицированный диалог, встреча сознаний

и бытий. В дальнейшем Бахтин развивал этот тезис в философско-эсетическом ключе, не обращаясь к понятию коммуникации.

9

актов Серла и Остина16 и теорию языковой прагматики Ч.Пирса, немецкий

философ К.-О. Апель задался кантовским вопросом об условиях возмож-

ности коммуникации.17 Таким условием, замечает Апель, является нали-

чие идеальных норм коммуникации, которые всегда существуют до вся-

кой конкретной коммуникации. Философ в трансценденталистском ключе

развивает положение об идеальном коммуникативном сообществе, кото-

рое репрезентирует эти нормы и предшествует коммуникации. Идеальное

коммуникативное сообщество – это сообщество всех возможных участни-

ков коммуникации, к которому апеллирует каждая действительная ком-

муникация. В отличие от него реальное коммуникативное сообщество яв-

ляется эмпирическим, по необходимости несовершенным воплощением

идеального сообщества.

Идеи Апеля подхватил и развил его младший современник

Ю.Хабермас, разработавший теорию коммуникативного действия.18 Ха-

бермас трансформировал теорию действия Вебера исходя из того, что

фундаментальная характеристика социального действия – не целерацио-

нальность, а его направленность на взаимопонимание. В центре внима-

ния оказывается коммуникативная рациональность, которая принципи-

ально отличается от стратегической, т.е. целерациональной, рациональ-

ности. С позиции коммуникативной рациональности партнер по коммуни-

кации никогда не рассматривается как средство, в то время как позиция

стратегической рациональности исходит из обратного. Не принимая

трансцендентализма Апеля, Хабермас трактует идеальные нормы комму-

никации как универсальные и общезначимые, составляющие телеологи-

ческий фундамент коммуникативных практик локальных жизненных ми-

ров. Хабермас сформулировал в окончательном виде универсально-

прагматические требования к речевому высказыванию и коммуникатив-

ному действию, без которых невозможен процесс коммуникации: это тре-

бования понятности, истинности, правдивости и нормативной правильно-

сти высказываний. Хабермасу удалось органично интегрировать в теорию

коммуникативного действия множество современных философских кон-

16 См. Austin J.L. How to do things with words. Oxford, 1962.

17 См. Апель К.-О. Трансформация философии. М., 2001.

18 См. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Bd. I-II. Frankfurt, 1981.

10

цепций, в частности системную теорию, дискурсивную этику и установку

на социальную критику (проводившуюся представителями Франкфуртской

школы).

Интерес к проблеме коммуникации приобрел на почве немецкой фи-

лософии характер традиционной для Германии систематической основа-

тельности. Перечисленные философы поставили коммуникацию в основа-

ние своих философских систем. Однако только Луман решился пойти

столь далеко, чтобы идентифицировать понятие коммуникации с поняти-

ем общества и тем самым отождествить теорию коммуникации с социаль-

ной теорией. Тем не менее Луман не возвышает коммуникацию до некое-

го суперпонятия. Скорее напротив, Луман начинает с обратного – с ради-

кального сомнения в коммуникации.

Вся предшествующая социальная мысль опиралась на предпосылку, суть которой в том, что коммуникация не только возможна, но и необхо-

дима. Что случится, если эта предпосылка окажется под сомнением? Лу-

мана впервые остро осознал и выразил эту возможность. Он стал исхо-

дить из невероятности коммуникации. В основу своих построений он по-

ложил тезис о том, что общество является самой сложной из существую-

щих систем, и невероятно не только его возникновение в ходе эволюции

(с чем все согласны), но и продолжение его существования.

Можно ли усомниться в коммуникации? Усомниться в коммуникации

можно только в ходе самой коммуникации. Сама возможность обрыва

коммуникации тотально дестабилизирует мысль. Что станется с ней без

коммуникации?

Если бы коммуникации не существовало, то, с точки зрения Лумана, не изменилось бы ничего, кроме того, что исчезла бы сама коммуника-

ция. Сохранилась бы жизнь. Незатронутым осталось бы даже сознание.

Исчез бы лишь тонкий слой, самый высший эволюционный слой бытия. Но

этот слой и есть человек, общество. Коммуникация охватывает весь уни-

версум человеческого бытия, а все остальное – в том числе сознание –служит лишь условием возможности коммуникации, как физиологические

процессы служат условиями возможности жизни.

Луман – не только один из самых плодотворных ученых и писате-

лей завершившегося 20-го века. Он из числа тех, кто в большей мере, 11

чем другие, нуждается в толковании и объяснении. О Лумане написано

немало книг, но почти все написанное о нем – своего рода дискуссия их

авторов с Н.Луманом как современником. В 21-м веке Луман имеет уже

иной статус – классика, с которым не спорят, а которого изучают. Сфера

спорного, конечно, растет. Но растет и право Лумана – как классика – на

утверждение спорного. В нашей книге мы постараемся в максимальной

мере сохранить баланс между аутентичным изложением лумановской

концепции и задачей обозначить все узкие места его теории.

12

Глава 1. Концепция Н. Лумана и системная теория

§ 1. Основы системной теории

Исследования Лумана развивались в русле идей системной теории, образовавшей к моменту начала его активной творческой деятельности

самостоятельную и плодотворную научную традицию. Возникшая как не-

кий этап в эволюции этого научного направления и одновременно как

преодоление наметившегося в нем кризисного пункта, концепция Лумана

не может быть понята вне связи с основными моментами теоретического и

исторического развития системной теории.

Исследованием вопроса о целостности мира занимались античные

философские школы (стоики), средневековая философия (Фома Аквин-

ский, Николай Кузанский, схоластика), а особенно активно – философия

и натурфилософия Нового времени (Ламберт, Кант и другие). «Целое

больше суммы своих частей», – этим положением Аристотеля уже был

очерчен предмет системного подхода. Тем не менее лишь в 20-м столетии

исследования в этой области приобретают концептуальный вид и приоб-

ретают широкое методологическое и междисциплинарное значение, полу-

чив название системного подхода.

Термин «система» происходит от греч. σύστημα – сочетание, поло-

женное совместно, упорядоченное целое. Д. Ламберт, противопоставляя

«системе» выражения «хаос», «смесь», «куча», «слиток», «смешение», «расстройство», подчеркивал, что нечто простое еще не образует систе-

мы и не каждое целое может быть названо системой. И. Кант уточнял это

противоположение как оппозицию системы (упорядоченного по опреде-

ленному принципу целого) и агрегата, т.е. совокупности рядоположенных

элементов без внутренней взаимосвязи. Однако вплоть до 20-го века по-

нятие системы так и не легло в основу самостоятельного исследователь-

ского принципа. Предпосылкой его проникновения в науку стал прежде

всего переход к постановке нового типа научных задач: в целом ряде об-

ластей науки центральное место начинают занимать проблемы организа-

13

ции и функционирования сложных объектов; познание начинает опери-

ровать комплексными объектами, границы и состав которых далеко не

очевидны и требуют специального исследования в каждом отдельном

случае.

С середины 20-г ввека начинается систематическая разработка

принципов системного подхода в методологическом плане. Выдающееся

значение в этом смысле имеют работы Л. Берталанфи, заложившего ос-

новы «общей теории систем».19 Размышления Берталанфи над проблема-

тикой системности были инспирированны его естественнонаучными изыс-

каниями, прежде всего в области биологии. Понятие системы он опреде-

лял как «множество элементов (в математическом смысле), между кото-

рыми существуют взаимные связи». Соответственно задачи общей теории

систем он формулировал следующим образом:

«Существуют модели, принципы и законы, которые имеют значение

для общих систем или подклассов, независимо от особых видов системы, природы ее компонентов и отношений или сил между ними. Мы выводим

отсюда новую научную отрасль, называемую общей теорией систем. Об-

щая теория систем есть логико-математическая область, чьей задачей яв-

ляется формулирование и вывод таких общих принципов, которые имеют

значение для системы как таковой. На этом пути возможны точные фор-

мулировки системных свойств, как, например, целостности и суммы, дифференциации, прогрессивной механизации, централизации, иерархи-

ческого порядка, конечности и т.д.; т.е. характеристик, которые возни-

кают во всех науках, имеющих дело с системами, и обусловливают их ло-

гическую гомогенность».20

Общая теория систем призвана описывать уровень теоретического

построения моделей, который лежит между высоко абстрактными кон-

струкциями чистой математики и специфическими теориями специальных

дисциплин. Она изучает отношения элементов целого, абстрагированные

от конкретных ситуаций или материала эмпирического знания. Если об-

19 Bertalanffy, L. von General Systems Theory. A Critical Review // General systems 7.

1962, 1-20; Он же, General systems theory. Foudations, development, applications. New York, 1969.

20 См. Исследования по общей теории систем. Сб. пер. М., 1969. С. 31.

14

щая теория применяется в эмпирических науках, это говорит о ней как

методе, дающем возможность создать самостоятельные теории конкрет-

ных систем. Для обозначения этой более широкой сферы методологиче-

ских проблем начиная с 70-х годов применяют термины «системный под-

ход», «системный анализ», «системные методы».

Кроме множества областей эмпирического применения, системная

теория разрабатывалась в целом ряде концептуальных интерпретаций, которые существенно отличаются друг от друга в истолковании основных

понятий теории. Впечатляющее здание системной теории было построено

в науках о природе (физике, теромдинамике, биологии) на фундаменте

открытий в области изучения органической природы и кибернетики. Си-

стемный подход в области социальных наук оказался не менее продук-

тивным, чем в естественных науках, поскольку привел к появлению цело-

го комплекса самостоятельных концепций (например, концепций Т. Пар-

сонса, Д. Истона, Г.Алмонда, К. Дойтча). Развитие системной теории про-

текало вплоть до сегодняшнего дня на очень высоком теоретическом

уровне.

Итак, системный подход восходит как к естественным, так и к соци-

альным наукам, представленным такими учеными, как Берталанфи, Лу-

ман, Парсонс, Шенон, Винер. Ранняя, статическая концепция закрытых

систем, абстрагировавшаяся от исследования обратной связи со средой, отступила перед ориентацией на динамические, открытые системы, при-

дававшие обратной связи большое значение. Дискуссия последних лет

была в наибольшей степени связана с такими именами, как Хакен, Мату-

рана, Пригожин и Варела. В то же время необходимо отметить, что эта

дискуссия, во всяком случае в отношении классической системной тео-

рии, ведется сегодня далеко не с той интенсивностью, как на заре своего

возникновения в 60-е и 70-е годы.

Поскольку системные исследования всегда предполагают, что до

исходного пункта исследования уже пройден определенный путь, необ-

ходимо обозначить ключевые постулаты системной теории, сформулиро-

ванные прежде всего в естественных науках.21 Излагая основания си-

21 См. Фюрст Г.-Й. Общая теория систем. Новосибирск, 1993.

15

стемной теории Лумана мы будем иметь дело уже с интерпретацией этих

основополагающих постулатов.

1. Интеракция систем и их окружения. Системы автономны в том

смысле, что они селективно взаимодействуют со своим окружением, т.е. принимают энергию, информацию, материю и отдают энергию, ин-

формацию и материю обратно. Их дальнейшее существование зависит

от такого обмена с окружающей средой. Поэтому они называются от-

крытыми системами. Система без среды немыслима, закрытых систем

не существует.22

2. Границы и динамическая стабильность. Системы отграничива-

ют себя от окружающей среды. Границы физических, химических или

биологических систем можно провести четко, другие системы, напри-

мер культурные, имеют нечеткие границы. В обмене со средой системы

пользуются одновременно двумя стратегиями, а именно, адаптируются

к окружению (реагируют), а также размежевываются с ним (агируют).

Стремление к состоянию относительной стабильности системы опреде-

ляет негативный или позитивный характер обратной связи – как кон-

сервативной, направленной на сохранение статус кво, так и прогрес-

сивной, направленной на само изменение системы. Посредством об-

ратной связи система получает воздействия со стороны своего соб-

ственного поведения в прошлом, поскольку сохраняет информацию о

последствиях прошлого поведения.

3. Развитие системы посредством нестабильности. В стабильной

системе можно наблюдать только незначительные изменения энтро-

пии; уровень энтропии не увеличивается. В отличие от этого неста-

бильность системы рассматривается как источник дальнейшего разви-

тия, ибо только в нестабильном состоянии она может качественно ме-

няться, входя в состояние меньшей энтропии: нестабильная система

имеет тенденцию искать новое стабильное состояние на более высо-

ком уровне сложности, разделяться вертикально на большее количе-

22 Действительно, если бы существовали закрытые системы, их невозможно было бы

обнаружить.

16

ство субсистем.23 Развитие и трансформация совершаются специфиче-

ским образом – скачками, когда система «выходит из колеи» или когда

для ее качественного изменения недостаточно незначительных воз-

действий.

4. Растущая сложность и комплексность. Системы, связанные со

средой процессом постоянного обмена, подвержены как внутреннему

стрессу, так и стрессу, привнесенному извне; открытая система вы-

нуждена реагировать на возбуждения, идущие от среды, и повышать

степень своей внутренней сложности. Эволюция есть, таким образом, вынужденное повышение сложности; она представляет собой резуль-

тат чередования фаз стабильного равновесия, прерывающегося корот-

кими периодами нестабильности, которые маркируют переход к стади-

ям более высокой сложности.

Постоянное повышение степени сложности есть «маятниковый»

процесс, усиливаемый посредством обратной связи. Системы «растут» по

горизонтали (экстенсивно) лишь в ограниченных пределах, поскольку

при растущей гомогенности их стабильность понижается. Когда система

реагирует дифференциацией, т.е. возникновением субсистем, она «рас-

тет» вертикально (интенсивно), степень ее стабильности повышается.

Итак, целевой причиной растущей сложности и дифференциации системы

выступает повышение ее стабильности. Растущая сложность – это фено-

мен, наблюдаемый повсеместно. Чем выше степень сложности систем, тем

многообразней спектр их возможностей реагировать на изменения сре-

ды.24

5. Иерархия систем: четырехслойный универсум. Простые систе-

мы интегрированы в качестве субсистем в более сложные системы, по-

следние соответственно в суперсистемы. Возникает вертикальная

иерархия интегрированных друг в друга систем – от физического

23 Тем не менее система может найти новое стабильное состояние и на более низкой

ступени, понижая количество своих субсистем.

24 На первый взгляд, растущая сложность и иерархия систем не подчиняется термоди-

намическим законам; это объясняется тем, что второй закон термодинамики (закон эн-

тропии) имеет отношение к закрытым системам, а не к открытым. Сложность открытых

систем в принципе растет; они демонстрируют в своей эволюции антиэнтропийные

свойства.

17

уровня через химический и биологический вплоть до культурного

уровня. Эти уровни опять-таки подразделяются иерархически; на фи-

зическом уровне, например – от электромагнинтных волн до звездных

систем; на биологическом – от репродуцирующих себя клеток до био-

сферы; на культурном – от семьи до государства. Системы представ-

ляют собой совокупность широкого спектра ранних и новых системных

состояний.

6. Взаимовлияние. Системы и включающая их в себя суперсисте-

ма взаимно влияют друг на друга и создают друг для друга ограниче-

ния и стимулы. Не существует центральной командной инстанции или

командных каналов, направленных исключительно снизу вверх или

сверху вниз. Детерминистские теории не согласуются с системной тео-

рией. Системы связаны друг с другом взаимно обусловливающим, ограничивающим и контролирующим образом.