Текст книги "Формула власти. Новая эпоха (СИ)"

Автор книги: Zora4ka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Дверь приоткрылась. Вид у Наргелисы был заспанный, еще более усталый, чем днем. Женщина куталась в халат, в руках у нее поблескивал длинный кинжал. Наргелиса мгновенно разглядела и Валейку, и Вылю. Ее губы сжались, а черты лица закаменели.

– Без глупостей, – предупредила наставница полетов. – Принято решение сдать Институт обде.

– Ах, вот как, – глухо процедила Наргелиса. – Кем же?

– Большинством наставников и воспитанников. Тем, кто против, дано полчаса на сборы. Мы не хотим кровопролития в этих стенах, поэтому уходите через задние ворота, садитесь на паром и отчаливайте в Мавин-Тэлэй. Вас не будут преследовать.

На миг Выле показалось, что бывшая наставница дипломатических искусств сперва нападет на них, а затем убьет себя. Так выглядят люди, которые потеряли все.

– Самой не противно открывать ворота Ченаре? – так же глухо и безвыразительно спросила Наргелиса.

– Не противно, – рубанула наставница полетов. – Поторопись.

Глядя, как Наргелиса молча скрывается в недрах комнаты, Выля поморщилась.

– Ее и таких, как она, действительно отпустят?

Валейка кивнул.

– Знаю, это недальновидно, но таково условие наставников. Иначе они не стали бы нам помогать.

Выля подумала, что Гера бы оценил. А вот Клима вряд ли.

Летние ночи коротки, за окнами светало, а в каменных коридорах продолжала кипеть жизнь. Одни обитатели Института уходили, другие следили за ними, третьи колебались, не зная, какую сторону принять. Иногда все же вспыхивали стычки, лазарет медленно пополнялся ранеными, а главный холл – воспитанниками. Выля оказалась в центре внимания – ее обступили друзья и знакомые, спрашивали про Климу и взрослую жизнь за стенами Института. У всех откуда-то взялись золотистые ленточки, а один семигодка из летного привязал к швабре собственную горчично-желтую куртку и размахивал ею наподобие знамени. Стражники у главных дверей плотнее сомкнули ряды и на всякий случай обнажили ортоны.

Словом, переворот был в полном разгаре, когда с верхних галерей, где у окон в ожидании войска обды дежурили стрелки, примчался командующий, бывший комендант Кивитэ, опытный вояка и благородный господин. Он протолкался через толпу, исподлобья поглядел на заполонивших главный холл воспитанников с наставниками, оценил обстановку и рявкнул:

– Какого смерча вы здесь устроили?!

– Решением большинства постановлено открыть двери обде! – объявил Валейка, и семигодка за его спиной размашисто тряхнул «знаменем». – Вы можете уйти через задние ворота или остаться и присягнуть Климэн Ченаре!

Но командующий не дрогнул. Он сдвинул брови и презрительно сплюнул на пол.

– Что еще за «решение большинства»? На плаху ваше большинство за такие решения! Предатели и бездельники!

– Не сотрясай воздух попусту, – вмешалась Выля, поняв, что воспитанника тот слушать не станет. – Уходите из Института, немедленно!

Командующий глянул на ее потрепанную форму.

– У себя в полевой разведке приказывать будешь! Я тебя вообще не знаю. Где здесь хоть один наставник или нормальный командир?

Воспитанники расступились, к дверям вышла наставница полетов, потрясая огромной связкой ключей, взятой у сторожа.

– В Институте больше нет орденского командования, – сообщила она. – Все ушли: господин директор, госпожа Наргелиса, секретари. Прочь с дороги, отзывай своих вояк и дай мне открыть двери обде.

Командующий сплюнул вторично и не двинулся с места.

– Да пусть эти штабисты уматывают к смерчам! Мы никуда не уйдем, так что сама убирай отсюда своих детей и не лезьте, когда вас защищают от обды! Трусы! Испугались так, что готовы сдаться без боя!

– Мы не испугались! – крикнул кто-то в толпе. – Мы все за обду!

– Ах, так? – рассвирепел командир и выхватил ортону, широко махнув ею перед собой. – У меня здесь две сотни отборных бойцов, и мы сдохнем, но ворота этой гадине не откроем! Убирайтесь из холла, если не хотите драки прямо сейчас! Мы здесь прошли Кайнис и Кивитэ!

У Выли тоже была ортона, но на нее девушка по большей части опиралась, чтобы не хромать, поэтому размахивать не стала, лишь выступила на два шага вперед, оказавшись с командующим лицом к лицу.

– Я тоже прошла Кайнис и Кивитэ, тридцать четыре смерча! А еще я с первых дней была «левой рукой» Климэн Ченары, и сделаю все, чтобы сегодня она вошла в Институт без боя!

Командующий открыл рот, чтобы возразить, но тут по лестнице с верхней галереи кубарем скатился один из стрелков.

– Войско обды!

– Открыть двери! – заорала Выля, и воспитанники ринулись к массивным створкам, тесня стражу.

– Не пускать! – прогремел командующий, выставляя ортону вперед. – К оружию! Мы убьем любого, кто сунется! Готовность стрелкам!

Волна воспитанников попятилась от лезвий и копий. Валейка выхватил свою саблю.

– На что вы надеетесь, защищая Орден? – воскликнула наставница истории. – Что война продлится еще пятьсот лет?

– Или что нас всех здесь забросают взрывчаткой? – добавила Выля. – Ты знаешь еще по Кайнису и Кивитэ, обда не станет церемониться! Она здесь все к смерчам разнесет!

Сверху донесся шум: лучники сражались друг с другом. В толпе воспитанников заплакала девочка.

– Уходите отсюда, – повторила наставница полетов. Валейка поднял саблю, решаясь драться.

– Ни за что, – стиснул зубы командующий и рубанул ортоной.

Выля сама не помнила, каким чудом успела вскинуть собственное оружие и пусть криво, но все же парировать удар. Валейка вскрикнул, его сабля с грохотом упала на каменные плиты, а сверху закапала кровь.

И у дверей началась свалка.

Впоследствии Выля не могла установить в памяти точную очередность событий. Казалось, все они слились в единый комок из криков, лязганья металла и топота ног. Наставница полетов бросила ключи куда-то под ноги и скрестила ортоны с командующим. Старшие воспитанники прижали стражу к дверям, отбирая оружие. Девочка в толпе плакала без остановки. Кто-то поднял с пола швабру с курткой на древке, теперь совсем похожую на знамя, потому что и древко, и желтую ткань обильно залила темно-алая кровь. Кто-то насадил собственную куртку на лезвие ортоны. Вниз с галерей спустились стрелки, но было непонятно, кому они собираются помогать…

Упавшего Валейку едва не затоптали в давке, но Выля успела помочь ему подняться. Юноша был бледен и держался за плечо. Пальцы скользили от крови.

– Ну и куда тебя понесло, «штабист»? – обругала его Выля.

– Я думал, что просчитал… – шепнул Валейка. – А летчиков этому учат?..

– Что нельзя саблей против ортоны махать? Не помню, но я в семнадцать такой дурой не была!

– Мне шестнадцать… Вылька, я умираю?

– Смерча с два! – отрезала Выля. – В полевой разведке на такие царапины даже девчонки плюют!

Валейка несколько приободрился и шататься перестал.

– Институт!.. – еле слышно донесся снаружи голос Климэн Ченары.

– Открыть ворота! – крикнули сразу несколько голосов.

– Ключи! – наставница полетов опустила ортону и зашарила глазами по полу. – Найдите ключи!

– Кто стрелял?!! – завопили с галереи. – Крокозябра твою матерь, кто стрелял?!

– Если они выстрелили в ответ на речь обды… – проговорил Валейка, держась за стену.

– …То нам конец, – закончила Выля. – Либо мы сию секунду открываем двери, либо нас забрасывают взрывчаткой. Иначе нам не доказать, что Институт сдается обде.

– Есть еще способ, – Валейка посмотрел наверх. – Видишь, там, на галерее над дверями палка от триколора? Надо его сбросить. По правилам, крепость, бросившая флаг, считается сдавшейся…

– Это в книжках для политиков, а не на войне, – буркнула Выля. – Но попробовать надо. Сиди здесь, в толпу не суйся.

– Вот еще! – Валейка отлепился от стены и пошатнулся. – Если в разведке даже девчонки… то я тем более! И со своей ногой ты одна по лестнице не заберешься!

– Друг у друга костыли, – фыркнула Выля, но спорить не стала. Кругом по-прежнему была давка и столпотворение, одни дрались, другие искали ключ, третьи бились в запертые двери. Организовать эту толпу было бы под силу разве что Климе.

Выле казалось, что прошло уже около получаса, и они с Валейкой не успеют. Но взрывы не раздавались. То ли обда медлила, что-то предчувствуя, то ли израненное ортонами время растянулось для Института в бесконечно-длинную ленту.

Триколор крепили на века. Видимо, чтобы никто из воспитанников не сумел его оторвать. Валейка обессиленно сполз на пол, уронив голову на грудь, Выля вся взмокла.

– Ключи! – крикнул чей-то заплаканный голос на том конце холла. – Мы нашли!

Выля в последний раз дернула за древко, раздался хруст, треск, и непокорный триколор с шелестом упал по ту сторону стены.

– …Как я потом на одной ноге спускалась с лестницы, таща на себе Валейку, это отдельная история. А остальное вы знаете, – закончила Выля свой рассказ.

Бывший кабинет главы Института был окутан вечерними сумерками. Уютно потрескивало пламя за кованой решеткой очага, горели приглушенным колдовским светом лампы. Клима сидела за столом в большом кресле с мягкой обивкой, а на стульях для посетителей расположились ее «руки»: левая и правая. Впервые за эти годы они снова сидели все вместе.

– Как он сейчас? – спросил Гера.

– В лазарете. На счет «царапины» я, конечно, тогда преуменьшила, но ничего, выкарабкается. Клима, тебе лучше будет его навестить, потому что я обо всех подробностях институтской жизни не знаю.

Обда кивнула, принимая к сведению, и чуть покривилась. Она ненавидела навещать кого-либо в лазарете.

– Плохо, что Наргелиса тебя вычислила. У меня пока нет других агентов в орденском командовании. Хотя, если наставники тоже за нас, можно поискать осведомителей через них, – Клима задумчиво провернула в пальцах перо. – И плохо, что Наргелисе опять удалось уйти. Сами же и отпустили.

– Это был благородный поступок, – отметил Гера.

– Верно, – проворчала Клима, – глупее некуда.

Слушая их, Выля невольно улыбнулась. Ей было так хорошо среди своих, что даже клонило в сон.

– Ничего не меняется. Вы по-прежнему спорите о мерах подлости и благородства.

– Мы уже не спорим, – вздохнул Гера, – а вежливо советуемся.

– Гера советуется, – Клима чуть усмехнулась, – а я принимаю решения.

Выля улыбнулась еще шире. Клима поглядела ей в глаза – остро, оценивающе. И сразу стало неуютно.

– Ты много сделала, Выля. Для нашего общего дела и лично для меня. И я никогда этого не забуду.

– К чему ты ведешь, Клима? – насторожился и Гера.

– К тому, что Выля больше не может быть моим разведчиком в Ордене, – обда пожала плечами. – Значит, нужно подыскать ей новое дело. В орденской армии Выля была командиром отряда «ласточек», но в моей армии ее звание – «левая рука». Руке обды – большие дела. Итак, Выля, чем ты хочешь заниматься?

– Ушам не верю! Клима, ты спрашиваешь мое мнение?

– Я ведь сказала, что ты много сделала для меня, – обда взяла бумагу и придвинула к себе чернильницу. – За это я дарую тебе право выбирать. Даже если ты вовсе захочешь отойти от дел и всю жизнь просидеть на моей шее нахлебником вроде колдунов, я не стану чинить препятствий, и на твоем столе будет лучший в стране хлеб.

– Надо же, – хохотнул Гера. – Я сто раз видел, с каким размахом ты наказываешь, но вот подобные награды на моей памяти раздаешь впервые!

– Согласись, есть за что.

– А если и я однажды захочу сесть на твою шею?

– Ты и сядешь, – безжалостно отрезала Клима. – Когда война кончится, тебе почти нечем будет заняться.

– Это мы еще посмотрим! – не согласился Гера. – Можно подумать, что мой талант командующего применим только на войне. И в мирное время всегда есть место чести, отваге, благородству…

– Да уж, глупости место есть всегда. Выля, твое решение?

«Левая рука» задумчиво провела ногтем по гладкой столешнице. Выле подумалось, что впервые в жизни она может выбрать занятие по душе, но в усталых мыслях одуряюще пусто.

– Я могу подумать?

Клима кивнула.

– Если бы я снова решала за тебя, то скорее всего отправила бы в помощь Ристинке. Помнишь Юргена? Он уже интересовался, не станешь ли ты его коллегой.

– Вот что-что, а обратно в разведку меня совершенно не тянет, – убежденно заявила Выля. – Слишком выматывает.

Клима философски пожала плечами.

Дверь без стука распахнулась, и в кабинет шагнул Тенька. Он совершенно не изменился со времени их последней встречи с Вылей, даже не подрос, как обещал. Кажется, и жилетка с карманами на нем была та же самая. Он улыбался, в глазах сияли добрые смешинки, а светлый вихор на макушке топорщился точь в точь, как она представляла себе тысячи раз.

Выля сама не заметила, как вскочила со стула, подбежала к нему, обхватила за шею и поцеловала. По-настоящему, как это должно быть, когда наяву встречаешь человека, чья улыбка не оставляла тебя в самые трудные минуты.

Гера раскрыл рот, потом закрыл и беспомощно обернулся к Климе. Обда приподняла брови и отложила перо. Тенька в Вылиных объятиях дернулся было, пытаясь отстраниться, но не успел.

В кабинет заглянула Айлаша. Оглядела безмолвную композицию, возмущенно покачнулась на каблуках, а потом взвизгнула на весь этаж:

– Теня! Фаляй-фа! Хра!

Выля повернула голову, увидела источник звука, весь в сиреневых косичках, и пораженно отшатнулась.

– Это моя девушка, – скороговоркой известил Тенька. – Интересненько это… м-да.

– Хаку-даку-улямаса! Фу! – всплеснула руками Айлаша.

– Да сама ты кошка драная! – не осталась в долгу Выля, непостижимым образом поняв все без перевода.

– Шашукака, мутана!

– От мутаны и шашукаки слышу! Крокозябра лохматая!

– Кроко-оу! Жу-жа!

– Об тучу стукнутая!

– Вы, это… не ссорьтесь, – вмешался Тенька. – Выля, это Айлаша, Айлаша, фа-ха Выля. Девочки, ну что тут поделать, не разорваться же мне…

«Девочки» вдруг разом умолкли и развернулись к причине спора.

– Какой ты подлец, – выговорила Выля сквозь закипающие слезы. – Я так ждала! Хоть бы написал! Ненавижу!

Она размахнулась и влепила Теньке звонкую пощечину, а потом выбежала вон, ни на кого не глядя.

– Шашукак! – хлюпнула носом Айлаша. – Я есть не твой девушка никогда! Фу!

Вторая пощечина вышла не такой звонкой, но острые иномирские каблуки убегающей девушки цокали по полу гораздо громче Вылиных башмаков.

– Айлаша! – запоздало крикнул Тенька, но из коридора донеслось:

– Не искать меня никогда! Фу!..

Колдун со вздохом прикрыл дверь кабинета и приложил ладони к покрасневшему от пощечин лицу.

– Вот же крокозябра, – сокрушенно сказал он.

– Тенька, ты, конечно, мой друг, – честно рубанул Гера, – но рано или поздно это должно было с тобой случиться!

– А мне начинает нравиться Айлаша, – меланхолично отметила Клима.

Тенька скорчил обоим друзьям кислую мину и все же отправился на поиски обиженных им девушек.

Занималось раннее утро третьего дня после взятия Института. На летном поле было тихо и пусто, лишь блестел мокрый после ночного дождя песок, кое-где тронутый изморозью. Небо казалось необычайно высоким, облака взмахивали синими крыльями в такт движениям ветра.

У кромки поля показалась одинокая фигурка с доской в руках. Старая горчично-желтая форма сидела гораздо лучше, чем три года назад. Стали более покатыми плечи, куртка приятно жала в груди. Лишь тонкие соломенные волосы все так же падали на длинный нос.

Клима кинула взгляд на небо и вставила ноги в крепления.

Рывок, ком в горле, привычное скольжение по воздуху от ямы до ямы.

Небо кидается навстречу, неприветливо дергает сквозняком за пряжку на «змейке».

– Ченара! Ну, кто так взлетает?! Кому я на девятом году «хорошо» за контрольную поставила?

Этот голос, безжалостно обличающий все ее ошибки в небе, больше не раздражал. Наверное, оттого, что Клима теперь знала, почему ошибается.

Сделав еще круг над полем, она приземлилась возле наставницы полетов.

– Ты следила за мной?

– Увидела из окна. Что это за доска, Клима? У Ордена таких нет. Трофей с Холмов?

– Почти, – Клима отщелкнула крепления, сошла на землю и поставила доску вертикально на ребро. – Она сильфийская, пусть и хорошая. На сильфийской доске я бы никогда не отлетала контрольную на «хорошо».

– На чем же ты летала, позволь спросить?

Клима усмехнулась, глядя в небо.

– А вот это пока военная тайна. Но тебе, сударыня наставница, стоит ее узнать…

====== Лирическое отступление в жанре “Злобный автор” ======

Комментарий к Лирическое отступление в жанре “Злобный автор” Это маленькая хулиганская вставка, исключительно в порядке бреда. Автор долго думал, выносить ли ее в отдельный рассказ, и решил, что проще выложить тут.

Мне уже давно хотелось написать что-то в подобном духе, а тут и тема придумалась, и звезды сошлись. =)

Автор сидит в кресле, коварно поигрывая клавишами ноута, и оглядывает столпившийся вокруг него цветник.

Автор: Я собрала вас здесь, дорогие персонажи, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие…

Клима (угрожающе): От тебя опять удрало вдохновение?

Тенька (шурует веником по потолку): Ща поймаю эту заразу! Из-за нее про нас мало пишут!

Гера: Уж кто бы жаловался! Гроза Принамкского края, Средиземья, Нарнии и дюжины дополнительных миров!

Тенька: Это в будущем, а сейчас я уже вторую главу по милости автора чего-то огребаю.

Юрген: Ты огребаешь?! Да она меня чуть не сожгла! А во второй книге чуть не утопила! А в первой и того хуже…

Все: Чуть не закопала?

Юрген: Женила!

Липка (мрачно): Не одного тебя!

Автор: Молчать! Сидеть, бояться! Отложить веники!

Никто не обращает внимания, лишь Клима снисходительно ухмыляется. Автор умоляюще на нее смотрит, Клима делает вид, что не понимает намека.

Автор (занося руки над клавиатурой): Я вот кому-то сейчас лишние два сантиметра носа напишу и десяток морщинок!

Клима тут же проникается и командует: Тихо!

Все волшебным образом умолкают.

Автор (прокашлявшись): Итак, как уже говорилось, я собрала вас здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. До эпилога доживут не все!

Клима: Не посмеешь!

Дарьянэ (хлюпает носом): Да-а, вот я тоже так думала! А она меня – ортоной, посреди ночи!

Лернэ тоже начинает всхлипывать. В знак солидарности.

Тенька: Это стопудово буду не я!

Юрген: Почему это ты так уверен? С нашего автора станется!

Тенька: А вы на шапку посмотрите!

Все дружно вытягивают шеи и смотрят на фикбуковскую шапку, которая в каждой главе служит им крышей над головой.

Лернэ: А что такое «Ангст»?

Гера: Это то, чем последние десять глав занимается Юрген!

Юрген: Посмотрел бы я на тебя! И в свете последних известий это очень даже реально!

Гера испуганно прижимает к себе Лернэ.

Липка: «Мифические существа»?! Мы, сильфы – гордый и прекрасный народ, а не какие-то там существа!

Зарин: Может, имеется в виду крокозябра?

Хавес (поглядывает на Наргелису): Ага, может.

Айлаша: Оу! «Попаданцы»! Это про Теньку! Хм. Или про меня?..

Выля (вздыхая): Все мы тут попаданцы. Порой так вляпаемся по милости автора, не знаешь, как выбираться!

Тенька: Да вы не туда смотрите! Предупреждения глядеть надо!

Хавес: «Элементы гета»?! Всего-то «элементы»?! Какого-растакого наша авторша пишет один махровый «джен»?

Тенька: Ну, во второй части вообще-то…

Клима: Убью! И автора мне для этого не надо.

Тенька благоразумно затыкается.

Хавес: Не, этот ваш «джен» надо срочно исправлять!

Зарин: Только через мой труп!

Хавес (просматривает НЦшные жанры): О, давай, «некрофилия» тут тоже есть!

Гера: Тихо вы, извращенцы. Я, кажется, нашел!

Юрген: «Смерть второстепенного персонажа». Ты об этом?

Липка: А бывает основного?

Дарьянэ (обиженно): Еще как бывает! Вторую часть гляньте!

Все глядят шапку над второй частью и впечатляются.

Тенька: Теперь надо определить, кто из вас является, по мнению автора, второстепенным персонажем.

Лернэ: А может, у нее самой спросим?

Клима (с опаской глядя на клавиатуру, источник ее неприятностей и морщинок): Нет. Сами разберемся. У нас тут три работника разведки.

Дарьянэ: Четыре!

Клима: Ты мертвая, ты не в счет.

Дарьянэ: На самом деле я не…

Все: Не спойлери!

Тенька: Да ладно, а чего, кто-то еще не знает?

Гера (косится на Юргена): Вообще-то да! Тут человек уже десять глав страдает!

Юрген: Я не человек! Я «мифическое существо»! И к тому же основной персонаж, значит, бояться мне нечего.

Дарьянэ: Я вот тоже так думала!

Клима: У тебя другая ситуация была. Лично я вне опасности. Автор ради одной меня эту кашу на три тома заварила!

Гера: Тогда нам с Вылей тоже бояться нечего.

Клима: Тебе – нет, пусть только попробует тебя ухлопать до победы. А вот насчет Выли я что-то сомневаюсь.

Выля: Эй! Я тоже главный герой!

Клима (безжалостно): Это ты в первой части им была, а во второй о тебе ни слуху, ни духу.

Выля: Да на мне все подполье держалось!

Липка: Так ведь за кадром. Я, может, тоже за кадром ночей не сплю, координирую действия подчиненных, но кто об этом вспомнит до тех пор, пока не решит написать, как меня чуть не придушили ради Тенькиных каракулей!

Выля: Если на то пошло, убивать надо Наргелису!

Наргелиса: Что-о-о?!!

Клима: Кстати, да. Я это еще с первой части планирую сделать!

Наргелиса: Изверги вы! Я тут единственная радею за законное правительство, меня нельзя убить!

Клима: Когда это «правительство» прикажет долго жить, то очень даже можно!

Наргелиса: Это в первой части я была статистом без имени и фамилии, а теперь автор меня назвала и полюбила. У меня даже биография есть!

Хавес: И любовничек…

Наргелиса: А вот ты точно умрешь! С твоей помешанностью на «гете» в «джене» делать нечего!

Хавес (плюнув): Вот же вредная баба…

Поднимается половица и высовывается рыжая голова Майтимо.

Майтимо: Псс! Ребята, убейте Саурона из вивария, и все довольны!

Автор (приминая половицу креслом): Кыш отсюда! Ты не из этой книжки. И вообще я тебя усыновила, а на самом деле ты не родной!

Майтимо: Вот же Моргот, и как мне теперь с этим жить?

Автор: Иди к родному отцу!

Тенька: К Феанаро?

Автор: К Профессору!

Майтимо: Не-е! У вас тут только «смерть второстепенного персонажа», а у нас две трети Белерианда ухлопали чисто ради антуража. И руку мне оттяпали. А потом вообще спалили без права перевоплощения. Лучше я в ЧКА пойду бояр-рышник собирать!

Автор (коварно хихикая): А ты оригинал читал?

Майтимо дают бессмертное творение Васильевой и Некрасовой. Он вчитывается, потом начинает ругаться.

Тенька: Ты иди пока по чужим фанфикам поброди. Их тут мно-ого!

Клима (сочувственно): Только на шапки смотри. Под голубые лучше не заглядывать.

Липка: Кто же у нас все-таки умрет?

Ристинка: По логике, умереть надо мне. Я второстепенный персонаж, и работа у меня опасная.

Амадим: Ты чего удумала?! Нет, так не годится! Я тебя никуда не отпущу!

Зарин: Скорее уж мне. Все равно мне тут написали несчастную безответную любовь, терять нечего. Да и работа, опять же. М-да.

Тенька: Умрет тот, о ком наша автор не удосужилась наспойлерить в «Интересненько»!

Дарьянэ: Это еще ничего не значит!

Возвращается Майтимо. Без руки, с выжженной звездой на груди, лохматый и в губной помаде. Все сочувственно ахают и радуются, что про них не пишут фанфики.

Майтимо: Это что! Вы Трандуила не видели!

Ввинчивается обратно под половицу. Автор окончательно придавливает место утечки креслом.

Липка: В какой хоть главе нам готовиться?

Автор шурует по своим записям и гордо сообщает: В десятой! Или в одиннадцатой, как получится. Вот я еще эпиграф туда послезливее запихну!

Наргелиса (нервно дергает глазом): Может, жребий кинем?

За неимением шапки по кругу пускают Тенькин мешок. За неимением бумажек каждый вытягивает себе оттуда что-нибудь на память.

Юрген (оглядывая толпу друзей с разными невообразимыми штуковинами в руках): Ну и как мы определим, что из этого плохой знак?

Зарин (вертя в руках веревку и мыло): Похоже, со мной все ясно.

Тенька: А если и тебе негодящий крюк попадется?

Зарин: Я буду проверять!

Хавес: Эй, а кружка медовухи чего значит?

Клима: Пей и молчи в тряпочку, гетщик.

Хавес: От гетщицы слышу!

Выля: А я вот доску вытянула. Тенька, зачем тебе в мешке целая доска?!

Тенька: Положи на место, это опытный образец к следующей главе!

Наргелиса (гремит цепями): Это тоже опытный образец?

Тенька: Нет, это комплимент от автора!

Лернэ (прижимая к груди здоровенный градусник): А это?

Тенька: А это вообще не из нашей книжки. У нас таких пока не изобрели.

Клима (озирается по сторонам): Погодите-ка, а где автор?

Все начинают искать блудного автора. Из-под половицы опять вылезает Майтимо и тоже включается в поиски. Наконец, Липка дедуктивным методом вычисляет местонахождение двери в соседнюю книжку, и все дружно вваливаются туда.

За дверью разброд и шатание, слоняются полубезымянные персонажи, мажорные светящиеся животные и болотные пучеглазики.

Клима (возмущенно): Нет, ну вы поглядите! Пока мы там жребий кидаем, она тут уже новую вселенную клепать затеяла!

Юрген: Произвол!

Майтимо: Лучше бы про меня чего нормального написала!

Автор (отмахивается): Про всех напишу, а сейчас у меня вдохновение! Хм, интересно, хасажане длину в верстах будут мерять или в километрах? Или они настолько тупые, что…

Безымянный пока персонаж: Я попрошу не обобщать насчет тупости хасажан!

Все: А мы пока попросим тебя! Отсюда и вон! Где там веник?

Находят веник и выгоняют вдохновение в мир «Формулы власти». Автор беспомощно за этим наблюдает.

Клима: Давай-давай, не халтурь, у тебя с нами уже финишная прямая, читатели заждались!

Тенька: И мы тоже!

Гера: Кто бы говорил, у тебя в «Интересненько» полно персонального текста, в отличие от нас!

Тенька: Она его больше не пишет! Идеи подходящей нет, говорит. Знаем мы эти идеи! Ее просто Майтимо достал!

Майтимо: Что-о-о?!!!

Тенька: Ага, говорит, ты не родной, а приемный, чего на тебя килобайты переводить!

Автор набирает на клавиатуре несколько слов, и вредный колдун огребает виртуальный тексто-подзатыльник.

Тем временем вдохновение окончательно выгоняют из новой вселенной в старую. Автор с сожалением глядит на недопридуманные полчища болотных пучеглазиков и возвращается к знакомым малиновым крокозябрикам.

Липка: Автор, а кто из нас умрет-то?

Автор: А вот допишу до десятой главы и узнаете!

====== Глава 7. Прошлое и будущее ======

И наша жизнь стоит пред нами,

Как призрак на краю земли,

И с нашим веком и друзьями

Бледнеет в сумрачной дали...

Ф. Тютчев

В ранний час коридоры тайной канцелярии были пусты. Только уборщица Тоня своей верной шваброй бесшумно натирала и без того гладкие полы. При виде Юргена Тоня выпрямилась и улыбнулась.

– С возвращением!

Юрген кивнул, чувствуя, что имеется в виду не только его приезд из Принамкского края, но и возвращение в профессию после нескольких месяцев беспросветного горя и затворничества. Откуда-то Тоня все знала. Впрочем, как обычно.

Уборщица сняла со швабры тряпку, без единого всплеска намочила ее в ведре с водой, отжала и плавным движением снова обернула вокруг палки.

– Липка тебя ждет.

– Разве он уже у себя? – удивился Юрген. Он считал, что явился первым.

– Еще, – поправила Тоня. – Последнее время Костя ночует на работе.

– У нас опять дипломатический аврал?

– Скорее – архивный, – загадочно сообщила Тоня и наклонилась, вымывая плинтус.

Юрген понял смысл этих слов, лишь переступив порог их с Липкой кабинета. Все свободное пространство было завалено бумагами разной степени древности. На столах и под столами, на подоконнике и даже на полу, подпирая кадку с березой, высились желтоватые, пахнущие пылью стопки книг, папок и просто пачек документов, крест-накрест перетянутых веревочками. Самого Липку за этими бумагами было едва видно, лишь скрип пера выдавал его местоположение и, если приглядеться, встрепанная светловолосая макушка над одной из стопок.

– Что это ты здесь устроил? Инвентаризацию библиотеки?

Скрип прекратился, а помимо макушки из-за стопки выглянула вся верхняя половина Липкиного лица, от прямой челки до голубых глаз.

– А, Юрка! Наконец-то ты прилетел. Проходи сюда, поможешь.

Добраться до начальника оказалось непростой задачей: Липка явно не утруждал себя протаптыванием тропок к своему рабочему месту, сваливая бумаги как попало. Юргену даже вспомнились высокие неприступные стены Кайниса.

Липка сидел за столом на крохотном пятачке свободного пространства. Перед ним лежало сразу три раскрытых фолианта, в которых подчиненный опознал прошитые и переплетенные счетоводные бумаги пятисотлетней давности. На коленях у Липки была записная книжка, в которую тот вносил какие-то пометки. Открытая чернильница венчала собой одну из стопок на полу. Чуть поодаль, у подоконника, примостилась одинокая подушка, запачканная чернилами.

Липка взял перо в зубы, запустил освободившуюся руку под стол и извлек оттуда древний принамкско-сильфийский словарь. Другой рукой он поворошил страницы записной книжки и вырвал одну, исписанную с обеих сторон.

– Садись и поищи, как переводятся вот эти выражения.

– Ты же знаешь принамкский язык как родной, – удивился Юрген.

– Современный принамкский, – поправил Липка. – А здесь устаревшие выражения жителей Голубой Пущи. У них и у горцев есть свои диалекты, причем совершенно разные и порой мало общего имеющие с принамкским. При древних обдах эти диалекты еще были в ходу, на них часто составлялись копии документов. Мне даже кажется, что когда-то в Принамкском крае был не один государственный язык, а три, но с постепенным усилением Гарлея горский и пущанский диалекты изжили себя.

– Ты заинтересовался исторической лингвистикой? – уточнил Юрген, раскрывая словарь. Страницы пахли плесенью.

– Можно и так сказать, – ухмыльнулся Липка. – Все началось вскоре после того, как ты улетел в Принамкский край. Наше начальство внезапно задумалось над одним любопытным феноменом: почему пятьсот лет назад обду, законную правительницу, обладающую всем, свергли с такой легкостью, а в наши дни какая-то Климэн Ченара сумела удержаться, имея кучку крестьян и сундучок золота?

– Предыдущая обда прогневила высшие силы, – пожал плечами Юрген. – Это ведь известно.

– Но ее не молния поразила, – напомнил Липка, – а вполне обыденно насадили на копья. Вот начальство и заинтересовалось, как должны сложиться события, чтобы в один прекрасный день повелительницу огромной сильной страны вдруг ни с того ни с сего объявили беззаконием и убили, а многие люди не только не воспротивились, но и поддержали убийц, стали сражаться против кучки тех, кто был за обду, захотели предать забвению прежние времена. Неужели во всем этом виноваты лишь высшие силы? И можно ли проделать подобное без их участия?

– Ничего себе, – присвистнул Юрген. – Климу все-таки решили убрать?

– Уберешь ее теперь, – не без сожаления вздохнул Липка. – И начальство понимает это не хуже нас. Но ослабить, задержать ее продвижение вглубь Ордена, оставить границы владений хотя бы в рамках прежних ведских – это тоже немало. Ты знаешь, насколько нам невыгоден единый Принамкский край. Есть сведения, что тогда, пятьсот тридцать два года назад, между Верховным и первым наиблагороднейшим Ордена был заключен договор, согласно которому Ветряные Холмы полностью оплачивали расходы, связанные с переменой власти в Гарлее. А это дело затратное, Юрка. У Верховного тех лет не могло быть больших средств, даже если бы он ради такого дела продал весь свой дворец. И какой из этого вывод?