Текст книги "Охота за тенью (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Глава I

По разбитым дорогам, и тёмным лесам

Ляжет путь мой, что вьётся еще с малых лет.

Не увидеть мне пламя, что греет очаг

И не ведать покоя.

Мне – распутывать тайны, идти по следам,

Мне – вершить приговоры и чтить свой завет.

Но безмерно труднее – один сделать шаг

Между мной и тобою…

Пролог.

По извилистым сводам пещерных стен, отражаясь в глазах висящих под потолком нетопырей, плясали голубоватые отблески пламени. Костер питало особое, ценное дерево, чьи сложенные ветви больше походили на иссохшие скрюченные руки. Яркий огонь плясал у изголовья алтарной плиты, установленной на базальтовом основании. Кроме него горели длинные и тонкие свечи, расставленные широким кругом.

По алтарю плелись вязью линии, вырезанные в камне, собираясь в узлы символов. В углублениях покоились прозрачные камни грубой огранки – пока еще пустые. На самом алтаре застыло обнаженное тело жертвы, привязанной крепкими ремнями. Она казалась совершенно неподвижной, и под действием дурмана должна быть без сознания. Но ее глаза оказались открыты.

Зрачки медленно обводили круг, осматривая пещеру.

У изголовья алтаря стояла фигура в черной мантии. В отличие от других, заканчивающих последние приготовления и раскуривающих нужные благовония, этот жрец молча изображал статую, возвышаясь у нее в головах. Но вот и он пошевелился.

Человек протянул руку и взял нож, аккуратно проверив остроту обсидианового лезвия. Итак. Все готово.

Жрецы образовали второй круг за свечами. Каждый держал в руках такой же ритуальный нож. Атмосфера стала накаляться, словно воздух сам собой задрожал от напряжения. Даже отблески пламени вдруг показались телами призрачных змей. Тени бесновались по углам пещеры и за спиной каждого жреца, в такт дикому танцу пламени.

Жертва пристально следила за тем, как они сомкнули круг.

Ее запястья были скованы браслетами из металла, похожего на тусклое, зеленоватое серебро. На первый взгляд безобидные украшения связали ее не хуже оков, и теперь не давали даже нормально мыслить. Холодное масло, которым начертили знак у нее на лбу, показалось касанием отвратительного щупальца. Она отдернулась и изнеможенно смежила веки.

Так просто сдаться? Должен же быть выход. Освободиться хотя бы от одного ремня. Ударом в горло вывести из строя первого, выхватить нож у второго. С таким раскладом уже можно обороняться. А то и быстро полоснуть по остальным ремням, освободившись окончательно. Тут уж вволю разгуляться…

Открыла глаза.

Бесполезно. Вязали на совесть. От любого движения ремни только затягивались туже, не оставляя никаких шансов. А сил так мало…

Раздались слаженные шаги вперед. Дрожание свечей. Колыхание черной ткани. Круг из жрецов стал сужаться.

Тот, что стоял у ее головы, приблизился и нанес первый символ. Лезвие неторопливо коснулось кожи и выписало знак так аккуратно, словно он чертил стилом по холсту. Однако ей показалось, что лезвие было раскаленным.

По пещере разнесся вскрик. С деревьев снаружи вспорхнули ночным птицы.

Она бессильно взирала наверх. Там, в потолке пещеры зияло отверстие, сквозь которое на нее косились мерцающие звезды. Шевельнулись губы, начиная шептать слова, что всплыли в уме. Нет выхода – значит, нужно выдержать.

Главный жрец размахнулся и ударил ее по щеке, обрывая молитву. Жертва отвернулась и зажмурилась, чтобы не видеть, как ее коснутся острые ножи. На алтарь должна пролиться кровь. И сила в ней достанется кому-то, кому поклоняются эти фигуры. Остается только сжать зубы, пока лезвия покрывают кожу символами, и острая боль медленно сменяется холодом. Это не простые знаки. Это метки.

От стекающей крови каменная глыба алтаря медленно разогрелась и запульсировала собственным теплом. И откуда в ней столько крови… Капает с углов плиты, обволакивает кристаллы-накопители, пропитывает светло-рыжие волосы, разметавшиеся возле плеч. И силы уходят с каждой каплей. Неизбежно. Даже открыв глаза не разогнать эту тьму, что медленно наползает со всех сторон, готовая вцепиться, забраться в саму душу, забрать все, что есть… Никогда!

Нет! Не бывать этому!

– Сердце темному! – Провозгласил главный, и занес нож в последний раз.

В глазах жертвы мелькнула бессильная ярость, а потом раздался самый громкий крик, который тут же оборвался.

Глава 1.

Если вы искренне верите, что женщины – слабый пол,

попробуйте ночью перетянуть одеяло на себя.

В жизни каждого человека наступает момент, когда ему настолько не хочется просыпаться и отдирать себя от подушки, что проще задушить этой подушкой любого, кто покусится на сон. Вот и у меня сейчас такой момент наступил.

Состояние такое, словно до этого я три дня без передыху работала на разгрузке в порту, потом подползла к самой мягкой и удобной в мире кровати, рухнула на нее, и стоило только погрузиться в сладкий сон, тягучий как патока, меня вырвал из него мерзкий птичий вопль.

День, когда человек решил завести петухов в качестве домашней птицы, был черным. И даже петушатина на завтрак уже не исцелит моей сердечной боли!

Я с глухим стоном нащупала одеяло и натянула его себе на голову. Не помогло.

Как только я встану – если смогу, учитывая мерзкую ломоту во всем теле – то спущусь и переговорю с хозяином, который держит птичник вплотную к постоялому двору, или я не…

Или я не буду… я?

При попытке повернуть голову, затылок отозвался глухой болью, радостно кинувшейся грызть череп. Я с трудом откопалась из постельных завалов и открыла глаза. Прикрыла их ладонью, чтобы привыкнуть к свету, поморгала и уставилась на потолок.

Ничего не понимаю. Или я настолько еще не пришла в себя ото сна или я… не помню свое имя.

Лоб не оказался ни горячим, ни липким. Я дрогнувшей ладонью провела по нему, по волосам и уронила на подушку. Сон ушел – имя не пришло. Как и все остальное.

Но… кто я?

Я смутно припомнила, что родилась и выросла в глухой деревне. У меня были проблемы с родными. Какие проблемы? Кто родные?

Пусто.

Смутные воспоминания оборвались годах на шестнадцати. Вроде как до этого было спокойно, а потом что-то произошло. И кажется, что будет неприятно это вспоминать.

И еще я уверена, что сейчас нахожусь далеко от дома и мне уже давно не шестнадцать. Но куда, блин, делись остальные годы!?

Больше не вспоминалось ничего.

Потолок. Смотрим на потолок, не паникуем, думаем… Потолок деревянный, в углу от сквозняка плавно колышется паутинка, в остальных местах она тщательно выметена. Раскрытое окошко, в нем утренний ветерок треплет ситцевые цветные шторки на веревочке. Значит, судя по тому, что постель мягкая и удобная, а из подушки в нос не лезут перья, ночлег неплохой. А как я тут оказалась, и кто за меня заплатил? И если я, то откуда у меня деньги?

Напилась вчера, что ли!? Я дернулась и застонала от боли. Ломило каждую косточку. Что-то не похоже на похмелье…

Встать.

С трудом села на кровати, откинула одеяло… Вот еще дела. Почему я сплю одетой и обутой?

Ноги под одеялом оказались затянуты в штаны из темно-коричневой кожи. Они оказались так удобны, что я их почти не ощущала. Я в замешательстве провела пальцами по коже и нащупала тщательно зашитую дырку на шве.

Недешевый наряд. Штаны, плотный корсет со шнуровкой впереди, и несколькими мелкими скрытыми карманами, поддетая под него рубашка, не иначе как шелковая. Кожаные туфли, тоже со шнуровкой и на мягкой подошве. Все сидит идеально, явно сшито по мерке. Запястья облегает по два браслета из кожаных ремешков, на одном набраны темные бусины. Теплые, хотя сделаны из камня. Непростые украшения.

Я почесала затылок, а потом схватилась за голову.

Откуда у меня такие деньги!?

Вперед на одеяло свесились светло-рыжие волосы. Я в замешательстве потянула за один завиток. Такие длинные… В детстве не было таких. Зачем, интересно, отрастила? Еще уверена, что на левой щеке у меня будет шрам. Провожу по ней пальцами – ничего подобного не ощущаю.

А мое ли это тело!?

Действуя по наитию, повернула ладонь и вздохнула с облегчением. Память выдала информацию из детства, что на правой ладони, на мизинце у меня была парная родинка. Врезалась в память такая удобная примета. Когда увидела ее наяву, стало спокойнее. Я знала, что окажись я в чужом теле, ничем хорошим это не закончится: оно рано или поздно отторгнет меня. Откуда мне это так хорошо известно, вопрос другой.

Спустила ноги с кровати и увидела валяющийся на полу ремень с оружием. Узкий меч, короткий кинжал, рядом лежит крепкая трость с острым концом. Трость изначально не моя, потому что навершие выполнено в виде змеиной головы. Мне ее подарила… Кто? На уме вертится только «белая змейка». В общем – кто-то.

Снова действуя по наитию, я завела руку за спину и нащупала еще один кинжал, спрятанный в корсете и прилегающий лезвием к позвоночнику. Рукоять, по идее, маскировалась волосами или курткой.

Ну что ж такое! Откуда у меня это оружие, и зачем?

И что это на руке?

На пядь ниже локтя, вокруг правой руки обвилась черная татуировка, похожая сразу на змей, языки пламени и замысловатый узор. У меня снова голова заболела от вопросов: когда я ее себе сделала? Что она означает?

Не хватало еще зеленых глаз к образу ведьмы! – Фыркнула я про себя.

– А ты не волнуйся, зеленые и есть! – Фыркнул в ответ некий странный голос. То, что слышать голоса, звучащие из ниоткуда, это плохой признак, я тоже знала.

Резко обернулась. Никого.

– Кто здесь?

Комната застыла в молчании. Потом раздалось задумчивое:

– Я.

Я тоже некоторое время молчала, прикидывая, не сплю ли еще. Потом решила уточнить.

– Кто это, «я»?

– Твой временный наставник.

– Какой еще наставник?

– Добрый. – Ядом в кислом голосе можно было отравить стаю волков. – У некоторых ведьм с проблемами, вот как раз у таких как ты, появляются подобные наставники.

– С проблемами?

– Угу. В том числе с головой.

– Все в порядке с моей головой. – Огрызнулась я, разглядывая татуировку. Что-то вспоминалось по ее поводу, вроде как это было очень больно, и наносилась она магически…

– Нда? А скажи тогда, милая, как тебя зовут?

Я попыталась придумать язвительный ответ, но собеседник снова фыркнул.

– Во-первых, имя твое Хельдин. Во-вторых, я не называл тебя сумасшедшей или дурочкой, а имел в виду, что у тебя стерта память и нужна помощь. Обижаться бессмысленно.

– Может, еще что интересное расскажешь? – Я закинула пробную удочку и замерла в ожидании. Но в сознании было глухо, и я разочарованно выпрямилась с ремнем в руках. Встала, чтобы его приладить… и чуть не выронила.

На окне, которое вдруг оказалось открытым, нагло сидел крупный ястреб, впиваясь когтями в дерево подоконника. «Красный ястреб, место обитания – юг Антарии и орочьи степи» – тут же вспомнила я.

Взгляд желтых глаз был до странности пристальным и тяжелым.

– Нравлюсь? – Уточнил голос, по-прежнему звучащий у меня между ушей.

Я ткнула пальцем в птицу.

– Ты!?

– У тебя есть другие кандидатуры? – усмехнулся голос. Ястреб заинтересованно склонил голову набок.

Я села обратно на кровать, забыв про пояс. Маразм крепчал, деревья ржали…

– Можешь даже не задумываться, это тоже бессмысленно. Вкратце: у меня есть это тело, но если ястреб тебя на время покинет – ему нужно спать и охотиться – я все равно смогу видеть, что с тобой происходит. Возможно, смогу с тобой разговаривать.

– И слышишь мои мысли – недовольно добавила я.

– Не стоит беспокойства. Я соблюдаю границы личного, и от меня никто ничего не узнает. А теперь послушай внимательно.

Я подняла взгляд.

– Существует орден охотников на нечисть, занимающийся сохранением жизни и баланса. Ты одна из них. Отсюда снаряжение. Орден стоит на страже мира и рас, населяющих его. Основная задача – их защита и истребление нечисти.

Орденцы курсируют по всему материку, в основном в одиночку и оказывают посильную помощь разумным расам в защите от темных сил. В исключительных случаях, в основном для зачисток, созывается группа охотников.

Орден бессмертен, и это не метафора. Убитый охотник иногда возрождается в прежнем теле, чтобы продолжить свое дело. Но тут не обходится без минусов, в числе которых временная потеря памяти.

Я помолчала, потом снова рассеянно провела руками по волосам, отбрасывая их с лица. Хрипло спросила:

– Меня убили?

– Да.

– И я просто этого не помню?

– Именно.

Я подумала.

– Так… Орден… Как его охотник, я должна уметь драться и иметь обширные знания о нечисти, нежити, призраках и прочей бесовщине. Знать все о защитных и боевых заклинаниях, разбираться в зельях и амулетах. Те же браслеты, что на мне, наверняка непростые.

Но что-то мне подсказывает, что если сейчас я надумаю метнуть нож в дверь, то он, скорее всего, вырвется из рук, улетит в окно и убьет кого-то из кур. Выходит, без своей памяти я не охотник, а щенок беспомощный?

– Именно поэтому я здесь. И прежде всего напоминаю, что ты не беспомощна – ты охотник-маг. И пусть сейчас заклинания помнишь не лучше себя самой, всегда способна на интуитивные реакции.

В уме словно щелкнуло.

– Специализация – боевой стихийник?

– Да. Вспомнила?

Я покачала головой, морща лоб.

– Только термин, и что примерно он значит. Я управляю четырьмя стихиями, и заклинания творю на их основе. Силу тоже могу черпать из них… точнее, смогу делать это напрямую, когда получу статус магистра первой ступени, а у меня пока только вторая. Имею развитую интуицию и второе зрение, но способности к ним слабые. Как у любого мага третьего ранга, чья сила направлена на воздействие, а не видение. Помню, что помимо боевой есть специализация теоретика и алхимика. Помню, что алхимию ненавижу всеми фибрами души. Что кроме стихийников к третьему рангу относятся некроманты. И кто-то еще… – растерянно протянула я. Небольшая порция информации, прорвавшись, тут же иссякла.

– На этом все? Насколько мне известно, ты будешь вспоминать понемногу. То, что необходимо в данный момент, или по цепочке ассоциаций. Больше ничего не пришло в голову?

– Мое имя Хельдин, оно звучит еще и как «Хаэлд». Но второй вариант, кажется, нельзя даже вслух не произносить… а я только что это и сделала.

– Второе имя тайное, и я никому его не передам. Но на будущее – да, никому его не открывай.

Я подождала пару минут, но внезапные озарения кончились.

Вздохнула, наклонилась и подняла пояс с оружием. Встала и вдела его в петли, для чего с одной стороны пришлось отстегнуть кинжал. Подумав, я решила оставить трость в комнате. Тяжелая палка с заостренным концом и массивной рукояткой, конечно, вселяла оптимизм, но в данный момент вряд ли пригодится.

Правда, оставляя это оружие, я не могла лишить себя остального. То ли жадность, то ли привычка. Меч в руках я держала еще неуверенно, однако его вес уже придавал уверенности.

Вынула его из ножен, поднесла к лицу, чтобы лучше рассмотреть лезвие. Вытянувшись по долу телами и раскрыв крылья, на нем застыли силуэты трех птиц. Под углом они были белыми, при другом наклоне выцвели почти до прозрачности. Кажется, это что-то значило. Какие-то три качества? Три заповеди?

– Тяжеловато – пробормотала я.

– Ничего не вспомнила?

– Нет. Похоже, пока с меня хватит.

Я обернулась к сумке, которая лежала на стуле у входа, и рискнула сделать к ней пару шагов. Ломота уже отпустила, но движения все равно давались с трудом.

– А что это со мной? Все тело крутит, как… как после отравления!

От ястреба донесся щелчок клювом.

– А ты думала, перерождаться легко?

В сумке обнаружился набор метательных ножей в чехлах, полировочная мазь для лезвий, связки сушеных трав в мешочке и пара пузырьков с подозрительным мутным содержимым. В одном даже какие-то червяки плавали. Варила я это, наверное, для заклятого врага.

Обнаружив походное одеяло и посуду – маленький котелок, пару чашек и ложку с вилкой – я вздохнула. Даже не обращаясь к памяти, точно могу сказать, что не люблю готовку в полевых условиях.

В куртке, что валялась под сумкой, нашла кошелек. Десять серебряных монет, шесть медных и ни одного золотого. Видать, не очень у меня шли дела в последнее время перед… мда. Смертью.

– Называй уходом, сейчас же все ладно. – Посоветовал дух. Я молча кивнула. Да, так легче. Уход и все.

Захватив деньги, нашла ключ под подушкой и закрыла комнату. Еще и проверила, подергав за ручку. Дверь казалась хлипкой, замок тоже не внушал доверия, и очень хотелось поставить дополнительную защиту. Хотя бы капкан у входа.

– Успокойся. Таверну держит человек ордена, и в комнату никто не влезет за пару часов отсутствия. – Досадливо посоветовал голос. Я поджала губы, но решила послушаться.

И аккуратным, бесшумным шагом пошла по коридору. Не знаю, то ли пострадали не все навыки, приобретенные «на службе», то ли по-другому в этой обуви ходить попросту невозможно.

Длинный, темный, и вообще подозрительный коридор привел к подобию внутреннего балкона. В общий зал с обеих сторон спускались две узкие лестницы. Я здесь была, или это стандартное построение? В любом случае, выглядит знакомо.

Пересекая зал по направлению к стойке, я ловила на себе любопытные взгляды. Одной из разносчиц, такой же рыжей, я с ходу не понравилась. Ее тяжелый взгляд давил в спину, когда я подошла к трактирщику.

– Хозяин таверны где?

– Уехал с утра. На минуты разминулись. – Устало ответил худенький юноша, елозивший тряпкой по поверхностям. Больше имитируя труд, нежели действительно наводя порядок.

– Надолго?

– У него закупки. И с теткой чего-то. Тут он поднял глаза и увидел мой локоть, на который я оперлась.

– А. Вам он передать просил, что вещи отданы, сообщений для вас нет. Денег сейчас мало, помощи больше оказать не сможет. О чем сожалеет. Зато столоваться здесь можете бесплатно, пока гостите.

Прекрасно! Очень вовремя этот «человек ордена» смылся, прямо по закону подлости. И что за вещи? В моей сумке? То есть, это он мне ее отдал. Когда!? Вроде бы проблемы с памятью распространяются только на прошлую жизнь, а не на эту! Или нет?..

Я мрачно постукивала пальцами по стойке, и он занервничал.

– Так вы это, обедать изволите? Вот идите, садитесь за стол свободный, сейчас к вам Глада подоспеет. Ладка!! – Крикнул он в сторону кухни. – А ну быстро подь сюда, обслужи госпожу по высшему разряду! Бесплатно, так господин Гарак передал. И пива принеси заодно, у меня кончилось!!

К его облегчению, я таки отошла от стойки. И что во мне страшного? Я вообще-то добрая. Милая и вежливая.

Усевшись, я чинно сложила руки на коленях и дождалась явления в зале той самой разносчицы. Сестра по цвету шевелюры, встав на входе, метнула в меня взгляд, далекий от радостного. Передала бочонок с пивом и поплыла в мою сторону, медленно покачивая бедрами. Чтобы искривить губы в усмешке и пройти мимо.

Я замурлыкала себе под нос какую-то мелодию, пока она ме-е-едленно принимала пожелания посетителей. Наконец, их сомнения по поводу сорта и цвета пива (будто его тут не наливают из одного и того же бочонка) утихли. Я вытянула руку и помахала, привлекая ее внимание.

– Подождешь, подстилочка. – Еле слышно бросила девушка и снова прокурсировала мимо так стремительно, что меня обдало сквозняком. И обойдя еще пару столов со скучающим вопросом «Не надо ли чего?» ушла на кухню, гордо выпрямив спину.

Я опустила глаза на руки. Я добрая, я добрая… чего это мне кулаки сжимать?

Сбросив куртку с плеч, я встала и направилась следом за ней. За соседним столом быстро загомонили, указывая пальцем на мою татуировку, но это было неинтересно. Мне очень захотелось отыграться на ком-то.

А ведьма, которую ухитрились довести – это что-то. Все рабочие на кухне поняли это, когда дверь рухнула на пол (ногой выбила, петли все равно пора было менять), а в воздухе потемнело, словно на солнце набежали плотные тучи. Встав на дверь, я уткнула руки в бока и обвела кухню суровым взглядом. Посудомойка спряталась за стол, повар, дегустирующий жаркое, едва не подавился ложкой. Та самая разносчица побелела, как лист бумаги. Все глаза уставились на грозную меня.

– Та-ак! – От моего грозного рявка зазвенели стаканы. – Кормить, значит, меня никто не собирается? Очень зря, когда голодная, я впадаю в бешенство!

В подтверждение я с размаху шваркнула в пол комком пламени, и дверь прогорела насквозь вместе с полом. В пальцах уже плясал следующий огневик.

Повар, откашлявшись, тут же заюлил, пообещал, что сейчас же все будет в лучшем виде, не соизволит ли госпожа охотница присесть за стол, любой на выбор, и что сейчас же он сделает все возможное, чтобы я сохранила об этом месте самое лучшее впечатление. Только не надо делать еще одну дверь в стене, ее и так недавно починили.

Я вскинула брови. Любое место на выбор?

Вернувшись в зал, я окинула посетителей взглядом и ткнула пальцем в удобный стол у окна.

– Этот. – Злорадно пожелала я. Повар очень дорожил сохранностью заведения, да и перед Гараком провиниться явно не хотел. Так что склонившись к парочке жующих здоровяков, быстро заговорил что-то, сохраняя на лице улыбку.

Орки, судя по татуированным бритым головам и внушительному росту, выслушали его с ироничными ухмылками. Но послушно стали подниматься, захватив с собой кружки с недопитым пивом. Даже интересно, что он им пообещал.

Уже другая разносчица принесла мне брошенную куртку и столовые приборы. Даже стакан с морсом, дабы скрасить ожидание. А еще через пару минут, едва я успела допить половину, повар лично поставил передо мной поднос, источавший изумительный аромат жаркого с пряностями. Плюс какой-то салат с семечками. Наверное, это нечто, чему я должна обрадоваться.

Так и быть, больше не буду злоупотреблять положением.

Оставив тарелки пустыми, я долго размышляла, задумчиво выжигая пальцем на столешнице тоненькие абстрактные узоры. Потом решительно смахнула крошки, вместе с ними убирая следы своего творчества, и выпрямилась, в упор взглянув на мужчин за соседним столом, которые поспешили уткнуться в тарелки.

– Эй, простите! Да, вы. Вы местные? Где здесь найти рынок?

– А вы что, не припомните? – Спросил самый смелый. – Ведь когда въезжаешь в город, проходишь совсем рядом. Или вы с северного тракта? Так ворота от него с другого конца города…

– Похоже, не заметила. Так как?

Они переглянулись, а потом осмелели, поняв, что наевшись, я подобрела. И начали игру «кто лучший гид». После пяти минут галдежа я устала слушать описание лавок и оружейных, куда можно заглянуть по пути, и, перебив их, объяснила, что мне нужен именно рынок. А другие местечки, где работают их родственники, меня пока не интересуют.

Тот, что заговорил первым, пояснил, что идти нужно направо от выхода, третий поворот снова направо и прямо, а там уж можно упереться носом в крайнюю рыночную палатку.

Я кивнула и поднялась с места.

Направо, значит.

А городок ничего. Чистенький, опрятный. И какой-то уютный, что ли. Улицы мощены камнями, так что ногами грязь месить не придется. Вокруг небольшие домики в два-три этажа на несколько семей. Иные хозяева курят на балкончиках, переговариваясь через улицу. Я засмотрелась на один балкон, уставленный плетущимися цветами, и едва не врезалась в спешащую девушку с корзиной в руках.

Теперь снова направо.

Эта улица поуже, потемней, дома образуют коридор. Соседи здесь смогут не только переговариваться, но и перебрасывать друг другу трубки. Если верить тому мужику, идти нужно прямо, но что-то в конце улицы кроме лавки талисманов ничего я не вижу.

Вернусь – прибью!

Я все же вошла и едва не расчихалась от тяжелого запаха сушеных трав и специй. Стены целиком были скрыты украшениями, амулетами, цепочками под амулеты, заготовками и подобной дребеденью так, что рябило в глазах. За низким прилавком, под навесом из травяных пучков и мешочков со сборами сидела бабулька, с угрожающим видом размахивая спицами над каким-то багровым месивом… ах, кажется, она вязала. Виду бабки позавидовал бы самый мрачный и голодный вурдалак. Лучшая защита от грабителей, и собака сторожевая не нужна.

– Как здесь найти рынок? – Робко спросила я, не спеша отпускать дверную ручку. Она, очевидно, не слышала, как я вошла, и подпрыгнула вместе со стулом. Чуть не уронила спицы.

– О-о-о, милая, а купить ничего не хочешь? – Нараспев протянула женщина, отложив вязание и растянув губы в широкой улыбке. Подняв голову из тени, она тут же преобразилась в милейшую бабулю, которой лишь венка из одуванчиков не хватало. – Прикупи амулет, а я скажу, где рынок, и где люди честные, а где спекулянты…

– Мне не нужен амулет. – Призналась я, не в силах отделаться от нежелания ее обидеть. – Мне кое-что для пути нужно, а в амулетах я правда не нуждаюсь, и…

– Да как же не нужен, девчушка? – Удивилась смуглая старушка, явно имеюшая цыганские корни. Потому так просто отпустить меня она не собиралась. – Вон на тебе, гляжу, меточного амулета нету, а без него ж охотнику на улицу выходить нельзя-а! Никто убийцу потом не поймает, похоронят тебя, неотомщенную, невинно убиенную, зарезанную, загрызенную… купи амулетик! Недорого продаю, пять серебреников всего! Зато много осталось, могу и на цепочке дать, и на кольце, и в сережке…

– Сколько? – Я была немного ошеломлена потоком многообещающей информации о моих возможных смертях. Какое разнообразие… – Пять сребров? Обычное колечко? Да его что, архимаги заклинали?

Она заморгала с таким обиженным видом, будто я обозвала ее лавку помойкой, да еще и облила прилавок горючим зельем. И подожгла.

– Дак недорого же! На рынке стекляшку сунут, а у меня вдвое дешевле! У гномов перекупили давно уже, качество сама понимаешь… – Она подмигнула. – Обидно будет возможность таку упустить.

Ну-ну. У меня всего на расход и есть десять сребров. Точнее девять; один разменяла в таверне на мелочь.

– Бери – Вдруг ожил голос в моей голове.

«Да зачем он мне?» – возмутилась я мысленно.

– Потом объясню. Бери.

– Давайте на кольце – Вздохнула я и полезла за кошельком. Бабуля нырнула куда-то под стол, загрохотала ящиками и прищурившись, метко цапнула из груды украшений серебристое кольцо с прозрачно-зеленым камушком, которое с гордостью вручила мне. Убедилась, что кольцо подошло по размеру. Пересчитав монеты, сунула их куда-то под стол, и уставилась на меня, мол, еще чего купить не желаю?

– Мне нужен рынок – Решила я напомнить.

– А-а… – Продавщица поскучнела. – Идешь вон туда, потом у площади с фонтаном свернешь налево и там уже увидишь рынок. А не увидишь, так услышишь, сейчас самый торг. А не услышишь так носом учуешь, там рядом рыбные ряды.

– Спасибо… – Проронила я рассеянно, толкая дверь.

– И что это за камень? – Спросила я уже на улице. Ястреба не было видно.

– Ты меня мысленно спрашивай, а не вслух. А то еще примут за сумасшедшую.

Камень этот должен носить каждый человек, живущий в опасной или приграничной зоне. Хотя в последнее время их перестают использовать. Но охотнику пригодится.

Итак, если тебя убьют не из кровной мести, самозащиты, или находясь вне рассудка, то этот камень активирует вложенное в него заклинание, которое выжигает на виске и запястьях убийцы некий знак. Если ты увидишь его, имеешь полное право, и даже должна убить носителя. Работает против высших вампиров и оборотней, согласно заключенному с ними мирному договору.

– Так это она имела в виду, когда говорила, что без амулета моего убийцу не найдут?

– Да. Но помни, если тебя убьют… Хм-м… ну, по уважительной, скажем так, причине, с камнем ничего не случится.

– Ну, мне все равно под цвет глаз идет! – Я надела колечко на средний палец и полюбовалась общим видом. Угадала продавщица; изгиб металлической веточки мне как раз по вкусу.

– Одно слово – женщина! Да, и кстати, я кажется, начал тебя понимать. Пошарь хорошенько по карманам во внутренней подкладке куртки, запасливая натура. – Весело посоветовал голос. Я послушалась, стянув тяжелую куртку с плеч, и едва удержалась от восторженного присвиста. Золотые монеты!? Ну точно, сейчас пришло в голову, что я редко ношу деньги в кошельке, а запасы прячу в разные места. Вот один карман, другой, а тут еще подкладка порвалась, но что-то бренчит…

Прислонившись спиной к стене, перебирая монеты в ладони и складывая в отдельный карман, я смогла подсчитать запасы и похвалила себя раз шесть. С двадцатью двумя золотыми я и коня смогу приобрести, не рассчитывая на помощь господина Гарака. Помнится, моя прежняя кобыла недавно отжила свое, и я ходила пешком. Может, потому что откладывала на покупку? Что ж, время пришло. На какую-никакую лошадь вполне хватит. Где там рынок?

Действительность оказалась даже лучше ожиданий.

Ладный конь, способный на долгие переходы стоит от двадцати золотых. Но слишком много от такого скакуна лучше не требовать. Я и рассчитывала на такой вариант, лишь бы не пешком. По цене подобрались две лошади, гнедая и чалая, но первая на вид совсем уж долго голодала, а вторая оказалась уже куплена.

Заметив мои сомнения, один из продавцов, молодой гном, подошел сам. Отвесив пару комплиментов для вступления, он узнал мои пожелания и указал на стоящего в отдельном загоне золотисто-буланого жеребца. Тот неспокойно переступал задними ногами, когда покупатели пытались приблизиться, но в остальном вел себя мирно, возвышаясь над перегородкой как памятник коневодству.

Я узнала цену и поспешила откреститься. Не помню, чтобы столько в руках держала! Но гном окинул меня недоуменным взглядом и повторил, что мне подходит только этот конь.

– Уважаемый, даже если отдам вам все свои деньги, я останусь должна в два раза больше!

– Это обученный боевой конь, госпожа. Не боится волков, может постоять сам за себя, и очень вынослив. То, что как раз нужно охотнику.

– А откуда вы узнали что я…

Он непонимающе нахмурился и кивнул подбородком на мой локоть.

– Вы же метку как раз открыли.

Я опустила взгляд на татуировку и догадалась сама.

– И сколько просите? В долг я залезать не хотела, а на него у меня, мягко говоря, не хватает.

– Но вы же охотница. – Непонимающе повторил продавец. – Дадите, сколько сможете, и он ваш.

В голове снова раздалось:

– Не спорь. Соглашайся, пока предлагают. Это привилегия ордена, вам по возможности оказывают помощь. Отдай, сколько можешь себе позволить, а остальное считай скидкой.

– Ничего себе скидка… – Бормотала я, доставая кошелек.

Полные двадцать золотых он даже не принял, всучил обратно два. Чтобы гном, да упустил возможность нажиться парой монет, это что же такое в лесу сдохло!? Решив не спорить, а брать пока дают, я приняла поводья.

– Как его имя?

Продавец пожал плечами, убирая деньги в поясной кошель.

– Откуда мне знать? Я его от перекупщика взял, а от того знаю только, что прежний хозяин сгинул.

Я вспомнила, что свою первую кобылу чистой вороной масти звала не то Сурьмой, не то Сажей. Потом была саврасая Сивка. Может, стоит продолжить традицию и назвать по цвету?