Текст книги "Охота за тенью (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Во-от. А я чувствую это сильнее, и при этом никакого звука. Просто отдача. Кстати, ощущение мерзкое. Очень долго привыкал к нему в Магике.

– Что, раздражало поначалу?

– Не то чтобы, но часто поднимало среди ночи. Там же адептов толпы, и всех хлебом не корми, а дай только свою дурь куда-нибудь задевать. Так ведь? – Он многозначительно посмотрел на меня. Я смущенно пожала плечами.

– Ну, было всякое…

Задумчиво поковырялась в тарелке и снова подняла взгляд. По случаю жары окна были завешены плотными шторами, и в тенях на лице собеседника явно выделялись отсвечивающие желтизной глаза, то и дело сверкающие зрачками, отражая боковой свет. Не заметить их сразу было невозможно, а перепутать его с оборотнем – проблематично, для тех, кто разбирается.

– У тебя не было проблем, когда узнавали?

– Смотря где. – Он равнодушно повел плечом. – Если рядом Аден, никаких вопросов.

– А если нет?

– Сейчас выручает орденский знак. А раньше всякое бывало… Хорошо, шрамов на мне не остается. И так злопамятный.

Я окинула его взглядом. Жаль, что так вышло. Мне казалось, что уж он-то может жить с людьми спокойно.

– Ты поэтому вернулся?

Браш поднял глаза кверху и ответил не сразу, словно сам прикидывал, а что же побудило его, после того как отпустили с миром, снова присоединиться к ордену.

– И поэтому, наверное, тоже, но вообще… – Он поскреб подбородок. – Надо же куда-то деть себя. Другого занятия я по себе не нашел. Среди людей жить оказалось проблематично. Нервничают отчего-то, если узнают… – Он задумчиво смотрел на столешницу. Ковырнул край когтем, и рассеянно прокрутил между пальцами завиток древесной стружки.

– Но это не главное. Понимаешь, когда вкусишь этой жизни, с погонями и преследованиями, постоянной опасностью, то очень радуешься, получив долгожданный покой. Но ненадолго. Обычная жизнь оказывается пресной, и скоро начинаешь киснуть от скуки. А сны о прежнем времени, которые поначалу казались кошмарами, начинают отдавать ностальгией. – Он покачал головой. – Нет. Оставить охоту не так-то просто.

Я склонила голову набок, обдумывая его слова. Подняла взгляд.

– А… другие? Твои собратья. Как с ними?

– Не братья они мне. – Ровно ответил варлак. – Или думаешь, мне жалко тех, что были среди жрецов? Не смешно.

Он покатал в пальцах хлебный шарик и покосившись мне за спину, щелчком отправил снаряд в темный зев камина. Я обернулась – там лишь пискнуло и зашуршало. За потухшими углями мелькнул крысиный хвост.

Браш оперся локтями о стол и положил подбородок на сомкнутые ладони.

– Есть светлые. Есть темные. И есть они везде. Я не называю себя светлым, не считаю правильным. И тем более праведным. Но считаю, что есть среди моих, как ты сказала, собратьев те, которые не заслуживают жить. Они могут только вредить другим, и больше ни на что не способны. Больше ни о чем и не думают. Какой от них толк? – Спросил сам себя варлак, отщипывая от хлеба очередной кусочек. И прожевав его, сам и ответил: – Никакого.

– Думаешь, каждый должен приносить какую-то пользу? – Уточнила я.

Он недоуменно нахмурился. Потом досадливо помотал головой.

– Ты меня сейчас загонишь в философский тупик. Что-то я не так слова подбираю, наверное. У меня принцип простой: живи сам, и не мешай другому. Ну а раз полез, то будь готов получить по заслугам и морде. Взять тех жрецов. Знали же, на что идут. Знали, что делают. Только решили, что наказания не будет, и распоясались совсем. А уж кто именно среди них был, люди или нечисть, то для меня дело второе.

Я смотрела и поневоле вспоминала рассказанную Маркусом историю о том, как этот варлак вообще пришел к такой жизни. Ведь был как все. О том, что есть хорошо и что плохо, совсем не задумывался. И быть бы ему однажды убитым охотниками или наемниками, если бы молодой нечисть, как бы странно это ни звучало, вдруг не влюбился.

Зазнобой стала южная красавица, приехавшая с семьей в поселок, в котором варлак иногда появлялся. Не знаю, была ли она в курсе его существования, или все же закрутила с ним роман, но мировоззрение у Браша знатно пошатнулось.

Красавица впоследствии вышла замуж и обзавелась детьми. К чести варлака, ее мужа он не тронул, хотя зубы наверняка чесались. Дети же могли гулять по лесу хоть глухой ночью; их всегда охраняла неприметная тень.

Так длилось, пока на территории Браша не завелся тот самый конкурент. Он умудрился наследить везде, где можно, и очень неудачно выбрал для себя очередную жертву, напав прямо в доме на младшую дочь той самой красавицы.

Потому и пришел к охотнику Браш, потому и предлагал любую помощь, что сам сородича одолеть бы не сумел.

Но ребенка спасти не удалось…

…Он отправил в рот кусочек жаркого и звучно хрупнул косточкой. Снова нахмурился.

– Хотя вообще, если смотреть на силу, то группа внушительная. Большая часть среди них нечисть, а стало быть, могли оказать такой отпор, что вы и вдвоем бы не справились. Тебе знатно повезло застать их врасплох. Я потом обходил место, проверял следы – действительно никто не ушел. Чистая работа. Этот твой вампир нашел хороших людей.

Я заломила бровь.

– В смысле «мой»?

Браш озадаченно нахмурился, явно с каким-то вопросом, но не озвучив его, вскинул ладонь.

– Сделал не те выводы. Со мной бывает. Но факт фактом, накрыть удалось всех разом.

Я пожала плечами.

– Действительно с командой Шхагена мне повезло. Без них неизвестно как бы дело обернулось.

Браш кивнул, но снова вспомнил что-то и помрачнел.

– Насчет «застать врасплох». Жрецов-то удалось, а насчет некроманта я бы не был так уверен.

– А что не так?

Варлак рассеянно отхлебнул из моей же кружки, перепутав со своей.

– Вот смотри. Ты говорила, что он открыл себе проход артефактом. Силы в этой вещи было прилично, я почуял еще от входа. Но потом, когда носил его вещички, нашел тот же след в дальней комнате. Этот телепорт наверняка хранился там.

Он отодвинул пустую тарелку и принялся жестикулировать, стараясь донести свою мысль.

– Он хранил его рядом, на всякий случай. Это наверняка. И вот что мы видим. Вот тут у нас зал, алтарь, и совсем рядом след от телепорта. А если бы этот его артефакт продолжал оставаться там, где и был, то некроманту пришлось бы обогнуть алтарь и пробежать по коридору, чтобы добраться до него и скрыться. Скажешь, близко? Да, близко. Добраться при желании можно за пару ударов сердца. Может, раньше он так и рассчитывал сделать. Но потом, перед самым ритуалом пошел и забрал артефакт. Почему я решил, что перед самым ритуалом? А след в дальней пещере совсем свежий, уж поверь мне. Выходит, он все-таки почуял что-то не то, наверняка сработала эта ваша интуиция. Подтвердить эти подозрения он ничем не смог, иначе вообще не стал бы приступать к ритуалу. Но насторожился. И был готов сбежать в любой миг. К чему я веду: говорить о том, что вы застали его врасплох, не получится. У некроманта было хорошее чутье.

Я поджала губы, устремив взгляд на воображаемую схему, которую он нарисовал.

– Я даже не подумала…

– Тебе не до того было. Да и решила, наверное, что он его всегда при себе носил. Но – нет. Не носил. Он приготовился на случай твоего появления. Поэтому как отправишься за ним, будь осторожна если окажется, что он выжил. Он может понять, что ты его ищешь.

– Наверняка поймет, не дурак. – Я покосилась на кружку и протянула руку, подтянув ее за ручку. Браш проводил ее озадаченным взглядом, вопросительно развел руками «грабят!», и при этом задел свою собственную кружку, оставленную на краю. Молниеносно поймал ее в падении и смущенно усмехнулся.

Я ехидно булькнула. Варлак развел руками.

– Мне, похоже, давно пора отоспаться. Пойду.

И вставая из-за стола, бросил на меня взгляд, который отчего-то сделался ехидным.

– А насчет этого вампира; я считаю, что все равно прав.

Он вскинул ладонь перед собой, показывая, что не собирается спорить, и ей же потер свою шею с явным намеком. Я в замешательстве отзеркалила его жест и наткнулась кончиками пальцев на слабый след от укуса на коже.

– И что? – В недоумении переспросила я. Пожалуй, даже переборщила с недоумением.

Браш не стал высказываться вслух, но уходя, усмехнулся.

***

Я задумчиво шла по коридору таверны, ведущему от лестницы наружу, где догорал закат. Взгляд рассеянно вел по стене, по древесному узору, я медленно передвигала ноги и размышляла, что делать дальше. И словно провидение услышало мои мысли, навстречу в коридор вошел их главный объект.

Рен мягко ступал по дощатому полу, сохраняя на лице спокойную полуулыбку. Я тоже неосознанно улыбнулась в ответ. Мы остановились друг напротив друга, и он с интересом склонил голову к плечу. Свет от входа упал на его лицо, резко очертив линии и оставив другую половину в тени.

– Тебе что, нет покоя?

Я только пожала плечами, отчего-то не найдя, что сказать. Горло словно сковало от волнения. Рен словно вспомнил или услышал что-то, на миг обернулся в сторону входа.

– Шхаген уже получил свой долгожданный знак?

– Конечно. Он бы не дал мне о нем забыть. – С иронией кивнула я. Он усмехнулся и покачал головой, опустив взгляд. Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что многое висит в воздухе недосказанным.

Но мне придется все-таки заговорить.

– Я так и не сказала… За вашу помощь. Я, конечно, очень постаралась, чтобы справиться самой, но без тебя мне пришлось бы очень трудно. Так гладко бы все не прошло. Спасибо.

Он сдвинул брови и снова качнул головой.

– Не стоит благодарностей, правда.

Я знала, почему он так сделал, почему даже не подумал о том, чтобы бросить меня. Не знаю, понимал ли это он сам. Но что-то прямо сейчас мелькнуло между нами и сгустило воздух, отчего стало труднее сделать вдох. Я чувствовала, что стоит мне только подать вид, малейший мой жест или даже тень улыбки… может завести не туда.

Он вампир. Он едва не убил меня.

Руки слушались меня, как деревянные, когда я скрестила их на груди и заметила холодно:

– Есть еще кое-что. – И не дав спросить, добавила: – Ты, я смотрю, очень хорошо выглядишь. Здоровым. Сытым.

Повисла пауза. Я оставалась неподвижной.

– Вчера ты помогал ордену, и я закрою глаза на то, что ты убивал едва ли не на моих глазах. Тогда это было исполнением приговора. Но впредь такого быть не должно. Запомни. Иначе мне придется снова тебя найти.

Он выпрямился.

Всё. Вдоль коридора словно упала решетка, разделив его на части; с грохотом захлопнулась невидимая дверь. Никакой теплоты в его глазах не было.

– Запомню. Не придется, будь спокойна. – Ответил он так ровно, словно и в самом деле не испытывал ничего кроме скуки.

Ты вправду хороший лицедей, Лаурен.

Вампир так же с достоинством развернулся и направился обратно к выходу. Но замедлился и замер у самого порога, то ли решив что-то добавить, то ли почувствовав, как я обернулась вслед за ним.

– До Инарты путь неблизкий, так что лучше выдвинуться прямо сейчас. – Поставила я его в известность. Он почти обернулся через плечо, но остановил движение и передернул плечами.

– Я знаю дорогу. Доберусь сам.

И вышел наружу.

Оставшись в коридоре одна, я прислонилась спиной к стене и едва не сползла по ней на пол. Обычный, в общем-то, разговор отнял у меня неожиданно много сил.

Я растерянно оглянулась.

Должно же стать легче? Должно.

Четыре шага до порога – и если выйти, свет ударит в глаза. Знаю, что он еще не ушел, стоит у выхода.

Я повернулась в сторону лестницы и пошла к себе наверх.

***

Отступление

Рен остановился и вдохнул воздух так глубоко, как мог. Задержал и медленно выдохнул, прикрыв глаза. Все хорошо, нет повода нервничать, совершенно никакого повода…

Он постоял еще немного, приводя дыхание и самообладание в порядок. Покачал головой, невесело усмехнулся и уже собрался пересекать двор, но остановился в полушаге и замер.

Чуткий слух уловил странное, вкрадчивое шуршание в траве. Словно что-то терлось о нее, сминая тугие стебельки, и при этом медленно приближалось.

Вампир обернулся и настороженно прислушался.

Никакого движения.

Он еще немного пытался понять, показалось ему или нет, после чего досадливо помотал головой, и пробормотав под нос нечто раздраженное, размашистым шагом ушел со двора.

Под порог, осторожно показавшись из спутанной травянистой массы, медленно просочилось гибкое черное тело.

Глава IX. Заключительная

Глава 9.

Теоретическое отступление.

Леший.

Предположительно, нечисть.

Степень опасности – вне категорий.

Разумность – 5.

Внешний вид: неизвестен.

Место обитания: точно не определено. Известно, что может встретиться в любом лесу или на его окраине.

Лесной дух числится вне категорий опасности, т. к. во-первых – не известно ни одного способа его уничтожить, а во-вторых, он не представляет опасности для тех, кто не губит лес. Может запутать дорогу исключительно ради развлечения, может, наоборот, вывести из чащи. Общаться с ним можно через его помощников – мантихор (о них сказано выше) или через подношения. Размер и тип подношений не имеет значения – главное сам факт подарка, подносимого с искренним уважением.

Бестиарий, Глава вторая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

В зале среди людей, собравшихся за столом, царит оживленный гомон, которому аккомпанирует стук, звяканье ложек о тарелки и плеск разливаемого по кружкам кваса. Между собой смешались ученики разных возрастов, их наставники, старейшины ордена и практикующие охотники, по разным причинам гостящие в замке.

Мы с Сарэа сидим рядом, протянув усталые ноги под столом, и от счастья даже не торопимся накидываться на еду. Месяц, целый месяц мы вставали спозаранку, бегали вокруг замка с грузами на ногах и руках, отжимались, крутили палки и отбивались ими друг от друга и от наставников. Месяц мы учились балансировать на тонких бревнышках, уклоняясь при этом от раскачивающихся грузов, и перепрыгивать по таким же бревнам, поставленным стоймя – а так же другие прелести полосы препятствий, одно воспоминание о которых вызывало судорогу.

И сегодня утром нам сообщили, что завтра наступают долгожданные выходные, целых два дня, когда мы сможем отдыхать, бездельничать и отсыпаться вволю. Каждый раз мы не знали точно, когда дадут отдых, и потому каждый раз получали приятную неожиданность. Собственно, так даже лучше, чем если бы выходные стояли по расписанию.

Наставники тоже в отличном настроении, несмотря на усталые лица. Как-никак, им тоже удастся от нас отдохнуть, хотя ни разу не слышала, чтобы они сурками валялись по кроватям. Готова спорить, Кайя с другими старшими охотницами будет завтра на западной башне загорать и распивать чай (или что покрепче), а Маркус с Тореном, наставником Дариса, спозаранку с удочками уйдут на озеро, когда оно еще затянуто туманом. Я видела их там пару раз, когда по привычке вскакивала вместе с солнцем, но с уловом они приходили каждые выходные, в любую погоду.

Я периодически отпиваю из кружки и мечтательно вздыхаю при мысли о том, что завтра меня никто не станет будить ведром холодной воды. Правда, наверняка именно мне выпадет черед дежурить на кухне и возиться с рыбой, вкус и запах которой я с трудом переношу.

Подцепляю на вилку кружок тушеного кабачка, кладу в рот и от удовольствия даже зажмуриваюсь. Люблю, когда на кухне дежурит Виктор. Нет, сам он готовит ужасно, и ничего сложнее перловой каши или чистки овощей ему доверить нельзя. Но вот его наставница Риан колдует над продуктами просто изумительно, и если она когда-то решит выйти замуж, ее супруг будет счастливейшим и всегда сытым человеком.

– …говорю: экономия прежде всего! На целых два-три дня мы добудем пропитание сами, это между прочим, очень неплохо, и можно было на сэкономленные деньги приглашать в выходные повара из города! – Убежденно доказывает Торен, сидящий почти напротив. Рядом сидящий Маркус только кивает, расправляясь с ужином.

– Ничего нет вкуснее рыбы… особенно когда она приготовлена кем-то другим! – Смеется Дарис с другого края стола.

– Вот я и говорю! – Радуется Торен. И отпив из своей кружки, добавляет тише: – Или хоть бы нас освобождали от дежурства, что ли. И так еду принесли, а потом ее нам же, уставшим и готовить…

– Да вы там лучше нас отдыхаете! – Через стол перегибается Кайя, в мнимом возмущении распахнув глаза, и указывает на Торена поджаристой куриной ножкой. – Хлебом не корми, а дай подежурить над удилищем. Фигу вам, а не освобождение!

– Проголосуем? Вопрос-то судьбоносный. – Шутит кто-то из старейшин.

– Ну, это и вправду лучший отдых. – Признается Маркус, с трудом удерживаясь от того, чтобы начать потягиваться прямо за столом. – И для тела, и для души. Эх, чаще бы так…

Он отпивает горячего сбитня из кружки и кажется, начинает любить весь окружающий мир. Переводит взгляд на нас и с улыбкой советует.

– Цените такие моменты. Я не столько о выходных, а о том, что сейчас можно перевести дух. Поговорить, поужинать. Даже если бы завтра был обычный день. Полезно радоваться приятным мелочам. Учитесь наслаждаться покоем.

– Особенно учитывая то, что случается он не часто. – Поддерживает практик, сидящий по правую сторону. Мой наставник продолжает.

– Не часто, и не всегда, когда хочется. Иногда выспаться и отдохнуть вы не сможете так долго, что можно рехнуться от постоянного напряжения. Так что полезно ценить хотя бы такие, короткие передышки.

Я киваю, мол, приняла к сведению. И с мечтательным вздохом опираюсь локтями о стол. Ох, завтра я с утра ка-ак высплюсь, на неделю вперед! До обеда проваляюсь в обнимку с подушкой…

Мое умиротворение не омрачает даже то, что как минимум следующие два дня придется питаться одной рыбой. С детства ее не люблю… но, признаваться не обязательно. Я от такого блюда не умру, да и не могу же крутить носом от улова, притащенного с такой гордостью! Как с самого первого дня начала есть, чтоб не обижать наставника, так и буду. В конце концов, многие уверены, что рыба полезна для мышления.

Да и чревато признаваться в том, что я видите ли, чего-то там не ем. Уже ляпнула раз, что не признаю печенку. А перебирать оказывается, недопустимо для охотника. Так что мы потом в учебной вылазке только эту чертову печень и ели. Потому что учитель из припасов взял именно ее.

…Только спустя несколько лет я узнала кое-что, сидя вместе с Маркусом ранним утром выходного, когда Торен отошел на пару минут.

– Хочешь тайну? – Спрашивает наставник, не отрывая взгляда от тростинки-поплавка.

– Да? – Я встряхиваюсь, пытаясь сбросить сонливость. Вместе с ними я пошла впервые и уже пять минут спустя стала подозревать, что немного прогадала, когда думала, как проведу выходной.

– Я сам эту рыбу с детства не переношу.

Я молча таращусь на поплавок, переваривая эту новость. «Знаешь, а мясо-то я не люблю» – вот этой фразе от какого-нибудь упыря я бы удивилась меньше!

– А как…

– Да процесс мне нравится. А они потом как приготовят, приносят с большими жалобными глазами, мол старались, оцени. Как тут отказать-то?

Когда вернулся Торен, он долго удивлялся, отчего его друг с подопечной хохочут, распугивая весь возможный улов.

***

Я выехала из города с утра пораньше, пока рабочие не запрудили главные улицы и не закупорили ворота. Янтарь, изредка направляемый в нужную сторону, шел спокойно и вполне бодро. Просыпающийся и закипающий город прошел мимо, оборвавшись за высокими воротами, где меня не стали доставать и пропустили без лишних вопросов, при одном предъявлении орденского символа. Достав его, я оставила стальной знак висеть поверх одежды. Он был выдан мне Фаретом взамен прежнего, утерянного в пещере еще в первый раз. Очень удобная штука, чтобы каждый раз не задирать рукав.

Дорога убежала в перелесок, вильнула между холмов и поднялась выше, уходя вперед через дикие степи и обработанные поля. Мимо проплывали редкие рощицы, где-то сбоку оставались мелкие деревни, а я все это время сидела, уткнувшись носом в маленькую книжку с черной обложкой, и пыталась просматривать ее на ходу.

К сожалению, большая часть вещей оказалась имуществом жертв, причем не только девушек. Подручные некроманта питались не только ими, притаскивая все, что оставалось. Сейчас трудно понять, зачем они это делали.

Часть найденных книг осталась для нас загадкой. Стоило их открыть, как буквы пугливо впитывались в бумагу, и выманить их оттуда не получилось никакими зельями или заклинаниями. Такие экземпляры мы с сожалением отправили в орден, более опытным магам. В остальных не было особенного толка: трактаты по зельям и амулетам, информация из которых общедоступна. Такие легко можно достать в библиотеке любого Магика (скорее всего, они оттуда и взяты). Эти просмотрели и оставили у Фарета: он отправит их в альма-матер при возможности.

А вот записная книжка Ариса оказалась куда интересней. Потому сняв с нее копии, оригинал я попросила оставить себе для ознакомления. И не зря! О некоторых ритуалах, описанных здесь, я даже не слышала. Правда, и понять их было трудно: приводились схемы, длинные списки и описания нужных инструментов.

К тому же затруднительно вникать в хитросплетения чужого почерка при плавном покачивании седла.

Часто встречались аккуратные дополнения и приписки, а так же обведенные в рамки тексты заклинаний на старом драконьем языке. И чем дальше я читала, тем больше убеждалась в том, что большинство записей зашифрованы. Многие слова просто сокращены до двух-трех букв, и значение приходится угадывать, а иные вовсе заменены. Например, я только с третьего раза поняла, что упоминания о «брусничном настое» подразумевают вампирью кровь, а «сушеные семена» это птичьи косточки для тех самых амулетов.

Какие выводы напрашиваются? А очень даже неприятные: Арису кто-то помогал. Консультировал по нужным вопросам, помогал с подбором амулетов. Может, этот кто-то и писал книжку, а пометки на полях уже потом сделаны рукой самого некроманта. И этот помощник владел такими знаниями, которые так просто, да за пару лет, не соберешь.

Разгадать записи трудно, а то и невозможно. Но сам факт шифровки уже говорит о многом. Арис и некто неизвестный общались достаточно долго для того, чтобы некромант легко понимал все замены и сокращения.

Это вообще не радовало. Если некромант работал с кем-то, то другой, когда узнает о неудаче, может попытаться снова. Хорошо хоть, что работа была проделана долгая и сложная, и повторить ее получится далеко не сразу.

Нужно найти некроманта; пока в ордене не доберутся до сути, он единственная ниточка, по которой можно узнать о случившемся.

Вспомнив об этом, я повернула коня к месту обеденного привала.

Разводить костер не стала: завернутый в лепешку перекус разогревать не обязательно. Отпустила пастись коня, стащив с него сумки, и принялась готовиться к ритуалу поиска.

Расстелила на земле карту, тщательно разгладила. Достала кинжал, занесла над ней и, прикрыв глаза, стала проговаривать нужные слова, осторожно и певучим полушепотом. С третьим словом повела кинжалом над картой, чтобы настроиться. Потом, когда он явно потяжелел в руках, опустила лезвие пониже, кончиком к поверхности, и снова стала описывать им замысловатые фигуры, повторяя последние слова, как мантру. Пока кинжал словно живой, не дрогнул в руках.

Открыла глаза. Лезвие клюнуло карту в том же самом месте, где вчера, точно в пометку.

Я выпрямилась, со вздохом ощутив, как с плеч сваливается невидимая ноша. Чужая смерть не повод для радости, но в этом случае значительно облегчает жизнь. Некроманту не удалось уйти: лежит на том же самом месте.

– Нельзя исключать того, что он жив, пока мы не увидели его тело. – Не замедлил напомнить о себе ястреб. – Да и результат поиска может иметь погрешности.

– Ну да, понимаю. Но сам факт радует, не так ли?

– Не могу этого не признать. Но все равно не расслабляйся.

– Да с тобой расслабишься, ага.

За спиной зашуршала трава. Я обернулась.

Ничего и никого. Где-то заливалась певчая птичка, да наверху в листьях копошился легкий ветерок. Я еще раз огляделась, прислушиваясь всеми чувствами, но ничего не нашла.

Ладно. Подкрепиться, отдохнуть пару минут и снова в путь. У меня есть точное направление, так не буду терять времени.

***

Отступление.

Девушка, неосознанно хмурясь, быстро собрала вещи. Подумав, не стала взбираться в седло, а быстро повела коня в поводу. Постепенно ее шаги стихли в окрестных зарослях, а потревоженные веточки перестали раскачиваться.

Прогретая солнцем поляна осталась безмолвной.

На поваленном бревне лежала, словно греясь на солнце, свитая в черный клубок змея.

***

…Ледяной ветер пробирает до костей, несмотря на плотную одежду. Длинные полы дубленки разлетаются от его порывов, несущих с собой колючие снежинки. А я еще и забыла перчатки у очага, так что сейчас спасаю руки в глубоких карманах. Спасибо хоть крой воротника наглухо закрывает шею и затылок, спасая от мороза.

Под утро воздух еще холодней, хотя вечером казалось, что больше некуда. Редкие звезды на горизонте мерцают ледяной крошкой, застывшей на темном небе. А прямо над головой огромным оком наблюдает полная луна, и ее холодного света уже хватает, чтобы без магии видеть след.

Часом раньше на деревню напал зверь. Голодное время подстегнуло его забыть об осторожности, в открытую высадив окно дома на околице. Но несмотря на отощание, волкулак легко разорвал двух человек, и никакое сопротивление не помогло им.

Мы слышали крик, вспоровший ночь, и понимали, что он не значит ничего хорошего. Люди моментально подорвались с кроватей и поспешили на помощь. Но застали зверя уже на пороге, когда он вцепившись зубами, стаскивал вниз окровавленный труп. Даже приближающийся огонь от факелов не заставил его бросить добычу. Он разжал зубы и со злобным визгом скрылся в сугробах за домами, только когда мне удалось попасть в него маленьким топориком…

Дыхание вырывается сквозь шарф, вспыхивает перед лицом белыми облачками пара и тут же оседает инеем на шарфе и краях капюшона. Снег сухо поскрипывает под сапогами, хотя я аккуратно ставлю ноги и стараюсь идти как можно тише. Поминаю клятый мороз, благодаря которому о моем приближении знает вся восточная окраина леса.

Наставника со мной нет. Маркус накануне ушел в соседнюю деревню, где во время зимней охоты на зайцев случайно подняли из спячки загрызня. Поэтому я одна иду по следу, обрамленному частыми кровавыми брызгами.

Нет, жители деревни не хотели отправлять на мороз ученицу. На севере не такие люди: они решили собраться и вместе догнать тварь. Но слабый снег мало-помалу затирал следы, и я не могла их дожидаться. К тому же по моим следам, утопленным глубоко в снег, им будет легче идти.

Они собирали оружие, поднимали остальных и зажигали факелы, когда я ушла в ночь. Сейчас они наверняка идут сзади по оставленной тропе; ветер иногда меняет направление, и тогда до моих ушей доносится еле различимый лай собак.

Я знаю, что он ранен, причем серьезно. Пока не оправился, нужно найти его логово и добить. Ведь как только ему удастся вытащить из себя лезвие, рана станет затягиваться и к восходу зверь придет в форму. И озлобленный от неудавшейся охоты, будет куда опаснее.

Капли крови становятся меньше и наступает момент, когда я перестаю различать их под тонким слоем снежинок.

Выпрямляюсь и оглядываю наступающий на меня лес. Ломаные силуэты деревьев черными колючими линиями тянутся из наметенных сугробов, вдалеке сливаясь в одну туманную массу. Ямки следов уходят прямой линией, в самую глубь.

Острые ветви, склоняющиеся над головой, худо-бедно задерживают ветер, так что в чаще гуляет лишь слабый сквозняк. Я иду, ускоряя ход: отпечатки в снегу видны уже лучше. Судя по ним зверь прихрамывал, путался в лапах. А перелезая через упавшую корягу, едва не покатился кубарем. Рядом в снегу валяется мой топорик. Я тянусь к оружию. Прикосновение обнаженных пальцев к подсохшей крови рассказывает мне, как магу, многое. Чувствую, как у меня подкашиваются ноги.

Это варлак.

Снова медленно оглядываюсь. Лесная чаща перестает казаться такой освещенной, обрастает опасными тенями, и сами деревья словно окружили меня кольцом.

Зачем варлаку нападать в полнолуние? Оно никак на него не влияет, в отличие от сородичей. Куда легче прикинуться заплутавшим путником и постучаться в один из домов на ночлег. А уж когда хозяева уснут…

Сжимаю пальцы на рукояти топора.

…Нет, для того, чтобы привлечь внимание, он сделал все, что мог. Долго трепал жертву, чтобы та успела перебудить всех соседей. Ждал, пока люди сбегутся. Даже подпустил меня к себе на расстояние броска.

Он ведь должен был убедиться, кто я…

Другой рукой медленно тянусь к кинжалу на поясе.

…Он никуда не сворачивал, не путал следы. Не старался спрятаться. Он бежал и бежал, строго прямо, то и дело пачкая кровью снег. И мчался достаточно быстро, так что вполне может увести след далеко вперед, а потом окольными путями вернуться.

Сейчас нас двое в этой чаще, и охочусь не я.

На снег передо мной, в двух шагах, вдруг падает капля крови. И еще одна.

Я поднимаю глаза.

***

…Из сна меня выдернуло так резко, что я не сразу смогла нормально задышать. А попытавшись это сделать, чуть не уверилась в том, что враг из сна прокрался в мою комнату и всей массой навалился сверху.

Кто-то смотрит прямо на меня? Кто-то смотрит на меня!

Пальцы судорожно сжали одеяло. Я все еще не могла пошевелиться. Не зверь, но кто-то другой, неосязаемый, не давал мне этого. Воздух загустел как кисель, с трудом проталкиваясь в легкие, и я стала задыхаться, как вдруг ужас отступил. Я смогла сделать вдох – жалкая, дрожащая и покрытая испариной.

На полу что-то зашуршало и застучало, словно там возилась и почесывалась небольшая собака. Потом зашипело, и меня снова накрыло волной беспричинного страха.

Свет зажегся сам собой, сразу в двух светильниках, но даже они не помогли понять, что происходит. Только подобравшись к краю кровати, я поняла, что ощетинившийся перьями бесформенный ком на полу – мой ястреб.

– Что… – Я хотела спрыгнуть на пол, но была остановлена разъяренным окриком:

– Не вздумай, не трожь!

По полу вытянулось и застучало крыло, растопырило перья как пальцы, словно пытаясь ухватиться за щели. Ястреб весь скрутился, спрятав голову. Перевернулся, яростно теребя клювом что-то у себя на груди… черное, длинное, как ремень окрутившее его поперечным хватом колец.

Снова крутнулся, захлопал крыльями и вытащил из глубины перьев черную голову с блестящими от крови жалами клыков. Перехватил острым клювом и дернул в сторону, обрывая тонкое шипение.

– Что происходит!?

Я скользнула к нему на пол и ухватив змею за шею, стала разматывать тугие, не желающие обмякнуть объятия. Ястреб мрачно щелкал клювом и поджимал то одну, то другую лапу, помогая убирать гадину от его тела.

– Это не просто змея. – Отозвался он, когда я закончила и удивленно вытянула руку, удерживая подальше от себя мертвую тварь. Не просто мертвую – давно мертвую. Сейчас стало видно, что глаза у нее мутные, почти белые. Тело под кожей обмякло, кожа в паре мест лопнула и сочилась чем-то мерзким, едва не закапав мне колени.