355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Velena Revers » Охота за тенью (СИ) » Текст книги (страница 3)
Охота за тенью (СИ)
  • Текст добавлен: 16 апреля 2020, 13:01

Текст книги "Охота за тенью (СИ)"


Автор книги: Velena Revers



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава II

Глава 2.

Темнота не принесла мне покоя. Казалось, стоило только закрыть глаза, как перед ними тут же возникло ясное небо, зеленый лес, заросли малинника. Даже кожа ощутила призрачное дуновение ветерка…

Я стою на открытом месте, оглядываясь по сторонам. Медленно выдыхаю: нужно сосредоточиться. Прикрываю веки, поднимаю ладонь и дую поверх, словно сдувая с нее песчинки.

Открываю глаза и прислушиваюсь.

…В городе пропали две девушки. Первой хватились месяц назад. Я не сказала ее родным, но была уверена, что несчастной уже нет в живых. Вторая исчезла только три дня назад, и я надеялась найти хотя бы ее…

След уходит на запад.

…Именно сюда на малинник пропавшая ходила с подружками. Именно здесь ее видели в последний раз. По их словам, ходили и перекликались, все было нормально, а потом она вдруг замолчала. И никаких следов не нашли. Ни девушки, ходившие с ней и уверенные, что она только что была рядом, за соседним кустом. Ни следопыты, которые пришли сюда позже…

Сейчас здесь я, и методы поиска у меня свои.

Идем на запад.

Путь уводит в овражки, заросшие густым терновником, потом поднимается на пологий холм. Оглядываюсь, стоя наверху. Отсюда хорошо видно окрестности, и даже город можно различить вдалеке.

Если ее похитили, то зачем было нести именно сюда? Прикинуть, куда тащить дальше? Или она все-таки ушла сама? Но вопрос «зачем?» тогда все равно остается открытым.

Присаживаюсь на корточки, провожу ладонью над землей, читая энергетику следа. Досадливо поджимаю губы. На этот раз след двойной, и вторым отчетливо чувствуется варлак. Теперь неудивительно – эти умеют быть бесшумными. Значит, он унес девушку. Однако я не чувствую ничего, похожего на смерть. Тащил живой.

Для чего?

Обычно варлаки съедают жертву под ближайшей удобной корягой, а этот нес ее столько времени и даже не надкусил? К тому же по словам горожан, да и по моим ощущениям, никакого дара у нее не было. А для этого перевертыша самое желанное – кровь колдуна или ведьмы. Или до того оголодал, что и такая сойдет?

Вздыхаю и снимаю щиты, прикрывающие меня от чужого взгляда. Потом сжимаю кулак и втягиваю заклинание, подвешенное на рефлекс. Чужую магию он может учуять раньше, чем я увижу его самого. Придется полагаться на себя и оружие.

След спускается вниз, начинает петлять по урочищам и заворачивать в стороны, совершенно неожиданные. Будь я собакой, давно бы его потеряла: он два раза входил в ручей и долгое время шел вниз по течению. Давно не встречала таких предосторожностей со стороны нечисти. Но не на ту напал.

Я нахожу его почти через час.

…Он не ушел далеко от воды и пройдя по очередному ручью, судя по всему, свернул в заросли. Я чую, что он где-то рядом и подкравшись, наконец вижу. Растрепанный худой человек с длинными руками и слишком узкими ладонями, в рваной грязной одежде и без обуви. Припав к самой земле, пьет из ручья как собака, лакая языком. Ветер дует он него ко мне – хорошо.

Метательный нож входит перевертышу под ключицу, почти полностью. Он взвизгивает и отпрыгивает от воды, чуть не упав на спину. Тянется к ножу, хватается за кончик металлической рукоятки, но вытащить не может – тот стал скользким от крови.

Второй он получает в бедро. Понимает, что возиться с ними без толку и вскинувшись, несется туда, откуда прилетели ножи. Перепрыгивает через корягу, из-за которой я смотрела на него минутой ранее, приземляется и припадает к земле. Напряженно принюхивается. Я оказываюсь уже позади. Третий нож всаживаю в спину, обездвижив на время. Хватаю руки, заламываю за спину и придавив к земле, склоняюсь к его голове.

– Где девушка?

Варлак взвизгивает, пытается оттолкнуться ногами. Те его не слушаются. Я не случайно повредила ему спину: метила в нервный узел.

– Говори. Где девушка.

Говорить он не собирается. Лицо стремительно обрастает шерстью и вытягивается. Суставы под тонкой кожей смещаются и трещат, а мышцы каменеют. Морда оскаливается, щелкает зубами, и нечисть изо всех сил дергается. В волчьем облике нервная система у них смещается, и теперь он может шевелиться.

Четвертый нож я всаживаю в горло, сверху вниз между ключицами. Тело подо мной вздрагивает и затихает.

Вытащив оружие, быстро ополаскиваю лезвия в ручье. Подхожу к тому месту, где он пил, и озадаченно качаю головой.

Кувшин. Щербатый глиняный кувшин. Значит, он собирался отнести кому-то воды.

…Избушку лесничие давно бросили – это заметно по обомшелым стенам, срубу, ушедшему в землю на половину нижнего бревна, и грязным слюдяным окнам. Однако кто-то здесь все же бывал. Кто-то установил на это место легкие маскировочные чары. И двери явно обновили и укрепили замок: его пришлось взламывать.

Внутри обнаруживаются стол, два лежака и пара стульев. Оглядываюсь от двери. Лежаки застелены. Печь вычищена, паутины внутри нет. Даже пол подмел, чистюля. Стол слева у окна занят сундучками, парой старых книжек и стеклянными колбочками, при взгляде на которые сразу вспоминаются занятия по алхимии и травоведению. Занятная коллекция для нечисти. Что-то не так. Интересно…

Шорох. Где?

Внизу. Под полом. Подвал!

…Поднимаю дверь, ведущую в подпол, и вздыхаю с облегчением. В углу, связанная по рукам и ногам, лежит давешняя пропажа. Растрепанная, в рваном платье и с кляпом по рту. Испуганно мычит и жмется к стене, плохо видя против света, кто именно к ней пришел. Но жива и целехонька.

Нашла!

Спускаюсь, развязываю, объясняю, кто я такая и зачем пришла. К сожалению, ничего путного она рассказать не может. Только цепляется за меня в ужасе, пытается не рыдать и тянет из этого места. Под глазами синяки, бледная как вурдалак, и вся трясется как осиновый лист. Многое пережила.

Снаружи становится легче. Нет, она по-прежнему хочет удрать отсюда за горизонт. Но пока рядом с ней кто-то уверенный, девушка находит в себе силы присесть на бревнышко и ждать, пока я закончу дела. Правда, как только возвращаюсь обратно внутрь избушки, подрывается и бежит за мной: одной куда страшнее.

– Не знаешь, зачем ему все это? – Показываю на стол.

Она мотает головой и хрипло объясняет:

– Меня сразу кинули в подвал. Но он был не один, приходил еще кто-то и говорил ему, что делать. Этот… тот, кто меня принес, должен был сторожить, пока другой не заберет.

– Куда заберет?

Снова чуть не пускается в рыдания, но сдерживается. Только тщательно вытирает слезы. Последнее что мне нужно – чтобы она расклеилась. Не время.

Подношу ладонь к ее лицу, провожу по виску, убирая прядь с лица, и пускаю в пальцы легкий импульс. Она выдыхает и слегка успокаивается.

– Не знаю. Этот… он приносил мне воду, но есть не давал. Я говорила, что внизу очень холодно, а он сказал, что уже неважно. Я ждала, что меня скоро убьют… – Она не выдерживает и закрывает руками лицо. Я снова легонько касаюсь ее плеча, прогоняя по пальцам успокаивающее тепло.

– Тише, тише, Лаура. Тебя ведь зовут Лаура?

– Да. – Глухо слышится из-за ладоней. – Откуда…

– Я пришла сюда именно за тобой. Тебя ищут родные. Сейчас я осмотрюсь и уведу тебя отсюда. Но мне нужна помощь, постарайся ответить. Ты все время сидела здесь одна? С тобой больше никого не было?

Она опускает руки.

– Думаете… Думаете, Тильду тоже украли они? Она была здесь до меня?

– Точно не знаю. Но тебя явно не для съедения похитили.

Девушка бледнеет и прижимается спиной к стене. Обхватывает себя руками и спрашивает жалобно:

– А вы правда охотница?

Закатываю рукав до локтя, обнажая метку. Она вздыхает так облегченно, словно я щелкнула пальцами, и мы уже перенеслись к ней домой.

– А…

Вскидываю указательный палец, призывая ее замолчать, и оглядываюсь на мутное окно. Она бледнеет еще больше, хотя казалось бы, куда уже?

– Та-ам… что-то было?

– Тихо. – Говорю еле слышно, одними губами.

Она, кажется, даже дыхание задерживает. Я снова поворачиваюсь к двери.

Там, снаружи кто-то стоит. Он шел сюда, но потом остановился и сейчас слушает так же внимательно, как прислушиваюсь я.

Подкрадываюсь к окну и осторожно выглядываю наружу. Оно заляпано дождями, грязью, затянуто паутиной так, что мне удается увидеть только маячащее в деревьях темное пятно. Потом замечаю, что с одного краю слюда выбита, и оттуда тянет сквозняком. Сойдет за смотровую щель.

Ножом его не достанешь, для размаха и броска нужно какое-то свободное пространство, а в эту дыру пролезет только монетка. Отстегиваю небольшой самострел, висящий за плечом, и аккуратно взвожу механизм. Кончик стрелки подвожу к щели, нацеливаюсь на второго перевертыша. Он успевает заметить металлический блик в тот момент, когда я нажимаю на спуск.

Раздается отрывистый взвизг, словно пнули собаку, и он бросается бежать наверх по склону. Я с коротким ругательством выскакиваю наружу, ногой распахивая дверь. Но он успевает скрыться в тот момент, когда я вскидываю самострел. Приходится опустить. Стрелять уже не в кого.

– Твою мать!

Ушел! Я в бешенстве с разворота пинаю бревнышко, положенное в роли лавочки, и откидываю в сторону. Так… Успокоиться.

Из избушки осмеливается выглянуть Лаура.

– Госпожа охотница, но ведь он убежал, значит испугался! Это разве… плохо?

– Плохо.

Возвращаюсь обратно и подумав, беру с собой только самый маленький сундучок, который легко нести. Вместе с ним захватываю книжки.

– Идем. Найдешь дорогу домой?

Она едва не спотыкается на пороге.

– Вы что, не пойдете со мной!?

– Не надо выкать, я не настолько старше. Я провожу до места, откуда ты сможешь увидеть город, там недалеко. Защитный оберег с собой?

– В тот раз он не помог!

– В тот раз тебя выслеживали нарочно, и вас была целая группа. Сложно не заметить. Сейчас, если пойдешь тихо и быстро, ничего не случится. Здесь у нас не приграничье, чтобы людей утаскивали средь бела дня. А мне нужно разобраться со вторым.

– Ну он же убежал! – Хнычет девушка, едва поспевая за мной. Я иду прямо, срезая дорогу к упомянутому месту. Там есть возвышенность, с нее покажу нужное направление – и пусть идет.

– Вот именно. Убежал. Стрелку он вытащит, рану залижет, ночью наберется сил, и мне все равно придется бегать или от него или за ним. Лучше догнать сейчас, по свежему следу.

Она бормочет себе под нос что-то успокаивающее, но больше не спорит. И правильно. Я сейчас и без того озабочена.

Мне нужно выяснить, для чего они похищали девушек. Что-то здесь не так. Никогда не слышала, чтобы варлаки объединялись. Скорее всего, был некто, кто ими руководил. Нужно добраться до второго перевертыша и выяснить у него, что тут происходило. Я, пожалуй, провожу ее до самого малинника, откуда начала искать, а потом вернусь обратно. На этот раз, чтобы найти избушку мне не нужно искать остатки следов, и на дорогу уйдет не больше получаса…

Провал. Снова темнота. Новые образы.

… Я смутно понимаю, что меня привязывают ремнями к холодной поверхности. Попытка образовать заклинание обрывается вспышкой боли на запястьях. Браслеты из зеленоватого металла? Явно нитран. Блокиратор любой магии, сволочная вещь. Даже рядом с его месторождениями стоять тошно, а мне приходилось бывать в одной шахте…

Итак, я хотела спасти девушку – я спасла девушку. Я хотела узнать, что здесь происходит – сейчас не только узнаю, но и поучаствую. Ведь теперь я лежу на камне вместо нее.

Только и могу, что поворачивать голову и провожать их бессмысленным взглядом. Горит ритуальный костер, сложенный из веточек грозового дерева. Один из жрецов аккуратно капает в пламя пару капель чего-то темного и тягучего, отчего огонь с шипением меняет цвет. Чую характерный отблеск силы. Вампирья кровь.

Я поняла: я попала. На этот раз не выбраться. Ремни держат руки, тело до сих пор сковывает дурман, силы кто-то высосал, а магия мне недоступна. Никакого выхода.

Утешало только одно…

…-Я должна это взять?

– Да, Лаура. Бери и спрячь так, чтобы не смог найти никто кроме тебя. Маскировочные чары я уже на них наложила. Сможешь сохранить?

– Да – кивает она горячо, прижимая к себе сундучок и книги, которые я взяла в той избушке.

– Иди. Никому не говори об этих вещах. Отдашь их только мне, или другому охотнику после того как он покажет метку. И никому больше. Поняла меня? Я могу на тебя положиться?

Пристально смотрю на нее. Девушка горячо кивает:

– Я обязана тебе жизнью. Спрячу и никому не покажу.

– Хорошо. Иди. А я скоро вернусь…

…Вот и не верь после этого в то, что обещать в скором времени вернуться – плохая примета.

Ритуал для меня проходит как в густом тумане. Монотонный речитатив жреца, треск свечей, еле слышный гул кристаллов-накопителей. Символы на моей коже, вырезанные ножом – почему-то было слишком больно для обычных порезов. И вспышка бессильной ярости в тот момент, когда занесенный надо мной нож начал медленно, словно резал воду а не воздух, приближаться. И снова темнота.

***

Я вскрикнула и сорвалась с кровати, выхватив из под подушки нож. Но упала на колени, хорошенько ими ударившись. А когда начала выпрямляться, запуталась в волосах.

– Хельдин? Что случилось? – Ожил ястреб на спинке стула. А я даже не помнила, что он сидел у меня на плече, когда я вошла в трактир.

Я с облегчением откинулась назад, привалившись спиной к постели, и выдохнула.

– Сон дурной.

– Уверена, что это сон?

Хотела быть уверена, но слишком многое сходилось. Не было смысла отрицать.

– Я видела свою смерть.

Последовала пауза. Ястреб не мигая смотрел на меня ясными желтыми глазами, больше похожими на кошачьи.

– Как ты?

– Тебе по-честному или цензурно?

– Понятно. Что думаешь делать?

– По мне разве можно сказать, что я собралась что-то делать? – Я подняла и показала свои дрожащие ладони. И ведь на самом деле впечатления смазаны, боли не помню, но какое меня тогда переполняло отчаяние от того что глупо попалась, и как было страшно…

– По глазам. Они у тебя открытые, хорошо их читаю. У тебя формируется намерение.

– Может и так. Я просто думаю… – Я замялась, попробовав вспомнить что-нибудь еще, но очевидно, впечатлений и так было слишком много. – Помню, что спасла девушку. Ее похитили и держали в лесу. Не убивали, давали воду, значит, она нужна была живой. Они чего-то ждали. Но еды не давали. Значит момент, в который им нужна ее смерть, должен был наступить совсем скоро.

– Думай. Ты знаешь что-то еще. Что тебе стало известно?

Я потерла лоб. Как и любой сон, этот начал меркнуть, и я уже не могла ясно и чисто вспомнить каждое мгновение. Нужно было как-то удержать это, запомнить, разложить на составляющие.

– До нее была другая. Ее похитили около месяца назад. Точную дату мне назвать не смогли, да это и не казалось важным. Я грешила на нечисть. Многим видам достаточно питаться один-два раза в месяц. Однако сейчас думаю, что дело в фазах луны.

– Что могло зависеть от фаз?

Я вздохнула.

– Жертвоприношения.

– В какие фазы совершаются жертвоприношения? Вспоминай.

– В полнолуние или новолуние. Пик роста луны, и ее убыли.

– Когда тебя убили, какая была фаза?

– Я не помню.

– Нет. Ты не можешь не помнить. Это слишком важно, ты должна была догадаться еще тогда и вбить себе в голову.

Я схватилась за волосы. От затылка снова начал разрастаться сгусток боли.

Не помню, не помню, не помню…

– Не бойся. Подними глаза.

– Я больше ничего не помню!

– Смотри. Мне. В глаза.

Я подняла голову. Желтые кольца радужек мерцали, светились в темноте и затягивали. Боль слегка притупилась, и разум прояснился. Я сморгнула и начала осторожно, словно подбирала слова, говорить.

– Над алтарем был проход наверх. Даже не проход, так, круглая дыра в потолке. Сквозь нее было видно звезды. Я помню, как на них смотрела.

– Дальше. Думай.

Я медленно вдохнула и прикрыла глаза, аккуратно уложив ладони на пол. Нет смысла бояться. В страхе вообще зачастую нет смысла.

– Звезды были видны слишком отчетливо. А ведь была почти полночь, луна в такое время стоит над головой. Она бы светила в тот провал.

– Новолуние.

– Да. Какая сейчас близится фаза?

– Хочешь узнать, сколько времени прошло с твоей смерти?

– Ага. Ты знаешь, какой сейчас день?

– Тридцатый день зарника.

– Чего?

Мне показалось, что он и наяву вздохнул. А умеет ли это делать птица?

– В краях, где ты родилась, этот месяц называли «жнивец».

– Ясно… Так. Когда было новолуние?

– Двадцать второго зарника. Прошло восемь полных дней, если не считать дня приношения.

– И когда следующее новолуние? Сколько до него осталось дней?

– Почти три недели.

– Так… Значит, мне нужно будет прийти в город, откуда я начинала поиски. Как он хоть назывался? – Я наморщила лоб.

– Ты помнишь об этом городе что-то?

– М-м… – Я терла пальцами виски. – Да как я вспомню?

– Посмотри на меня еще раз.

– Да ты у нас что, ловец разума!?

– Почти. Смотри на меня.

Я послушно уставилась на него.

– Вспоминай. Что ты можешь сказать о городе? Что могло тебе запомниться?

У меня опять разболелась голова. Вспоминать, да и вообще думать, не хотелось вообще. Но на этот раз нужное видение вынырнуло сразу, как рыбка из мутной воды.

– Башня! Там на главной площади стояла башня с часами. Диск синего цвета, а стрелки с цифрами горят серебром. Я даже название материала знала, как там его…

– Темный лазоревик. Это скорее всего, город Тавер, на реке – Заключил ястреб. – Вот мы и выяснили, где можно найти жрецов. Я ведь правильно понял, ты намерена их отыскать?

– Когда приду, нужно найти Лауру. У нее остались их вещи. Там должно быть что-то важное, другого не держали бы запертым. И книги полистать не мешает, они старые, истрепанные, а на обложке чья-то анаграмма. Значит, изготовлены по заказу. И в книгах многие хозяева делают пометки для удобства. Изучить их будет нелишним. Тогда я пойму, с кем имею дело.

Хорошо, что есть еще время.

***

Теоретическое отступление.

Неялит, или зубарь (нар.)

Нежить. Степень опасности – 3, разум – 2.

Распространен повсеместно. (Пометка на полях: «Рано или поздно эти сволочи заводятся на любом крупном кладбище»)

Размером с крупную собаку. Морда приплюснута, мелкие глаза глубоко посажены. Уши короткие, острые, расположены на задней части головы у самой шеи. Имеет мощные челюсти с выступающими клыками. Передние лапы приспособлены для рытья земли, массивные с мощными когтями, задние лапы худые и жилистые. Тело поджарое. Короткий, толстый хвост-противовес.

Падальщик, часто портит могилы. Поодиночке в бой не вступает, может наброситься только на ребенка или некрупное животное – в голодное время. Три-четыре особи будут пытаться окружить и напасть со спины. Убегают, если отпугнуть.

Стая более крупного размера считается опасной. (Пометка на полях: «Такие стаи встречаются редко: зубари от природы агрессивны, и порой жрут друг друга». Вторая пометка: слово «зубари» зачеркнуто. Приписка: «Неялиты, по-научному это НЕЯЛИТЫ, а не зубари! Не вздумайте ляпнуть «зубари» на экзамене!»)

Оружие: передние лапы и зубы. Изначально неядовит, но из-за питания зубы становятся опасны: трупный яд при укусе проникает в кровь, и если не оказать своевременную помощь, убивает.

Уязвимость: горло, живот и задние лапы.

Бестиарий, Глава первая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

Поутру выяснилось что встречая меня у дверей, хозяин не то что денег не взял, даже лицо не запомнил. Он выяснил, в какой комнате расположилась ночная гостья, только опытным путем, обстукивая двери.

Я же вспомнила, что несмотря на оплату убитых утопленников, с деньгами на хороший ночлег у меня после закупок на рынке туго. На приличный завтрак с обедом вообще не останется. Легатов ордена в этом городе нет, помощи не попросишь. А ко всему этому с меня еще и возьмут плату за заботу о коне. Сама вчера ляпнула, чтобы организовали «все что надо». Надеюсь, они от энтузиазма и в предвкушении оплаты, ему племенную кобылу не привели.

Так что в дверях комнаты, когда я соизволила их открыть, едва не разгорелся конфликт. Услышав, само начало моего виноватого «Понимаете, тут такое дело…» вместо хотя бы «Здрасьте», хозяин послал бы меня подальше, да еще и метлой дал вдогонку. Но метка убедила его в том, что надо слушать и кивать, а метлу отложить. Пока я не договорю, что сегодня же пойду искать здесь заработок и проблем с оплатой не будет.

Он задумчиво посопел, а потом взял и предложил оставить жеребца у него в залог. Потом, когда я все оплачу, животину мне сразу же отдадут. Если я же смоюсь, то Янтаря он имеет полное право оставить себе. В ответ на то, что стоимость лошади, мягко говоря, больше самой шикарной комнаты, он обрадовано заявил, что все по-честному – он возместит еще и моральный ущерб, а я в следующий раз могу три дня жить за этот счет.

Подумав, я согласилась, снова намекнув, что в желудке волки воют. Намек был понят, и меня наконец-то пропустили вниз.

Правда, на завтрак в долг высокой кухни лучше не ждать. Я в этом убедилась лично, ковыряя ложкой кашу из неизвестной крупы, в которой вроде бы, где-то должны быть ягоды. Где, и какого они хотя бы цвета – так и осталось для меня загадкой. Что ж, хоть должна останусь не больно много…

Итак, заработок.

Если в городе есть какая-никакая центральная площадь, то подработку следует искать именно там, будь ты наемник, маг, охотник, или просто человек без работы. За листок бумаги, на котором пишется объявление, платятся сущие гроши, после чего тот вешается на столб или стену. Потом его срывает заинтересованный наемник/маг/охотник/кто-нибудь еще, и отдает обратно в канцелярию. Это для сведения чернил и повторного использования. Потому и платятся копейки, что бумага для объявлений многоразовая.

В некоторых городах стена для объявлений разбивается на части, где вешаются объявления бытовые, специализированные, на продажу, о пропажах, и для магов. Помню, что специализация охотника-мага позволяет подрабатывать и на заказах вроде усмирения домового. А колдуны потом ругаются, что воруем у них хлеб.

Все дороги ведут к центру. Я примерно сориентировалась, где этот центр, поэтому зашагала туда.

А какая хорошая тем утром стояла погода! Солнышко ласково грело, не припекая, на небе растрепались легкие перышки облаков. Я шла, с удовольствием вдыхая по-утреннему свежий воздух и мурлыча про себя какую-то мелодию. Волосы свободно трепал ветер, взбивая некоторые пряди в воздух, а я подставляла лицо солнечным лучам, и настроение было такое умиротворенное, что впору сидеть на бортике фонтана и плескать в нем ладони, наблюдая за рыбками. А не высматривать нужные листочки на обтрепанной стене.

К тому же плохо представлялось, что именно высматривать. С нечистью на реке, по словам духа, мне просто повезло. Вспомнилось по поводу этих утопленников тоже – самый мизер. Хотя судя по сегодняшнему сну, несмотря на специализацию охотника-мага, дралась я тоже весьма неплохо…

А попробуй не научись, с таким мучителем, что часами заставлял крутить палки, разминая суставы, отбиваться этими же палками от него, или неподвижно стоять на месте в самых нелепых позах, да еще с грузами. Только и слышала: Упала-отжалась, вскочила-подтянулась, на старт, внимание, вперед! Не отставать, ленивая рухлядь!

Изверг…

При попытке вспомнить дальше, как переклинило. Я в ступоре остановилась, таращась в пустоту и пытаясь докопаться до своей памяти. Но та казала мне жирный кукиш. Да твою ж налево, сколько можно!? Ладно. Пока придется обходиться без боевых умений.

Судьба мне благоволила: объявление попалось как по заказу. За четыре золотых просили избавить помещение от мстительного духа. Сумма настолько обрадовала, что я сорвала листок почти не думая. Ну-ка, ну-ка, что за адрес…

***

– …а по ночам эта тварь наглеет окончательно: уже в стену дома начала стучать! Там с кухней стенка-то общая… Так вот, спускаюсь вчера ночью – ну так, чего-сь перекусить – а он стучит, зараза! Эдак скоро в дом переберется, а у меня тогда жена сбежит…

Надо же, за жену волнуется. Пугливая, наверное. Я бы может, тоже испугалась, поселись у меня дома такая пакость.

В мастерскую, по словам хозяина, войти в последнее время было невозможно. Заготовки раскидывались по углам, ножи целенаправленно слетали с подставок, уже повредив руку помощнику. Уголь постоянно загорался сам собой, в последний раз едва не приведя к пожару. А второго дня рядом с хозяином сверху упала наковальня. Попала бы на голову, не дернись он в сторону из-за кошки.

На вопрос, а что это наковальня делала сверху на полках, он возопил:

– Да вы что, отродясь такого не было, это ж ведь оно ее подняло и на меня кинуло! Да я с тех пор вообще двери запер, и носа туда никто не казал!

М-да. Наковальня, весом наверное… пять, шесть пудов? Попробуй такую подними, а еще и держать… Ястреб вон, сказал, что в бестелесном состоянии на такие подвиги был не способен. Что же там в этой мастерской сидит!?

Клиентом моим оказался некий Маррин, торговец сталью, металлами, железной рудой, и заодно мастер-оружейник. Пристройка служила ему запасным складом и кузницей, в которой работал он и еще трое подмастерьев. Точнее, уже двое. Третий сбежал от такой веселой жизни.

– А не маловато будет здесь места, для кузницы?

– А, так это ж не основная. Так, подточить-подогнать. Основная ближе к лесу, за самой стеной. Там и материалу больше, и соседям не мешаем. Да и вредно возле дома держать кузницу, после такой работы ходить долго надобно.

Ну да, слышала, что кузнецы частые гости целителей. Надышатся испарений, а после работы сразу норовят прилечь. Целители же советуют ходить, дышать свежим воздухом, иначе от такой жизни недолго помереть. Какой, однако, сознательный мне попался заказчик.

В дверном замке Маррин ковырялся с явной неохотой, а открыв двери, шагнул в сторону – мол, девушки вперед. Помещение у меня восторга не вызвало.

– Говорите, никого после вас здесь не было?

Мужчина охнул и подался вперед, оттесняя меня в сторону, так что пришлось шагнуть внутрь.

– Журка! Кошка моя, думал, пропала со вчера!..

С кошкой дух обошелся жестоко: отыгрывался, наверное, за то, что не дала убить кузнеца. В принципе, там и кошки больше не было. Так… Пятна на стенах, с клочьями белой шерсти.

За спиной, подгадав момент, захлопнулась дверь, наподдав нам в спины. В лицо дохнул теплый ветерок, похожий на дыхание, и сверху донесся тихий хрип, как будто кого-то душили.

***

Отступление.

Головы кузнец с охотницей задрали одновременно: под потолком ничего и никого не было. Но звуки же были, только что! Подавшись назад, торговец нащупал дверную ручку и попытался толкнуть. Та не сдвигалась ни на волос, будто срослась со стеной.

– Интересно… – Задумчиво протянула девушка и вышла вперед, к свободному от полок и столов пространству. Огляделась по сторонам, словно ища что-то. Посмотрела наверх и наморщила лоб, будто решала в уме задачу.

– Дверь не открывается. – Кузнец подал слабый голос.

– И не откроется… – Пробормотала она. Оглянулась в сторону окна, будто услышала зов, и полезла в свою сумку. Достала флакон, открыла, поднесла к лицу. Гадливо сморщилась, закрыла. Кинула обратно. Покосилась на Маррина, который не теряя надежды, все еще пытался незаметно пихнуть двери. Вздохнула.

– Вы мне постарайтесь только не мешать, хорошо? Не кричать, под руку не лезть, и хорошо бы не отвлекать еще. Ладно?

– Тише мышки буду. – Мрачно отозвался мастер и тяжело вздохнул, не вовремя помянув мышек. Журка, изначально Журчалка, ласковая кошка, привезенная женой, постоянно их ему сюда таскала: хвасталась. И крыс носила. Больше не будет…

Охотница тем временем с трудом начертила мелом круг, прямо на полу по утоптанной земле, после чего капнула из флакончика чем-то вязким на четыре стороны круга. Капли тут же вспыхнули и загорелись зелеными огнями.

Ведьма с интересом ковырялась в сумке, словно ловила в ней тараканов или впервые видела ее содержимое. Вытащила горсть светлых камешков, похожих на морскую гальку, и уложила рядом с огоньками. Снова посмотрела наверх.

И заговорила.

– Alanesshinaan. Тeera. Тeeratalagas.

У нее даже голос словно бы изменился. Какой-то глубокий, низкий, отдающий отзвуками со всех сторон. В середине круга после первого же слова задрожал воздух, а потом кузнецу захотелось сморгнуть: словно соринка на глазу, из воздуха появилось смутное пятно. Пыль в кругу приподнялась, потянулась вверх, закрутилась вихрем, формируя массивное, но бесформенное тело.

Девушка вытянула руки перед собой, напряглась, словно пыталась его удержать. Голос и тон снова изменился – резкий, властный.

– Кaaros, talagas! Weeart karet! Hessе.

Туманное пятнышко стянулось в плотное облако, в котором зажглись алые точки глаз.

Для ведьмы, это, похоже, стало неожиданностью, что было ясно по вытаращенным глазам и невольному: «Вот грыг!»

Отреагировать как-то еще она не успела. Из круга во все стороны ударило порывом ветра вместе с тягучим воплем, и Маррина само собой вжало в дверь. Охотницу ударило сильнее – отбросило спиной на стол, да так что проломилась столешница, скрыв ее под обломками. Огоньки вытянулись в одну линию с полом и угасли, а пятно кинулось в землю. Воздух заполнился пылью, как от удара огромного молота.

***

Ушел?

Удар был неслабым, из меня даже воздух выбило. Я не сразу поняла, что лежу на полу поверх треснувшей столешницы, а в спину давят какие-то железные загогулины. Это у него заготовки такие, что ли? Перед глазами клубилась пыль, так что я едва разглядела потолок.

Стены словно сами собой качнулись навстречу – я встала. Отталкиваясь руками от обломков, поднялась на колени и тут же упала снова, прощупывая ладонями землю у круга. Мне только одно стало понятно: он слабее. Иначе бы не сбежал.

Я приложилась к земле ухом и поймала эхо того самого воя, который до сих пор отголосками звенел в ушах.

Ушел!

Куда он мог деться!? Проводников в круге нет. Значит, под землей. Ушел по грунтовой воде! Но далеко уйти не мог, я успела его зацепить.

Куда?

Тело словно само вскочило на ноги и понеслось к выходу. Я пнула дверь, которую уже никто не держал, пронеслась мимо ошалевшего Маррина и подбежав к колодцу, перегнулась через каменный край, заглядывая вниз.

Внизу плеснуло и угрожающе захрипело.

К изумлению торговца, выскочившего следом, я без объяснений перемахнула ноги через каменный край и спрыгнула вниз.

Ощущение от ледяной воды, когда с жары ухаешь в нее с головой, сравнимы только с аналогичным прыжком в кипяток. По крайней мере, сначала кажется, что все тело ошпарило. Мне перехватило дыхание, но все же удалось в пару гребков вынырнуть на поверхность, глотая ругательства. Какая муха меня укусила, неужели нельзя было колдовать наверху, усевшись на краешек!?

Сущность завыла рядом, по-прежнему невидимая, но напасть решилась не сразу. Я как раз успела продышаться. На горле сомкнулись ледяные пальцы, и меня с бульком уволокло вниз.

Здесь, под водой он был почти осязаем. Я смогла ухватить его за подобия рук и ударила через ладони простой силой, напитывая сущность. Вокруг забурлила вода от его сопротивления, а на моей шее сомкнулось подобие удавки. Он пытался одолеть меня, отторгнуть чужую энергетику, но долго противиться не смог.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю