Текст книги "Охота за тенью (СИ)"

Автор книги: Velena Revers

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Тогда оставляем вас. – Вмешался Шхаген. – Наша помощь как вижу, не нужна.

Проводив его и вампира взглядами, охотник и варлак обернулись на меня.

– Ну? Что мы пропустили? – Поинтересовался Браш. Голос у него был хрипловатый и какой-то сухой. Очень похож на голос Ариса, хотя я помнила его довольно смутно.

Я рассказала кратко, как в отчете: проводила расследование о пропаже, дело оказалось хуже, чем думала. Попалась. Смогла переродиться, вернулась и таки сорвала очередной ритуал. О том, что главная рыбка ускользнула, я тоже сообщила с мрачным лицом.

– С ним еще нужно будет разобраться. В остальном ясно. – Вздохнул Аден и развернулся к Брашу. – Слушай, у тебя же что-то из еды с собой было? Угости девушку. А мы пока начнем разбираться.

– А если бы не запасливый я, угощать было бы нечем! – Проворчал Браш, открывая заплечный мешок. Охотник поджал губы и с сарказмом заметил:

– Да. Мне бы и в голову не пришло, что на предстоящее сражение нужно брать с собой не оружие, не средства защиты, а еду!

– Вот именно! – Назидательно подтвердил нечисть и протянул мне что-то, завернутое в пергамент. – Держи, а то смотреть жалко.

– Да хватит, нормально я выгляжу! – Возмутилась я, вгрызаясь в типичный дорожный перекус, который можно найти в котомке охотника, наемника, курьера и любого путника: нечто мясное с зеленью, завернутое в лепешку. В лучшие времена туда добавляется сыр или колбаса, но такие времена у Адена с Брашем явно были не сейчас.

Охотник скрылся в проходе и его голос доносился уже оттуда:

– Ты посиди и отдохни пока, а мы осмотрим все и разберем, что куда девать. Хотя бы этим поможем, раз не успели на самое интересное.

– Ты все равно лучше разбираешься в артефактах. – Махнула я рукой. И села на пол, прислонившись спиной к алтарю.

Этих двоих удалось вспомнить куда легче, чем Сарэа с Виктором. Особенно Браша: такого поди забудь. Из любого исключения есть правила, и он был самым ярким.

Насколько я знала его историю, варлак рос как все другие, в стае. Так что воспитание, сформировавшее взгляды на жизнь, у него было соответствующее. Однако в какой-то момент произошел переворот понятий, так что перевертыш посмотрел на все другими глазами. И когда на его территории появился наглый конкурент и стал нападать на местных жителей, а затем закономерно пришел охотник, Браш явился к последнему сам. С предложением о помощи.

Охотником этим был Маркус, и гостю он не сразу, но поверил. И второго варлака они в итоге загоняли вместе. А после охоты мой будущий наставник взял Браша за шкирку и потащил в Магик, чтобы орден решил его судьбу. Перевоспитание, конечно, это очень хорошо, но ведь и кровь на варлаке была.

В итоге было принято решение сделать соратника постоянным. А точнее, варлака определили Маркусу для присмотра. Мол, если за некий срок охотник убедится, что его подопечный не опасен, то и отлично, а если нет – по неснимаемому браслету его легко будет отыскать и уничтожить.

Мой учитель тогда рвал и метал. Ругался, что не прикончил одного варлака за компанию с его собратом, или не оставил там же в деревне, сделав вид, что ничего не было. Но со временем они поладили. Так что Браш долгое время, почти четыре года выполнял роль оруженосца, помощника, еще одних глаз, ушей и писаря, заполняющего отчеты. И его чутье часто помогало. А других своих собратьев он никогда не жалел.

Потом они в заброшенном замке угодили во что-то ужасное. Маркус не рассказывал об этом. Я знала лишь, что оттуда его седые пряди на висках и белесые шрамы от рваных ран на плече. И еще знала, что после этого случая наставник костьми готов был лечь за Браша. Он снова явился к старейшинам и добился того, что подопечному дали вольную. А сам решил уйти на покой, чтобы залечить раны и заняться воспитанием молодых охотников.

Я оказалась второй по счету его ученицей, а первым был Аден.

Я хмыкнула, покачав головой: надо же, как иногда складывается. Из прохода как раз показался Браш, кряхтящий под весом сундука с кристаллами. За ним прямо по полу полз пресловутый череп, слабо пощелкивая челюстями; похоже, очнулся от порошка.

– Убери эту гадость, а? – Потребовал варлак. Я потянулась и стукнула охранника по тому месту, где у медведя был лоб. Череп до поры до времени затих.

– А я думала, ты теперь свободная птица. – Заметила я. Он пожал плечами и отфыркнулся от упавшей на глаза пряди.

– Захотелось веселой жизни. Теперь я помощник ордена, разрешите представиться.

– Да ну!? И знак легата есть? – Даже привстала я.

– Потребовал первым делом. А то никто не верит!

И он со смешком ушел обратно в темноту.

Следом пришел Аден и сгрузил на алтарь стопку книг. Сморщился, стряхивая пыль.

– Расчихаться можно… Коллекция похлеще, чем в кабинете артефакторики! Когда только он успел ее собрать?

– На артефакторике было очень мало наглядных образцов. Вспомни, они вечно жаловались на финансирование. А тут большая часть никуда не годится, куплена по дешевке. Или… – Я поймала мысль. – Или, скорее всего, отобрана у жертв. Эти жрецы были теми еще скрягами, ничего не выбрасывали.

– Что тут скажешь. Теперь хоть музей открывай. – Хмыкнул Аден, и развернулся обратно.

Снова явился Браш.

Стоило ему подойти к алтарю, как ожил охранник. Варлак с возмущенным воплем затряс ногой, на штанине которой, зацепившись зубами, повис череп.

– Сволочь, ну почему именно я!? – И стряхнув, пнул его ногой, отправив к дальней стене.

– У этого некроманта было плохое чувство юмора. – Буркнул он, пристально глядя на упавшего охранника. Но тот снова «отключился». – Ты посмотри, даже после смерти заклинание работает!

– Я же говорила, я не уверена, что он умер. – Устало вздохнула я, откинувшись затылком на алтарь.

– Значит, нужно проверить. Куда он открывал портал? – Поинтересовался Аден из прохода. Вошел и положил возле алтаря целую гроздь из амулетов на цепочках и веревочках. Туда же определил закрытый глиняный сосуд.

Я с сожалением качнула головой.

– Он воспользовался «битым зеркалом». Следы раскидало, так что теперь отследить точку выхода невозможно.

– Хм. Досадно… – Протянул охотник. – А теперь поди разберись, для чего они копили эти камни. Лично я ума не приложу; там собрана простая сила, с темной направленностью. Хорошо бы узнать, на какие нужды он ее собирал.

– Я найду его. – Твердо заявила я.

Аден вскинул брови.

– Как?

– Попробую выследить. Тут наверняка найдется его личная вещь. Нужно убедиться точно, что он мертв. Заодно верну свой нож.

Соратник переглянулся с Брашем.

– Да пусть ищет, раз вызвалась. – Тот пожал плечами.

Я кивнула.

– Взявшись за дело, его нужно довести до конца. Так что давай сделаем вид, что это было твое распоряжение мне, как младшей рангом. И как закончим здесь, я начну поиски.

– Дело принципа? – Весело уточнил Аден. Я не улыбалась.

– Я должна лично убедиться, что он умер.

– Хорошо. – Охотник кивнул. – Теперь это твое задание.

***

Теоретическое отступление.

Мантихора

Предположительно, нечисть.

Является помощником, глазами и ушами лешего.

Степень опасности – 5. Разумность – предположительно, 3-я степень.

Место обитания: крупные лесные массивы.

Внешний вид: очевидцами описана как кошка буро-золотистой расцветки. Иногда появляется крупным зверем, похожим на рысь.

О повадках известно мало. Слушается хозяина, нападает только на его врагов: тех, кто губит лес. Для остальных не опасна.

Предпочтения в еде: неизвестны. (Пометка на полях: «По слухам, мантихора питается заблудшими пьяницами и врагами лешего, но неизвестно, чем она обходится, если таковых ей не попадается. По некоторым теориям, подпитывается от силы хозяина и в еде почти не нуждается. Но есть очевидцы, утверждавшие, что видели как мантихора охотилась на лесных мышей»).

Оружие: зубы, когти, умение телепортироваться на короткие расстояния.

Охотничьи повадки: неизвестны.

Уязвимость: предположительно, живот и горло, как у обычного зверя. (Пометка на полях: «Не проверено на практике»).

Восприимчивость к магии: известно только, что мантихора может ее чувствовать.

Бестиарий, Глава вторая. Учебник по неестествознанию за 936 год.

***

Мы разгребались с имуществом темных жрецов до самого полудня. Складывали книги, алхимические компоненты, амулеты, ритуальные клинки, другие ценные вещи. Сортировали по важности и опасности. Снаружи разожгли костер для того, чтобы избавиться от трупов: не ритуальный, а просто натаскали сухостоя и проследили, чтобы все прогорело. Потом я приводила в негодность алтарную плиту, скалывая с нее символы. От отдачи силы, вложенной в нее, потом руки дрожали.

Как и обещал Шхаген, подтянулась половина наемников. Они помогли нам с упаковкой и переноской. Это тоже заняло время, так что я запечатала пещеру уже после полудня. И едва не падая с ног от усталости, пошла вместе со всеми в город. По пути начала понимать Лауру: от усталости тоже начало мерещиться, что на меня кто-то уставился и идет следом.

В Тавере поджидала рутинная работа: определение найденного имущества на склад Фарету, запечатка артефактов и написание отчетов, которые легат направит в орден. Никогда не любила бумажную работу, да и оказалось что почерк у меня, без долгой практики конспектирования, сильно испортился. Как говорил один из наставников: «Наше шифрование сурово: не поймут ни чужие, ни свои». Пришлось выводить слова медленно и старательно.

Правда, в разборе вещей я уже не принимала участия. После составления отчета меня погнали отдыхать: по мнению прибывших Адена с Брашем, если уж они опоздали, то хотя бы последующую работу сделают сами. И выпроводили из дома, не слушая вялых возражений.

Я притащилась в трактир, где у меня была занята комната, уже в полудохлом состоянии. Ноги плохо слушались, голова болела, состояние было ужасное. И трактирщик, который попытался возмутиться долгим отсутствием, нарвался на рявк: «Ключи и заткнуться, быстро!». Вот так и появляются слухи о наглых, злоупотребляющих своими правами охотниках.

А к черту его, пусть жалуется другим постояльцам.

Захлопнула за собой дверь и на миг замерла с закрытыми глазами, прижавшись к ней спиной. Постояла в тишине, всей кожей ощущая, как с меня сползает напряжение и сосредоточенность, которые не отпускали с того момента, как я узнала о похищении Лауры. Но на замену этим чувствам не приходило ничего.

Не глядя, бросила сумку на стул. На ходу стягивая с себя куртку, прошла к лохани с чистой водой, оставленной на стуле перед зеркалом. Расстегнула наручи, сняла жилет, разулась и долго пыталась отмыть руки и лицо. Настроение было такое, что впору в этой самой воде утопиться.

Со слабым стоном вытащила стальные шпильки из волос. Распустила тугую косу, которая стягивала мне голову. И спиной упала на кровать, уверенная что вырублюсь еще в полете.

Но сон не шел. Я так и лежала с пустым взглядом в потолок.

– Может, тебе выпить для расслабления? – Неожиданно предложил голос ястреба. Наверное, его подавляли мои мысли.

– Еще не хватало спиться. Нет уж. Так… отойду. – Хрипло отозвалась я.

– В тебе слишком много эмоций от пережитого. Трудно будет держать это в себе и подавлять.

– Нормально все. Не доставай.

Я села, свесив ноги. Подумала. Встала, подошла к окну, открыла его и впустила внутрь свежий воздух: за время возни в подземельях и на складе, мне очень его не хватало. Даже прикрыла глаза, подставив лицо и волосы легкому ветру.

Опустила взгляд на внутренний двор и чуть не вздрогнула от неожиданности. Внизу на пустой телеге сидел Рен. Правда, он меня не видел. Вампир сидел, протянув одну ногу и согнув в колене другую, опираясь о колесо.

Я склонила голову набок, со слабым интересом наблюдая за ним. Он не двигался и смотрел на горизонт, положив одну руку на лежащий рядом темный кофр. Длинные пальцы рассеянно постукивали по поверхности. Замерли, провели по ней и щелкнули замком. Подняли крышку. Лаурен повернулся, осторожно дотронулся до лакированной поверхности и отвел руку. Будто от его прикосновения инструмент мог обуглиться. Словно бес, боящийся тронуть святыню.

Только покачала головой. Все еще не смирился? Зря. Не все перемены к худшему, главное остаться самим собой. Звучит очень просто.

Да?

Просто-то просто, но я вот не могу сказать, что у меня выходит. Разгребая грязь, не можешь не заляпаться. Охотясь на чудовищ, сам не заметишь, как перестанешь от них отличаться…

Ястреб сидел на коньке крыши. Я поняла это, когда его голос раздался совсем близко.

– Ты впервые проводила допрос?

Конечно, впервые. Как-то сложилось, что до этого я в сложных расследованиях не увязала. Или просто дело не доходило до этого.

Хочу в дикие леса. К привычной, простой, родной нечисти.

Он с шорохом взъерошил перья.

– Для первого раза справилась неплохо. Я даже не понял.

Не думаю. Меня шатало так, словно это мне кромсали руки и пальцы, это я корчилась на земляном полу и выла не своим голосом. Но ведь меня не должна мучить совесть? У меня же не было иного выхода?

Я села на стул, облокотилась о подоконник и запустила пальцы в волосы. Так и замерла, рассеянно глядя на скрипача.

– Других на первом допросе нередко тошнило.

Только выдохнула. Да какая мне до других разница.

– Так было нужно. А значит, и жалеть не о чем. Нужно только прийти в себя. – Обратилась я к нему. Птица перебрала лапами, оцарапав когтями железо.

– Пусть так. Тебе в самом деле нужно передохнуть. Но я хочу сказать еще кое-что. Вспомни, что ты знаешь об основателях ордена.

Я нахмурила лоб. Тоже мне, поворот темы.

Но сознание уже вцепилось в смутный образ и вытащило его на поверхность, как запыленную картину с чердака. Это и правда была картина. Точнее, фреска на стене, мимо которой я ходила тысячи раз во время обучения…

Кто-то достаточно живо изобразил людей, отдыхающих ночью у костра. В темноте были разбросаны отблески пламени на листьях, кое-где собираясь в парные точки глаз. Но несмотря на мрачный фон, охотники были спокойны и даже веселы. Двое магов, на чьих шеях блестело множество амулетов, с интересом слушали третьего участника, высокого эльфа со светлыми волосами, небрежно убранными за спину. Тот разводил руками будто рыбак, хвастающий размерами улова.

Четвертый сидел рядом с ним в его тени, и в тот момент, который хотел изобразить художник, он поднял голову, оторвавшись от записной книги. Рука замерла, держа перо, а человек внимательно слушал эльфа, будто адепт на лекции. А вот его одежда что-то не напомнила мне монашескую…

«Инквизитор». – Вспомнила я. – «Он инквизитор, а не монах. И художник хотел показать, что пусть этот человек имел знания, он больше учился и слушал, нежели говорил. Он переосмысливал все, что знал…»

Открытие оказалось неприятным. Будто узнать, что при строительстве родного дома в фундамент замуровали живое существо.

Ястреб вновь заговорил.

– Пытка – тяжелый процесс, но охотники не зря приняли к себе этого «монаха». Иногда только таким методом можно получить знания, способные спасти чью-то жизнь. Иногда это становится вынужденной мерой. К ней стараются не прибегать, но она есть, и порой другого выхода просто нет. Помни об этом.

И вот еще что. Не вздумай даже на миг поверить, что варлак был прав насчет тебя.

– Постараюсь. – Я медленно кивнула.

Приходится признать, что все было сделано правильно. Хран даже заслужил своей участи. Он сам обрекал убитых жертв на то же самое. Ведь ритуал, пьющий силы из тела, вытягивает ее, по ощущениям вгрызаясь в плоть мелкими зубами. Хран получил то, что заслужил сам…

Я устремила взгляд туда же, куда смотрел Рен. Уходящий на холмы лес, синеющий вдалеке. Я могла думать лишь о том, что это место, где столько девочек нашли жуткую смерть, и никому до этого не будет дела. Сгинули без следа, как в проруби зимой. Не всех будут оплакивать. И никто теперь не узнает, что с ними стало. Останутся одними из многих, пропавших без вести. Еще одни ушедшие вслед за водой.

Вампир внизу пошевелился. Осмелился взять скрипку в руки и какое-то время смотрел на нее, крепко задумавшись. Потом медленно положил основание себе на плечо, склонил к ней голову.

И заиграл.

Мне от неожиданности показалось, что он уловил мои собственные мысли. Эту мелодию я никогда еще не слышала. Она началась тихо и спокойно, но один ее задумчивый голос словно бы сразу приблизил увядающую осень. И чем дальше я ее слушала, тем печальней она оказывалась.

Не тоскливая, не трагичная, наполненная ритмом и внутренним достоинством… Но это были мои, безмолвные мрачные мысли. Это была песня о погибших девушках.

Скрипка говорила о них, словно знала их участь, сама переживала их гибель. Скрипка без слов чувствовала их страх и беспомощность, и не могла понять такой несправедливости. Она словно пела им, укачивала, грустно обещая, что все скоро закончится.

Мелодия сменилась, словно переживая агонию и то недолгое, но яростное желание жить в последний момент, под занесенными ножами. Ускорилась с отчаянным ожесточением и утихла вместе с чужой жизнью. Снова запела успокаивающе. Кончилось… все кончилось.

Скрипка замедлилась, понизила тон и вскоре стихла окончательно.

Я все-таки не выдержала. Когда он закончил играть, я сидела на полу под окном, спиной к стене, и сжавшись в комок, спрятала лицо в коленях. Слишком много. Слишком тяжело. А я ведь не бездушная нежить, я человек… Всяким эмоциям нужно найти хоть какой-то выход.

***

Я не спала до вечера. Так и сидела, молча раскачиваясь вперед-назад, свесив волосы до пола. Нервы понемногу успокаивались.

Крылья захлопали за спиной, и в подоконник над головой вонзились крепкие когти.

– Заканчивай. Всему свое время и место. Да, тяжелое дело, да, вымоталась. Но рано расслабляться.

Я повернула голову и покосилась на него одним глазом.

– А может, я только настроилась на то, чтобы поваляться по полу и побиться о стену головой?

– Милые планы, вот только у тебя не закончено дело. Нужно убедиться, что все в порядке. И проверить, что у некроманта с собой имеется интересного: он ведь самое ценное наверняка уволок с собой. Найдешь это самое интересное, и тогда можешь считать дело закрытым. А сейчас встань и приведи себя в порядок.

– Ни минуты покоя. – Проворчала я вслух, но встала. Теперь я чувствовала себя намного лучше, словно и вправду поспала чуток. Все, что тяготило душу, смогла сбросить, и теперь стоять с прямой спиной было гораздо легче.

Так. Пора заняться работой… Я помассировала виски и села на кровать. Потянувшись за спину, извлекла из ножен кинжал, и задержав перед лицом, внимательно посмотрела на лезвие.

Именно этим оружием некромант заклинал Рена, и я очень надеялась, что когда кинжал вернулся ко мне после перерождения, этот след с него не стерся. И при должном старании может помочь.

Карта растянулась по полу от кровати до стены; исписанная примечаниями, красочная и очень подробная. Стоила она немало: в четырех точках нарисованного материка имелись отметки, привязанные к реальным местам, расположенным соответственно изображениям.

Я умостилась у края карты, скрестила и поджала под себя ноги. И сжав в ладонях рукоять, прикрыла глаза. Вдохнула и выдохнула пару раз, призывая сосредоточение. Устроилась поудобнее. Снова успокоила дыхание, и мыслями погрузилась в полную темноту.

Слова даже не пришлось вспоминать – они уже были в моем сознании. Я опустила голову и тихо заговорила, переходя на полушепот.

– Torotos venum asira, venum mana, vena laos. Torotos vena falia, venum…

Вокруг ощущалась темнота, и иногда где-то внизу вспыхивал едва различимый огонек. Но сразу же угасал, не давая толком себя увидеть. Пусть. Не я должна его искать.

Я занесла нож над картой, лезвием вниз, и стала медленно водить им из стороны в сторону, совершенно случайным образом. Нож стал тяжелеть в руках, и я постепенно опускала его ниже.

Кончик лезвия нацелился в некую точку и мгновенно потяжелев, словно сам по себе дернулся в руках. С легким стуком кинжал уткнулся в карту. Я открыла глаза.

Что получилось?

Острие указывало в скопление маленьких рощ и лесочков, не чета громадным массивам вроде Синего или Драконьего, да обширной тайги на севере. Где-то возле лезвия затерялась пара мелких деревень, настолько неважных, что их названия даже не стали писать, указав лишь место расположения. Что ж. Примерный результат лучше, чем ничего.

Я нашла на карте Тавер и прикинула расстояние, измерив между указательным и большим пальцем. Около недели? Может меньше, если поспешить. А от Инарты? Я внимательно померила еще раз. Чуть больше. Может, на два-три дня пути.

Аккуратно свернула карту и убрала в потайной карман внутри сумки. Кинжал вернулся на место за спиной, а я начала по совету ястреба приводить себя в порядок.

В зеркало даже не стала смотреть. Умылась, связала волосы в хвост, сменила рубашку и обувь. Поняла, что невероятно хочу есть и спустилась вниз.

Выслушав, притихший трактирщик, старающийся лишний раз не смотреть в мою сторону, кивнул и попросил подождать, пока готовится.

– Вчера только закупились, с утра снедь разлетелась, готовой еще нет. – Оправдался он.

Я пожала плечами и присела у стойки. Мужчина подал мне для ожидания кружку морса и поспешил уйти на кухню. Я какое-то время сидела, прикладывая холодный глиняный бок то к щекам, то к разгоряченному лбу. Но в пустом зале оказалось уныло. Нет. Выйду, подышу и посмотрю на солнце, пока еще не село.

Я остановилась у невысокого частокола, изучая багряного цвета закат. Кому-то – красивое зрелище. Мне это зрелище обещало назавтра сильный ветер.

Справа, от места где сидел Лаурен, неслась замысловатая танцующая мелодия, похожая на пустынные дудочки, или волынки. Не помню, на чем они там играют…

«Осваивается полным ходом». – Прислушалась я.

На углу собралась стайка мальчишек, привлеченная игрой. Рен заметил их и прервался, поудобнее переложив инструмент на плече.

– Дядя, а дядя? – Громко позвал кто-то из детей. – А правда, что у вас струны из кошачьих жилок сделаны?

Музыканта едва не перекосило. Я прыснула. Но Лаурен быстро нашелся с ответом. Его улыбкой можно было резать хлеб.

– Конечно нет, дитятко! Зачем мне какие-то кошки. Хозяин этих жил задавал слишком много вопросов!

Кто-то завопил, остальная гурьба подхватила и бросилась врассыпную. Впрочем, убежали они недалеко, до соседнего двора. Там ребятишки задержались, вставая на цыпочки, и подталкивая друг друга локтями. Интересно ведь, живой вампир, да еще музыкант!

– Люблю детей; они такие вкусные… – Пробормотал он, задумчиво поправляя колку.

Я понаблюдала за ним и заметила.

– Знаешь, тебя с таким талантом в давние времена сожгли бы на костре.

Он обернулся с ироничным видом.

– Я это от ведьмы слышу?

– Уел. – Согласилась я, глядя уже вдоль улицы. К таверне приближались две знакомые фигуры.

Теперь у них поменялись роли: Браш едва передвигал ноги и словно хмуро считал про себя шаги, оставшиеся до постели. Аден же шел едва не вприпрыжку, с интересом оглядываясь по сторонам. Сразу видно, кто бодрящего зелья хлебнул.

Вяло буркнув что-то, что должно быть приветствием, варлак так и прополз мимо к дверям. Охотник же остановился рядом, отхлебывая из фляжки.

– Закончили с описью? – Спросила я.

Он не ответив, окинул меня взглядом.

– Тебе только об описях осталось заботиться. Себя видела? Стрыга и та краше. Отдохнула бы еще, ничего с твоим делом за пару часов не станется.

– Это приказ старшего по рангу? – Въедливо уточнила я. Сбоку снова заиграл на скрипке Рен.

– Это совет, причем логичный. Сейчас нелишним будет заказать в трактире чего-нибудь покрепче. Хотя бы для расслабления нервов…

Аден прислушался к мелодии, и я тоже почти сразу узнала знакомую песенку народного сочинения, начинающуюся со слов: «Мне и бочки мало вина! Я всю бочку выпью до дна!»

Забавно.

Я повернулась к соратнику, пожав плечами.

– Нет желания отдыхать. Мне этот вопрос не даст покоя. Ты бы сам отлежался, вместо того, чтобы хлестать бодрящего. Вы ведь, небось, всю ночь скакали?

Рен на моих словах сменил мелодию и судя по всему, заиграл песенку о нерадивых работниках: «Мы так сильно, барин, спешили, свои ноги еле волочили…».

Словно укорял их без слов, ведь у меня все могло сложиться не так удачно.

Аден прекрасно понял. Опустил взгляд и покачал головой.

– Неправда. – Серьезно сказал он. – Мы надеялись, что успеем…

Я только махнула рукой.

– Да я вас вообще ждала к обеду, а не ночью.

– Тут спасибо Брашу. Он бежал без лошади, чтобы я их мог менять. Мне бежать не давал, все о моих силах пекся. – Охотник смущенно усмехнулся.

Мы не сговариваясь замерли, ожидая реакции справа. Но музыкант лишь задумчиво подкручивал колки, не обращая на нас ровно никакого внимания.

Я вздохнула.

– Фарет, бедолага… Я ведь ругалась, что на складе шаром покати, ничего толкового. И тут же притаскиваю гору. Мол, держи вот – сходила, добыла!

Аден усмехнулся.

– Да, там черт ногу сломит. И это он еще не осознал, что предстоит организовать доставку алтаря. Уже ходит и хватается за голову, скоро побежит по знакомым перевозчикам.

Я осознала, что справа доносится мелодия еще одной народной песни, о старой деве что ли…

«Накопила я приданого

Ой, впору торговать!»

– Ничего, разберется. Это его обязанности. – Заключил охотник. – А ты что решила делать? Прямо сейчас двинешься в дорогу?

– Чего терять время? Ритуал поиска дал примерный результат. Хлебну бодрящего, и еще успею выехать из города… – Я снова запнулась.

Ехидный вампир наигрывал легко узнаваемое, распеваемое по всем кабакам: «Вы несите меня ноги, несите! Вы меня от бабы злой спасите!»

– Тьфу на тебя. – Проворчала я. Аден усмехнулся.

– Дело твое. Во всех смыслах. Кстати, что чуть не забыл спросить. Кого из наших ты видела в поледнее время?

Я задумалась. Среди охотников только вот такие расспросы и помогали узнавать о новостях.

– Подожди-подожди, так сразу не вспомню… Кажется, Виктора? Да, точно, его!

– И что он?

– Расследовал со мной в Риласе похожее дело. Только там проще было… Около месяца назад.

– О, значит, устарела твоя информация! – Обрадовался Аден. – Я его совсем недавно встречал. Представь, решил попробовать себя наставником!

– Да ну? – Изумилась я. – Не рановато ли?

– Девятый ранг ведь, а получал он его так, что и врагу не пожелаешь.

– Что такое? – Насторожилась я. – Он не говорил об этом.

Аден опустил глаза и поджал губы.

– Это было плохое дело. Он нашел потерянную сестру, а та оказалась чернокнижницей. Убийства детей ради силы, порча и проклятия… Вообще, я не должен рассказывать, но тебе ведь он тоже как брат. Так что будь в курсе. Только не расспрашивай его. Пусть отойдет.

– Надо же… Я бы не подумала. Кого еще ты видел?

– Риан привела в ученики племянницу. А ты ведь помнишь, ее двоюродный дед был легатом, и его потомки тоже этим занимаются. Теперь можем говорить, что орден это дело семейное и заразное. – Улыбнулся он. – Сведения недельной давности.

– А я с перерождения только тебя встретила… – Расстроилась я. – Так и рассказать нечего. А давно ты видел Маркуса?

– Так и не вспомню. Почти год о нем не слышал… Он ведь тягу к северу имеет, а я держусь ближе к побережью, недавно даже на острова ходил. Так что неудивительно. Кстати, на островах у ордена наконец-то появился легат! Теперь можно со спокойной душой посещать их, а не тащить гору снаряжения со снадобьями. А знаешь, кто это?

– Понятия не имею. Судя по вопросу, меня это удивит?

– Какой-то знакомый графа Адеона. Ну того самого легата-алхимика, что живет в замке у горного перевала. Бывала там?

– Не помню. – Качнула я головой. – Хотя графа знаю.

– Ага. А сына его помнишь?

– Подрастающий раздолбай с тягой к алкоголизму? – Скривилась я. – Вот уж точно, природа отыгралась на ребенке гения.

– Ну, ребенок отлично это осознал и решил поменять свою жизнь.

– Да ну!?

– Ага. Правда, в своем духе. Оставил пафосную записку в стиле «Не желаю жить в твоей тени», стащил денег побольше, перебил из вредности пробирки с образцами и скрылся.

– Ну и скатертью дорога. – Я нахмурилась. – Может, большой мир его чему и научит. Что еще знаешь нового?

Адену снова не дал сказать скрипач:

«Меня хлебом не кормите,

Дайте кости перемыть…»

Мы недовольно обернулись.

– Рен! – Возмутилась я.

– А! Что такое? – Так искренне удивился вампир, поднимая голову от скрипки, что я почти поверила.

– Хватит перебивать?

– Куда перебивать?

– Да ты сам понял!

– Господа охотники, идите да отоспитесь. Мерещится вам непонятное… – Пожал плечами скрипач и отвернулся, снова став подкручивать колки. Только довольную ухмылку не успел спрятать.

На порог вышел трактирщик, оглянулся и заметил меня.

– Сготовилось все! Извольте пройти.

– Ладно. – Решил Аден. – Иди, а я загляну в еще одно место.

Он отхлебнул из небольшой фляжки.

– Куда? – Не поняла я. – Что-то еще нужно сделать?

– Да я так… – Туманно отозвался охотник, глядя вдоль улицы. – Раз уж оказался в этом городе, схожу по делам.

– А-а… Ну да, такие дела это святое. Привет заветам Маркуса. – Съехидничала я. Улыбнувшийся охотник отсалютовал мне фляжкой. Наверное, и ему наставник то же самое говорил:

«После тяжелой охоты иногда полезно выпить. Просто чтобы отойти. Но лучше помогает любовь». И шкодливо усмехался, глядя вверх и явно что-то припоминая. «Ну… та самая».

Я окликнула Адена.

– Может, еще бодрящего одолжить? У меня оставалось!

– Да тьфу на тебя! – Возмутился он, и пока я еще чего не посоветовала, ускорил шаг, сворачивая в переулок.

Сохраняя на лице улыбку, я вернулась внутрь трактира.

За столом, где оставили мой заказ, уже сидел Браш, с хмурым видом о чем-то размышляющий над своей тарелкой. Длинные пальцы рассеянно крошили хлеб, скатывая крошки в комочек.

Он кивнул мне, но в остальном никак не отреагировал на соседство. Я решила тоже не мешать и взялась за свой ранний ужин (или поздний обед). Некоторое время мы сидели в тишине, иногда прерываемой возней человека за стойкой.

– Ты уже искала некроманта? – Опомнился варлак.

Я удивленно подняла глаза.

– Ты как узнал? Я плохо следы затерла?

– Нет, просто почуял.

– Не знала, что ты умеешь определять вид волшбы.

Браш медленно качнул головой.

– Насчет вида я просто предположил. Это ведь первое, за что ты могла взяться, придя сюда.

– Если не секрет… – Я подперла ладонью подбородок. – Как ты чувствуешь колдовство?

Он задумался.

– Не секрет, конечно. Только не знаю, как объяснить… Иногда как запах. Вот от твоих рук сейчас явно несет магией. От будущих колдунов тоже пахнет, но гораздо слабее. Но чаще это просто как отзвук. Как от громкого звука, или… – Он обвел взглядом стол, словно ища подсказку, и шлепнул ладонью по столешнице. – Вот так. Представь, что ты не слышала звука, но слышала отдачу руками, через древесину.

Я закивала.

– Мне приходилось одно время обходиться без слуха. Я поняла. Это как мелкое дрожание. Если звук очень громкий, например, если железный лист упал с высоты, то ощущается где-то внутри, словно приходит с воздухом.