Текст книги "Белый Клык (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

   В его власти было предотвратить это – прямо здесь и сейчас, просто сжать кулак и подождать, пока ее аура не исчерпает себя в попытках спасти хозяйке жизнь, а после смять маленький череп в ладони.

   Ты ведь хотел громкую акцию, Адам?!

   Судя по полузадушенному всхлипу, Шни прекрасно поняла это желание, только взглянув в его налитые кровью глаза.

   А в следующий миг он с силой опустил руку, похоронив лицо наследницы в асфальте, отмахнувшись от сиреневого энергетического лезвия Блейк, распоровшего ладонь, поднял бессознательное тело в воздух и швырнул под ноги кошке-фавну.

   – Шни, Блейк?! – прорычал он. – Ты серьезно?!

   Она не ответила, бросившись проверять девчонку Шни. Внимание Брауна привлек яркий желтый свет, пойманный краем глаза. Скосив глаза, он увидел давешнюю блондинку, которую он уже было списал со счетов, вальяжной походкой от бедра ступающей по асфальту. Сияние, привлекшее его внимание, испускали ее длинные волосы, свободно падающие на спину; свет, столь яркий, что хотелось сощуриться. Посмотрев на ее лицо: на злую кривую полу ухмылку, на пылающие торжествующим гневом алые глаза, на тонкую струйку крови, текущую из уголка губ, Браун невольно вспомнил самого себя года три назад, когда еще не научился справляться с собственным животным наследием – медвежьей яростью. Она часто помогала ему побеждать, но с той же частотой втягивала в проблемы. Адам долго вбивал в него необходимость самоконтроля...

   – Это ваша козырная карта?

   В чем состоит ее Проявление? Она впадает в ярость и становится сильнее, когда получает удар? Как бы то ни было, Блейк полагала, что это даст ей шанс.

   Блондинка не дала ему времени на раздумья. С приглушенным вскриком она вновь метнула себя вперед, ускорив полет выстрелами из рукавиц, и занесла кулак, готовясь нанести удар.

   Браун нечасто имел необходимость уворачиваться или отводить удары в сторону. Прямое попадание праховой плазмы робота-паука оставляло болезненный ожог, противотанкового снаряда – легкую рану, и он по пальцам обоих рук мог бы пересчитать лично знакомых обладателей ауры, которые могли бы действительно убить его.

   Его Проявление было силой и стойкостью, и именно таким был его боевой стиль: прими удар, а после ударь в ответ – один раз, но так, чтобы больше не встали. Он был слишком большим, слишком громоздким, чтобы изображать из себя ужа на сковородке, да и нужда возникала нечасто. Тем не менее, его учителем был Адам Торус – один из тех немногих, кто мог бы убить его, если бы захотел: если Браун хотел выжить в спаррингах с ним, ему надо было научиться и этому.

   Он не стал выяснять, что там у девчонки за хитрое Проявление – просто хлопнул тыльной стороной ладони по рукавице, отводя удар в сторону, а после ударил сам, но на этот раз не дал ей улететь, а схватил за ногу, и дернул на себя и вниз, чтобы закончить дело ударом лоб-в-лоб. Волосы вспыхнули так ярко, что обожгли сетчатку даже сквозь закрытые веки, а потом... наступила темнота.

   Когда Браун открыл глаза, девчонка лежала у его ног без сознания. Присев, он коснулся пальцами ее шеи...

   «Жива...»

   – Попробуй еще раз через пару лет, – пробормотал он себе под нос. – Нельзя же быть такой прямолинейной...

   – Отойди от нее! – истошный визг опередил удар косой, захлестнувший шею, лишь на мгновение.

   Он едва успел просунуть пальцы под лезвие, прежде чем Роуз нажала на курок. Удивительно, но ее ярости, отдачи от взрыва и чистой суммы ауры, вложенной в удар, действительно хватило, чтобы сильно порезать пальцы, едва не достав до кости.

   Второго шанса он ей не дал. Схватив лезвие, он с силой дернул ее вниз, пригибая к земле, а после прижал к асфальту ногой. Обернувшись, он взглянул прямо в серебряные глаза, суженные в холодной ярости.

   – Ты не тронешь ее!

   – Ты права, – ответил Браун, пинком отправляя ее во второй полет, заставив выпустить древко из рук. – Я не трону.

   Встав на ноги, он подошел к Блейк, стоящей над бессознательной Шни с оружием в руках и упрямо смотрящей на него исподлобья.

   – У тебя сильная команда, Блейк, – сказал он. – Действительно сильная. Они бы раскатали моих ребят в тонкий блин.

   – Ты не причинишь вреда Вайс! – прошипела она.

   – Не причиню, – согласился Моррон. – Хотел бы – уже причинил. Но серьезно – Шни?!

   – Она не такая, как ее семья.

   Ответить ему не дал самодовольный голос Торчвика:

   – Так-так-так, Прихвостень, ты не перестаешь меня удивлять. Ты даже девчонку Шни не убил! Какой самоконтроль!

   – Заткнись, Торчвик, – огрызнулся Браун.

   Остановившись рядом с фавном, преступник замер на мгновение, пристально глядя на Блейк, а после тихо сказал:

   – Не вмешивайся – я просто хочу поговорить с ней. Попробуем и дерьмо разгрести, и на коне остаться.

   – Блейк Белладонна, – поприветствовал Торчвик с мерзкой улыбочкой, которую он сам считал очаровательной. – Бывшая девушка Адама Торуса, дочь Гиры Белладонны, бывшая активистка Белого Клыка. Я ничего не упустил?

   Сжав зубы, Браун молча наблюдал, как побледнела Блейк. Он не знал, что делать с этой ситуацией, тогда как у Романа, кажется, был план, не включающий в себя членовредительства или похищения. Пусть попытается...

   – Не волнуйся, маленькая Блейк, – почти воркуя, продолжил Роман. – Я не буду тебя убивать, я даже пальцем тебя не трону – ты слишком ценна для меня живой. Видишь вон того медведя за моей спиной – он у меня вот где, – он сжал кулак. – С тех пор, как я узнал твой маленький грязный секрет.

   Блейк перевела ошеломленный взгляд на Брауна, на что тот отвел взгляд и неловко пожал плечами.

   – Он подчиняется мне, он слушает меня, он убивает для меня – все, чтобы защитить милую маленькую Блейк от того, чтобы его товарищи, его наставник большие боссы не узнали, где она теперь живет и что не просто сбежала, но подлинно предала их, обратив оружие против. Мне нравится это, Блейк, мне нравится иметь личного убийцу, способного с такой легкостью разнести команду пусть даже первокурсников, но первокурсников чертова Бикона! Поэтому мы будем скрывать это – мы будем убивать тех, кто узнает. И это буду делать не я, моя дорогая, нет... это будет делать твой дорогой друг, который любит тебя слишком сильно.

   Блейк отступила на шаг, ошеломленно опустила оружие...

   – Нет...

   – Да, – мягко подтвердил Торчвик. – Признаться, мне даже было интересно, кто ты такая, Блейк, чем заслужила такую любовь, такую преданность... Но знаешь, что я вижу перед собой? Я вижу трусишку, которая сбежала сначала от своей семьи, а после – от своих товарищей. Сбежала без предупреждения, без объяснений и попытки что-то изменить – просто растворилась в ночи, заставить всех вокруг растерянно гадать о том, где, с кем ты, жива ли ты вообще... У тебя даже Проявление трусливое – ты оставляешь фальшивку, которая принимает удар, а сама бежишь.

   – Поэтому, Блейк, сейчас ты вернешься в Бикон и никому не расскажешь о том, что услышала на собрании, никому не расскажешь, что видела и больше никогда не влезешь в мои дела – потому что это единственное, что ты можешь сделать, чтобы спасти его, – он указал тростью за спину, прямо на Брауна. – А заодно и себя. Потому что если ты вдруг добьешься успеха – я потяну тебя за собой.

   – Я думаю, мы поняли друг друга, дорогая Блейк, – кивнул Торчвик, после долгого, пристального взгляда ей в глаза, и, отвернувшись от девушки-фавна, пошел прочь, прямо к транспорту, что садился рядом. – Пошли, Прихвостень, будем разгребать твое дерьмо дальше.

   Кинув последний взгляд на Блейк, которая, опустив голову в поражении, неподвижно замерла, все еще защищая неподвижную Шни, он вздохнул и последовал за Романом. Надавить на совесть Блейк, использовав ее отношения с Брауном против нее... это действительно могло сработать. И это был единственный выход. Плохой, отвратительный, но все еще выход.

   Тем не менее, как он сказал однажды Адаму: все эти логические и правильные причины иногда звучат как дерьмо.

   ...Они уже были в воздухе, когда Роман самодовольно улыбнулся и подмигнул:

   – Ну как тебе, Прихвостень?

   Браун на секунду задумался, огляделся по сторонам, а сразу после схватил преступника за горло и приложил о борт. Сузив глаза, он прорычал в лицо Торчвику решение, которое принял, наблюдая, как тот мучает его подругу:

   – Я много думал о нашем соглашении, Роман. И знаешь что? Я решил, что меняю условия. Прямо здесь. Прямо сейчас. Это не Блейк в опасности, потому что ты знаешь ее тайну – это ты в беде, потому что знаешь ее. Если ты скажешь кому-нибудь, если с ней что-то случится – я найду тебя, в какую бы дыру ты не забился и оторву тебе сначала руки, потом ноги, а после задушу тебя твоими кишками. Тебя не спасет Нео: у Лаймов было поместье, превращенное в крепость, армия роботов, охрана с тяжелым оружием и даже Охотник, и сейчас все они мертвы. Тебя не спасет ничто.

   Он сжал кулак, заставляя вспыхнуть грязно-лиловую ауру преступника, продавил ее и коснулся непосредственно кожи, надавив достаточно сильно, чтобы заставить его хрипеть, но недостаточно, чтобы потерять сознание.

   – Я слышал о тебе многое, Роман: что ты мерзкий ублюдок, что хороший профессионал, что говнюк в шутовском наряде... Но все они сходятся в одном – твой главный навык, твой талант, граничащий с Проявлением, лучшее, что ты умеешь делать, это выживать. Я надеюсь, что это правда. Потому что если это так – ты согласишься с моими условиями. ...Так что, Роман, я могу сказать, что твой жалкий хрип – это «да»?

   Глава 11. Семейное дело

   – Добро пожаловать в ССТ, – приятным женским голосом, в котором только легкий оттенок металла выдавал искусственное происхождение, поприветствовал Вайс ИИ башни трансконтинентальной связи. – Чем я могу вам помочь?

   – Я бы хотела заказать сеанс связи с Атласом, – ответила Вайс, улыбаясь своей привычной «светской» улыбкой – ее воспитанию было глубоко плевать, что единственный, кто ее видел, это кусок программного кода. – Отдельную VIP-комнату. Класс шифрования – S.

   – Хорошо, – согласился ИИ, и Вайс с удивлением услышала в его интонации нотки сомнения.

   «А они здорово улучшили программу с последнего раза, как я была здесь», – подумалось ей. Так бы, скорее всего, и отреагировал человек на желание неопознанного лица с улицы заплатить за личную VIP-комнату и шифрование высшего уровня.

   – Мне понадобится ваш ID, чтобы оформить заказ, мисс. Пожалуйста, приложите ваш Свиток к считывающему устройству.

   Вайс могла бы поклясться, что электронный голос управляющей ИИ сразу же изменился, заимев подобострастные нотки, стоило ей только выполнить указания робота.

   «Совсем как человек, да...» – подумалось ей.

   Она даже не посмотрела на молоденького лощеного менеджера, встретившего ее у дверей и с поклоном вызвавшегося проводить ее до комнаты связи. Башня CCT была подарком Атласа всему миру – едва ли не единственным способом связи между Королевствами, не требующим отправки «посла». До открытия этой технологии приходилось тянуть длинные подземные провода по территориям Гримм, вдоль железных дорог – их установка и обслуживание всегда оборачивались большой кровью. ССТ было подарком Атласа, а потому являлось «картинкой с обложки», образом, который ее родина хотела сформировать у всего остального мира: высокотехнологичный, богатый, передовой. Всей башней управлял ИИ – он осуществлял звонки, встречал посетителей, отвечал на вопросы, помогал с поиском, управлял роботами и делал еще много всего, о чем Вайс только смутно догадывалась. Система прекрасно справлялась со своими обязанностями, но для особых посетителей в здании всегда присутствовал личный менеджер, готовый сделать все то же самое, что и робот, только еще и потешить самолюбие.

   Паренек вел себя так же, как они всегда делали: восхитился ее внешностью, заверил ее, какая это честь встретить такую замечательную девушку с такой великой фамилией... разумеется, он оказался фанатом ее голоса, разумеется, ходил на все ее концерты в Вейл...

   Вайс, давно привыкшая к такому поведению, неожиданно для себя обнаружила, что это стало раздражать ее. В Биконе даже находились остолопы, которым прямо в лицо говорили ее фамилию, а они ее не признавали, одна из таких даже стала ее партнером. Остальные не были столь невежественными, но почти не заботились. Они были Охотниками, пусть даже всего лишь студентами. Они были вещью в себе, они были представителями самой уважаемой, пусть и далеко не самой прибыльной (и определенно – самой опасной) профессии в Ремнанте, они сражались с Гримм. И уважали они ее не за то, что семья Шни сидела на настоящей горе денег, а потому, что она была достаточно сильна, чтобы встать рядом в этой борьбе.

   В конце концов, ради этого она приехала в Вейл, чтобы стать в первую очередь Вайс и только потом – Шни, чтобы создать свою собственную репутацию, чтобы люди, думая о Шни, вспоминали не только о SDC, огромной мировой Праховой компании, хладнокровных бизнесменах, заботящихся лишь о прибыли, но и об Охотниках, о тех, кто хранили мир от очевидного Зла.

   Наконец, они были у цели – высоких деревянных дверей с затейливым золотым узором. Благосклонно кивнув все так же безукоризненно счастливому менеджеру, Вайс выкинула его из головы и зашла в любезно распахнутые им двери.

   VIP-комната связи была... обычной. Излишний размер, холодный мрамор, дорогой ковер, настоящие маленькие деревья в массивных горшках, один Прах знает зачем нужные диваны, широкое панорамное окно с видом на город с высоты птичьего полета... Вайс чувствовала себя в здесь как дома.

   И ей это не нравилось.

   Она бы предпочла обычную, как в прошлый раз, но, увы, они не включали в себя повышенный уровень безопасности и возможность шифрования военного образца. А тема разговора будет слишком... щекотливой, чтобы она могла позволить себе рисковать.

   – С кем мне вас соединить, мисс Шни?

   – Винтер Шни, личная квартира, – ответила Вайс, присаживаясь в кресле перед голографическим монитором.

   Она бы не смогла сделать так, если бы пришлось вызывать кого-то другого – позволить себе личный, домашний модуль, связанный с ССТ, могли позволить себе очень немногие, и пришлось бы просить сестру прийти в такую же, в Атласе, согласовывать дату и время... Во многом быть неприлично богатой очень удобно.

   Пока Система осуществляла вызов, пока ее сестра подходила к компьютеру... Это время Вайс потратила на то, чтобы успокоиться. Закрыв глаза, она несколько раз глубоко вздохнула, расправила несуществующие складки на идеально сидящем платье и сказала себе, что не просто может – должна сделать это. Ей нужен был кто-то, с кем она могла поговорить и на сей раз не ее команда – это было семейное дело.

   Она почти справилась, когда в памяти вновь всплыли эти карие глаза в окружении алых росчерков лопнувших от ярости сосудов, ладонь, накрывшая лицо... Он называл ее Шни – и не видел ничего, кроме этой фамилии. Ее вырубили в самом начале, но она видела, как он сражался с Янг, как смотрел на Руби... ничего. Ей говорили, что Белый Клык ненавидит человечество – но она увидела только ненависть к ее семье. Вскоре после того, как она пришла в сознание, по дороге в Бикон, Вайс спросила у подавленной Блейк, было ли это тем, что чувствуют все фавны, когда думают о Шни.

   – Его родители задохнулись в шахтах SDC, – просто ответила она, не смотря Вайс в глаза. – Насколько мы смогли выяснить, этого легко можно было избежать, если бы управляющему не захотелось сэкономить. И никто не понес наказания. Они просто набрали новых.

   – Ты не ответила на вопрос.

   -...Не все.

   – Но многие?

   – В Атласе? Почти все. В Вейл – поменьше...

   – Вайс?

   – Винтер! – распахнула глаза наследница. – Привет!.. То есть, я рада тебя...

   Он сникла.

   – Я сделала это неправильно, да?..

   Вайс несколько раз говорили, что у нее комплекс сестренки – она даже не спорила. Винтер была идеальна – она бы проткнула рапирой любого, кто посмел спорить.

   – Немного, – строго сказала ее старшая сестра.

   Робко подняв взгляд на Винтер, Вайс пару мгновений смотрела на ее красивое, будто выточенное из слоновой кости лицо, белоснежные волосы, собранные в аккуратный пучок, а после расслабилась. Ее сестра могла казаться замороженной статуей непосвященным, но Вайс, знавшая ее всю жизнь, умела читать знаки – Винтер не злилась.

   – Но, думаю, у тебя есть смягчающие обстоятельства, – продолжила Винтер. – Я присматриваю за тобой, Вайс: встретиться в бою с Фавном-из-стали и выжить – это впечатляющее достижение. Не думаю, что я сама в твоем возрасте справилась бы с этим.

   Вайс поникла. Радость, что было вспыхнула в груди при виде сестры, которую она не видела с момента отъезда из Атласа, мгновенно исчезла, заменившись все тем же смятенным стыдом, что был ее постоянным спутником с момента боя под автострадой.

   – Это не моя заслуга, – тихо ответила она. – Он пощадил меня.

   – Пощадил? – удивленно спросила Винтер. – Судя по тому отчету, что переслал мне профессор Озпин, он покинул поле боя с окровавленной рукой всего за минуту до прибытия на место Глинды Гудвич, а одна из вашей команды, Блейк со знаменитой фамилией, все еще стояла на ногах.

   – Формально, все так, – кивнула Вайс. – И тем не менее, он пощадил меня... всех нас.

   – Почему? Все, что нам известно о нем, говорит о том, что он не стал бы так поступать. Он убил Лавендера Лайма и его отца, в конце концов.

   Да, «трагедия Лаймов, ужасное преступление сумасшедших террористов»... СМИ называли случившееся по-разному. Лично Вайс никогда не нравился ни пустоголовый Лавендер, ни его сухой желчный отец, но их смерть – ужасная, неправильная и такая отвратительно показательная, потрясла ее так же, как и всех остальных.

   – Винтер... ты знаешь, что произошло на самом деле с семьей Лаймов?

   Ее сестра нахмурилась, пристально глядя на Вайс.

   – Только то, что есть в официальных отчетах. Ты знаешь, с тех пор как мы... не сошлись во мнениях с отцом, я больше не имею никакого отношения к SDC.

   – Белый Клык похитил Лавендера и потребовал за его жизнь приведение рабочего дня фавнов в соответствие с законодательством. SDC и мистер Лайм ответили, что они могут пристрелить этого бесполезного пацана, что не оправдал отцовских надежд. Убить Лавендера приказал лично Ивори Хак, действующий глава Белого Клыка, маленькая война же в поместье Лаймов, закончившаяся бойней, была личной инициативой Фавна-из-стали.

   Разумеется, этой информации не было в отчетах Шни и никогда не раскрывалось СМИ – для всех Белый Клык просто похитил подростка, потребовал какую-то сумасшедшую фигню, а после казнил на камеру, даже не став дожидаться ответа. Видео казни сильно порезали, оставив только запись выстрела, – Блейк говорила ей, что полную версию еще можно найти в сети, но очень, очень сложно.

   Это все равно было неправильно, но так отличалось от того, что сказали всем остальным, включая саму Вайс...

   – Это... – протянула Винтер, внимательно глядя на свою сестру. – Откуда у тебя эта информация, Вайс?

   Наследница нервно вытерла вспотевшие ладошки о кожаную обивку кресла. Она должна была поговорить об этом с кем-то, кроме своей команды: она любила девочек, действительно любила, но они просто не могли ей помочь – им самим сейчас требовалась помощь. Она нуждалась в ком-то, кто по-настоящему знал ее, кто действительно рос вместе с ней и понимал, кто сталкивался с теми же проблемами, что и она... и кто справился с ними куда лучше, чем сама Вайс когда-либо будет способна. Кто-то старше, кто-то опытнее, кому она доверяла едва ли не больше, чем самой себе.

   Только один человек во всем Ремнанте отвечал этим требованиям.

   – Винтер... Эта линия действительно безопасна?

   Она не сомневалась в своей сестре, но не могла позволить себе даже призрачную возможность провала.

   – Разумеется. Я Шни и личный помощник генерала Айронвуда: даже ресторан, который доставляет мне пиццу – почти военная тайна.

   – И... Я верю тебе, Винтер, больше, чем кому-либо в Ремнанте, но ты должна пообещать мне, что этот разговор останется между нами. Ты ничего не сделаешь с этой информацией, ни сама, ни через кого-то. Мне нужна твоя помощь, но пока – только советом.

   – Во что ты влезла, Вайс? – после нескольких секунд молчания строго спросила Винтер.

   – Винтер...

   – Хорошо, – после короткого колебания согласилась старшая Шни. – Я обещаю. Но ради Праха, скажи мне, пожалуйста, что это не что-то незаконное.

   Вайс промолчала, отводя взгляд.

   – О, Прах... Рассказывай. Прямо сейчас.

   Вайс, глубоко вздохнула и начала, ровным, монотонным голосом – она репетировала эту речь уже пару дней:

   – В моей команде есть фавн... – и замолчала. Слова вылетели из головы – было страшно говорить об этом.

   – Белладонна, – помогла ей Винтер. – Эта фамилия довольно популярна у кошек-фавнов после Войны за Права.

   Вайс удивленно моргнула. Она не знала об этом. То есть, разумеется, она знала как зовут бывшего лидера Белого Клыка, управляющего им, когда тот еще был мирной организацией, а когда это изменилось – занявшего пост правителя Менаджери, континента фавнов, но... об этом она не слышала.

   Она, как выяснилось, вообще мало знала о фавнах.

   – Да, ты права.

   – Я надеюсь, с ней не возникло проблем? – обеспокоенно спросила Винтер. – Я знаю, как фавны относятся к нам.

   – Нет, все в порядке. У нас были разногласия, но мы смогли уладить их. Есть... кое-что еще. Она...

   «Соберись, Вайс!»

   – Она раньше была в Белом Клыке, – выдохнула она и тут же затараторила. – Она ушла оттуда! Ушла, когда все это стало слишком для нее, когда они стали слишком жестокими, когда...

   – Я поняла, – прервала Винтер. – Она была замешана в инциденте с доками во время «Войны Праха» – пыталась помешать Белому Клыку. Я думаю, этого и твоего слова достаточно для меня.

   Вайс облегченно выдохнула. Первая трудная часть была позади.

   – Она... многое мне рассказала. То, о чем мне не говорили раньше, то, о чем молчал отец и мои учителя, не знали ровесники и обходили СМИ. Не пойми меня неправильно, я знала, что многие деловые решения и выбор партнеров отца... сомнительны, это одна из причин, почему я решила стать Охотницей, но... Я никогда не представляла масштабов. Я никогда не думала, что в этой войне между SDC и Белым Клыком я или тот же Лавендер – не единственные жертвы.

   Винтер молчала, задумчиво глядя куда-то мимо Вайс и рассеяно барабанила пальцами по столу.

   – А потом я встретилась с... Фавном-из-стали. Он так ненавидел мою фамилию, что едва мог разглядеть меня за ней. Мы сражались – он просто отмахивался от всех остальных, без злобы и особого желания, но я... Когда он победил меня, – она рефлекторно коснулась лица, вновь чувствуя огромную ладонь, обхватившую ее голову едва ли не целиком. – Мы встретились взглядом. Я думала, что Блейк зла на мою семью, но это... Я даже не знаю, почему он не убил меня прямо там.

   – Я просто... – сказала она. – Я просто хочу понять, насколько эта ненависть оправдана. Мы действительно заслужили ее?

   – Винтер? – спросила она через десяток секунд.

   Ее сестра молчала, все так же смотря куда-то мимо, с напряженным и одновременно грустным выражением лица.

   – Я знала, что однажды у нас будет этот разговор, – наконец вздохнула она, возвращая свое внимание Вайс. – И ответ... Ты – определенно нет. Я... немного. Наш отец... в большей степени – да.

   Наследница закрыла глаза в поражении. В глубине души она знала ответ, но услышать его все равно было больно.

   – Я рада, что ты пришла с этим ко мне, Вайс, – мягко сказала Винтер. – Что еще ты хочешь знать? Я отвечу так подробно, как только смогу.

   – Как... почему это произошло?

   – Это началось где-то через восемь лет после Войны за Права. К тому времени все немного подуспокоилось, конфликтов между фавнами и людьми все еще было много, но Белый Клык делал хорошую работу. SDC тогда была просто одной из крупных Праховых компаний, не мировым лидером-монополистом. Фавны... стали билетом, который позволил нашему деду оказаться на вершине.

   – Ты знаешь, как дорого обходятся шахтеры, да еще и работающие на территориях Гримм? Эта работа опасна не только сама по себе, но еще и из-за тварей Темноты. Людям надо предложить достаточно хорошие условия, чтобы они согласились либо сами отправиться, либо даже перевести семьи за пределы Королевств, туда, где Праха еще очень много. Их надо защищать, держать там маленькую армию, возводить укрепления... Фавны получили равные права после Войны, да, но сами по себе все еще оставались в самом низу социальной лестницы – и были готовы на многое. По закону мы должны были платить им столько же, защищать так же тщательно, как и всех остальных, но... они были согласны и на меньшее – так мало было работы, на которую их соглашались принять. В той или иной мере это практиковали все, но тихо, редко и так, чтобы никто не заметил – Белый Клык не зря ел свой хлеб, войну помнили все, Королевства предпочитали не рисковать.

   – Наш дед решил рискнуть, занял денег, начал расширяться – и сильно экономил на персонале, оборудовании, защите, на всем, на чем только мог. Фавнам нужна была работа – они соглашались. Белый Клык, разумеется, встал на их защиту, но мы утопили их в бумажках, совещаниях и согласованиях. Фавны... не были точно самыми образованными в Ремнанте, не тот у них был социальный статус, что до, что после войны. Иногда им давали победить, иногда по-крупному, чаще по мелочам... Но в целом этот процесс был «один шаг вперед, три шага назад». Мы затянули все это достаточно долго, чтобы достигнуть цели, расплатиться с долгами и занять место выше всех остальных.

   -...И ничего не изменилось, – продолжила Винтер. – Это по-прежнему было выгодно, по-прежнему работало. Мы стали монополистами – мы могли позволить себе диктовать условия, большая часть рынка принадлежала нам. Все это тянулось, почти не меняясь, годами. Белый Клык учился играть с нами на нашем поле, справиться с ними становилось все сложнее, но... другие, видя наш успех, следовали нашему примеру. Сотрудники Белладонны становились все опытнее, но с каждым годом им приходилось вести все больше битв, одновременно, в совершенно разных отраслях.

   – И тогда, после смерти деда, компанию принял Жак Шни и решил превратить войну «Белый Клык против многих врагов» в «Белый Клык против всего мира, действующего сообща». Шни были на вершине, Шни были влиятельны, нам льстили, называя Пятым Королевством, не просто так. У нас были партнеры, были клиенты, были те, кто хотел бы заслужить наше расположение... у нас были Королевства, помнящие, что фавны силой заставили их пойти на сделку. Какими бы опытными не стали сотрудники Белого Клыка, как бы самоотверженно не относились к своей работе, у нас было больше ресурсов, больше людей, больше опыта, больше власти, больше... всего.

   – SDC и партнеры нашего отца усилили нажим, скоординировав усилия, больше не отбиваясь, нет – перейдя в атаку. Я никогда не слышала выражения «загоним фавнов туда, где им самое место», но это витало в воздухе.

   – И в какой-то момент, около пяти лет назад... я думаю, что кто-то просто переусердствовал – передавил, нажал слишком сильно, перешел грань между погранично-законными действиями и прямым насилием, и это переполнило чашу терпения. Белый Клык раскололся, Гира Белладонна покинул свой пост и его сразу чуть ли не всем континентом утянули править Менаджери, а на его место выбрали Ивори Хака, крайне харизматичного лидера – по рассказам, даже люди SDC, побывав на его выступлениях, переходили на его сторону.

   – Дальше ты знаешь сама. Эскалация за эскалацией, конфликт за конфликтом... и во всем этом закона становилось все меньше с обеих сторон, а Белый Клык стал тем, кем он является сейчас.

   Она молчала, глядя Вайс прямо в глаза.

   – Мы сами создали Белый Клык, Вайс – наша семья и все, кто примкнули нам. Это не оправдывает все преступления, которые совершили фавны, они сделали свой выбор, но... их вина не умаляет нашу.

   Вайс подавленно молчала, пытаясь переварить рассказанное сестрой.

   – Я узнала все это, разобралась в том, что происходит, увидела целую картину незадолго до раскола в Белом Клыке... Я была на год старше тебя, отец как раз начал вводить меня в курс дела, посвящать в тайны и водить на собрания, на которые меня раньше не пускали. Я собрала пазл, и... совершила ошибку, которой, слава Праху, избежала ты – я пришла со всем этим к нему. Я потребовала ответов, я позволила себе спорить с ним, позволила не согласиться с тем, что он считал единственно верным... позволила себе назвать его преступником.

   – Так ты стала наследницей. Так я оказалась в армии Атласа. Лишенная власти, которую давала мне моя фамилия... Я ничего не могла сделать. В конце концов мы достигли какого-то подобия мира с Жаком, я смогла добиться разрешения вновь встречаться с тобой, но он запретил мне говорить с тобой об этом, запретил «пудрить тебе мозги»... но я всегда знала, что когда ты задашь этот вопрос, я не буду врать. Я потеряла свой шанс изменить SDC – у тебя он еще остался, – замолчав на мгновение, она с горечью признала. – Правда, я не уверена, остался ли этот шанс у Белого Клыка.

   – Вайс... сестренка. Я хочу, чтобы ты знала – если ты примешь решение остановить все это, хотя бы попытаться предотвратить катастрофу... это не будет легко. Прямо сейчас все слишком глобально, слишком... повсюду, в каждой сфере жизни. Тебе придется положить жизнь на это – и все равно это не гарантирует тебе успех. Против тебя будет не только наш отец, не только SDC, не только все остальные – против тебя будут и фавны, ведь ты даже не сможешь заявить об своих намерениях прямо, пока отец не передаст тебе всю полноту власти. И даже потом – то, что он формально больше не будет главным, изменит немногое. А еще всегда будет Белый Клык – мне кажется, они уже забыли, что начинали делать это ради равенства и сейчас просто безадресно мстят всем подряд.

   – Признаться честно, я не уверена, что это вообще возможно, что мы не прошли точку невозврата, за которой только рабство фавнов или новая Война за Права, которая на этот раз, быть может, закончится не тем промежуточным решением, что было принято в прошлый раз, а пойдет до конца, пока всех нас не сожрут Гримм. Честно – я боюсь, что уже поздно и все, что нам остается, ударить первыми, попытаться закончить все прежде, чем события выйдут из-под контроля на наших условиях, а не Белого Клыка.