Текст книги "Белый Клык (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

   «Прошу тебя, ради всего святого, Сан – позвони копам, позвони в Бикон, куда угодно!»

   – Ты же не думаешь, что в самом деле сможешь меня остановить?

   – Я больше не убегу, Моррон.

   Браун только улыбнулся на это, одновременно грустно и гордо, и приглашающе развел руки:

   – Ну, значит покажи мне, чему учат в Биконе. Будем считать это спаррингом.

   Если бы только обучение могло ей помочь. Будь здесь ее команда, вчетвером у них был бы шанс: со скоростью Руби, глифами Вайс, чистой мощью Янг; но вот так, один на один... Сложно сражаться с противником, которого ты не можешь даже поцарапать. Она нанесла удар лезвием, попыталась подсечь колено ножнами – он даже не дрогнул, а прямой удар кулаком заставил ее использовать свое Проявление, оставляя после себя клона, мгновение спустя развеявшегося на куски. Она проскользнула вплотную, вновь оставив клона принимать на себя удар коленом, выпустила несколько выстрелов в лицо, ослепляя на мгновение, а после использовала единственное, что у нее было, единственное, что могло нанести ему вред – и лезвие ауры, сорвавшееся с ножен, заставило зажмурить глаза даже ее, столь ярко сияло оно от вложенной энергии.

   – Ну и зачем, Блейк? – спросил Браун, стирая кровь с лица, текущей из глубокой царапины на щеке. – Признаю, ты не умела так год назад, но... у тебя же почти не осталось ауры.

   – Ты просил показать, – ответила она. – Твое Проявление не станет сильнее с годами. Я – да.

   – Это так, как теперь все будет? – с горечью спросил он. – Ты против нас?

   – Если ты не остановишься, Мор. Ты был моим лучшим другом, даже больше – я называла тебя братом. Пойдем со мной, Мор, – неожиданно предложила она.

   – Куда, в Бикон? – невесело улыбнулся Браун.

   – К черту Бикон! Откажись от Клыка, пойдем со мной – и мы вернемся в Менаджери, как ты хотел. Я поговорю с семьей... Там нет дискриминации, нет SDC – там мы можем жить мирно.

   Браун покачал головой, и собирался уже было ответить, когда ему на плечо приземлился Сан, закрутил свои нунчаки, выстреливая вал Праховых снарядов ему в лицо, попытался спрыгнуть... Блейк открыла рот, собираясь предупредить безумного фавна, но было поздно – Моррон успел схватить фавна-обезьяну за ногу. Она видела такое уже не раз – и прекрасно знала, что это означает поражение.

   Закрутив Сана над головой, Браун обрушил его на землю, заставляя вспыхнуть ауру в попытке защитить своего хозяина и оставляя кратер в асфальте; не давая опомнится, вновь дернул на себя, чтобы через мгновение сделать еще один... аура Сана сломалась на третьем, ярко вспыхнув напоследок.

   Даже не взглянув лишний раз на поверженного противника, Моррон подошел к Блейк, которая вновь подняла оружие в защитной позиции. Ее брат был прав – у нее почти не осталось ауры.

   Он поймал ее катану голой ладонью, вырвал из рук, отбрасывая в сторону, легонько толкнул ее в грудь... легонько – по своим меркам. Аура Блейк вспыхнула в последний раз и погасла. От толчка она упала на землю и молча смотрела, как Браун подошел к ней, присел на корточки и тяжело вздохнул:

   – Я хотел бы, Блейк, честно. Может быть, Адам забрал меня из приюта, научил сражаться и показал, как достигнуть цели, но ты... ты показала мне «почему» я должен сделать это. Адам научил меня жестокости, ты – доброте, он воспитал во мне решимость, ты – дала мне принципы. Что бы ты ни воображала себе сейчас, что бы ни произошло между нами дальше, ты останешься важна для меня. Я хотел бы сам увидеть, как ты взрослеешь, как заводишь друзей и становишься настолько оглушительно счастливой, насколько это вообще возможно, но...

   – Я не могу уйти, Блейк, не могу бросить всех остальных фавнов один на один с SDC – они не остановятся, пока не загонят нас в тоже положение, в каком мы были до войны. Это единственный путь.

   – Нет, Браун, – покачала она головой. – Это не может быть правдой. Всегда есть другой выход.

   – И какой же? Мирные демонстрации? Мы уже пробовали, не работает: всем плевать. Злые люди не остановятся просто потому, что ты попросила их быть хорошими. Права не даются – их берут силой.

   – Я найду его. Я верю, он существует, Мор. Есть способ исправить этот мир без того, чтобы убивать подростков на камеру.

   Он отвел взгляд и она ясно видела на его лице боль, перемешанную со стыдом. Это принесло ей облегчение – она не видела его год, и не знала, что он чувствовал о смерти Лавендера Лайма. Эта боль, это сожаление и позор – они вернули ей надежду.

   Он не как Адам. Для него еще есть путь назад.

   – Я найду его, – вновь повторила она. – Даю тебе слово.

   Он улыбнулся – совсем как в старые времена, улыбкой, которую он дарил только ей.

   – Я буду ждать, Блейк. А теперь ступай, пока тебя никто не увидел. Ребята далеко и заняты Прахом – я не думаю, что кто-то что-то видел.

   Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться... и тут тишину разбил такой знакомый выстрел, заставив Брауна чуть покачнуться, когда крупнокалиберный снаряд врезался ему в плечо.

   «Нет...»

   Второй выстрел, на сей раз попавший фавну-медведю в грудь, развеял все робкие надежды Блейк. Это была коса Руби.

   Прежде, чем она успела что-то сказать, Браун прыгнул, ломая асфальт и оставляя за собой след двух огненных реактивных струй, одним прыжком сократив расстояние между собой и маленьким снайпером вдвое.

   Все, что могла сделать Блейк для лидера своей команды, было:

   – Не убивай ее! – закричала она, молясь, чтобы он услышал.

   Если признаться честно, Пенни не ожидала, что, согласившись помочь ее первой в жизни подруге в поисках другого ее друга, она закончит вечер, ввязавшись в бой с террористами Белого Клыка. Но когда ее сенсоры засекли звуки ожесточенного в боя в нескольких кварталах к северу, а желтая сигнальная ракета (призыв о помощи в Вакуо – сообщили ее базы данных) осветила сумерки, не было ни единого способа, которым она могла остаться в стороне.

   И когда Руби, протараторив что-то о «Это-Блейк-я-точно-знаю-это-Блейк», сорвалась с места, молнией метнувшись в сторону доков, оставляя за собой след из медленно падающих на землю алых лепестков роз, она, ни мгновение не сомневалась, бросилась вдогонку.

   Ее создали, чтобы защищать людей, в конце концов.

   К ее удивлению, крошечная Руби оказалась на месте быстрее и когда Пенни наконец догнала, уже вступила в бой с противником. Огромный фавн-медведь, судя по всему, уже успевший побывать в бою, учитывая кровь, текущую из глубокой царапины на щеке, запрыгнул на крышу прямо перед ней, не обращая никакого внимания на крупнокалиберные снаряды, что ударяли его в грудь один за другим.

   Пенни не стала сразу влезать в сражение, решив сначала собрать информацию – Руби пока не была в непосредственной опасности, а ей приказали не привлекать к себе много внимания.

   Фавн в стальной маске Белого Клыка, закрывающей верхнюю половину лица, внезапно прыгнул, задействовав реактивные ботинки, подскочил совсем близко к маленькому снайперу, протягивая руки к ее оружию...

   И тут информации накопилось достаточно, чтобы базы данных выдали первому андроиду-ИИ, способному вырабатывать ауру, имя врага: террорист, известный в Атласе как Фавн-из-стали, чье Проявление давало ему силу, достаточную, чтобы разрывать танковую броню голыми руками и прочность, из-за которой даже противотанковые снаряды наносили ему что-то среднее между «легкой раной» и «глубокой царапиной».

   Руби рассыпалась лепестками роз, выскальзывая из захвата, зашла медведю за спину, устанавливая лезвие косы напротив его локтя, нажала на курок, одновременно дернув оружие на себя... и споткнулась на ровном месте, когда коса лишь чиркнула по руке, сдирая тонкий верхний слой кожи. Фавн-из-стали перехватил древко другой рукой...

   Времени на анализ больше не было. Ее противник был одним из самых опасных террористов в мире – немногие в Белом Клыке могли превзойти его.

   – Я готова к бою, – прошептала андроид слова, которым ее учили.

   Из ее спины выскользнули десять мечей, парящих в воздухе на тонких, еле заметных проводках.

   «Еще пару секунд, Руби...» – мысленно взмолилась она, переводя мечи в режим лазеров, собирая их в кольцо за спиной. Не было никакого смысла пробовать что-то меньшее – ей нужна была вся ее мощь, мощь девочки, которую называли «супероружием Атласа», чтобы остановить Фавна-из-стали. Засияли на кончиках стволов яркие зеленые огоньки, загудел рассерженно воздух, потеплел реактор, скрытый в груди искусственной девочки, выходя на форсаж...

   Террорист дернул древко косы на себя – Руби, отказываясь выпускать из рук оружие, полетела следом. Фавн, резко обернувшись и не выпуская древко, схватил ее за горло... и развернулся еще раз, поместив тело отчаянно вырывающейся девочки между собой и Пенни.

   Зеленые огоньки мгновенно потухли, а сама андроид замерла в нерешительности, не зная, что делать, отчаянно пытаясь отыскать в базах данных инструкции. Бесполезно – она никогда не предназначалась, чтобы иметь дело с Белым Клыком или захватом заложников, она должна была воевать с Гримм.

   – Отпусти ее, – все, что она смогла придумать сама.

   Вместо ответа Фавн сжал хватку на горле Руби чуть сильнее, заставляя ее ауру ярко пылать, пытаясь защитить хозяйку.

   – Я не думаю так. Уничтожь свое оружие и я оставлю ее в живых.

   Пенни медлила, пытаясь найти выход. Что она должна была сделать? Простые выстрелы из ее орудий не причинят ему вреда, для главного калибра необходимо время, добежать до него, чтобы вступить в рукопашный бой, в котором можно было потягаться с врагом в чистой силе, она не успеет...

   – Быстро! – приказал террорист, усиливая нажим.

   Пенни решилась в тот же момент, когда аура Руби вспыхнула в последний раз, оставляя свою хозяйку беззащитной. Ответ, как выполнить требования нашелся быстро – и мечи-лазеры заискрились, отчаянно дымя, а после бессильно опали на землю.

   – А теперь спусти ауру.

   Прищурившись, она подчинилась, ярко засияв нежно-зеленым, выбрасывая все свои запасы в классическом тренировочном приеме, который знали все – постановке силового поля.

   Как только ее аура мигнула в последний раз, террорист выдохнул, а в его тихом голосе отчетливо слышалось облегчение:

   – Я же зарекался больше не связываться с заложниками...

   Тут ожила его рация:

   – Мы почти закончили, босс. Где ты там?

   – Черт, не сейчас, тупой ты лис! Ты, девчонка! У тебя и твоей подруги нет ауры – вам не справится со мной, тебе не защитить ее. Поэтому сейчас я отпущу ее, развернусь и уйду, а ты даже не подумаешь преследовать меня. Все ясно?

   Пенни кивнула. Сражаться с Фавном-из-стали без ауры и оружия, надеясь лишь на свое умение и силу искусственных мышц... шансы были, но не сказать, чтобы очень хорошие – рукопашный бой был его стихией, не ее. А еще была Руби – она вряд ли сможет одновременно сражаться с ним и защищать ее. А что будет, если он вызовет подмогу? Его друзья явно ближе, чем полиция...

   – Очень хорошо, – медленно проговорил фавн, разжимая пальцы и отпрыгивая спиной вперед, включая реактивные ботинки, чтобы приземлиться уже куда-то за пределами крыши.

   – Руби! – бросилась Пенни к подруге.

   Встав перед ней на колени, она прижала девочку к груди, лихорадочно ощупала ее, немного отодвинувшись, заглянула в глаза:

   – Ты в порядке? Функциональность не нарушена?

   – Я в порядке, Пенни, – просипела снайпер. – У тебя клевое оружие, между прочим.

   И тут же ее глаза расширились в ужасе:

   – Блейк! Мы должны найти Блейк!

   Глава 7. Обещание

   Если бы Вайс Шни попробовала выразить свои эмоции прямо сейчас, она сказала бы, что была зла, растеряна и испугана.

   Ее время в Биконе, ее попытка стать Охотницей не были просты. Не с ее характером, не с ее перфекционизмом, не с ее фамилией. Ей пришлось выдержать настоящую войну дома, чтобы добиться разрешения покинуть Атлас и поступить в Бикон: ее отец хотел, чтобы она приняла компанию, чтобы училась управлять ей, чтобы продолжала его волю. Если бы не пример ее старшей сестры, Винтер, уже отказавшейся от компании и вступившей в армию Атласа, она бы вряд ли решилась на такой шаг: ее отец... ее отец был Жаком Шни – он умел добиваться своего. Всегда. Эта способность иногда давала осечку только когда дело доходило до его семьи.

   И когда все это, наконец, было позади, и она приехала в Бикон – лучшую академию Охотников в мире, дела не стали проще. Ей в партнеры досталась Руби Роуз – гиперактивная пятнадцатилетняя девица, принятая в академию лично директором на два года раньше срока, незрелая, ребячливая, отвратительно беззаботная... Хуже того – по итогам инициации директор Озпин назначил ее лидером команды RWBY, куда кроме Вайс и ее партнера вошли старшая сестра Руби – Янг, девушка с плохим чувством юмора и позорными каламбурами, у которой был пунктик насчет «никто не трогает мои волосы!», и Блейк Белладонны, тихой, замкнутой девушки, у которой, кажется, были какие-то претензии к компании Шни. Слава Праху, она хотя бы не выражала свою неприязнь открыто, предпочитая читать в углу книгу и не лезть в разговоры.

   Руби Роуз была последним человеком, которого Вайс могла бы представить на таком ответственном месте, которому она согласилась бы подчиняться. Тем не менее, особого выбора у нее не было – не возвращаться же домой из-за этого? Она попыталась смириться, попыталась быть самым лучшим товарищем по команде, каким только могла и проследить, чтобы Руби действительно стала достойной своего места и... к ее удивлению, дела действительно со временем стали идти лучше. Руби по-прежнему была гиперактивной и ребячливой, ее сестра по-прежнему демонстрировала плохое чувство юмора, а Блейк по-прежнему сидела в углу, но... она постепенно привыкала к этому – училась любить и ценить свою команду, несмотря на то, какими раздражающими они могли быть.

   А потом произошло это. Они выбрались на выходных в город, наткнулись на очередной ограбленный магазин Праха, подслушали полицейских, обвиняющих в этом Белый Клык... она просто сказала очевидное: что они – группа дегенератов и преступников. Хорошо, может она и перегнула немного палку с утверждением, что фавны могут только лгать и красть, что любой из них, дай им только шанс, присоединится к Белому Клыку...

   У них раньше были споры в команде. Много, на самом деле – она ругалась с Руби, пыталась вбить немного манер в ее сестру, но та злоба, боль и разочарование, что она увидела в глазах Блейк... это было что-то особенное, что-то, что она никогда не ожидала от тихой замкнутой девочки, изо всех сил старающейся держаться в тени.

   Это была самая отвратительная ссора, которая была у них за все месяцы, что они провели вместе в общежитии Бикона. В попытке исправить все, объяснить Блейк свою позицию, она рассказала о том, о чем раньше жаловалась только сестре – о том, что Белый Клык объявил целью не только ее компанию, нет – всех людей, имеющих отношение к руководству корпорации – их семьи, друзей и близких.

   А потом случилось то, что разрушило все.

   «Хорошо, если бы вы просто послушали нас, когда мы пытались сделать все законно, нам бы не пришлось идти на это!»

   Блейк не была просто сочувствующей фавнам, по какой-то причине считавшей, что Белый Клык – просто заблудшие души, нет... она была одной из них. Девушка, которая спала с ней в одной комнате на соседней кровати была террористкой, членом организации, которой ее пугали с тринадцати лет, того самого Белого Клыка, что похитил Лавендера Лайма и казнил его в прямом эфире, а следом и его отца – мистера Лайма, директора по персоналу SDC. Они грабили, убивали, похищали людей и шантажировали их жизнями сотрудников ее компании. И Блейк была с ними.

   Прежде, чем она успела отреагировать, прежде, чем даже успела полностью осознать то, что произошло, она сбежала – и ее не было все выходные. В понедельник после занятий ее команда потянула ее искать беглянку в город.

   Она не знала, что думать об этом, не знала, что сделает, когда встретит Блейк, но... она все таки была в ее команде – они провели вместе несколько месяцев и за это время она не увидела в партнере Янг даже намека на то, в чем обвиняла Белый Клык и фавнов. Все это не может закончиться так – она заслуживает хотя бы ответов, какого-то... окончания.

   Они разделились с Руби, когда Роуз встретила Пенни, отчасти для того, чтобы успеть обойти больше площади, отчасти потому, что рыжая девочка была... странной.

   Они искали ее двенадцать часов. Сначала только Блейк, но под вечер, когда Янг не смогла дозвониться своей сестре... Хорошо, просто давайте скажем, что блондинка ОЧЕНЬ любила свою сестру.

   Руби вышла на связь уже за полночь, но все, что она сказала по Свитку, был адрес и заверение, что с ними все в порядке, они не в беде, но придется еще немного подождать, пока их не отпустит полиция.

   Стоит ли после этого говорить, что они оказались в доках, у складского комплекса SDC так быстро, как это только было возможно, не нарушая законов физики?

   Разумеется, Янг тут же бросилась к Руби, принявшись тормошить и выпытывать детали, в то время как Вайс бросила на своего партнера лишь быстрый взгляд и, отметив отсутствие любых видимых повреждений, обратила свое внимание на Блейк. Девушка-фавн (как она раньше не замечала под этим бантом кошачьи уши?!) сидела на каком-то ящике, обняв руками колени и смотрела куда-то в пустоту – казалось, она даже не заметила, что к ним присоединилась остальная часть команды.

   – Блейк, – сказала Вайс, присев рядом.

   Удивительно, но весь ее гнев растаял, стоило наконец найти Блейк. По дороге сюда она успела связаться с управляющим склада и в общих чертах выяснила, что произошло – Белый Клык снова напал на ее компанию, в то время как Блейк, Руби, Пенни и этот блондин фавн пытались этому помешать. Безуспешно, но...

   Оказалось, девушка-фавн действительно ее не заметила. Как иначе объяснить то, что он вздрогнула и едва не свалилась с ящика, пытаясь отскочить?

   – Вайс, я... Я больше не с ними! – затараторила она. – Я ушла, потому что...

   – Стоп! – Вайс подняла руку, останавливая этот поток слов, достойный Руби. – У меня были выходные и целых двенадцать часов поисков по всему городу, чтобы обдумать это. И знаешь, что я решила?

   Блейк, чуть поджав губы, помотала головой.

   – Мне... все равно, – выдохнула Вайс. – Ты ведь и правда больше не с ними?

   – Да, с тех пор как...

   – Не надо. Это все, что я должна знать. Но Блейк есть еще два вопроса, которые мы должны уладить.

   – Да, Вайс?

   – Две вещи: во-первых, я приношу извинения за то, что я сказала о фавнах – всех фавнах. Я имею в виду, Белый Клык все еще мне не нравится, но действительно немного несправедливость переносить мою злость на всю расу. И второе: если есть что-то, что я... что все мы действительно должны знать, ты расскажешь нам это. Ты обратишься за помощью к своей команде, а не к кому-то... – она бросила неприязненный взгляд на фавна-обезьяну, сидевшего на соседнем ящике. – Я еще не решила, что о тебе думать. Договорились?

   Из Блейк будто выдернули стержень. Сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, она тихо сказала – так, что Вайс с трудом ее расслышала:

   – Да, Вайс. Действительно есть еще кое-что, что вы должны знать, – она с явным усилием выпрямилась. – Руби, Янг, Пен... где Пенни?

   Оглянувшись, Вайс действительно не обнаружила рядом странной рыжеволосой девушки.

   – Это... грубо, – наконец сказала она. – Уйти не прощаясь.

   – Неважно, – покачала головой Блейк. – Так даже лучше. Вайс, Янг – вы уже знаете, что здесь произошло?

   – В общих чертах, – кивнула блондинка, наконец отпуская Руби. – Белый Клык напал на склад, вы попытались остановить их...

   – А потом нам надрали зад, – нетипично мрачно закончила Руби сиплым голосом и тут же схватилась за затылок. -Ай! Янг!

   – Следи за языком, сестричка. Ты знаешь правила.

   – Но это правда, – кисло подтвердил Сан. – Это было... это был разгром. Кто, черт возьми, вообще этот парень?!

   – Я не была одна в Белом Клыке, – просто ответила Блейк, глядя в сторону. – У меня была команда, были партнеры.

   -...Ты знаешь его? – удивился Сан.

   – Да... он был моим партнером, моим... другом.

   – Ну и друзья у тебя, – передернул плечами фавн-обезьяна.

   – Не надо, Сан, – отрезала Блейк.

   Вайс удивленно сощурила глаза. Было в ее тоне что-то...

   – Он просто отчаялся, просто не видит другого пути, иного способа добиться справедливости, – медленно и веско продолжила Блейк, будто забивала гвозди, тоном утверждения истины, полной окончательности мнения. – Он делает это неправильно, он многое сделал за эти годы, но его намерения чисты.

   Она перевела взгляд на свою команду... нет, она смотрела в упор на Вайс, и та с удивлением заметила слезы, текущие по ее лицу:

   – И я прошу вас, ребята... помогите мне спасти его. Он очень важен для меня...

   Вайс нерешительно переглянулась со своей командой. Принять Блейк это одно, но подставлять шею ради совершенно незнакомого фавна, который, судя по словам Сана и Руби, еще и далеко вне их лиги в бою...

   – Я понимаю... – потухшим голосом сказала Блейк, совершенно правильно поняв их сомнения. – Я могу сделать это сама.

   – Нет, Блейк, – решительно отрубила Янг, делая шаг к своему партнеру и сжав ее плечо. – Ты не будешь делать это одна. Я – твой партнер: если мы делаем сумасшедшие вещи вроде попытки вернуть на сторону хороших парней заблудшего террориста... то мы делаем это вместе.

   Она перевела требовательный взгляд на свою сестру. Та рефлекторно коснулась горла, но решительно кивнула и сделала шаг вперед, взяв фавна-кошку за руку:

   – Если ты говоришь, что он не плохой человек... Я поверю тебе, Блейк. Я с вами, девочки.

   Они перевели взгляд на Вайс, на что та только закатила глаза.

   – Отлично! – всплеснув руками, сдалась наследница, делая шаг к остальным и быстро прижавшись к ним в неловком объятии. – Это – обещание.

   – О, и меня впишите! – подскочил Сан, но быстро завял под четырьмя хмурыми взглядами.

   – Итак, раз уж момент разрушен, – протянула Вайс, бросив еще один, профилактический, ледяной взгляд на белокурого фавна с дурным вкусом в одежде. – Как мы это сделаем?

   Они все посмотрели на Блейк, которая внезапно занервничала и отвела взгляд.

   – Я понятия не имею...

   – Великолепно... – хором протянула остальная часть RWBY.

   Глава 8. О пользе конспирации

   Дернувшись, Браун в который уже раз за сегодняшний день почувствовал, как его Проявление выскальзывает из под контроля, как втягивается в кожу серовато-стальная аура, превращая его по прочностным характеристикам в памятник, целиком отлитый из танковой брони.

   – Глупое, глупое Проявление, – пробормотал он себе под нос, вновь пытаясь взять под контроль свою силу.

   Его Проявление во многом было очень удобной штукой в бою: оно работало постоянно, так что его нельзя было застать врасплох; оно не расходовалось при атаках, так что он стоять под пулями хоть весь день; оно одним махом записало его в нижние строчки Высшей лиги Ремнанта, но... у него были и недостатки.

   Его Проявление лишало его ауры – она превращалась в прочность и силу. Он не мог усилить ею свое оружие, поэтому сражался кулаками – все остальное просто ломалось, стоило ударить посильнее. Он не мог использовать многие из приемов манипуляций аурой, которыми владели остальные Охотники – ни сейчас, ни через сто лет он не сможет запустить то энергетическое лезвие, которым достала его Блейк. И хуже всего: его Проявление просто усиливало его мышцы и упрочняло тело – в строго определенное количество раз, которое тоже не изменится никогда.

   Блейк была права – пройдут годы, и она станет сильнее. Он – навсегда останется таким, как сейчас. Разве что опыта прибавится.

   Браун много думал о том, что это говорило о нем, особенно в последние месяцы. Действительно ли он – ограничен? Действительно ли зациклен на одном единственном пути, одном способе достичь цели настолько, что упускает из виду все остальные?

   ...Была ли права Блейк? Ошибался ли Адам?

   А еще, Проявление для своей работы постоянно тянуло энергию из его ауры. Браун обладал большими запасами и восстанавливались они довольно быстро – но все же медленнее, чем тратились. Поэтому каждый раз после получения серьезной раны, для исцеления которой ему приходилось запираться в темной звукоизолированной комнате на день, или примерно раз в три недели, когда его резерв подходил к концу, он заканчивал тем, что был вынужден провести день или два взаперти, постоянно сражаясь с собственной силой, чтобы восстановить запасы энергии души.

   Хонг называл это «время месяца».

   Сосредоточится снова Брауну не дал громкий щелчок замка, разорвавший тишину погруженной во мрак комнату. Сощурив глаза от яркого света, он мгновение рассматривал темную фигуру, а затем неприветливо спросил:

   – Чего тебе надо, Роман?

   – Извини, что прерываю твои месячные, – без капли раскаяния ответил преступник, закрывая за собой дверь и не обращая никакого внимания на глухое рычание, вырвавшееся из горла Брауна. – Но есть разговор.

   Нашарив на стене выключатель, он подошел ближе к сидевшему у стены фавну, зацепив тростью стул, придвинул его поближе и уселся напротив, сложив локти на спинке.

   – Что случилось, Браун? – прямо спросил он.

   – Это что, типа дружеский разговор? – недоверчиво уточнил Моррон.

   Кажется, это был вообще в первый раз, когда Торчвик отбросил свое вечное вызывающе позерское поведение, натянув маску серьезности на лицо.

   – Ни в коем случае. Мы близки к цели – осталось совсем чуть-чуть и нужное моему нанимателю количество Праха будет в наших руках. Но это – только первый этап плана. Я не знаю, что будет дальше, но мы определенно не будем раздаривать его бедным и водить хороводы дружбы с властями. Впереди еще много работы, много боев и риска. А самый упрямый медведь в мире, навязанный мне нашими партнерами в со-боссы, после последней операции будто мешком по голове стукнутый. ...Ты не забил на все, Браун, но что-то тебя отвлекает – и это становится заметно. Я не хочу оправдываться за провал, потому что ты витал в облаках.

   Браун молчал.

   – Это произошло в доках. Ты вернулся с раной, легкой ссадиной на руке и парой бледных синяков на груди.

   – Приблудившиеся студенты из Бикона, я же говорил. Ничего, с чем я не мог бы справиться.

   – Да, ты говорил, – кивнул Торчвик. – И мне стало интересно.

   В ответ Моррон лишь чуть прищурил глаза, пытаясь скрыть свое напряжение.

   Запустив руку за отворот пальто, Роман выудил тоненькую папку с гербом полицейского департамента Вейл.

   – Мне стало любопытно, – повторил преступник, бросив папку на колени фавну. – Всегда полезно иметь информацию о потенциальном противнике. Ребята явно имеют большое шило в жопе, если полезли на тебя, и на кое-что годны в бою – раз вообще смогли тебя поцарапать. Мы вполне можем столкнуться с ними снова.

   – О, и что ты узнал? – спросил Браун.

   – Посмотри, – предложил Роман.

   «О, Блейк, ради Праха, скажи мне, что ты изменила имя! Или хотя бы фамилию!» – мысленно взмолился фавн, не спеша просматривая отчет. Наконец, он нашел то, что искал. – «Черт тебя побери, Блейк! Если ты теперь не в Белом Клыке, это не значит, что надо забивать на конспирацию!»

   – Блейк Белладонна, – медленно, словно катая ее имя на языке, подтвердил Роман. – Дочь Гиры Белладонна, правителя Менаджери, бывшая девушка Адама Торуса, бывший член команды ABM... дезертир, оставившая Белый Клык. Теперь, очевидно, к этому стоит прибавить – студентка Бикона. Это ведь она оставила рану на твоем лице, не так ли, Браун?

   – Чего ты хочешь, Торчвик? – прямо спросил Моррон. – Денег?

   В ответ преступник лишь пожал плечами и заговорил совсем о другом:

   – Знаешь, я встречал таких людей как ты, Браун. Жизнь сложная штука, и иногда даже вот такое чудо случается: благородное сердце, скрытое под брутальным фасадом, доброта под маской звериной свирепости, человек с принципами и моралью, оказывается в среде преступников. У таких, обычно, есть всего два пути: они либо ломаются, становясь неотличимы от остальных, либо умирают. Но ты... ты, учитывая твое Проявление, слишком силен для любого из этих вариантов.

   – Ты ненадежен, Браун. Адам может этого не видеть, ослепленный вашим общим прошлым, но я старше и видел больше – ты сомневаешься, ты колеблешься. Она, – он кивнул на папку, все еще лежащую на коленях фавна. – Мешает тебе. Как ты думаешь... что сделает Адам, если узнает, что Блейк объявила личную вендетту против Белого Клыка? Что сделает Ивори Хак, ваш главнокомандующий, когда услышит о дезертире, что пытается помешать одной из самых крупных операций Белого Клыка за последние несколько лет? Как использует ее против Гиры Белладонны, чье отрицание нового пути постоянно вставляет вам палки в колеса, раз уж она все равно теперь предательница и за ней больше не стоит Адам?

   – Я могу просто убить тебя, прямо здесь и сейчас.

   – Можешь, – пожал плечами Роман, совершенно не выглядевший испуганным. – Ты хренов монстр, а я – на расстоянии вытянутой руки. Но Нео знает, а поймать ее у тебя не выйдет. Информация у копов все еще осталась, а если заинтересовался я, заинтересуется и кто-нибудь еще... если, конечно, я не попрошу своих людей «потерять» ее.

   – Чего ты хочешь, Торчвик? – прорычал Браун, сжимая кулаки.

   – Я хочу узнать, что ты готов сделать, чтобы защитить девушку, которая предпочла другого, а после предала все, за что за что ты сражался?

   На что?.. Это был чертовски правильный вопрос для Романа. Потому что ответом будет...

   ...Все.

   – Ты мерзкий ублюдок, Торчвик.

   – Я преступник, чего ты ожидал? – пожал плечами Роман. – И мне не доставляет это удовольствия, я – профессионал, в конце концов. Я могу считать это как «я согласен»?

   Ответом ему стало лишь молчание.

   – Очень хорошо, Прихвостень. У меня, кстати, для тебя есть письмо от Адама, – поднявшись на ноги, добавил преступник, бросая фавну еще одну бумажку.

   – Что в нем?

   – О, что-то там про вашего связного, Таскон, Хаскон...

   – Таксон.

   – Точно. Говнюк собирается выйти из дела, но знает слишком много. Я думаю, что тебе стоит разобраться с ним.

   Он вышел, оглянувшись еще раз у самой двери:

   – Я говорил тебе – я главный здесь, Прихвостень.

   Глава 9. В преддверье войны

   – Атлас продолжает меня удивлять...

   Подойдя к здоровенному, больше шести метров в высоту, роботу под кодовым названием «Паладин», он коснулся толстого щитка наколенной брони, ухватился за краешек и медленно, чтобы не дай бог не сломать, отогнул край.