Текст книги "Безымянное проклятье (СИ)"

Автор книги: Tenvtrave

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

«Чтоб я ещё раз поддался на уговоры этого хмыря Забини, – угрюмо думал он, старательно отплёвываясь от кудряшек девушки, которые по каким-то причинам постоянно норовили залезть к нему в рот, глаза и нос. – Тебе нужно развеяться, Тео, ты уже пылью поди покрылся… К драклам такие развлечения!»

Впервые за долгое время Нотт позволил себя уговорить на вылазку в бар. Позволил себя немного напоить и позволил себя «подцепить» молоденькой, красивой ведьме. «Посмотри, какие у неё волосы! – восхищённо шептал ему Блейз, делая очередной глоток виски. – Прямо как у нашей знаменитой заучки, а?»

«Вот бы и трахал её сам!» – Не выдержав очередной атаки кудрявых локонов, Тео громко чихнул, чем неожиданно подвёл девушку к оргазму, поддавшись всем телом вперёд. В большой спальне «сладкие» крики отражались от стен, промежность ведьмы ритмично сжимала крайне возбуждённую плоть Нотта, и ему не хватало какой-то мелочи, чтобы последовать вслед за своей любовницей.

Она была, как и большинство молодых ведьм, беспросветно глупа. Со своей подругой они подошли к ним с Блейзом сами, беззастенчиво стреляя глазками и опытным взглядом оценивая благосостояние каждого из них. Его почти тошнило от приторно-любезных, но совершенно пустых разговоров, так что основным объектом переговоров выступал Блейз. Нотт же заслужил своим молчанием ореол таинственности, чем, кажется, безмерно восхитил эту простушку.

Как её звали? Джейн? Агнес? Хетти? Он забыл имя мгновение спустя, после того как его услышал. Он не хотел тащить её к себе домой. Не в свой оплот безопасности и порядка. Но, по понятным причинам, у него не было своего жилья в городе – ему оно попросту не было нужно. Идти с ней в Дырявый котёл и снимать комнату на ночь хотелось и того меньше.

Вообще он не планировал ничего подобного. Нотт полагал, что выпьет немного в баре и отбудет домой, в кои-то веки заснет раньше полуночи и проспит до обеда следующего дня. Но весь план пошёл прахом, когда одна из девиц увела Забини танцевать, а вторая подсела ближе к Тео, самым нахальным образом провела горячей ладонью от его колена вверх, к ширинке, и принялась чувственно поглаживать внутреннюю сторону бедра.

Нотт не мог винить тело, слегка захмелевшее и тут же отозвавшееся на женские ласки. У него правда давно не было секса, и возбуждение от близкого присутствия привлекательного женского тела было вполне оправданным. Он заткнул её рот поцелуем почти сразу же после того, как она начала что-то говорить. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать мало интеллектуальный, пьяный бред.

Хвала Мерлину, девушка не ждала от него сексуальных подвигов. Она осталась явно впечатлённой, получив два оргазма за один половой акт, и быстро шмыгнула в душ. Тео не горел желанием составлять ей компанию и пошёл смывать с себя сладкий, цветочный запах её духов после возвращения оной в постель. Когда он вернулся, она уже спала.

Его мечтам проспать до обеда не было суждено сбыться. Сквозь благоговейную темноту сна Нотт ощутил, что кто-то настойчиво ласкает определённую часть его тела. Очень настойчиво и умело. Тео не был против минета, как способа проснуться, но он слишком надеялся на то, что сможет поспать вдоволь в свой воскресный день. Потянув слегка удивлённую девушку на себя, он усадил её сверху. Пусть всё побыстрей закончится, она получит свою порцию удовольствия, и он сможет выставить её вон, а сам поспать ещё хотя бы пару часов. Растрёпанные после сна кудряшки казались ему изобретением ада. Никогда в жизни ему не давался оргазм так тяжело.

Ведьма облокотилась на его грудь, затихая и, кажется, готовясь к продолжению. Он чувствовал, как её промежность вновь расслабляется, и, дементор раздери, ему нужно было кончить до того, как она вновь начнёт на нём скакать, как умалишённая.

Буквально за секунду до того, как любовница вновь начала своё движение вверх, Нотт услышал характерный стук в окно. Сквозь полупрозрачные шторы он разглядел сову Грейнджер, настойчиво скребущуюся об стекло клювом.

Мгновенно его мозг наполнили воспоминания о предыдущих выходных, проведённых в библиотеке в компании Гермионы. Память подкинула ему такие, ничего не значащие на первый взгляд, но такие интимные для него воспоминания:

Вот она нежно проводит кончиками пальцев по корешку старой книги, огибая его, скользит по обложке, невесомо перебирает её страницы, бережно поглаживая пожелтевший пергамент…

Или как она старается незаметно для него вдохнуть особенный аромат от каждой книги. Её глаза в этот момент прикрыты почти в экстазе, она дышит медленно, чувственно, как будто растягивая это изощрённое удовольствие, будто делает это в последний раз…

А вот закусывает губу, увлечённо читая текст. Она даже не замечает, что губы от постоянных укусов становятся ярко-алыми, глаза её горят восторгом настоящего исследователя. По искусанным, припухшим губам скользит нежно-розовый язычок, увлажняя их – пересохшие от тяжёлого дыхания.

С гортанным криком Нотт излился в горячее лоно опешившей ведьмы, и лишь когда пелена перед его глазами расступилась, он понял, что только что произошло.

Мерлин. Он только что кончил от фантазий о Грейнджер и книгах.

========== XX ==========

– Ты же не забыла о дне рождении мамы?

Ох, Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Конечно же она не забыла. Она даже купила подарок. Три месяца назад. А вот в последнее время ей было совсем не до размышлений на тему дня рождения будущей свекрови. Да, она забыла.

– Конечно, нет. Подарок уже готов. – Что и говорить, после вчерашнего представления она собиралась избегать Норы минимум месяц, теперь же…

– Она очень сожалеет о вчерашнем. Даже вызвалась найти тебя и хотела извиниться за грубость…

– Неужели, – еле слышно пробурчала Гермиона, а в слух сказала лишь нечто похожее на ответ: – М-м-м?

– Правда. Это было очень грубо с её стороны…

– Не уверена, что хочу сейчас это обсуждать, Рон. Если честно…

– Да, понимаю. Но на дне рождения она хотела бы тебя видеть.

Гермиона тяжело вздохнула, быстро дописала записку для Нотта и подозвала сову. Та, приняв послание и печенье в виде угощения, громко ухнула, перед тем как вспорхнуть в открытое для неё окно. Вообще-то была у Гермионы одна идейка, в чём именно она должна пойти на день рождения, но девушка сомневалась, не была ли она слишком жестокой по отношению к Молли?

– Ещё четыре дня впереди, Рон. Давай поговорим об этом позже?

***

Теодор Нотт широким шагом пересёк холл больницы Святого Мунго. Важно кивнув привет-ведьме за стойкой, он начал подниматься на пятый этаж больницы, где в соседней палате с бездыханным телом сына в последнее время жила Нарцисса Малфой.

Поговаривали, что она сумела взять себя в руки и уже не доставляет удовольствия сумасшедшим папарацци. Те время от времени наведываются в больницу в поисках новой сенсации, а особо отчаявшиеся посещают пятый этаж каждый день. Как бы то ни было, Нарцисса с комфортом обустроилась в больнице с разрешения главного целителя. Она практически не покидала своей комнаты, разве что навещая Драко, а заботились о ней домовые эльфы Малфой-мэнора.

Прочитав ту самую злополучную записку Грейнджер, Нотт избавился от обидевшейся на него девицы и посоветовал ей не вспоминать о нём вовсе. Ему так и хотелось высказать своё мнение о её злополучных волосах, которые действительно были похожи на локоны Гермионы, но он смолчал. Он вспомнил предыдущую ведьму, с которой встречался целых два месяца, и её прямые, гладкие волосы. Раньше он не предавал этому никакого значения, но теперь осознал, что запутавшиеся в шевелюре девушки пальцы во время секса его явно не заводят. Ненароком ещё вырвешь клок…

До завтрака Теодор отправил письмо с просьбой принять его Нарциссе Малфой. Незадолго до обеда он получил ответ и тут же направился в больницу.

Скромная больничная палата никак не могла выглядеть так, как выглядела сейчас. Некогда белоснежные стены покрывал тонкий узор персикового цвета, узкую казённую койку заменила комфортабельная кровать с резными ножками из тёмного дерева. Казалось бы, и само пространство было магически расширено, ведь в него помещался и небольшой обеденный стол, и маленький, но явно дорогой шкаф, и ширма рядом, и трюмо, заставленное всевозможными флаконами.

Нарцисса встала из-за стола, приветствуя своего гостя, и лишь очень наблюдательный человек, которым являлся Теодор, смог бы заметить её глубокую скорбь. Тёмные круги под глазами были тщательно замаскированы, как бледные щёки и новые морщинки. Нотт учтиво коснулся губами тыльной стороны протянутой ладони и присел, следуя приглашению хозяйки.

– Я получила твою открытку с пожеланием скорейшего выздоровления Драко, как только он попал… в беду. Что привело тебя сюда сегодня? – начала разговор Нарцисса. По мановению её зова появился пожилой домовой эльф, в тишине расставил чайные принадлежности и разлил ароматный чай.

– Думаю, вы понимаете, миссис Малфой, я очень занятой человек, поэтому, вы правы, я не посетил бы вас с простым светским визитом.

– Боюсь, со светским визитом меня могут посетить только жадные до сплетен особы, упивающиеся моим сегодняшним положением. – Нарцисса поджала губы и перевела взгляд в окно. Нотт не торопился с ответом, но и заставлять её ждать не хотел.

– Мне очень нужно побывать в библиотеке Малфой-мэнора, миссис Малфой. Точнее, не мне, а одной юной особе, которая работает сейчас над моей просьбой. – Он тщательно подобрал слова ещё по дороге сюда и теперь внимательно следил за реакцией Нарциссы. – У нас есть сведения, что необходимая нам книга, которая существует в единственном экземпляре, находится среди завещания вашей сестры.

Неизвестно, какие чувства обуревали её в этот момент, но поддалась слабости она лишь на мгновение, которую обычный человек бы и не заметил. Нарцисса глубоко вздохнула, отпила прекрасного чая и спросила ровным голосом:

– Имя этой особы мне известно?

– Полагаю, что да.

– Не томите, Теодор, это вас не красит. Кто она?

– Гермиона Грейнджер.

Глаза миссис Малфой сверкнули удивлением, рука чуть дрогнула, но в остальном она осталась совершенно спокойной. «По крайней мере, – подумал Нотт, – она не вызывает у неё отвращения».

– У тебя неожиданный… выбор помощников.

– Не знаю, что слышно о ней в последнее время, но я заверяю вас, что абсолютно уверен в её компетенции.

Нарцисса колебалась, и он знал почему. Поэтому выложил ещё один козырь.

– Также она подписала магический контракт, следуя которому сохранится полная конфиденциальность её посещений и всего того, что она узнает или увидит в стенах вашего дома.

– Помилуй Мерлин, Теодор, ты так говоришь, будто Малфоям стоит чего-либо стыдиться или опасаться.

– Никто, кроме неё и меня, – продолжал Нотт, не обращая внимания на преувеличенно весёлый тон Нарциссы. – Потребуется больше, чем один день. Думаю, вам будет более спокойно, если Грейнджер будет работать прямо в библиотеке?

Нарцисса вновь отвела глаза и замолчала на несколько минут.

– Я не сомневаюсь в компетенции мисс Грейнджер. Но могу ли я узнать о сути ваших поисков?

– Нам нужен дневник тёмного мага из увядшей ветви одного из чистокровных семейств. Я лично слышал, как ваша покойная сестра рассказывала о нём моему отцу. Боюсь, это наша последняя надежда.

– Я отдала бы всё на свете, чтобы надежда была и у меня, – грустно улыбнулась миссис Малфой и вновь поднесла чай к губам.

Нотт старался изо всех сил не выдать себя и не дать сорваться с губ скоропостижным обещаниям, которые ещё не были до конца обоснованы. Он не имел права дарить ей эту надежду, как бы сильно ему этого ни хотелось. Нотт не знал, есть ли на самом деле эта надежда у Драко и самой Грейнджер.

– Что ж, если я действительно могу тебе помочь в поисках, Теодор, буду рада посодействовать. Думаю, Драко бы это одобрил. – На последних словах её голос стал еле различим.

«О, вы даже не представляете, насколько правы. Он действительно это одобрил», – подумал Нотт, а вслух искренне поблагодарил миссис Малфой и, спустя несколько минут обсуждения, откланялся. Условились на том, что один из эльфов, которого тут же вызвали и приказали приходить на зов Теодора и мисс Грейнджер, будет сопровождать их в библиотеку Малфой-мэнора и обратно. Оставалось уведомить об исходе переговоров Гермиону и, он надеялся, ему позволят отдохнуть в оставшееся от воскресенья время.

***

Гермиона как раз пыталась улизнуть от настойчивых поцелуев Рона, который, не сдаваясь, медленно тянул её в спальню, когда хмурый филин Теодора Нотта громко постучал в окно.

Окончательно вывернувшись, она бросилась к окну, совершенно не заметив насупившегося Рона, который демонстративно (как ему казалось) вышел из гостиной.

Маленький пергамент больше походил на записку. В нём значились условия, на которых ей разрешается посещать Малфой-мэнор, работать в нём и способ перемещения туда и обратно.

– Значит, Питти, – пробормотала Гермиона, всё ещё держа в руках письмо. Теодор предлагал начать работу в понедельник и сообщил, что сам сможет присоединиться лишь в субботу.

«Спроси ночью у Драко, – писал он, – откуда именно начать поиск. Попроси продемонстрировать, как обустроена библиотека, в какой части необходимо начать поиск, может, он подскажет, где расположены тайники и как их открыть».

Она была благодарна Нотту за полученную передышку от работы. Перерыв ей был необходим как никогда. Правда, все способы, раньше ей помогавшие, сейчас были бесполезны.

***

Её глаза сияли, будто два волшебных огонька, когда она рассматривала иллюзорный лабиринт библиотеки Малфоев. Идея воплотить в комнате уменьшенный муляж пришла ему после того, как он попытался на пальцах объяснить, где и какие книги ей придётся искать. Помещение было подобно лабиринту, и лишь избранные знали, как именно в нём ориентироваться. Огромное пространство было разбито на разные секции. В каждой из них было оборудовано место для чтения, находящееся вблизи окна. Никаких факелов или свечей – вся библиотека была тщательно освещена магическим огнём, безопасным для книг.

Наследство Беллатрисы Лестрейндж в течение первого года после войны было распределено по библиотеке. Ей придётся искать в трёх разделах одновременно: дневниках и мемуарах ушедших волшебников, тёмно-магических проклятьях и ментальной магии.

– Произойди всё двумя годами ранее, тебе бы мог помочь библиотечный эльф. Именно он владел знаниями о том, что именно и где хранится на полках в библиотеке, – говорил Драко, прочерчивая путь от входа до секции по ментальной магии светящейся линией. – После его смерти мама не стала искать нового библиотекаря. Сейчас… не в почёте держать большее количество домовых эльфов, чем требуется для жизни.

– А Питти это…

– Мой личный домовик, – без слов понял её Малфой. – Был приставлен ко мне после рождения. Весьма славный.

– Вот уж не думала, что услышу столь лестный эпитет о домовиках от Малфоя, – усмехнулась Гермиона.

– Ты будешь удивлена, но я никогда не относился к домовым эльфам с предубеждением своего отца. Да и если быть откровенным… – Его расслабленное лицо на миг застыло в холодной маске. Спустя мгновение он мягко усмехнулся и продолжил: – Хотя, думаю, не стоит.

– Что именно ты хотел сказать? – с подозрением спросила его Гермиона.

– Добби был бестолковым домовым эльфом, – еле слышно ответил он и тут же вскинул на неё горящий взгляд. – Только не надо. Я знаю, что он сделал для Поттера, тебя и общей победы. Знаю. Но от этого… он не становится лучшим домовым эльфом.

Гермиона не нашлась что ответить. Возможно, со своей стороны Малфой был прав, ведь он знал, какими должны быть хорошие домовики. Вполне вероятно, что Добби не вписывался в эти рамки, услужливо предоставленные ему волшебниками.

– Добби был особенным, – только и смогла ответить она.

– Да уж, – пробормотал Малфой. – Если бы эльфов распределяли на Хогвартские факультеты, уверен, он бы попал в Гриффиндор – такой же храбрый и безрассудный.

– Эй! – Гермиона и не заметила, как шутливо толкнула Малфоя рукой, отчего тот вздрогнул.

– Не говори мне, что я не прав, – еле слышно отозвался Драко, явно смутившийся от её порыва. – Ты тоже часто бываешь безрассудна, хотя твои безумные идеи почти всегда имеют успех.

– Да, – преувеличенно бодро ответила Гермиона. – Зато пока от слизеринца дождёшься результата, можно поседеть. Это ж нужно взвесить все возможные последствия и просчитать все ходы!

«Она не знает, с чем шутит, – уговаривал себя Драко, напряжённо вглядываясь в её склонившееся лицо. – Она ведь даже не подозревает…»

– Думаю, ты поняла бы меня, если бы знала, чего именно боюсь я сейчас, – пробормотал он.

– Мне кажется, это логично. – Её насмешливый тон испарился, будто его и не было. – Ты боишься смерти и неизвестности. Так же, как и я.

Она заметила, как Драко криво улыбнулся, прочерчивая ещё один ход меж иллюзорных стеллажей.

– Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься…

========== XXI ==========

Маленькое, длинноухое существо с кожей грязно-оливкового цвета, завёрнутое в чистое полотенце, почтительно склонилось перед Гермионой.

– Питти готов сопровождать вас, мисс. – Домовой эльф протянул ей худой и непропорционально длинный для его роста палец. Убедившись, что она крепко за него держится, Питти щёлкнул пальцами и они растворились в пространстве.

Рон был ею недоволен. Несмотря на то, что она навела во всём доме порядок, пританцовывая при этом под музыку в наушниках, на вкусный обед и ужин. Последующий просмотр фильма в обнимку тоже не смог разрядить обстановку. Гермионе казалось, что Рон сам не знает, чего хочет, но разбираться в ворохе его плохого настроения у неё не было никаких душевных сил. Он бурчал по поводу и без, критиковал фильм и в конце концов вновь полез к ней с поцелуями.

– Рон, я сегодня совершенно вымоталась. – Гермиона знала, что это была не совсем правда. Но и не являлось ложью. Она всегда была плохой лгуньей.

Он тяжко вздохнул и поцеловал её в макушку.

– Я чувствую, что тебя что-то тревожит, но не понимаю, что именно.

«Долго же он соображал, – прокомментировал ехидный голос в её голове, подозрительно похожий на Драко. – И не сможешь понять, не пытайся».

– Если ты из-за субботнего обеда, то тебе не стоит волноваться… – продолжил Рон, не замечая её задумчивости.

Ей было о чём подумать. Рон ведь и раньше не отличался особой проницательностью, но почему только теперь её начало это беспокоить? Почему только теперь она задумалась, насколько сильно в действительности ей была необходима эмпатия в отношениях?

Кроме её мамы, никто более не отличался тонкой организацией ума и чувств. Только она подмечала незначительные изменения в поведении дочери, в манере её движений и речи. Не было никакого шанса что-либо скрыть или утаить от неё. Тогда, перед седьмым годом, когда они скитались по лесам в поисках крестражей, мама не раз пыталась вывести её на откровенный разговор, наблюдая за душевными метаниями своей дочери. Гермиона могла отговариваться тем, что влюблена в Рона и не уверена во взаимности, или объяснять своё состояние переживанием из-за смерти директора её волшебной школы, но Джин Грейнджер никогда бы на это не купилась. Она и не верила, но зная упрямство своей дочери, отступала, мудро полагая, что та не может задумать нечто страшное…

Если бы она знала, что буквально через пару месяцев Гермиона применит к ним, самым родным на свете людям, заклинание забвения…

Вынырнув из воспоминаний вчерашнего дня, она обнаружила себя у входа в библиотеку. Двустворчатые, тяжёлые двери выглядели точь-в-точь такими же, какими их материализовал Драко во сне. Мысленно вспоминая наставления Малфоя и нарисованный им план передвижения, она хотела было уже толкнуть массивную дверь, когда услышала тонкий голосок эльфа, всё ещё находящегося рядом:

– Мисс связана с молодым хозяином, – спокойно произнёс он, явно утверждая, нежели спрашивая.

– Я… – она запнулась от неожиданности, совершенно не зная, что ответить.

– Мисс не должна переживать, – эльф вновь почтительно склонился перед ней. – Питти понимать, что это тайна. Питти сохранить её от хозяйки.

С мягким звуком он растворился в воздухе, и Гермиона осталась одна. Это маленькое признание совершенно выбило её из колеи. Она знала, что магические способности эльфов были не до конца изучены. Удивительные маленькие существа порой обладали гораздо большей силой, чем их хозяева. «А иногда и большей смелостью», – подумала Гермиона, вспоминая Добби. Отбросив лишние мысли, она решительно толкнула дверь в библиотеку.

Прошло несколько часов, прежде чем её уединение было нарушено. Если бы не абсолютная тишина библиотеки, она бы и не заметила приближение Питти. Выросшая среди магглов, она была заворожена, с какой ловкостью и изяществом домовой эльф раскладывал на низком столике обед на одну персону.

– Мисс должна пообедать, – с почтением произнёс домовик, когда закончил сервировку.

– Я не хотела напрягать тебя, Питти.

– Питти живёт, чтобы служить молодому хозяину. Питти думать, что хозяину понравится ухаживать за мисс.

– Ты хотел сказать, – ответила Гермиона, откладывая очередной том, – что ему понравится, что ты ухаживаешь за мной, пока мы связаны.

– Не совсем, мисс, – почтительно отозвался тот. – Питти думать, что связь не обязывать вас нравиться друг другу, но это происходить.

Ошарашенно глядя на невозмутимо спокойного домовика, Гермиона абсолютно ничего не понимала. Как? Как он мог узнать? О её… чёрт! Ей нравится Драко. Гермиона зажмурилась от того, что впервые произнесла это вслух. До этого она замечала за собой что-то, но никогда не обличала это что-то в слова. Будто бы отгораживаясь тем самым от происходящего. Как будто от того, что она не произносила это вслух, ещё ничего не было решено и не предопределено, но сейчас…

Ей стало легче от того, что кто-то так спокойно это обличил в слова. И так же спокойно это воспринял. Можно даже сказать благосклонно.

Но следующей мыслью было понимание того, что домовой говорил не только о ней. «Нравиться друг другу», – сказал он. – «Но это происходить».

Разве это вообще может быть возможным?

– Благодарю тебя, Питти, – спустя время отозвалась Гермиона и приступила к трапезе. Она благоразумно решила не развивать тему, поднятую домовиком.

«Тем более Малфой за всем этим наблюдает», – напомнила она себе.

***

Удобно разместившись на диване в гостиной, Гермиона разбирала записи, которые сделала сегодня в Малфой-мэноре. Она решила начать с секции, посвящённой мемуарам и личным дневникам волшебников, и лишь в случае неудачи двинуться в другие разделы. Сказать, что их было много – не сказать ничего. Её успокаивало то, что она знала, что искать, а какие фамилии можно смело оставлять в стороне. Возникали сложности с теми дневниками, которые велись под псевдонимами или вовсе не имели подписи. Их Гермиона откладывала в отдельную стопку, чтобы просмотреть позднее.

За задёрнутыми шторами ночной дождь стучал в окно, навевая сон, но она была намерена разобрать все бумаги до конца, перед тем как лечь в постель.

Внезапно пламя в камине изменило свой цвет, и в нём показалось лицо Джинни Поттер.

– Гермиона! – задорно начала она, но потом заозиралась и спросила: – А где Рон?

– Не знаю, – пожала плечами та. – Наверное, ещё на тренировке.

– В такое время? – Джинни скептически подняла бровь.

– Они с ребятами часто ходят в бар, пообщаться после.

– Ладно. – Гостья тряхнула волосами и вернулась к цели своего визита. – Ты знаешь, в чём пойдёшь на день рождения мамы?

– А ты так уверена, что я туда пойду?

– Конечно, – усмехнулась Джинни. – Я прекрасно знаю хорошую девочку Гермиону Грейнджер. Мама, конечно, была совершенно не права, но не посещение её дня рождения будет равноценно расторжению помолвки с семейством Уизли. Думаю, ты этого не планируешь?

«Джинни шутит, – утверждала Гермиона про себя. – Она просто шутит, как и всегда».

Проблема была лишь в том, что после сегодняшнего насыщенного дня, переплетённого со странными диалогами с домашним эльфом Малфоя, у неё совершенно расшатались нервы. Определённо расшатались, раз ей чудятся скрытые намёки в невинных подколках Джинни.

– Конечно, нет. – Гермиона смогла выдавить из себя улыбку, пообещав на досуге подумать про «хорошую девочку Гермиону Грейнджер». – И да, я иду на день Рождения. И даже знаю в чём.

Глаза Джинни загорелись от предвкушения:

– Я видела это платье? Какого оно цвета? – спросила она.

– Изумрудного. И нет, ты его не видела.

– А мне решительно не в чем идти. И завтра ты мне поможешь это исправить!

Гермиона вслух застонала. Она ненавидела длительные походы по магазинам.

– Джин, у меня совершенно нет времени, чтобы шесть часов кряду ходить по магазинам.

– Шесть и не потребуется. – Джинни вновь тряхнула волосами. – У меня есть на примете пять платьев, из которых мне нужно выбрать одно. Ну, максимум два. Вот в этом-то ты мне и поможешь.

«Пять платьев, каждое примерно полчаса, – мысленно подсчитывала Гермиона. – Два с половиной часа… Ну ладно, три».

– Я буду свободна только утром, – тоном, не терпящим возражений, ответила Гермиона. Джинни радостно воскликнула:

– Я тоже! Ура! Мы так давно не общались! В десять буду у тебя, пока!

Она исчезла в камине ещё до того, как Гермиона с ней попрощалась. Импульсивная, искренняя и жизнерадостная Джинни была совершенной её противоположностью.

«Она как солнечный лучик в серых буднях», – как-то признался ей Гарри с мечтательной улыбкой на губах.

В явно приподнятом настроении Гермиона вновь склонилась над тетрадью. Некоторые маги предпочитали шифровать свои дневники, кто-то для письма использовал древние руны, кто-то и вовсе писал стихами. Ей предстояла ещё более сложная работа, чем в библиотеке у Нотта.

Спустя полчаса входная дверь с грохотом растворилась, и в дом ввалился Рон. Гермиона бросилась было на шум, но замерла, как только его увидела. Настолько пьяным Рон был всего несколько раз в жизни, и каждый раз был вызван чем-то совершенно ужасным. Страшась представить, что послужило толчком к сегодняшнему пьянству, она помогла Рону восстановить равновесие и медленно повела его в гостиную. Опустив его на диван, она спросила:

– Что случилось, Рон?

Тот растёр ладонями лицо, попытался сфокусировать взгляд и, с трудом удерживая голову в вертикальном положении, ответил заплетающимся языком:

– Я п… п… поспорил… с Флин… Фили… Флинтом. Пр… предс… он был уверен… что слиз… слиз… что змеи лучше пьют!

Гермиона могла только покачать головой. Кто бы мог подумать. Поспорил!

– И кто победил? – спросила она больше по инерции, чем из любопытства.

Рон расплылся в счастливой улыбке.

– Дружба!

Она лишь усмехнулась.

– Тебе сегодня придётся спать на диване, – мягко сказала она ему. Рон с готовностью кивнул.

– Пр… прости. Ты… не волн… влон… не переживала?

– Нет, я так и думала, что вы задержались в баре.

Гермиона принесла постельное бельё, запасную подушку и одеяло, помогла Рону переместиться в кресло, пока сама заправляла диван.

– Герми? – Глаза Рона уже закрывались, но он крепко схватил её за руку, когда она накрыла его одеялом.

– Что? – Свободной рукой она убрала с его лица волосы и нежно поцеловала в щёку.

– Помнишь… помнишь, я сказал тебе, что ты делаешь самый лучший минет?

Гермиона удивилась поднятой теме, тем более что это было очень-очень давно. Видимо, приняв её молчание иначе, он продолжил:

– Ты ещё тогда сказала, что мне не с чем сравнить, и потому я так говорю.

Она ответила иначе, но в его интерпретации эта фраза звучала обидно. Она лишь сказала тогда, что… впрочем, смысл действительно был таким. Удивительно, что Рон тогда это воспринял с юмором.

– Помню, Рон, – ответила она мягко.

– Так вот. Я теперь точно могу сказать, что ты лучшая, – засыпая, пробурчал Рон, всё ещё прижимая её руку к себе.

– Ты пьян. – Гермиона покачала головой и аккуратно высвободила свою ладонь. Затушив в гостиной свет, она отправилась спать.

Погрузившись в сон, она уже привычно улыбнулась ожидающему её Драко, но неожиданно наткнулась на ледяной взгляд, который она уже успела позабыть. Буквально мгновение назад она представляла себе, как именно завяжется их разговор, какие темы они затронут. Возможно, Драко подскажет на какие книги не стоит обращать внимания, а каким наоборот – уделить побольше времени. Они могли бы обсудить её записи и варианты трактовок пары интересных дневников, но все её ожидания разбились о презрительную усмешку, которая не сходила с губ Малфоя.

– Никогда бы не подумал, Грейнджер, – протянул он лениво, растягивая слова, – что ты настолько «хорошая девочка», что так запросто можешь простить измену своего жениха?

========== XXII ==========

– Молодой хозяин хороший человек, – рассказывал Питти, разливая чай в тонкий фарфор. – Питти знать, что мисс недолюбливала хозяина в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Она должна понимать, что все дети жестоки.

Гермиона тогда не нашлась, что ответить. С одной стороны, ей казалось, что «хороший домовик», которым являлся Питти, должен искренне любить своего хозяина, чтобы быть ему по-настоящему верным, а с другой – она должна была признать, что после всех этих ночей в совместных разговорах образ надменного, язвительного подростка почти выветрился из её памяти.

Но сегодня явно что-то пошло не так. Драко Малфой будто полыхал гневом изнутри, а презрительная усмешка делала его похожим на своего отца. Гермиона ещё раз вспомнила, что же он ей сказал: измену? О чём это он?

– И тебе доброй ночи, Малфой, – не обращая внимания на потерявшего дар речи Малфоя, она поднялась из кресла, подошла и села к столу, углубляясь в чтение.

Но тишина длилась недолго. Драко мягко вскочил и подошёл к ней сзади.

– Грейнджер, – вкрадчиво сказал он, и от его тона по спине Гермионы пробежал холодок, – неужели твой хвалёный мозг так и не смог обработать информацию, в которую тебя посвятил твой женишок? Или, – он неприятно хохотнул, – мозг у тебя автоматически при виде Уизли отключается, чтобы быть с ним на равных?

– Сколько уже можно шутить на эту тему, – пробурчала Гермиона из-за вороха бумаг. – Не знаю, какая тебя муха сегодня укусила, но я в этом точно не виновата.

Малфой за её спиной застыл и на несколько минут замолчал.

– Значит, ты так и не поняла, что он вернулся домой из объятий другой девицы? – холодно поинтересовался он.

– Я совершенно не могу понять две вещи, – ответила Гермиона и развернулась на стуле к нему. – Что за бред ты несёшь и какое тебе до этого есть дело?

Драко замолчал, напряжённо вглядываясь в её лицо, пока Гермиона ждала ответа. Она непроизвольно закусила губу и с удивлением обнаружила, что взгляд Малфоя на несколько мгновений сместился к её губам.