Текст книги "Безымянное проклятье (СИ)"

Автор книги: Tenvtrave

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

***

Драко Малфой никогда прежде не придавал столько значения противозачаточным чарам, сколько сейчас. Астория уверяла его, что пьёт необходимые зелья. Видя её отчаянные попытки привязать его к себе, он не был бы удивлён, если бы однажды она «забыла» это сделать. Или даже не однажды. Поэтому он научился накладывать необходимые чары (пусть они и были сложны) невербально. Конечно, чтобы она не заметила. Но в тот вечер явно пошло что-то не то. Возможно, он увлёкся, колдуя над её животом, или возился слишком долго, или что-то прошептал, он сам уже вспомнить бы не смог. Но в один момент Астория вывернулась из-под него, вскочила с постели и направила на него свою палочку.

– Что, чёрт возьми, ты делаешь с моим животом? – гневно прошипела она.

– Ничего запрещённого или опасного для тебя, – спокойно ответил Драко и сел.

– Что конкретно? – повторила свой вопрос она.

– Всего лишь противозачаточные чары, Астория, успокойся.

Кровь мгновенно отлила от её лица, и Драко почувствовал, как внутри него поднимается волна гнева. Видимо, его опасения насчёт её возможной «забывчивости» были не так уж далеки от истины. Но мгновение прошло, и Гринграсс пошла в наступление.

– Ты не доверяешь мне? – Она так достоверно изобразила озабоченность, грусть и разочарование, что, если бы не бледные щёки и мгновение испуга, которое он успел уловить в её глазах, Драко бы поверил. Надо было отдать должное – актрисой она была первоклассной.

– Прости, милая, но нет, – так же спокойно ответил Малфой, лёг и мысленно себя поздравил с победой. Это чувство удовлетворённости собственной прозорливостью слегка притупило ярость, которая пыталась разрастись в нём ядовитым плющом. Его пытались использовать, как племенного жеребца! – В мои планы не входило жениться на тебе, как и становиться отцом.

Астория как-то сдавленно пискнула, и он, повернув голову, встретился с ней взглядом.

– Наши планы не сходятся, правда?

– Да как ты посмел…

– Как посмел я? – презрительно прошипел он и вскочил. – А как посмела ты? Как давно ты лелеешь план залететь от меня и сыграть быструю свадьбу? Какого чёрта! Ты ведь даже меня не знаешь! Ты не влюблена в меня, хотя, хвала Мерлину, я тебе не противен. – Он приблизился к ней и, схватив за плечи, встряхнул. – По какой причине ты решила лечь под мужчину, которому ты неинтересна и который неинтересен тебе? Который в прошлом был Пожирателем смерти? – В её глазах заблестели слёзы, и в этот раз Драко был уверен, что настоящие. – Что было бы с тобой, если бы ты встретила того, кого полюбила? Может, не сейчас, а лет через пять или десять? Думаешь, я дал бы тебе возможность гулять в браке? Или позволил вести двойную жизнь – разыгрывая на публике примерную семью, а в действительности живя разными жизнями? Ты мне противна, Гринграсс. Ты и твои недальновидные низменные планы. Что такого наговорил тебе твой отец? Что пообещал? Сколько, скажи мне Астория, стоит твоя честь?!

– Ненавижу тебя! – вспылила она и вырвалась из его железной хватки. Малфой лишь фыркнул.

– Вот это уже больше похоже на настоящие эмоции, – холодно улыбнулся Драко. По щекам Гринграсс спускались дорожки слёз, лицо её пылало, но не от печали – от злости.

– Какие высокие слова, Драко. – Она взмахнула палочкой, и из гардеробной прилетел большой чемодан. – Как будто ты сам стоишь так дорого и так много. – Ещё одно движение, и из разных углов комнаты по воздуху поплыли её вещи, которые складывались сами по себе и аккуратно ложились ровными рядами в чемодан. – Я полагала, ты оценишь, как много дверей открыл бы тебе наш союз. Я наивно верила, что ты ещё не прогнил до конца и способен чувствовать хоть что-нибудь. Но я ошиблась. – Она стёрла с щёк слёзы, поймала мантию и надела её на голое тело. – Ты действительно этого не стоишь. И скоро ты сам это поймёшь. Ты останешься один, и ни одна приличная девушка не взглянет в твою сторону. – Чемодан захлопнулся и поплыл из комнаты. Астория двинулась следом и лишь на пороге обернулась. Последние слова она практически выплюнула. – Ты ведь прав. Вряд ли кто-то захочет связываться с бывшим Пожирателем смерти.

Гринграсс вовремя захлопнула дверь – об неё разбился хрустальный бокал, всегда стоявший на прикроватной тумбочке. Малфой устало опустился на постель и провёл ладонью по лицу. Из-за резкого движения тумбочка, стоявшая у изголовья, приоткрылась, и из неё выглянула обложка тёмно-красного цвета. Вздохнув, Драко вытащил многострадальную книгу, которая уже неделю хранилась там. Он был удивлён, что Гринграсс её не нашла. Возможно, это было и к лучшему.

Малфой зажёг свет над изголовьем кровати, уселся поудобнее и приготовился провести ночь за чтением. Всё равно он нескоро сможет уснуть и сможет так скоротать время. Заодно и узнает, правдивы ли все те хвалебные оды, воспеваемые Грейнджер и её книге.

Приступая к чтению, он даже не догадывался, что заснуть сегодня ему уже не удастся.

========== Часть вторая. IX ==========

Он закрыл книгу и потёр уставшие глаза. Драко надеялся почитать перед сном, но он совершенно не ожидал, что будет читать всю ночь. Лучи рассветного солнца уже освещали его спальню, и он был бесконечно рад тому, что сегодня выходной и он может спокойно выспаться позже. Перед ним так же стоял вопрос: спускаться ли на завтрак до того, как уснуть. Скорее всего, его мать не слышала их громких голосов вчера вечером, и теперь ему предстояло объясниться, почему Астория не завтракает вместе с ними.

Драко бросил взгляд на книгу. Вот, что действительно его заинтересовало и пленило? Он не ожидал, что Грейнджер умеет так хорошо писать. Помнится, в Хогвартсе у неё не было ни капли фантазии – лишь зубрёжка учебников и хорошая память её и спасала. Неужели она сама смогла придумать что-то подобное?

Больше всего его пугал главный герой. Вернее, его собственная с ним схожесть. Была ли похожа Грейнджер на главную героиню? Что-то ему подсказывало, что была, хотя он и не мог утверждать наверняка, ведь Грейнджер он знал не очень хорошо. Можно было сказать, что и вовсе не знал. То, как она себя повела на вечеринке у Теодора, разрушало практически все его представления о ней. Но зачем ей подобное писать? И как, чёрт возьми, она узнала такие подробности о его внутреннем мире? О его мыслях, проблемах и терзаниях?

Бред. Он просто устал и выдумывает лишнего. Грейнджер ведь никогда им не интересовалась, ведь так? Она не знала его, а он не знал её, и всех это раньше устраивало. Хотя сейчас, Малфой сам признался себе, что ему захотелось узнать её получше. Также его интересовал вопрос: возникают ли подобные мысли у каждого после прочтения этой книги? Может, Грейнджер сумела подобрать один универсальный ключ к сердцам всех волшебников? И каждый из них невольно представляет себя главным героем, сравнивает, проводит аналогии из своей жизни? Тогда становится понятной одержимость и страсть, с которой восхваляют её талант.

Подавив зевок, Драко отправился в душ, чтобы привести себя в порядок. Тяжёлый разговор с матерью лучше не откладывать на потом.

***

– Астория неважно себя чувствует?

Казалось бы, простой вопрос, спокойный тон, ни намёка на эмоции, но Малфой успел уловить проблеск чего-то нового в глазах Нарциссы. Надежду. Всего лишь миг, но Драко, хорошо изучивший мать, понял многое. Даже слишком многое. Неужели она тоже участвовала в этом… сговоре? Неужели она и вложила эту идею в голову Гринграсс? Не может такого быть, она же… он же… Малфой медленно выдохнул и прикрыл глаза. Быть может, его предположения неверны?

– Астория покинула Малфой-мэнор вчера ночью, – спокойно ответил он, не выдав своего разочарования. Малфой внимательно следил за ней и отметил лишь огорчение, промелькнувшее в её глазах.

– Соскучилась по дому? – Драко мысленно улыбнулся. Конечно, она не была бы собой, если бы не попыталась найти достойное и мирное оправдание.

– Нет. Мы серьёзно поссорились, и она приняла решение уйти.

– Ну, кто из нас может похвастаться семейной жизнью без ссор? – благосклонно ответила Нарцисса, но по манере держать чашку он ощутил её напряжение. Казалось бы, такие мелочи…

– Нет, мама. Думаю, мы расстались с Асторией насовсем.

Чашка чуть резче обычного опустилась на блюдце. Этот звон будто извинялся за несдержанность своей хозяйки. Нарцисса закрыла глаза и глубоко вздохнула. Впервые за всю свою жизнь Драко подумал о том, что манеру брать себя в руки он перенял у матери. Люциус тоже закрывал глаза, но вместо дыхания – сжимал и разжимал кулаки. Он вспомнил, как в детстве боялся этого жеста, выдававшего ярость отца. Он каждый раз считал – сколько раз сожмётся кулак? От этого зависело многое.

– Печальное известие.

– Не настолько, чтобы расстраивать тебя, мама.

Она печально улыбнулась уголками губ.

– Но всё же я расстроена.

– Думаю, вы вполне сможете дружить, если тебе она так дорога.

– Не думаю, что теперь наше общение будет… уместно.

– Не понимаю, почему?

– Драко, – устало произнесла Нарцисса, – я считала её идеальной невесткой, но не подругой. Это разные вещи.

– Эта самая идеальная невестка, – ответил Драко, и сквозь его спокойный голос прорывалось раздражение, – время от времени не пила противозачаточное зелье, пытаясь завести ребёнка без моего ведома!

Нарцисса воззрилась на него с таким искренним изумлением, что у Малфоя отлегло от сердца. Она не знала и не могла быть причастной к такому низкому поступку.

– Это неслыханно, – едва слышно пробормотала она и потрогала собственные щёки, пытаясь унять волнение.

– Но она это сделала, мама, – глухо отозвался Драко. – И надеюсь, впредь мы больше не будем упоминать о ней в разговорах.

Получив утвердительный кивок от уже взявшей себя в руки Нарциссы, он отодвинул так и не тронутый завтрак и поднялся.

– Я буду у себя. Приятного аппетита, мама, – обронил Драко и отправился в собственную спальню. Теперь, когда все вопросы были улажены, а адреналин в крови утих, его всё сильнее одолевал сон. Едва коснувшись головой подушки, Драко отправился в царство Морфея.

***

Он вновь был в полутёмной комнате. Она вновь была рядом. Его голос звучал глухо, он слышал его, как сквозь вату:

– Если ты хочешь поцелуя, то так и скажи.

Драко знал этот сон и теперь, если бы мог, вздохнул бы с облегчением. Каждый его сон был соткан из обрывков фраз и действий, но этот отличался особенной хронологической точностью. Правда, логика здесь немного страдала. Ведь каждый раз после того, как она говорила:

– И ты хочешь меня этим испугать? Да твой чистокровный язык был у меня…

Он её целовал.

Драко никак не мог взять в толк, о чём же именно они говорили в этом сне, что привело к подобному сценарию. Фразы ускользали, как и смысл шуток, но после поцелуя ничего не было уже важным. Там дальше его ждал красочный и яркий эротический сон, пропитанный почему-то щемящим чувством неизбежности.

– Никогда не отпущу тебя, – кажется, шептал он между поцелуями. Его мир сузился до ощущения её тела под его руками и губами. Там, во сне, он впервые ощущал секс, как нечто фундаментальное и нестерпимо важное. Ему казалось, что он невероятно многое должен успеть, но время, как песок, утекало сквозь пальцы – неизбежно и неумолимо.

– Даже не надейся, что я позволю тебе уйти. – Горячее дыхание опалило щёку, а вслед за словами он услышал сладостный стон. Драко потянулся, чтобы сцеловать этот звук с ярко-алых губ – медовых и неземных.

– Ты всегда будешь моей. – Как можно хотеть женщину, чтобы голос переставал повиноваться? И следом за его словами её голос – восторженный и томный:

– Всегда… Твоей…

От этих слов ему совсем срывало крышу, и он начинал двигаться в каком-то слепом исступлении. Хотелось раствориться здесь и сейчас, забыть о насущных проблемах, недомолвках между друзьями, недовольством матери, рабочими проблемами и извечными вопросами. Хотелось остановить мгновение и остаться в нём на всю оставшуюся жизнь. Но как и любому сну, этому тоже приходит конец.

Пробуждение не принесло энергии и сил. Холодный душ остудил тело, но, вопреки обычного, не сумел взбодрить. Драко пил вторую чашку кофе, глядя, как в оживающем после долгой зимы саду возятся домовики. Они приводили растения в порядок, очищали сад от мусора и в целом были вполне счастливы собственным укладом жизни. Лишь Питти в этом году отказался им помогать.

– И ты хочешь меня этим испугать? – вспомнил он её голос и против воли улыбнулся. Что могла всё-таки означать эта фраза? Для него оставалось загадкой.

***

Он заметил её, ныряющую в тёмный переулок, уходящий от Косой Аллеи, спустя неделю. Наверняка она сбегала от толпы назойливых фанатов, которые поджидали её после автограф-сессии во Флориш и Блоттс. Драко направился за ней, даже не успев об этом подумать. Его разум, будто гончий пёс, почуявший добычу, управлял его телом быстро и точно. Он успел перехватить её буквально за пару мгновений до аппарации.

– Что, Грейнджер, – привычно растягивая слова, начал он и с удовольствием заметил тень страха, промелькнувшую у неё на лице, – теперь тебе так просто не сходить за книгами или новыми чернилами?

Мгновение её неуверенности прошло, и теперь она стояла, гордо расправив плечи и глядя прямо в его глаза.

– Что, Малфой, – тем же тоном ответила Грейнджер, – всё никак не искоренишь в себе школьную привычку подкрадываться к людям со спины?

Он проглотил раздражение от упоминания о Хогвартсе. В виске неприятно кольнуло, но он не обратил на это внимания.

– Неужели ты уже настолько устала от лучей славы, что сбегаешь с собственного праздника по тёмным проулкам?

– Вряд ли ты сможешь понять, но не все люди действуют только ради того, чтобы получить славу.

– Действительно, откуда бы мне это знать, – саркастично ответил он. Гермиона вопросительно приподняла бровь и скрестила руки на груди. Апрельский холодный ветер завывал высоко в трубах, а Драко Малфой впервые не знал, что сказать. Он смотрел в глаза Грейнджер, и в его голове нарастал раздражающий и мешающий думать гул.

– Я, конечно, могла бы поверить, что ты оказался здесь совершенно случайно, но ты окликнул меня, Малфой, – напомнила она о себе. – Даже не представляю, зачем это тебе было нужно, но если ты уже высказал всё, что хотел, то мне пора.

Грейнджер развернулась, чтобы аппарировать, но он перехватил её руку и спросил:

– Как ты написала эту книгу? – Молоточки в висках застучали громче, и из-за этого его голос даже ему самому показался слишком резким.

– Как и все обычные люди – с помощью пергамента, чернил и перьев. – Она пыталась высвободить руку, но он крепко держал её запястье.

– Но как, чёрт возьми? – почти прорычал он. Голова болела нещадно. – Как ты смогла так достоверно описать меня?

– Да ради всего святого! – прошипела она и отправила в него жалящее проклятье. Драко одёрнул руку, и, на его удивление, шум в ушах стал тише. Тем временем Грейнджер выплёвывала ядовитые слова: – К твоему сведению, не всё в мире крутится вокруг твоей царственной особы. И уж тем более я не обязана перед тобой отчитываться о своих действиях.

– Твоя книжка – лишь хорошо замаскированная ложь, – отчаянно крикнул он в спину, надеясь её задеть, и Грейнджер медленно развернулась. Она, прищурившись, посмотрела ему в глаза:

– Хочешь, чтобы я поверила, что ты её прочёл и составил собственное мнение?

Он фыркнул.

– По неведомой мне причине, Забини настаивал, чтобы я её прочёл. – На лице Грейнджер промелькнуло беспокойство, но он ухватился за мысль, которая давно не давала ему покоя: – Чем ты опоила моих друзей?

– Опоила? – насмешливо переспросила она.

– Именно. В начале ты подкатываешь к моим друзьям, а потом пишешь книгу обо мне. Что бы ты ни замышляла, Грейнджер, я выведу тебя на чистую воду.

– Малфой, – она закатила глаза и вздохнула, – хватит измерять всех по себе. Никакого умысла или заговора. Мы просто… поладили. Слово «дружба» тебе, полагаю, знакомо хоть немного?

– Но почему именно сейчас? – спросил он, и Гермиона инстинктивно сделала шаг назад. – Почему именно в тот момент, пока я был в коме? Ты ведь никогда не отличалась хорошей фантазией и лишь зубрила учебники от корки до корки.

– Это тебя не касается, Малфой, – нервно отозвалась она. Драко сделал шаг вперёд и вжал её в стену.

– Дай мне хотя бы один повод, Грейнджер, и я уничтожу и тебя, и твою подозрительную книжонку, – прошипел он ей в лицо. Но, вопреки его ожиданиям, она лишь усмехнулась.

– И ты хочешь меня этим испугать?

Её голос проник в его мозг и вызвал маленький взрыв. Он отшатнулся на пару шагов и неверяще уставился на Грейнджер. Она прикрыла рот ладонью и, казалось бы, ещё сильнее вжалась в стену.

– Ты? – переспросил он глухим голосом. Язык медленно ворочался во рту, оставляя горькое послевкусие. – Не может быть…

Хлопок аппарации в этот раз показался ему оглушительным. Драко Малфой закрыл глаза и сполз вниз по стене, пытаясь осознать, что только что здесь произошло.

========== Часть вторая. X ==========

Блейз Забини нежился в ванной, когда появившийся из воздуха домовик чинно сказал:

– Молодого хозяина Забини требует неприятная барышня. Она грязно ругается и совершенно не знает приличий. Требует впустить её, где бы вы ни находились. Что ей ответить?

Забини нахмурился, попытавшись вспомнить всех девушек, которые могли бы грязно ругаться и требовать его и спросил:

– А имя у неприятной барышни есть?

– Гермиона Грейнджер, – последовал ответ.

На мгновение Блейз опешил, а после громко рассмеялся. Он ярко себе представил, что было, если бы эльф исполнил приказ Грейнджер и переместил её в его ванную. Отсмеявшись, Забини насторожился. Что могло произойти такого, что заставило её так бесцеремонно себя вести? На его памяти она всегда держалась весьма сдержанно.

Он приказал домовику отправить Грейнджер в его кабинет и появился в нём спустя четверть часа. Было заметно, что её пыл несколько поутих, но лишь до того, как она заметила Блейза. Гермиона вскочила и гневно выпалила:

– Зачем ты это сделал?

– Что именно? – осторожно спросил Блейз и, пройдя мимо неё, сел в глубокое кресло.

– Не притворяйся, у тебя плохо выходит. Зачем ты дал Малфою мою книгу?

«Ах, вот оно что», – подумал Блейз и наказал домовику принести чаю. Пока эльф расставлял чашки и разливал ароматный напиток, Забини тянул время и обдумывал ответ. Грейнджер села в кресло напротив, взяла чашку, но вместо того, чтобы пить чай, грела о неё руки.

– Я посчитал, что это будет… полезно для него.

– Полезно?! – крикнула Гермиона, и Блейз от неожиданности вздрогнул. – Полезно вскрывать ему мозг перочинным ножом без анестезии?

– Без… чего? – не понял Блейз.

– Неважно, – отмахнулась она. – Любое вмешательство в его разум может иметь непоправимые и катастрофические последствия…

– Никто не проникал в его разум, – начал осторожно Забини, но был снова прерван:

– Заставлять его читать книгу, когда он не хочет, – тоже влияние на разум!

– Грейнджер, ты преувеличиваешь. – Блейз сделал глоток и попытался разгрузить атмосферу. – Никто его не заставлял. Я лишь дал ему книгу, не более. Да, я посоветовал её прочесть, но заставлять… Мерлин, помилуй!

– Это уже неважно, – устало выдохнула она и наконец сделала глоток.

Несколько томительных минут они сидели в тишине, и Забини пытался понять настроение Гермионы. Как у неё вызнать – что же всё-таки произошло? Что именно её взволновало? Не бросился же к ней Малфой посреди улицы с поцелуями?

– Ты встретилась с Малфоем? – осторожно начал он, и Гермиона, грустно улыбнувшись, продолжила:

– Он поймал меня в одном из переулков Косой Аллеи. Нёс всякую чепуху: про книгу, про вас с Ноттом… А потом я сказала фразу… которую говорила ему во сне, в последнюю нашу встречу. И мне показалось, что он… – Она замялась.

– Что он? – переспросил Блейз.

– Что он что-то помнит. Или начинает вспоминать. Блейз, это может быть опасно! Его разум может не выдержать такой нагрузки… Что, если он сойдёт с ума? У него запросто может быть раздвоение личности…

Грейнджер спрятала лицо в ладонях и тяжело вздохнула. Наблюдающий за ней Блейз никогда не верил в любовь. В детстве он считал, что полюбить можно только идеальное существо – без недостатков и пороков, но быстро понял, что в каждом человеке есть изъян. Вся его жизнь после этого печального открытия носила в себе печать безнадёжности, которую он искусно скрывал под маской веселья и легкомысленности.

Глядя на страдающую Грейнджер, он впервые усомнился в собственной вере. Перед ним сидела та, что была готова пожертвовать собственным возможным благополучием, лишь бы Драко Малфой был цел и невредим. Невероятный альтруизм, непонятный Блейзу, против его воли зажёг в нём крохотный огонёк веры в лучшее. И в любовь.

– Думаю, ты ошибаешься, Грейнджер, – мягко сказал он, и Гермиона подняла на него свой уставший взгляд. – Мозги Драко Малфоя гораздо крепче, чем ты думаешь.

Когда она ответила ему лишь вымученной улыбкой, Блейз понял, что пришло время действовать.

***

– Нотт! – Теодор и Эйми обернулись на звук. К ним спешил Блейз. Подойдя ближе, он поздоровался и продолжил: – Надо поговорить.

– О чём?

– О той самой проблеме, – ответил туманно Блейз, но Тео тут же понял, о чём он говорит. – Срочно.

– Что-то произошло? – мгновение, и тон Теодора стал серьёзным.

– Произошло.

Нотт на пару мгновений закрыл глаза. Они с Эйми планировали эту прогулку уже давно, но, если Забини сумел его найти, значит, дело действительно приняло серьёзный поворот.

– Через четверть часа буду у тебя, – кивнул он и вновь повернулся к своей спутнице.

– Отлично, – уже в спину ему сказал Блейз и с хлопком испарился.

***

Забини нервно расхаживал по собственному кабинету, чем порядком раздражал хмурого Нотта.

– Мы должны передать Драко этот проклятый дневник. Тогда он всё поймёт!

– Мы не можем, Блейз, – тихо отозвался Нотт из кресла у камина. – Мы дали клятву.

– Должен быть выход! – вспылил Забини. – Он сходит с ума, Тео! Он расстался с Асторией не только оттого, что Грейнджер ему снится. Ему стали противны способы заключения браков, которые всегда были в чистокровных семьях.

– Тебя это смущает?

– Мне на это плевать! Ещё год назад он был бы счастлив завести себе белокурых наследничков, чем раньше, тем лучше. А сейчас? Он считает, что его пытались использовать, как «породистого жеребца»! Ты можешь себе представить подобные мысли от Драко Малфоя? Я поперхнулся, когда он мне рассказал.

– Так что именно он тебе рассказал? – спокойно спросил Тео. Блейз, наконец, опустился в кресло напротив.

– Астория тайком не принимала нужные зелья. Он узнал и выгнал её из дома.

– Вот это история, – протянул Нотт, и уголок его рта приподнялся в улыбке.

– Не представляю, как это переносит Нарцисса…

– А что о ней говорит Драко?

– Его мать думает, что у него есть «дама сердца», из-за которой он дал разворот Гринграсс.

– Какая проницательность, – одобрил Нотт. – Миссис Малфой знает Драко лучше, чем он сам.

Блейз сделал глоток огневиски и закрыл глаза.

– Нам нужен план. Она проговорилась, и, полагаю, у Драко в голове сейчас полная каша.

– Грейнджер нас проклянёт, – отозвался Нотт.

– Грейнджер потом скажет нам «спасибо», – возразил Блейз.

Некоторое время кабинет наполняла тишина. Каждый из присутствующих обдумывал варианты и отвергал один за другим. Обещание, данное Грейнджер, обрубало все видимые и невидимые пути. Больше четверти часа Нотт пребывал в задумчивости, но потом едва заметно улыбнулся.

– Грейнджер допустила ошибку. – Блейз заметно встрепенулся и впился в Тео пытливым взглядом. – Почти такую же ошибку, которую допустил в своё время Тёмный Лорд.

Забини нахмурился, явно пытаясь припомнить детали проигрыша Волан-де-Морта, сравнивая события с сегодняшней ситуацией, и спустя пару минут его лицо осветилось улыбкой.

– Питти, – прошептал он.

– Именно. Надеюсь, Нарцисса запамятовала и забыла отменить свой приказ приходить на мой зов.

Теодор поднялся и подошёл к письменному столу. Он достал толстую тетрадь и ласково погладил её обложку. Написав небольшую сопроводительную записку, он прикрепил её к обложке и негромко позвал:

– Питти.

Старый эльф спустя мгновение склонился перед ним в поклоне.

– Сэр Теодор Нотт звал Питти?

– Да. Питти, ты знаешь, что это? – Нотт показал домовику ежедневник, и глаза того расширились от удивления и воодушевления одновременно.

– Да, сэр! Это тетрадь мисс Грейнджер. Она записывать в неё все обстоятельства связи с молодым хозяином… – При упоминании о Драко эльф заметно погрустнел.

– Тогда ты знаешь, что с этим нужно делать, верно? – вкрадчиво сказал Тео, и на лице Питти вновь расцвела улыбка.

– Да, сэр! Спасибо, сэр! Спасибо!

***

Холодная каменная кладка холодила спину. Драко понял, что просидел в тёмном переулке весь день, только когда на плечи города опустилась темнота. Голова нещадно болела, вопросы возникали один за другим и со звоном разбивались друг о друга, вызывая приступы всё новой и новой боли. Ему казалось, что за несколько часов он превратился в дряхлого старика – уставшего и запутавшегося. И разочаровавшегося. В друзьях, семье, бывших идеалах и даже в собственных снах. Как Грейнджер узнала? Использовала легиллименцию? Он бы почувствовал. Но даже если так, почему испугалась сама? Неужели она была там, с ними? Знала эту девушку? Он устало потёр ноющие виски и встал. Кажется, несколько раз ему предлагали помощь сердобольные волшебники, проходящие мимо. Кажется, он даже отрицательно качал головой. Он плохо помнил этот день.

Малфой-мэнор встретил его тишиной. Ужин давно уже закончился, его мать, должно быть, была в собственных покоях. Или гостила у друзей. После ухода Гринграсс он всё чаще ловил на себе настороженный взгляд Нарциссы, и его это крайне раздражало. Она пыталась разгадать его поведение. Аккуратными вопросами выведать, кто его «дама сердца». Даже сейчас при воспоминании об этом выражении Драко фыркнул вслух. Как поэтично и громко – Дама Сердца. Была ли она вовсе? Или это лишь плод больного воображения? Видение, призрак, безумие? Может, за полтора месяца его мозг всё-таки претерпел необратимые изменения, и он может официально считаться сумасшедшим? Лечится ли это? Он не знал. Он ничего не знал, и чувство беспомощности вызывало в нём ярость.

Лестница, поворот, галерея, ещё один поворот, коридор и, наконец, – искомая дверь в его спальню. Быть может, его сегодняшний сон сможет хоть что-то прояснить. Быть может, после этих потрясений его сны, наконец, изменятся, но в глубине души он этого не хотел. В последнее время сны яркие, будто воспоминания, были единственным оплотом постоянства в его жизни. Они не предавали, не менялись, в них всегда было хорошо и приятно, а иногда даже – горячо. Они манили своей стабильностью, сладостью и приятной темнотой.

Малфой толкнул дверь в спальню и ухмыльнулся. Скорее всего, он всё-таки сошёл с ума, раз ему в голову приходят такие мысли. А ещё идеи – побольше спать или уснуть навсегда. Какой позор на головы чистокровных предков – единственный наследник свихнулся из-за неаккуратных слов какой-то гря… маглорождённой. Он закончит свой век, пребывая в больнице Святого Мунго в отделе душевнобольных, пуская пузыри и мечтая о следующем сне.

Драко упал спиной на постель и сразу почувствовал, что под ним что-то лежит. Что-то твёрдое, прямоугольное и подозрительно похожее на книгу. «Чёрта с два, если это опять книга Грейнджер!», – мысленно прорычал он и достал из-под себя толстый ежедневник.

«Пароль – твоё имя», – гласила записка, прикреплённая к обложке. Листы были девственно чисты. Тот, кто послал ему этот предмет, явно не обладал чувством юмора и такта. Последнее, что ему бы сейчас хотелось, так это читать. Но природное любопытство заставило его произнести два слова:

– Драко Малфой.

========== Часть вторая. XI ==========

Сердце разгоняло горячую кровь всё быстрее и быстрее. Шум в ушах причудливо переплетался с болью в голове ядовитым коктейлем, пропитывая прочтённые слова. Всё глубже и глубже погружаясь в странный дневник, Драко осознавал, кто его писал и о чём. Реальность расплывалась под натиском новых знаний и с последней страницей взорвалась в его мозгу. Первая капля крови упала на ежедневник, Малфой тут же запрокинул голову и крикнул:

– Питти!

Это всё, что он успел сделать перед третьим обмороком в своей жизни.

Приходил в себя он медленно. Драко слышал приглушённые голоса матери и, кажется, их семейного колдомедика. Самым главным же было ощущение целостности. Он теперь знал, что произошло с ним за полтора месяца магической комы. Драко помнил, что провёл их в сознании Грейнджер – молчаливым наблюдателем днём и непосредственным участником ночью. Теперь он знал мотивы её поступков. Малфой понимал то, что не понимал раньше. Драко помнил, что успел привязаться к Гермионе Грейнджер, и не представлял, как она смогла так хорошо скрывать от него всё, что чувствовала сама. Как она прожила эти месяцы с осознанием, что он жив, но не помнит? И даже не попыталась что-то изменить. От последней мысли в нём проснулась злость, и он раскрыл глаза.

– Драко, дорогой! – услышал он голос матери и почувствовал её ладонь на своём лбу.

– Которое сегодня число? – прохрипел он.

– Вы были без сознания всего лишь два часа на этот раз, – ответил вместо неё колдомедик. – Судя по диагностике, вы получили серьёзное потрясение. Возможно, был вскрыт ментальный блок. Скажите, мистер Малфой, вы что-нибудь вспомнили?

– Нет, – глухо ответил Драко и позвал: – Питти. – Домовой эльф тут же оказался рядом. – Принеси воды. – А затем обратился к колдомедику: – Думаю, кризис миновал. Полагаю, сейчас – глубокая ночь. Почему бы вам не отправиться домой?

– Конечно, мистер Малфой. – Он поклонился Нарциссе, и та проводила его до двери. Они о чём-то говорили вполголоса, но у Драко не было никаких сил прислушиваться и понимать смысл их разговора. Миссис Малфой вернулась к его постели, а Драко выпил принесённой ему воды, кивнул домовику и сказал:

– Думаю, и тебе нужен отдых, мама.

– О, Драко! – Нарцисса обняла его и всхлипнула. – Пожалуйста, не пугай меня больше.

– Больше такого не повторится, мама, – пообещал он. Она вытерла платком одинокую слезу в уголке глаз и улыбнулась.

– Доброй ночи, дорогой.

– И тебе, мама, – ответил Драко и закрыл глаза. – И тебе.

***

Дверь дома на площади Гриммо двенадцать отворилась, и Джинни удивлённо распахнула глаза, глядя на пришедшего.

– Где живёт Гермиона? – только и спросил он.

– Джин, кто там? – крикнул внутри дома Гарри и тоже вышел в коридор. Его лёгкое настроение изменилось моментально, когда он увидел пришедшего: – Малфой?

– И тебе здравствуй, Поттер, – не отрывая взгляда от Джинни, отозвался Драко. – Так где. Живёт. Гермиона? – раздельно и холодно спросил он.