Текст книги "Утекая в вечность (СИ)"
Автор книги: Taliana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)
Амир остался стоять, где стоял и продолжил наблюдать за кораблем. Разыграл или нет, непонятно, но Проскурина непроизвольно занервничала и стала активно принюхиваться к себе. Но ничего не ощутила кроме сладковатого запаха своих духов.
Далее последовала проверка огневой мощи. Воздушный корабль стрелял по движущимся мишеням. Они взрывались и горели. Пилот легко расправился со всеми задачами, даже самыми подвижными и ловкими, после чего последовала проверка крепости и огневой устойчивости обшивки корабля. По борту долго стреляли из орудий, что появились из шлюзов в земле, но добиться ничего не удалось. Корабль безупречно прошел все испытания.
Все что увидели члены съемочной группы, было более чем зрелищно, все без исключения наблюдали затаив дыхание, даже оператор вспотел во время съемки, стараясь не упустить ничего важного.
Высший военный состав армии был явно доволен испытанием, а государь выразил желание побеседовать с разработчиком.
–Катамиртас? – внезапно обратился он к сыну. – Мне сообщили, ты недоволен рабочим названием корабля. Как предлагаешь назвать эту модель?
–КП-1.
–Какое странное название? – поморщился государь. – Что оно означает?
–Калина Проскурина, государь, – поведал преемник.
–Какое интересное решение, – усмехнулся Вишнар. – Почему именно так?
–Корабль такой же резкий и непредсказуемый в воздухе, как госпожа Проскурина на земле. Броню невозможно пробить, а ответные удары язвительности тяжело пережить, – с серьезным видом веселился тот.
Вишнар расхохотался глядя на обескураженные лица гостей.
–Пусть будет так! Это наш вам подарок ко дню вашего рождения, который вскоре состоится, Калина Владимировна, – благосклонно махнул рукой государь. – КП-1… Надо же какое занятное совпадение!
–Это была шутка? – журналистка нахмурилась и, приблизившись, шепотком обратилась к Амиру.
–Нисколько. КП-1 – стремительный и непобедимый.
Однако Калине так не показалось. Улыбочки что появились на лицах некоторых военных командиров, ее насторожили. Очередной спектакль, а люди, увы, снова верят. Все члены съемочной группы живописно переглядываются и косятся на нее возмущенными взглядами. Хмурятся и негодуют.
–Вы хотите, что бы меня изжили и с этой работы? – наблюдая, как корабль исчезает в недрах земли, холодно поинтересовалась она у преемника.
–Конечно. Вы как всегда очень прозорливы, – без тени юмора признал Амир.
–Не успокоитесь, пока полностью не раздавите меня как комара?
–Не успокоимся, пока вы не поймете, что вам выгодно с нами дружить, Калина.
–С кем из вас конкретно? – холодно осведомилась она.
–Со всем нашим миром, – подвел он черту.
–Надеюсь, я не очень разочарую вас, если сообщу, что той дружбы, на которую рассчитываете конкретно вы, никогда не будет. Я всегда буду ждать ваш встречный удар.
–Никогда, Калина, это слишком долго даже для бесконечности. Я надеюсь переменить ваше мнение. И уверен, что у меня получится.
–Зачем это вам?
–Вы напрасно забыли, что я жду вашего согласия. Любви и полной капитуляции передо мной, – уверенно и спокойно признался он глядя ей в глаза. – А все что я жду, непременно происходит.
–Государь тоже ждет, – холодно поддела она.
–Не уверен, что он все еще заинтересован в вас так же как прежде, – Преемник неторопливо покрутил головой. – Ни одного упрека за сцену у шароплана я не получил. Отец слишком переменчив. Он вас забыл. А вокруг слишком много непознанной новизны. В нашей семье я всегда был и остаюсь самым постоянным.
–Тогда приятного вам ожидания, – насторожено ответила она. Больше ей сказать было нечего.
–Катамиртас, что ты все время рассказываешь нашей гостье? – во всеуслышание обратился к сыну Вишнар. – Уж не выдаешь ли ты ей военные тайны? Или у вас пустая светская беседа? Например, о том, какими интригующими духами пахнет сегодня наша гостья?
Калина не смогла сохранить самообладания после этого комментария, и к своему стыду, густо покраснела. Потому как некоторые бессмертные заулыбались, отворачиваясь в разные стороны, чтобы скрыть реакцию. А военный глава армии бессмертных кашлянул, задорно сверкнув глазами и непроизвольно потер кончик носа.
–Госпожа Проскурина, – между тем серьезным голосом продолжил Вишнар. – Запах ваших духов очень мил и по-весеннему свеж, но не могли бы вы пощадить чувствительность нашего обоняния и более не поливать себя ими так… обильно?
–Очень мешаете дышать кислородом. Очень мешаете… – настойчиво повторил он, кажется, изо всех сил потешаясь над ее стыдом, хотя лицо имел крайне серьезное. Еще бы ему не потешаться. Это был тот редкий случай, когда надежная броня обшивки «КП-1» дала пробоину. Проскурина просто заживо горела стыдом.
–Ты вполне нормально пахнешь, – принюхавшись, оценила Рыжова. – Может чуть-чуть перестаралась с духами. Но мне нравится.
–Что это было, Проскурина? – строго спросил Серпов.
–Спросите государя, когда он пригласит вас на очередную приватную беседу, – бесстрастно ответила журналистка. – Я не имею ни малейшего понятия, о чем он говорил.
–Уже и корабли твоим именем называют? И ты настаиваешь, что вы враги?
Беседа с Серповым была самым приятным результатом поездки на полигон. После всего произошедшего там, Калина все время опасливо косилась по сторонам присматриваясь к бессмертным. Но ничего подозрительного не обнаружила и в итоге на время расслабилась. Или это какая-то глупая шутка, виртуозно разыгранная Вишнаром и его сыном, или же вампиры, что встречались ей по пути, очень хорошо притворялись и делали вид, что ничего не ощущают.
Расслабившись от этого наблюдения, журналистка пошла в свой номер. В одном из коридоров гостиницы она прошла мимо одиноко стоящего солдата и зачем-то на него оглянулась. Сама не поняла, зачем? Молодой человек приподнял голову так, как будто ловил запах, принюхивался. Уточнял – померещилось или нет? Правда, он тут же чихнул. Или сделал вид?.. Потому что увидел выражение лица женщины – подозрение и страх в глазах.
Достигнув двери в собственную комнату, Проскурина еще раз оглянулась. Нос снова был приподнят. И дверь как результат резко захлопнулась. Значит, не шутили государь с преемником, что-то чувствуют.
Когда же чуть позже за ее передвижением по холлу проследил еще один нос, а затем еще и еще один, а Рами при встрече отреагировал сменой эмоций на прежнее – заинтересованное радушие, Проскурина окончательно приуныла. Дело дрянь! Не соврали, от нее разит! И главное – чем? Выходит что – течной самкой?!
Глупости какие! Нашла кому верить! Это же Амир, это же Вишнар! «Затейник» и «Проказник» ее вновь разыграли.
–Это вам!
Мысль прервали. Очнувшись, Проскурина обнаружила букет цветов, который ей протянул Валинар – администратор гостиницы.
–Кто их передал?
–Это от меня, – стыдливо опустив глаза, признался бессмертный. – Вы мой любимый посетитель, Калина Владимировна…
–Благодарю вас, – растерянно сказала женщина. – Я тронута.
–Если позволите небольшой комплимент. У вас удивительно чудесный аромат!.. Ваших духов я имею в виду.
После этих слов обескураженная Проскурина поспешила откланяться. Так или примерно так говорили все без исключения сотрудники гостиницы, с кем она имела несчастье встретиться в тот злополучный день. Вечером она обнаружила у двери своего номера еще один букет с карточкой «от поклонника». Но последней каплей было обнаружить лепестки роз, рассыпанные по простыне под покрывалом. После этого она занервничала и следующим же утром спросила у Серпова:
–Мы скоро уезжаем?
–Еще сняли не все, что планировали. А что случилось?
–Что-то хочется домой, – нервозно ответила она, но не рискнула делиться своими подозрениями.
За сутки с небольшим история с «ароматом самки» извела ее стыдом до невозможного. Словно кошмарный сон! По гостинице на следующий день невозможно было пройти. Все сотрудники с букетами, все улыбаются как влюбленные идиоты и тянутся за ней следом по этажам собираясь в кучки. А при беседе и слова не могут сказать. Улыбаются и кланяются. Кланяются и улыбаются. Вручил цветы и убежал. Часа не прошло, опять пришел, вновь с цветами, кланяться и улыбаться. И так каждый!.. И все бы хорошо, но журналистке стыдно до безумия. После каждого букета она спешит в душ, смывать позорный запах. Только совершенно не помогает! Потому что за дверью ожидает новый букет.
Интуитивно Проскурина понимала – что–то тут не чисто, но паника охватывала непроизвольно. Когда этих самых букетов собралось несколько десятков за два часа. Но главным образом, потому что члены съемочной группы не могли не заметить такого скопления «влюбленных» и это породило новую волну неприятных шуток.
Калина всерьез заподозрила неладное только когда Рыжова обратилась к ней с жалобой. На плохое самочувствие, как выяснилось – из-за тех самых дней, которые у самой Калины еще только лишь намечались. А у Леночки Рыжовой процесс был в разгаре. Когда же Проскурина расспросила коллегу, не ведут ли себя подозрительно некоторые бессмертные, она развеяла все ее сомнения. Цветов Леночке никто не дарил, комплименты, правда, были, но она не нашла их какими-то сверх заинтересованными. Кроме того – лепестков по постели ей никто не рассыпал и на приятный аромат не намекал. Хотя нюхали пару раз, и она это видела. Но не поняла причины, думала дело в аромате ее духов.
–Понятно, – хмуро процедила себе под нос Калина.
Когда же в пятый раз за день Проскурину догнал Валинар, чтобы протянуть очередной букет с намеком на ее чудесное благоухание, журналистка смерила его строгим порицающим взглядом и предупредила:
–Передайте государю, что розыгрыш был смешен, но шутка затянулась. Или это дело рук преемника? – тут же уточнила она.
Исполнительный администратор тот час ушел на рабочее место. Пристыженный и прихватив свой пышный веник.
Поздним вечером после очередного съемочного дня, который стал последним в этот визит, в комнате Проскуриной раздался странный переливающийся звук. Он настойчиво повторялся, раз за разом и Калина принялась искать предмет, что его издает.
Настойчивый звук, как и напряженные поиски, привели ее к одной из стен.
–Сверчок, ты где? – возмущенно спросила женщина. – А-уу! Алло, я спрашиваю!
Сразу после того как женщина в сердцах ударила рукой по стене, дребезжание прекратилось, зато поверхность под ладонью загорелась экраном с которого на журналистку смотрело лицо государственного значения.
–Где вы ходили так долго? – возмутился Вишнар.
–Искала источник звука, – терпеливо пояснила Калина.
–Вас не научили пользоваться техникой? – удивился он. – И зачем я столько денег из казны потратил на полное оснащение всех номеров, позвольте узнать? Если вы даже ни разу никому не позвонили!
–А кому я должна была звонить? – удивилась она.
–Мне, – благосклонно развел он руками.
Калина не нашла что возразить, разве что всплыл очередной вопрос:
–А вы этого ждали? Было не очень заметно.
–Выжидал. Ваш очередной шаг и демонстрацию не безразличия, но его не последовало.
–Оттого что приличным женщинам не свойственно навязывать свое общество, – парировала она.
–Ну что ж, приличная женщина Калина Проскурина, мне передали, что вам пришлась не по вкусу наша невинная шалость, – хитро прищурился он.
–Главное, что вы развлеклись, Ваше Величество, – благосклонно призналась журналистка. – А как вы узнали подобные пикантные детали?
–Это было в досье, как и все ваши прививки, – улыбнулся государь, все еще испытывая радость от своей проделки.
–Вишнар, вы проказник, – подразнила Калина. – Вы довольны собой?
–Несомненно. А Катамиртасом еще больше. Это его очередная гениальная идея. Он любит меня развлечь.
–Вы говорите это для того, что бы направить мой гнев на сына? – поняла Проскурина.
–Иногда это так утомительно, что вы так прозорливы, Калина, – Вишнар раздулся губами от притворной досады. – Могли бы, что ли, подыграть…
–Непременно обрушу на него свой гнев при случае, можете не сомневаться. Лепестки под покрывалом, это было почти страшно. Я половину ночи потом ворочалась, побаиваясь возможного визитера из числа персонала. Прельщенного ароматом…
–Какие лепестки? – нахмурился Вишнар.
–Очередное притворство? – хитро прищурилась она.
–С вами скучно играть. Все вы знаете, – уже искренне огорчился он.
–У вас шутливое настроение, Вишнар? – улыбнулась женщина. – Никак вы только после игры в шмякалку?
–Надоело, – отмахнулся он. – Все надоело. И вы завтра узнаете… Когда вы придете ко мне, Калина? Я вас и так уже полностью дискредитировал в глазах ваших коллег. Они не удивятся.
–Это повод прийти, безусловно, – постно прокомментировала журналистка.
–Хотите, я все небо над городом взорву огнями в вашу честь? Чего вы хотите? Я государь, Калина. У меня нет времени ломать голову над тем как мне получить упрямую женщину, – хмурился он. – Приходите ко мне сегодня. Я пришлю за вами свою личную охрану. Они выведут вас из гостиницы так, что никто не узнает. Погуляем в парке, просто поговорим. Когда ты снова приедешь и приедешь ли?
–Разве вам так уж плохо без меня, разве некому развлечь? У вас столько дам во дворце и вы в силах менять их хоть каждый день, – возразила она.
–Все не то. Никакого удовольствия, – поморщился он.
–Никакого-никакого?
–Почти никакого. Разве что самое банальное, что-то свежее, новое… А так, сплошное разочарование. Такие предсказуемые, такие не похожие на тебя... – пронзив ее глазами, шепнул он. С такой искренностью, что защемило сердце.
–Я в курсе что вы, Вишнар, в силах вскружить любую голову, даже мою, но думаю, вы лишь подыгрываете моему тщеславию. А на самом деле я буду еще одной бабочкой в коллекции. И вспомнили вы обо мне только сейчас, пред отъездом, что бы успеть удовлетворить интерес коллекционера, но не более того. Я нисколько вас не осуждаю, даже понимаю. Но думаю, и вы понимаете, что я существенно отличаюсь в этом вопросе от большинства ваших дам. Я максималистка, мне нужно мое все или же ничего. А моим всем вы не можете стать. Ведь вы государь, я простая смертная женщина. Не сердитесь на меня, Вишнар. Я не пытаюсь бросить вам вызов, чисто в женской манере и очень боюсь оскорбить в мужских чувствах. Но сделать хуже себе я боюсь еще больше.
–Ты говоришь, что боишься оскорбить меня, государя, но, тем не менее – отвергаешь?
–Я не отвергаю…
–Отвергаешь! Неужели ты не понимаешь, что я могу сейчас приказать, и тебя привезут. А твоим коллегам завтра сказать, что ты пожелала остаться со мной. И они мне поверят. А если не поверят, побоятся сказать другим правду. Или же еще лучше – сделают из этого известия отличный материальчик для своего дешевенького канальчика! И никому не будет дела до того что ты чувствуешь на самом деле.
–Даже вам?
–А почему я, по-твоему, до сих пор так терпеливо вожусь с тобой? – взорвался он. – Но я могу переломить твое недоверие и другим способом. Но вначале сделаю своей. А потом уже стерпится-слюбится! Особенно если любиться будет часто и к общему удовольствию. Кривляться, изображая неприступность, можешь перед кем-то другим и более глупым. Я же твои истинные чувства прекрасно вижу и пониманию. Ты ждешь и даже жаждешь, что я тебя сломлю. А я уже на пределе! Терпеть молча и безучастно более не хочу. Приди ко мне сама, женщина, и дай мне то, что я желаю! И тогда у тебя будет все. И даже весь мир за этой железной стеной, что ты называешь своим домом. Я щелкну пальцами, и они снова повернутся к тебе лицом. Ты же понимаешь кто их хозяин на самом деле?!
–Я понимаю, Вишнар... Но я не приду. Тебе придется проявить еще терпение, и подождать когда я буду к этому готова. Это мой ответ, – Проскурина стукнула по стене, изображение исчезло, кажется, отключив при этом сам аппарат.
–Перестаралась, – кашлянув, оценила она. Потому что повторный хлопок ладонью по стене ни к чему не привел.
Калина даже не успела покинуть номер, что бы разыскать коллег и под воздействием интуиции рассказать им о своих подозрениях на счет Вишнара. Всецело на всякий случай. Когда дверь распахнулась, и вошли солдаты. Она кинулась к ванной комнате, что бы там скрыться, но не успела сделать и этого. Ее схватили и связали при помощи эластичных ремней. Рот заклеили плоской клейкой пластиной, и уложили на кровать. Где Проскурина в ужасе ждала возможного продолжения, пока не появились еще двое в одеждах персонала и не прикатили обычную бельевую корзину на колесах, с какими прототипы путешествовали от номера к номеру, собирая вещи для стирки. Именно туда ее и поместили, скинув сверху ее собственные простыни – прикрыть ими от любопытных глаз. И покатили прочь из номера. Затем уже на одном из подземных этажей вытянули из корзины и отнесли вначале к лифту, а затем в шароплан. Именно так ее и доставили во дворец. А там черным ходом, проверенным средневековым способом перекинув через плечо, донесли до места назначения. Тихо, легко, и очень быстро. Не более получаса прошло с того момента как женщину лежащую в тележке для белья выкатили из номера и перенесли через порог покоев государя, и положили на кровать. Затем шаги удаляющихся ног, хлопок закрывающейся двери и Проскурина осталась одна.
Сколько Калина не вертелась, освободиться от ремней ей не удалось. Она попыталась расслабиться и восстановить нормальное сердцебиение. Оказалось – вовремя, дверь открылась, и за спиной раздались приближающиеся шаги. Вскоре показался и хозяин покоев.
Вишнар неторопливо обошел кровать и взглянул в лицо лежащей перед ним женщины разгневанным взглядом.
–Я очень зол. Поэтому в твоих интересах не злить меня больше того что уже и так имеешь. Напротив, очень рекомендую проявить покорность и попросить у меня прощение за свою дерзость. И возможно я снизойду в своем милосердии. Если ты очень постараешься меня утешить.
Калина тяжело дышала и опасливо смотрела на правителя бессмертных, но не торопилась как-то выказывать своего отношения к происходящему.
–Желаешь ли ты, чтобы я освободил твои руки? – спросил Вишнар. – Будешь ли ты хорошей ласковой девочкой после этого?
Никакой реакции, лежит и смотрит, и никаких намеков в лице на ответ.
–Я так понимаю, это значит «нет»? – спросил он. – Хорошо. Это твое решение. Тебя толкает к нему гордость. А я не в том настроение, что бы умасливать тебя. И кто в этом виноват, Калина? Думаю, это уже можно снять…
Государь осторожно сдернул пластиковую наклейку, что закрывала женский рот и улыбнулся.
–Хочешь мне что-нибудь сказать?
Проскурина тяжело напряженно дышала, но упрямо хранила молчание.
–Избавимся от ремешков или они нам не помешают? – уточнил он. – Я думаю, тебе будет приятно вернуть себе прежнюю подвижность…
Вишнар, правда, расстегнул ремни, которые хоть и не травмировали, но держали очень крепко, даже слегка нарушили кровоток. Руки как результат онемели.
–Устроим состязание в силе и ловкости? Или вначале небольшая перепалка для поднятия боевого духа и в поддержание сложившегося устойчивого настроения? – усмехнулся он. – Смотри, сколько вариантов на выбор я тебе предоставляю.
–Почему ты молчишь? Я создам интимность, не возражаешь? – спросил государь, направившись к окну и задергивая шторы. Калина только этого и ждала, тут же вскочила с постели и кинулась к двери. Но когда достигла цели, к огорчению своему поняла – заперто. Как она не проворачивала ручку и не просила «открыть», ничего у нее не получилось.
–Нет, бегать по дворцу играя в догонялки, мы точно не будем. Это как-то не солидно, – раздался за спиной спокойный голос государя.
–И это говорит тот, кто играет в шмякалку?! – повернувшись к нему лицом, спросила Калина.
–Одно дело пошмякать от души для снятия стресса и совсем другое на глазах у подданных гоняться за строптивой самкой, – спокойно возразил мужчина. – Засмеют.
–Вы что-то слишком спокойны, как для оскорбленного? – прищурилась женщина. – Или вы нисколько и не оскорблены и умышленно меня разыграли? Точнее спровоцировали на отказ, чтобы привести сюда, потому что по доброй воле я не собиралась?
–Хоть иногда не будь такой догадливой, я теряю веру в свой государственный ум, – поморщился Вишнар. – Я сказал тебе, что устал упрашивать? Это так и есть. Была бы ты поближе, я бы проявил должное терпение, а так не вижу смысла. Или ожидание растянется лет на пять.
–И вы решили провернуть пятилетний план за один день?
–За один год. Целый год ожидания, Калина! Это немало даже для бессмертного. Ты желаешь красивого обольщения? Чего тебе хочется, скажи? Мы переиграем неудачные места. Я обещал и не нарушу слово, я для тебя все сделаю. Скажи только, что ты хочешь?
–Я хочу серьезного отношения.
–Я не достаточно серьезен? – изумился он. Самое поразительное – искренне.
–Вообще не серьезны. Я для вас вещь.
–Ничего подобного. Просто ты все время забываешь, кто я. А забывать это не стоит. Я не простой смертный. И «непростой смертный» при этом – правитель! Я не бегаю за заносчивыми дамочками, как бы мне этого не хотелось. И тебе придется с этим смириться. Я желаю получить тебя всю сегодня и прямо сейчас. А потом проси все что пожелаешь, и я даже подыграю твоему тщеславию, отпущу и стану инсценировать долгие томные ухаживания. Но сегодня ты будешь моя, – загнав ее в самый угол своим приближением, шептал он. – Я уже много лет не испытывал такого предвкушения и волнения. Почувствуй, как стучит мое сердце...
Он взял ее правую руку и прижал к своей груди. Калина избегала смотреть Вишнару в глаза и в панике искала выход из положения, но ничего не могла придумать. Пришлось покорно положить руку на мундир в области сердца и слушать, как оно там стучит. И даже признать, что стучит оно быстро. Впрочем, не так быстро как ее собственное. Казалось это, последнее, вот-вот прорвет грудь и выскочит из нее прочь.
–А как стучит твое? – зашептал вампир, склоняясь к женскому уху и положил крупную ладонь между грудей.
–Как громко, как быстро… Стучит как перепуганная птичка, что стремится из клетки прочь, – шептал Вишнар опаляя ее кожу нарастающим возбужденным дыханием.
–Не нужно, – взмолилась женщина.
–А чего именно ты так боишься? Я даю тебе слово, что никто не узнает. К утру ты вернешься к себе в номер. Даю слово… – шепнул он, приближаясь к ее губам своими. Но Калина резко отвернулась, и мужчина лишь скользнул по ее щеке.
–Строптивая девчонка, – шепнул он и прижался губами к шее. Передвинулся на мочку ее уха и выдохнул: – Я хочу тебя раздеть. Я желаю тебя повернуть. Я хочу тебя наклонить!.. А может быть, ты сама преодолеешь свою стыдливость и разденешься для меня? Это доставило бы мне огромное удовольствие. Калина?.. Ты слышишь меня? – шептал он ей в самое ухо и медленно расстегивал пуговицы на ее пиджаке.
–Ты не составляешь мне выбора, да? – так же шепотом спросила Проскурина.
–Можешь делать все что пожелаешь или не делать ничего, я сделаю сам. Но сказать мне «нет» права ты не имеешь. Я желаю тебя…
После того как он выдохнул эти слова ей в шею, поймал женские губы и крепко прижал ее к себе. И целовал так, что она задыхалась, не имея никакой возможности сопротивляться и возражать. Когда закончился первый приступ безумия этого поцелуя, Вишнар стал стягивать ее платье прямо через голову. Проскурина не сопротивлялась, состояние ее было близко к обмороку от предельного страха, что сам собой почему-то перерос в возбуждение. Словно маленькая робкая неумелая девочка. Испугана и растеряна в его руках. Стыдно где-то в глубине души, но уже все равно, оттого как ей этого хотелось.
Когда же все без исключения вещи оказались на полу, она нашла силы взглянуть в янтарные глаза мужчины. Решилась, подняла свой взгляд.
Вот он стоит перед ней – воплощение власти и силы. Большой и мощный, в неизменном черном мундире. Пожирает глазами, а потом делает шаг навстречу и жадными руками накрывает ее грудь.
Калина зажмурилась, сглотнув и задрожала, не в силах выносить настойчивый немигающий взгляд которым он смотрел, прожигая. Ощутила, как его сильные руки скользнули по телу вниз, без стеснения прикасаясь ко всему, чему желали до тех пор, пока ноги женщины не зашатались. Проскурина вцепилась в крепкие мужские плечи, чтобы не упасть и Вишнар тут же подхватил ее, чтобы отнести на постель. Кинул поверх покрывала и довольно быстро разделся сам, все время гипнотизируя ее янтарными глазами.
Его тело под мундиром было крепким как у молодого мужчины, а небольшой упругий живот был даже приятен глазам. Грудь, как и конечности, покрыта волосами, тело слегка бронзовое, но это не загар. Таким он был весь, даже в самых интимных местах. Крепкие руки и ноги, все говорит о здоровье и мощи. Он тяжело дышит, грудь ритмично вздымается, но Вишнар не торопится, медленно касается кровати одним коленом, затем другим и опускается прямо на женщину, накрывает своим телом.
Калина зажмурилась как девственница в свой первый раз, но вопреки этому сама раздвинула ноги, уже находясь на грани обморока от возбуждения и какого-то первобытного страха. Сгорая щеками от стыда за саму себя и откровенную реакцию своего тела, но желая между тем прекратить эту пытку томлением быстрее.
Твердая плоть резко ворвалась внутрь, заставил вздрогнуть и вцепиться ногтями в чужое тело.
Вишнар замер и требовательно сказал:
–Открой глаза и смотри на меня. Ты моя, Калина, чувствуешь? Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, ощущая каждое движение.
И тут же стал двигаться, когда она подчинилась. Калина жалобно всхлипывала и, хватаясь за мужскую спину, а Вишнар от этого только ускорял свои движения, угрожая покалечить развитой мощью толчков.
Оргазм случился стремительно, ослепив ее, как и оглушив собственным криком.
–Да-а, – застонал мужчина и содрогнулся следом за ней.
Калина лежала оглушенная силой пережитых эмоций, не чувствуя ни рук ни ног, ничего. Ничего кроме биения своего сердца и того как сердце бессмертного вторило ей. И бесконечная слабость в теле, как и тяжесть большого мужчины лежащего сверху.
–У меня у одного ощущение, словно лишил тебя девственности? Честное слово, – шепнул Вишнар ей в ухо и улыбнулся, – я думал, ты будешь другой. Более уверенной и развязанной. А ты как меленькая испуганная робкая девочка. Сколько у тебя было мужчин до меня?
–Разве этого нет в моем досье?
–А разве это должно там быть? – удивился он.
Эти слова было странно слышать, ведь Амир говорил другое. Впрочем, он вполне мог обмануть. Или ее или своего отца. Единственное, что Проскурина поняла о преемнике, от него можно ждать всего... Впрочем, как и от государя.
–Вы ставите мне в вину мое скромное поведение и легкую робость перед вашей силой и мощью?
–Сколько лести после первого же оргазма, – тихо рассмеялся мужчина, рассматривая изможденное лицо. – Ты не ответила.
–Я никогда не считала, – солгала Калина.
–Это значит, что их было или очень много или очень мало, – улыбнулся Вишнар, склонившись к женщине, и укусил за мочку уха. Очень ласково и тут же поцеловал. – Не хочешь, не говори. Значения это не имеет. Для меня, у тебя никого не было. Я твой первый и единственный! И сегодня я тебе это докажу…
Тщеславие иных мужчин простирается от земли до небес, но они умеют доказать свою правоту. И делают это с такой же самоуверенностью, с какой обычно смотрят на окружающий их мир.
Вишнар больше не торопился, и медленно мучал Калину своими ласками получая от этого дополнительное удовольствие. Когда она уже не могла сопротивляться, и готова была на все, лишь бы он остановил пытку, мужчина начинал приказывать, мягко, но властно, что она должна сделать для него и общего их удовольствия. Но Калина сопротивлялась, и ему и себе. Пару раз она пыталась сползти с кровати, но Вишнар со смехом ловил ее и втягивал на бесконечно большое ложе. Один раз он забросил ее обратно.
–Я привяжу тебя, девчонка, если еще раз убежишь! – пригрозил государь, преувеличено строго и тут же лукаво уточнил: – Или ты именно этого и добиваешься?
–Разве тебе со мной плохо? – шептали его губы в момент передышки.
–Я тебе этого не прощу, – обещала она устало.
–Не прощай. Мне не нужно твое прощение. Только руки и губы, и сладкое тело в моей полной власти…
–Не будет у тебя полной власти надо мной, – вертела она головой и закрывала лицо руками, скрываясь от его губ, которые снова искали ее.
–Она у меня уже есть, глупая. Отныне мои руки – твое небо. Мое тело будет землей. Губы мои станут тебе солнцем, женщина. А неутолимое желание станет твоим вторым божеством.
–А какое же божество будет у меня первым? – устало спросила она.
–Моя налитая кровью плоть… – шепнул он, снова накрывая ее тело своим. – Это твое милосердное и карающее божество. Я твой бог, женщина! Прими меня в свой храм...
