Текст книги "Утекая в вечность (СИ)"
Автор книги: Taliana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Мужчина встал, положил деньги на стол и вышел из бара…
Этот человек не пытался оскорбить, он пришел вразумить. И Калина смотрела на двери, что закрылись за его спиной и строки в голове складывались сами собой.
«Ночь которую не переживают»
история одного мальчика…
«…Они говорят, что перестали видеть в нас еду и давно не пьют кровь людей. Тоже повторяют, убеждая нас с экранов, наши политики. Вы верите им, и мне жаль вас! Потому что я все еще помню ту ночь, которую не переживают. Ужас, который выпал мне дважды…».
Пожалуй, эта статья была больше рассказом на тему горя бедного маленького мальчика, который в течение трех лет своей жизни узнал много ужаса и потерял двух матерей. Он выжил и вырос только для того чтобы напомнить всему человечеству об опасности, что притаилась за железной стеной и теперь так близка. Это были бесконечно эмоциональные строки в каждой из которых, была острая боль. Проскурина выложила на страницы все свои эмоции, выступив фильтром для слов неизвестного мужчины из бара. Но получившийся результат растрогал до слез ее саму. Она не просто оплакивала судьбу ребенка, она рыдала над собственными словами, вспоминая все ужасы далекого прошлого. Всех погибших матерей, всех обездоленных детей. Это было именно то, что нужно! Заканчивалась статья так:
«Я должен был рассказать вам это! Напомнить о том, что никогда нельзя забывать! Имена и лица тех, кто был когда-то среди нас. Тех, кто были братьями, дядями, отцами, подругами по школе – всех кто любил нас, и кого любили мы. Кого больше нет... Улыбки и теплые руки наших матерей.
Сказать вам слова женщины, что в муках меня родила и, защищая, отдала свою жизнь:
«Сынок. Даже домашний зверь, всегда, прежде всего – зверь!..».
И когда в следующий раз, все следующие разы вы будете смотреть в улыбающиеся и переливающиеся янтарем глаза бессмертного, подумайте о том, сколько человеческих жизней он унес за свою долгую жизнь? Сколько матерей обескровил, лишив навеки покоя их маленьких сыновей?! И пусть вас не вводят в заблуждение их улыбки. Смотрите на то, что скрыто за ними. Смотрите на их клыки...».
Пусть это было не совсем то, что Калина планировала написать вначале, но, кажется именно то, с чего нужно было начать в этой борьбе за здравый смысл людей. Помни и не забывай!
На следующий день статья Проскуриной была опубликована в сети.
–Прекрасно! Это как раз то, что было нужно! – улыбался Аршинов, при следующей встрече с журналисткой.
–Но статья прожила в сети всего несколько часов! – возмутилась женщина. – Теперь все страницы, где она была размещена – заблокированы.
–Ее успели увидеть люди. Большего пока не нужно. Я же должен был предпринять меры и бороться с вами?! – искренне удивился политик.
–Самим собой, – исправила Калина.
–Верно, с самим собой я обязан беспощадно бороться, точнее – создавать видимость борьбы. Главное, цель была достигнута, люди увидели, чувства в душе всколыхнулись, пробудились воспоминания. Кстати, с человеком, который ее распространил в сети, уже провели беседу и запретили публиковать подобное. Так что ему больше не пишите. И еще… Я подумал, что бы наверняка не пробудить подозрения и не вывести на ваш след, писать вы будете только от лица мужчины. Но впредь избегайте подобной эмоциональности как в этой вашей работе. Это не мужской стиль. Будьте более кратки и жестки.
–Это сложно, я ведь женщина, – поморщила она носик.
–А вы тренируйтесь и точите свое мастерство! И ни в коем случае не говорите ничего вашему другу, Даниле Оленеву. Все статьи тут же удаляйте. Ничего не храните у себя, даже в тайниках. Это очень важно. Тут уже не до авторского самолюбования. Отправили и удалили. Потому что когда мы разворошим этот осиный рой, поднимется страшный шум, да и жалиться они будут больно. Но это наш с вами долг.
–Я понимаю. Полная конспирация, – кивнула женщина.
–Когда вы будете готовы к экскурсии в город бессмертных?
–Не знаю. Пока не готова.
–Это плохо. Нужно начинать действовать. Но я не буду торопить, если вы пока не чувствуете сил. Вот, возьмите пока это, – министр протянул женщине конверт. – Тут деньги. Вы должны подготовиться к встрече. Но не перестарайтесь. Если вы будете откровенно выставлять свою красоту на показ, возникнут разумные сомнения. Не наживка ли это? Кто в здравом разуме будет щеголять в провокационной одежде в той части мира? Да и откуда у вас безработной деньги на роскошь?
–Поняла. Выставлять себя напоказ не буду.
–В том-то и дело, что вы должны быть очень заманчивы, но не слишком доступны. А с некоторыми, так даже совсем недоступны. Это я про государя. Ваш вид должен быть строгим, но при этом манящим. Понимаете? Такой, словно вы не старались быть хороши и даже не догадываетесь какое впечатление производите.
–Как в джинсах в обтяжку, да? – улыбнулась женщина, припомнив взгляд Амира в ту памятную встречу в ее квартире. – Вроде самая непритязательная одежда, но при этом все самое лучше на виду.
–Что-то типа. Но джинсы это слишком простовато…
–Не скажите. Их можно совместить с каблуком и другими очень женственными деталями. В общем, оставьте это мне. Я разбираюсь в вопросе.
–Всецело полагаюсь на ваши ум и женское чутье. И еще… Я напишу вам один адресок, этот человек тайно торгует очень хорошими, хотя и ношенными вещами. Он сумеет вам подобрать то, что нужно. Вещи обязаны быть элегантными, подходить именно вам, украшать, но не должны смотреться новыми. Понимаете почему? Это важно. Все важно, мелкого в нашем деле нет. Вампиры знают, что дела у людей во многом обстоят плачевно, и если вы появитесь во дворце в обновках, считайте, сразу провалили все дело. Вишнар не дурак. Поймет, что вы засланы. Но кто еще опасней – преемник.
Калина Проскурина написала еще четыре статьи, перед тем как решилась поехать в столицу бессмертных второй раз. Аршинов был очень доволен ее результатом. Потому что работы получались очень разноплановые, и каждый раз били в новое место. В одной из статей она посмеялась над собственной несуществующей историей любви. Высмеяла Амира, да так лихо, что эта работа мгновенно получила массу комментариев в сети, до того как была удалена. В другой статье она, как и предлагал Аршинов, сравнила бессмертных с паразитами живой природы. Для сравнения она выбрала гельминтов и ленточных червей. Получилась очень точная и крайне неприятная характеристика вампиров. Местами было даже слишком тонко, не все поняли и министр просил писать проще, для простого народа. Ориентироваться на широкую массу. Интеллигенция и так все понимает, но они молчаливы, а вот рабочие вполне могут поднять бунт. Возможно, в скором времени это потребуется.
Еще две работы, всецело прошедшиеся по вопросам за и против возможности мира. И они были особенно точны, правда комментариев было меньше, и Калина решила, что на будущее будет больше писать живых работ, тех, что смешат людей и затрагивают их чувства, что бы читатели дружнее вовлекались в процесс обсуждения. Что бы их захватывало всеобщее движение против вампиров.
Часть 16. Тайна стеклянного кафе
В очередной серый понедельник осени Проскурина поднялась на борт старенького желтого автобуса и поехала за железную стену.
Салон заполнен наполовину. В этот раз девятнадцать человек. По-прежнему это бездельники или любители острых ощущений, как группка из семи человек, что шумно обсуждает предстоящее, расположившись в самом начале салона автобуса.
Проскурина сидит в середине, у окна и смотрит на приближающийся город бессмертных. Пасмурно и за оком туман. В такую погоду защитный купол над городом вампиров поблескивает, местами переливаясь радугой. Красиво и устрашающе.
Напротив сидит молодой мужчина – развязанный тип с хамоватой улыбкой. Все время жует жвачку и без стеснения рассматривает бывшую журналистку. К середине пути не выдерживает и задает свой вопрос:
–Что, едешь к своему кровососу?
–Да, а ты? – спокойно улыбается женщина.
–Поглазеть и пожрать от души. Говорят там шикарно. Врут или нет? – прищуривается он, шныряя по ней взглядом.
–Не врут, тебе понравится.
–Вот и я думаю. Не зря же ты едешь туда в очередной раз. Верно?
–Точно.
Автобус подъехал к внушительному строению на границе владений. Перед ним распахнули огромные ворота и, не проверяя пропустили дальше. Небольшой дворик, за ним второй пост. Еще один вход, уже через прямоугольный корпус здания. Тут краткое анкетирование. Вокруг одни солдаты. Бессмертный что вносит данные в базу и сверяет с паспортами, вежлив и обходителен. Борьба за туристов. Лицо строгое до предела, но голос этому противоречит. Багаж проверяют, правда, без пристрастия. Перед этим вежливо просят отдать все виды оружия, если таковые имеются. Но даже если удается что-то найти, никто претензий не предъявляет. Снова лишь вежливость и обещание все вернуть на обратном пути. Проскурина ни секунды не сомневается, что так и будет.
И вот за очередными воротами людей ждет экскурсионный транспортер. Все туристы с интересом осматриваются и шумно обсуждают увиденное, поднимаясь с чемоданами на борт.
–Калина!
Женщина оглянулась на крик. На посту у выхода стоит Ваинаританум. Снова значит наказан. Но он в действующей армии. Значит и тут обманули…
Строгий лицом бессмертный – военный старшего чина, что пристально следит за посадкой гостей в экскурсионный транспорт, бросает строгий предупреждающий взгляд на нерадивого солдата. Но Танум беззаботно машет рукой журналистке, сверкая клыками в широкой улыбке. Предельно счастлив ее видеть и не замечет ничего вокруг. Тот еще солдатище!
–Мы скоро увидимся! – кричит он. – Я завтра в отгуле!
Юноша тут же косится на старшего по званию и добавляет с ужасом в глазах:
–Если не получу наряд!
Калина кивает согласно, подавляя в себе смех, и шепчет под нос:
–Тогда точно не увидимся…
–В каком номере желаете жить? – спрашивает вежливый администратор, когда гости столицы оказываются в гостинице. Пока все прочие туристы бегают по первому этажу и удивляются всему что видят, Проскурина, досрочно разделавшись с анкетированием, подает электронный бланк сотруднику. Вокруг неописуемая роскошь. В прошлый визит журналистки в этих стенах еще завершалось строительство, и отсутствовала мебель. Сейчас в просторном холле на фоне лакированного белого пола стоят бесконечно длинные кожаные диваны черного цвета. Проскурина изо всех силы пытается понять, растут ли непривычные взгляду красные стебли цветов из прозрачных вазонов или же они пробились из подлокотников дивана?.. Чтобы рассмотреть это, нужно приблизиться, а ей безумно хочется сохранить невозмутимый вид. Но не получается, глаза разрывает желанием смотреть сразу во все стороны. С потолка свисает невероятная хрустальная люстра, изображающая собой сотни больших и малых цветов. Это чудо необъятных размеров светится и переливается многообразием красок, получается проекция радуги на пол и белую стену. Противоположная сторона – зеркала, между ними затейливая лепнина. Зеркальная сторона зрительно увеличивает и без того огромное пространство с невероятно высоким потолком.
Мебель невообразимой формы. Непонятно, это кресла, диваны или шезлонги? Но обивка неизменно натуральная кожа. Цвета яркие, сочные, броские. Часто красные. Просто храм чьего-то гениального творческого вкуса, что соединил несоединимое – красоту разных стилей, прошлого и будущего. И все это, несопоставимое на первый взгляд многообразие, собрано в одном месте. Столы многоугольники неправильной формы – цветное стекло и метал. Чуть дальше от стойки администратора стена, которая представляет собой аквариум. В ней плавают сотни пестрых рыб и… Русалка?.. Проскуриной не померещилось?.. Безусловно, не настоящая, но имитация поразительно правдоподобная и шевелится. А еще... Улыбается? Нет, у бывшей журналистки начались галлюцинации! Ведь этого просто не может быть!
–Это живое существо, – тихим шепотом подсказывает администратор и загадочно улыбается. – Творение нашей генной инженерии. Вам нравится?
–У меня нет слов… – Проскурина взяла себя в руки, и сохранить спокойствие удалось, но интерьер гостиницы ее поразил многим больше, чем вся столица бессмертных вместе взятая в первый визит делегации. Хотя тогда она не ожидала ничего подобного и приехала из «серой» нищеты.
–Так, где наша гостья желает поселиться? – с улыбкой напоминает бессмертный.
–На самом последнем этаже. Если это возможно. С видом на дворец, – вежливо говорит Калина и обезоруживающе улыбается.
–Все что угодно, – кивает вампир и выдает гостье электронный ключ – проводит какой-то машинкой над правой ладонью и, улыбнувшись, констатирует:
–Готово!
–В каком смысле? – теряется Калина.
–Теперь только вы или уборщица можете войти в комнату, номер которой виден на ладони. Код меняют каждый новый заезд туристов, чтобы не было путаницы. Кстати. Вечером, с крыши гостиницы открывается потрясающий вид. Вы можете прогуляться под луной по стеклянной оранжерее…
–Где? – отрываясь глазами от необычного неонового свечения своей ладони, спросила гостья. После Проскурина выяснила, что членам делегации мира показали далеко не все чудеса этого места. Впрочем, ключ на руке удивил ее многим больше ресторана на крыше. А ведь там был полностью стеклянный пол и возможность видеть с огромно высоты холл гостиницы. Потому что ресторан располагался между корпусами, и чувство было такое – висел в воздухе, а это пугало…
По дороге к лифтам, ведущим наверх, журналистка дает своему интересу немного воли. Стараясь выглядеть пристойно, она изучает обстановку цепкими глазами.
Развязанный тип из автобуса, Кирилл, заполняет электронную анкету, развалившись на одном из кожаных диванов, как на кровати в собственной квартире. Уложив башмаки на низкий прозрачный стол. Проскурина закатывает глаза, горе-турист вертит в руках тонкий полупрозрачный монитор, который заменил бланк анкеты, пытаясь разобраться в том, как он устроен. Что-то подсказывает журналистке, что вскоре бессмертные вновь вернутся к бумажным анкетам. Или никакого бюджета не хватит чинить поломки после подобных посетителей. Анкета дважды падает на пол, Кирилл по-свойски плюет на нее, вытирает об себя и снова вертит в руках, нажимая кнопочки наугад.
–Забавная вещь... А что тут писать? Правду? – спрашивает он у Проскуриной. И не напрасно. Кириллу двадцать девять лет. Он работает, где придется и кем получится, так как постоянной работы, как и профессии у него нет. Впрочем, работает он редко.
–Точно? Может слегка приукрасить? Вдруг выпрут, – уточняет он и снова морщится.
–Нет. Тут рады всем.
–Шикарное место, да? – окидывает он взглядом бесконечный холл. – А во дворце так же красиво?
–Даже лучше.
Гость свистит, со значением округляя глаза, и сотрудник, стоящий неподалеку, бросает на него краткий неодобрительный взгляд. Но он молчит. Еще одно доказательство, как тут дорожат любым посетителем. Даже таким как Кирилл. Грубоватый и неотесанный, и одет лишь бы как – в мятые рубаху и джинсы, которые не то что бы грязны, но их мешало бы постирать.
–Не поломай, пожалуйста, – после очередного падения анкеты на пол, просит Калина. – Нужно просто нажимать на кнопки. Ты ведь знаешь буквы? Выбирай нужные.
–Не поможешь?
Проскурина помогла. Но, увы, анкета уже была безнадежно испорчена. Кирилл не придумал ничего другого, как сказать администратору, что устройство испортила красивая дама в светлом пальто. Проскурина тяжело вздохнула и покинула холл. Судя по лицу администратора, Кириллу он все равно не поверил...
Визит начался с повторного завтрака. К сожалению, администрация гостиницы посчитала, что гостям в огромном помещении необычного ресторана будет комфортней находиться за общим столом. И Калине приходится терпеть общество Кирилла и тут.
Повсюду круглые столики на разных уровнях. И этих уровней не меньше пяти. Некоторые столы из тех, что на возвышении, из соображения интимности частично огорожены живой зеленью и цветами. Ты вроде в ресторане, но при этом – в саду. Плоские как диски ступени, что зависли просто в воздухе, позволяют совершить подъем вверх на необходимую высоту и расположиться в любой части зала над залом. По центру комнаты небольшой фонтан, но настолько мощный, что достает до самого потолка. При этом до свода не меньше пятнадцати метров. Потолок черный как ночь и мерцает огоньками, имитирующими настоящие звезды. Пол того же цвета, а вот столы и стулья – белые. Впрочем, все прочее, даже посуда зеленых тонов. Это необычное цветовое решение добавляет в экзотический интерьер не меньше килограмма изюма, вместо одной единственной засушенной виноградинки. Но Проскуриной нравится. Особенно сопровождающий все звук неспешно бегущей воды. Обстановка получилась неповторимой и очень живой. Во время первого визита в гостиницу в этом ресторане она не была. Зато видела другой, хрустальный, как его нарекли вампиры. Там все выглядело намного более однообразным, но каким-то торжественно праздничным. Словно сделанным из льда. Потому что все от посуды до столов было выполнено из хрусталя.
Туристы ведут себя шумно, местами невоспитанно. Слишком громко смеются и отпускают грубоватые шутки в адрес вышколенного персонала. Кирилл позволяет себе щипать за зад Агату, которая подносит ему еду. И смеется, что прототип никак не выражает протест.
–Как живая! – все время говорит он при этом.
–Она и есть живая.
–Но при этом как не живая, – морщится он. – Хоть и красивая.
Проскурина смотрит неодобрительно, но не спорит. В чем-то Кирилл прав. Но это не уменьшает того стыда, который бывшая журналистка непроизвольно испытывает перед бессмертными, только потому, что она относится к тому же биологическому виду, что ее соседи по столу. «Человек разумный»… При одном взгляде на поведение Кирилла это очень сомнительно. Журналистка практически убежала из помещения ресторана, когда некоторые из гостей стали набивать карманы едой про запас. Котлеты в карманах. Какой стыд для человечества!
Из окна номера открывался, вероятно, самый прекрасный вид из всех возможных. Дворец Вишнара был прекрасен. Калина видела всю округу – чудесный город с необычными строениями, снующих по улицам прохожих, даже железную стену вдалеке, которая казалась с такого расстояния тонкой железной нитью. Бессмертные на улицах выглядели такими крохотными с этой высоты, что казались точками, маковым зерном.
По небу пролетел шароплан и Проскурина улыбнулась. К стыду своему поняла – она рада оказаться тут многим больше, чем готова была признать.
Необходимо было разложить вещи, но женщина занялась изучением обстановки. Очень хотелось отдохнуть, а для этого нужно было найти кровать. Вот именно! Найти кровать в комнате, предусмотренной для сна и отдыха. Потому что зрительно и на первый взгляд она не просматривалась. Наконец журналистка догадалась дать звуковую команду:
–Кровать! Ко мне!
Смешно, но после этого из стены на нее полезло огромное ложе, и Калина с визгом кинулась прочь. Испугавшись напору и скорости. Кровать бы так и каталась за гостьей по номеру, если бы Проскурина не дала отбой. Ложе тот час исчезло в стене.
–Нужно узнать, как его зафиксировать на месте. Жуть какая, как живое!..
Душевая в черном цвете с белой сантехникой. Цветовое решение точь-в-точь как в ресторане! И спорить невозможно – красиво так, что хочется остаться жить, в ванной даже больше, ведь тут еще можно и пописать. Проскурина задорно улыбается этой шутке и рассматривает себя в огромное зеркало на пол стены. Включила подсветку со всех сторон и сокрушается. Жаль, нет фотоаппарата! Сделала бы штук сто снимков этой красоты. И себя. На фоне красоты, конечно. И губки уточкой. Губки уточной непременно! А то ведь иначе никто не поймет, как ты красива! Проскурина прыснула.
В остальном ничего нового и необычного в номере гостиницы не нашлось. Красивый шкаф в стене открывался по команде, но вещи в него складывать пришлось самой. Заботливого прототипа к номеру никто предусмотрительно не приложил. А жаль!.. Места в комнате не очень много, если сравнивать с ее апартаментами во дворце, но все красивое и пахнет новизной. Возможно, в этом номере еще никто ни разу не останавливался, если учитывать небольшое количество туристов. Гостиница стоит практически пустой.
После непродолжительного отдыха Проскурина спустилась в холл и нашла администратора. Долго смотрела на бейдж, пытаясь воспроизвести сложное имя.
–Валинар, если вам будет угодно, – предлагает он доступное сокращение, откинув самую непонятную часть имени.
–Очень приятно, Валинар, меня зовут...
–Калина Владимировна, – опережает вампир. – Я уже ознакомился с вашей анкетой, госпожа Проскурина.
Женщина протягивает свою руку для приветствия и широко улыбается. Просто обескураживает своим обаянием. Бессмертный растерянно смотрит на женскую ладонь какое-то время и смущенно тянет свою. Кажется, никто из посетителей еще не удостоил его подобной «чести» – рукопожатие человека.
–У вас очень приятная улыбка, – тут же добавляет женщина, сжимая чужую руку. Бессмертный краснеет от удовольствия и непроизвольно улыбается еще шире.
Проскурина бессовестно врет. Улыбка, если она искренна, красит любого человека. Но улыбки бессмертных, это отдельный вид улыбок. Их зубы не просто больше людских, они значительно крупней, а в области клыков в разы длинней и серьезно выступают вбок. Они настолько же обворожительны, как зубы гризли. Поэтому когда бессмертный улыбается… Никаких приятных ассоциаций у человека быть не может. Наверное, поэтому большинство вампиров интуитивно избегают делать это в присутствии людей. Или же просто растягивают губы, не обнаруживая того, что скрыто за ними.
Валинар же улыбнулся от души. И Калина улыбнулась повторно, изо всех сил скрывая эффект от зрелища – у нее от страха свело живот.
–Скажите, Валинар, а могу ли я прогуляться городом?
–Безусловно, завтра вас поведут на экскурсию.
–А сейчас это возможно?
–Самой вам этого делать не стоит. Дело не в том, что вам что-то угрожает. Но вы можете заблудиться, и потом существует протокол, соблюдать который я просто обязан.
–Я понимаю. А нельзя ли выделить мне сопровождающего? Видите ли, я уже была в этом городе в числе первых и мне не терпится увидеть его вновь, – не жалея искренности поясняла она.
–Странно, что я не помню вас, – удивился бессмертный.
–В мой первый визит сюда, вас тут еще не было. Гостиницу тогда строили. Я была членом делегации мира.
–О-о-о, – с прочтение выдал мужчина. – Так вы, та самая… наша самая первая гостья. Прошу прощение. Рад этой чести.
–Ну что вы! Какая там четь, – отмахнулась Калина. – Так это возможно?
–Да, безусловно. Я выделю вам сопровождающего. Пожалуй, вы даже выберете его сами. Любой с кем вам будет комфортно!
Валинар легко склонился в знак почтения и жестом руки предложил женщине следовать за ним. Неподалеку в помещении для персонала сидели солдаты, задействованные в охране туристов, и о чем-то негромко говорили между собой. При появлении администратора с гостьей, все вскочили по стойке смирно и с интересом взглянули на женщину.
–Добрый день, – Проскурина улыбнулась и пробежалась глазами по широкому ряду. Как на подбор!
–Какие вы все… большие, – смущенно сказала, осторожно коснувшись мундира рядом стоящего солдата. – У нас мужчины совсем не такие… крепкие.
Комплимент произвел желаемый эффект, по рядам солдат пролетел ветер и раздал лицам улыбки. Шире всех улыбался хозяин мундира, которого удостоили чести.
–Как вас зовут, солдат? – шепнула Калина, изображая легкую робость от его близости. Еще бы, она комар рядом с ним. Точнее – комарик.
–Раминарикон, мадам, – почтительно кивнул вампир.
–Мадмуазель, Ра-ми-нари как?.. Не возражаете, если я немного сокращу ваше имя? – тут же неловко улыбнувшись, попросила Калина.
–Зовите меня, Раминари… Просто, Рами, – кивнул он в знак согласия.
–А я просто Калина. Не будет ли вам большим трудом, прогуляться со мной по городу? Одну меня не отпускают.
Солдат вновь почтительно кивнул. Но когда Проскурина пошла к двери, бессмертный на миг повернулся к товарищам, как видно состроить им лицо со значением «Вы это видели?». И тут же поспешил следом за гостьей, успеть придержать для нее дверь. Галантные ухаживания начались с первых шагов, и это было именно то, что нужно. Вампир очень желал понравиться, и дело было не в гостеприимстве. Глаза горели, улыбка не покидала лица.
–Что бы вы хотели увидеть, мадмуазель? – спросил солдат, когда оказались под голубым небом, за пределами гостиницы.
–Калина, Рами. Может, покатаемся на шароплане? Это возможно?
–В нашем городе для столь прекрасной дамы возможно все! – широко улыбнулся мужчина.
Подготовка к полету заняла время, большее из которого было затрачено на дорогу к гаражу. Когда корабль поднялся в небо, Калина замирая от предвкушения, спросила:
–Он летит на автопилоте?
–Да, но тут есть и ручное управление. – Солдат потянул рычаг из боковой панели между пассажирскими сидениями и провернул его. Появился пульт с кнопками.
–А это сложно? – спросила она, не жалея очарования во взгляде.
–Для столь хрупкой дамы, да. Необходима твердая рука.
–А моя не достаточно твердая, – огорченно протянула Калина и положила свою ручку поверх руки бессметного, вроде как, пробуя, сможет ли она удержать рычаг. Рами замер смущенный прикосновением. За секунды он покраснел от напряжения до самых кончиков ушей, ведь Проскурина еще и бессовестно играла глазами, добиваясь своего. И, кажется, уже вполне могла вить из этого бессмертного веревки.
–Почему же? – наконец выдавил солдат. – Вы вполне можете управлять кораблем вот так, при помощи меня.
–Чудесная идея. Потому что сама я не удержу такой большой рычаг, – заглядывая в глаза мужчины, шепнула она.
Рами не ответил, ответила его рука, напряжением тела после этих слов. Калина поняла, что пилот точно подумал о том, что нужно и как результат уже был готов на любые эксперименты. Ты только попроси. И Проскурина попросила. Почему-то шепотом предложив:
–Давай полетаем?
–Хоть на край света, если вместе с вами! – Широкая улыбка и шароплан добавил скорости.
–Вам нравится? – взглянув на женщину, спросил солдат с нескрываемой надеждой.
–Безумно. А мы можем полететь выше?
–Хоть к звездам!
И они полетели вверх... Калина руководила процессом, флиртуя с пилотом. Озвучивала, где именно ей хочется пролетать, четко представляя свою конечную цель. Рами беспрекословно выполнял. И когда шароплан вылетел на улицу ведущую ко дворцу, женщина осторожно уточнила:
–А мы можем подлететь ближе? Очень близко.
–Ко дворцу? Теоретически?.. – колеблясь, протянул солдат. – Да. Но этого никто никогда не делает. Вы же понимаете…
–Какая жалость, – огорченно протянула Калина и убрала свою руку с мужской.
Рами напрягся, не желая терять расположения гостьи, задумался над тем, как вернуть ее руку в доступ своей.
–Я думаю, мы могли бы немного подняться вверх и подлететь ближе. Положите руку на пульт, я буду вас страховать, – Он казался себе изобретательным и хитрым, когда сказал это. Калина тут же с немалым энтузиазмом воплотила предложенное, и Рами накрыл ее руку своей большой ладонью и крепко сжал. Шароплан взвился вверх и взял курс на дворец.
–А что это за окна? Там, внизу? – спросила женщина, когда они облетели дворец по кругу.
–Не знаю. Заглядывать не приходилось.
–А если мы сделаем это сейчас? Очень быстро, что бы никто нас не увидел. Всего секундочку.
–Если только секундочку, – явно рассуждая о возможных последствиях, не без волнения кивнул солдат.
Рами тут же направил шароплан к нужным окнам. Спикировал вниз.
–А пролетая можно притормозить?
–Можно даже зависнуть на время.
–А мы зависнем? – спросила с надеждой Калина. – Всего на миг?
–Меня могут серьезно наказать.
–Всего пол секунды. Всего четверть ее, – умоляла женщина и держала мужскую руку своей второй поверху.
–Четверть секунды, – кивнул солдат, хотя его скулы от напряжения были уже красные.
Шароплан завис возле окон. С такого расстояния было мало что видно. Разве что огромный посменный стол из стекла и книги на полках.
Кабинет Вишнара, тот самый, где журналистка когда-то говорила с государем. Но в этот час в нем, к сожалению, было пусто.
Как только Проскурина подумала об этом, выступив откуда-то сбоку, в проеме окна появился правитель бессмертных. По-видимому, желая знать, кто дерзнул нарушить его покой. Когда же он рассмотрел пассажира в шароплане, его хмурые брови дрогнули вверх, мгновенно прогоняя строгость более сильной эмоцией предельного изумления. Проскурина задорно улыбнулась и подмигнула государю, а затем резко повела корабль в сторону.
–Не так быстро! – закричал солдат, выхватывая управление.
–Это был государь. Меня ждет серьезное наказание, – тут же огорченно воскликнула он. – И зачем я вас только послушал?! Если бы я знал, что это окна его кабинета…
–Вас не накажут, Рами. Он не был зол, – уверенно сказала женщина вполне довольная своей шалостью. Особенно очевидным удивлением в глазах Вишнара. Значит, ему еще не доложили, кто прибыл в город. Но теперь он знает это наверняка.
На входе в гостиницу Проскурину уже ждали. За порогом встречал взволнованный администратор, за спиной которого стояла группа бессмертных в черном, с золотыми полосами на мундирах. Таких знаков отличия, как и мундиров, Проскурина еще не видела.
–Черный день в моей злой судьбе, – убито шепнул солдат. – Конторские уже здесь…
–Седого господина за спиной Валинара видите? Это личный помощник того кого мы все считаем своим отцом и почитаем гарантом. Нашего уважаемого правителя. Поверьте, если «черные мундиры» здесь, значит, дело может касаться только одного – личного приказа государя!
–Первый раз их вижу.
–И последний. Вас выпроводят из столицы, не сомневайтесь. А меня разжалуют из армии.
–Наконец-то вы вернулись! – преувеличенно бодро воскликнул взволнованный администратор.
Рами опустил глаза, загодя ожидая разноса, но Валинар лишь наградил его кратким неодобрительным взглядом и вновь обратился лицом к гостье.
–Вам, по-видимому, уже доложили, про страшную дерзость? – улыбнулась женщина. – Так вот это всецело моя вина.
–И не пытайтесь его оправдать, – предупредил Валинар.
–Я лично обращусь к вашему руководству с просьбой не наказывать моего экскурсовода.
–В этом нет нужды, – оглянувшись на господина в черном, уверил администратор. – Нас накажут, что бы вы ни сказали в защиту, но меня просили передать – вы очень развеселили нашего уважаемого государя. Он даже предложил внести путешествие к его окнам обязательным пунктом экскурсии. Если не шутил… – скептически закончил бессмертный.
–Шутил. Будьте уверены, – поморщилась Калина.
–Государь передает свое приветствие гостье и просит более не шутить так, подбивая его подданных на откровенные глупости. Но на первый раз он вас прощает. Как впрочем, и вашего… второго пилота, – постно добавил Валинар, взглянув на провинившегося солдата живописным взглядом.
