Текст книги "Конец кошмара (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

41. решение

Например, СТРАЖА.

Всесильного стального великана.

С его помощью я мог превратить пустыню в песочницу. Разве что у Тани появится много вопросов, если я действительно сделаю нечто подобное. И ещё мне может просто не хватить туманности. СТРАЖИ были довольно прожорливы. В мире Натаниэля в качестве источника энергии можно было использовать песок лайма; в мире Ямато СТРАЖИ представляли собой своеобразных НИСов, внутри которых изначально находились трещины в другое измерение, которые, однако, оставались запечатаны, пока их не приоткрывал «заражённый» пилот.

Вряд ли я смогу запустить СТРАЖА в своём текущем теле и с моими нынешними силами. Всё же материальный барьер этого мира был слишком твёрдым, прямо как…

Стоп.

Я замер.

Сморгнул.

Материальный барьер был слишком твёрдым… прямо как в моём собственном мире.

А что если это не мой дом перенесло в другой мир, но моя собственная родная Земля переменилась? Тогда понятно, почему не было трещины с другой стороны шкафчика с одежкой и почему я не мог покинуть свою оболочку – потому что всё это время я находился в своём мире внутри своего первоначального тела.

Никто не перебрасывал меня в другое измерение.

Изменениям подверглось моё собственное.

Но почему?

Нет, глупый вопрос. Причина была очевидной. По мере понижения Стабильности все миры проходят через определённые метаморфозы. Вопрос в другом: почему всё происходящее казалось мне, и Тане, странным? Обычно я не мог определить перемены, вызванные спонтанными понижением Стабильности; что бы ни происходило с миром, последний всегда казался мне естественным и закономерным.

Но теперь всё было иначе. Не только я, но и Таня считали всё происходящее предельно странным.

Были ли раньше такие претенденты?

Хм… Да, были.

Когда в Мире Ямато появились первые НИСы.

Когда королевство Небелы уничтожил Вестник.

Когда туман не просто следовал за местной верой конкретной мира, но когда его направлял один из Них. Один из Нас. Если Владыка кошмара намеренно изменял природу мироздания, местные жители мира могли это заметить.

Следовательно, – я посмотрел по сторонам, чувствуя на коже лица порывы сухого ветра, – всё происходящее не было спонтанным происшествием. Один из Них устроил для меня ловушку. Однако зачем было делать её такой запутанной и странной? Почему бы просто меня не уничтожить?

Может потому, что он не мог этого сделать? Убить меня довольно сложно. В конце концов я тоже – Владыка кошмара. Поэтому противник решил нанести удар в наиболее уязвимую точку. Он попытался подточить моё психическое состояние. Для этого он перенёс сюда, в том числе, Таню. Когда я впервые увидел её, то действительно почувствовал сильнейшую тревогу, которая почти выбила меня из колеи. С этой же целью Он создал трещину, зная, что я обнаружу последнюю с помощью компаса, а затем оставил следы, которые вели в противоположном направлении.

Всё это он сделал с единственной целью надавить на мою психику.

Ведь это был единственный способ уничтожить другого Владыку – посеять в его сердце семена тревоги и сомнения, и когда они начнут прорастать, разрыхляя фундамент его души и покрывая её многочисленными трещинами, поглотить его, как пережёванное мясо.

Сделать его частью самого себя.

И своего безумия.

Чем больше я размышлял об этой теории, тем сильнее становилась моя вера в неё, и когда я в следующий раз посмотрел на песчаный горизонт, мне уже не казалось, что пустыня была совершенно безлюдной. Теперь от неё исходило незримое давление, точно каждая из триллионов песчинок превратилась в маленький глаз, который смотрит прямо на меня.

Я прищурился.

По мере того, как картина происходящего становилась всё более чёткой, в голове у меня формировался план. Он был рискованным. Разрушительным. Безумным. И тем не менее в данный момент у меня не было иного выбора. Тварь посмела просунуть руку через дверцу моего мира? Пускай. Сперва я открою её нараспашку, а потом захлопну с такой силой, что переломаю Ему все пальцы.

И для начала…

– Таня.

Девушка встрепенулась и посмотрела на меня.

– Амонус гранде, – проговорил я и показал на неё указательным пальцем.

Таня растерянно наклонила голову, после чего её веки стали стремительно слипаться. Она качнулась и свалилась на песок. Я подобрал её и положил в более удобную позу. Продолжительность заклятие «сон» – кстати, кажется, это первый раз, когда я использовал его на ком-то кроме своего носителя, – зависела от силы мага. Таня должна была проспать по меньшей мере несколько часов – более чем достаточно для реализации моего плана.

После этого я поднялся, потёр руки, сосредоточился – в таких делах нужна предельная концентрация, ибо любая ошибка может привести к самым пагубным последствиям, – и наконец вытянул руку и вызвал серебристую табакерку.

Это был тот самый артефакт, который в своё время перенёс остров, на котором происходило собрание пиратов, в другой мир – в самое сердце Законы кошмара.

С его помощью можно было переместить довольно обширный участок суши в другую реальность.

Мой противник, кем бы он ни был, не мог изменить весь мир – собственно, почему я до сих пор ощущал настолько сильную материальную границу. Нет, он поменял только часть последнего, и вполне может быть, что у этой пустыни, на создания которой он потратил немало сил, желая от меня избавиться, были определённые пределы, а значит…

Начинаем.

Я сосредоточился и направил в табакерку свою волю. В следующую секунду мир вокруг меня стал стремительно меняться. Я стоял на месте, на твёрдой поверхности, и всё равно ощущение было такое, будто под ногами у меня распростёрлась бездна. С виду ничего не изменилось, и лишь постепенно голубое небо стали заволакивать струи серого тумана.

Я немедленно вернул Таню в изначальную реальность и сосредоточился на образе Золотого дракона в своём сердце; в руках у меня появился сверкающий алмаз, сокровище королей, краеугольный камень бытия. Сперва первый и второй напоминали полые формы, но затем в них устремились вихри тумана, наполняя и дарую сперва физическую оболочку, а потому и великую Божественную силу.

Песок вокруг меня затрепетал, засиял, стал золотистым; на моей спине раскрылись огромные крылья. Серая энергия наполняла меня изнутри, и вместе с ней моя воля крепла и расходилась за пределы моего тела; алмаз сиял всё более пронзительно. С его помощью я мог превратить пустыню в цветущий сад. Вместо этого я взмахнул крылья, поднялся в небеса и окинул землю пронзительным взглядом, разглядывая каждую песчинку на расстоянии многих сотен километров.

42. поиски

Я проследил до конца вереницу следов, за которой мы следовали всё это время. Последняя бежала ещё пару километров и наконец обрывалась посреди песка… хотя нет, не совсем обрывалась. Она продолжалась сама по себе, как будто по пустыне шёл невидимый человек.

Это была ловушка.

Тогда я посмотрел в сторону портала. Там действительно проглядывалась туманная трещина, которая, однако, была такой узкой, что в неё едва ли можно было просунуть руку.

Можно себе представить мои чувства, если бы действительно направился в одном из этих направлений и увидел все эти «сюрпризы». Таинственный архитектор этого мира спланировал всё таким образом, чтобы любой выбор под конец показался мне ошибочным и вызвал у меня наибольшее отчаяние.

Что тут сказать? Повезло, что я оказался слишком умным, чтобы плясать под его «д».

Я прищурился и стал осматривать каждый метр пространной дюны, которую стремительно заволакивали серые вихри.

Где же она?

Вот.

Нашёл.

Неподалёку посреди песка сидела женщина в пижаме. Я приземлился прямо перед ней. Аня смотрела в пустоту, и в зрачках у неё вихрились туманные спиральки.

Я коснулся её плеча и направил в неё собственную туманность.

После этого я почувствовал, будто с моего сердца свалился тяжкий груз. Всё происходящее – мир, пустыня, след и Аня с Таней, которые оказались здесь вместе со мной – всё это было сделано с единственной целью подточить моё психическое состояние. Заставить меня волноваться, сомневаться, бояться; именно поэтому противник не стал сразу вредить Ане и Тане. Ведь тогда бы ярость напротив помогла скрепить мою душу воедино.

Чтобы избежать подобного развития событий, он попытался сделать так, чтобы именно я был виновен в её смерти. Оставить её посреди пустыни в зоне моей досягаемости и не трогать, чтобы я не мог никого винить, кроме самого себя.

Я приподнял Аню на руки и снова вызвал серебряную табакерку. Я намеревался немедленно покинуть как этот мир, как вдруг завихрился туман, и я почувствовал перед собой странное «присутствие». Секунду спустя я понял, что с трудом припоминаю собственное имя. Как будто в моей голове перерезали пару проводов. Я забыл, что именно собирался сделать и почему в руках у меня вдруг появилась серебряная табакерка.

Я растерянно посмотрел на неё.

Может, её подбросил враг? Я уже собирался от неё избавиться, как вдруг из табакерки хлынула странная сила, и всё сразу прояснилось. Я немедленно понял свойства данного артефакта, после чего, не теряя ни секунды, использовал его и переместился в первоначальный мир.

Пустыня исчезла, туман развеялся; я оказался среди зелёного поля. Слева, в ясном свете рассветного неба, проглядывалась берёзовая роща, перед которой пролегала трасса.

Я посмотрел на Аню, проверил её пульс, убедился, что всё в порядке, и присел на землю.

…Фух.

Мой взгляд обратился на табакерку.

Под конец враг использовал свою силу и заставил меня забыть, что именно представляет собой данный артефакт. Благо, сокровища из Мира Натаниэля всего сообщают принцип своей работы, если пропитаешь их туманом. Противник этого не знал. В этом была его ошибка. Я сделал «странную табакерку» своей, всё понял и смог вернуться в свой собственный мир.

…Вообще технически пустыня тоже представляла собой мой мир, просто изменившихся под воздействием силы моего противника… но это так – детали.

Кстати, кто именно устроил эту ловушку? Мясо? Кролик? Безымянная?

Некоторое время я размышлял над этим вопросом, аки детектив перед стеной, на которой наклеены фотографии подозреваемых; затем поднялся, подобрал Аню и отправился на поиски Тани.

Противник больше не мог оказывать влияние на мой мир. Местная материальная граница была такой крепкой, что для этого ему потребуются внушительные силы, которые он уже потратил на создание пустыни… однако сама по себе моя реальность тоже была не совсем безопасной.

Совсем НЕ безопасной.

Следовало найти её и как можно скорее.

Я брёл по зелёному лугу, когда в кармане Ани зазвенел телефон. Сработал будильник. 10 часов. Пора просыпаться. Я быстро выключил последний и посмотрел на Аню. Её глаза приоткрылись.

– Доброе утро.

– Доброе.

– Где мы?

– Амонус гра… – собирался я прочитать заклятие и снова погрузить её в сон, но в последнюю секунду удержал себя.

Нельзя слишком часто применять магию на людях. У этого бывают негативные последствия. В Мире Ямато, например, заклятия поднимали степень заражения человека. Теперь это было неважно, ибо тот мир находился «в моей юрисдикции», но Землю, как показала практика, я не контролировал, а потому делать Аню уязвимой для потустороннего влияния было опасно.

– Можешь ходить? – спросил я.

Она кивнула.

Я поставил её на землю, готовый в любой момент придержать, однако Аня действительно прекрасно держалась на ногах. Она посмотрела по сторонам, затем на меня и спросила:

– Где мы?

– Долгая история.

– Таня?

– Ищу.

Она кивнула.

– Пошли.

– Куда? – спросил я рассеянным голосом.

Она поправила чёлку, – ей всегда нравилось держать свой лоб открытым, – и ответила:

– Искать.

И мы пошли. Сперва я чувствовал некоторую растерянность, что было немного странно, ибо при текущих обстоятельствах именно Аня должна была ощущать себя потерянной, однако последняя напротив казалась удивительно спокойной и уверенно шла по траве навстречу ветру.

Она не стала задавать вопросы, паниковать; не стала расспрашивать меня, что происходит, хотя я теперь не мог разграть карту взаимного непонимания. Нет, ей было известно, что я знаю все ответы, и тем не менее она не стала меня о них допытывать.

Сейчас перед нами стояла намного более важная задача – найти Таню.

Вскоре я и сам выбросил все тревоги и попытки объясниться у себя из головы и сосредоточился на поисках.

Я стал припоминать, где именно оставил девушку прежде чем полетел на поиски Ани. Не то чтобы я умел мастерски ориентироваться на местности, однако тогда я поднялся в небеса над пустыней и увидел её как на ладони, а потому этот вид навеки отпечатался в моей памяти.

Теперь мне просто нужно было спроецировать песчаные дюны на заросшее травою поле и определить, где мы сами находимся в его пределах.

Звучит сложней чем кажется на самом деле; определив примерное направление, я побрёл на поиски моей драгоценной племянницы.

43. нашли

Аня спросила, нет ли у девушки телефона. Я задумался, но вспомнить данный момент был не в состоянии. Тогда она сама попыталась позвонить: Бип Бип Бип…

– Не отвечает, – сказала Аня. – Может, попробуешь со своего?

– А смысл? – спросил я, но всё равно ощупал свои карманы на предмет телефона – безуспешно.

– Иногда она не отвечает мне из вредности, – спокойно сказала Аня.

– Сомневаюсь, что у нас сейчас такой случай… Она тебя любит, кстати, – прибавил я погодя, сам не знаю почему.

Аня кивнула. Мы пошли дальше.

В прошлый раз я смог преодолеть это же расстояние единственным взмахом золотистых крыльев. Теперь же, когда пришлось проходить его пешком, я понял, насколько оно на самом деле было внушительным.

Время от времени я поглядывал на Аню. Последняя шла вперёд и как будто совершенно не знала усталости. Не мудрено. Она может целый день слоняться по магазинам, примеряя всевозможные туфельки и шляпки.

Мы перешли трассу, прошли мимо заправки и вскоре оказались на дороге, которая вела в деревню (агрогородок), где располагался (раньше) мой дом. Знакомые места немного сконфузили моё восприятие пространства, и мне пришлось остановиться, чтобы ещё раз прикинуть, где находилась Таня.

Через тридцать минут мы приподнялись на возвышенность с прекрасным видом на кукурузное поле с одной стороны и пшеничное с другой. Мы повернули налево, прошли переулками через деревню, мимо нескольких коз и вольера с будкой, из которой, звеня цепью, выскочила и залаяла собака, и наконец попали на улицу, засыпанную галькой. С правой стороны выстроились дорогие частые дома; слева до самого горизонта простиралось море пшеницы.

По морю пробегала светлая рябь. Я прищурился и заметил зелёный островок посреди золотистого простора, в центре которого торчала не пальма, но липа. Она махала своими ветвями аки Робинзон, который пытается привлечь внимание мимоидущего корабля.

Именно там, в зеленоватом тенёчке, свернувшись калачиком среди травы и корней лежала Таня.

Дул ветер. По её телу пробегали светлые пятна. Глаза её были закрыты, и только ресницы временами подрагивали, вспыхивая в проблесках мелькающего солнца.

– Неудобная поза, – заметила Аня.

Я кивнул.

Таня дремала под воздействием моего заклятия, однако снимать его прямо сейчас казалось неправильным.

Я наклонился и приподнял её на руки.

– Пошли? – спросила Аня.

– Пошли.

Мы вернулись в деревню, – собака продолжала лаять, – и вскоре прибыли на место, где раньше стоял мой дом.

Ключевое слово – раньше.

Теперь на его месте простиралась зелёная лужайка.

Не самое приятное развитие событий; сильно сомневаюсь, что страховка покрывает случаи спонтанного исчезновения недвижимости в другую реальность.

Кстати, занятный момент: соседские дома оставались невредимы, хотя совсем недавно вместо них была пустыня.

Наверное, было это потому, что враг не столько изменил мою реальность, сколько приписал к ней своеобразное дополнительное пространство, второй слой, после чего переместил туда мой дом и больше ничего.

Видимо, сделать это было проще, нежели менять уже существующее пространство.

Что ж, полезная информация, если однажды я сам попробую провернуть нечто подобное. Прямо сейчас, правда, от неё было немного проку.

Я всё ещё был бездомным.

Теоретически, можно было попробовать достать только мой дом из табакерки и больше ничего. В конце концов, если из неё можно вытянуть конкретного человека, ничто не мешает достать здание или определённые участок земли.

В своё время Король Серебряной Звезды не знал все свойства данного артефакта, а потому считал, что невозможно покинуть мир внутри табакерки и при этом не достать всё остальное, что находится внутри неё. В этом не было ничего удивительного. Многие сокровища из Мира Натаниэля обладают самыми разными свойствами, обнаружить которые иной раз бывает проблематично. Благо, мои собственные силы позволяли мне сразу понять природу артефакта, если я пропитаю его своим туманом.

Собственно, если бы не это, последняя атака моего противника была бы намного более опасной. Если бы я действительно забыл, что представляет собой табакерка, то, быть может, так и остался бы заперт внутри Зоны Кошмара.

Кстати про неё…

Я помотал головой.

Даже если достать дом действительно было возможно, это было мягко говоря опасно. Противник наверняка ожидал, что я попытаюсь вернуть свою недвижимость, а потому пропитал все его стены силой своего тумана. Сделал его всё равно что радиоактивным.

Так что…

– Не против, если я погощу у тебя некоторое время?..

– Нет, – просто ответила Аня. – Если это не опасно.

– Опасно? А…

И тут я заметил, что последняя смотрит на Таню, которую я держал у себя на руках.

Опасно… А что если это действительно было опасно? Что если именно я поставил их в смертельную опасность?

Я рассеянно потёр переносицу и вдруг почувствовал тёплую нежность у себя на плече.

Я повернулся, посмотрел на Аню, которая похлопала меня, как бы говоря, что всё в порядке, и невольно выдавил улыбку.

Ладно. Не стоит загоняться. Не знаю, что насчёт вины, однако сейчас мне в любом случае следовало держаться к ним как можно ближе. Ведь без меня Аня и Таня будут совершенно беззащитны перед лицом противника.

Я был источником проблемы и в то же время её единственным решением.

Не говоря уже о том, что Дудка советовала мне «беречь её». И хотя я не мог совершенно доверять этому создания, чисто с логической точки зрения сам факт, что Д. знал про неё и про то, насколько она важна для меня говорил о том, что пытаться уберечь мою сестру и племянницу просто отдалившись от них было бессмысленно.

44. переезд

Пытаться уберечь мою сестру и племянницу просто отдалившись от них было бессмысленно.

Между глазами у них уже алели снайперские точки.

Поэтому мне напротив нужно было держаться к ним как можно ближе, чтобы в любой момент мочь заградить их собственным телом.

Всё это, хотя и довольно обтекаемым образом, я поведал Ане. Нам ещё предстоял настоящий разговор на данную тему, однако его решено было (мной) отложить до более подходящего времени.

После этого мы сели в машину, – благо, последняя никуда не исчезла, – и поехали сперва на заправку, а затем – в город.

Время от времени я поглядывал в салонное зеркальце на Таню, которая лежала на заднем сидении положив голову на колени своей мамы. Лицо девочки всё ещё представляло собой чёрную бездну, однако теперь она была… даже не знаю… Привычной? Мне она казалась просто маской.

Вдруг у меня перед глазами мелькнул образ: ночь, королевская спальня, лежу, положив голову на колени жены, и смотрю в потолок. Его украшает мозаика, совершенно неразличимая среди ночного полумрака.

Я сморгнул.

Иллюзия исчезла.

Спереди расстилалась трасса, с обеих сторон обрамлённая высокими хвойными деревьями.

Я сделал глубокий вдох и крепче схватился за руль.

Когда мы пересекли городскую черту Таня заёрзала, затем приоткрыла глаза и приподнялась.

– Доброе утро, – сказала Аня.

Девочка стала рассеянно смотреть по сторонам.

– Эм… А где…

– Утечка газа, – сказал я механическим голосом.

– А?

– И ещё там какие-то проблемы в котельной. Пришлось временно выехать из дому. Ты спала как убитая и ничего не заметила.

Таня сморгнула.

Затем недоверчиво посмотрела на меня, на свою мать, которая тоже была совершенно невозмутимой, и наконец спросила:

– А пустыня?

– Какая пустыня?

– … Мне приснилась… кажется.

Я кивнул.

Когда что-то происходит прямо у тебя перед глазами, довольно сложно представить, что это – сон. Именно поэтому мне всегда казалось совершенно неправдоподобным, когда герои всевозможных книжек и фильмов пытаются оправдать происходящие с ними странности обыкновенным сновидением.

Сам я, например, никогда не предполагал в реальной жизни, что просто вижу сон.

За исключением тех моментов, когда действительно спал, конечно.

Тем не менее, память работает несколько иначе. Между воспоминаниями о сновидениях и воспоминаниями о реальных событиях нет особенной разницы; и те, и другие представляют собой расплывчатые, немного эфемерные образы. По прошествии определённого времени они и вовсе начинают сливаться воедино, и различать их тогда позволяет только логика.

Именно поэтому…

– Неправда, – сказала Таня.

…

– … В смысле неправда?

– Не верю.

– В смысле не веришь?

– Вы врёте, – сложив руки на груди заявила девочка.

Я повернулся и посмотрел на неё через плечо. Она казалась немного взволнованной и неуверенной.

Мы с Аней переглянулись.

И вдруг…

– Шутка, – сказала Таня.

– А?

– В смысле, я… верю, да, – проговорила она рассеянным голосом.

Я растерялся и даже не заметил, как загорелся зелёный свет, пока стоявшая сзади машина не стала отчаянно бибикать; тогда я нажал на педаль газа и задумался.

Шутка? Серьёзно? Нет конечно. Ясное дело, Таня не поверила в эту историю. Более того, у неё была дюжина причин, чтобы этого не делать – наше поведение и вправду было предельно подозрительным, – и всё же она готова была сделать вид, что поверила. Готова была притвориться. Почему? Потому что волновалась. Потому что не хотела создавать проблем. Потому что понимала, что нам, «мне» будет проще, если она поверит.

Я почувствовал лёгкое покалывание у себя на сердце.

Я пытался заботиться о Тане, быть для неё отеческой фигурой, а в итоге ей самой приходится подавлять ради меня свои страхи и тревоги, и это…

Бах!

Раздался грохот, машина подпрыгнула; я схватился за руль и понял, что наехал на лежачего полицейского. Таня дёрнулась, Аня поправила свои растрёпанные волосы.

Фух.

Ладно…

…Сейчас явно не самое подходящее время, чтобы предаваться размышлениям.

Я выбросил шальные мысли и сосредоточился на дороге.

Аня и Таня проживали в новенькой многоэтажке в центре города. Выйдя из машины, я сунул ключи в карман и вдруг понял, что мой телефон и кредитная карточка прямо сейчас находились в другой реальности; а значит я был совершенно нищим пока не пройду утомительную процедуру верификации в ближайшем отделении своего банка.

Впрочем, памятуя, что представляет собой последняя, возможно лучше рискнуть и совершить небольшую экспедицию в Зону Кошмара – вполне может быть, что это будет менее губительно для моей психики.

В итоге Аня сама заплатила в продуктовом, после чего, с двумя пакетами в руках (моих), мы стали подниматься на двенадцатый этаж.

Вообще я не помню, когда последний раз навещал свою сестру. Когда селишься в загородном доме и привыкаешь к сладкому запаху деревенского навоза, любые вылазки в человейники превращаются в настоящую пытку. Тем паче, что в этой квартире обитали две женщины, что делало её похожей на миниатюрное минное поле.

До сих пор помню, как в детстве я регулярно находил в туалете…

Впрочем, не будем об этом.

Мне ещё хотелось оттянуть момент «серьёзного разговора», который намечался между мной и Аней, и в то же время я понимал, что откладывать его таким образом можно было бесконечно.

Иной раз лучше сразу отстреляться, а потом… будь что будет.

Впрочем, подходить к этому дело необдуманно тоже неправильно. Опасно. Я предложил устроить нашу беседу после ужина, намереваясь до этого момента заранее придумать, что именно собираюсь говорить. Однако стоило мне свалиться на кушетку и закрыть глаза, как на меня вдруг навалилась неподъёмная усталость.

Вскоре я заметил, что воцарилось молчание; Аня и Таня старались не шуметь пока разбирали вещи, после чего тактично ретировались в свои комнаты.

Затем тишина сгустилась и стала проникать в моё сознание. Я понял, что погружаюсь в дрёму, и не успел обдумать, насколько правильно и своевременно это было в контексте всего происходящего, когда моё сознание, точно железный шарик, зависший на краю обрыва, проехало последний миллиметр и со свистом устремилось в небытие…