Текст книги "Конец кошмара (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Конец кошмара

1. Н

Я свалился на стул, который показался мне мелковатым, и щёлкнул пальцами. В следующую секунду передо мной появился дневник Натаниэля, который я заблаговременно превратил в своё сокровище.

К счастью, в этот раз мне не пришлось искать свечку. Видимо, Натаниэль уже вырос из фазы, когда обязательно нужно делать свои записи невидимыми чернилами. Белые страницы покрывали отчётливые синеватые завитушки:

«Обращаюсь к тебе, о, почивший».

Я заранее оставил ему записку, в которой просил, чтобы он вёл свои записи в том числе и для меня, чтобы мне было проще разобраться в происходящем во время своего следующего «пробуждения».

'Три дня прошло с тех пор, как мы, велением высшей воли, спаслись с острова, которые отныне будет зваться Гробницей Королей; всё это время мы следовали на запад. Не было никаких сомнений, что теперь, когда лорды моря потеряли своих повелителей, конфедерация попытается это использовать, и что считанные дни оставались до момента, когда огромные стальные корабли начнут рассекать воды Четвёртого моря…

…Занятно читать историю, которая уже состоялась, «в процессе». Первые несколько десятков страниц, несколько месяцев из жизни Натаниэля после моего прошлого визита представляли собой попытки собрать разрозненные пиратские флотилии и дать отпор Конфедерации.

Сперва они направились в стан Короля Литургии. После смерти своего дяди у Крисс больше не было причин скрывать свою личность, и она смогла открыто заявить о своих правах на престол. Разумеется, заполучить последний было непросто. У неё были соперники, другие претенденты. Были те, кто сомневался в её притязаниях. И тем не менее посильная помощь Натаниэля, а также её собственный «пробивной» характер позволили ей стать новой императрицей.

Теперь главное было удержать эту власть, что, опять же, было проблематично перед лицом флотилии конфедератов. Последовало несколько сражений. Конфедерация использовала свои новые корабли; пираты старались применять сокровище, которых у них было несколько больше, поскольку они проживали в более опасных водах четвёртого и третьего морей. В эти дни пригодился обильный запас песка Лайма, который я оставил Натаниэлю. Последний сердечно благодарил меня за этот прощальный подарок. Если бы не он, может быть, дело закончилось самым печальным образом…

В итоге конфликт разрешился внезапно. Дело в том, что в один момент уровень моря стал стремительно расти. Он возрастал и раньше, но сразу после происшествия на злополучной «Гробнице Королей» скорость подъёма увеличилась в десятки раз. У меня было несколько предположений по этому поводу; сперва, однако, следует дочитать рассказ Натаниэля.

Вскоре стало ясно, что такими темпами море уже в самое ближайшее время поглотит всю оставшуюся сушу. В стане Конфедерации начались раздоры. Ведь они представляли собой альянс наиболее удачных стран прежнего мира, которым повезло избежать затопления. Теперь же число свободных «мест» в этой игре стало сокращаться. Первое время адмиралтейству ещё удавалось поддерживать подобие единства, но затем Конфедерация стала распадаться на различные флотилии, которые воевали не с пиратами, но друг с другом.

Это было и благом, и проклятием.

Первое – потому что пираты смогли выдохнуть спокойно.

Второе – потому что последние клочки сухи действительно погружались в морские пучины. Более того, начали расползаться всевозможные странности. Вскоре монстров, гигантских осьминогов, черепах и медуз, которые могли наэлектризовать воду на расстоянии сотен километров, стали замечать в границах Пятого, Шестого и даже Седьмого моря; то и дело находили корабли-призраки – обыкновенные торговые суда, которые следовали безопасному маршруту, и всё равно потеряли команду – она испарилась, – за исключением юнги, который закрылся в трюме, и, как безумец, сидел обнимая колени и повторял единственную фразу: «серый туман».

Следовало что-нибудь сделать, и срочно. Иначе в ближайшее время мир мог стать попросту необитаемым. Но что? Ответ был более чем очевидным.

Вскоре остатки адмиралтейства, пираты и прочие фракции забыли раздоры и вложили все свои ресурсы, чтобы собрать великую экспедицию, которая должна была устремится в самое сердце Семи Морей. Туда, где, по расчётам древних находилась проклятая дверь. Это было путешествие в один конец; путешествие в сердце бездны, от которого зависела судьба всего мира.

Кто же стал капитаном этой отчаянной экспедиции?

Разумеется, его величество Натаниэль Тибериус Фердинанд!

Вернее, его бывшее величество.

Некоторое время Натаниэль действительно был императором, причём не пиратским, а настоящим – сразу после того, как женился на Крисс, которая наследовала корону своего отца.

Потом они расстались.

Бывает.

Именно после этого Натаниэль снова располнел.

Трагичная история, особенно в его собственном переложении. Впрочем, они остались хорошими друзьями, и Натаниэль, – конкретно эти строчки читать было болезненно, настолько явно сквозили они отчаянием, – надеялся возвратить свою любовь. Сразу после своего героического возвращения с безумной миссии в сердце бездны.

На этом моменте его записи плавно превращались в моё текущее окружение. Натаниэль расписывал остров, на котором находился прямо сейчас, – небольшой клочок земли, который в своё время был в десяти раз больше, на самой границе Третьего моря, – где он и его флотилия загружали последние припасы, данное поместье, садик, в котором я проснулся и прочие приготовления.

Теперь и слова дворецкого обрели для меня смысл. Всё было почти готово. Наше отбытие, прыжок в бездну, ожидалось в самое ближайшее время. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее, на благоприятный исход одиссеи, от которой зависела судьба всего мира.

Я кивнул, закрыл книжку и откинулся на спинку стула.

2. брюква 1

Я кивнул, закрыл книжку и откинулся на спинку стула.

Затем поднялся на ноги, позвал дворецкого и попросил, чтобы последний принёс несколько десятков пустых бутылок. Когда указания было исполнено, я стал методично наполнять их песком лайма.

В данный момент у меня было не так и много вариантов. Мне действительно следовало спасти этот мир прежде чем делаться его «Божеством». Собственно, статус великого спасителя будем отличным подспорьем в этом отношении. К тому же у меня было смутное предположение, что великий потоп случился не просто так. Что в этом прослеживалось влияние одного из них. В таком случае мне обязательно нужно было его остановить. Сделать это будет непросто, а потому следовало заранее совершить все возможные приготовления.

После этого я временно покинул телесную оболочку. Мир немного помутнел, но и только. Он всё ещё был довольно чётким. Я стал пробовать всевозможные заклятия: первого круга, второго, третьего… но довольно скоро прекратил это занятие.

Я заметил, а вернее сказать почувствовал, как моя мана постепенно разрушает материальный барьер этого мира. Колдовать здесь – всё равно что отбивать чечётку посреди заледеневшего озера. В мае. Магия шла наперекор глубинным законам данного измерения. Обстоятельство печальное, но закономерное.

Я снова вернулся в Натаниэля и решил использовать во время грядущей экспедиции только местные средства – сокровища.

Последних, кстати говоря, было великое множество. Ради такой экспедиции со всего мира собрали самые ценные артефакты. Разумеется, многие не захотели их отдавать – ибо даже перед угрозой неминуемой кончины человек не в состоянии побороть свою жадность, – а другие, которые считались менее полезными, были заранее переработаны в песок лайма, и тем не менее трюм флагманского корабля Тиберия превратился в настоящую сокровищницу, ознакомиться с содержанием которой я смогу после начала экспедиции.

Оставалось только немного подождать. Ну а до тех пор… Хм.

Заняться зарядкой?..

…

…

…

Вечером я снова вышел на прогулку – тропическая ночь, ветер, белые звёзды, – а утром следующего дня наши корабли вышли в открытое море. Провожали без фанфар. Все церемонии были уже проведены. Данный остров представлял собой исключительно пункт дозаправки, даром, что последний.

Я стоял на корме Тиберия и наблюдал, как этот клочок земли постепенно скрывается за горизонтом; затем посмотрел по сторонам, на два других корабля, которые нас сопровождали, Гамут и Альфонс, испуская в небо клубы белого пара… Собственно, как и сам Тиберий, который за последние годы превратился в пароход. Не бронированный монитор, – последние были ещё слишком несовершенны, чтобы пережить такое продолжительное плавание, – но тоже ничего. Некоторое время он мог идти на угольной тяге.

– Ветер попутный, капитан. Перейдём на паруса? – спросил Дэвид, который смиренно стоял у меня за спиной.

– Давайте. Не будем расходовать уголь без особенной нужды.

Он кивнул и отправился на нижнюю палубу.

Я же достал золочёную подзорную трубу, отвинтил, проверил, чтобы внутри она была набита, как трубка, зелёным песком, и стал методично осматривать линию горизонта.

Данное сокровище позволяло видеть на расстоянии нескольких десятков километров. Незаменимая вещица, хотя и довольно простая по своей сути. Мы приближались к пределам Третьего моря, а значит любая «аномалия» представляла смертельную опасность. Нам следовало сторониться всего, что казалось необычным.

Поэтому не только я разглядывал горизонт. Все матросы на верхней палубе Тиберия то и дело щурились на море. Атмосфера на корабле царила предельно напряжённая, и напряжение это возрастало с каждым днём.

Однако через неделю мы так и не встретили ничего странного.

Иной раз отсутствие неприятностей там, где они, казалось бы, неминуемы, может насторожить сильнее чем собственно сама проблема. Спокойствие в залог – дурное спокойствие. В один момент я даже стал прохаживаться по кораблю в образе фантома и проверять психическое состояние команды, закрывая особенно широкие синие вихри – чисто на всякий случай, чтобы одним за матросов не завладел призрак древнего пирата.

Именно поэтому явление первой «странности» на третью неделю нашего путешествия, когда мы находились примерно посредине Третьего моря, было большим облегчением.

Дело было в полдень. Я сидел на верхней палубе на бамбуковом стуле, переваривал ланч и наслаждался качкой и своей морской болезнью, когда один из матросов вскрикнул. Все остальные немедленно повернулись и направили на него свои подзорные трубы; затем проследили за направлением его собственной и уставились на море. Я тоже последовал примеру и заметил небольшой, совершенно белый остров, похожий на кочку.

Некоторые время все мы пристально смотрели на него.

Остров не шевелился.

Важное замечание – особенно в этих водах.

Спустя некоторое время он скрылся за пределами горизонта. Матросы постояли ещё с минуту в напряжённой тишине, затем выдохнули и стали обсуждаться эту странную «передрягу». Наконец и я, который ещё продолжительное время разглядывал белую кляксу в свою особенную подзорную трубу, выдохнул и позволил себе расслабиться.

Нам повезло. Наверное… На самом деле вовсе не всякая странность из тех, которые обитают в Семи морях, представляет опасность. Они представляют её довольно часто, но вообще это совсем необязательно. Собственно, не все порождения и проявления кошмара действительно опасны. Все они понижают стабильность измерения, но вовсе не обязательно представляют прямую угрозу его обитателям. Напротив, некоторые из них могут быть довольно полезны. Взять меня, например. Я – очень полезен. Иной раз странный белый остров – просто странный белый остров, и не более того.

Иной же…

Нет.

На следующий день, не успел я занять своё привычное место на верхней палубе, как один из матросов снова воскликнул. Все опять обернулись… и увидели тот же остров. Почти. Теперь на нём появилась совершенно белая пальма.

Матросы переглянулись и посмотрели на меня. Помявшись – были мысли пальнуть в него из пушки… крамольные мысли, разумеется, никогда не стоит провоцировать такие вещи, – я сказал держать прежний курс и не обращать внимания на это… пока что.

А на следующее утро мой завтрак оборвал робкий стук. На пороге моей каюте стоял матрос.

– Капитан, там…

– Такое?

Мы вместе проследовали наверх. Все наблюдатели к этому времени столпились у правого борта и пристально смотрели на белую точку. Это был тот самый остров, только теперь возле пальмы появилась большой красный крест, из тех, которые рисуют на пиратских картах.

– Что нам делать, капитан? – спросил один из матросов с длинной белой бородой. В глазах у него, впрочем, как и у всех остальных, читался испуг. Очевидно, что никто не имел ни малейшего желания проверять, что представляет собой таинственный «клад».

– Ничего, – сказал я и сразу заметил, как матросы немного расслабились. – Пока что…

Следовало ещё немного пронаблюдать за развитием ситуации.

На следующий день все уже ждали появления таинственного острова. И он действительно появился. Теперь на пальме висела деревянная табличка с нарисованной на ней стрелкой, которая указывала на крестик.

Но вовсе не это было самое неприятное.

Остров… стал ближе.

Причём в два раза.

Причём на следующий день, – стрелок стало больше дюжины, и все они были покрыты сверкающими гирляндами, – до него остался всего один километр.

Было совершенно очевидно, что мы не может и дальше игнорировать эту проблему.

Такими темпами остров может пойти на таран.

Вариант был только один: проверить, что именно там находится и так настойчиво зазывает «на себя посмотреть». Вот только делать это было предельно опасно. Разумеется, я собирался взять данную обязанность на себя, ибо единственный мог оказать сопротивление кошмару, однако брать на это дело Натаниэля было совсем необязательно.

Последний был капитаном данной экспедиции; если мы его потеряем, это было страшный моральный удар. Благо, к этому времени на корабле хватало людей с достаточным уровнем психической нестабильности, чтобы стать моим носителем.

Я выбрал мужчину средних лет, снарядил его и отправил на разведывательную миссию. Когда лодочку с ним спускали на воду, я завладел его телом и уже сам стал грести в сторону белого острова.

Остальные матросы стояли на верхней палубе и провожали меня взволнованными взглядами.

Остров был неподвижным. Это было довольно странно, потому что вскоре я обнаружил, что называть его «островом» было неправильно. Нет, выглядел он действительно как остров, – в представлении ребёнка, которого попросили нарисовать последний на уроке изобразительного искусства, – однако у него не было подводной части. Он просто лежал посреди моря, совершенно плоский, точно вырез в пространстве.

По этой же причине причалить на него оказалось проблематично. Потребовалось некоторое время, чтобы я смог затянуть лодку на его белую поверхность. После этого я сделал глубокий вдох, схватил лопату и пристально посмотрел на красный крест, на который указывала добрая дюжина стрелок.

Ну-с… Да благословят меня Золотые крылья.

Я вонзил лопату в землю и стал копать. Вернее, попытался, потому что не успела железка углубиться даже на один сантиметров, как я немедленно нащупал нечто твёрдое. Тогда я просто сгрёб тончайший слой белой земли и достал из прямоугольного отверстия маленький сундук. Он был деревянным, но… таинственным образом казался пластмассовым. Словно детская игрушка.

Я открыл его – без особенных фанфар, к этому моменту мне уже надоело испытывать напряжение – и увидел внутри клочок бумаги. Записку. Я взял её и прочитал:

«Привет».

Это всё.

Я повернул записку. На другой стороне была уже более продолжительная надпись:

3. брюква 2

Я открыл его – без особенных фанфар, к этому моменту мне уже надоело испытывать напряжение – и увидел внутри клочок бумаги. Записку. Я взял её и прочитал:

«Привет».

Это всё.

Я перевернул записку. На другой стороне была уже более продолжительная надпись:

'Попали как-то моряк, матрос и фермер на необитаемый остров. Ну моряк и говорит: давайте вы построите нам плот, я поведу его в море и выведу нас отсюда. Кивают. Потом матрос говорит фермеру: давай ты построишь нам плот, а я буду короче грести, когда всё будет готово.

Ничего не поделаешь. Пришлось фермеру строить плот. Да только не умел он этого делать, поэтому вырастил огромную брюкву и решил, что это – отличный плот.

Ну остальные почесали репу и думают, ну и пусть.

Сели на брюкву и поплыли. Плывут, плывут и вдруг понимают, что есть хочется. Ну стали есть брюкву. Едят, едят, а она меж тем кончается, и вода всё прибывает, и понимают, что таким боком они свой плот съедят. Ну тогда моряк и говорит матросу: слушай, ну ты моряк, я матрос, от нас в море много пользы, а фермер на что? Выбросим. Сговорились они так, встали посреди ночи и выбросили фермера в открытое море. Последний сразу утонул, и тут – брюква тоже стала стремительно погружаться под воду. Моряк и матрос закричали, заорали и спросили её: брюква, брюква, почему ты тонешь. А брюква им отвечает: потому что я – домашняя.

Конец'.

Конец.

Я прочитал записку трижды.

Затем положил её назад в сундук, закрыл его, сунул в отверстие в земле и сел на лодку. Когда меня снова подобрали на корабль, матросы немедленно окружили меня и стали спрашивать, что же представляет собой таинственный клад?

Я открыл рот, закрыл, помотал головой и побрёл на среднюю палубу.

После этого таинственный остров больше не появлялся, и дальнейшее путешествие до границы Третьего моря мы провели в относительном спокойствии.

Очень относительном, потому что время от времени мне всё равно приходилось использовать всевозможные сокровища, чтобы преодолеть, например, огромный ледник, который поднимался прямо из морской пучины, либо же отделаться от нарвала, рог которого испускал разряды электричества.

Все эти преграды были неприятными, даже опасными, но по меньшей мере понятными, что уже делало их предпочтительнее неизвестного.

…Сам я, например, при любых обстоятельствах предпочту увидеть среди морского горизонта очередного кракена, нежели гигантскую брюкву.

Матросы разделяли мои предпочтения. Тем паче, что непрестанная борьба против всевозможных ненастий действовала на них успокаивающим образом. Лучше иметь перед глазами явную угрозу, нежели томиться в муках неизвестности. Многие думали, что, пока на пути у нас продолжают возникать монстры и прочие преграды, нам не может встретиться ничего действительно «странного».

Это было не совсем верно, конечно, но даже иллюзия спокойствия на самом деле лучше, чем непрестанная тревога.

И всё же блаженство, даже бурное, не может длиться вечно.

Я сидел в своей каюте и читал записные книжки Натаниэля, когда в дверь постучали.

– Открыто.

Дверь отворилась. На пороге стоял матрос. При виде беспокойного лица последнего, – нет, не просто беспокойного, в беспокойстве не было ничего дурного, но растерянного, – я понял, что случилось нечто действительно серьёзное.

– Капитан, там…

– Такое?

– Да, там… другие корабли. Только… не совсем другие.

Не совсем?

Он кивнул и повёл меня на верхнюю палубу, где уже столпились люди.

В этом не было ничего удивительного, ибо хотя на первый взгляд другой корабль посреди моря представлял собой явление намного менее странное, нежели белый остров, встретить его здесь, в этих водах было чрезвычайно необычно. Ведь мы находились на самой границе Третьего моря. Ещё даже до начала второго великого потопа сюда захаживали только редкие исследовательские экспедиции – сейчас же мы, с высокой вероятностью, представляли собой единственную флотилию на расстоянии многих сотен ли.

И тем не менее мы встретили другой корабль.

На самом деле даже в этом не было бы ничего необычного, если сам корабль был необычным – если его команду составляли призраки, или скелеты, или если это был и не корабль вовсе, но гигантский зверь, который таким образом пытается заманить в своё брюхо любопытных мореплавателей. В данном случае, однако, корабль, а вернее тройка кораблей казались совершенно обычными.

Почти.

– Это… Капитан… это же…

– Знаю, – ответил я, поднимая подзорную трубу.

Это был Тиберий.

Слева от него Граф, справа – Гамут.

Грубо говоря, это была наша флотилия.

Это была точная копия нашей флотилии, которая двигалась прямо нам навстречу.

Волнение команды было понятным. Увидеть своего двойника – дурная примета. Некоторое время все молчали; на верхней палубе неумолимо нарастало напряжение. Мне явно следовало что-нибудь сказать, чтобы его развеять, однако в этот момент я пристально смотрел в подзорную трубу. В последнюю я прекрасно видел не только сами корабли, но также людей, которые находились на борту. Их лица были для меня знакомы. Все они были моими матросами. Многие из них стояли сейчас рядом со мной. Более того, в один момент я заметил фигуру Натаниэля, который тоже разглядывал меня в свою трубу, которая была точной копией моей собственной.

На секунду внутри меня зародилась смутная надежда, что это была простая иллюзия. Отражение огромного зеркала. Я вскинул руку, чтобы это проверить, и другой Натаниэль сделал похожий жест.

Не такой же.

Похожий.

Мы помахали друг другу.

Затем другой Натаниэль опустил подзорную трубу – я свою не опускал, – и что-то сказал своему Дэвиду. Последний кивнул. После этого я невольно сделал глубокий вдох и помотал головой.

– Что будем делать, капитан? – спросил Дэвид.

Мы уже приблизились на достаточное расстояние, чтобы даже простые матросы могли рассмотреть свои копии. Некоторые показывали на них пальцами; другие хлопали своих друзей по плечу и говорили, что видят их там, на другом корабле.

Наши суда продолжали своё неумолимое сближение. Следовало принять меры – хотя бы для того, чтобы избежать столкновения.

– Смените курс… и продолжайте наблюдение. Затем… попробуем с ними поговорить.

Дэвид кивнул, хотя на лице его читалось явное сомнение. Логично. До сих пор мы старались избегать странные встречи посреди моря. И при иных обстоятельствах я бы действительно приказал Тиберию и всем остальным просто миновать наши копии, однако…

Если наши суда действительно были совершенно одинаковы, нам представлялась уникальная возможность. Ведь у них тоже мог быть запас песка Лайма и сокровища…

Это было рискованно. И всё же я не был конфедератом, чтобы избегать любой опасности; золотой розе – золотые шипы.

К тому же моя копия, если только наши суждения были совершенно одинаковы, мыслила похожим образом. Мы не успели дописать собственное приглашение, как они отправили своё.

После этого оставалось только определится с местом встречи.

Можно было устроить её на лодке, но говорить в таких условиях было неудобно.

В итоге мы вспомнили давнюю традицию Лордов моря и подбросили монету. В этот раз Богиня удачи отвернулась от меня, ибо в итоге нашей встрече предстояло состояться на другом Тиберии.

Я вооружился, взял пистолет пару сокровищ, оставил Дэвиду несколько указаний, что делать пока меня не будет, и сел на лодку.

Другой Натаниэль встретил меня, стоило мне подняться на борт. Мы немедленно стали друг друга рассматривать с той бестактностью и вниманием, с которыми человек обыкновенно разглядывает собственное отражение в зеркале.

Его матросы… странно говорить такое, когда их лица были мне предельно знакомы… стояли у него за спиной и растерянно моргали.

– Проследуем в мою каюту? – спросила наконец моя копия.

– Давайте, – кивнул я.

Он дал сигнал своим матросам оставаться на месте, я сделал знак собственной команде, и вместе мы стали спускаться на среднюю палубу.

И снова мне пришлось напомнить себе, что это был другой Тиберий, и что нельзя расслабляться, – несмотря на огромное желание это сделать, вызванное пагубной привычкой.

Даже моя, «его» каюта были почти идентичны.

Другой Натаниэль прикрыл дверь, и между нами повисла тишина.

Наконец он прокашлялся и спросил:

– Лучший фильм Николаса Кейджа?..

Я нахмурился.

– Кого?

И что такое «фильм»?

Он кивнул:

– Ты знаешь, кто такой Фантазм?

– Нет, – ответил я.

Странное имя.

– Как тебя зовут? – наконец спросила моя копия.

– Натаниэль Тибериус Фердинанд!

– Я меня – Алексей, – сказал мужчина, присаживаясь за деревянный стол. – И похоже, что копия здесь – именно ты…

…

…

…