Текст книги "Ошибка Декарта (ЛП)"

Автор книги: StarTrekFanWriter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

========== Музыкальная подборка для атмосферности чтения ==========

Если есть желание, используйте приведенный ниже список песен по главам

НЕ БЫЛО В ОРИГИНАЛЕ!!!, чтобы слушать в качестве фона.

Глава 1: Equilibrium OST More Reprimand.

Глава 2: The Heavy – How You Like Me Now

Глава 3: Alexandre Desplat The Heroic Weather conditions

Глава 4: Carly Comando – Everyday

Глава 5: Journey Anyway you want it

Глава 6: Enya – Only Time

Глава 7: Castaways Liar Liar, David Holmes Snake Eyes, Сплин Молоко И Мёд

Глава 8: Lifehouse Hanging By A Moment

Глава 9: Yann Tiersen – La Valse D'Amelie (Orchestra Version)

Глава 10: Theme From The Ocean (Instrumental)

Глава 12: The Black Keys Tighten Up

Глава 13: Heart Beat

Глава 14: Hollies Long cool woman in a black dress

Глава 15: Del Shannon Poetry in motion

Глава 16: Dadoo Making of Generiq (Instrumental)

Глава 17: The Devlins Waiting

Глава 18: Pearl Jam – Just Breathe

Глава 19: Gnarls Barkley – Run (Instrumental)

Глава 20: Fatboy Slim – It's a Wonderful Night

Глава 21: The Juan MacLean – Love is in the Air (Mock&Toof remix)

Глава 22: Bones Lyrics – Little Big Town

Главы 23+24 Joshua Radin – No Envy, No fear

Глава 25: Alexander Ebert – Truth

Глава 26: Gotye – Smoke and mirrors

Глава 27: The Tremeloes Suddenly you love me/либо/The Black Keys – Too Afraid to Love You /

Главы 28+29 Danny Elfman – The Little Things

Глава 30: The Black Keys – Lonely Boy

Глава 31: The Cinematic Orchestra – Arrival Of The Birds, !после!второго!разделителя "хххх"! Depeche Mode – I Feel You

Глава 32: Depeche Mode – Suffer well тем же, кто хочет посмеяться над ситуацией, рекомендую фоном включать песню группы Ундервуд «Секс – это грязное дело»

Глава 33: The Knack – My Sharona

Глава 34: Nikka Costa – Stuck To You + Jimmy Cliff – You Can Get It If You Really Want (подряд)

Глава 35: После H включаем Hugo_-_Bread_and_Butter + После N включаем The Girl With No Name

Глава 36: Muse – Histeria + после разделителя xxxx Muse – You know how I feel сразу после неё Muse – Butterflies And Hurricanes

Глава 37: Bénabar – Mon Coeur Fait Vroum (My Heart Goes Vroom)

Глава 38: Drew K And French Jungle Boogie

Глава 39: Yann Tiersen – Les Jours Tristes (instrumental)

Глава 40: Roxette – Church Of Your Heart

Глава 41: Roxette – Neverending Love

Глава 42: David Bowie – Letter to Hermione

Глава 43: Roxette – Way Out

Глава 44: Swedish House Mafia feat. John Martin – Don't You Worry Child

Глава 45: Oh Land – Perfection

Глава 46: Dash Berlin feat. Emma Hewitt – Waiting (Acoustic Version)

Глава 47: Sick Puppies – You're Going Down

Глава 48: Guns N' Roses – Sweet Child O' Mine

Глава 49: Boyce Avenue – We Found Love

Глава 50: The Eagles – Hotel California (acoustic live)

Глава 51: Классическая музыка, возможно любовная поэма ромуланцев чем-то похожа на Травиату) как вариант – ария «Ah, forse lui che l'anima solinga ne'tumulti» («Не ты ли мне в тиши ночной в сладких мечтах явился»)

Глава 52: Kelly Clarkson – Dark Side

Глава 53: First Aid Kit – The Lion's Roar

Глава 54: First Aid Kit – Emmylou

Глава 55: Goo Goo Dolls – Over and Over

Глава 56: Julien Doré – Les limites

Глава 57: (для второй половины главы) GOTTHARD – Lift U Up

Глава 58: Phillip Phillips – Gone, Gone, Gone

Глава 59: Fall Out Boy – This Ain't A Scene, It's An Arms Race

Глава 60: Ross Copperman – Holding On and Letting Go

Глава 61: Elisa Toffoli – Ancora Qui

Глава 62: I want to break free – сами знаете кто поёт))

Глава 63: Сложно было подбирать песни персонажу, который всем так понравился, но я думаю ему подходит Keep on trying (Poco). Потому, что он никогда не сдается. Ну и остальные тоже жизнеутверждающие. Сама автор говорила, что он – анти-агнст)

Глава 64: Мелодия Justin Hurwitz из La la land – ведь у Тайбока тоже есть мечта

Глава 65: Goo Goo Dolls – Over And Over

Глава 66: Предлагаю сюда вестрн-мелодию как иронию над непоправимыми действиями Luis Bacalov Main Titles From Lo Chiamavano King

========== Глава 1: Обвинения ==========

Зал Наук был тускло освещён. За большим столом в форме эмблемы Звёздного Флота сидели четыре человека и три вулканца.

Место во главе стола занимала коммандер Дорис Шарптон, исполняющая обязанности декана Научного факультета. Она была одной из тех деловых женщин с короткими седыми волосами, что предпочитают поменьше макияжа и брючный костюм-форму Звёздного Флота. Обычно её образ смягчала улыбка, но в этот раз она сидела сухо, нахмурив брови и пытаясь сдержать раздражение.

С правой стороны стола в окружении трёх вулканцев стоял пожилой мужчина. Он выглядел немного странно: неопрятные седые волосы и борода, большой живот, подчёркнутый слишком высокими в талии брюками.

– Вы точно знаете, о чём я говорю, но всё равно делаете вид, что...

– Профессор Гелиум, – ответила Дорис, – я всё ломаю голову, но, скажу честно, понятия не имею, на что вы намекаете.

Два других человека рядом с ней кивнули и пробормотали что-то в знак согласия. Вулканцы не пошевелились, но при этом не произнесли ни слова. Гелиум улыбнулся.

– Он прикоснулся к ней у всех на глазах. Он взял её за руку и слегка пожал. О, это было так мило. И вы заметили, как он смотрел на неё в тот момент?

– И ваше обвинение в неподобающем поведении инструктора и кадета, ставящее под угрозу карьеру и репутацию их обоих, основано на том, что он слегка коснулся её руки и, возможно, по-доброму посмотрел? – голос Шарптон был низким, но ровным и вполне сдержанным. Однако глаза её метали молнии.

– Вы знаете, я ни за что бы не сделал такого предположения, будь он человеком, – сказал Гелиум. Его голос смягчился, на лице мелькнула ухмылка. – Но лейтенант, под подозрением не человек, а вулканец. Вот почему я потребовал присутствия Вулканского совета Звёздного Флота на этом собрании.

Один из людей, сидящий рядом с Дорис маленький, плотный человек около сорока, взорвался:

– Да что это за охота на ведьм, чёрт побери?!

Дорис согласно кивнула.

– Вы абсолютно точно выражаете мои чувства, лейтенант-коммандер О'Хара. Я уверена, что наши гости с Вулкана просто сбиты с толку этими обвинениями, как и мы с вами.

Женщина перевела взгляд на пожилого вулканца из группы, ожидая, что тот подтвердит её предположения. Однако ей пришлось жестоко разочароваться.

– По сути дела, – начал старший вулканец, – мы считаем, что это публичное действие крайне неуместно по своей природе. Не только как физический контакт у неженатой – не связанной по-вулкански – пары, но и как произошедшее между начальником и подчинённым. Более того, это происходило в общественном месте. Это было беспрецедентным проявлением эмоций, которое предполагает интимные отношения сверх того, что является приемлемым. Мы считаем, что его логика и рациональность скомпрометированы.

Дорис мысленно вздохнула. Вообще-то межвидовые консультанты были призваны защищать представителей своей расы в случае культурных недоразумений. Именно поэтому они и обязаны были присутствовать на таких судебных процессах. Чёртовы вулканцы и их чувство приличия!

Ещё один член команды людей, аккуратный мужчина японского происхождения, также около сорока, ответил:

– Д'Зорак, он наполовину человек и жил с людьми в течение семи лет. Возможно, он перенял некоторые человеческие манеры?

Д'Зорак смерил его холодным взглядом.

– Профессор Мацумура, он родился и вырос на Вулкане. Независимо от того, что его генетическое наследие несколько иное, то, что он сделал, неправильно согласно его воспитанию как вулканца и его родословной. Кроме того, вулканцам непросто отказаться от привычного стиля. Только осознанно, после долгих часов медитации, они выбирают для себя такого рода поведение, с осторожностью принимая решения о демонстрации эмоций. Одобрение подобного эмоционального проявления может привести к серьёзному упущению со стороны ведущих разбирательство. И это особенно тревожно, так как его выбор и рекомендации окажут влияние на будущее кадета.

Доктор Гелиум тут же вскочил.

– Видите, Дорис! Ваш вундеркинд – колосс на глиняных ногах*, – затем он добавил: – Полагаю, Д'Зорак пытается сказать, что было бы ужасно, если бы неквалифицированный кадет, получивший продвижение через постель, впоследствии подверг риску жизнь своих сослуживцев на борту звездолёта.

– Это было неуместно, – резко сказала Шарптон.

Тут заговорил О'Хара. На сей раз его голос был холоден как лёд. И хотя отвечал он Гелиуму, но обращался к вулканцам.

– И это – индуктивный аргумент. Вы не можете сказать, что он делил с ней постель только по тому, что он коснулся её запястья и как-то посмотрел на неё. Это заблуждение и... нелогично, – О'Хара перевёл взгляд непосредственно на лидера. – Не так ли, Д'Зорак?

Вулканец на мгновение взглянул на Патрика, а затем повернулся к Гелиуму.

– Мы согласны с тем, что его отношение слишком личное, и что его логика скомпрометирована. Но событие, которое мы обсуждаем, не может быть использовано в качестве доказательства интимной близости между ними. Мы рассматриваем публичное действие, как проявление сильной привязанности у пары. Мы можем поставить под вопрос степень доверительности отношений Спока, но то, что мы увидели, – ещё не доказательство.

– Тогда почему бы нам не привести его сюда и не спросить прямо? – с ухмылкой сказал Гелиум, обращаясь к каждому. – Пусть прояснит ситуацию.

Дорис подумала, что это может оказаться хорошей идеей, лишь бы заткнуть Гелиума. Было бы интересно посмотреть на реакцию Спока, обрывающего его своей холодной логикой, и дать вулканцу шанс для общественного оправдания.

Но тут очень мягко заговорил профессор Мацумура.

– Вулканцы довольно скрытны в подобных вопросах. Я уверен, публичное разбирательство, даже только перед нами, было бы для него крайне неприятно. Если Спок причастен по вулканским стандартам, любое расследование его поведения должно быть сделано частным путём его непосредственным начальством – это право, которое было бы предоставлено ему на Вулкане, не так ли?

Из всех людей за столом Мацумура лучше всех разбирался в культуре Вулкана. Дорис помнила это, что и заставляло её сдержать порыв вызвать Спока до созыва комитета.

– В самом деле, – сказал Д'Зорак, – мы бы не предложили поступить иначе. Его следует допросить о возможном недостойном поведении иного рода, но публичная конфронтация может стать слишком... показательной.

При этом заявлении Дорис заметила на губах Гелиума крохотную улыбку. Д'Зорак продолжил.

– Тем не менее, независимо от результата этого разговора, мы бы предложили вести за ним наблюдение, чтобы следить за его психическим состоянием.

Наблюдение означало, что все движения и контакты Спока с другими сотрудниками и студентами Звёздного Флота будут постоянно прослушиваться через его коммуникатор. В зависимости от условий периода наблюдения, все его разговоры могли также стать частью публичного отчёта. Дорис испытала отвращение, увидев, что на лице Гелиума снова расплылась улыбка.

– По-вашему, это не слишком для него, Д'Зорак? – спросила женщина.

Вулканец склонил голову.

– Я подозреваю, что после таких обвинений лейтенант Спок сам бы попросил об этом. Чтобы очистить как своё имя, так и имя кадета, а также чтобы защитить себя от возможного дальнейшего снижения своих умственных способностей.

Шарптон оттолкнулась от стола и встала, нервно разглаживая несуществующие складки на брюках.

– Это совершенно нелепо. Но если таково предложение Совета – чтобы его немедленно допросил непосредственный руководитель, то я это сделаю. Всех ли это устроит? – последнюю фразу она произнесла с нескрываемым ядом и буквально буравя взглядом Гелиума.

Все три вулканца кивнули. Профессор Мацумура склонил голову. О'Хара, закатил глаза и пробормотал:

– Да уж, чудесно, – а затем добавил: – Это хуже, чем в треклятой викторианской Англии.

Дорис взглянула на единственного оставшегося члена собрания.

– Гелиум?

Он откинулся на спинку стула и театрально погладил бороду. C большим разочарованием Шарптон поняла, что он делает это для того, чтобы вызвать раздражение у неё и других людей в комитете... и, к сожалению, это сработало.

– Что ж, вообще-то я полагаю, встреча со всеми нами была бы более уместна... Но, при условии дальнейшего наблюдения, я не вижу никаких проблем.

– Ладно, – щёлкнула пальцами Дорис. – Заседание приостановлено.

На следующий день женщина уже шла по коридору в кабинет Спока. Чувствовала она себя отвратительно: лейтенант был невиновен, и, вероятно, в лучшем случае обвинения могли бы вызвать у него чисто интеллектуальный интерес... Но всё же её беспокоило, что вообще придётся поднимать эту тему.

У неё не было сомнений в мотивах Гелиума. Спок действительно был вундеркиндом. За несколько лет в Академии Звёздного Флота его успех был стремительным. В немалой мере её усилиями он перемещался быстрее через лабиринт бюрократических преград. И именно она убедила выделить ему собственную лабораторию в рекордно короткие сроки. Единственным препятствием, с которым она была не в силах ему помочь, было его назначение, как самого младшего офицера и инструктора на кафедре, на должность преподавателя «Науки передачи сигналов в суб– и несубкосмическом пространстве» у студентов-ксенолингвистов.

Она вздохнула. Двадцать лет назад Кафедра Ксенолингвистики потеряла своего профессора во время командировки того на USS «Кельвин». К сожалению, временное назначение одного из её коллег преподавателем на курс оказалось настолько успешным – по крайней мере, в части финансирования кафедры, – что в положенное время он не был заменён.

Спок быстро оправдал её усилия по продвижению. Его открытия в области радиопередач подпространства помогли Академии Звёздного Флота встать на один уровень с Вулканской Академией Наук.

Более того, его открытия заставили пересмотреть и земные учебники истории. Хотя, как мысленно поправила себя Дорис, Спок всегда поспешно добавлял, что исторические последствия его исследований в значительной степени были обусловлены любопытством его помощницы – кадета Ухуры.

Дорис всегда мыслила логически, никогда не самовлюблённо, в отличие от Гелиума.

Когда-то Гелиум сам считался вундеркиндом. Но большинство его теорий были опровергнуты или ушли в тень. До последнего времени исследования Гелиума были бессистемными и неясными... Впрочем, он, казалось, всё ещё думал, что его новая работа была достаточно значительной. Для того, чтобы компенсировать отсутствие профессионального внимания, Гелиум во многом жил для привлечения внимания личного – петушась, расстраивая других и вообще ведя себя как неприятная и назойливая личность.

Она покачала головой, не в первый раз молча проклиная академическую традицию пребывания в должности.

Вулканское поведение Спока с самого начала было отталкивающим. Сейчас Дорис вдруг осознала, что за четыре года и вправду ни разу не беседовала с молодым исследователем лично. Но постепенно она и другие сотрудники кафедры стали относиться к нему теплее. Да, он был холодным, эмоционально отстранённым вулканцем, но он был их вулканцем. Спок всегда был готов принять участие в интеллектуальной беседе. Он мог обнаружить практически любой логический изъян в теории, но его критика никогда не была эмоциональной. Он был замечательным приобретением – особенно если вы исследователь, который обнаружил себя загнанным в угол... Существуй логический выход из положения, он мог увидеть его. Не удивительно, что его мнение часто спрашивали и всегда уважали.

И, хорошо, Спок знал, что его поведение было проблемой. В свои первые годы в Академии он провёл немало времени за изучением человеческой психологии и культуры. Он сделал всё, чтобы уважать эти тонкости, и в последние полтора года или около того стал намного лучше воспринимать человеческие слабости.

В пользу логичного поведения Спока было и то, что он, несомненно, принял бы эти обвинения со своей обычной холодной отстранённостью. Но это вовсе не значило, что Дорис не будет тошнить, когда она выскажет их ему.

Женщина подошла к двери в лабораторию Спока. Та, конечно же, была открыта. Как и всегда. Шарптон не видела его возле симуляционных консолей, но из открытой двери в его кабинет доносился смех кадета Ухуры. И Дорис остановилась... потому что услышала то, что, как ей казалось, никогда не сможет услышать от Спока. На мгновение она замерла в нерешительности.

Комментарий к Глава 1: Обвинения * Колосс на глиняных ногах – крылатое выражение, которым характеризуется что-либо величественное с виду, но по существу слабое. Возникло из библейского рассказа о толковании пророком Даниилом сна царя Навуходоносора (Дан. 2:31—35).

========== Глава 2: Подозрительное поведение ==========

Неожиданно и спонтанно Спок шутил с Ухурой.

– Бросьте, вы могли бы придумать и другие способы использования этого подпространственного приёмника, помимо простой доставки отчётов Звёздного Флота о погоде отдалённым колониям, – смеялась кадет, стоя спиной к двери.

Спок стоял напротив неё всего в нескольких шагах. Он держал в руках чёрный ящик, четыре на восемь дюймов, и говорил в своей обычной монотонной манере:

– Что ж, кадет, он мог бы стать очень хорошей дверной подпоркой...

– Ну уж нет, лейтенант-коммандер, надеюсь, мы не потратили два года своей жизни на создание лучшей в мире дверной подпорки. Вы способны на большее.

– Но он точно подходит по размеру и массе. А у колонистов нечасто есть пневматические двери и... – он поднял голову и увидел Дорис у входа. – Коммандер Шарптон, я не слышал, как вы вошли.

Оба вытянулись по струнке, когда Дорис переступила порог. Она махнула рукой в жесте, который, как они знали, означал «вольно».

Ухура улыбнулась.

– Коммандер Шарптон, – воскликнула она радостно. – Как ваши дела?

А потом, что было ей весьма свойственно, подошла и взяла пожилую женщину за руку, слегка увлекая за собой, чтобы та получше рассмотрела устройство, которое Спок в тот момент тщательно изучал.

– Это – первый прототип из инженерного отдела, – объяснила Ухура. – Лейтенант-коммандер только что пригласил меня посмотреть. Думаю, одиноким колонистам на дальних форпостах без подпространственных станций было бы здорово использовать это для приёма поздравлений с Днём рождения от своих матерей... Правда, он не разделяет моего энтузиазма.

Спок ничего не ответил, только повернул объект в руках и осторожно постучал по деталям, напоминающим микрофоны.

– А, ваше новое детище, – произнесла Дорис, тут же мысленно поперхнувшись от выбора слов.

Спок поднял голову и удивлённо вздернул бровь.

– Это такое выражение. Я позже объясню, – сказала Ухура.

Дорис внезапно почувствовала, что прервала очень личный разговор. Она мысленно вздохнула: да уж, лучшее, что можно было сейчас сделать, – поскорее покончить со всеми недоразумениями.

– Ухура, я хотела бы поговорить со Споком несколько минут наедине, – сказала Дорис.

– Всё в порядке... Я как раз шла на следующее занятие. Хорошего Вам дня, коммандер Шарптон, лейтенант-коммандер, – она кивнула обоим, схватила лежащую на полу сумку и направилась к двери.

Дорис посмотрела вслед молодой женщине, уверенно идущей по лаборатории.

«Ухура – хорошая девочка, – подумала Шарптон. – Она может быть жёсткой и напористой, когда необходимо, но в основном просто пытается помочь всем чувствовать себя комфортно».

Она повернулась к Споку. Тот смотрел ей прямо в глаза с обычной маской спокойствия на лице. Не спрашивая разрешения, Дорис протянула руку и коснулась кнопки закрытия двери.

– Возможно, вы захотите присесть, Спок. Мне-то уж точно это нужно, – сказала она, оглядываясь в поисках стула.

Вулканец не сдвинулся с места, но положил передатчик и убрал руки за спину. Дорис тоже в конце концов решила не садиться: ей не хотелось смотреть ему в глаза.

Она шумно вздохнула.

– Спок, меня смущает то, что я вынуждена говорить об этом с вами... И я хочу прежде всего сказать, что не сомневаюсь в вашей невиновности... – она сделала глубокий вдох, сглотнула и продолжила: – Вас обвинили в непрофессиональном поведении. В частности, что вы состоите в неподобающих отношениях с подчинёнными.

– Могу я поинтересоваться, на каком основании? – как всегда хладнокровно спросил вулканец.

– Спок... – она нервно рассмеялась, не глядя на него. – Вы виновны в том, что пожали руку девушке на людях, глядя на неё особым образом.

Мгновение он выглядел смущённым, склонив голову и глядя в пол, но затем пробормотал, прежде, чем она успела объяснить:

– А... кадет Ухура.

Он снова опустил взгляд и чуть склонил голову, но вскоре спокойно продолжил:

– Это была не рука, а запястье. Я заметил, что её пульс был учащён. Она на удивление боится публичных выступлений, – ещё одна пауза, и он опять продолжил: – Я понял это по жестам и нервозности в её взгляде. Также я заметил, что краткие проявления физического контакта успокаивающе действуют на людей в условиях стресса.

Дорис улыбнулась и вдруг почувствовала, что ей стало неизмеримо легче.

– Я знала, что у вас, конечно же, найдётся идеально логичное объяснение.

Коммандер вздохнула.

– И это хорошо, потому что за дело взялся Вулканский Межвидовой Совет. Они, разумеется, нашли данный жест крайне вызывающим, сочли, что он указывает на более тесные отношения и, очевидно, ухудшение ваших умственных способностей. Но, как вы только что столь логично указали, вы просто продемонстрировали кросс-культурное понимание. – Немного помолчав, Дорис продолжила: – Тем не менее, меня обязали лично убедиться, что между вами и кадетом Ухурой нет неподобающих отношений, и Совет рекомендует поместить вас под наблюдение, – с этими словами она повернулась и твёрдо взглянула на него. – Конечно, на самом деле мне бы хотелось хорошенько повозить их мордой об стол. Я знаю, для вулканцев подобные вопросы – очень личное, но это... это недопустимо.

– Что вы предлагаете? – спросил Спок.

– Я предлагаю выступить с этим публично, открыто подать апелляцию, желательно в присутствии Межвидового Совета и канцлера. Вы будете защищать себя, скажете, насколько необоснованны их обвинения. Это возмутительно – стандарты, которые они к вам предъявляют!

Спок медленно прошёлся вокруг своего рабочего места и сел на стул. Облокотившись на столешницу, он сложил руки перед собой.

– Коммандер, – сказал он, – я бы предпочёл не предпринимать настолько публичных действий.

Дорис сделала глубокий вдох. Опять эти вулканские правила приличия!

– Спок, я думаю, мы могли бы раз и навсегда избавиться от этих обвинений, если бы вы просто зачитали заранее подготовленное заявление, перечислив логичные причины вашего якобы неподобающего поведения и объявив о своей невиновности. Вы – вулканец, ваша честность не подвергается сомнению, а никаких перекрёстных допросов там не будет. И тогда я порву им задницы за абсурдность всего этого, – что ж, свой пост главы кафедры Дорис получила отнюдь не за утончённость.

Спок сидел молча, глядя прямо перед собой.

Дорис наклонилась чуть ближе.

– Спок, я знаю, для вулканцев это – слишком личное, но неужели вы и правда хотите оказаться под наблюдением?

Он не ответил, только уставился в пространство перед собой и пробормотал:

– Объявить о своей невиновности... Коммандер, я никогда не позволял эмоциям управлять моими суждениями о кадете Ухуре или любом другом студенте или помощнике. Я сохранил отличные отчёты о...

– Ну, разумеется, вы не позволяете эмоциям влиять на ваши аттестации, Спок! – произнесла Дорис немного раздражённо. – Вы никогда не позволяете никаким эмоциям затуманить разум. Вы – самый холодный, расчётливый и контролируемый ум на этой кафедре. И все мы любим вас за это! Вот почему я хочу выступить публично. Пристыдить ваших обвинителей, очистить ваши с Ухурой имена. Всё, что вам нужно сделать, Спок, – это объявить о своей невиновности. Это же так просто... не так ли?

Спок молчал довольно долго, прежде чем ответить, а когда наконец заговорил, голос его был мягким, а лицо – непроницаемой маской.

– Это не так просто.

– Спок, я правда не понимаю, в чём проблема. Это ваши вулканские приличия?

– Нет, это не вопрос приличий.

Казалось, он пытался что-то сказать, но в конце концов вместо этого просто тяжело вздохнул.

Опустив глаза, он тихо произнёс, словно открывая то, что сам вдруг с удивлением обнаружил:

– Видите ли, похоже, я не способен лгать.

В голове Дорис внезапно пронеслось воспоминание о смехе Ухуры, звучавшем всего несколько минут назад. Подойдя к стене напротив вулканца, пожилая дама беспомощно осела на второй стул, приложила руку ко лбу, затем помассировала висок, а после пробормотала себе под нос: «О, чёрт, Спок».

========== Глава 3: Ошибка Декарта ==========

1 год и 8 месяцев назад

Спок стоял перед кадетом Ухурой в лаборатории передачи сигналов.

Она начала заниматься всего месяц назад, сразу после изнурительных тринадцати недель базовой боевой и оружейной подготовки, которую должны были пройти все кадеты. Её чёрные волосы были всё ещё короткими от стрижки, которую ей сделали там в самый первый день, но прошло достаточно времени, чтобы их уже можно было собрать в аккуратный крошечный хвостик на затылке. Как студент-ксенолигвист, она проходила два курса передачи сигналов со Споком: один специальный – полтора семестра после БT, а потом ещё один – во втором семестре.

Кадет Ухура хоть и была прилежной ученицей, не проявляла ни больших способностей, ни большого энтузиазма к распределению сигналов – во всяком случае, к теоретическому или практическому аспекту этого физического процесса. Впрочем, если быть честным, как и никто из её коллег-ксенолингвистов. Так что Спок слегка удивился, понаблюдав, как она сосредоточенно глядела в монитор почти два часа после окончания лабораторной работы.

– Кадет Ухура, – сказал он, – лабораторная закончилась в 14:00. Что вы делаете?

Она испуганно взглянула на него.

– Лейтенант, – произнесла она, вставая.

– Не стоит, – отозвался он, а затем кивнул на монитор. – Так что вы делаете?

Она тоже развернулась к монитору.

– Я искала кое-что.

Спок приподнял брови. Ответ был раздражающе неточен.

– Возможно, кадет, если бы вы предоставили мне больше информации, я был бы в состоянии вам помочь.

Она повернулась и взглянула на него.

– Простите. У нас просто был экзамен по истории инопланетных контактов. Наш инструктор дал каждому выборку случайной статики – старой, из архива. Предполагалось, что все образцы не должны содержать сигналы контакта, но я услышала что-то в моём, – она потянулась за ПАДДом. – Хотите послушать?

Споку было любопытно всё, что могло мотивировать студента-ксенолингвиста продираться сквозь сигналы в течение даже пятнадцати минут, не говоря уж о двух часах.

– Будьте любезны, – ответил он, взяв предложенный ПАДД, и подключил к нему наушники.

Образец длился всего несколько секунд.

– Кадет, всё, что я слышу, – это статика некой примитивной радиоволны.

– Послушайте снова – в самом конце.

Спок попробовал ещё раз и снова ничего не услышал. Она проследила за его выражением и сказала мягко:

– Ещё раз. Пожалуйста, вслушайтесь...

Он так и сделал, сосредоточившись в этот раз на окончании, и наконец услышал. Менее чем за один удар сердца до конца отрывка, там, в статике, был слабый, но всё же различимый звук.

– Я слышу, – ответил он. – Звучит почти как ромуланский тринадцатый тон.

– Да! – воскликнула кадет торжествующе. – Именно это я и сказала, но мой профессор не согласился.

Она коснулась ПАДДа. На экране отобразилось то, что было, очевидно, её ответом на экзамене. Она указала на четвертый вопрос, где значилось: «Радиоприёмник, 30 кГц – 30 МГц. Возможные чужеродные передачи в конце, ромуланский 13 тон».

Под её ответом было выведено красным: «Радиопередача. Контакта нет. Чрезмерно активное воображение. 0 баллов».

– Кадет, – произнёс Спок, – хотя сам я думаю, что он должен был поставить вам более высокую оценку за фиксирование этой... аномалии, образец слишком короткий, чтобы точно определить, слышим ли мы здесь сигнал ромуланского происхождения.

– Я знаю, но чувствую, что там есть нечто большее, чем просто статика, – ответила Ухура.

– Чувства не являются логической основой для действия, – возразил Спок, отметив про себя, что это был сто тридцать пятый раз, когда он произнёс эти слова с момента вступления в Звёздный Флот.

Кадет взглянула на него, а затем коротко улыбнулась немного озорной улыбкой.

– Я человек, а не вулканец. Мой мозг работает иначе, чем ваш. Он не может принять всё, что получает, и обработать это логически, потому что не может осознать все стимулы, которые получает. Он состоит из последовательных, а не параллельных цепей. Поэтому я полагаюсь на эмоции, чтобы осознать то, что знаю подсознательно, и перевести это на первый план моего сознательного.

«Что ж, – подумал Спок, – по крайней мере, она признаёт, что её чувство само по себе не вполне рационально».

– Ах да, – ответил он, – «Ошибка Декарта» – теория о том, что эмоции служат основой для рационального мышления человека.

– И прямо сейчас я пытаюсь проверить эту теорию на практике.

Он уже собирался назвать характер её эксперимента ненаучным, но тут она его опередила:

– Да, я понимаю, что моя выборка слишком мала, и у меня нет контрольной группы... Я также знаю, что образец слишком короткий. Я попыталась выполнить анализ формы волны на нём, так как думала, что смогу соотнести его с полной записью. Но, честно говоря, я не очень хорошо в этом разбираюсь.

«Что ж, – подумал Спок, глядя через её плечо на плохо выбранные параметры, – по крайней мере, она признаёт, что это сделано для анализа формы волны».

– Кадет, я должен освободить лабораторию, – сказал он. – Пожалуйста, пришлите мне исходный образец.

На следующей неделе после лабораторной Спок отвёл кадета Ухуру в сторону.

– Пойдёмте со мной, – сказал он.

Ухура проследовала за ним из лаборатории ксенолингвистики по коридору в его лабораторию и кабинет. Оказавшись на месте, Спок повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо.

– Я нашёл оригинальную запись вашего образца. Он связан с очень необычным проектом, ещё 1990-х годов, сканирования радиочастот для внеземного контакта.

– Спасибо, лейтенант. Должно быть, вы потратили немало времени.

Спок снова внимательно взглянул на неё.

– На самом деле, анализ сигнала занял у меня тринадцать с половиной минут. Немало времени потребовалось компьютеру, чтобы разобраться в архивах, но с моей стороны это усилие было в значительной мере пассивным.

– Так вы полагаете, что в этом образце всё-таки есть что-то стоящее? – сказала она, улыбаясь.

Спок приподнял бровь.

– Нет, кадет, изначально я провёл анализ и поиск, чтобы доказать, что вы неправы. Компьютер, – произнёс он, – воспроизведение записи 180092A.