Текст книги "Цена молчания (ЛП)"

Автор книги: Spyrel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Я – Завоеватель. Я могу делать все, что пожелаю.

– Ты не можешь выглядеть слабой. Особенно сейчас, когда ты не в лучшей форме. Не перед римским генералом и его людьми, которые уже считают, что женщина, стоящая во главе армии – это острота, не менее смешная, чем женщина, стоящая во главе страны.

Лицо Завоевателя стало чрезвычайно спокойным – предупреждение для любого, кто знал ее.

– Ты называешь мое лидерство шуткой?

Леопард подавила раздражение.

– Ты знаешь, что нет. Но у них нет никакого уважения к мягкости или состраданию. Они считают эти эмоции лишь слабостями, которые нужно эксплуатировать…

– Не читай мне лекции по римским ценностям. Ты – не единственная здесь кто изучил это на собственной шкуре, помнишь? – Сколь бы сердитой она не была, голос Зены оставался необычайно ровным. К ее удивлению, гладиатор закрыла рот, огонь покинул ее взгляд.

– Я… волнуюсь вот и все.

Не о чем волноваться. Однако острый слух уловил тремор в голосе, внимательный взгляд различил взволнованную дрожь рук. До сих пор Леопард только раз говорила о том, что боится.

– Так в этом все дело? В римлянах? Габриель, я никогда не позволю им коснуться даже волоска на твоей голове.

Леопард вздрогнула.

– Я больше беспокоюсь о волосах на твоей голове. Почему ты это делаешь? Что даст еще одна сотня солдат против восьми тысяч легионеров?

– Сотня солдат и самый знаменитый воин Македонии со времен Александра, – поправила Зена, ухмыляясь.

– Зена, – прорычала Леопард. – Сейчас ты похожа на ходячий труп. Не очень устрашающе.

– Я знаю, как я выгляжу. Но мне не нужно запугивать восемь тысяч легионеров. Достаточно запугать одного римского генерала.

Гладиатор задумалась.

– Тогда сделай это убедительно. Закуй меня в цепи. Я адски уверенна, что ношу ошейник не для того, чтобы шея не мерзла.

Завоеватель подняла бровь.

– Сейчас? Мы, по крайней мере, в неделе марша от места.

– У Цезаря глаза повсюду, а я до сих пор тебя не убила. – Мудрые глаза горели фанатичным огнем. – Закуй меня или, помоги мне Арес, я снова попытаюсь тебя убить.

И под угрозой она услышала дрожь отчаяния, и внезапно поняла.

– Ты боишься, что у тебя может получиться.

Теперь в глазах Леопарда была настоящая боль.

– Однажды ты спросила, убью ли я тебя. Я не ответила потому, что не знала. И я никогда не хочу этого узнать. Не заставляй меня узнать. Пожалуйста, – прошептала она, протягивая руки для кандалов.

Воин изучала ее лицо, ища то крошечное мерцание чего-то – уважения? любви? – которое всегда останавливало гладиатора от того, чтобы причинить ей вред. Она нашла его даже под диким жаром этого взгляда. Леопард стала ее компаньоном, ее доверенным лицом. Одиночество последних трех дней убедило ее, что она не хочет возвращаться к тому, как все было раньше.

– Нет. Мы найдем другой путь.

– Какой другой путь? Ты хочешь, чтобы я осталась. Я хочу, чтобы ты жила.

– Обещай мне, что ты не…

– Я не могу. – Чувства душили ее. – Я не могу.

Зена была в недоумении.

– Почему? Я не понимаю.

Решимость гладиатора поколебалась. Если бы Зена смогла подобрать правильные слова, она бы убедила Леопарда отказаться от этого безумия, если бы Завоеватель только сумела разбить ее доводы.

– Не делай этого, Габриель. Просто поговори со мной. Заставь меня понять. Что есть у Цезаря против тебя, что может заставить тебя причинить мне вред?

Раб открыла рот и беспомощно закрыла его. Зена прокляла себя за то, что не попыталась выяснить это раньше, приняв как данность то, что Леопард убивала для своего хозяина потому, что у нее не оставалось другого выбора кроме наказания или смерти под его жестоким контролем. Но здесь, в тысяче лиг от него? Леопард ненавидела Цезаря почти так же, как и она сама. Что могло на таком расстоянии заставить ее выполнять его приказы?

– Ты напугана, я понимаю. Но, что бы он ни сделал, мы сможем это уничтожить.

Воин потянулась, желая успокоить женщину, но это привело только к тому, что Леопард отшатнулась и сжала челюсть.

– Выбирай, Зена. – Она сделала еще один шаг назад. – Закуй меня в цепи или позволь мне уйти. – Она ждала мгновение, два. Завоеватель с недоверием смотрела на нее.

Раб побежала.

Зена открыла рот, наблюдая, как Леопард прыгает в реку. Сильный удар об воду; вынырнула она уже довольно далеко от места прыжка – течение было быстрым.

«Закуй меня в цепи или позволь мне уйти».

Белокурая голова скрылась под водой и снова сломала волнистую поверхность с громким вдохом, руки отчаянно шлепали по воде.

– Драконы! – Прогромыхала Завоеватель. – Остановите этого раба!

Она не стала смотреть, что будут делать солдаты, вскакивая в седло с силой, которую не чувствовала уже несколько дней. Когда Зена снова повернулась к реке, Драконы уже добрались до гладиатора. Первым двум не удалось подобраться к барахтающейся женщине, но третий схватил ее за запястье, когда та снова ушла под воду. К тому времени, как раб вновь нащупала дно, двое мужчин уже тащили ее к отмели. Гладиатор споткнулась и чуть не опрокинула одного из Драконов, пытаясь удержаться на ногах. Солдат ругнулся и ударил ее в висок. Завоевателю собрать всю свою волю, чтобы удержаться от желания пересчитать ему зубы. Наконец, все трое стояли перед нею. Руки Леопарда были вывернуты за спину, на лице отражались отзвуки боли, с волос и одежды стекала речная вода. Завоеватель впилась в нее взглядом, чувствуя себя по-настоящему сердитой. Моменты превращались в минуты. Наконец, один из Драконов откашлялся, дождался кивка воина и произнес:

– Мы заклеймим ее, Завоеватель?

Она задумалась, давая время и рабу тоже обдумать этот вопрос. Наконец, Зена покачала головой.

– Нет, она не убегала. Она просто… запуталась. Ведь так, раб?

Женщина медленно кивнула.

Завоеватель запустила руку в седельные сумки и бросила солдатам кандалы. Когда Дракон передал ей цепь, Зена не без труда поборола желание дернуться посильнее, уронив раба на колени. Вместо этого она развернулась и поехала обратно к городу, вынуждая раба бежать, чтобы держаться рядом с лошадью.

– Это было особенно глупо, – прошипела Зена, когда они оказались вне пределов слышимости. – Ты могла утонуть.

– Я знала, что ты придешь за мной, – выдавила раб между приступами кашля и дрожью.

Завоеватель расстроено покачала головой, ненавидя роль, которую играла по просьбе гладиатора.

– Хочешь поиграть в раба, чтобы одурачить шпионов Цезаря? Прекрасно. Когда я буду обращаться с тобой соответственно, помни, что это был твой выбор, а не мой.

43 Iustitia Vulgi

Правосудие Толпы

– Драконы, стой.

Колонна остановилась, почти слышимый вздох облегчения пробежал по рядам. Уставшая гладиатор споткнулась и подняла голову, только сейчас заметив окружающие их домики деревни. Завоеватель тяжело соскользнула с лошади и последовала за капитаном Джоксером в гостиницу – единственное освещенное здание на темной пустой улице.

Леопард отчаянно хотела сесть, или встать на колени, или лечь. Вместо этого она заставила воспаленные ноги держать себя прямо и закрыла глаза, охотно скользнув обратно в полудрему – состояние, уже ставшее привычным за последние семь дней.

Голос капитана разбудил ее. Дракон пролаял распоряжения солдатам, и колонна рассыпалась гудящим роем. Леопард наблюдала, за своим прежним конвоиром, ожидая распоряжений, но тот даже не глянул на нее. Скоро улица снова опустела, если не считать взнузданной лошади и закованного раба, цепь от кандалов которой была наброшена на луку седла. Ее хозяйки нигде не было видно.

– Эй ты, – крикнул мальчик лет двенадцати. Он показал большим пальцем на здание за своей спиной. – Конюшня – там.

Леопард склонила голову набок, огонь вспыхнул в ее глазах. Но мальчик даже не заметил своей оплошности, и просто ждал, чтобы показать путь. С глубоким вдохом, она отстранилась от боли, взяла лошадь под уздцы и последовала за пареньком.

То, что она не разбиралась в уходе за лошадьми, быстро стало очевидным. Мальчик протолкнулся мимо нее, показал, как расседлать лошадь и вручил ей скребок. Уж это-то она могла сделать. Мальчик ушел, чтобы вернуться с кормом для лошади.

– Ты кто? Какой-то римский шпион? Ты поэтому в цепях? – Мальчик смотрел на наручные кандалы, на тяжелую цепь, тянущуюся от ошейника до луки седла, на красную тунику, кожаный панцирь и военную юбку, на коротко обрезанные волосы. Отрицать его догадку, значило бы только получить больше вопросов. Так что гладиатор просто пожала плечами.

Конечно, мальчика это не остановило, у таких, как он, всегда хватает вопросов.

– Ты принадлежишь Завоевателю, ведь так? Она захватила тебя?

Гладиатор ухмыльнулась, но кивнула.

– Она отрезала тебе язык и скормила его воронам?

Габриель задрожала, вспомнив маленьких черных монстров, играющих в перетягивание каната на болтающихся ногах ее сестры, избегая капель, все капающих, капающих и капающих с ее подбородка. Она нахмурилась, глядя на ненормального мальчика. Потом отрицательно покачала головой и в доказательство показала ему язык.

– Тебе повезло, что она не убила тебя. Ты когда-нибудь видела, как она убивает людей?

Гладиатор мрачно покачала головой.

– Они умирают ужасными смертями. – Паренек не мог сдержать волнения и забрался на перегородку стойла, чтобы сверху наблюдать, как она чистит лошадь. – Знаешь, я видел ее раньше. Несколько лет назад, во время войны, ее армия приходила, чтобы убить римлян. Она вернулась из сражения, вся в крови, и крови было так много, что мой дядя сказал «она, должно быть, ранена». Но она не была ранена. Это все была кровь солдат, которых она убила. Она поразительная. Я когда-то слышал, как бард называл ее Королевой Воинов.

Гладиатор замерла.

– Классное прозвище, правда? Возможно, когда-нибудь, я присоединюсь к ее армии, она научит меня сражаться, и люди станут называть меня Королем Воинов.

Леопард едва слушала разглагольствования мальчишки, до рези в глазах всматриваясь в темное окно.

– Я думаю – это прекрасная идея.

И мальчик, и гладиатор вздрогнули и повернулись к дверному проему, в котором едва виднелся темный силуэт.

– Спасибо, что позаботился о моем заключенном, парень. Я уж думала, что она заблудилась. – Завоеватель подняла цепь раба и повела ее из конюшен обратно к гостинице. Мальчик быстро догнал их и пошел рядом со своей Королевой Воинов.

– Вы захватили ее в каньоне? – Спросил он, показывая подбородком на Леопарда. – Я видел их там вчера.

– Правда? – Ее тон оставался ровным, но гладиатор заметила скрываемый интерес.

– Пеллас! Мне жаль, Завоеватель… – При виде владельца гостиницы, раб запнулась на середине шага и уставилась в землю, скрывая лицо под грязью и неровно обрезанными лохмами, когда они проходили мимо мужчины. Она не решалась оглянуться, пока под ногами не заскрипели деревянные ступени лестницы. Владелец гостиницы не смотрел в ее сторону, слишком занятый тем, чтобы отшлепать мальчика и отправить его спать.

Воин привела ее в маленькую комнату, где едва хватило места для узкой кровати и небольшого столика с тазиком и кувшином. Гладиатору пришлось прижаться к стене, чтобы Завоеватель смогла протиснуться мимо и закрыть дверь. Свободного места на полу оставалось совсем чуть-чуть – едва хватало, чтобы один человек мог лечь.

Зена немедленно достала ключ, чтобы избавиться от кандалов.

– Ты думала, что я забыла о тебе?

Раб закрыла глаза, наслаждаясь отсутствием лишнего веса на шее и спине.

– Была такая мысль.

Наручники упали на пол, и воин подняла ее запястья к свету, чтобы убедиться в отсутствии ран и ушибов.

– Ты не говорила, что мы остановимся в Скупи. – Леопард пыталась говорить непринужденно.

Завоеватель пожала плечами.

– Это самый северный населенный пункт, больше негде. Ты знаешь владельца гостиницы?

Выходит, Зена заметила ее неловкость. Леопард разминала запястья – скорее дань привычкам прошлого, чем необходимость в настоящем. Ее хозяйка наблюдала за ней, ожидая ответа.

– Тогда его брат управлял гостиницей. Он разрешил мне рассказывать истории в обмен на комнату.

– Дай угадаю, – добавила Завоеватель, – истории о так называемой Королеве Воинов.

Раб вспыхнула и заговорила быстрее.

– Я была в городе меньше недели, когда путешественник рассказал, что римские отряды сосредотачиваются в Иллирии и Дации. Местные начали нервничать. Я сказала, что это нелепо – Цезарь не станет рисковать навлечь на себя гнев Завоевателя, размещая армию на границе. Конечно, никто не знал, что ты уже вторглась в Египет.

Глаза Завоевателя не выражали никаких эмоций, она привычно снимала броню.

– А дальше?

Раб приняла броню, осторожность притаилась в ее глазах.

– Ты уже знаешь эту историю.

– Да, но первый рассказ содержал гораздо меньше деталей. – Снова эта улыбка, которая говорила, что Завоеватель в любом случае заставит ее говорить.

Гладиатор вздохнула.

– Люди вошли в таверну ночью, тот мужчина – нынешний хозяин гостиницы – вел их. Они говорили, что римский легион идет прямо на деревню. Люди запаниковали. Я сказала им, что Завоеватель придет, им нужно только удерживать римлян…

– Удерживать римлян? Сотня фермеров против четырех тысяч легионеров-ветеранов?

– Я не знала, сколько у них людей, – спокойный ответ. – И это не имело значения. Как только я это предложила, он повернулся ко мне и назвал меня шпионкой Завоевателя. Брат владельца гостиницы убедил всех, что они спасут деревню, если капитулируют и отдадут римлянам что-нибудь ценное. Я все еще пыталась понять, что он имеет в виду, когда они схватили меня.

Завоеватель хихикнула.

– Держу пари, ты разбила несколько голов.

Габриель пожала плечами.

– Я была девочкой с фермы Потейдии. Только то, что мне повезло с Каллисто, не означает, что я научилась сражаться. Я пыталась поговорить с ними, убедить, что не знаю тебя и не представляю никакого интереса для римлян. Они мне не поверили, они называли меня шлюхой Завоевателя за распространение твоей лжи. – Это все еще воздействовало на нее. Ее руки дрожали, пока она распутывала завязки наплечников Завоевателя. – Я помню, как меня выволокли на улицу, буквально сдавливая прессом тел, так много рук цеплялись за мои волосы, одежду и кожу, тянули в разные стороны, что казалось – они пытаются разорвать меня на части. На меня вопили те же самые люди, которые много вечеров внимали моим историям…

Стук в дверь заставил ее замолчать.

– Что еще? – Рявкнула Завоеватель.

– Суп с кухни, Завоеватель.

Владелец гостиницы. Женщины обменялись взглядами: напряженный – гладиатора, вопросительный – воина. Неохотно, раб открыла дверь.

Владелец гостиницы держал в руках большую тарелку с супом.

– Я принес вам… о. – Мужчина посмотрел ей за спину. – Завоеватель, ваш капитан велел принести вам ужин.

Воин подошла к двери.

– Попробуй это. – Раб автоматически потянулась к тарелке. Рука остановила ее. Леопард проследила взгляд своей хозяйки, обнаружив, что та смотрит на владельца гостиницы с опасной улыбкой на губах. – Если ты не против?

– Конечно, – пробормотал мужчина, немедленно проглотив ложку супа.

Завоеватель кивнула и развернулась, раб приняла миску и закрыла дверь. Она стояла так долгий момент, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Шепот, слетевший в ее губ, был настолько тихим, что даже ее собственные уши не разобрали слов.

Уши Завоевателя, однако, не пропустили этого.

– Еще раз? – Спросила она, усаживаясь на край узкой кровати и начиная расшнуровывать ботинки.

Леопард прочистила горло, вынуждая себя говорить.

– Он даже не узнал меня.

– Бард, которого он знал, вероятно, сильно отличался от тебя нынешней.

«Бард». Она не заработала права так называться. Гладиатор рассеяно кивнула.

– Тогда у меня волосы были длиннее. И я носила более закрытую одежду. Слишком много говорила. Все еще…

Голос Завоевателя был нежен.

– Вероятно, он даже не помнит этого.

Сердце Леопарда пропустило удар и зашлось стуком.

– Как он может не помнить, что разрушил мою жизнь?

Воин выпрямилась, вынуждая себя смотреть в глаза рабу.

– Я разрушила тысячи жизней. Верь мне. Все, что он помнит – они испробовали каждое средство, чтобы остановить римскую армию от нападения на свою деревню.

Жар пробежал сквозь гладиатора, гнев, столь чистый, что у нее сжало желудок.

– Нет. Он будет это помнить. Я удостоверюсь, что он будет помнить. Каждый удар, каждый пинок, каждое проклятье – нет – …

Она стряхнула руки, сжавшиеся вокруг нее. Руки вернулись, заменив упрямство недостатком силы. Все это могло бы закончиться сражением, если бы не миска супа в ее руках. Гладиатор сама удивлялась, как до сих пор миска не развалилась под судорожно сжавшимися пальцами. Грудную клетку обжигало холодом, она скрипнула зубами, подавляя желание кричать, глаза жгло от эмоций.

Бормотание возле ее уха.

– Он сыграл роль Судьбы. Он привел тебя ко мне. Отпусти это.

Она чувствовала себя старой кожей на барабане, натянутой почти до разрывания. Воин продолжала прижимать ее к себе, скрепляя, не давала развалиться на части. Она прекратила бороться, втянула воздух сквозь сжатые зубы. Она не соглашалась с этим. Не могла согласиться. Но ей никогда не удавалось держаться за этот вид гнева. Это истощало ее, оставляло чувство пустоты. Габриель резко расслабилась, опустила голову на острую ключицу, позволяя рукам обнимать ее так, как никто не обнимал… никогда.

Завоеватель прочистила горло.

– Мой суп стынет.

Леопард открыла глаза, уставилась на миску, не желая поднимать глаз.

– Почему ты сделала это?

– Что? – Беспечно спросила Завоеватель, снова опускаясь на кровать.

– Это. Сейчас. Это… – «объятие, утешение» – …руками.

Один ботинок лег на пол.

– Захотелось. У тебя какие-то проблемы с этим?

Автоматически раб покачала головой, хотя собиралась сказать “да”. Что ей с каждым днем все тяжелее становится помнить свое место. Что нужна цепь, дабы напоминать ей, что женщина, держащая другой конец, считает ее… она не знала кем. Собственностью? Домашним питомцем? Еще одной душой, которая будет сражаться и умрет за нее? Нет, было там что-то еще, некая мягкость и уязвимость, которую воин не показывала никому иному. Но раб не смела заглядывать глубже. Однажды она уже пересекла эту черту, и лишь причинила себе боль, считая, что Завоеватель относится к ней иначе.

«Ты не свободна!»

Шрам под ее ключицей дернулся. Гладиатор повела плечами, чтобы расслабить мышцы. Она уже начала протягивать миску, но вдруг снова прижала ее к себе.

– Я думала, что это я должна пробовать твою еду.

– Я передумала.

– Почему?

Синие глаза смотрели ей прямо в душу.

– Он заменим.

«Ты – нет». Улыбка растянула уголки ее рта. Леопард стерла ее, считая для себя обязательным попробовать суп, прежде чем передать хозяйке. Расстегивая собственную броню, гладиатор тайно считала, сколько ложек Завоеватель съест без принуждения. Девять, и Зена отодвинула миску. Прогресс.

– Давай я. – Воин подозвала ее, и только теперь гладиатор заметила, что напряглась, готовясь заняться застежками, расположенными под все еще плохо гнущимся плечом. Она предоставила своей хозяйке справляться с этим, и вздохнула, когда тяжелая кожа покинула ее плечи.

– Прикончи это, хорошо? Меня мутит от одного запаха. – Зена показала на миску и легла в постель, закрывая глаза.

Одно из многих проявлений привязанности к рабу, прикрытых грубостью, которые показала Завоеватель за последние несколько дней. Гладиатор скинула ботинки и военную юбку, прежде чем все свое внимание обратить на еду. Суп упал в сжатый желудок как камень, она съела едва ли больше, чем Завоеватель, до того, как почувствовала, что желудок наполнен. Но это не имело значения. Она доела все. Кормить раба не было первоочередной задачей Завоевателя. Немного объедков тут и там – вот и вся еда. Кто знает, когда ей удастся снова получить пищу?

Когда миска опустела, она погасила лампаду и обосновалась на полу, подпирая дверь ботинками против незваных гостей. Деревянные половицы были не особенно удобны, но это все же было лучше, чем спать в броне на камнях под холодными звездами.

– Габриель? – Голос воина звучал приглушенно, отражаясь от стены.

– Да?

– Что ты делаешь?

Она взвесила возможные варианты ответа, выбрав наиболее очевидный.

– Охраняю дверь.

– Придвинь к двери столик и иди сюда.

Леопард подбирала объяснение.

– Столик не слишком крепкий. Я буду чувствовать себя лучше…

– Ты боишься делить кровать со мной?

Вопрос поразил ее.

– Я… Нет, конечно нет.

– Ты думаешь, что я буду принуждать тебя к чему-то, как твои предыдущие владельцы.

У нее внезапно пересохло во рту.

– Я не могу знать, что ты собираешься делать. – Она немедленно пожалела, что дала столь уклончивый ответ на прямой вопрос. Молчание Зены лишь подпитывало ее сожаление. Габриель вздохнула, рассеяно массируя шрам, оставшийся в том месте, где стрела воткнулась в ее спину, пытаясь хоть немного размять напряженные мышцы. – Нет, я не думаю, что ты стала бы это делать, – наконец, ответила она. – Но я ошибалась и раньше.

Никакого ответа. Она прикусила свой трижды проклятый язык за последнее уточнение.

Деревянные планки кровати скрипнули, когда Завоеватель повернулась.

– Я нахожу твое присутствие… успокаивающим. – Произнесла она. – Ничего более. Но никого не вынуждают делить кровать с Завоевателем. Независимо от причины. – Зена снова отвернулась к стене, давая понять, что тема закрыта, но медленное размеренное дыхание говорило о том, что она далека от сна.

Как и гладиатор. Она лежала с открытыми глазами, но видела только оборотную сторону собственных темных уродливых страхов.

Леопард, как и Завоеватель, не любила признавать свои слабости. Но она знала только один способ иметь дело с теми, что проявили себя.

Она встала, опираясь на дверь, сложила у порога брони, укрепила засов мечом Завоевателя, и скользнула под одеяло. Раб не могла заставить себя прижаться к темноволосой женщине, лишь успокоительно положила руку на ее бедро. Казалось, это угодило Завоевателю, потому что воин расслабилась, удобнее устраиваясь на комковатом тюфяке.

– Зена? – Рискнула она.

– Гм?

– Я думала о Беллерофоне.

Завоеватель не ответила, но Леопард слышала по ее дыханию, что она не спит.

– Террея поклялась, что она не посылала первого ассасина. Возможно, он ее послал. Чтобы сделать тебя более неуравновешенной и изолированной.

– Или, возможно, он просто не любил амазонок, и знал меня достаточно хорошо, чтобы верить – амазонка-ассасин приведет к истреблению амазонок.

– Почему ты этого не сделала? Я имею в виду, не истребила их? Ты бы могла.

Молчание. Гладиатор ждала ответа, сколько смела, затем пожала плечами.

– Не важно. Я не хотела совать нос не в свое дело.

– Нет, хотела.

Леопард задержала дыхание, не способная понять, навлекла ли она неприятности на свою голову.

– Думаю, на то есть много причин. Большинство из них тебя не касаются. Та, что имеет значение? Я не хотела их истреблять. В глубине души я знала, что Террея сказала правду. Я не хотела, чтобы это было правдой. У меня были все причины думать, что она солгала. Но это было не так.

Гладиатор следила за нитью рассказа.

– Ты не могла придумать, как выпутаться из этого. Поэтому ты и держала Королеву под замком. Завоеватель не может ошибаться.

– Что-то вроде того, – пробормотала воин.

– Но почему тогда ты ее отпустила? Разве не ты волновалась, что люди могут поднять мятеж, если решат, будто ты стала слабой?

– Ты мне скажи. Ты же любишь говорить за Грецию. Разве они не станут приветствовать нового доброжелательного Завоевателя с распростертыми объятиями? – Горечь в ее тоне говорила о том, что сама она так не считает.

Раб прикусила губу.

– Я нахожу, что большинство людей обращаются с другими так, как обращались с ними, – обнадеживающе заметила она.

И, если хотя бы половина историй об ужасах завоеваний воина была правдой, это не служило хорошим предзнаменованием для любой из них.

44 Congressus

Встреча

– Мы осуществляем замедляющие врага маневры здесь, здесь и здесь. – Толстый мозолистый палец ткнулся в карту, отмечая дорогу и долину. – Мы потеряли девятнадцать солдат убитыми, и тридцать один раненый не сможет вернуться в строй. По оценкам разведчиков, враг потерял сто двадцать человек убитыми и больше трех сотен ранеными.

Завоеватель улыбнулась.

– Хорошая работа, генерал.

Мармакс кивнул, принимая редкий комплемент. Но сам генерал не был доволен своими достижениями.

– Две недели отступлений плохо сказываются на морали. Я рад, что вы здесь. Я знаю, что люди стремятся сойтись лицом к лицу с этими римскими собаками. – Судя по тону ветерана, он разделял чувства своих солдат.

– Скоро, генерал. Они все еще превосходят нас в численности почти три к двум. Отправь посыльного к римскому генералу. Сообщи ему, что хочешь встретиться и обсудить то, что убедит его оставить земли Греции.

– Подкуп?

– Вряд ли его удастся так легко переубедить. Нет, я хочу увидеть его лицо. Я хочу знать, с кем имею дело, и хочу, чтобы он знал, кому будет противостоять.

Усмешка сделала генерала на десять лет моложе.

– Как прикажете, Завоеватель.

Она отошла от стола, наблюдая, как Мармакс отправляет своего человека. Посыльный поднялся на холм и поскакал в сторону редкого леса, тянущегося вдоль высокогорной долины, к крошечным точкам, едва начавшим появляться из утреннего тумана.

К полудню они получили ответ.

Завоеватель слегка пнула раба, которая отдыхала под деревом.

– Вставай. Поехали. – Когда Леопард встала, Зена набросила ей на плечи тяжелый плащ и поднялась в седло. Затем воин протянула руку, обхватывая предплечье раба чуть выше манжета кандалов, и помогла той подняться на круп лошади позади себя. Сильные руки сжались вокруг ее талии. Завоеватель нахлобучила простой солдатский шлем и послала генерала Мармакса и его людей вперед.

Римские офицеры встретили их в небольшой долине между двумя армиями. Греки придержали коней на расстоянии полета стрелы от них. Долгую минуту никто не двигался. Завоеватель рассматривала римлян, оставив разодетого в самый безвкусный доспех и шлем с плюмажем напоследок. Не достаточно показушный, чтобы быть самим Цезарем. Она почувствовала легкий укол разочарования.

– К чему все это? – Рявкнул один из офицеров – трибун, судя по полосам на тунике.

– Я – генерал Мармакс, командующий Первой Армии Завоевателя.

– Мы знаем, кто ты, – презрительно протянул трибун. – В чем смысл этой встречи?

Мармакс отрезал сентенции молодого дворянина тяжелым взглядом.

– Рим нарушил условия Диррахиумского договора, когда вы пересекли границу Македонии. Я здесь для того, чтобы обсудить с вашим командиром условия вывода войск.

Смешки раздались со стороны римлян, низкие и мерзкие.

– Какие условия вы предлагаете? – Ровный голос принадлежал мужчине в хороших доспехах, стоявшему в задней части группы. Маленькие темные глаза сверлили генерала Мармакса из-под украшенного плюмажем шлема.

– Немедленный вывод всех частей римской армии на территории к северу и западу от рек Дрило и Дринус. В ответ я сообщу Завоевателю, что все это было связано лишь с плохой ориентацией на местности, и рекомендую не объявлять войну и ответное наступление.

– Все это весьма разумно, – ответил римлянин. – Мы – разумные люди. К сожалению для вас и меня, мы принимаем приказы от тех, кто не разделяет наши представления о разумном. Главным образом это качается вашего Завоевателя. Я обязан ответить ‘нет’.

– Это было бы ошибкой. – Воин скинула шлем и выпрямилась, дожидаясь, пока все ее узнают.

Римский генерал посмотрел на Завоевателя, на маленькую блондинку, сидящую за ее спиной.

– Это удовольствие – наконец встретится с вами, Завоеватель. – Как и в случае с Цезарем, его взгляд и голос не подтверждали слова. Хотя воин и не обнаружила никакой насмешки в его тоне. Только вежливость и, возможно, отчасти уважение. Или, по крайней мере, решение не недооценивать ее. Римлянин слегка приподнялся в седле и коротко кивнул. – Я – Марк Юний Брут, командующий этих легионов.

Женщина, сидящая за спиной Зены, услышав эти слова, напряглась и слегка наклонилась вбок, чтобы лучше его разглядеть.

Завоеватель наклонила голову.

– Брут? Не тот ли Брут, что разграбил Скупи?

– Обращайся к нему – генерал Брут.

Завоеватель игнорировала болтливого трибуна.

– Тогда вы узнаете мой трофей, генерал. – Она отклонилась назад, без церемоний столкнув гладиатора с лошади. – Вы двое знаете друг друга, я права?

Раб поднялась на ноги, наклонила голову. Генерал смотрел на нее широко открытыми глазами.

Завоеватель дернула цепь, схватила ошейник и выворачивала его, пока женщина не посмотрела на нее.

– Я задала тебе вопрос, раб. Ты знаешь нашего уважаемого генерала?

Она была уверенна, что Леопард кивнет в ответ. Все это было проделано лишь для того, чтобы заглянуть гладиатору в глаза. Гнев. Негодование. На нее или на Брута – Завоеватель не могла выяснить.

– Как я понимаю, когда-то она была твоим рабом. Весьма вспыльчивое создание. Была ли она столь же агрессивной в твоей постели?

Гладиатор болезненно изогнула шею. Подыгрывала она или действительно сопротивлялась причиняющему боль повороту ошейника, но ее действия заставили Брута, чьи губы дрогнули в гримасе недовольства, выпрямиться в седле.

– Цезарь сказал мне, что вы купили ее. – Мужчина наблюдал за тем, как она грубо выворачивает ошейник. – Я и не догадывался, что вы столь привязались к ней.

– Она развлекает меня. Я люблю наблюдать, как она сражается. – Завоеватель снова дернула ошейник, заставляя болезненно изогнувшуюся женщину подняться на цыпочки, делая вид, что наслаждается сражением раба против жесткого металла. – Могу себе представить, что тебе в ней нравилось. – Импульсивно Зена наклонилась в седле и накрыла губы гладиатора своими.

Леопард замерла, пораженная, неспособная отреагировать, когда эти губы сильнее прижались к ее.

– Борись со мной, – выдохнула воин в ее рот.

Долгий момент замешательства. Затем кулак Леопарда жестко соединился с виском воина. Завоеватель хрипло рассмеялась, даже несмотря на то, что перед глазами заплясали цветные пятна. Боги, у этой женщины мощный удар. Когда Зене снова удалось сфокусировать взгляд на Бруте, его щеки пылали красным, и не от смущения. Самое время подобраться к сути.

– Так, Цезарь послал тебя с дурацким заданием в Греческие земли, где и мужчин-то почти нет. Какая трата таланта.

Брут выпятил вперед подбородок.

– Такова роль солдата – выполнять дурацкие здания своего командира. Не так ли, генерал Мармакс?

– Мне-то откуда знать, – грубо отозвался Мармакс.

– Уходи сейчас Брут, – предупредила Завоеватель. – Множество хороших людей умрут, если ты этого не сделаешь.

– Мои люди не боятся смерти, – гордо заявил римлянин.

– Это хорошо, – согласилась Зена, – потому что мои люди не боятся их убивать.

Она подняла кобылу на дыбы, заставляя развернуться на месте, и поскакала обратно к краю долины, почти волоча на цепи с трудом поспевающую Леопарда. Завоевателю потребовалось приложить все свое умение, чтобы не дать лошади сорваться в галоп, сбивая гладиатора с ног.