Текст книги "Цена молчания (ЛП)"

Автор книги: Spyrel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

41 Hospes Ingrates

Незваные Гости

Каменный пол не был ни теплым, ни добрым. Стоило ей лишь ненадолго задремать, как пульсация в плече, малейший шорох, вырывали ее из сна. И снова она лежала неподвижно, пытаясь уловить звуки, служащие сигналом опасности для воина, и не слыша ничего. Ни шороха знакомого дыхания, ни стонов, ни болезненной дрожи. Она лежала, омываемая янтарно-оранжевыми сполохами очага, напряженно прислушивалась, пытаясь понять. Была ли Зена в порядке? Проснулась? Ушла? Мертва?

И вновь она крутилась на месте, пытаясь найти положение, которое ослабило бы боль в ее напряженном плече и при этом предоставило хороший вид на кровать. Постель не была пуста. И Габриель уверяла бы себя, что это хороший признак.

В конце концов, она очередной раз проснулась в тишине, но теперь беспокойство было слишком сильным, чтобы его выносить. Она встала и приблизилась к кровати, дабы удостовериться, что все в порядке.

Лицо воина пряталось в глубокой тени, но даже при этом она не выглядела мертвой. Хотя она и не дышала, как человек, находящийся в объятиях Морфея. Габриель взволнованно потянулась к ней, чувствуя тепло, движения сырого воздуха...

– Я не сплю.

Она вздрогнула и отдернула руку, смущенная, разрывающаяся между желанием объясниться и сбежать обратно к очагу. В темноте Леопард не могла разглядеть лица Завоевателя, не могла сказать, насколько сердитой та была...

– Ты замерзла?

Голос Зены не выдавал ее эмоций. Гладиатор рефлекторно покачала головой, даже несмотря на бившую ее дрожь. Глупо лгать, когда собственное тело предает тебя. Леопард вынудила себя медленно кивнуть.

Одеяло приподнялось, волна теплого воздуха коснулась ее кожи. Зена придерживала ткань, ожидая.

Леопард не могла двигаться. Сколь бы приглашающим не казалось тепло, она задрожала от памяти о своем последнем пробуждении в этой постели, когда пальцы Завоевателя бродили вверх-вниз по ее спине. Она едва разрешала себе дышать, ожидая, когда прикосновения станут настойчивыми, требовательными, когда эти руки решат взять то, чего желают.

– Я – не Цезарь.

Резкие слова вернули ее обратно к настоящему, к постели, к женщине – и ничему более. Она сглотнула и скользнула под одеяло, чтобы лечь на бок. Широко распахнутые глаза смотрели в темноту, теплая грудь Завоевателя была прижата к ее напряженной спине.

И снова она не двигалась, не дышала. Сквозь свою тунику и потертое одеяние воина она могла чувствовать каждую кость, каждый мускул, каждый изгиб худощавого тела. Рука Завоевателя лежала на ее животе, удерживая на месте, согнутые колени касались ее ног. Она задержала дыхание и считала, ожидая прикосновения или звука, который сообщит о желании чего-то большего. Моменты проходили, превращаясь в минуты, танцующий огонь очага освещал комнату. Ничего.

Крошечный выдох вырвался из ее замерзшей груди, мышцы постепенно расслабились. Немедленно другие чувства получили приоритет – плечо, на котором она лежала, болело от напряжения и веса тела. Она не смела самостоятельно изменить позу, защищая едва залеченную рану. Нехорошо. Пульсация начала распространяться, достигла локтя, шеи и ребер, каждый вдох превращался в пытку.

– Ты не должна лежать на нем.

Боги, да эта женщина ее мысли читает. Или, возможно, ее мысли, так долго лишенные голоса, научились преобразовываться в язык плоти, понятный только Завоевателю – еще один из множества ее талантов?

Не дожидаясь ответа, Зена повернула ее на спину. Темноволосая голова устроилась на ее здоровом плече, длинное тело прижалось к ее боку. Она смотрела в черноту потолка, слишком ошеломленная, чтобы двигаться. Только после того, как воин устроилась в новом положении, и дыхание ее стало глубоким и размеренным, Габриель позволила себе немного расслабиться. Нерешительно, ее рука скользнула по костлявой спине, чтобы обнять широкие плечи. Дремлющая женщина, казалось, не возражала. Однако сама неуместность подобного жеста подводила ее к границе, которую опасно пересекать. Придет утро, ее хозяйка проснется, чувствуя себя лучше, и поймет, где находится Леопард и что она сделала. Раб на себе испытала цену смущения Завоевателя. Боги, во что она себя втянула?

Она просто подождет, пока Зена не уснет покрепче. Затем, несмотря на тепло, она выскользнет из постели и вернется к полу возле очага прежде, чем кто-либо еще что-то заметит.

Стук вырвал ее из сна. Сонная и дезориентированная, она прищурилась от ровного серого света, падающего из окна. Лицо Завоевателя, все еще спящей на ее плече, было расслабленным. Боги, который час? Сколько она проспала?

Снова стук, еще более громкий и настойчивый. Она вскочила на ноги, руки сами собой сжались в кулаки еще до того, как она определила, откуда исходит угроза. Через толстую дверь слышался ровный, но громкий голос Джоксера. Кто-то не принял «нет» в качестве ответа.

Две пары глаз сверкали в предутреннем мраке. Присутствие целителя в этих священных палатах было легко объяснить; врага Завоевателя и заключенную – много сложнее. Опять стук в дверь.

– Ты, туда, – прошипела она, пихая Королеву амазонок в сторону гардеробной. И повернулась к Эфини, – отошли их.

Амазонка едва успела скрыться из поля зрения, прежде чем тяжелые двери распахнулись, пропуская капитана Беллерофона, длинными сердитыми шагами направляющегося к кровати.

– Она никого не принимает, капитан. Она слишком больна...

Даже не замедлив шага, мужчина ударил целительницу в живот, заставив ее согнуться от боли. В мгновение ока Леопард прыгнула между ним и Завоевателем, поднырнула под удар и оттолкнула капитана назад, одновременно вытащив его меч из ножен.

Беллерофон выпрямился, в его глазах горела чистая ненависть.

– Кем, во имя Зевса, ты себя возомнила? Я – капитан второй гвардии Драконов Завоевателя. Опусти оружие и пропусти меня к ней.

Джоксер поспешил выйти вперед.

– Сэр, возможно, она думает, что вы представляете опасность для ее хозяйки.

– Меня не волнует, что думает эта римская шлюха. Я думаю, что это она – опасность. Я кину всех вас в темницу за измену.

– Измену? – Эфини, все еще пытающаяся отдышаться, вынудила себя выпрямиться. – О чем, Тартар раздери, ты говоришь?

– Сговор против Завоевателя. – Капитан прожигал глазами Леопарда. – В этом состоял твой план, не так ли? Подобраться к Завоевателю достаточно близко и отравить ее, пока...

– Отравить ее? – Возмутилась Эфини. – Она болеет, ты, высокомерная задница!

У Леопарда в ушах звенело от воплей, слишком быстрых и громких, чтобы можно было что-то разобрать. Эфини теперь выглядела действительно раздраженной, Беллерофон ревел что-то ей прямо в лицо, Джоксер пытался не дать этим двоим накинуться друг на друга.

– Вы все, заткнулись.

Фраза прозвучала немногим громче стона, но она разрезала царивший в палатах гомон как раскаленный металл – кожу. В сером свете Завоеватель выглядела почти мертвой, единственной искрой цвета на лице были льдисто-синие глаза.

Беллерофон выпрямился, вскинул руку в приветствии.

– Завоеватель, вы находитесь в серьезной опасности.

– В не столь серьезной, как ты. Никаких больше разговоров о том, чтобы закинуть в темницу моих дежурных. – Она приподнялась на локте. – Это единственная причина, по которой ты ввалился сюда, капитан?

– Нет, Завоеватель. Сообщение от генерала Мармакса. Два римских легиона вошли в Эпирус со стороны Иллирии и вступили в бой с Первой Армией. Он просит подкрепления.

– И ты пришел сюда, чтобы сообщить мне это? Пошли ему на подмогу отряд из Второй.

– Гонец с приказом уже отправлен генералу Мистоклесу. Однако набеги персов на греческие земли продолжают усиливаться. Генерал уже сообщал, что его армия слишком растянута вдоль границы. Сомнительно, что он сможет освободить много людей.

Завоеватель нахмурилась и моментально приняла решение.

– Подготовь мои доспехи.

У Леопарда скрутило живот, она уставилась на Эфини, убеждая ту сказать что-нибудь. Но это Беллерофон прочистил горло.

– Завоеватель, люди, безусловно, будут рады вашему присутствию, но достаточно ли хорошо вы себя чувствуете, чтобы путешествовать верхом?

– Лучше надейся, что я недостаточно хорошо себя чувствую для того, чтобы сломать тебе челюсть за этот вопрос. Сообщи капитану Маркусу, чтобы он поднял своих людей.

Беллерофон моргнул.

– Капитану Маркусу? Завоеватель, я должен сопровождать вас...

– Сейчас не время для твоей ревности, капитан.

– Завоеватель... – Мужчина колебался, неуверенно глядя на остальных присутствующих.

Госпожа впилась в него взглядом.

– Говори.

Он расправил плечи.

– Я подозреваю капитана Мккк...

Беллерофон заглох на середине предложения. Леопард моргнула, ее сознание едва успело зарегистрировать вспышку серебра в его горле. В течение нереального момента никто не двигался, все лишь смотрели, как шевелятся губы капитана, не в силах сформировать слова. Красным брызнуло на покрывала постели; Беллерофон прижал обе руки к шее, его лицо было удивленным, когда капитан упал на колени.

Королева амазонок стояла позади него с шакрамом в руке, ее карие глаза сверкали.

– Что ты наделала? – Выдохнула Эфини.

Завоеватель выбралась из кровати, прижала руку к уже окрашенным кровью ладоням капитана.

– Эфини, помоги мне! – Оцепенело, целительница пустилась рядом с ней, добавляя собственные руки к пытающимся остановить фонтан. Широко распахнутые глаза мужчины бродили по лицам, остановившись на Террее. Та плюнула на него.

Джоксер вышел из ступора и потянул меч из ножен.

– Убери ее отсюда! – Рявкнула Завоеватель. Этот возглас встряхнул раба. Прежде, чем ее бывший конвоир успел что-либо сделать, она схватила Королеву за локоть и оттащила ее в гардеробную.

Вне поля зрения, Террея выдернула руку из хватки гладиатора и уставилась на нее полным ненависти взглядом.

Леопард протянула руку.

– Отдай это мне. – Амазонке потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить про странное оружие, которое она все еще держала в руке. Террея махнула серебристым кольцом, но гладиатор легко вывернула диск из ее руки, толкнула Королеву спиной к полкам и прижала бритвенно-острое лезвие к ее горлу.

– Я должна убить тебя прямо сейчас.

– Так же, как ты убила Мелосу? Я жажду этого, – прошипела она. – Мои сестры поднимутся, узнав о моей смерти, и разрушительный дождь прольется на этот город.

– Твои сестры мертвы! Нация амазонок уничтожена! Разве Регент не сообщила тебе об этом? – Сердито, она искала понимание в налитом кровью глазе женщины, но находила только сумасшедший огонь. Леопард оттолкнула амазонку, чувствуя отвращение. – И ты ничего не знаешь о Мелосе. Цезарь убил вашу Королеву. Я только помогла ей уйти так, как она того хотела.

И впервые она действительно, сердцем, поверила в это. Отчасти.

– Он лишь получил то, что заслужил за это. – Палец амазонки коснулся ее собственной изрезанной шрамами щеки.

– Беллерофон? Я не верю в это. Кроме того, откуда ты знаешь? Солдат сказал, что на нем была маска.

– Я узнала голос. – Рык Королева, полный ненависти, не оставлял сомнений. – Лживая сука послала того, кто был ее правой рукой!

Леопард отшвырнула Террею на сундуки одним разгневанным ударом.

– Зена не имеет никакого отношения к этому! – Королева была почти без сознания, когда кто-то оттащил прочь гладиатора, пытавшуюся придушить женщину, в попытке вернуть хоть крупицу разума в эту безумную голову. Теперь она стояла на четвереньках в главной палате, все еще дрожа от гнева.

– У тебя всегда был такой норов?

Завоеватель протянула ей кубок с водой. Леопард приняла сосуд. Приходилось прикладывать усилия, чтобы держать кубок ровно. Она с трудом проглотила воду, глядя прямо перед собой, пытаясь отдышаться. Воин забрала пустой кубок окровавленными руками. Машинально, гладиатор огляделась в поисках Беллерофона. Капитан лежал на спине – одна нога согнута под неудобным углом, темная жидкость растеклась вокруг тела.

Даже железная воля Завоевателя не могла превозмочь перерезанное горло.

– Я должна была убить ее, – прошептала Габриель. – Избавить тебя от неприятностей.

– Не-а. Никаких неприятностей не будет. – Зена поверх ее плеча посмотрела на Джоксера, с любопытством выгнула бровь. – Так, теперь ты разговариваешь?

Этот вопрос удивил раба. Она оглянулась на Джоксера, Эфини, Королеву. Пожала плечами.

– Много чего случилось за последние три дня.

– Больше, чем я могла себе представить.

Джоксер прочистил горло.

– Завоеватель, что насчет Беллерофона?

Зена скривилась.

– Ну, он не будет охранять Коринф. Маркусу придется остаться. И мне понадобится новый капитан второй гвардии. Твоя работа, Джоксер.

Солдат со щелчком захлопнул рот.

– Спасибо, Завоеватель. Я имел в виду, что делать с его убийством?

Зена изучала красивое лицо Беллерофона. Леопард могла бы поклясться, что видела привязанность в глазах Завоевателя, прежде чем там застыл привычный ледяной свет.

– Какое убийство, капитан? Это была казнь.

Джоксеру потребовалось некоторое время, чтобы понять.

– Завоеватель, прошу прощения, но люди не так это воспримут. Пусть даже амазонка не лжет…

Завоеватель только отмахнулась.

– Беллерофон был способным и верным капитаном, но у меня есть все основания полагать, что он пытал моего заключенного вопреки моему желанию. Пригласи капитана Маркуса. Не привлекая внимания, Джоксер. Эфини, приведи сюда Террею.

И Дракон, и гладиатор смотрели на нее так, будто она помешалась.

– Капитан, я кажется дала вам приказ.

Джоксер вернул себе самообладание, отсалютовал и вышел. Леопард продолжала открыв рот смотреть на хозяйку, полностью сбитая с толку.

Завоеватель игнорировала ее. Зена расправила плечи и повернулась к Королеве, указывая на Беллерофона.

– Этот человек приходил к тебе в камеру?

– Ты знаешь, что это был он.

Губы воина сжались в тонкую линию.

– Я полагаю, что это был он, хотя я и не знала в тот момент о его действиях. В соответствии с законами Коринфа, твоя месть закончилась с его смертью. Ты не будешь наказана, но и не станешь искать дальнейшего возмездия за его преступление. Он уже заплатил достаточно высокую цену.

– А как насчет того, кто приказал ему сделать это?

Зена вздохнула.

– Ты хочешь прикончить и меня тоже? Прекрасно. Ты говоришь, что я приказала ему мучить тебя. Я говорю, что ничего об этом не знаю. Кто может подтвердить мою вину? Назови своего первого свидетеля.

Королева впилась в нее глазами, потом перевела взгляд на труп.

Завоеватель поджала губы.

– Ясно. Никаких свидетелей, никаких фактов. Обвинения сняты.

Террея зарычала, готовая извергнуть поток проклятий. Завоеватель подняла ладонь, чтобы остановить ее, но Эфини успела раньше. Пальцы целительницы врезались в руку Королевы, заставляя ее замолчать.

– Ты многократно посылала своих амазонок, чтобы убить меня?

Сквозь стиснутые зубы:

– Ты знаешь, что я этого не делала.

Завоеватель скрестила руки на груди.

– А я говорю – что делала.

– И где твои свидетели? – Выплюнула Королева.

– У меня их нет. Три года я искала амазонку, крестьянина, разбойника, любого, кто мог бы засвидетельствовать твое преступление, и у меня нет ничего кроме кучи мертвых женщин и солдат.

– Да ну? И что ты говоришь? Ты – выше своего собственного закона?

Раб задержала дыхание. Завоеватель выпрямилась в полный рост, глядя свысока на пару женщин. Глубокий вдох, и мягкое:

– Террея, Королева амазонок. Ты свободна уйти.

Бывшая заключенная не шевелилась. Несколько долгих секунд она лишь двигала губами, не в силах произнести ни слова. Потом прошептала:

– Это какая-то шутка?

Глаза Завоевателя сузились. Эфини быстро оттащила амазонку назад.

– Завоеватель, я уверенна, что Королева благодарна за ваше милосердие… – она ткнула, решившую было возмутиться Террею локтем в бок, в зародыше уничтожая протест, – …но на амазонок все еще охотятся в Греции. Как она сможет оставить дворец, и не быть арестованной за то, кто она есть?

– Довольно логично. Я объявляю войну с амазонками оконченной.

Красный глаз сузился, подозрительно вперившись в нее.

– На каких условиях?

– Подписание мирного договора, заявляющего, что ни одна амазонка не поднимет оружия против Греции. И ни один грек не поднимет оружия против нации амазонок. Первое нарушение будет грозить дерзнувшему наказанием или изгнанием. Второе нарушение будет означать смерть.

На миг сомнение просочилось в этот глаз. Затем оно укрепилось.

– Если ты думаешь, что мое сотрудничество можно купить так дешево…

Эфини встала перед разъяренной женщиной.

– Завоеватель, могу я поговорить с Королевой Терреей наедине?

Разрушитель кивнула и принялась наблюдать, как амазонка оттаскивает свою Королеву в сторону. Раб наблюдала за своей хозяйкой. Как только внимание амазонок было сосредоточено в другом месте, твердый взгляд Завоевателя качнулся.

– Нужно сесть?

Кивок. Леопард помогла хозяйке опуститься на угол кровати, принесла немного холодной еды со стола, чтобы уговорить Завоевателя поесть.

– Вчера вечером ты выглядела лучше. – Бесцеремонно прокомментировала гладиатор.

Воин отмахнулась от оливки.

– Вчера вечером у меня ничего не болело. Подобная ерунда всегда приводит к этому.

Леопард кивнула, притворяясь беспечной.

– Так, ты, действительно, едешь в Македонию?

Напряженная улыбка.

– Я должна, ведь так?

– Почему бы не послать капитана Маркуса?

Предложенный рис встретил одобрение и скрылся за бледными губами.

– Маркус – способный офицер, но он не генерал. Он не видит на несколько шагов вперед, и не сможет сделать трудный выбор, который необходим для победы. И более того, он – не я. Люди не сплачиваются вокруг охранника Завоевателя. Им нужен Завоеватель.

Раб снова кивнула, не поднимая глаз от все еще полной тарелки.

– Так, надолго ты уезжаешь?

Ее хозяйка молчала. Раб нервно подняла голову и обнаружила, что женщина улыбается ей.

– Ты же не думаешь, что я выпущу тебя из вида?

Гладиатор фыркнула.

– Я бы не рекомендовала этого делать. Если конечно ты не хочешь, чтобы я влезла в неприятности.

– Именно. Принеси мне пергамент и чернила.

Леопард выполнила приказ и стояла рядом, пока Завоеватель составляла проект договора. Затем она отнесла пергамент к окну, чтобы слабый бриз помог высушить чернила.

– Вот так просто? – Прошептала гладиатор. – Это – все, что требуется, чтобы закончить войну? Теперь все в прошлом?

Завоеватель пожала плечами.

– Это – все, что когда-либо требовалось, чтобы закончить войну. Двое людей должны согласиться прекратить сражаться.

– А как же оставшиеся в живых, те, кто потеряли родных и близких? Они – не солдаты, с которыми ты имеешь дело. Согласятся ли амазонки на это?

– Они будут делать то, что скажет им их лидер.

Гладиатор покачала головой.

– Ты же не думаешь, что Террея, действительно, сможет убедить их опустить оружие, ведь так?

– Разве я сказала, что это сделает Террея?

Гладиатор проследила пристальный взгляд воина. Эфини спокойно и неколебимо стояла перед возмущающейся Королевой.

Понимание озарило лицо Габриель.

– Если она сможет убедить Террею… – Леопард кивнула, пораженная. Другая мысль. – Ты знала. Давно ты знала?

– О том, что она – Регент? Не очень. Все кусочки мозаики сошлись вместе, когда ты упомянула их встречу на Играх.

Светлые брови сошлись на переносице. Габриель определенно собиралась держать эту информацию о лекарке при себе.

– Я не помню…

– Когда ты болела.

– О. – Леопард с трудом сглотнула. – Кажется, ты так толком и не рассказала мне, о чем я тогда болтала.

Завоеватель злобно усмехнулась.

– Много о чем, но сейчас не время.

– Догадываюсь. – Она выдавила обеспокоенную улыбку. Стоящие у противоположной стены амазонки спорили на повышенных тонах, забыв о присутствии Завоевателя и ее раба. – Зена, почему ты так уверена, что Террея сказала правду о Беллерофоне?

Этот вопрос, наконец, привлек внимание воина. Ее глаза покинули спорящую пару, чтобы остановиться на гладиаторе. Зена понизила голос:

– Беллерофон убил тюремщика.

Не тот ответ, которого она ожидала.

– Я думала, что тюремщик умер от удара по голове. От МОЕГО удара, – горько пробормотала она.

– Как и все остальные. Но когда Беллерофон проводил меня к камере, тело было еще мягким. Если бы тюремщик умер ночью, то к утру бы уже окоченел.

– Он мог умереть прямо перед тем, как его нашли.

– Беллерофон нашел его. И когда я наклонилась, чтобы убедиться в его смерти, то почувствовала привкус горечи.

– Горечи?

– Я успела забыть об этом, пока не почувствовала тот же привкус от твоих чобо.

Леопарду потребовалось несколько секунд, чтобы связать эти факты.

– Беладонна. Тюремщика отравили? – Она обдумывала значение этой информации. – Ты думаешь, что Беллерофон сорвал состязание? Но зачем ему пытаться убить меня?

– Он никогда тебе не доверял, но я не думаю, что ты была его целью.

Гладиатор поймала взгляд Зены и резко выдохнула.

– Единственный оставшийся свидетель его преступления. Боги. Я ведь чуть было не выполнила за него грязную работу, да?

– Чуть было. Но ведь не выполнила.

– И девочку-амазонку, видимо, тоже он убил. Но почему?

– А вот это вопрос, на который у меня нет ответа. Какую выгоду извлек бы он из этих смертей? – Но прежде, чем гладиатор успела обдумать этот вопрос, к ним приблизились амазонки. Огонь в глазу Терреи отсырел, целительница была готова говорить. Их с Зеной обсуждение могло подождать.

Часть V

Dominor Graeciam

Управлять Грецией

42 Axius

Аксиос

Колонны солдат шли через рыночную площадь – необычное зрелище даже для такого шумного города, как Пелла. Легко узнаваемы были изображения дракона, выдавленные на кирасах, легко было узнать и того, кто ехал на великолепной кобыле в центре конного отряда.

Было время, когда Завоеватель наслаждалась подобными демонстрациями. Любили они ее или ненавидели, но все дрожали, когда Разрушитель проезжала мимо. Постепенно она перестала видеть в них людей – только ресурсы. Лучшие солдаты – резерв, чтобы пополнять ее опустошенные шеренги. Самые богатые торговцы – чтобы финансировать ее кампании. Лучшие кузнецы – чтобы перевооружать ее армии. Самые красивые сыновья и дочери – чтобы украшать ее постель.

Но даже эти дни давно ушли в прошлое. Теперь она видела только убийц. Фермер покрепче перехватил мотыгу. Торговец скрылся в дверном проеме вне поля зрения. Судомойка спрятала руку в складках платья, в поисках боги знают чего. Скрип тетивы заставил ее развернуться в седле. Ничего. Просто султанчик скрипнул под ветром.

Новая порция кислятины заполнила ее желудок. Она скрыла гримасу под хмурым взглядом.

Когда строй остановился, пожилой мужчина протолкался сквозь толпу, на ходу застегивая потрепанный доспех, и вскинул руку в приветствии.

– Завоеватель. Ваши разведчики сообщили нам о вашем прибытии.

Она не потрудилась спешиться.

– Все запасы готовы?

– Почти, Завоеватель. Но уже довольно поздно. Конечно, мы предоставим лучшие места для ночного отдыха, а к утру все запасы будут готовы?

– Никоим образом. Нам нужно еще много пройти до сумерек. Сколько займет подготовка?

– В соответствии с вашими приказаниями все запасы готовы, но лошади… – Мужчина нервно облизнул губы. – Во всей Пелле едва ли найдется необходимое количество лошадей, чтобы составить обоз. Я отослал людей в окрестности, но еще не все вернулись.

Холодный скучающий взгляд врезался в него.

– Твой протекторат находится в центре самых плодородных земель Македонии, а возможно и всей Греции. И ты говоришь мне, что в округе не нашлось даже двадцати рабочих лошадей, мулов и ослов? – Теперь она впилась взглядом в зрителей. Эти неблагодарные пиявки отказывают своему правителю и защитнику…

Рука сжалась на ее лодыжке. Краем глаза Зена видела взъерошенные светлые волосы и ладонь, незаметно отдыхающую на ее ботинке. Она скрипнула зубами.

– Скольких лошадей вам не хватает?

– Трех, Завоеватель.

Трех. Она посмотрела на горожан, бледных и напуганных, на своих гвардейцев, утомленных и голодных, на своих офицеров…

– Капитан?

Немедленно Джоксер подъехал к ней.

– Да, Завоеватель?

– Предоставь мне трех лошадей своих офицеров.

– Как прикажете. – Мгновенно Дракон спешился и передал поводья собственной лошади местному голове, прежде чем отобрать еще двух. Выбранные офицеры смотрели на него с негодованием, но протестовать не смели.

– Сколько времени это займет теперь?

Отставной солдат принял поводья, его неуверенность сменилась искренней улыбкой.

– Полсвечи, Завоеватель. Меньше, если мне помогут. – Он отсалютовал и поспешно ушел. Джоксер пролаял приказы и, вместе с отдавшими лошадей офицерами, последовал за ним.

Остались только она, ее охрана и город, в котором не ждало ничего кроме неприятностей. Ее взгляд остановился на одном из молодых офицеров, на присутствии которого настоял лидер Драконов капитан Маркус.

– Лейтенант Пелагиос, отправь людей маршем до реки для короткого отдыха.

Завоеватель последовала за своими людьми к берегу, остановившись немного выше по течению вне пределов слышимость солдат. Только тогда она спешилась, медленно и с усилием, все еще не вернувшись к полной силе. Крепкие руки помогли ей мягко встать на землю.

– Спасибо.

Габриель кивнула, зарывшись в седельные сумки. Потом вытащила булку хлеба, чтобы отломить от нее два куска.

Они сидели в тишине, жевали хлеб, запивая водой из бурдюка, и смотрели на текущую мимо реку.

– Как плечо? – Спросила Зена, чувствуя раздражение из-за этой попытки начать светскую беседу.

Леопард кивнула, в качестве доказательства поведя плечом с относительной непринужденностью. Как будто Завоеватель и так все время не следила за прогрессом гладиатора. Зена наблюдала, как женщина разминает и напрягает плечо, когда думает, что на нее никто не смотрит, и отмечала каждый день уменьшающееся количество сопутствующих этому процессу гримас.

Однако это был не тот ответ, на который она рассчитывала. Зена решила испробовать другой путь.

– Как думаешь, они смогут в безопасности вернуться в земли амазонок?

Трирема едва коснулась песка, а Королева и ее Регент уже поспешно покидали берег. Иногда Зена задавалась вопросом, не пойдут ли все усилия прахом, если какой-нибудь охотник за головами решит разжиться наградой, о снятии которой еще не слышал.

Леопард смотрела на реку. Через некоторое время она пожала плечами.

Драгоценные моменты наедине утекали вместе с рекой. Завоеватель вздохнула.

– Ты собираешься что-нибудь сказать?

Взгляд раба уткнулся в землю, выражение ее лица было непроницаемым. С тех пор, как они вошли на земли Македонии, Габриель стала особенно отстраненной – прикосновение к лодыжке стало первым намеком на общение за день. Даже теперь раб, казалось, не слышала ее. Зена коснулась тыльной стороной ладони мускулистого предплечья Леопарда, и та моргнула, выныривая из своих мыслей.

– Что, например? – Наконец, ответила она.

– Не знаю. Не важно. Я просто… скучаю по нашим беседам.

Это признание ужалило. Как будто, произнесенное вслух, оно давало рабу даже больше власти, чем та уже имела. Но воин не могла отрицать правду этих слов. День беспокойной подготовки и два дня путешествия на крошечной открытой палубе триремы, заполненной сотней первоклассных солдат, не давали никакой возможности для уединения. Хотя они были рядом каждый миг каждого дня, она жаждала компании гладиатора.

– Я думаю, что они благополучно доберутся. – Раб подтянула колени к груди, и снова уставилась на воду. Лучи опускающегося солнца отражались от морщинистой поверхности воды, штрихуя светом ее лицо. – Это река Аксиос?

Вопрос удивил Зену, но она кивнула.

– А что?

Габриель пожала плечами. Но после нескольких моментов тишины, плотину молчания прорвало.

– Давным-давно у бога этой реки, Аксиоса, был внук по имени Астеропаиос – умелый воин, который мог сражаться как правой, так и левой руками. Он мог даже метнуть одновременно два копья со смертоносной точностью. К сожалению, Астеропаиос находился в Трое, когда тысяча судов Агамемнона пристала к берегу, чтобы осадить город…

…когда Патрокл умер от руки Гектора, Ахиллес впал в ярость, вырезая троянцев направо и налево. Он сбрасывал тела убитых в реку Скамандер, и вскоре вода была перегорожена трупами. Речной бог попросил внука своего брата Аксиоса положить этому конец. В суматохе яростного нападения Ахиллеса, Астеропаиос метнул два копья. Первое Ахиллес отбил своим щитом, но второе задело его руку. Внук Аксиоса был единственным воином их всех, сражающихся под Троей, который смог пустить кровь Ахиллесу. Но, в конце концов, Ахилес убил и его. Разгневанный Скамандер хлынул на берег и почти утопил Ахиллеса, но в тот миг, когда речной бог уже торжествовал, вмешался Гефест и иссушил реку единственной волной пламени.

Гладиатор снова замолчала. Завоеватель не отрывала от нее взгляда с того момента, как история была начата. Наконец, голос вернулся к ней.

– Откуда это взялось?

Лицо раба стало темно-красным.

– Просто история, которую я однажды слышала.

Однажды? Да у этой женщины память Хроноса.

Обеспокоенная, гладиатор подняла взгляд.

– Тебе понравилось?

Воин задумалась.

– Ну, твои навыки рассказчика зверские. Концовка резкая, разочаровывающая и абсолютно неудовлетворяющая. Но там был гнев, месть, много сражений… да, мне понравилось. Там был какой-то глубокий смысл?

– Нет, не совсем. – Габриель рассеяно смотрела на реку. Завоеватель решила, что она снова потерялась в своих мыслях, но тут женщина заговорила. – Астеропаиос сражался потому, что считал себя обязанным своей семье, а Ахиллес сражался из любви к Патроклу. И Ахиллес, в конце концов, убил Париса, который сражался из любви к Елене, как и Гектор, и остальные троянцы. Любовь – решающая сила. Так что, да, я сказала бы, что смысл был такой: «Если ты должен сражаться, то сражайся за любовь».

Завоеватель рассмеялась. Когда раб впилась в нее взглядом, воин обняла ее за плечи.

– Нет, это хорошо. Ты просто удивила меня, вот и все. Я никогда не думала, что ты столь романтична.

– Вовсе нет, – сердито ответила Леопард. Тем не менее, она явно попала в больное место, и беседа прервалась так же внезапно, как и началась.

Зена не могла этого больше выдерживать.

– Ладно, в чем дело?

– Ни в чем, – пробормотала гладиатор.

– Тогда откуда этот угрюмый взгляд?

Леопард вырвала травинку, глаза опущены, она явно не желала отвечать.

– Зена, люди не должны видеть, как ты беседуешь с рабом.

Воин отклонилась назад, расстроенная отстраненностью гладиатора.

– Кто из увидевших осмелится спросить, что я делаю?

– Твоя охрана. Граждане Пеллы. Первая Армия. Римляне. Особенно римляне.

– Нет здесь никаких римлян.

– Ты не можешь этого знать. Здесь могут быть шпионы, передовые отряды. И даже если здесь их нет, мы, несомненно, попадемся им на глаза позже. Ты сама говорила, что не можешь позволить людям думать, что раб влияет на решения Завоевателя.

У нее волосы на загривке встали дыбом, когда ее же слова были брошены ей в лицо.