Текст книги "Тайны герцога Вельфа (СИ)"

Автор книги: Сонная Сказочница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

14

Юная Лидия Деллоуэй едва не подпрыгивала на своем месте от возбуждения и нетерпения. Вестэль, чувствовавший ее состояние, испытывал легкую досаду на то, что он сам втянул постороннюю девицу в семейный конфликт. С тех пор, как умерли его родители, и по сей день дядя и Адаль были для него самыми близкими людьми. Сколько бы не было между ними ссор, не стояло обид, маркиз всегда задавливал в себе горечь непонимания и первым шел мириться с ними, потому как прекрасно осознавал те крепкие узы, которые десять лет назад связали их судьбы воедино. Обычно причиной разногласий была ревность. Вестэль не понимал отношение дяди к своему камердинеру и наоборот, и потому сначала неосознанно, а потом вполне сознательно ревновал их друг к другу. Между этими двумя как будто существовало особое пространство, в которое Вельф-младший никак не мог влезть, потому что не знал той тайны, загадки, объединяющей слугу и герцога. Последние два года он почти смирился с тем, что этот секрет никогда не будет ему раскрыт, однако сегодня все замки со шкатулки загадок будут сорваны. Ибо произошло что-то воистину несусветное. И Вестэль не знал смеяться ему или кричать и бесчинствовать, словно пьяному. Поэтому он просто сидел на диване рядом с Лидией Деллоуэй и смотрел, как его дядя обнимает за плечи того, кого раньше он знал как Адальберта. Теперь все как обычно зависело от слов Северина Вельфа.

– Итак, о чем бы ты хотел узнать? – спросил племянника герцог, расслабленно откинувшись на спинку дивана.

Его покровительственная улыбка, которая раньше забавляла Вестэля, подействовала как раздражитель. Вельф-младший резко подался вперед и, глядя собеседнику прямо в глаза, произнес:

– Адальберт. Кто такая? Откуда? Почему?

Северин давно понял, что племянник будет в ярости, когда узнает об истинном облике Ольфсгайнера. Но герцога Вельфа эта ярость не пугала, по его мнению, существовали вещи гораздо страшнее чужих эмоций. И все же он немного нервничал, потому что эмоции эти принадлежали самому близкому к нему человеку.

– Вижу, эта ситуация плохо влияет на твой словарный запас. Надеюсь только, что это не навсегда. Иначе это прискорбно отразится на твоем статусе: зачем мне косноязычный наследник? Впрочем, есть вероятность, что в этом случае ты сможешь объясняться с членами Палаты Лордов на одном языке. Мне это, пожалуй, никогда уже не удастся.

– Хватит, – прошипел Вестэль, чем напомнил Лидии своего дядю. – Ты меня понял. Просто отвечай на вопросы.

– Ну, хорошо, – не стал продолжать свою язвительную болтовню Его Светлость. – С чего бы начать? Пожалуй, проясню один момент. Фамилия «Ольфсгайнер» – настоящая, она по праву принадлежит нашей Адель, как ранее принадлежала ее родителям и остальным предкам до седьмого колена. Имя «Адальберт» также не вымышленное. Его носил ее старший брат. Так что обманут ты был лишь наполовину. К тому же, наверное, стоит предупредить тебя, что Адель физически не в состоянии соврать в ответ на прямой вопрос. Она может промолчать, но все ее слова от начала до конца являются правдивыми. Такой уж у нее дар. О, вижу, юная леди уже что-то поняла?

Лидия, встрепенувшаяся после слов герцога, активно закивала головой. Ее глаза горели от восторга. Подавшись вперед, девушка произнесла:

– Она – «Зеркало Мира». Давным-давно в Геральдхофе родился ребенок, который видел насквозь любую ложь. Когда он вырос, то стал ходить по миру, разоблачать неправду и показывать людям истину. Но его слова сеяли повсюду хаос, потому что люди не умели жить безо лжи. «Зеркало Мира» напротив не умело говорить неправду. И однажды его пригласили во дворец к одному правителю, и он пришел. Король слышал, что люди называют его тираном и деспотом. Обеспокоенный слухами и вероятностью народного бунта, он хотел знать, правда ли это. «Зеркало Мира» ничего никогда не боялось, оно подтвердило слова народа. Тогда правитель разозлился, он заявил, что пророк перед ним фальшивка. Король приказал разорвать «Зеркало Мира» на четыре части и разбросать его тело на каждую сторону света. После он завещал всем потомкам поступать также со всеми теми, кто назовет себя «Зеркалом Мира». Спустя год разъяренный народ разорвал на множество маленьких кусочков самого короля, который и в самом деле оказался тираном и деспотом… Это была моя любимая сказка. Оказывается, она правдива! Удивительно!

Вестэль посмотрел на Лидию и скептически нахмурился. Его любимой книжкой на ночь была «Большая энциклопедия холодного оружия стран Запада, Востока и Юга», которую читала ему мать. С фольклором, как и с художественной литературой в целом у него были плохие отношения. Он не понимал, как можно так близко к сердцу принимать выдуманные истории.

– Я никогда не слышал о таком сказании, – холодно произнес юноша.

– Ничего удивительного, – рассеянно сказал Северин, поглаживая большим пальцем плечо Адель. – Правитель, приказавший убить «Зеркало Мира», был королем Ранциона, поэтому только в этом регионе нашей Империи сохранилась эта легенда, превратившаяся в сказку. Если мне не изменяет память, гувернантка мисс Деллоуэй, также как и ее почтенная матушка, родом именно из этой провинции. Вероятно, кто-то из них двоих рассказал юной леди о «Зеркале Мира». Я прав?

– Правы, – кивнула Лидия, не переставая пожирать взглядом лицо Адель. – Это была мадмуазель Гирэ.

– Допустим, – согласился Вестэль, скрестив на груди руки. – Однако само существование сказки не доказывает ее правдивость.

– А ты проверь, – предложил ему дядя. – Задай Адель вопрос, ответ на который она никак не может знать. Только сформулируй его так, чтобы она могла ответить только «да» или «нет».

Вельф-младший задумался. Тот, кого он считал Адальбертом Ольфсгайнером, целых десять лет всегда находился рядом с ним. Нет ничего удивительного в том, что он знал о своем господине если не все, то многое. И была только одна область знаний, о которой камердинер не имел понятия – жизнь Вестэля до их встречи. О раннем детстве молодого господина Ольфсгайнер могла знать от слуг лиденбургского поместья или со слов дяди Северина. Однако о маленьких детских секретах не мог знать никто, кроме самого Вестэля.

Юноша в упор посмотрел на молчавшую Адель и холодным тоном начал свой допрос.

– Когда мне было четыре года я, нашел в саду мертвую птичку и попытался похоронить ее. Это правда?

– Да, – прошептала бледная девушка, неосознанно пододвигаясь ближе к герцогу.

– Я похоронил ее?

– Нет.

– Мне помешали?

– Да.

– Родители?

– Нет.

– Человек?

– Нет.

– Собака?

– Да.

Вестэль замолчал и задумался снова. Мешать ему не стали. Он был уверен, что тогда, кроме него и бульдога отца, Гервига, никого в саду не было. Однако юноша знал, что дядя умеет передвигаться абсолютно бесшумно, а он сам тогда был ребенком и, вероятно, мог ошибаться. Стоило проверить еще раз.

– Я любил маму больше, чем папу?

– Да.

– Потому что она всегда была рядом?

– Нет.

– Потому что у нее был хороший характер?

– Нет.

– Потому что отец редко приезжал и всегда что-то от нас с мамой скрывал?

– Да.

Адель отвечала четко и не раздумывая. Но Вестэль все никак не мог поверить. Он упрямо сжал зубы. Стоило проверить «Зеркало Мира» на чем-то большем, чем детские воспоминания.

– Любимую кошку дяди звали Сарой?

– Нет.

«Все верно, – болезненно подумал юноша. – Дядя лишь терпел это капризное животное ради меня. Он никогда не снимал перчаток, гладя ее, а его улыбка при этом больше походила на гримасу. И это у того, кого при императорском дворе прозвали Королем Фальши».

– У меня был младший брат?

– Нет.

– Младшая сестра?

– Да.

– Она жива?

– Нет.

«Мне было пять. Мать и отец думали, что я ни о чем не догадываюсь. Но как можно было не заметить мамин большой живот и частые приезды отца? Я ревновал к еще не рожденной сестре и часто капризничал, на руки давался только дяде Северину. Когда ребенок родился мертвым, это стало ударом для всех. Вряд ли дядя стал бы рассказывать об этой семейной тайне даже Адалю».

– Мои родители любили друг друга?

– Нет.

«Мать вышла за отца по детской помолвке. Они неплохо уживались друг с другом, но страстью между ними и не пахло. Но об этом знали все».

– Они погибли?

– Нет.

Сердце Вестэля радостно стукнуло в груди, и он с надеждой подался вперед. Может быть, семейных тайн в их роду еще больше, чем он думал?

– Они живы?

– Нет, – еще тише обычного выдохнула Адель.

– Что? Но как тогда…

– Ты неправильно ставишь вопрос, – перебил племянника Северин. – Адель, милая, ты сказала, что они не погибли, потому что их убили, не так ли?

– Да.

– Как так… – растеряно произнес Вестэль. – Ведь ты же сам говорил, что они разбились, когда их карета упала со скалы. И все газеты писали то же самое.

– Естественно, пресса все подтвердила, – пожал плечами герцог. – Ведь нашему роду не нужен статус жертвы. Поэтому любые слухи на эту тему были пресечены лично мной.

– Но если бы ты сообщил об убийстве властям, император бы лично приказал провести расследование и виновные были бы наказаны!

Его Светлость поморщился от плохих воспоминаний, вызванных словами племянника.

– Он и приказал. Мне. Успокойся, виновные давным-давно наказаны.

Хватка герцога на плече Адель стала сильнее, но девушка стойко проигнорировала боль. Она знала, как болезненна для Северина была эта тема.

– Чтобы не оставлять в праздник Вестэля в поместье наедине со слугами, на рождественские каникулы из Истангийской Академии Магии домой вернулся я. Ровно десять лет в этот самый день назад Генрих с Эммой отправились на Императорский бал в Скайдон. Бал этот проводится каждое Рождество, и у нас, Вельфов, как у членов Палаты Лордов нет права отказывать императору в счастье лицезреть нас, даже если погиб кто-то из родственников. Поэтому когда кучер на взмыленной лошади вернулся в поместье и рассказал о случившемся, в Истангию поехал и я. Обстоятельства смерти твоих родителей не подлежали сомнению. Нужно было действовать быстро. Во-первых, карета с трупами моего брата и его жены была спрятана неподалеку от магистральной дороги. Во-вторых, убийцы могли оказаться неподалеку, и я бы с помощью своих способностей сразу напал на их след. В-третьих, не появившись на балу, Вельфы навсегда утратили бы расположение Его Величества. Наш светлейший государь, Артур V, вопреки официальной версии, редко проявляет милосердие.

Когда я нашел карету, две ее стенки были разорваны в щепки, тела же Генриха и Эммы находились в еще более плачевном состоянии. Однако никаких следов использования магии я не обнаружил. На лицо было применение бомбы из компонентов, добыча, создание и распространение которых запрещены. Таких, как селитра, порох и нитроглицерин.

Кучер, принесший дурную весть, был совсем молодым. Он испугался настолько, что не может вымолвить ни слова и по сей день. Надеяться на него, как на свидетеля, было бы напрасной тратой времени. С помощью своих магических способностей я смог определить две вещи: лицо убийцы и то, что само убийство также видела девочка, игравшая с бельчонком в лесу. Искать наемника (а убийство явно было заказное) не стоило: он давно уже залег на дно. Тогда я добрался до ближайшей деревни и описал местным жителям девочку. Они указали на дочь ткачихи и кузнеца Адель Ольфсгайнер. Я не собирался забирать ребенка из семьи, только расспросить ее. Но в ходе беседы выяснилось, что оставаться с родителями ей опасно. Причем, сказала мне об этом сама Адель. Убийца тоже видел ее. Кучера семьи Вельф легко защитить, на такие случаи у нас есть несколько секретных мест в глуши. Но родители-мещане без денег и связей не смогут скрыть свою дочь от преследования. Поэтому я забрал ее с собой.

Времени совсем не оставалось, и потому мы вместе отправились в Скайдон. Оставив Адель в этом особняке, я посетил Императорский бал, где сообщил официальную версию смерти моего брата. Конечно, сразу поползли слухи, меня обвиняли в убийстве герцога с целью получить этот титул. Но под давлением Его Величества дальше них дело не пошло. На улаживание семейных дел император дал мне семь недель, одну из которых я истратил на путешествие в Лиденбург. Вернувшись из дворца, я сразу же велел запрягать лошадей. Прибыв в Лиденбург, отдавая дань памяти погибшему брату, я провел с Вестэлем весь отпущенный Его Величеством срок. Я знал, что для Генриха было самым важным в жизни. Его сын. После этого я уехал в Скайдон, где занялся своими новыми обязанностями и обращением Адель в Адальберта. Через три месяца я смог вырваться обратно в Лиденбург и взял с собой Адаля. Остальное тебе известно.

– Постойте-ка, – сразу же встрепенулась Лидия, – но вы ведь ничего не рассказали об убийце вашего брата и заказчике.

Северин непринужденно пожал плечами.

– Мы ведь говорили об Адели. Впрочем, если вам интересует, то, разумеется, я нашел и того, и другого.

– Когда? – хрипло спросил Вестэль.

– Заказчика еще во время Императорского бала, убийцу чуть позднее, когда начал вникать в семейные дела.

– Ты сдал их полиции? Их повесили?

На лице герцога появилась дьявольская ухмылка. Месть доставила ему удовольствие. Северин еще никогда не был столь откровенен с ним, как сейчас, понял Вестэль.

– Конечно, нет. Я хотел бы отомстить самостоятельно. Но действовать следовало быстро, а на меня свалилось столь много дел, что я спал по два часа в сутки в собственном кабинете… Поэтому я в ответ заказал их обоих. С заказчиком случился несчастный случай, его тело парализовало. Жизнь из него вытекала очень медленно, умер он лишь год назад. Эти девять лет существования без движения и способности говорить, наверное, показались ему адом на земле! Расправа над наемником была быстрой и безжалостной. В течение двенадцати дней на его голову, выставленную на флюгере банды головорезов, к которой он примыкал, могли видеть все жители трущоб Скайдона. Именно благодаря этому, в первые пять лет на меня не было совершенно ни одного покушения.

– И вы так просто нам об этом говорите? – удивленно спросила Лидия. – Не боитесь, что мы расскажем об этом властям и вас посадят?

Северин посмотрел на девушку с умилением.

– Вестэль – умный мальчик, он не станет болтать попусту. К тому же мы – Вельфы, Его Величество простит мне маленькую месть.

– И вам ничуть не жаль, что по вашему приказу убили двух человек?

– Что тут скажешь? Око за око, зуб за зуб. Я сделал то, что должен был.

– И все потому, что убитым был ваш брат?

– Не только. Но другие причины я, пожалуй, называть не буду, не хочу портить вам ужин… Думаю, вам, юная леди, следует поскорее привести себя в порядок. Скоро трапеза, а я вижу на юбке вашего платья пятно. Мадам Деллоуэй будет очень недовольна. Адель, радость моя… Ой, прошу прощения. Адальберт, черт тебя возьми! – внезапно громким голосом произнес Вельф-старший. – Сейчас же собрался и проводил мисс Лидию до ее комнаты. Сегодня ты прислуживаешь мне за ужином, который начнется через двадцать минут. Поторопись!

Адель птичкой вспорхнула с дивана, и всего через пять секунд перед присутствующими предстал застегнутый на все пуговицы Адальберт с серебряным колечком на пальцы. Лишь разорванный корсет, сиротливо валяющийся на полу, напоминал о происходящем. Его белокурый камердинер точным броском отправил в пылающий камин. Затем он подошел к мадмуазель Деллоуэй и с поклоном произнес:

– Мисс Лидия, прошу следовать за мной. Так как ныне по коридорам особняка гуляет убийца, ходить одной небезопасно. Я провожу вас в вашу комнату.

Девушка нерешительно посмотрела на него. С одной стороны ей было любопытно узнать, о чем герцог и маркиз желают поговорить без свидетелей. С другой ей представился шанс остаться с «Зеркалом Мира» наедине. В итоге последнее желание пересилило.

– Благодарю вас, – с достоинством произнесла она и, поднявшись со своего места, последовала за камердинером.

Не утерпев, Лидия обернулась у порога. Лица у обоих Вельфов были нечитаемыми. Про себя она впервые подумала, что какие-то общие черты у дяди и племянника все же есть. Но, не успев ухватить за хвост свою мысль, девушка очутилась в коридоре.

Оставшийся в кабинете Вестэль не торопился продолжать допрос. На кончике языка вертелось множество вопросов, и юноша тщательно обдумывал, какой задать первым. Начать он решил с самого неважного.

– Почему Адаль был тогда в плаще?

– Что? – недоуменно спросил герцог.

– Когда мы впервые встретились, Адальберт был в твоем плаще. Я тогда вообразил, что ты спас его из пожарища, где сгорели всего вещи, ведь под плащом он был почти голый. Вы ведь вместе прибыли из Скайдона. Так почему?

– Надо же, ты запомнил! – ровным голосом произнес Северин. – Была поздняя весна, в Геральдхофе в это время очень холодно. Мы остановились полюбоваться на озеро Байд. Адальберт зашел слишком далеко от берега и провалился под лед. У нас были теплые вещи, но тот плащ зачаровывал мой научный руководитель в подарок за блестящее выступление на научной конференции. Начинать новую жизнь с простуды – плохая идея, поэтому я одолжил свой плащ мальчику.

– Девочке, – безучастно поправил дядю Вестэль. – Сложно было научить ее вести себя иначе?

– Не очень. В столь раннем возрасте девочки не сильно отличаются от мальчиков, особенно деревенские. Самым трудным было научить Адель сдерживать себя, когда слова сами рвутся с языка. Подозреваю, что то «Зеркало Мира» из легенды, о котором нам рассказала здесь мисс Деллоуэй, не был бесстрашным, оно просто не умело держать свой язык за зубами, так что его участь была предрешена. Ведь люди не любят слышать правду.

– Зачем? Зачем весь этот маскарад? Ты мог сделать все по-другому: отдать ее в семью слуг, сделать из нее свою приемную дочь; отправить в отдаленную провинцию, в конце концов. Зачем было делать из нее мальчика и врать мне все эти годы?

– Ах, если бы все было так легко, – почти пропел Вельф-старший, сложив пальцы домиком. – Ты так молод, Вестэль, и еще не знаешь, как рождается и развивается кровная вражда. Мой тебе совет: если задумаешь убить кого-нибудь, то проверь, нет ли у него семьи и возлюбленной, а если есть, уничтожь сначала их. У того, кто заказал твоих родителей, тоже имелся брат, который был в курсе произошедшего. Я не знал, успел ли убийца поговорить с этим братом. Адель было удобнее держать поблизости так, чтобы никто не догадывался о ее настоящей личности.

– А, возможно, тебе просто могло потребоваться «Зеркало Мира» и ты решил, что будет лучше иметь его под рукой?

– Возможно, – не стал отрицать Его Светлость.

– Где ты достал это кольцо, накладывающее иллюзию? Сомневаюсь, что такие можно купить, где попало.

– Кольцо мне дал Его Величество, Артур V, пришлось пойти на кое-какие уступки, но… Разве не смешно? У рода, который правит мощной военной державой магический талант лежит в области иллюзий.

– Но как ты скрывал ее личность, не сменив фамилию?

– Ты когда-нибудь открывал справочник адресов Лиденбурга? В одном городе целых пять семей носят фамилию Ольфсгайнер. А сколько их по всему Геральдхофу?

– Да? И сколько же юношей с этой фамилией зовут Адальбертами? – парировал его ответ Вестэль. – Зачем ты дал имя ее брата?

– О, здесь я ни при чем. Просто ее брат умер, и она решила, что раз ей предстоит претворяться мужчиной, то она хотела бы прожить жизнь вместо него. И потому взяла это имя. Моя сердечная боль от утраты твоего отца тогда еще не зажила, и я позволил ей эту слабость.

Вельф-младший смотрел на дядю и с трудом осознавал, что сегодня тот не лжет, не юлит и не замалчивает правду. День выдался воистину поразительным. Следовало идти до конца.

– Последний вопрос на эту тему: каковы твои намерения по отношению к моему камердинеру? Мне все еще сложно воспринимать его как девушку. Он всегда был для меня словно старший брат, который всегда не только поможет, но и накажет, если я стану задаваться. Однако, учитывая то, что я сегодня увидел, не могу не поинтересоваться твоим отношением к ней. Что ты собираешься делать с Адель?

Внимательно посмотрев на лицо племянника и не найдя там того, что искал, Северин ответил:

– Мои планы довольно прозрачны. Камердинера я тебе больше не верну. Адель – тот человек, с которым я хочу провести всю свою оставшуюся жизнь.

– С девушкой или с юношей? – с усмешкой спросил маркиз.

– Как она того пожелает, – ответил герцог. – Я уже отнял у нее право в выборе своего партнера по жизни, пусть хоть это она решит сама. Мне вот никогда ничего не позволялось выбрать самому.

Вестэль посмотрел на серьезное лицо дяди и решил отступить на сегодня.

– Хорошо. У меня еще довольно много вопросов, но их я задам в следующий раз. Сейчас мой мозг слишком перегружен новой информацией. Но прежде, чем мы пойдем ужинать, ответь: ты ведь разузнал о моих друзьях? Как ты их находишь?

Герцог Вельф тут же оживился.

– Твои друзья? О! Я прихожу к мнению, что ваша встреча – это великая насмешка судьбы. Но я не буду вмешиваться, играйтесь без меня.

Закончив беседу, Северин встал с дивана и вышел из кабинета. Опаздывать на ужин хозяину дома не престало. На завтраке и обеде можно и вовсе не присутствовать, но на вечерней трапезе следовало обязательно быть. Этикет-с.