Текст книги "Тайны герцога Вельфа (СИ)"

Автор книги: Сонная Сказочница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

20

Вестэль уже привычно наблюдал за хаотичными метаниями Лидии по кабинету. Казалось, девушка не остановится, пока не наступит в каждый угол как минимум сто раз. Перемещения ее были непоследовательны, однако Вельф-младший столько раз наблюдал эту картину, что с помощью интуиции начал предугадывать ее ходы.

– Хватит ломать голову в одиночку, – наконец решил маркиз прервать раздумья девушки. – Начнем с перечисления фактов, а дальше, как получится.

– Вчера в десять часов утра моей матерью был найден мертвым Оскар Блум, торговец контрабандой, – с готовностью откликнулась Лидия, заглядывая в свой неизменный желтый блокнот. – Убит он был между двенадцатью и часом ночи. У мистера Блума остались жена с малолетним ребенком. До приезда в особняк убитый был знаком с мистером Джонсом, который являлся его конкурентом, с Его Светлостью, герцогом Вельфом, который управляет преступным миром столицы, с Армандом Блэквотером, отец которого был одним из покупателей, а также с мистером Эвансом, к которому перейдет весь бизнес покойного. Из всех выше перечисленных мотив явно виден только у двоих: Джонс убрал со своего пути конкурента или партнер по бизнесу захотел получать больше денег.

– Вы сразу занялись мотивом, тогда как мы еще не обговорили обстоятельства преступления. Не торопитесь вы так, время еще есть, – остановил Лидию Вестэль. – Итак, преступление совершено между двенадцатью и часом ночи. Блум убит столовым ножом в сердце. Никаких отпечатков пальцев или явных улик найдено не было. В гостиной находились лишь те вещи, которые должны там находиться, за исключением веера миссис Деллоуэй, который и послужил причиной ее раннего визита в малую гостиную.

– И что нам даст перечисление этих фактов, если нет улик? – взбунтовалась мадмуазель Деллоуэй, которой не терпелось сдвинуть дело с мертвой точки.

– Не торопитесь, мисс, – беззлобно повторил маркиз. – Вы помните, во что был одет убитый?

– В тот же костюм, в котором он был за ужином, – немного помедлив, ответила девушка.

– Верно. А ведь час был уже поздний. Зачем торговцу контрабандой идти в малую гостиную в столь поздний час при полном параде?

– У него была назначена встреча!

– Верно, – умело щелкнул пальцами Вестэль. – Более того, судя потому, что убит он был ножом в грудь, встреча состоялась. К тому же, учитывая появление яда, привезенного с Востока, я бы сказал, что это была сделка.

– Вы думаете, целью этого убийства было скрыть возможность покушения на Его Светлость? – удивленно спросила Лидия.

– Да, думаю, что так или почти так. Скорее всего, убийца договорился с Блумом о встрече заранее, возможно даже, что это произошло до нашего приезда в особняк. Блум пытался продать яд, не зная, для кого тот предназначен. Однако что случилось бы, спроси он об этом?

– Если бы убийца ответил честно, то Блум попытался бы предотвратить покушение на герцога. Ведь, если бы оно не удалось, сам Блум был бы наказан, как соучастник.

– Точно, – кивнул головой Вестэль. – Вот вам и вполне правдоподобный мотив. Убийца и Блум ссорятся. И тогда преступник в пылу гнева ударяет контрабандиста ножом в грудь.

– Хорошо, пусть будет так. Но вы не рассматриваете другие варианты?

– Например, какие? Если вы о конкуренции с Джонсом и партнерстве с Эвансом, то это слишком просто. Я не исключаю такой вероятности, но даже на допросах эти двое вели себя достаточно невозмутимо. Джонс был не в духе, а Эванс немного нервным, но это, я думаю, свойства характера, а не влияние смерти Блума.

– А как же насчет того, что вчера рассказал нам мистер Эванс? Убитый в молодости состоял в банде «Диких клинков». Наверняка были те, кто его ненавидел.

– Это всего лишь слухи. Вероятно, самому Блуму было выгодно поддерживать подобную репутацию в преступных кругах, вот он их и не опровергал.

– С чего вы это взяли? – удивленно спросила Лидия.

Вестэль печально выдохнул и произнес:

– Двадцать минут назад я тщательнейшим образом осмотрел тело покойника. Наемники часто получают на своей работе раны и не могут себе позволить хорошего доктора-зельевара. В результате на теле остается множество характерных шрамов, по которым их можно опознать. Помимо этого существуют особые клейма и татуировки, созданные с помощью несложных чар. Они указывают на принадлежность наемника к определенной банде и остаются с ним до самой смерти. У «Диких клинков» это изображение рапиры с гардой в виде оскаленной волчьей морды. По крайней мере, так говорит магистр Чейз, мой преподаватель по судебно-медицинской экспертизе. У Блума есть только один шрам – на коленке, который он, вероятно, получил еще в детстве, перелезая через забор или что-то вроде того. Никакого клейма или татуировки. А это значит, что он никак не мог быть наемным убийцей.

– Так вот, где вы были все это время! Мне пришлось так долго ждать вас! – возмущенно воскликнула Лидия. – Могли бы позвать и меня с собой.

– Мисс Деллоуэй, – недовольным голосом ответил ей Вестэль, – Блум, может, и мертвец, но свой пол он от этого не поменял. Чтобы я повел молодую девушку на осмотр тела мужчины? Увольте.

Младшая из сестер пристыжено примолкла. Мало кто из знакомых мог вот так ткнуть ее носом в ошибку, но в данном случае она была виновата сама.

– Давайте теперь пройдемся по событиям сегодняшнего дня, – не стал продолжать давить на нее маркиз. – Итак, кто-то подлил в бокал моего дяди редкий яд, привезенный с Востока. Даже Ирайская вода не смогла полностью справиться с отравлением.

– Это вода настолько хороша? – немного осмелев, спросила Лидия.

– Около двадцати лет назад один студент Истангийской Академии Магии проходил на Ирайском архипелаге свою практику. Он изучал магические ритуалы аборигенов и их влияние на флору и фауну этих островов. В результате его изысканий был обнаружен особый родник, воду которого местные жители зачаровывали с помощью ритуала, проводимого один раз в год в определенную ночь. Эта вода излечивала многие болезни и уничтожала последствия отравления организма. В основном это зелье известно только в научных кругах, так как ирайцы знают ему цену и не продают просто так. Они делятся с Его Величеством, чтобы поддержать хорошие отношения между государствами, а император в свою очередь раздает Ирайскую воду своим самым ценным придворным. Вот и дяде несколько лет назад достался один флакон. Только до сегодняшнего дня он был не нужен.

– Действительно, интересное зелье, – протянула Лидия. – И только оно смогло прервать действие восточного яда.

– Верно. Завтрак начался также в десять часов, а через пятнадуать минут дядя сделал глоток вина и покушение совершилось.

– Я расспрашивала слуг. Теодалинда и ее помощник-поваренок все это время были на кухне. Мы уже знаем, что вино в бочке чистое. Значит, либо его подлили по пути в столовую, либо ваша кухарка является сообщницей.

– Бокал дяди из швадрийского стекла, фамильная ценность, он отличается от остальных и его легко узнать. Так что я предпочту поверить в то, что яд подлили по дороге в столовую, – произнес Вестэль.

– Тогда, вероятно, стоит установить, кто где находился во время обоих преступлений, – предположила Лидия.

Маркиз подошел к небольшой ученической доске, стоявшей в левом углу кабинета у самого окна, взял из специальной коробочки мел и обернулся к мисс Деллоуэй.

– Начинайте, – сказал он ей. – В этот раз я буду записывать.

Девушка наградила его нечитаемым взглядом, но все же прилежно взялась за свой блокнот.

– Начну со своей семьи. Я и Марта во время убийства мистера Блума спали в своих комнатах. Глория и maman находились в комнате последней и вели разговор о… ммм, в общем, обычный женский разговор. Во время покушения на Его Светлость мы все находились в столовой.

Вестэль, разделив доску на три колонки, в первой написал имена всех дам, а в двух остальных расставил плюсы и минусы.

– Итого на момент убийства Блума алиби есть у мисс Глории и у миссис Деллоуэй, во время второго преступления присутствовали все четверо. Далее.

– Мистер Джонс и мистер Эванс позавчера вечером также находились в своих комнатах. Подтверждений их словам нет. Во время сегодняшнего завтрака мистер Джонс пришел самым первым, мистер Эванс отсутствовал.

Первая колонка пополнилась двумя минусами, вторую разнообразил одинокий плюс.

– Далее, – вновь потребовал Вестэль.

– Мистер Фицрой утверждает, будто в день прибытия выпил так много вина, что даже не помнит, как дошел до постели. Его слова подтверждает лакей по имени Берни, который его туда и положил. Мистер Клиффорд, мистер Картер, мистер Блэквотер и лорд Морган, вернувшись из своей поездки, играли в карты до полуночи и в двенадцать десять разошлись по своим комнатам.

Вестэль поставил напротив имен Артура, Джонатана, Арманда и Генри минусы, Элвис был удостоен вопросительного знака.

– Во время покушения на вашего дядю в столовой с самого начала присутствовал мистер Картер, мистер Клиффорд и мистер Фицрой присоединились позже. Мистер Блэквотер и лорд Морган прибыли, когда герцог уже отпил из бокала.

Вторая колонка расцвела плюсами и двумя полуминусами.

– Итак, – приступил к анализу Вестэль, – если исключить ваших родственников, у которых не было ни сил, ни мотивов для совершения преступления, то у нас остается семеро подозреваемых. И я думаю, что убийца кто-то из присутствующих на сегодняшнем завтраке.

– С чего вы взяли? – удивилась Лидия.

– Подбросить яд можно было заранее. Преступник даже просто мог смазать им стенки бокала, не дожидаясь, пока в него нальют вино, ведь швадрийское стекло всегда цветное и даже грязь на нем незаметна. У убийцы было две причины присутствовать за завтраком: во-первых, этим он пытается вывести себя из-под подозрения, во-вторых, он бы захотел лично увидеть, как умирает ненавидимый им герцог Вельф.

– Вы так уверены, что это убийство на почве ненависти? Не заказное?

– И кто же, позвольте узнать, из моих друзей или гостей дяди похож на наемника? Джонс и Эванс – контрабандисты, не более. А представители столь славных дворянских родов, как мои друзья, скорее сопьются и проиграют все свое состояние в карты, чем займутся такой черной работой. Нет, тот, кто согласился ради убийства дяди сунуть свою голову в пасть ротвейлеру, его яро ненавидит.

– Что ж, если вы правы, то под подозрение попадают в первую очередь мистер Джонс и мистер Картер, так как они сидели за столом еще до появления Его Светлости, – задумчиво произнесла Лидия. – А также мистер Клиффорд и мистер Фицрой, которые опоздали, но ненадолго. Но что с мистером Блэквотером и лордом Морганом?

– Я бы предложил их исключить. Отравитель не стал бы опаздывать к началу собственной пьесы.

– И того четверо, – утвердила мисс Деллоуэй. – Есть какие-нибудь еще догадки?

– Боюсь, что нет, – хмурясь, покачал головой Вельф-младший. – Без вещественных доказательств даже наши выводы кажутся притянутыми за уши.

– А что насчет ловушки, которую вы обещали расставить?

– Так как дядя собирается появиться за ужином, она может и не сработать. Но я все равно собираюсь быть на страже этой ночью.

– Но ведь Его Светлость вмешается, если мы так и не сможем найти убийцу? – осторожно спросила Лидия.

– Кто знает, – растерянно ответил Вестэль.

Повисшую в кабинете неловкую тишину смог разогнать только звук гонга, возвещающий о начале ужина.

– Однако, клянусь, даже если дядя будет бездействовать, я буду защищать вас. В конце концов, спасать дам – обязанность джентльмена, – вскинув подбородок, попытался выставить себя в лучшем свете Вестэль.

– Благодарю вас, мой лорд, – присев в реверансе, ответила ему Лидия и ухватилась за предложенный ей локоть.

Вместе они направились в сторону столовой. Напряженность прошла, и вместо неловкой тишины между маркизом и девушкой воцарилась атмосфера непринужденной беседы. Вельф-младший с шутливым позерством изображал себя рыцарем, готовым на все, ради прекрасной дамы. Мисс Деллоуэй, немного растерявшись, была больше похожа на очаровательную сельскую дворянку, чем на идеал благородной леди. С ней не впервые пытались флиртовать, но, пожалуй, один только Вестэль смог сделать это столь непринужденно, что его ухаживания возымели неожиданный успех. Лидия впервые серьезно задумалась о замужества.

Однако их идиллия была прервана открывшейся за поворотом картиной. Посреди просторного коридора, ведшего из северного крыла в столовую, на довольно близком расстоянии друг от друга находились Марта Деллоуэй и Джонатан Картер. В их встрече не было бы ничего предосудительного, если бы не отсутствие свидетелей и того обстоятельства, что сын купца держал в руках ладонь объекта своего воздыхания. Свидетели в лице Лидия и Вестэля не замедлили появиться. И замершая на мгновение, младшая сестра приступила к решительным действиям. Она вырвала ладонь из рук студента, сделав вид, что сама хотела ее обхватить, и, увлекая Марту за собой, бодро произнесла:

– Сестра моя, ты сегодня выглядишь такой бледной. Наверное, тебя очень сильно потряс утренний инцидент. Кто мог подумать, что наш гостеприимный хозяин, герцог Вельф, окажется в такой ситуации!..

При этом младшая мисс Деллоуэй строила старшей сестре злобные гримаски, как бы намекая, что разговор об увиденном обязательно состоится позже. Джонатан же, наблюдая, как его возлюбленную уводят, лишь горестно вздыхал. У него был такой расстроенный вид, что даже Вестэль, обиженный на него после прочтения послания лорда Сеймура, пожалел друга. Впрочем, здесь Вельф-младший ничего поделать не мог, и потому лишь слегка похлопал своего друга по плечу, выражая ему мужскую солидарность.

Адальберт Ольфсгайнер лишь на второй час после ухода доктора Кэмерона понял, что сегодня для него настал день испытаний. Его Светлость вел себя вовсе не так, как положено больному. Он виртуозно играл на нервах своего камердинера. Слуга даже подумал, что милорд выпил яд только для того, чтобы он не мог ни в чем ему отказать. С большим трудом бывшему воспитаннику Геральдхофского Лицея удалось отбросить эту кощунственную мысль, как очерняющую облик его повелителя. Взглянув на второго советника Его Императорского Величества, требовавшего кормить его специальной восстановительной смесью с ложечки, Адальберт счел за лучшее думать о мягкой шерстке, милых треугольных ушках, нежных подушечках лап и сладком мурлыканье котов, вследствие чего сделался невозмутимым, как Будда.

Однако отговорить милорда от вечернего безумства не смогли бы все языческие боги Ботилиано. Поинтересоваться в открытую по какой причине Его Светлость подвергает свою жизнь опасности, камердинер не смел. Он долго ходил вокруг да около, пока сам господин не облегчил его тревоги:

– Ты сам все узнаешь за ужином. А сейчас лучше принеси мне мороженного!

– Не слишком ли вы беспечны для того, кто едва не умер этим утром, Ваша Светлость? – холодно поинтересовался Ольфсгайнер.

– Адель, не будь такой злой. Как только я выйду из этой комнаты, то вновь стану герцогом Вельфом, величественным вельможей, которому положив в рот палец, можно лишиться руки. Но пока нас здесь только двое и пока все сюжеты не подошли к своей логической развязке, позволь мне еще немного насладиться твоей заботой. Я ревную, когда ты беспокоишься о ком-то, кроме меня, и все же люблю эту твою хорошую сторону.

Девушка вылетела из комнаты под добродушный смех милорда. Он видел, как лицо ее залилось краской до самых ушей. И за этот смех мороженного ему пришлось ждать целых полчаса.

Ужин был назначен на семь. Его Светлость собирался в столовую как в военный поход. Он восемь раза переодевался, заставляя камердинера раз за разом комментировать его облик. Лишь после оценки «даже одеяния богов Олимпа блекнут в сравнении с сиянием вашего фрака» от раздраженного Ольфсгайнера герцог Вельф был удовлетворен. Подборка подходящих наряду перчаток заняла еще двадцать минут. Далее наступила очередь волос. Выбранный узор для прически отличался такой сложностью, что понадобился целый час, дабы выплести его из длинных русых прядей Его Светлости. Когда же пришел черед выбора одеколона из внушительной коллекции Северина, Адальберт вздохнул с облегчением. Но это было еще не все.

– Последнее приготовление, – произнес Вельф-старший. – Подойди.

Измученный камердинер беспрекословно приблизился к своему господину. Северин же неожиданно отодвинул золотистую челку и, наклонившись, быстро чмокнул слугу в лоб.

– Всё, я готов, – объявил он. – Идем.

Ольфсгайнер с удовольствием остался бы в спальне. Он не знал, что ждало его в будущем, но отчетливо понимал, что новый образ господина вызовет у него не одно нервное потрясение. Однако реальность жестока, и слуга не может поступать так, как велят ему сиеминутные порывы. Камердинер вышел из спальни догонять герцога.

Появление хозяина особняка, которого еще утром гости видели посиневшим и с пеной на губах, вызвало за столом настоящий фурор. На этот раз в столовой собрались все. Мадам Деллоуэй весьма неумело вознесла молитву Единому за чудесное исцеление Его Светлости. Ее старшая дочь произнесла слова сочувствия по поводу его ужасной болезни, из-за чего едва не была едва посрамлена язвительным сегодня больше прежнего Генри Морганом. Мистер Клиффорд успел прервать неучтивые речи своего товарища сетованием о неприятности, постигшей герцога. Мистер Джонс басовито проворчал, что слишком стар для таки экстремальных событий, какие происходят в этом доме, и хотел бы скорее покинуть его. Тихим блеяньем ему вторил мистер Эванс. Блэквотер, Картер и Фицрой никак не высказали свои эмоций словесно, однако по их взглядам можно было понять, что они тоже весьма удивлены. И только племянник и его будущая невеста не разочаровали Его Светлость, начав на перебой делать комплименты внешнему виду герцога. Лорд Вельф счастливо улыбался и демонстративно пил из фамильного швадрийского бокала, который тщательно отмыли по его приказу.

Ужин походил на сказочный пир. Еда в этот раз была еще вкусней, чем в день прибытия гостей, блюда меняли семь раз. Алкогольные напитки шести сортов были выставлены на стол. Налегший на виски мистер Джонс быстро захмелел и неожиданно замолк, кося пьяным взглядом на сидевшую рядом Глорию. Дамы обошлись пуншем, но Марте Деллоуэй хватило и этого, чтобы начать неумело строить глазки находившемуся напротив Джонатану. Сам Картер, отдававший дань вину, стойко игнорировал ее взгляд и предавался унылым мыслям о печальной участи сына купца, влюбленного в аристократку. Артур Клиффорд пил явно контрабандное сакэ и не переставал балагурить. Изысканные шутки и остроты лились из него, как из рога изобилия. Арманд и Генри, баловавшиеся ликером, пытались безуспешно его осадить. И лишь Вестэль, чувствуя недоброе за прекрасным внешним видом Северина, в общем веселье, походившим на пир во время чумы, никак себя не проявлял.

Когда ужин подошел к концу и собравшиеся за столом вкушали чай, герцог Вельф внезапно начал стучать ложечкой по своей чашке из ранционского фарфора, чтобы обратить на себя внимание.

– Мой доктор, мистер Кэмерон, – начал он издалека, – долго увещевал меня не вставать сегодня с постели. Однако получив сегодня три великолепные новости, я, как хозяин этого дома, посчитал, что мне следует сообщить их лично. Первое: возрадуйтесь граждане Империи Запада, ибо сегодня исторический день, когда наш самый грозный враг окончательно пал! В битве при Рокухаре Империя Востока потерпела сокрушительное поражение. Более того главнокомандующий противника, сёгун Минамото, был уничтожен. У восточников больше нет, правителей, способных сплотить их.

Несколько секунд прошло в осознании эпохального события. Арманд Блэквотер первым поднял свою чашку с чаем.

– Единый, храни Императора, – проревел он и остальные, вскочив со своих мест, подхватили этот клич.

Возбуждены были все. Даже женщины Деллоуэй, казалось бы, далекие от войны дамы говорили без перерыва. Кто-то прославлял западных полководцев, кто-то уже рисовал картины блаженного будущего, которое наступит после заключения мирного договора, и все вновь и вновь превозносили своего Императора.

Поднявшийся гвалт даже в столь малом обществе, наверное, не замолкал бы до самой полуночи. Но у герцога Вельфа были другие планы. Повысив слегка голос, он продолжил:

– Я понимаю, что эта новость не даст вам уснуть сегодня ночью, но позвольте мне закончить свою речь, ибо я сегодня буду спать очень крепко. Второе: в связи с Великой Победой все гости моего дома приглашены на ежегодный рождественский бал в Джерминийский дворц. Предупреждая ваши вопросы, милые дамы, спешу рассказать, что я уже отдал распоряжения и портные прибудут завтра утром. Дабы успеть к балу, который состоится через три дня, мы наймем столько швей и модисток, сколько потребуется. Все расходы я беру на себя.

Глория не сдержалась и радостно захлопала в ладоши. Ей даже на мгновение показалось, что болезнь Его Светлости не так уж страшна.

– И последняя на сегодня весть, но крайне важная для меня лично. Завтра в четыре часа дня ожидается прибытие дорогого мне гостя. В связи с этим я прошу моего племянника и мисс Лидию Деллоуэй закончить свое расследование. Если к этому времени оно будет незавершенно, я займусь им лично… Приятного вам вечера, господа и дамы.

Его Светлость резко поднялся со своего места и покинул столовую, оставляя за собой растерянное молчание. Атмосфера радости, возникшая после известия о победе, разом поблекла из-за произнесенных вскользь слов, напомнивших о преступлениях, разыгравшихся в этом доме.