Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)
51 глава
Пробуждение было болезненным, из сна ее вывело уже ставшее привычным чувство дикого голода и какая-то тянущая, ноющая боль во всем теле.
Обнаружив себя лежащей на кровати, Михаэль медленно осмотрелась.
Тц. Ну, конечно…
Прошипев сквозь стиснутые зубы, она отвернулась от фигуры, следящей за ней из тени. Естественно, она же его пленница, рассчитывать на хотя бы маломальскую свободу не приходится. Хотя, самой себе она могла признаться. Сейчас видеть Дракона рядом она не хотела не из-за собственной ненависти, а из-за проклятого голода и жажды, которые теперь не утолишь привычной едой и водой. И его присутствие, здесь, сейчас, так близко…
– Что это? – Выдохнула испуганно Михаэль, резко садясь на кровати и смотря на потолок. Потом обводя удивленным взглядом стены и мебель комнаты – все было покрыто тоненькой коркой льда, которая теперь серебрилась в тусклом свете нескольких свеч.
– Очевидно, тебе снился кошмар. – Беспечно отозвался Дэймос, словно его совершенно не беспокоила эта способность, которая Мишу ввергала в пучину ужаса. – Черт возьми, только не начинай снова, здесь и без того чертовски холодно… Я промолчу про тот коридор… – Гул в голове стремительно нарастал, сердцебиение учащалось. – Михаэль, возьми себя в руки!
Всего несколько слов с его стороны. Боги, она никогда не думала что проклятье обладает такой силой.
– Приказываешь мне… – Стиснула кулаки Михаэль, кидая на него отчаянный, злой взгляд исподлобья.
– Ты не можешь себя контролировать, потому я вынужден. Для твоего же блага.
– Для моего блага? Какая забота.
– Рад, что ты это ценишь.
В молчании прошла мучительная минута, во время которой Миша сверлила мужчину ненавидящим взглядом.
– Слепил из меня чудовище…
– Чудовище? – Усмехнулся он резко. – Так вот за кого ты меня держала все это время. Я и мне подобные были для тебя просто монстрами.
– Чертовски расчетливыми к тому же. – Не собиралась разубеждать его она. – И то, что ты сделал со мной… это перекрывает даже твое предательство.
– Я сделал? – Мужчина негромко рассмеялся. – Это то, чем ты являлась от рождения. Я лишь пробудил твою истинную сущность.
– Мой отец – Фрэд Джелли. И никто иной.
– Как скажешь. Однако в тебе нет и капли его крови. – Поднявшись из своего кресла, Дэймос прошел к кровати, протягивая руку. Однако, вопреки Мишиным страхам (предвкушению), мужчина не прикоснулся к ней, а просто провел пальцами по скованному ледяной коркой изголовью кровати. – Хочешь сказать, что причина всего этого – я? Моя стихия огонь. Не лед.
Вздрогнув, девушка следила за тем, как Дэймос выпрямляется, отходя к окну. Спокойный, угрюмый и невероятно задумчивый, в двух словах – совершенно непривычный.
Он не шутил и не лгал, это было очевидно. Но… она не человек? Какая новость будет следующей? Кажется, она уже вынесла предостаточно убийственных откровений, преподнесенных щедрой судьбой. И больше она не вынесет ни одного.
Отведя взгляд от большой темной фигуры мужчины, смотрящего за окно, Михаэль уставилась в пустоту прямо перед собой. Она вспомнила свою семью. Брата, мать, отца. Мысль о том, что она на самом деле была лишней в этой семье причиняла новую боль. Хотя, разве она не задавалась этим вопросом раньше? Ее внешность кричала о том, что Михаэль носит фамилию «Джелли» лишь формально. И когда в ее детской голове поселились сомнения, мама придумала красивую сказку: зима подарила новорожденной девочке удивительную внешность – волосы цвета снега, и глаза цвета голубого льда.
А она поверила.
– Моя семья… – Желание узнать правду перевесило злость и гордость. – Ребенок…
– Твоя семья в полном порядке. У твоей матери родилась здоровая кареглазая, темноволосая девочка – Эмили. – Ответил Дэймос не оборачиваясь. – Вчера официально прошли твои похороны, следовательно, в силу вступило твое завещание.
– По…хороны? – Прошептала не веря своим ушам Миша. – Какие еще похороны?!
– Нашлись свидетели, которые видели твою смерть на поле боя. К тому же там была такая мясорубка…
– А мои… родители. Они тоже…
– Да. Они тоже. – Резко ответил Дэймос, поворачиваясь к ней лицом. – И тебе лучше думать так же. Генерал армии Эливиар, баронесса Семи Королевств погибла там. Рядом со стеной теперь братская могила, которая стала пристанищем твоего прошлого. Тебе лучше думать, что отныне начинается твоя новая жизнь.
– Новая жизнь?! – Вскричала она, вскакивая с кровати. – Тебе легко говорить! Почему тогда ты не забрал вместе с моим прошлым еще и мои воспоминания! О какой новой жизни может идти речь, когда я оставила дом, семью, родину там! Возможно, тебе следовало вырезать мое сердце, чтобы я могла начать твою гребаную «новую жизнь»! – Ухмыльнувшись Миша позволила дальнейшие слова скрепя сердце: – Такое уже было однажды, когда меня приговорили к изгнанию. Меня оторвали от семьи, уничтожили мой прошлый мир, все, чем я жила прежде. Теперь ты делаешь в точности тоже самое. Стоит ли напоминать, какой приговор ты вынес Лиону? Но себя ты теперь виновным не считаешь? Нет? Хотя, чего я стараюсь… такому как ты никогда не понять…
– Не понять? – Перебил ее Дэймос, заставляя замолчать. – Легко говорить? Ты, кажется, любишь жалеть себя, тебе нравиться изображать из себя несчастную жертву.
– Ч-что?!
– Возможно, тебе стоит иногда оглядываться по сторонам. Потому что никому еще не доводилось испытывать то, через что прошел я. И то, что ты сейчас строишь из себя похищенную принцессу… это выглядит по крайней мере нелепо. – О, кажется, она его окончательно довела. – Легко говорить? Да, пожалуй, потому что я, в отличие от тебя, испытал на себе все муки рабства. В полном объеме. Можешь мне поверить, ни один господин не считал нужным хотя бы допустить мысль, что я не простая вещь. – Тяжело дыша, он, кажется, ждал ее слов. Девушка же просто стояла возле кровати, нахмуренно на него смотря. – Я не принуждал тебя, Михаэль. В тот раз никто тебя за язык не тянул, ты сама нарекла себя моей. И если бы ты действительно имела в виду то, что говоришь, тебя бы не удивляло положение вещей, согласно которому ты находишься здесь, рядом со мной. А не мертва. – После секундной паузы он добавил: – Или рядом со своей семьей, которую можешь убить по неосторожности.
Его последние слова – вот, что заставило ее вздрогнуть.
– Я бы… я бы никогда… ты ничего не понимаешь!
– Ты не человек! Никогда им не являлась, а теперь твоя сущность, непокорная и неприрученная, проявляет себя. Поверь мне, человек не проживет рядом с тобой и дня. Страх, любое колебание эмоций, случайность могут стать роковыми. Ты становишься сильнее с каждым днем. И совсем скоро твоя сила возьмет над тобой контроль, если ты не подчинишь ее своей воле. И смотря на тебя я понимаю, что ты даже не собираешься.
Глаза мужчины, наполненные нелогичным беспокойством и злостью, подтвердили его слова. Он не лгал, следовательно, все куда хуже, чем казалось вначале. На самом деле волновать ее должно не обернувшееся против нее проклятье, не миф о ее гибели, не Дракон со своей ложью, не его невеста (она уж точно!), а собственное состояние.
Миша посмотрела на свои дрожащие руки, потом оглянулась по сторонам, понимая, что все сказанное Драконом – жестокая правда.
– А что насчет тебя? Если я так опасна, с какой стати ты постоянно ошиваешься рядом?
– Ты за кого меня принимаешь? – Хмыкнул Дэймос, а на его губах отразилась слабая улыбка. Словно он был рад, что она наконец обратила внимание на его слова. Или что она наконец отвлеклась от темы «ублюдок-предатель-никогда-не-прощу».
– Возможно, тебе стоит запереть меня. Как животное, до уровня которого ты меня опустил…
Ох, ты ж черт.
– Можешь думать и говорить, что хочешь, Михаэль…
– Какая щедрость!
– …но чем скорее ты поймешь всю серьезность сложившейся ситуации, тем лучше будет для тебя. – Ледяным тоном произнес мужчина. – Ты можешь ненавидеть меня, можешь призирать. Можешь строить из себя оскорбленную и несчастную жертву, причитать и обвинять меня и жестокую судьбу. Все что хочешь, если тебе станет легче. Но когда ты очнешься и поймешь, что тебе нужна помощь, ты придешь и попросишь меня о ней.
– Да… да… да как ты смеешь еще говорить подобное?! – Прошипела Михаэль, удерживая себя на месте.
Она не доверяла себя до такой степени, чтобы добровольно к нему приближаться. К тому же, причинить ему боль, означало причинить ее себе. В этом теперь не было ни малейшего смысла.
– Тебе нужна помощь. – Продолжил спокойно Дэймос, словно не замечая ее ярости. – Тебе не справиться самой с…
– Помощь?! Ты мне уже помог! С меня довольно!
– …тем, на что уходят десятилетия. К тому же, рожденным с этой силой, обучение дается намного легче, в отличие от такого уникального случая, как ты. Даже сейчас, пока ты себя жалеешь, энергия растет и совсем скоро она разрушит тебя изнутри, если ты не позволишь мне помочь…
– Мне от тебя нужно лишь одно! Чтобы ты убрал это мерзкое клеймо с моей спины!
– …или если не будешь питаться. – Миша резко замолчала, поперхнувшись вдохом. – Позволь мне покормить тебя, Михаэль.
– Не… нет уж, сама справлюсь.
– Ты до сих пор не поняла, что обычная еда не подходит тебе?
– От тебя я ничего не приму в любом случае.
– Неужели. – Голос звучал на удивление спокойно. Хотя, разве это нелогично? Ведь отныне именно она зависела от него целиком и полностью. – Хорошо, я понял тебя. Твоя гордость – не та вещь, которую я могу сломать. – Теперь настала ее очередь говорить «неужели». – Просто помни, что я с удовольствием дам тебе все, о чем ты меня попросишь. – Прежде чем она открыла рот, мужчина продолжил: – Кроме «свободы», конечно. Ты свободна, Михаэль, делай что хочешь, но только здесь, рядом со мной.
– Строишь из себя благодетеля, посадив меня на цепь. Аплодирую стоя.
– Если хочешь узнать, что на самом деле означает «посадить на цепь», навести Джейме Уорона. – Пробормотал Дракон, проходя мимо нее к двери. – Будь как дома, Михаэль.
– Да ты издеваешься! – Рявкнула она, смотря в его удаляющуюся спину. – Я не хочу быть здесь как дома, понял! Отпусти меня, черт тебя дери! Не игнорируй меня! Дракон! Ты слышишь?! Не смей так поступать со мной! Ты не имеешь на это никаких прав! Ты не смеешь…
* * *
– Прошу, айна (почтительное обращение к женщине). – Заявила не без надменности местная служанка, ставя перед Мишей на стол главное блюдо.
Осмотрев искусные, изящные деликатесы местной кухни, Михаэль медленно сглотнула. Она точно знала: в прошлом, она бы смотрела на блюда из здешних овощей, дичи и домашней птицы с аппетитом и предвкушением. Теперь изыски кулинарии не прельщали ее нисколько. И это проблема.
Взяв в руки приборы, девушка глухо поблагодарила прислугу, которая поспешила удалиться, оставив Мишу наедине с неуверенностью и бесполезным упрямством. Она ведь знала что ничего путного из этого не выйдет.
С тихим вздохом, Михаэль разрезала мясо, поднося маленький кусочек ко рту. Пытаясь убедить себя в исключительных вкусовых качествах блюда, вспомнить, какими аппетитными ей казались в прошлом мамины отбивные, девушка торопливо проглотила мясной ломтик. Чтобы уже через полминуты зайтись приступом кашля, торопливо запивая все вином. Вино и вода – единственно, что она могла себе позволить из «нормальной» пищи. Но они утоляли жажду лишь на мгновение, являясь теперь не необходимостью, а скорее… привычкой, от которой было трудно избавиться.
Отодвинув тарелку, Миша обхватила руками голову.
Еще один день и она точно сорвется. И это будет провалом, сокрушительным поражением. Если она обратиться к нему с просьбой, это будет подобно подписи согласия под тем, что он отныне ее господин.
При мысли о том, что ей придется отныне пить чужую кровь к горлу подкатила тошнота. Боги, да за одно то, что Дракон подвергает ее подобному, она имеет все права его ненавидеть!
Подняв голову и открыв глаза, Миша посмотрела на свои руки.
Северный дракон, значит?
Подобная мысль вызывала ироничную ухмылку. Для нее драконы были могущественными, несокрушимыми, кровожадными и бесконечно гордыми монстрами. Очевидно, что в ней не наблюдается ни один из этих пунктов. А эта ее сила, о которой говорил Дэймос, не давала о себе знать в течение этого дня. Возможно, сукин сын ошибся, и в ней нет ничего необычного. Так же как нет опасности, которой он так грозился.
Северный дракон. Ха!
Да такое во сне не присниться! Она жила обычной жизнью со своей семьей в маленьком Кристар и, естественно, в мыслях не могла допустить подобную чушь. Она жила обычной жизнью, любила своих бедных родителей всем сердцем. Естественно, у них часто случались разного рода недопонимания, но разве это не естественно? Это же совсем не означает, что она им всегда была чужой…
Мысль о том, что она может их больше никогда не увидеть затопила сердце щемящей горечью. Но если действительно существует вероятность того, что она представляет для своей семьи опасность, Миша не станет рисковать. К тому же… вероятно, им будет лучше считать ее погибшей. Вероятно, они уже смирились с этой потерей, обретя новый смысл своей жизни в лице маленькой Эмили.
Михаэль поспешно стерла набежавшие слезы, поднимаясь из-за стола.
Воспоминания в данной ситуации совершенно не способствовали поддержанию боевого духа. К тому же, сейчас, когда она едва стоит на ногах. Боги, если так подумать, как Дракон выносил месяцы голодовки?
Помотав головой, словно пытаясь выгнать оттуда недопустимые мысли, похожие на жалость и сочувствие своему врагу, Миша направилась к двери.
Наира, ее личная горничная, одарила ее взглядом уже ставшим привычным. Женщина смотрела на нее не так, как остальные – с ненавистью и презрением – а скорее как на пыль на столе, то есть на что-то лишнее, неправильное, находящееся не на своем месте, но в то же время этот взгляд был спокойным, лишенным сильных эмоций, вроде ненависти.
Пройдя мимо своей госпожи женщина убрала со стола, ее движения были спокойными, неторопливыми, тишину нарушал лишь звон посуды.
– Что-нибудь еще, айна? – Учтиво поинтересовалась Наира, однако, ее голос был по-прежнему лишен эмоций.
Еще? Боги, да! Как же ей осточертело это место! Если бы была возможность…
– Я хочу выйти наружу. – Проговорила вяло Михаэль, словно сил не было говорить достаточно громко и четко. – Прогуляться.
Женщина осмотрела ее с ног до головы
– Доминус (хозяин) не позволяет вас отпускать. Лишь с его ведома. – Ответила служанка.
– С его ведома. – Повторила резко Михаэль, выходя из своей комнаты в коридор.
Бормоча себе под нос то, что она думает по этому поводу, Миша засунула руки в карманы своих брюк, выходя на лестницу. Из принесенной прислугой одежды она выбрала самое неприглядное, простое и черное. Это был своеобразный траур по себе и людям, погибшим не так давно на стене, а еще – знак протеста.
Наира следовала за Мишей как вторая тень, безмолвно и тихо, очевидно, тем самым исполняя свой долг – следить. Как же это раздражало!
Спустившись в самый низ, Миша остановилась перед небольшой аркой, за которой чернела ведущая вниз лестница. Уже в который раз проходя мимо этого места, теперь она была намерена узнать, куда ведет этот путь.
– Это подземелье и винные погреба. – Ответила спокойно Наира, ее голос, как и прежде, не выражал эмоций.
– Подземелье. – Повторила глухо Миша, всматриваясь в густую темноту. – Посмотрим…
– Вам туда нельзя. – Спокойно оборвала ее Наира, когда ее госпожа ступила на первую ступеньку.
– Почему это? – Кинула на нее взгляд через плечо девушка, не собираясь останавливаться. – Мне запрещено покидать территорию замка, не так ли? Но подземелье его часть, я не выхожу за границы дома.
Кажется, она доказала свою правоту, или же Наира посчитала, что пререкаться с госпожой не в ее компетенции, потому просто молча за ней проследовала. И когда на их пути появилась угрюмая стража, загораживающая проход в подземелье, служанка просто махнула им рукой. Вероятно, среди местных прошел слух о беловолосой девчонке, которая пользуется особым расположением их господина. Или же они просто считали ее исключительно его добычей, потому отошли в сторону, не собираясь препятствовать.
Молча пройдя мимо, ответив на их презрительные своим подозрительным взглядом, Михаэль устремилась в глубь сырых, наполненных затхлым воздухом, катакомб.
Зачем? Миша всерьез задумалась над этим вопросом, слушая эхо собственных неторопливых шагов. Возможно, от скуки, в конце концов, она не изучила лишь эту мрачную и неприглядную часть замка. Возможно, от желания досадить хозяину этого дома, все-таки, что-то ей подсказывало, что находиться здесь ей было воспрещено. Возможно, ей хотелось наткнуться на что-то значимое, вроде складов золота, как то бывало в легендах про жадных, сребролюбивых драконов, ну или хотя бы на винные погреба… Да, сейчас идея напиться до беспамятства почему-то казалась очень привлекательной. Все что угодно, чтобы не чувствовать уничтожающий голод.
Михаэль сбавила шаг, когда оказалась в коридоре из тюремных камер, запечатанных тяжелыми металлическими дверями, в которых чернели маленькие зарешеченные окошки. Ну, естественно, она знала, что обнаружит здесь нечто подобное. Благо, клетки сейчас пустовали…
– Эй там! – Рявкнуло хрипло из-за двери, мимо которой Миша проходила. И этот резкий, грубый окрик заставил ее замереть. – Черт возьми, мне еще долго здесь торчать? передайте этому ублюдку, что ему пора бы определиться. Либо пусть убьет меня, либо пусть отпустит. Я не намерен гостить у него дольше, потому…
– Айна? – Мишу окликнул спокойный голос Наиры, которая искренне не понимала причину их остановки.
Тогда как Миша готова была прямо здесь рухнуть на пол из-за внезапной слабости, пробившей ее тело. Из-за того, что услышала, пускай и сильно искаженный, голос человека, которого уже не надеялась встретить. Голос из далекого прошлого. Из прошлого, которое на фоне настоящего, выглядело прекрасным, беззаботным временем. Кто бы мог подумать, что слово «беззаботный» будет ассоциироваться в ее голове с ним?
– Мать вашу, на кой черт я вам сдался?! – Обреченно прорычало из-за тяжелой двери, после чего по ней ударили изнутри со всей силы своей ненависти и обреченности.
Медленно подойдя к камере на негнущихся ногах, не обращая внимания на откровенное недоумение и недовольство Наиры, Миша заглянула в окошко. Хотя это было лишним, она и так знала, кого увидит в густой темноте.
– Клэймор.
52 глава
За день до этого.
Прошла вечность. А может, всего пара часов. Черт, здесь не было ничего, что помогло бы ему определить время. Конечно, его же кинули в подземелье. Но ведь после всего что он сделал, Клэймор и не рассчитывал на царские палаты…
Зачем, черт его дери? Что задумал этот ублюдок? Если бы Дракон хотел его убить – так бы и сделал с самого начала. Дэймос – не из тех, кто будет отказывать себе в подобных удовольствиях. К убийству этот подонок готов всегда.
Меря шагами свою тесную камеру, Клэймор бросил очередной взгляд на небольшое оконце в двери, от которого лился тусклый свет. Его серьезно интересовало и беспокоило то, что скрывается за этой дверью. И эта неизвестность (дело касается не столько пространства, сколько его будущего) сводила с ума. Наверняка, у Дэймоса были свои планы на его счет. Как еще объяснить то, что он до сих пор жив?
Тц, и на кой хрен он туда поперся? Знал же, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но если так подумать, он тогда всерьез был заворожен смертью. Ему все происходящее основательно осточертело, потому возможность умереть, вцепившись в глотку этому темному ублюдку, казалась очень заманчивой… Да, когда он кинулся на Дэймоса, он точно не рассчитывал оказаться тут. К тому же та бутылка рома, очевидно, была лишней.
Сползя по стене на пол, мужчина обхватил голову руками. Вероятно, Дэймос решил, что быстрая смерть, достойная воина, это не про Клэймора, потому швырнул сюда подыхать от голода и жажды. Да, вода стала теперь чем-то недостижимым из области несбыточных фантазий…
Сквозь слабый пульс, раздававшийся в немой тишине, Клэймор услышал звуки негромкого разговора, смысл которого так и остался тайной для него. Не из-за недостаточной громкости, а из-за языка, на котором разговаривали собеседники. Поднявшись с холодного пола, Кравц прошел к самой двери, прислушиваясь. Разговаривали двое мужчин и женщина. И судя по интонациям, мужчины (скорее всего, стража) пытались отговорить молодую женщину, которая тем не менее настаивала на своем. Властные ноты в ее спокойном голосе сказали о том, что она в этом доме имеет положение далекое от простой прислуги.
Когда наступила тишина, Клэймор нахмурился, сосредоточенно пытаясь отыскать среди этой пустоты звуки того неизвестного, но красивого и бесконечно загадочного голоса.
– Значит, вот какой ты. – Произнесла медленно и негромко женщина, внезапно оказавшись напротив двери в его камеру.
От неожиданности Клэймор отшатнулся.
Дьявол! он ведь совершенно не слышал ее шагов.
– Не бойся, человек.
Черт! Она решила, что он боится?! С какой еще стати!
Открыв рот для возражений, Клэймор кинул на посетительницу дикий взгляд человека, просидевшего взаперти без еды и воды уже лет сто к ряду. Но как только их взгляды столкнулись, как только он увидел за раздражающей решеткой лицо, тускло освещенное огнем факелов, он лишился дара речи.
Кажется, немного ошарашенная его взглядом, посетительница закрыла половину своего лица ярким, красочным веером. Но… черт, Кравцу хватило и секунды, чтобы запомнить ее на всю оставшуюся(то есть не слишком долгую) жизнь.
Она была произведением искусства с головы до ног, плевать, что он видел не все, Кравц просто знал это. Да хватило одного взгляда на ее украшенные идеальным макияжем глаза, радужки которых казались красными в свете пламени, чтобы понять насколько идеальным и прекрасным было все остальное.
Он, наверное, целую минуту просто молча и бессовестно пялился на нее, понимая, что не имеет на это никаких прав. Хотя, почему бы и нет? ведь наверняка, это просто окажется его сном: с какой стати этому ангелу спускаться сюда? Да еще и смотреть на него. Тем более с ним разговаривать.
Аристократически бледная кожа, на фоне которой еще ярче выделяются алые губы идеальной формы, кажется, являлась своеобразным источником света в этой угрюмой пустой темноте. Под цвет помады из уголков глаз шли яркие идеальные стрелки. Длинные пышные ресницы были подкрашены тушью, делая женский взгляд еще более глубоким и чувственным. Ровный, тонкий нос. Очерченные углем брови. Ее прическа была шедевром, над которым точно трудилась не одна служанка, потратив на сие творение все утро. Сложная, пышная, закрепленная сотнями шпилек, украшенная лентами и цветами, с выпущенными волнистыми черными локонами, которые падали за женские плечи и по вискам.
Клэймор сделал несмелый шаг вперед. Его расширенный взгляд опустился, рассматривая платье гостьи. Небо, он никогда не видел, чтобы женщины так одевались. Удивительно и как-то по-особенному прекрасно, она была похожа на существо неземное в этом необычном пышном, объемном (если сравнивать с имперской модой, – нелепом) красном платье с множеством складок и юбок, украшенном золотой нитью и вышивкой. Широкий пояс обхватил ее невероятно тонкую талию. Бесчисленные золотые цепочки окольцовывали женскую шею, браслеты утяжеляли тонкие запястья…
Да, в этот самый миг Кравц понял, кому были посвящены все оды и песни о красоте. Понял, почему велись войны из-за женщин. Почему ради них убивали, шли на безумные поступки и жертвы. Да, теперь все стало так предельно ясно…
– Почему ты так смотришь на меня? – О, ее голос тоже был несравненен, под стать внешности.
Ах да, это был вопрос.
– Не понимаю, какого че… почему вижу тебя здесь. – Ответил хрипло Клэймор. Отлично, он мог сослать слабость и дрожь своего голоса на вечность в холоде без единого глотка воды.
Когда она нахмурилась, мужчина мысленно выругался.
Нет, только не уходи. Не уходи…
– Ты его бывший господин, так?
Что ж, теперь Клэймор знает буквально, что означает «глаза на лоб полезли».
– Оставив тебя здесь, он тем самым подписал тебе смертный приговор. Это будет мучительно, человек, если верить слухам об этом проклятии и вашей связи…
– Связи?! Черт! Даже не говори об этом! меня сейчас, мать вашу, стошнит. – Рявкнул Кравц, кажется, сильно ее этим удивив. – Господин?! Какой еще к дьяволу господин?! Я ему никто, слава Богам! Как и он мне. Будь я его господином, поверь, не сидел бы здесь.
– Верю. – Хмыкнула она.
– Потому что прикончил бы ублюдка сразу же, как только проклятье даровало бы мне это право.
Молчание не было долгим.
– Этот «ублюдок» мой брат. – Надменно и холодно произнесла молодая женщина, что заставило Кравца малодушно вздрогнуть.
Вот оно что. Отличная новость. Брат? Ну просто… ого.
– И если ты ему «никто»… что ты здесь делаешь? – Нахмурилась она, продолжая скрывать лицо за веером.
– Отличный вопрос. – Бросил раздраженно Кравц, когда немного отошел от шокирующей новости. – Я думал, ты-то мне об этом скажешь. В конце концов, он должен делиться своими планами с семьей.
– И если не ты его бывший господин, то где он? – Рассуждала сама с собой женщина, кажется, абсолютно его не слушая.
– Можешь быть довольна, своего господина он убил. – Огрызнулся зло Кравц, стиснув руками прутья решетки. – А я здесь потому, что пришел к нему и попытался свернуть за это шею.
– Ты сумасшедший. – Заключила гостья спустя мгновение. – Оно того стоило?
– Ну я ведь еще жив, не так ли?
– Ты точно сумасшедший. Совершенно чокнутый. И знай: попытаешься снова, он убьет тебя без раздумий.
– Если бы он хотел меня убить, я был бы уже мертв.
Кажется, его слова заставили ее задуматься.
– Кто же ты тогда? – Она склонила голову на бок. – Я, пожалуй, спрошу у своего брата Сэвиджа…
– Сэви… чего? Но разве твой брат не Дэймос?!
– Дэймос – старший в семье. – Ответила прекрасная посетительница, отворачиваясь. – И я к нему не подойду на лигу, даже если это будет личная нужда. Из-за тебя я этого делать не буду тем более.
Клэймор провожал ее ошарашенным взглядом до тех пор, пока это позволяла решетка.
– Я вернусь вечером. Вероятно, ты как-то связан с той женщиной… – Услышал он в отдалении. – Вы, двое, принесите ему еды и питья. Считайте это приказом Доминуса.
Исключая его положение и непонятный осадок, который оставила эта встреча… да, у Кравца появилась причина возблагодарить богов.
* * *
Деля ныне трапезу со своей семьей, Сэвидж все больше убеждался в том, что абсолютно не знает этого мужчину, сидевшего во главе стола. Он называл братом незнакомца, в чьем взгляде жили лишь жестокость, печаль и призраки тяжелого прошлого. В них было пепелище, руины его души, которую, очевидно, уже не вернуть к жизни.
И эта женщина, за которую он цепляется… именно она уничтожит его полностью.
Посмотрев через стол, на сестру, которая сидела напротив, Сэвидж ободряюще улыбнулся. Вирджин ответила тем же, в очередной раз бросив взгляд полный опасения на старшего брата.
Уже почти минула неделя с возращения Дэймоса, но эта смелая, уверенная в себе женщина так и не позволила себе направить прямой взгляд на вернувшегося из ада Дракона. Вероятно, Вирдж тоже ощущала эту чужеродность, непохожесть, а главное – откровенную угрозу, исходящую от всей фигуры Старшего.
Боги, как изменило Дэймоса время, проведенное в рабстве. Прошла вечность, кажется, с тех времен, когда Сэвидж чувствовал себя в безопасности рядом со своим старшим братом. Видел на себе покровительственный взгляд, которым когда-то одаривал своих детей отец. Как горд и счастлив он был получить похвалу от Старшего…
Теперь? Он не чувствовал себя защищенным, находясь рядом с Дэймосом. Алый взгляд брата, казалось, подозревал всех и вся. Пронзительный, внимательный, быстрый.
Его лицо, некогда носившее на себе отсвет величия и гордости, теперь казалось беспристрастным. Крайне редко эмоции касались его. Эмоции, такие же темные, как и его репутация. Жестокость, гнев, циничная насмешка.
Его тело, ранее словно замершее в извечной величественной прямой осанке и не столь мощное, теперь было запятнано, отмечено десятками господских рук. Да, Сэвидж видел… Нетронутой была лишь спина и лицо, остальное сохранять целым никто из его хозяев не видел целесообразным.
Изменившаяся внешность Дэймоса о многом говорила его семье, которая так и не услышала от него ни слова о минувшем тысячелетие и том, как он его пережил. Разве это не было необходимостью? Разве эта исповедь не сняла бы с его измученной души хотя бы малую часть груза страданий? Разве не восстановилось бы доверие между ними, если бы он хотя бы немного приоткрыл дверь в тайну своего прошлого…
Кажется, Дэймос не собирался налаживать с ними отношения просто потому, что уже не считал себя частью их семьи. Он действительно хотел, чтобы все верили будто тот, кого они помнили как своего старшего брата и чей образ носили в своей памяти все это время, умер века назад.
Тишина.
Невыносимая, густая, удушающая. Такое молчание должен прерывать Старший. Но, как уже выяснилось, Дэймосу было не до разговоров. Он был крайне молчалив, общаясь лишь тогда, когда это вынуждали делать вопросы…
– Ты навещал Ее Величество вчера. – Произнес Сэвидж, когда безмолвие стало не просто неудобным, а непозволительным. – Позволь узнать…
– Я посвятил ее в детали своего положения. – Ответил спокойно Дэймос, знаком подзывая слугу, дабы тот вновь наполнил хозяйский кубок. – Почему-то на это ушло времени больше, чем я полагал. Очевидно, местной аристократии плохо видна очевидная истина с такой-то высоты, в отличие от тех, которые опустились на самое дно…
– И что ответила королева? – Терпеливо стерпел насмешку средний из рода Драконов.
– Как и все женщины, что ей нужно время. Она должна обдумать мое прошение и свое решение. Хотя на самом деле последнее никакой роли не играет.
– Она наша королева. Дочь своего отца, достойная его наследница. – Спокойно проговорил Сэвидж, выпрямляясь. – Я думаю, как один из ее подданных, ты должен придавать чуть больше значения ее мнению и ее решениям.
– Подданных? – Переспросил Дэймос, грубо усмехаясь. От его взгляда захотелось вздрогнуть даже тому, кто заменял старшего брата на посту Приеста всю эту тысячу лет – Нет. Я теперь никому не принадлежу. Я чертовски устал от этого, брат. И мне плевать, кто решит следующим назвать меня своим слугой. Человек. Темный. Я готов поспорить с любым.
Стиснув зубы, дабы не пустить наружу резкие слова, которые могли бы послужить началом ненужного скандала, Сэвидж перевел взгляд на замершую сестру. Вот для кого трапеза стала настоящим испытанием. Вирджин даже не притронулась к еде, все силы прилагая лишь на то, чтобы сохранить спокойствие и усидеть на месте.
