Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 53 страниц)
40 глава
Разглядывая сложный узор черной татуироки, клеймившей его спину, Миша не смогла удержаться и в очередной раз провела пальцами по горячей коже, очерчивая острые грани и плавные изгибы рисунка. В конце концов, смотреть на мужчину можно было так же долго, как и на стихию, его породившую, – бесконечно. Но теперь, сидя на бортике роскошной купели, среди звуков плеска воды и дыхания, когда Дракон стоял практически вплотную к ней, это было настоящим наслаждением, это было так… правильно.
Блаженство и спокойствие, которое с ним никогда раньше не уживалось, теперь, словно заключив негласный союз с его непокорной силой, образовали гармонию. И Миша могла с уверенностью сказать, что никогда не видела Дракона настолько… умиротворенным. Да, наверное, дело в том, что сама суть этого воина была прямым противопоставлением этому понятию. Он, казалось, избегал мира и покоя…
– Ты сегодня молчалива. – Проговорил негромко Дэймос, чуть поворачивая к ней голову. Когда женская рука скользнула ему на плечо, а потом массирующими движениями достигла шеи, мужчина издал такой эротичный звук, похожий на удовлетворенный стон, от которого бы у любой женщины подогнулись бы коленки. Какая удача, что она сейчас сидит. – И он говорит мне отказаться от этого?
Услышав незнакомую речь, Миша в очередной раз убедилась в том, что ее просьба к Белле была более чем оправдана. Когда Дракон говорил на древнем языке темных земель, когда его голос становился резче и глубже из-за акцента, центр ее мироздания смещался. И ей было жизненно необходимо, знать смысл этих, по-настоящему красивых, но неизвестных слов.
– А ты слишком спокоен. – Миша все-таки озвучила то, что ее если не беспокоило, то точно удивляло.
– В данный момент этому есть объяснение, не так ли? – Усмехнулся Дэймос, прикрывая веки, когда женские пальцы перешли от шеи к плечам. Чувство было настолько незнакомым, непередаваемо чувственным и приятным, что он предпочел ощущать ее прикосновения с закрытыми глазами.
– Та твоя реакция на Беллу… ты словно и не удивился.
– Это было лишь вопросом времени. – Ему действительно было лень говорить.
Конечно, разговоры важны, а если учесть, кем являлась его госпожа и он соответственно, времени на них оставалось катастрофически мало… но даже при таком раскладе Дэймос бы предпочел слова делу. Скорее всего, Михаэль, прежде чем сдаться, бросила бы что-то насчет того, что они «потратили на это» почти сутки… Но разве не так должно быть у тех, кто решил связать себя самыми крепкими узами, когда-либо существующими между мужчиной и женщиной, встретившихся по задумке случайности? Ах да, она же еще не знает…
– … это было неожиданно. Действительно невероятно. И я… я не знаю, что мне теперь делать.
– Я хочу тебя. – Выдохнул Дэймос, открывая глаза и поворачиваясь к женщине.
Утратив нить мысли, Михаэль опустила свой взгляд вниз, убеждаясь в том, что эти его слова – чистая правда.
– Я… я не об этом! – Когда трезвость ума с боем была вновь возвращена, Миша посмотрела ему прямо в глаза.
И то, что Дэймос разглядел в глубокой синеве чужого взгляда, ему не понравилось. Отчаянье. Она действительно не знала, что делать. Наверное, этим можно объяснить ее крайнюю молчаливость. Но, слава богам, причиной был не он. Причина ее беспокойства на этот раз заключалась в Энгере и его женщине.
Продолжая смотреть в глаза Дракона, возвышающегося над ней, Мише правда казалось, что вот таким образом они ведут некий безмолвный диалог. Его взгляд говорил, что ее беспокойство бессмысленно, потому что он, Дэймос, всегда будет рядом, как и обещал. А значит, ей просто стоит сказать ему о проблеме, которую он тут же устранит…
Боги, на этот раз все было не так просто. На этот раз решение должно быть принято лишь ею, исключая любые советы. Потому что это касается только ее. Сейчас это не дело государственной важности, все куда проще… и от того намного сложнее.
– М-м-м. – Протянул понимающе Дракон, нежно обхватывая женское лицо ладонями. – Я так хорошо тебя знаю…
– Тогда может ты скажешь мне?
– Нет. – Когда он улыбнулся, Миша невольно отметила, что этот изгиб губ теперь действительно подходит под это определение. – Ты все сделаешь верно.
– Откуда такая уверенность? Я же… сама себе не доверяю.
– Но ты можешь доверять мне. – Когда он наклонился, останавливаясь всего в паре сантиметров от ее губ, Миша поняла, что это было своеобразным вопросом, предложением. Ответом на который стал ее поцелуй. – Ты не должна думать об этом сейчас. – Проговорил Дракон, прежде чем снова взять ее губы. Однако уже через минуту умелые, нежные движения оборвались: – Дьявол! Энгеру тут не место, Михаэль.
Что ж, он действительно ее очень хорошо знал.
– Я не…
– Я понял. – Бросил мужчина, поднимая руки вверх, словно в знак капитуляции, и отходя к мраморным ступеням. – Но что бы там тебя не волновало, сейчас это абсолютно бесполезно. Не думаю, что Энгеру в этот момент есть какое-то дело до тебя и твоих мыслей на его счет.
– То-то и оно. – Пробормотала Миша, подтягивая колени к груди.
– О, так вот в чем причина твоей крайней задумчивости? – Рассмеялся Дэймос за ее спиной, высушивая свое тело полотенцем. – Недостаточно внимания?
– Дело в том, что его цель… раньше она была непреодолимо далека, она была недоступна. – Миша провела пальцами по уже остывшей глади воды. – Он стремился к ней, словно держа курс на полярную звезду… Но совершенно неожиданно, полярная звезда сама пришла к нему. Теперь его цель находится перед глазами. И эта цель всем своим видом говорит ему о том, к чему он стремился и чего он так и не достиг.
Когда Миша обернулась, Дракон стоял к ней полу боком, смотря в пустоту. Выражение его лица, спокойное, но жестокое, говорило о том, что мужчина прекрасно понимает, в какое опасное русло зашел их разговор.
– Ты отреагировал на ее появление слишком спокойно. Я не понимаю, как такое возможно, ведь в землях, из которых она прибыла, ты оставил самое дорогое сокровище своего сердца. Разве Белла не напомнила тебе о доме, в котором тебя ждет твоя семья?
Мужчина промолчал, так и не посмотрев в ее сторону, и Миша отвернулась, нарушая спокойствие воды ладонью, слушая тихий всплеск.
– Она сказала тебе? – Прозвучал его напряженный голос через минуту.
– Там твои брат и сестра. – Кивнула девушка, продолжая смотреть через толщу прозрачной воды на выложенный мелкой плиткой пол купели.
Дэймос сдержал облегченный выдох, но то, как его напряженные плечи опустились и расслабились, нельзя было не заметить. Что ж, несмотря на опасность темы их разговора, он был действительно рад тому, что Михаэль не знала самых неприглядных подробностей. Тех самых, согласно которым, на родине он оставил не только брата и сестру.
– Самое дорогое сокровище моего сердца… – Мужчина непонятно усмехнулся, начиная резкими движениями натягивать на себя одежду. – … находится не в тех землях, из которых прибыла Белла. Оно тут, со мной. Правда, так и не хочет этого понять.
Ее шокированное молчание не продлилось долго.
– Дракон… – Он бросил взгляд, который заставил Мишу тихо мучительно простонать. – Эрион, такого не бывает.
– Хотел бы я вернуться в те времена, когда думал так же. – Ответил резко Дэймос, направляясь к выходу. – Буду завтра. – Миша смотрела в его широкую спину, чувствуя тянущую боль в сердце, которое было категорически против такого ухода любовника. А еще то, как оно замерло, споткнувшись, когда мужчина остановился в дверях, не оборачиваясь, произнеся: – Я люблю тебя, Михаэль. Тебе стоит полностью осознать смысл этих слов.
– Я люблю тебя. – Прошептала в ответ Миша, кладя подбородок на подтянутые колени.
Краем глаза она видела, как плечи мужчины поднимаются и опускаются, словно он делает глубокий вдох, стараясь привести мысли в порядок, после чего исчезает за двойными дверями, которые закрылись с тихим стуком. Разделяя ее с тем, чье присутствие придавало силы.
Теперь к тревожным мыслям, связанным с Энгером и его женщиной, добавилась еще одна.
Выходя из прохладной воды, вытираясь полотенцем и облачаясь в повседневную одежду, Миша не могла понять, почему слова признания каждый раз даются ей с таким трудом. Почему в голосе Дракона никогда не было сомнений, три слова, венчавшиеся ее именем, всегда звучали как утверждение, непоколебимая истина, аксиома. А каждый ее раз – как предположение или вопрос, звучащий словно «боги, неужели это и правда со мной происходит?». Она словно озвучивала то, что ее ужасает, заставляет паниковать, но от чего ей, тем не менее, не сбежать.
И, естественно, Дэймос это слышал. Все ее сомнения, страхи, обреченность и отчаянье.
Покидая влажное теплое помещения купальни, Михаэль правда надеялась встретить те времена, когда ее голос, несущий в себе этот священный смысл, будет лишен всяких сомнений и страхов.
* * *
В один из пасмурных дней, похожих один на другой настолько, что нельзя было с твердой уверенностью сказать, перешагнул ли ты порог «завтра» или так и остался по воле жестоких богов, стоять на месте, Миша вспомнила свои слова, обращенные к Энгеру.
В тот раз, в один из таких же одинаковых, как спички, дней, мужчина навестил ее в ее же кабинете. Застав ее, как и бывало уже не раз, в такие однотипные дни, за разбором сотни писем, половина из которых требовала ее немедленного ответа, Ворон прошел к ее столу с улыбкой истинного счастья на губах.
Миша даже заметила, что в его извечно напряженном, сильном теле поселилась слабость – та, что обычно сопровождает опьянение. Но нет, причины такого поведения крылись не в алкоголе. Энгер был пьян от счастья, от любви. Белла заставила его буквально ожить и расцвести. Улыбка не сходила с его красивого лица, глаза сияли словно ограненные черные бриллианты. Он был, в полном смысле этого слова, прекрасен.
– Неделя, Энгер. – Сказала она ему тогда. – Семь дней, после которых, если ты мне не поможешь, я утону в письмах. Я уже не говорю о школе, в которой ты поставлен ректором.
Он пришел не за этим. Он был рад отпуску, но явно на него не рассчитывал, когда направлялся сюда.
Ворон чистосердечно, но сдержанно рассмеялся, подходя ближе к ее столу, говоря, что не ожидал проявления такой щедрости.
Он пришел, чтобы отдать подарок.
– По… дарок?! – Прошептала Миша, отклоняясь от стола и вопросительно смотря на мужчину.
Ей не дарили подарков, вот так просто, без причины, из рук в руки, от чистого сердца… вечность.
Когда Энгер, предвкушая ее реакцию, положил на стол плоскую, длинную, обитую черным бархатом шкатулку, Миша не сдержала восхищенный выдох. Что ж, если смотреть на Ворона, подарок должен был быть соответствующим. Таким же по-настоящему потрясающим.
И когда она открыла крышку, то поняла, что была права «от» и «до». В окружении черного бархата, словно на роскошном ложе, покоился прекраснейший, идеальный, восхитительный на свой жестокий манер стальной клинок. Шокированное «ах» раздалось в нетерпеливом молчании.
– Энгер… он прекрасен. – Прошептала Миша, беря в руки кинжал. Боги, он был сделан словно для ее руки, балансировка и центровка – выше всех похвал.
Это оружие действительно создавалось исключительно для нее. Очевидным это стало, когда Ворон указал на мелкие символы, выгравированные на металле.
«Возмездие несущий…»
– Я подумал, что для полного набора, тебе не хватает еще одного верного слуги, госпожа. – Улыбнулся Энгер. – Тебе только осталось дать ему имя.
Ничего громогласного, благозвучного, утонченного или тщеславного. Просто Пастырь – защитник, ведущий тебя по жизни.
Энгер одобряюще кивнул, забирая оружие из рук госпожи.
– Я творил над ним свои самые усердные и чистые молитвы, моя госпожа. – Проговорил Ворон, когда надпись была нанесена при помощи магии его рукой. – Надежнее оружия не найти в этом мире. И это имя… оно ему подходит, воистину.
– Я… я теперь всегда буду носить его с собой. – Поклялась Миша, поднимая блестящие от признательности глаза на Энгера.
– На это и рассчитывал. Пусть он приглядывает за тобой эту неделю.
И он приглядывал. Оружие, выглядящее холодным и бездушным, никогда не было таковым на самом деле. Как живое существо, оно несло в себе частичку силы лучшего мага нынешних времен, оттого, вероятно, никогда не было холодным, что удивляло, а поначалу попросту пугало. Клинок был теплым всегда, словно имел собственное сердце и душу.
– А я-то думал, что мне придется делить тебя только с Энгером. – Пробормотал на следующий день Дракон, смотря на то, как Миша любуется бликами от горящих свеч, танцующими на стальной поверхности подарка другого мужчины.
Когда девушка не отреагировала на его слова, поворачивая клинок под новым углом, Дэймос перешел к плану «б». А именно – от слов к делу. Да, он прекрасно знал, как заставить ее забыть о вещах, интересовавших ее за секунду до его чувственного прикосновения.
– Эрион. – Позвала мужчину Миша, когда восстановила дыхание, и когда комната перестала вращаться.
– Ртом или рукой? – Прошептал Дракон, спускаясь по ее телу шажками поцелуев и нежных укусов.
– Я не… – Ох, какое заманчивое предложение. Но она все же нашла в себе силы продолжить. – Я не об этом. Ты… научишь меня фехтовать?
Кажется, это заявление ему не понравилось. Мягко сказано. И зря Дракон думал, что эта мысль зародилась в ее голове недавно, спонтанно и не задержится там надолго.
Впрочем, на такие случаи Дэймос имел проверенную и беспроигрышную тактику, которая лишала ее способности связно мыслить, выветривая из ее головы ненужные, абсурдные мысли. Повернув девушку на живот и приподняв ее бедра, мужчина резко соединял их тела, вырывая из женского горла громкий стон наслаждения и облегчения.
Боги, она была очень чувствительной. Никогда не имея дел с девственницами или попросту не искушенными в сексуальных утехах женщинами, привыкший к диким, требовательным любовницам, Дэймос был действительно поражен и абсолютно покорен отзывчивостью ее тела. То, как она встречала его прикосновения… да даже то, как она реагировала на простой взгляд, который говорит женщине о тех вещах, что намерен осуществить ее любовник уже через минуту, давало ему больше, чем неистовая ночь с любой другой женщиной. Он наслаждался тем, что просто являлся объектом ее желания, и, как следствие, тем, кто мог это желание удовлетворить.
В последнее время он заметил именно эту тенденцию в их сексуальных отношениях – он меньше брал. Жадность и неистовство проявлялись время от времени, когда дело касалось ее, но то были редкие случаи. Сейчас все происходило неторопливо, основательно, он словно ставил перед собой задачу – как можно лучше обслужить ее. Как факт – его персона и его удовлетворение отходили на второй план.
Это о чем-то говорит, не так ли?
– Эрион. – Протянула Михаэль спустя час, когда Дракон вернулся с подносом, наполненным едой.
Этот голос, такой тихий, требовательный, невероятно эротичный… прикажи она ему таким голосом пойти и скинуться с крыши, он с улыбкой развернется, спеша исполнить приказ.
Энгер, долбаный идиот, раз не понимает, насколько сильно эта женщина забралась в ранее пустую, выскобленную проклятьем и людьми душу Дракона. Оставить ее здесь означало остаться самому. Когда Дэймос смотрел на нее, обнаженную, уставшую, но довольную, лежащую на его кровати это становилось ясно как день. Он никуда без нее не уйдет.
– Ты научишь меня фехтовать. – Проговорила она так же соблазнительно.
О, боги, кто он, чтобы отказывать ей?
– Тебе это не нужно. – Он смог сказать только это. И его слова, естественно, не означали отказ, несмотря на откровенно недовольный тон.
– За год в академии я многому научилась, так что не подумай, что я буду выглядеть жалко с оружием в руках. – Пробормотала Миша устало, принимая из его рук один из мудреных мясных рулетиков, на которые был так хорош Франсуа.
– Я – твое оружие. – Произнес Дракон, вынуждая ее, уставшую, но вновь возбужденную, обвести его фигуру недвусмысленным взглядом. Взглядом, в котором читалась просьба оказаться в ее руках, буквально.
– Госпожа, к вам посетители. – Голос Сэлли заставил Мишу прийти в себя и вернуться из мира грез.
Подумать только, она не расслышала даже стука в дверь. Но что поделать, эти унылые будни буквально заставляли витать в облаках. Южных, теплых, наполненных лучшими воспоминаниями и мечтами, сотканных из убывающего лета.
Спускаясь по лестнице, пересекая фойе, направляясь в гостевую, Михаэль абсолютно не заботило то, кем являлись эти «посетители». Однако, прежде чем пройти через двойные двери, она все же разгладила юбку легкого платья персикового цвета, которое надела, чтобы не шокировать гостей своим запущенным, простоватым видом, не уживающимся с ее званием и титулом.
И все-таки, когда Миша переступила порог комнаты, в ее голове проскользнула мысль о том, что ее старания были не обязательны. Точнее, совершенно противопоказаны. Остановившись в дверях, рассматривая этих двух «гостей», которые в свою очередь не моргая пялились на нее, Миша виновато улыбнулась.
Послышался глухой стук – Сэм выронил книгу, которую листал со скуки минуту назад. Казалось, совсем скоро к учебнику по географии присоединится и его челюсть.
– Твою налево… – Прошептал Сид, раз за разом оглядывая старого друга, который полгода назад сорвал свой джек-пот. – Я просто отказываюсь в это верить.
– Михаил? – Салема было не узнать: этот тихий, неуверенный голос ни при каких обстоятельствах не мог принадлежать этому непробиваемому, безбашенному парню. – Я никогда бы не думал, что скажу это, но… это платье слишком хорошо на тебе смотрится. Просто непозволительно для того, кого я считал своим академическим другом. Сечешь?
41 глава
Когда в холле огромные напольные часы звонко отсчитывали десять вечера, Роб, как и положено, находился в своей комнате, растянувшись на кровати. Подоткнув под голову подушку, впитавшую в себя сны прошедших семи дней – того короткого срока, который он провел в новой школе – мальчик закрыл глаза. И в тот момент, когда прошлое и будущее, воспоминания и мечты начали переплетаться в его мыслях, губы сами собой расплылись в самодовольной улыбке.
Хотя разве у него не было причин вот так улыбаться?
Если так подумать, вместо подсчета овец при бессоннице, он мог бы с таким же успехом перечислять в уме вещи, заставляющие его так улыбаться.
Для начала то, что он засыпает на огромной кровати, заправленной чистейшим постельным бельем из лучшего хлопка. В просторной комнате, обставленной резной мебелью из махагони. В этой престижной школе, куда попали лишь лучшие из лучших. В Амб, конце концов! В роскошной, горделивой столице великой империи, в городе, в который он и не мечтал попасть.
И все это, от учителей, которым платят баснословное жалование, до последней позолоченной дверной ручки, принадлежит генералу армии Эливиар, Михаэль Джелли, то есть его сестре.
Черт возьми, Роберт знал, что когда-нибудь ему должно повезти!
И он не особо стеснялся своей популярности. Пусть гениальностью или родословной, к которой подмешаны не только люди, он похвастаться не мог, зато он отличался от остальных тем, что… силы небесные, сам ректор школы-пансиона – темный раб его сестры! Сильнейший маг современности, по которому сходила с ума половина учениц, был в подчинении у Миши – баронессы Семи Королевств.
К слову, то почтение и уважение, которое оказывал Робу каждый встречный-поперечный, казалось совершенно неуместным и непривычным… поначалу. Роб довольно быстро свыкся с правдой, согласно которой он теперь не просто «эй, ты», а ни много ни мало – милорд. У которого в гардеробе полным полно модных, дорогущих шмоток, которые раньше могли ему только сниться, а это еще один повод быть довольным, не так ли?
Но, на самом деле, если расставлять приоритеты, он бы предпочел обойти вниманием дорогую одежду и обстановку, ведь это лишь прилагающиеся «бонусы» его статуса. Самым важным было именно собственное социальное положение, которое открывает все двери и устраняет врагов…
Хотя, стоит признать, врагов устраняет не его положение, а всем известная правда, согласно которой его сестре подчиняется еще один темный – Дэймос – полная противоположность интеллигентному красавчику Энгеру. Так что, теперь навряд ли в этой школе появиться хоть один псих, осмелившийся назваться врагом Роба. Точно не после того, как его сестра привела Дракона с собой на церемонию открытия. Это была более чем наглядная демонстрация собственной силы и власти.
Да уж, Роберта (да и всех, точно) больше впечатлило присутствие этого темного, а не самого императора, который произносил перед публикой какую-то высокопарную речь. Нет, Роб пробовал слушать, честно. Он изо всех сил старался вникать в смысл громких слов императорской речи… и все же уже через секунду его взгляд упрямо уходил с монаршей фигуры, в сторону Михаэль, которая сидела в первом ряду в актовом зале, небрежно закинув ногу на ногу, рядом с… монстром, если честно. Роб до сих пор не мог понять, как она может держаться так уверенно и спокойно рядом с Дэймосом. Его присутствие угнетало Роберта, даже когда от мужчины его отделяли пять метров, и взгляд кровожадный алых глаз не был на него направлен. Сидеть с ним бок о бок? Он бы предпочел соседство с чем-нибудь менее опасным… например, с ядовитой змеей.
Когда дверь в комнату открылась, Роб поднялся, садясь на край кровати. Сон не шел по понятным причинам. Ему действительно не стоило вспоминать о безумном предводителе армии Тьмы, особенно на ночь глядя.
– Ну и видок у тебя. – Пробормотал со смешком его сосед по комнате, закрывая за собой дверь.
– Опять в библиотеке торчал, Дэн? – Усмехнулся тихо Роб, смотря на то, как рыжий парень проходит к своему столу, складывая в стопку с десяток принесенных книг. – И как тебя комендант не застукал.
– Забываешься. Я кое-что умею, все-таки в моем роду были сидхи. – Когда парень обернулся, его зеленые глаза сверкнули, словно в подтверждение произнесенных слов. – Кстати, сегодня я намерен доказать тебе, как иногда полезно заглядывать в нашу библиотеку.
– Каким это образом? – Не понял Робер, но все же подался вперед, опираясь локтями на колени.
– Я тут такое нашел, дружище. – Дэннис помахал довольно ветхой книгой, с хитрой улыбкой приближаясь к кровати соседа. – «Памятники архитектуры Амб», том первый, очень занятная книжка.
– Да уж, кто спорит.
– Твой скептицизм неуместен…
Голос Дэна прервал громкий стук и последовавший за ним голос коменданта:
– Джелли и Майлер, вам каждый день нужно напоминать, что после десяти часов разговоры запрещены?
– Сейчас не время, давай… – Бормотание Роба оборвал шепот друга.
– Сейчас самое время! – Парень сел на кровать соседа, раскрывая пожелтевшую от сырости и времени книгу на нужной странице. – И тебе предстоит в этом убедиться. Глянь.
– Это же… наша школа?
– Ага. Александровский замок. Он был так назван в честь первого из Грэдов.
– Можешь не продолжать. Я знаю, кто здесь жил до нас. – Поморщился Роберт, разглядывая иллюстрации на ветхих страницах. – Ты решил, что чтение меня прельстит настолько, что я предпочту его сну? Если ты, правда, так думаешь, то ты ошибаешься.
– Поверь, за эту неделю я узнал о тебе и твоей «любви» к чтению достаточно, чтобы с подобными предложениями к тебе не подкатывать.
– Тогда какого…
– Вот. – Парень перелистнул страницу, указывая на другую иллюстрацию – план особняка, его подробную схему. – Здесь каждый ярус. Каждая комната.
– Ого. – Протянул Роберт, интонацией показывая уровень своей заинтересованности. Точнее, полного отсутствия оной. – Слушай, завтра рано вставать…
– Я тебе расскажу такое, отчего ты точно спать не захочешь. – Что ж, это заставило парня замолчать и пристально посмотреть на своего беспокойного соседа. – Видишь это? – Дэннис ткнул пальцем на последний чертеж, под которым шла размытая надпись.
– Катакомбы?
– Схемы подвалов, парень. Здесь есть подземный этаж. Целый этаж.
– Ну и что? – Фыркнул Роберт, забираясь на кровать с ногами. – Наверняка, его приспособили под какие-нибудь… погреба или склады всякого барахла.
– Э, нет. – Тихо рассмеялся Дэн, рассматривая план особняка. – Я в первый же день обошел здание вдоль и поперек. Здесь нет никакого подземного этажа. Точнее, я не нашел туда входа. Складские и инвентарные помещения, размещены в восточном крыле. Вот наш этаж, тут – мы с тобой. В южном крыле – комнаты преподавателей. Два этажа сверху – классы, тут тренировочный зал. Левее – столовка, в противоположной стороне – душевые.
– На что ты намекаешь?
– Кто-то спрятал от любопытных глаз целый этаж. Спрашивается, зачем? – Стоит признаться, в этой темноте голос друга звучал в полной мере таинственно и заговорщицки.
– Может там… система канализации.
– Я тоже так подумал вначале. Потому и спросил у домоправителя. Трубы находятся под землей, они зарыты. Этот этаж… там находиться что-то поинтереснее труб, это точно. И мне надо узнать немедленно, что именно.
– Слушай, а это больное любопытство в тебе тоже от эльфов?
– Когда я совершал свой экскурсионный обзор в первый день, я почувствовал след высокоуровневой магии возле одной из стен… Понимаешь? В этом подвале находиться нечто такое, что скрыли сильнейшей магией. Зачем так заморачиваться из-за труб?
– Слушай… это, конечно, очень интересно. – Что скрывать, Роберт сам хотел знать ответы на эти вопросы. – Давай завтра…
– Я иду туда прямо сейчас. А значит, ты пойдешь со мной.
– С какой стати?
– Все-то тебе на пальцах нужно объяснять. – Обреченно закатил глаза Дэн. – Ты же знаешь, на чем держится самая сильная магия?
– На крови, это ежу понятно.
– Ага. – С улыбкой кивнул Дэн, продолжая внимательно изучать планировку особняка. – Могу спорить, что вход в катакомбы запечатал сам ректор.
– Ну, тогда тебе точно туда не пройти. Он магистр, знаешь ли…
– Я и не собираюсь с ним силами мериться…
– Потому что это бесполезно. – Вставил с тихим смешком Роб.
– … именно поэтому мне нужен ты. Точнее немного твоей крови.
– Ч-чего?!
– Боги, ты всегда такой недогадливый? Ректор – темный раб твоей сестры. Их проклятье замешено на крови. Если говорить примитивно: его кровь подчиняется ей. А ты – ее кровный родственник? Чуешь связь?
– Не… нет, это не прокатит. – Покачал головой парень.
– Откуда такая уверенность?
– То же самое хотел у тебя спросить!
– Тц, это элементарная математика. Это как… карта более высокой масти. Если представить что Энгер – Валет, то твоя сестра – Дама.
– Да, но я – не моя сестра.
– И это, поверь мне, заметно. Не важно, кто, Роб. Главное – кровь, уяснил? Заклинание, каким бы сильным оно не было, если оно нанесено Энгером, сломается, потому что, так же как и мастер его нанесший, подчиняется вашей крови. Крови Джелли. Ясно?
– По твоим словам, я с таким же успехом могу командовать Энгером. – Прищурился Роберт.
– Размечтался. Мы говорим о барьерах и их границах. Точнее в их нарушении. – Потом Деннис тихо рассмеялся. – Ты, конечно, можешь попробовать… вдруг из этого, что и выйдет.
– Пошел ты. – Бросил Роб, слезая с кровати.
Он знал, что не будет даже пытаться. Отдавать приказы Энгеру? Спасибо, он еще жить хочет…
– Так ты идешь? – Поинтересовался Дэн, проходя к двери. – Если ты струсил, можешь просто дать мне свою кровь… совсем немного.
Ладно, его примитивно взяли на слабо.
– И как ты собрался разгуливать по школе во время комендантского часа?
Дэн растянул губы в победной улыбке, понимая, что полдела уже сделано.
– Я не плох в магии. Во мне кровь сидхов, помнишь?
– Лучше бы ты сказал, что у тебя заныкана шапка-невидимка. – Пробормотал Роберт, выходя следом за другом в коридор.
– Веди себя тихо и шевелись. – Прошипел рыжий, прислушиваясь и на цыпочках направляясь к лестнице западного крыла.
Роберту оставалось лишь послушаться совета, потому что… ну, ему не хотелось думать о том, что с ними сделают, если обнаружат вне комнаты в столь позднее время. А что хуже выговора учителей, так это полный разочарования взгляд сестры.
– Давай. Уколи палец, не веди себя как девчонка. – Подначивал Дэн, смотря на то, как Роберт в нерешительности остановился перед нужной им стеной. – Нам нужно торопиться, мы не можем стоять здесь вечность, пока ты наберешься смелости.
– Это плохая идея. – Озвучил свои мысли Роб, когда иголка все же кольнула его палец, выпуская небольшую алую каплю из кожи. – Энгер – не идиот, он точно заметит.
– Никто не заметит. – Бросил Дэн, прислоняя уколотый палец друга к стене, которая буквально впитала в себя алый след. И когда это произошло, рыжеволосый принялся чертить пальцами на стене замысловатые невидимые символы. – Это же не сигнализация. Это как… дверь открыть, понимаешь?
– Угу.
– Если ты ее обратно закроешь, будет так, словно ничего и не произошло. – Отойдя на шаг назад, парень отряхнул руки. – Так-с, преступим.
– А ты много знаешь. – С уважением в голосе пробормотал Роберт, когда увидел, как начертанные недавно знаки вспыхивают зеленоватым пламенем.
– Если бы было иначе, меня бы сюда не приняли. – Усмехнулся Дэннис, без страха ступая в открывшуюся темноту. – Свет захвати.
Что ж, стоило признать, этот парень был не только умнее и способнее, но еще и смелее в разы. Однако если говорить о степени адекватности, Роберт был куда разумнее своего соседа. И все-таки он снял со стены масляную лампу, ступая следом за другом в темноту.
– Зажги факел. – Проговорил Дэн, оглядываясь по сторонам, когда они оказались на крутой лестнице, ведущей в темные глубины подземелий особняка. – А лампу надо обратно поставить, а то заподозрят…
– Тут холодно. – Прошептал с отчетливо слышимой боязнью в голосе Роберт, когда друзья с факелами в руках спускались по длинной лестнице.
Скудный свет огня освещал лишь ближайшие два метра, давая воображению достаточно пространства для размышления над тем, какие ужасы могли таиться за этой световой границей. И этот могильный холод, пробирающий буквально до костей, залезающий в душу, вкупе с темнотой и кладбищенским молчанием не сулил им веселых приключений, это точно. Однако что-то объяснять Дэну, когда тот захвачен в плен любопытства, было абсолютно бесполезно, даже если все указывало на то, что им было лучше не соваться сюда.
– Впечатляет, да? – Дэн с интересом осматривал высокие стены коридора, в который они спустились.
– Ага, очень. – Бросил тихо Роберт, не сдержав ругательства, когда огромная крыса прошмыгнула прямо перед ним. – Давай прибавим шагу? Не хочется как-то провести здесь всю ночь.
Дэннис молча с этим согласился, потому уже через минуту, завернув за угол, они оказались в новом коридоре. Стены которого состояли из ряда зарешеченных камер.
Роберт вновь тихо выругался, делая невольный шаг назад, словно отступая, а Дэн присвистнул, как будто считал обнаруженное ими чем-то удивительным и крайне интересным, а не страшным до колик.
