Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 53 страниц)
Задерживая дыхание, заставляя себя пристально смотреть на ее тело, зная, что эта картина навсегда врежется в его память, Дракон продолжал ждать. И даже если бы сейчас с неба спустились сами боги и сказали ему, что его надежда бесполезна, совершенно напрасна и попросту глупа, потому что его женщину к жизни уже не вернуть, он бы все равно не сдвинулся с места. Он никому бы не поверил, пусть это будет трижды очевидно. Он не верил своим глазам, не верил разъедающему чувству вины, которое усиливалось под действием проклятья стократно, не верил слуху, до которого не доносился звук ее сердцебиения и дыхания. Он не верил сам себе.
Он ждал.
48 глава
– Она настоящая красавица. – Прошептала Белла, держа в колыбели рук маленькую Эмми – новорожденную дочку Нэнси. – В какое тяжелое время для нас всех ты родилась, солнышко. Не дай боги, это скажется на твоей судьбе.
Смотря на свою возлюбленную, баюкающую ребенка, Энгер не смог сдержать счастливой улыбки. Дети и женщины всегда ассоциировались у него с миром и покоем, и такая картина заставляла его отрешиться от горя постигшего этот дом. Почти.
– Как она? – Спросил тихо Ворон, подходя к своей женщине, которая сейчас сидела в кресле, что-то ласково нашептывая трехдневной Эмми.
И под этим вопросом он имел в виду совсем не состояние малышки, а ее убитую горем мать.
– Потерять свою дочь… – Проговорила тихо Белла, а на ее прекрасное лицо легла тень скорби. – Она потеряла своего первого ребенка, любимого ребенка, Рейвен. В очередной раз, но теперь уже окончательно и бесповоротно. Как ты думаешь, как она?
Ворон вздохнул, переводя взгляд на успокаивающий танец огня в камине.
– С ней Фрэд… они сильные. Они переживут. Ради своих детей. Ради Эмили. – Хотел бы он знать это точно.
Последний раз он видел Фрэда вчера. Мужчина выглядел так, словно не ел и не спал все эти три дня. Скорее всего, так все и было. Молчаливой тенью он лишь иногда выходил из комнаты и спускался за пищей для своей кормящей жены, не отвечая на предложения помощи и вежливые вопросы о его самочувствии.
– Им нужно побыть наедине. – Проговорила Белла, не отводя взгляда от личика новорожденной.
Энгер понимал: конечно, нужно. Нэнси и Фрэду необходимо было остаться наедине, сообща принять эту жестокую правду, понять, что произошло, осознать полностью свою потерю. И жить дальше, поддерживая друг друга. Ведь теперь у них появился такой драгоценный, прекрасный смысл.
Когда Белла умиленно потрогала темный пушок детских волос, малышка открыла свои большие карие глаза. В чистом взгляде ребенка были лишь любовь и истина, эти глаза еще не видели зла. Окруженная заботой и лаской, девочка не знала, что еще три дня назад, минуя их дом, пронеслась смерть. Ее разрушительные следы еще долго не сойдут с разграбленных, разоренных улиц ранее блистательной столицы.
Но как бы ужасна и горька ни была участь Амб, кажется, среди кромешной темноты можно было найти искру света. Жестокий урок, вынесенный из случившегося императором. Увидев последствия своей ветрености, небрежности, недопустимой халатности, Визирис, кажется, полностью осознал понятие «правитель» и собственную вину в произошедшем.
Когда он покидал особняк его глаза были полны решимости взять на себя ответственность за случившееся, готовности найти и наказать заговорщиков, намерения по-настоящему занять свое место, желания измениться.
Тихо вздохнув, Ворон перевел взгляд с горевшего камина на любимую женщину. Меньше всего ему сейчас хотелось их оставлять, даже если обязательства и долг требовали его внимания.
– С вами все будет хорошо? – Спросил тихо Энгер, наклоняясь к Белле для поцелуя.
– Да. Да, не переживай, милый. Иди, у тебя столько дел. – Поспешно ответила Белла, провожая мужчину взглядом до двери. – Возможно, я как-то смогу тебе помочь…
– Ты нужна здесь. – Покачал головой Ворон. – Ты им необходима.
Поджав губы, Белла кивнула, прижимая к себе проснувшегося ребенка. В ее ярких глазах блестели слезы, когда она ласково улыбнулась малышке.
Осторожно прикрыв за собой дверь, Энгер прошел по молчаливому коридору, спустился в фойе, в котором, кажется, остановилось время, и шагнул в морозную ночь. Ледяной порыв ветра ударил в лицо, взъерошил волосы и отлично прояснил мысли. Достаточно для того, чтобы ближайшие несколько часов он посвятил себя исключительно работе. А в связи с последними событиями, разрушившими половину столицы, этих дел было более чем достаточно, чтобы стать его недельной головной болью.
Хотя… ладно, с последним он все же ошибся. Сосредоточиться на делах школы, восстановлении города и помощи пострадавшим было нелегко, когда мысль о смерти Михаэль и без вести пропавшем друге вновь и вновь напоминает о себе.
– Найденные и опознанные тела, а так же умершие от ранений на сегодняшний день. – Пояснил одни из его личных помощников – Рей, кажется, верно растолковав невидящий взгляд Энгера. Черные глаза мужчины смотрели в пустоту, мимо листов, которые он сжимал в руках. – Возможно, стоит посетить…
– Я разберусь. – Бросил сухо Ворон, кивая на дверь, ясно давая понять, что сейчас ему необходимо побыть одному.
И очевидно, его мрачный, угнетенный вид сделал свое дело – Рея как ветром сдуло, в комнате поселилась задумчивая тишина.
Откинувшись в своем кресле, Энгер устало закрыл глаза, думая над тем, что родные Миши – не единственные, кому нужно осознать случившееся. Потому что, кажется, он сам не мог до конца поверить в реальность происходящего. Смерть госпожи. Исчезновение Дэймоса, что само по себе от смерти мало чем отличается. Если Михаэль действительно мертва, ждать Дракона нет смысла. Поражение в той битве, века рабства, унижения, боли, теперь – смерть любимой женщины. Дракон считался их повелителем и командиром не случайно, с силой этого мужчины, кажется, должны считаться даже боги. Однако такие удары судьбы сломят кого угодно. И Энгер понимал, что Дэймос здесь – не исключение.
Отвлечься от горьких мыслей, переключиться на откровенное раздражение заставил звук открывающейся двери. И, распахнув глаза, Энгер как раз собрался сказать Рею прямым текстом о том, что сейчас не самое подходящее время для осточертевших ему бумаг. Однако вид посетителя, а так же сам факт того, что он жив, лишил Ворона дара речи.
Вжавшись в спинку кресла, стиснув подлокотники, Энгер медленно осмотрел мужчину с ног до головы. И еще раз, заставляя себя поверить в то, что происходящее – не бред или сон.
Небрежно захлопнув за собой дверь, Дэймос медленно прошел вперед. Истощенный, бледный, сильно помятый и злой, как черт. Пятна крови чернели на его подраной одежде. Растаявший снег каплями сползал с черных волос и мрачного лица, на котором решимостью и яростью горели алые глаза. И этот откровенно дикий вид друга заставил Ворона медленно сглотнуть.
Скосив свой взгляд на большой мешок, зажатый в сильной руке посетителя, Энгер понимающе покивал. Дэймос не был бы сам собой, если бы не нашел виновников случившегося и не отомстил ублюдкам.
Однако, когда Дракон молча прошел к столу магистра и кинул на кипу бумаг окровавленную суму, оказалось, что Грэды – не единственные, чьи жизни Дракон посчитал нужным забрать в качестве оплаты собственной утраты.
Морщась, Энгер заглянул внутрь мешка, узнавая в отрубленных головах, некоторых членов совета двенадцати. Бывших членов, конечно.
– Очень… радикально. – Прокомментировал в итоге Ворон, поднимая взгляд на Дэймоса, который с момента своего прибытия не произнес ни слова.
И он понимал, почему Дракон появился здесь вместе с этим треклятым мешком: Ворон должен был засвидетельствовать его месть. Черт возьми, бездна времени разделяла его с прошлым, а Дэймос до сих пор оставался верен старым традициям.
Стащив суму со стола, оставляя на бумаге кровавые следы, Дракон так же неторопливо прошел к горящему камину, кидая свой трофей в огонь. Выругавшись, Энгер смотрел на то, как черный, резко пахнущий дым тут же поднимается от очага.
Задержав свой взгляд на огне еще пару мгновений, Дэймос выпрямился, расправил плечи, после чего повернул голову к Ворону.
– Идем.
Не веря своим ушам, Энгер резко перевел взгляд на друга. Решимость, твердое намерение в алом огне глаз мужчины сказали лучше слов. Долгожданный момент наконец-то наступил.
– Тьма. – Вздохнул Энгер, не в силах сдержать улыбку. – Я ослышался? – Вопрос риторический, и все же Дэймос покачал головой. – Я это слово от тебя вечность ждал. И теперь ждать не намерен. Ни секундой дольше.
* * *
Моргана собрала всех служительниц на полуночную службу, проводившуюся здесь каждую зимнюю ночь. Огромный зал святилища Теос был заполнен женщинами, которые сейчас, сложив ладони вместе и покорно склонив головы, возносили свои молитвы светлой богине.
Оракул и семь приближенных к ней дев расположились полукругом возле алтаря напротив статуи. Великая жрица возвела руки, закрыв глаза и сосредоточившись на молитве. Семь остальных подхватывали ее негромкий напев. Стройная мелодия вознеслась под купол, стремясь к небесам.
– Концерт окончен, дамы. – Прервал умиротворенный, благоговейный напев ехидный голос. Служительницы, облаченные в белые одеяния, встрепенулись словно испуганные птицы, поворачивая головы к входу в святилище. – Но не нужно расходиться. Сейчас начнется самая интересная часть, которую я, между прочим, ждал гребаных десять веков.
Слова Грида сделали свое дело – паника, вспыхнувшая под куполом храма, заставила женщин испуганно вскочить с пола, делая несколько шагов назад от внезапно появившегося здесь мужчины. Однако уже через пару мгновений выяснилось, что Лис – не единственный темный, нарушивший запрет великой богини. Порог святилища Теос переступил каждый темный раб, доживший до этого самого момента, прошедший через боль и страдания, выдержавший тысячелетие проклятья. И теперь большие, угрюмые, от которых угрозой несло за милю, темные воины стояли напротив белоснежной толпы сбившихся в кучу жриц Теос.
Их горящие откровенной яростью глаза остановились на Моргане, которая, вздернув подбородок, сохраняя достоинство и гордость, прошла вперед.
– Как вы посмели?! – Прошипела она, осматривая мрачные лица. – Кто позволил вам?! Боги запретили каждому из вас переступать этот порог!
– Кажется, богов все устраивает. – Пожал плечами Лис, не переставая ухмыляться. – Не слышу гром небесный. Да и карающей молнии не видать…
– Вон! Немедленно! – Процедила Моргана, сжимая старческие руки в кулаки. – Убирайтесь, иначе, клянусь, я…
– Иначе ты «что»?! – Раздавшийся голос заставил воинов сделать пару шагов в сторону, образовывая проход. Вперед, медленно, словно растягивая момент, прошел их командир. – Твои клятвы больше ничего не значат. И никто из здесь присутствующих не предаст им никакого значения. Так стоит ли тратить время на слова?
Дэймос остановился в паре метрах от Морганы, которую буквально трясло от гнева и злости.
– Брось. Твой гнев не уместен, ты знала, что именно этим все и закончится. – Продолжил спокойно Дракон, принимая из рук стоявшего рядом Энгера небольшую бархатную шкатулку. – Тяжело смириться с происходящим?
Шумно вздохнув, словно пытаясь сдержать крики и проклятья, Моргана смотрела на то, как мужские руки открывают шкатулку, аккуратно забирая с бархатного черного ложа небольшой шар. Святящийся диким огнем, смешанным с кровью, он пульсировал безудержной силой.
Артефакт. Око дракона.
– Ты все-таки достал его. – Озвучила свои мысли оракул, пристально смотря на драгоценный отшлифованный камень идеальной круглой формы.
– Все-таки прошло немало времени. – Ответил ей Дракон.
– Да. А еще ты в последнее время был не слишком занят. Не так ли? – Моргана позволила себе победную улыбку, когда увидела, как тень эмоции проскользнула среди решимости и уверенности в алых глазах напротив. – Твоя госпожа не очень-то тебя утруждала, времени, действительно, было полно. И тратя его исключительно на свою эгоистичную, надменную персону, ты совершенно забыл о той, кому этой возможностью обязан. И мы знаем, к чему это привело.
Энгер, слушающий обличающую речь оракула, готов был при надобности броситься вперед и удержать Дракона, напомнив ему о цели, ради которой они здесь все собрались. А если учесть то, на какие кнопки жала эта ныне беспомощная женщина, надобность точно возникнет. Напоминать Дэймосу об ошибках, которые привели к гибели его женщины? Подлое оружие, которое будет применять либо уже совершенно отчаявшийся, либо сумасшедший.
– Зато я не забыл о той, кому обязан веками рабства. – Спокойствие в голосе друга поистине поражало. Не веря в то, что не ослышался, Энгер перевел взгляд на исключительно спокойного Дракона, который теперь чуть наклонился к жрице. – Ты можешь приступать, Теос.
Было видно, как женщина вздрогнула, стоило ей услышать свое старое имя. Забытое, оставленное в древнем прошлом, давно утраченное звучание, наполняющее голову воспоминаниями…
Когда-то сильная и могущественная светлая богиня, а ныне просто жрица Моргана, оракул в собственном храме. В храме Теос, о которой позабыли некогда спасенные ею люди. Позабыли о той жертве, которую она вынуждена была принести.
Хотя, если докапываться до сути, дело тут не в людях и темных. Война шла не только на земле. Она шла на небесах, между ней, светлой Теос, и Вирго, прародительницей темных. И если смотреть на нынешнее положение вещей, становиться ясно, кто именно одержал победу в последней битве.
И этой проклятье, это рабство сынов Тени – последняя попытка сопротивления. Месть, в которую она вложила свои последние силы. Она потеряла свою божественную светлую суть, заклеймив сыновей своей соперницы. И каждый раз, на церемонии, снова и снова нарекая их рабами представителей народов, находящихся под ее защитой, под покровительством светлой Теос, она на самом деле мстила Вирго. И теперь ее раса вымирает, исчезает, слабеет. Усилия, боль, унижения – все это было не напрасным со стороны поверженной Теос. Если бы не этот самый момент.
Но как и сказал гордый сын Тени, Дракон, она знала, что рано или поздно, этот день настанет.
– …я не лишу жизни ни этих женщин, ни людей, находящихся под твоей эгидой, ни тебя. Подданные империи Эливиар не узнают нашей мести, о которой каждый из нас мечтал ежедневно на протяжении тысячи лет. – Ворвался в вихрь горьких воспоминаний Морганы спокойный мужской голос. – И тебе следует оценить по достоинству этот щедрый дар с нашей стороны.
– Вот именно! – Крикнул из-за его спины неугомонный Грид, кажется, жестоко обиженный такой несправедливостью. – Черт! До сих пор не вериться, что мы это так оставим…
Гул одобрения прокатился по залу. Кажется, ни один темный не понимал, чем вызван такой жест благородства со стороны их ранее беспощадного командира.
– Ты думаешь, все так просто? – Усмехнулась Моргана, сверля Дэймоса гневным взглядом исподлобья. – Твои угрозы нас не испугают. Но дело даже не в них… Убьешь ты нас или же оставишь в живых, правду не изменить – я уже не богиня. Проклятье, замешанное на последней воле умирающего, даже если это касается божественной сути, отмене не подлежит. Оно вечно.
– Спорное утверждение. – Решил вставить Энгер, скрещивая руки на груди.
– Проклятье не разорвать! – Вскричала Моргана, сверкнув в его стороны глазами. – Только смерти это под силу.
– Ага. – Хмыкнул Ворон, словно намекая на то, что он все-таки вопреки правилам жив.
– Твой смех не уместен. – Бросила надменно оракул. – Ты – единичный случай. К тому же, я догадываюсь, как тебе удалось оборвать ту связь. Временно. Не полностью.
– В этом мире для всего есть своя цена. – Развел руками Энгер.
– И твоей ценой была смерть. Умно. – Усмехнулась Моргана, после чего вновь повернулась к Дэймосу. – Но с каждым это не пройдет, тебе ли не знать. Ты не сможешь вернуть каждого с той стороны.
– Конечно, нет. Я еще в своем уме, потому даже не буду пытаться провернуть нечто подобное.
Стоит отдать старухе должное, недоумение на ее лице быстро сменилось пониманием и логично следующим за ним ужасом.
– Нет! Ты… ты не смеешь! Ты дал слово, что не тронешь никого из людей!
– Так и будет. Но эта клятва не распространяется на то, что по закону уже наше. На наших господ. – Смешки, раздавшиеся за его спиной, были полны предвкушения. – Уничтожить проклятье не в силах ни ты, ни я. Мы понимаем это. Но разрывать проклятье и не нужно.
– Ты просто поменяешь полюса. – Кивнул Энгер. – И не нужно говорить, что твоих сил на это не хватит. Я все же не просто посмотреть сюда зашел. Я прослежу, чтобы все было сделано так, как нам нужно.
– А если вспомнить то, как люди недолговечны, проклятье долго не продержится. И, как и положено, разорвется смертью. – Рассмеялся Лис. – Конечно, речь тут идет не о нашей смерти.
– Либо соглашайся на это. Либо я сделаю по-своему. – Дракон сделал шаг вперед, наклоняясь к жрице. – И тогда я утоплю тебя в крови твоих обожаемых детей, да хотя бы тех, что сейчас жмутся за твоей спиной. Ты меня знаешь, это не пустые слова. Выбор за тобой, Теос.
Медленно подняв глаза, встречаясь с мужчиной взглядами, Моргана позволила себе кривую ухмылку.
– Думаешь, твое проклятье падет тут? Думаешь, что здесь и сейчас все закончиться? Нет. Все только начинается. Ты и я знаем, что именно здесь, свершив задуманное, ты собственноручно подвергнешь себя проклятью, по сравнению с которым прошлое покажется тебе просто дуновением ветерка.
– Не твое дело. – Процедил Дэймос.
– Конечно. Просто хочу чтобы ты подумал: оно того стоит? – Выдержав паузу, Моргана прошептала: – Такое не прощают. Никогда. В поисках покоя и свободы ты зашел не туда. Здесь ты его точно не найдешь. Не после того, что ты сделаешь с ней. – Женщина покачала головой. – Ты заставишь ее узнать, что есть вещи хуже смерти. И сам узнаешь об этом.
– Уже. – Ответил тихо Дракон. Его лицо оставалось непроницаемым, взгляд не изменил решимости и уверенности. Очевидно, слова, которые она озвучила, он говорил себе уже неоднократно. И все равно готов был к этому прыжку в бездну. – Что ты выбираешь?
Как будто изначально выбор был чем-то большим, чем простая иллюзия.
* * *
Когда молитвы, радостные восклицания и смех смешались под куполом храма, Энгер открыл веки. Магия всегда отнимала много сил, и потому теперь перед глазами плыло, а тело наполнила слабость. И все же, его сейчас больше волновало не собственное состояние, и даже не то, что долгожданный момент наконец наступил. Не слушая гневные восклицания Морганы, повторяющей снова и снова то, что они должны немедленно отсюда убираться и больше никогда не появляться на территории империи, не замечая ликование своих братьев, Ворон направился к Дэймосу.
Остановившись в стороне ото всех, опираясь на стену, мужчина молча разглядывал мозаичный пол святилища. И его задумчивый, мрачный вид совершенно не соответствовал событию, которое он приближал все это время. Очевидно, проклятье было его наименьшей проблемой из вороха ей подобных. По крайней мере, Ворон знал еще одну…
– Так она жива?
Дракон медленно поднял голову, посмотрев на застывшего напротив друга.
– А кто говорил о ее смерти?
– Я думал…
– Ты думал, что я подобное допущу? – Меньше всего на свете Энгер хотел бы слышать в свою сторону слова, произнесенные вот таким вот тоном. Да еще и от Дэймоса.
– Тогда где…
– В безопасности.
Тяжело вздохнув, осмотревшись по сторона, Энгер сделал еще один шаг вперед.
– Ты очевидно, не видел, как страдает ее семья. Потому что если бы видел, не рассуждал так спокойно. Они, черт возьми, думают что она мертва…
– Не собираюсь разубеждать.
– … и я тоже так считал. Они ее родители! – Прошипел Энгер. – Они должны знать. Ты не имеешь никаких прав так поступать с ними! Распоряжаться жизнью, которая тебе не принадлежит! – Тяжело дыша, Энгер ожидал удара. Хотя бы ругательств и напоминаний о том, что этот разговор уже поднимался сотню раз. Однако Дэймос молча смотрел на него, кажется, не собираясь перебивать. – Это их убивает! И я собираюсь напомнить тебе, как много… она сделала для меня и тебя. Это заслуживает как минимум уважения, а ты не оставляешь им, да и ей, спорю, тоже, выбора. Ты поступаешь чертовски жестоко, разлучая ее с семьей. Они уже однажды потеряли ее и то, что ты заставляешь их пережить эту потерю снова… Если ты не хочешь подписываться на это, то я расскажу им все сам. Но они имеют права знать, что их дочь жива.
– Жестоко, Энгер, будет рассказать им правду. – Рассмеялся вопреки его словам Дэймос. – Посмотри на это со стороны. Как это выглядит? Она теперь рабыня. Я предал ее доверие и любовь, во имя собственных корыстных целей. Она верила мне, не придавая попыткам матери образумить ее должного значения. И вот итог: она теперь пленница на чужой земле, просто вещь озлобленного, жестокого чудовища, которого ненавидела и боялась ее семья. Ты серьезно думаешь, что рассказать им правду будет благороднее?
– Тьма! Если рассказать такую правду, то да…
– А ты думаешь моим словам о том, что я буду обращаться с ней как с драгоценной парой, они поверят? А если и поверят, что маловероятно, с какой стати они должны этому обрадоваться? В понимании людей такое положение мало, чем отличается от смерти. – Отойдя от стены, Дракон направился к вратам. – К тому же, со смертью им будет смириться куда легче.
– Не тебе решать, черт возьми. – Прошипел Ворон, смотря в спину Дракона, к которому стали подходить мужчины. Выразить благодарность, заверить в преданности, пожать руку или похлопать по плечу. – Ты слышишь?! Ты не смеешь так поступать…
– На моей спине больше нет клейма. – Ответил Дракон, кинув на него быстрый взгляд через плечо.
Опешив от такой прямоты и хладнокровия, Энгер молча уставился на Дэймоса. И этот миг был одним из тех редких моментов, когда Ворон вопреки здравому смыслу хотел быстро сократить расстояние, замахнуться и с одного удара выбить всю дурь из головы своего бывшего командира.
И нет, ему помешал отнюдь не здравый смысл. Кто бы мог подумать, но не допустил подобную глупость (ту, в которой Энгер разбивает костяшки правой руки об голову Дракона) человек. Конкретный человек. И его появление заставило Ворона тихо выругаться и искренне пожалеть о том, что сегодня кривая дорожка завела Кравца именно сюда.
– Вот же… вот же вы чертовы ублюдки. – Прохрипел Клэймор, делая неуверенный шаг вперед. Стоит отдать человеку должное. Дело даже не в смелости (чтобы адресовать что-то подобное только освободившимся темным, нужно иметь стальные… нервы), а в том, что он быстро понял ситуацию.
Рука, державшая початую бутылку рома, соскользнула на горлышко и с силой его сжала.
– Дьявол, я ведь так и знал. – Продолжил Кравц, смотря строго на Дракона, словно не замечая остальных темных, каждый из которых готов был сорваться и в любую секунду свернуть случайному свидетелю шею. – Знал, что именно так все… все и закончиться. Она… неужели она не видела?! Неужели не понимала, что именно так все и будет. Рад, что она хотя бы умерла раньше твоего предательства. И знаешь, подонок, я ведь ей пообещал, что… если с ней что-нибудь случиться, я тебя найду и собственноручно прикончу. Боги на моей стороне, искать долго не пришлось.
– Нет. – Тихо, зловеще рассмеялся Дэймос, выходя вперед. – Кажется, они все же на моей стороне, человек. Совсем из головы вылетело, что здесь у меня осталось еще одно незаконченное дело. Славно, ты сам сюда пришел.
