Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"
Автор книги: Северная Изольда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 53 страниц)
43 глава
– Дьявол. – Пробормотал Клэймор, переводя взгляд с Миши на Дэймоса и обратно. – Так… все это время, это был… он?! Он?! – Мужчина тихо, немного безумно рассмеялся. И этот смех больше походил на отчаянный стон – Будь я проклят. Из всех мужчин ты выбрала именно его. А я-то… я думал, что ты его ненавидишь. После всех твоих слов, я тешил себя надеждой, что на него-то ты точно не посмотришь, как на мужчину, тебя достойного. Что ж… я многое о себе сегодня узнал. Отлично. Этого и добивался. – Развернувшись, Кравц, смотря лишь строго себе под ноги, пошел к выходу, обходя Дракона. – Счастливо оставаться. – Бросил он, прежде чем скрыться за дверями, чтобы уже через минуту сесть в машину, оставляя генеральскую усадьбу далеко позади.
– Эрион…
– Ни слова. – Прохрипел Дракон, смотря прямо ей в глаза. Он до сих пор тяжело дышал, замерев на месте, словно не в состоянии пошевелиться.
О, боги… ей уже так много раз доводилось лицезреть его в гневе. Она успела изучить так много оттенков его ярости. Но в этот раз… в глубине его глаз читалась не только злость. Наверное, впервые за все это время Дэймос позволил ей увидеть в своем взгляде боль. Он стоял так, наверное, с минуту, просто смотря на нее, молча, не двигаясь, не моргая.
– Черт возьми. – Произнес в итоге мужчина. – Боги сегодня занялись моим воспитанием всерьез. Уже который раз пытаются показать мне, насколько мои старания бесполезны.
Миша недоуменно слушала его лишенные всякого смысла слова, желая подойти и объяснить. Если не словами, то действиями… Силы небесные, видимо, это должно было произойти, чтобы она, наконец-то полностью осознала насколько этот мужчина и его мнение дороги ей. Она должна была увести эту боль, должна была повторить нужные ему слова столько раз, сколько потребуется, чтобы он ей поверил.
– Я люблю тебя…
– Ни слова, Михаэль. Молчи, девочка, молчи. – Покачал головой Дракон, срываясь с места и проходя мимо нее в сторону лестницы. – Эти слова для тебя ничего не значат, раз ты раскидываешься ими направо и налево.
Михаэль устремилась за ним.
– Это было…
– Не то, о чем я подумал. – Закончил за нее мужчина, срываясь на рычание. – Я пришел сюда… – Судорожный выдох прервал его фразу. – … ты была нужна мне. После того, что я услышал, я знал, что помочь мне можешь только ты. Я пришел, чтобы убедить себя в том, что живу не напрасно. Чертова месть… будь она трижды проклята, опустошила меня. Она испепелила мою душу. Месть – хреновый двигатель, она ничего не дает, кроме боли и ненависти. Это не смысл жизни… никогда таковой и не являлась. Я живу для тебя! Так же как Энгер живет для своей женщины. И он мне пытается что-то доказать? А этот твой брат? Что он знает, мальчишка! Никто не знает, что я испытал, через что я прошел… и никто не смеет меня обвинять в том, что я хочу тебя. Разве я многого прошу? – Переходя с Эливиарианского на древний, превращая слова в дикое рычание, Дэймос дошел до своей комнаты, рывком открывая дверь. – Мне нужно было услышать это от тебя. Понять, что все, что я делаю – правильно. А ты… весь дом провонял этим мужчиной. Опять он. Это был чертовски неприятный сюрприз.
Миша переступила порог, смотря на то, как мужчина останавливается посреди комнаты спиной к ней.
– Эрион…
– Тебе лучше уйти. Я сейчас не в духе. Не могу себя контролировать. Только не в делах, касающихся тебя.
– Эрион, я люблю тебя. – Миша закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной.
– После того, как ты это признала. – Рявкнул Дэймос, резко оборачиваясь. – После того, как ты их произнесла. С тех самых пор, эти слова должны были предназначаться только мне. Я не знал, что ты с такой легкостью отдашь их тому человеку… особенно если вспомнить, с каким надрывом ты говоришь это мне. Хотя, если подумать, каждый раз, произнося их, ты словно обвиняла меня. – Мужчина обреченно закрыл глаза. – Черт возьми, Энгер прав, любовь превратила меня в идиота. А я и рад стараться.
– Я люблю тебя.
– А каких-то пару месяцев назад ненавидела. Собственно, тот парень прав… чем я заслужил этот дар? Возможно, я сам себя обманываю. Возможно, мне просто хочется в это верить. Возможно, это ложь, в которой люди очень искусны. Но, дьявол! Даже если это ложь, знала бы ты, как мне хочется ее слышать. Снова и снова. Я… проклятье, я ведь пришел сюда, именно за этим. Это и есть мой смысл…
– Люблю тебя.
– …черт возьми, Михаэль. – Мужчина вновь посмотрел ей прямо в глаза. – Все время моего проклятья люди использовали меня, как хотели. Я был в таких местах, которые особо впечатлительные называли адскими землями. Мое тело носит отпечаток того времени, там подпись каждого моего хозяина. Постепенно я научился относиться к своему рабскому положению беспристрастно. В наказаниях и редких поощрениях мое сердце не участвовало. Никогда. Но ты… я отдал тебе свое сердце. Не смей разбивать его. – Покачал головой Дракон, распрямляя плечи, смотря строго и сосредоточенно. – Не играй со мной.
– Я люблю тебя. – Она могла повторять лишь это. Потому что это было правдой. Это было и оправданием, и мольбой о прощении, и положительным ответом на все его требования.
– Уходи, Михаэль. – Произнес тихо темный. – Иди.
– Я хочу быть с тобой. Сейчас. – В подтверждение своих слов, девушка расстегнула первую перламутровую пуговицу из ряда, что шел впереди ее персикового платья.
– Тебе будет больно, девочка… – Сдавленно прорычал Дэймос, пристально следя за ее действиями. – Я не смогу сдержать себя. Только не после того, чему стал свидетелем.
– Слова для людей важны, что бы ты ни думал. – Ее руки развязали атласный пояс. – Но ты прав, многие уже давно потеряли им цену. К тому же сейчас все мною сказанное не будет звучать в полной мере убедительно. Поэтому я хочу показать тебе. – Она позволила платью упасть на пол, после чего перешагнула через легкую ткань, оставаясь в одном белье. – Я хочу, чтобы ты почувствовал и понял: все сказанное мной – правда. Я люблю тебя, слышишь?
Он старательно пытался сдержать себя от примитивного насилия, когда девушка медленно подошла к нему, стягивая с его плеч тяжелый кожаный плащ, который с грохотом упал на пол, заставляя задуматься над тем, что было припрятано в его карманах.
– Ты не имеешь права сомневаться во мне, потому что я выбрала тебя. – Ее руки сняли с широкого кожаного ремня кобуру с метательными ножами, давая им присоединиться со звоном к плащу. – Ты был у меня первым, помнишь? – Когда он тяжело выдохнул, Михаэль улыбнулась, проводя ладонями по его правому бедру, отстегивая чехол с тесаком. – Я тогда еще пыталась убедить себя в том, что желание к тебе – действие афродизиака. Все было куда серьезнее. Постоянно ища новые отговорки, я боялась признаться себе в том, что с самого начала, впервые увидев, я… захотела тебя. – Девушка медленно повела ладонями по мужской груди, которая поднялась под этим прикосновением. Его тело невероятно твердое и горячее, кажется, только и ждало момента, когда она полностью освободит его от одежды. – В тот раз, на церемонии, ты стоял там, дьявольски красивый…
Ее нежные губы оставили легкий поцелуй на шее, вырывая из его груди глухое рычание. Не доверяя самому себе, чувствуя, как кровь закипает в жилах, Дэймос сжал руки в кулаки, стараясь держать их при себе.
– Смотря на тебя… – Женские руки пробрались под его рубашку, пальцы очерчивали узлы шрамов, мышцы и ребра. – …я не могла поверить в то, что кто-то подобный тебе может подчиняться человеку. Это противоестественно. Это дико. Значительно позже, сгорая со стыда, я смогла признаться в том, что я захотела тебя. Не как раба, не как вещь, не как средство для достижения корыстных целей. А как мужчину. Почему никто из них не видел в тебе то, что видела я? То, что пугало меня. То, что заставляло меня отшатываться от тебя, когда ты был рядом. Избегать тебя. Боги, я просто не могла себе признаться в том, что все это время меня влекло к тебе. – Он помог ей снять с себя рубашку, после чего девушка прижалась к нему вплотную, оставляя новый поцелуй, на этот раз на его плече. Проклятье, а он-то думал, что изведал уже все виды пыток. – Твое настоящее имя… ты сказал мне его тогда. Это был первый раз, когда я услышала твой голос. И я знала, что никогда не смогу забыть ни его, ни это имя, ни тебя. – Ее пальцы расстегнули пуговицу на его брюках. – Эрион, твое имя принадлежит лишь мне.
– Оно только твое. – Он сам не узнавал свой голос, такой тихий и хриплый. Его тело напряглось до предела, когда женская рука, скользнув по прессу его живота, скрылась за поясом кожаных брюк, прикасаясь к нему, обхватывая ладонью.
– Я не могу тебе ответить тем же, мое имя знает каждый. – Прошептала Михаэль, сближая их губы под его внимательным, пылающим взглядом. – Но я сама… я твоя, Эрион, слышишь?
Шумно дыша и впитывая ее соблазнительный образ пылающим взглядом, он вникал в смысл слов лишь мгновение.
– Повтори. – Его откровенно дикий вид должен был вызвать в ней хоть немного страха.
Это было логично, если учесть, кем он являлся, и кем была она. Но вместо страха, Миша почувствовала, как на фоне возбуждения всплывает эта дикая потребность подчиниться ему: сказать это снова. Казалось, это нужно ей настолько же, насколько и ему.
– Я твоя. – Она подтянулась к его лицу, пробуя мужские губы, которые оставались напряженными и неподвижными, словно Дракон изо всех сил сдерживал себя. – Твоя, Эрион.
И прежде чем последний слог его звучного, гордого имени слетел с ее губ, девушка лежала на огромной кровати, под мужчиной, который быстрыми движениями избавился от последней одежды на их телах.
– Ты сказала это. Трижды. – Прорычал нетерпеливо Дэймос, нависая над ней. – Знаешь, что это значит, любовь?
Ее стон сказал, что женщина ожидает от него не слов. Ее руки скользнули с его спины на поясницу, а потом на бедра, надавливая, привлекая к себе.
– Что это значит для меня? – Прошептал Дракон, давая их телам соприкоснуться. – Возможно, когда-нибудь ты решишь, что произнесенные тобой слова не играют роли, не имеют веса и вообще ничего не значат. Но для меня они значат все, Михаэль. – Ее ноги обвили его бедра, отчего мужчина едва не потерял мысль, которую должен был донести до нее. – Ты понимаешь, что только что сделала, девочка? Ты дала мне то, что я желал больше всего в этом проклятом мире. То, о чем я мечтал, и чего одержимо жаждал. Ты дала мне себя. И да, я чертовски с тобой согласен. Ты моя. Потому прошу… – Страстный нетерпеливый поцелуй оборвал его слова на минуту, после которой, нехотя отстранившись, Дэймос проговорил тихо, но напряженно, словно пытаясь укоренить слова в ее памяти: – …я умоляю тебя, Михаэль, ни на секунду не забывай об этом.
Ее глаза, сияющие желанием и любовью, наполненные предвкушением того момента, когда он наконец решит, что слов на сегодня более чем достаточно, заверили Дракона лучше любых клятв в том, что она полностью согласна с ним. В том, что она понимает его и его одержимость и находит ее логичной и правильной. Потому что в своих чувствах Дракон был не одинок. И чтобы понять это, слова были не нужны.
* * *
Секс после ссоры и впрямь грандиозен.
И почему ее голова была забита именно такого рода мыслями? Почему генерал армии думал не о делах насущных, или хотя бы о цене на зерновые, которые резко поднялись в связи с наступившими холодами… Какие зерновые, когда рядом с тобой умиротворенно лежит любимый мужчина?! Его глаза были закрыты, дыхание – спокойное и едва различимое в тишине изолированной комнаты. Закрытая, зашторенная, она походила на остров… на Рай.
– Я знаю, что ты не спишь. – Проговорила тихо Миша, решаясь сдаться чувству долга.
Мужская рука, лежавшая на ее животе, медленно скользнула вниз, под простынь, заставляя девушку резко выдохнуть. Так и не открывая глаз, Дэймос самодовольно улыбнулся.
– Даже если бы спал, Михаэль, ты могла бы…
– У меня сегодня назначена встреча с императором.
– В пекло. Встречу. И императора туда же. – Вздохнул Дракон, придвигаясь к ней вплотную. – Этот мальчишка никогда не вырастет…
– Не говори так. Он мой император…
– Неужели. – Насмешливый взгляд, которым он ее наградил, намекнул на то, что прошедшей ночью для нее не существовало таких понятий. Не существовало вообще ничего, кроме мужчины, который не так давно был для нее и небом, и землей, и воздухом, а если коротко – миром, полным чувственных удовольствий. – Я передам ему, что ты не смогла прийти по очень важной причине…
– Удовлетворение твоего либидо не покажется ему достойной причиной.
– А что насчет тебя? – Его ладонь скользнула между ее бедер, заставляя девушку согласно простонать. – Визирис – ребенок, и его страх очевиден. Но я понимаю, все-таки это первая зима в его беззаботном летнем правлении.
Визирис? Кто это? Что-то знакомое…
– Не думай об этом. – Бросил Дракон, проводя пальцами по горячему, влажному женскому лону. – Посмотри на меня, Михаэль.
Его желанию запечатлеть миг ее высшего наслаждения, отразившегося в глазах, затуманенных дымкой эйфории, не суждено было сбыться. Вежливый стук заставил Мишу вздрогнуть и отвести взгляд в сторону.
– Прошу прощения, господин. – Голос дворецкого был действительно полон раскаяния.
Резкое слово на древнем, вырвавшееся рычанием из груди Дэймоса, определенно было ругательством.
– Дело чрезвычайной важности. Госпожа Михаэль… ее нет в усадьбе, и потому я подумал…
– Я здесь, Берток. – Бросила Миша, зная, что воспитание дворецкого не позволит говорить ему о столь интимных вещах прямым текстом. Хотя тут точно каждый знал, где она провела эту ночь.
– Госпожа, я прошу меня извинить, но к вам прибыл гонец его величества…
– Я скоро спущусь… – наверное.
– Это не по поводу вашей запланированной встречи, госпожа. – Проговорил обеспокоенно слуга, которого Михаэль действительно пыталась слушать. – Тот молодой человек, который ждет вас в фойе, просил передать, что дело срочное.
– Пусть идет к черту. – Прорычал тихо Дэймос, царапнув кожу женской шеи клыками.
– Но, господин…
– Берток, одну минуту. – Вздохнула Миша, выбираясь из-под тела Дракона, который явно не понимал, что может быть в данный момент важнее их удовольствия. – Разве ты не идешь со мной? – Посмотрела на лежащего мужчину, Миша, надевая изрядно помятое платье. И оно сгодится, прежде чем она дойдет до своей комнаты, где переоденется в генеральскую форму.
– А разве ты куда-то идешь? – С хищной улыбкой мужчина откинулся на спину, обхватывая себя внизу рукой.
Приоткрыв губы, с пальцами, замершими на предпоследней пуговице, Миша застыла, пытаясь вспомнить о том, какое важное дело вытащило ее из его постели. Конец света, вероятно.
– Одевайся. – Хрипло бросила она, направляясь к двери. Берток терпеливо ждал свою госпожу в коридоре, изображая на лице высшую степень раскаяния. – Что случилось?
– Госпожа, меня посветили лишь в детали. – Пробормотал дворецкий, провожая девушку до двери ее покоев. – Из слов того почтенного господина, приехавшего за вами, я понял, что вчера пропал советник Уилфрэд, который должен был привезти императору ценные бумаги. Его нет ни в доме, ни в загородной усадьбе, слугам он ничего не сообщил, а его сейф пуст. В связи с этим, Его величество срочно собирает совет. Вам стоит поторопиться.
44 глава
Месяц спустя.
– Святые небеса. – Вот уже который час не переставала восклицать Нэнси, осматривая очередную комнату. – Мне очень нравиться эта цветовая гамма. А меблировка… это бук? И фурнитура… серебрение очень хорошо сочетается с этим голубоватым оттенком. – Женщина всплеснула руками, поворачиваясь к Мише, следящей за своей матерью с радостной улыбкой. – Детка, этот будуар роскошен…
– Если хочешь, то я прикажу принести сюда твои вещи…
– Это было бы замечательно! Но… – Погладив округлившийся живот, женщина задумалась. – Цвет комнаты больше бы подошел мальчику, вдруг это скажется на характере ребенка.
– О, ты всегда была очень впечатлительной. – Миша обернулась к Сэлли, умильно за ними наблюдающей. – Сэлли, будь так добра распорядиться насчет вещей матушки.
– Сию секунду, госпожа. – Поклонилась служанка, спеша удалиться.
– Только скажи, чтобы были поосторожнее с синей сумкой, там банки с необходимыми травами и настоями. И варенье. – Крикнула ей в след Нэнси.
– Мама, ты могла бы купить все это здесь. Это же столица. Стоило ли везти?
– Столица. – Вздохнула женщина, подходя к окну. – Я была в Амб очень, очень давно… Маленькой девочкой, восхищенно смотрящей на мир, я посетила город вместе с родителями. Этот день я запомнила навсегда. Думаю, столица ничуть не изменилась… – Осмотрев заснеженный двор и сад, женщина вновь повернулась к дочери. – Хорошо тут. Тихо, спокойно. И дышится легко.
– То, что тебе сейчас надо, не так ли? – Тихо рассмеялась Миша, следя за тем, как мама подходит к ней, поправляя ворот ее накрахмаленной рубашки.
– Покой нам только сниться, милая. На мою дочь взвалили непосильную ношу. Мое сердце болит за тебя. – Осмотрев черный приталенный китель, женщина стряхнула пылинки с военной формы. – Абсолютно тебе не идет. Ты… просто сама на себя не похожа.
– Во время ужина на мне будет платье. – Она попыталась разрядить внезапно опустившееся на комнату напряжение веселой улыбкой. – Мам…
– Почему он не может оставить тебя даже в такой день? Ты сегодня должна быть только с нами, с твоей семьей.
– Потому что он мой император. – Мягко проговорила Миша, заглядывая женщине в глаза. – Потому что я принесла присягу…
– Согласно которой семья уже ничего не значит. – Шмыгнула носом Нэнси.
– Мам, ты же знаешь, что это не так. Ты представить себе не можешь, как я рада, что вы приехали. Что мы наконец-то вместе…
– Нэн! Стоило ли брать столько вещей? – Раздался голос отца в коридоре, а через мгновение показался и сам мужчина, неся в руках тяжелые сумки.
– До рождения ребенка еще около двух месяцев, и взяла я только самое необходимое. – Отозвалась женщина, слушая в ответ обреченный выдох своего мужа.
– А такое ощущение, что на пару лет. – Бросил Фрэд, прежде чем вновь скрыться за дверью.
– Я рада, что ты приняла мое приглашение. Тебе будет хорошо здесь. – Продолжила Миша. – Тебе обеспечат достойный уход и внимание. И тебе понравиться тут, уверяю.
– Жаль, что отца не будет с нами. – Вздохнула Нэнси, присаживаясь на край стоящей здесь кровати.
Да, Миша понимала тоску матери. Носящей ребенка женщине больше всего нужна поддержка любимого мужчины. Однако отец не мог оставить ферму и дом без присмотра в эти суровые зимние времена. Настояв на отбытии своей жены в столицу, где ей, окруженной заботой и теплом, будет лучше, и где ей смогут оказать своевременную помощь в крайнем случае, он сам предпочел остаться в Кристар. И прибыл лишь сегодня, проводить супругу и заодно поприсутствовать на девятнадцатом дне рождения дочери.
– Когда придет срок, он будет рядом. Обещаю. – Проговорила Миша, останавливаясь перед матерью. – Это будет тяжелое время для всех нас, а папа… он всегда был мудрее и сильнее нас. Он знает, что так лучше.
– Когда придет срок. – Женщина со вздохом погладила живот. – Знаешь, я все чаще задумываюсь над тем, когда же придет срок внуков…
– Нет, мама. Умоляю, я не готова к этому разговору. Не сейчас. – Взмолилась Миша, собираясь отойти, однако Нэнси удержала ее за руку.
– Тебе нужен муж, милая. Особенно теперь. Не в твоих силах нести такую ношу в одиночку…
– Дэймос и Энгер…
– Дэймос и Энгер – темные. Твои слуги. Ни один слуга не заменит родную душу, ни один слуга не заменит женщине мужа – опору, стену, советчика и друга. Особенно те, кто вырезал младенцев и стариков без малейшей жалости…
– Мама, как ты можешь говорить с такой уверенностью о том, чему мы не были свидетелями? Что вообще было, тысячу лет назад? Ты не знаешь их…
– Очевидно, я знаю их лучше тебя, которой они кажутся белыми и пушистыми. Не мудрено, ведь они изо всех сил стараются выслужиться…
– Мама!
– Речь не о них. А о тебе. Месяц назад замуж вышла твоя одноклассница Фиона Ренди. А на следующий день в соборе проходили крестины первенца Дарси, а она училась в классе на год младше, чем ты. Я хочу увидеть внуков прежде, чем умру, милая…
– Боги, ты так поразительно быстро меняешь темы. От рождения к смерти…
– Мне было бы спокойнее, если бы у тебя появились собственная семья. Это якорь, удерживающий человека в буре происходящего, не дающий потеряться в потоке этой сумасшедшей жизни. Тебе нужно это.
Поджав губы, Миша тихо покачала головой.
– Нет. Прости… но в этот раз я не согласна с тобой. Я не готова… Это огромная ответственность, которую я не потяну. – Она нашла причину, на которую мама среагирует уж точно гораздо спокойнее, чем на слова – «я уже полюбила одного мужчину, и, да, кстати, это Дэймос». Миссис Джелли сейчас были противопоказаны сильные волнения. – И я… я опаздываю, так что…
– Тебе лишь бы от меня отделаться.
– Мама, я тебя прошу… – Ее прервал стук костяшек о дверной косяк.
– Миссис Джелли. – Дэймос остановился на пороге, посмотрев на замершую Нэнси. – Моя госпожа. – Алый взгляд скользнул на Мишу. – Уже три часа.
Да, а ты просто потрясающе смотришься в военной форме – чуть было не ляпнула Миша, поспешно отворачиваясь от мужчины.
– Твои вещи принесут и распакуют. Если что-то понадобиться, немедленно сообщи об этом Сэлли. Я прибуду через час, а пока… поговорю с Беллой о том, чтобы составила тебе компанию. Энгер все равно сейчас в школе. Она очень милая, вы поладите.
– Мы еще вернемся к этому разговору. – Проговорила Нэнси, целуя щеку наклонившейся к ней дочери. – Береги себя, милая. – Набравшись сил, женщина посмотрела на ожидающего в дверях Дракона, следящего за ними как-то чересчур пристально. – Мы ждем тебя, дорогая. Поторопись.
Отклонившись, Миша могла лишь улыбнуться, полностью принимая поражение. Мама была мастером в словесных баталиях такого типа, никогда еще не проигрывала и не сдавалась. Ни отцу, ни уж тем более своей дочери.
* * *
Подкидывая монетку, наблюдая быстрый взлет и стремительное падение, Дракон ловил ее, чтобы вновь повторить все сначала. Ненавидя больше всего две вещи в этом мире: собственное положение и ждать, мужчину в данный момент больше выводило из себя последнее.
Прислонившись к одной из колонн, которые стройным рядом поддерживали свод потолка коридора, ведущего прямиком в кабинет императора, Дэймос пытался смириться с собственным бессилием в данной ситуации: его женщина один на один с мужчиной, который в отличие от него, древнего раба, вполне молодой… император. Нет, это конечно же не причина для ревности… дьявол! Кого он пытается обмануть?!
Визирис был на манер людей высокого звания немного честолюбивым и немного заносчивым слугой своих мимолетных желаний. Глупость, вспыльчивость и впечатлительность, продиктованные столь юным возрастом, так же были опасны в ситуации тет-а-тет, когда речь заходит о женщине Дракона… Боги, неужели он действительно оставил ее там один на один с другим? Но, да, его мнения на этот счет не спрашивали.
Не страшно. Он успокоил себя мыслью о том, что совсем скоро все встанет на свои места. И уже совсем скоро мужчины будут спрашивать его позволения, прежде чем подойти к Михаэль. И черта с два он позволит!
Лакей открыл золоченые, резные двери императорского кабинета, позволяя баронессе стремительно выйти из комнаты. Отстранившись от колонны, Дэймос пошел навстречу девушке, замечая на прекрасном лице тень беспокойства и заботы. Но нет, он не станет лезть с вопросами. Дракон знал, что Миша расскажет все сама, когда успокоится и если сочтет нужным.
– Домой? – Предложил он, на что она покачала головой.
– Мне нужно… нужно немного прийти в себя. – Пробормотала Михаэль, направляясь по коридору. – Ее Величество ждет ребенка, Дракон.
– Наследник. – Понимающе протянул мужчина. – Что ж, его беспокойство обосновано.
– И если беспокоиться государь, нам стоит беспокоиться тоже. – Вздохнула Миша, бросив что-то в ответ на приветствия проходящих мимо придворных. – Зима. Некоторые члены совета пропали без вести и до сих пор о них нет ни слуху, ни духу. Хитрая физиономия невероятно молчаливого Грэда на последнем совете сказала мне, что мужчинка что-то замышляет. Сложив эти факторы вместе, мы получим, к оракулу не ходи, картину не очень радужного будущего.
– Он должен держать беременность своей жены в секрете. – Произнес Дэймос, придерживая дверь перед своей госпожой, которая плотнее закуталась в военный китель.
– Я сказала ему то же самое. – Проговорила Миша, спускаясь по лестнице, запорошенной свежим снегом. – До тех пор пока это вообще возможно. Хотя я почти уверена, что у типов вроде Грэда в императорском доме сидят свои шестерки.
– Как только эта правда всплывет, люди, не желающие видеть на троне отпрыска Алариэн, начнут действовать. – Дракон помог ей забраться в подоспевшую карету, после чего сел напротив. Перемещению Миша сейчас предпочла спокойную прогулку по стремительно погружающемуся в сумерки городу. Пусть и унылый, но городской пейзаж за окном поможет ей спокойно обдумать полученные от императора новости. – Народ, когда Зимняя Ночь спуститься на империю, будет занят исключительно собой. Кроме еды и тепла людей не будет волновать что-то еще, даже наследник императора и он сам.
– Что не скажешь о Грэдах и иже с ними. – Бросила тихо Миша, смотря за окно. – Возможно, я и ошибаюсь… мне, правда, хотелось бы так думать, но… Терпение Григория Грэда было исчерпано в тот момент, когда мне присвоили титул Баронессы. И нелегкое время, идущее с севера, ему на руку. Он – мастер игры, его нельзя недооценивать.
– Если он и будет действовать, то только чужими руками. Ты не сможешь поймать его с поличным.
– Да, и это все осложняет. – Вздохнув, Миша откинулась на своем сидении. – Страшно это признавать, но мне кажется, что для безопасности императорской семьи я бы даже… пошла на убийство. Если бы Грэд не был одним из двенадцати неприкосновенных. Не хочется на плаху. – Откашлявшись, она поправила ворот рубашки, словно на мгновение почувствовав давление петли. – А ведь он только этого и ждет…
– Без доказательств ты не сможешь подойти к нему. – Согласился Дракон.
– Я и не найду этих доказательств. Григорий – умный и осторожный сукин сын. – Выдохнув, Миша закрыла глаза, словно пыталась в мысленной темноте отыскать выход. – И что мне остается? Ждать, сложа руки?
– Если он и задумал сместить нынешнюю власть, это будет что-то крупнее, чем банальное убийство. – Проговорил со знанием дела Дракон. – Травить императора и его жену никто не станет, так же как и подсылать наемных убийц. Это вызовет скандал и долгие ненужные волнения в кругах совета, треть которого тоже не в восторге от нашего знакомого. Грэду это ни к чему.
– А если это будет… война? – Предположила Миша, на что Дракон с улыбкой кивнул. – Зима, защита империи ослабеет, темнота зимней ночи станет отличным прикрытием для врагов… Это безумие! Григорий хоть и подонок, но он не станет сговариваться с врагами империи…
– Ты так думаешь? – Усмехнулся мужчина. – Грэды достаточно богаты, чтобы купить собственную армию… а теперь подумай, как много солдат останется на стене и улицах Амб, когда от холода будет трескаться тротуарный камень?
– Наемники? Нелюди? – Дэймос неопределенно пожал плечами, словно показывая, что это лишь догадки, которым она может предавать значение или оставить без внимания. – Если так… целая армия же не сможет незаметно проскочить мимо нас?
– А это смотря с какой стороны скакать. – Проговорил Дракон, чуть сползая на своем сидении.
Ах да, она же знала, как он ненавидит тесные, замкнутые пространства. И теперь, когда Дэймос помог ей расставить фигуры на этой воображаемой шахматной доске, смысла мучить его утомительной поездкой дольше не было. К тому же… да, Миша предвкушала встречу с мамой, которой обещала вернуться час назад.
* * *
Когда Михаэль переступила порог своей усадьбы, последнюю было не узнать. Украшенный цветами, сверкающий чистотой, и золотом отполированных канделябров особняк явно готовился последние два часа к праздничной встрече со своей хозяйкой. К которой сама Миша была абсолютно не готова. Потому слегка смущенное, растерянное выражение застыло на ее лице.
– Госпожа. – Сэлли поспешно приняла ее китель, стряхивая с одежды снег. – Присланные подарки и письма с поздравлениями находятся в вашем кабинете. Гости ждут в парадной столовой, где уже все готово к…
– Гости? – Переспросила недоуменно Михаэль, точно зная, что никаких приглашений не высылала.
Судя по тому, как Сэлли отвела взгляд, она тоже была не рада тому, что эти «гости» соизволили сегодня появиться в этом доме.
– Вас ожидают, госпожа. – Поклонилась служанка, удаляясь с ее кителем, который, вероятно, решила почистить: все что угодно, только не появляться в той зале.
Выбор был невелик. И все же, зная почти наверняка, кого она увидит за праздничным столом, Миша поспешно прошла в обеденную залу, останавливаясь в дверях. Она понимала, какой вид являет гостям: влажные растрепанные волосы, покрасневшие от мороза щеки, наряд – военная форма, единственное украшение – подаренные сегодня императором именные золотые часы.
– Миша! Я ошиблась, когда верила, что генеральское слово твердо. Ты опоздала на час и, если бы не эти милые джентльмены, я бы уже совершенно отчаялась… – Голос матери постепенно растворялся в гуле, нарастающем в голове.
«Милые джентльмены» привстали со своих мест, выказывая свое фальшивое почтение. Деланные улыбки сверкнули ярче, чем бриллианты на их запонках.
– Лорд Грэд. – Пробормотала Миша, даже не пытаясь продемонстрировать хоть маломальское радушие. Сухая улыбка, прищуренный взгляд человека откровенно недовольного положением нынешних дел. – Вы и сына… – притащили – привели в мою скромную обитель.
– Баронесса! Именно Александр был инициатором нашего визита к вам. – Рассмеялся беззаботно Грэд, усаживаясь обратно на место, которое предусмотрительно занял рядом с ее матерью.
Сукин сын шел в наступление. И свой козырь – сынка – с собой прихватил. И вот уже час, как пить дать, нашептывал Нэнси Джелли о том, какой Александр отличный парень – лучшая кандидатура для ее простоватой дочери, несущей непомерный груз долга, с которым они, Грэды, всю жизнь на «ты». Просвещенные в политике, как внутренней так и внешней, они точно – та самая карта, которой не хватает в их пестрой колоде. Что они, великодушные Грэды, помогут и поддержат несведущих, непросветленных, откровенно недостойных Джелли всегда, везде и во всем, и даже больше – позволят рассчитывать на объединение их семей.
Именно в таком духе, в завуалированной форме, словно пытаясь толкнуть незадачливому покупателю бракованный товар, Грэд расписывал себя, свою семью и их многочисленные привилегии, от родословной до нынешнего положения при императорском дворце. И все это так ненавязчиво, с отлично подделанным простодушием, с лицом веселого добряка, если не сказать больше – святого. И будь все проклято, Григорий стремительно одерживал победу в этой игре. Найдя нужный подход к ее матери, мягкосердечной и простой женщине, готовой на все ради счастья своего ребенка, которое, якобы, на блюдечке хотят преподнести эти щедрые улыбчивые гости, Грэд старший в течение целого часа продолжал свой гипнотический сеанс. И, очевидно, он удался – Нэнси отвечала с улыбкой и явным радушием, наслаждаясь обществом «джентльменов».
