Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"

Автор книги: Северная Изольда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 53 страниц)

49 глава

… еще одно доказательство того, что она в Раю. Помимо блаженства, наполняющего все тело. Солнца, упрямо заглядывающее через зашторенное окно. Светлой, чистой комнаты, наполненной ароматом свежих цветов. Тепла, уюта и тишины – помимо всего этого была еще одна причина, которая заставляла Михаэль твердо верить в то, что боги все же сжалились над ней и определили на небеса. Она чувствовала себя полностью отдохнувшей, и пусть это прозвучит полной бессмыслицей – живой.

Михаэль вскочила на слабые ноги, и тут же рухнула обратно в кровать. И прежде чем противоборствующие мысли «жива-мертва» захватили ее внимание, она взяла с прикроватной тумбочки графин с водой, осушая его полностью. Вытирая рот и грудь от упавших капель, Миша благодарно вздохнула, опуская взгляд вниз. Проведя ладонью по плоскому животу и не найдя на нем даже шрама, она готова была согласиться: мертва, не иначе. Удар был сильным, глубоким, оставившим след на ее теле, которое, очевидно, осталось на земле… а может, в земле. Боже, ее несчастные родители…

Закрыв лицо руками, Миша вновь упала на подушки.

Хотя если она погибла… разве жажда логична для мертвеца? Да и это место, честно признаться, совсем не соответствует ее представлениям о небесной обители. Не то чтобы она считала себя знатоком по этой части, однако, место было довольно… земным. Обычная комната, небольшая, но и не маленькая, светлая, уютная, чистая…

Приоткрыв веки, Миша неторопливо и внимательно осмотрела помещение, в котором находилась, приходя в итоге к выводу, что а) ее представления о виде «той стороны» действительно сильно отличаются от ее реального воплощения. б) она жива.

И как бы нелогично, абсурдно и нелепо было думать об этом, девушка склонялась к последнему пункту. Она пережила ранение в живот, хотя и помнила ту боль, чувство ускользающей жизни, могильный холод… Боги, это даже в мыслях звучит глупо, так что о том, чтобы реально на это надеется не может идти и речи. И все-таки она надеется.

Приподнявшись на кровати, Миша сосредоточила свое внимание на двери, которая, кажется, вела не в коридор, а соединяла эту комнату с другой. Ее предположения подтвердились: уже через пару минут догадок, предположений и страхов из-за стены послышались звуки голосов. Миша слышала как в соседней комнате открывается дверь, как она впускает внутрь источники голосов, как закрывается с глухим щелчком.

– … ладно-ладно, я ненадолго. – Говоривший, кажется, был ей знаком. Миша готова была клясться, что хотя бы однажды уже слышала этот ехидный, нагловатый, вкрадчивый мужской голос. – Пойми меня правильно, после… ну после того, что произошло, я надеялся увидеть тебя на нашей пирушке. Ты бы видел их, брат, они же три дня не просыхали. А ты ушел сразу же… не правильно как-то. Нет, это, конечно, твое дело. Понимаю, у тебя своих проблем хватает, не до выпивонов. – Очевидно, его собеседник не собирался отвечать. Потому после недолгой паузы мужчина продолжил: – К тому же ты отобрал у нас священное право мести… нет, я не про себя. Мне наплевать. Пусть живут, все равно не сегодня-завтра помрут, это же люди… К тому же мне и Уорона хватит, чтобы душу отвести.

Послышался звук удара и последующий за ним жалобный скулеж, который дал понять, что в соседней комнате находиться еще и третий. Подтянув колени к груди и закусив губу, Миша замерла, продолжая нахмуренно прислушиваться.

– Говори тише. – Раздался бесцветный ответ со стороны его собеседника.

И этот голос, такой знакомый и в то же время непривычно безжизненный и хриплый, заставил Мишу вздрогнуть и дернуться вперед. Она действительно готова была соскочить с этой кровати и кинуться за дверь. Она хотела увидеть его и… Боги, ей хватило бы просто взгляда на него. Почему складывалось устойчивое впечатление, что она не видела Дракона вечность? И теперь, будучи не уверенной в собственном положении, не зная толком принадлежит ли она еще к миру живых, находиться во сне или в бреду, Миша правда думала, что ответы на эти вопросы она найдет за этой дверью.

И все же, собрав в кулак волю, она заставила себя замереть на месте и слушать дальше. И вскоре, непонятные слова посетителя, касающиеся людей и Уорона, стали обретать смысл. Ужасный смысл.

– … сейчас-сейчас. Я уйду, дай только договорить. К тебе же хрен пробьешься: посетителей ты не принимаешь, за стены замка не выходишь. Жизнь затворника не для тебя, Дэймос, не после того как мы наконец смогли разрушить проклятье. Ты помнишь лицо этой старой сучки? Оно стоило тысячи лет ожидания, по правде говоря. – Расхохотался мужчина. – Да и рожи гребаного Уорона тоже. Ты бы видел, друг, какой он теперь покорный и покладистый. Поражаюсь людям, но Джейме так быстро смирился с собственным положением, что называет меня исключительно «Господин». Не так ли, Джейме?

– Да, господин. – Миша зажала рот рукой, когда услышала скрипучий, слабый голос, который утонул в чужом смехе.

– Тьма! Каждый раз не могу себя сдержать. Ладно-ладно, я все понял, не смотри на меня так. Просто пришел поздравить тебя, вот и все. – Поспешно произнес гость. – Не только с вновь обретенной долгожданной свободой, но и с твоей скорой свадьбой. Дружище, я не видел женщин красивее Винари, так что представь, как тебе завидуют мужчины Темных земель. Все вместе и каждый в отдельности. – Смех быстро оборвался, очевидно под взглядом хозяина сих палат. – Кхм. Ну-да. Хотел только спросить… ты же меня пригласишь на церемонию? Хотя я бы на твоем месте послал все эти церемонии к черту, чтобы время не тратить… ну, ты меня понимаешь.

– Грид. – Резко оборвал его Дэймос.

– А? Да, вижу у тебя дела… что, совсем не хочется отдохнуть? Ты же последнюю тысячу лет только и делал, что горбатился на этих человеческих ублюдков. Пойдем, расслабишься хоть немного… Э-э-э, кажется, случай не подходящий, да? Понял, не дурак. Нет, так нет. Уже ухожу. Но ты если что…

Кажется, его буквально выпихнули за дверь, которая через мгновение с шумом захлопнулась. За стеной раздался тяжелый мучительный выдох. И если бы раньше Миша услышала такой полный обреченности и горечи звук, то немедленно поспешила узнать причину переживаний своего мужчины. Увести беспокойство и заверить в собственной любви и поддержке стало бы ее первоочередными задачами. Не теперь. И дело тут не только в том, что после подслушанного диалога этих двух она потеряла способность двигаться. Просто Миша теперь уже не могла с уверенностью сказать, что «любовь» и «поддержка» – это про них.

Разрушить проклятье?

Свобода?

Свадьба??!!!

Все три удара прямо в цель.

Мише потребовалось не меньше минуты чтобы выровнять дыхание и убедить себя в том, что происходящее не сон, а жестокая реальность. И что она, к сожалению, жива.

Сложить один и один не составило труда, потому Михаэль все-таки поднялась с кровати и прошла к настенному зеркалу, поворачиваясь к нему спиной. Она уже знала, что увидит в отражении, однако почему-то еще несколько минут стояла и смотрела через плечо на черные узоры клейма, покрывающие ее спину. Мудреные символы и знаки не требовали расшифровки, их значение было и так понятно каждому, а ей в особенности. Печать пожизненного рабства и позора. Символ безволия, говорящий каждому о том, что носитель этого рисунка – пустое место. Вещь. Нет, куда хуже, – раб.

Скорее всего, войти в эту комнату Дракона заставил шум – когда до Михаэль дошел весь ужас случившегося, когда предательство мужчины, в чью любовь она верила и кому доверяла безгранично, было полностью осмысленно, ноги девушки подкосились. Вероятно, тут еще большую роль сыграла физическая слабость… не могла же явившаяся правда увести всю энергию и силу, которая переполняла ее после пробуждения.

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился Дракон, мгновенно отыскивая взглядом сидящую на полу девушку. Его глаза горели одержимостью и надеждой, то есть совершенно не соответствовали образу циничного предателя, беспринципного лгуна и жестокого хозяина. Что почему-то еще больше ее разозлило. Отчаянье и наивное неверие в то, что это все-таки произошло с ней, быстро сменилось банальной яростью.

Миша выкинула дрожащую руку вперед, что совсем не означало просьбу о помощи, это было мольбой не приближаться. Просто оставаться на месте и дать ей время прийти в себя.

Очевидно, ее жест растолковали неправильно.

– Не… не трогай меня. – Выдохнула Мига, отшатываясь назад, когда Дэймос быстро сократил расстояние между ними, протягивая руки. И ее слова проигнорировали с удивительной легкостью, что в очередной раз заставило задуматься над тем, кем она является. Раньше он бы не посмел подойти к ней после подобного приказа. Теперь же Дракон молча поднял ее с пола, крепко прижимая к себе, после чего опустился на кровать. И судя по тому с какой силой его руки сжимали ее, ей предстоит пробыть в таком состоянии как минимум час.

И, будь все проклято, Миша позволила себе такую слабость. Казалось, что для счастья ей нужно было именно это. Просто его присутствие, крепкое объятье, передающее тепло и уверенность, окружающее заботой и надежностью. Казалось, произнеси он ее имя, и она поверит всему, что он скажет после этого. Даже его заверением в любви и преданности.

Дура, она так ничего и не поняла…

– Не трогай… не прикасайся ко мне!

Ага, конечно. Ее слова теперь абсолютно ничего не значили. Собственно, как и ее сила, которой она никогда не отличалась. Мужчина даже не шелохнулся, когда Миша стала вырываться, пытаясь освободить руки и дотянуться до его лица, на котором так натурально были отображены совершенно лживые чувства. И их необходимо было оттуда стереть!

– Слышишь меня? – Судя по взгляду – нет. Дракон просто пристально смотрел на нее, словно пытался убедить себя в том, что происходящее – реальность, никак не реагируя на ее бессвязные ругательства и крики. – Пусти! Ты не… не смеешь… Не после того… что я слышала… не после того, что ты сделал!

Поймав кулак, нацеленный в его лицо, Дракон наперекор ситуации слабо улыбнулся.

– Ты жива.

То, с каким облегчением, словно мысленно восхваляя всех богов, это произнес Дэймос, заставило Мишу недоуменно замереть. А уже через секунду применить один из коварных приемов, которым научилась как раз у этого… гребаного предателя!

– Дьявол! – Прошипел мужчина вытирая кровь, текущую по подбородку из разбитой губы, тогда как Миша отбежала в сторону, прижимаясь к стене. Пытаясь отдышаться, она поднесла руку к собственному лицу, чувствуя нелогичную боль. «Проклятие» – поняла Михаэль через мгновение, горько усмехаясь. Отныне его боль стала ее болью. – Неплохой удар, девочка.

Дракон рассмеялся, словно эта боль для него была желаннее всех наслаждений мира. Просто потому что в очередной раз доказывала: его любимая жива и здорова в полной мере. И эта кровь – тому отличное доказательство.

– Что ж, согласна, все это чертовски смешно. – Прорычала Михаэль, вжимаясь в стену.

Ее блестящий, горящий жаждой взгляд следил за тем, как мужчина утирает ладонью кровь. И если девушка еще полностью не поняла причину собственного раздражения и нелогичного страха, то для Дракона все было очевидно. Конечно, ее злость была вполне обоснована: его неосмотрительность и назойливость Грида позволили подслушать ей разговор, который создал ложную картину реальности. Но кроме этих причин, кроме его так называемого предательства, его женщина была голодна. И, кажется, сама этого не понимала.

– Я знал… я знал, что ты справишься. – Счастливая улыбка не сходила с его ранее скованного сосредоточенностью лица

– Ты тоже справился! Мои поздравления. – Прорычала тихо Миша, сдерживая слезы обиды и злости из последних сил. – Справился на отлично. Так хорошо, что у меня на спине появилось рабское клеймо. – Цинично усмехнувшись, девушка отвела взгляд в сторону. – Конечно, слова уже ничего не значат, тем более для такого как ты. Но, может, ты захочешь мне объяснить…

– Конечно, объясню, но давай об этом позже. Я видел тебя умирающей, Михаэль. Я почти потерял надежду, ожидая твоего пробуждения. Я должен быть с тобой. Прямо сейчас.

– Хотя зачем мне твои объяснения?! – Очевидно, она его не слышала, обхватив себя руками, чувствуя брошенной и беззащитной. – Твой друг и так с этим блестяще справился. Так что да, давай, смейся. Это же было так забавно: наблюдать за тем как я, наивная дура, иду у тебя на поводу, вопреки советам людей, которые видели чего на самом деле стоит твоя «любовь». Боги, неужели… все это время…

– Кричи, девочка. Что хочешь делай, но после. А сейчас просто подойди ко мне. – Его негромкие слова заставили ее моментально замолчать.

– Это что… п-приказ? – Тяжело дыша проговорила Михаэль, продолжая вжиматься в стену, словно не доверяя своему телу в достаточной мере, чтобы просто позволить мышцам расслабиться. – А ты уже вжился в роль господина.

– Это смиренная просьба. – Спокойно произнес мужчина, проведя ладонью по кровати. – И если ты хочешь знать, то да – я готов умолять. Ты нужна мне. Немедленно.

О нет, это не было просьбой. Это было именно приказом, и проклятье проявило себя в полной мере: Миша уже видела, как срывается с места, стремясь скорее оказаться рядом. Как толкает его, заставляя лечь на спину, стягивает одежду, как садиться сверху на его бедра…

– Ну раз это просьба, ты знаешь, куда можешь с ней пойти. – Прошипела тихо девушка, жалея о том, что поблизости нет предмета, за который бы она могла зацепиться. Потому что, кажется, сама себя удерживать на месте она долго не сможет. – К своей невесте, к примеру.

– Именно поэтому я сейчас здесь.

Боль, принесенная этими словами, была сравнима с тем ударом клинка, который должен был вычеркнуть ее из списка живых окончательно и бесповоротно. Она буквально чувствовала, как острый холод разрывает сердце.

– Ты… ты… как ты смеешь?! Говорить мне что-то подобное, после всего, что я услышала… После всей твоей лжи, после предательства, после того, что я обнаружила на своей спине… – Назойливая мысль о сексе с этим мужчиной, который нужен ей не меньше, была сметена сокрушающей волной гнева. – Ты еще смеешь после всего этого шутить такими вещами? Прекрати! Не стоит притворяться, уже нет смысла в этом маскараде. Все встало на свои места, Дракон. Очевидно, своей глупостью и близорукостью я заслужила подобное, так что возрадуйся: ты победил. И тебе следует вести себя соответствующе. Можешь делать что хочешь, но не смей больше говорить, что я для тебя в прошлом не средство для достижения целей, а теперь – просто вещь…

– Не привык лгать. – Резко ответил Дэймос. – И если все сказанное тобой – правда, то какого дьявола я целую неделю торчал здесь, ожидая твоего пробуждения?! Как последний идиот молился всем мыслимым богам, умоляя их вернуть тебя мне! Ты себе представить не можешь, через что я прошел. Не задумываться над его словами. Просто не думать над ними.

– Могу. На моей спине очень ясно об этом написано. Так что, присоединяюсь к поздравлениям, ты своего добился. И целую неделю ты тут торчал, обдумывая способы, что с лихвой окупят унижения и боль, которым ты подвергся в рабстве. Да, теперь понятно, почему ты не убил меня в тот раз с Дэйвом, почему отказался от свободы, когда я тебе ее предлагала… причем неоднократно. И, естественно, мне ясно, почему я жива вопреки стараниям Грэдов. Ты ведь этого и добивался.

Черт, а ведь он знал, что подобный разговор неизбежен. Однако всю эту неделю Дэймоса больше волновало состояние женщины, нежели слова, которыми он ей будет объяснять ситуацию, принятую ею за предательство.

Но, собственно, как он может ее обвинять? Все указывает именно на… да, на его предательство. Тьма! моделируя этот «разговор» он изначально отвел себе роль покорного слушателя. Он с самого начала твердо решил молча выслушать все оскорбления и крики, стерпеть все удары. Принимая такое решение, он не мог себе представить, что сохранять спокойствие будет настолько сложно.

– Я видел твою смерть! – Прорычал Дракон, поднимаясь с кровати. Когда девушка внезапно замолчала, смотря на него испугано, Дэймос глубоко вздохнул: – Ты истекала кровью, а я ни черта не мог сделать. Я вынужден был смотреть на то, как ты умираешь. Смотреть и думать лишь о том, что в случившемся виноват лишь я. Что я опоздал на какую-то секунду, на мгновение. И я знал, что если я потеряю тебя там… – Мужчина не закончил фразу, просто медленно покачав головой, смотря себе под ноги. – Ты… ты для меня – все. Я не мог оставить тебя там, и в то же время я знал: ты не пойдешь со мной по собственной воле.

– И поэтому решил, что роль рабыни – самое то для меня, так?

– Значит, ты не отрицаешь. – Усмехнулся мрачно мужчина. – Честно признаться, я рассчитывал…

– Что я буду заверять тебя в любви? Уж точно не после того, что я услышала.

– …на твое понимание. Очевидно, называясь моей, ты не предавала этим словам и сотой доли того, что они на самом деле значат.

– Нет. Дело в том, что ты понял это слишком буквально! И сделал меня своей вещью.

Дракон тихо рассмеялся.

– А на что ты надеялась? Что я послушно соглашусь принять у тебя свободу и убраться восвояси с улыбкой счастливого идиота? Как по мне, так это было бы куда большим «предательством».

– Я думала, что ты спросишь у меня мое мнение! Я думала, что отношения основываются на доверии и понимании! Оказывается все это время между нами не было ничего из этого! На чем же стояла все это время эта так называемая «любовь».

– Так называемая?

– И не тебе говорить о предательстве. – Продолжила Михаэль, хотя горло и сдавливала ярость ее хозяина, которому такие слова были крайне не приятны. – Не тогда, когда на моей спине стоит клеймо, которое туда поставил именно ты!

– Это ничего не значит…

– Не для меня!

– Если бы был другой способ избавиться от проклятья…

– Об этом и речь! Все средства хороши. Проворачивая свои дела, ты думал исключительно о себе.

– Поверь, если бы ты прожила тысячу лет в рабстве, испытав то же что и я, ты бы тоже думала лишь о себе, особенно если дело касается проклятья! Точнее освобождения от него.

– И это по твоему оправдание?

– Забавно. – Усмехнулся резко Дэймос. – Обвиняя меня во лжи и предательстве, ты, кажется, считаешь, что отныне я буду относиться к тебе соответственно своему новому статусу. И все равно ждешь от меня оправданий.

– Вот оно что… Ну спасибо, хоть предупредил, что их ждать не стоит.

– Как будто ты мне поверишь! Все, что я скажу, будет воспринято тобой, как ложь автоматически.

– Не без причин, не так ли?

– Я никогда не лгал тебе.

Воцарившееся молчание, полное неверия и гнева, было прервано ее резким смешком.

– Это что, шутка?

– Я скрывал – грешен, но во лжи меня ты не можешь обвинить. И дело тут не в доверии. Да, я не мог быть полностью уверенным в том, что ты меня поддержишь. В конце концов, ты понимала, что мы ждали этого слишком долго, и навряд ли, поверила бы в то, что мы уйдем с миром. Но главная причина моего молчания даже не в этом. Я не хотел втягивать тебя, потому что знал: ты будешь обвинять себя до конца дней либо в том, что помогла мне и предала семью, императора и весь род людской, либо в том, что сделала выбор в пользу чести и долга и тем самым предала меня.

Кажется, его слова достигли цели.

– То есть, ты сделал из меня свою рабыню, забрав черт знает куда, потому что обо мне заботишься?

Показалось.

Дракон устало вздохнул, пытаясь отыскать те слова, которые бы смогли спокойно объяснить ситуацию и которым бы Михаэль поверила.

– Я не лгал тогда, не лгу и сейчас: ты в безопасности здесь, мое отношение к тебе не изменилось. Я хочу видеть тебя рядом с собой в качестве любимой, истиной пары, и относиться к тебе буду соответствующе…

– О. Не изменилось значит. Чудесно. – Покивала Миша рассудительно. – А вот мое изменилось. – Синий ледяной взгляд встретился с пламенем алого. – Ложь, связанная с твоими планами – одно. Я еще не настолько сумасшедшая, чтобы обвинять тебя в желании свободы. То, что ты скрывал от меня, таился, не доверял – твое дело. Но еще только раз ты заикнешься о любви, которую якобы ко мне испытываешь, и меня не остановит даже проклятье.

– В чем проблема?! – Не без раздражения проговорил Дэймос.

– Проблема? Это что, шутка?

– Если не проклятье, то что?

– Ну разве что, кроме прочего, твоя невеста.

Кажется, он не считал ее переживания чем-то достойным внимания.

– Об этом тебе точно не стоит беспокоиться. – Заявил спокойно Дракон

– А знаешь, тут я с тобой согласна. Ведь у меня полно других поводов попереживать…

– Боги всемогущие…

– Поздно молиться, Дракон. Не понимаю, на что ты рассчитывал, когда решил притащить меня сюда.

– Честно признаться, на то, что твои слова были чем-то большим, чем простое сотрясание воздуха. – Ох, черт, он не должен сворачивать на эту дорожку. Ее страх, растерянность и гнев – его вина, и усугублять их сейчас, подчиняясь собственным эмоциям, в высшей степени глупо.

– Не тебе об этом говорить, не считаешь?!

– Мы ходим по кругу.

– Это ты по нему ходишь! – Взяв передышку на пару секунд, Миша вздернула подбородок: – И когда ты собирался мне о ней рассказать? И собирался ли вообще?

Если убрать в сторону собственное отчаянье и боль, если вообще не смотреть со стороны на всю трагичность данной ситуации, Дэймос готов был торжествующе улыбнуться. Его женщину больше волновало не то, что он обратил проклятье против прошлых господ, не то, что он забрал ее с собой, не собираясь считаться с чужим мнением, ее не интересовало даже то, по какой причине она выжила, что произошло за эти дни и где она, собственно, находится. Михаэль была в ярости из-за другой женщины. Из-за женщины, с которой он… да, с которой он обещал некогда связать свою жизнь.

Прокручивая пару секунд в голове оправдания, Дэймос понял, что объяснить именно эту ситуацию будет сложнее всего. Дьявол! И с чего ему начать?