Текст книги "Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор) (СИ)"

Автор книги: Северная Изольда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 53 страниц)

И пусть Визирис не мог допустить этой мысли и в страшном сне, но что если именно этот темный послан забрать жизнь императора? Его подозрения не были лишены смысла, любой взглянувший на мужчину в тот момент с этим бы согласился: алые глаза светились яростью и жаждой убийства, абсолютная решимость и уверенность на жестоком лице. Молча, не говоря ни слова о том, с какой целью сюда явился, Дракон шел к нему… а может, за ним.

И когда его рука грубо и бесцеремонно схватила Визириса за ворот камзола, как котенка за шкирку, дернув на себя, лишая равновесия, крик вырвался из горла императора сам собой.

Он видел яркий свет, пробивающийся даже через плотно сжатые веки, попутно думая о том, что эта ситуация ему напоминает кое-какие события прошлого. Равнина Омин, предчувствие боли и смерти. То чувство облегчения и благодарности, которое он испытал увидев Дэймоса в тот раз, никогда и никто не сможет передать словами. Очевидно, боги не допустят повторения истории: теперь Дракон определенно явился не как спаситель.

Боль была сильной… Однако, не совсем такой, какая ассоциировалась у Визириса со смертью.

– Ваше Величество, скорее поднимайтесь. – Оказывается, шум в его голове был не голосом призывающих к себе предков.

Открыв глаза, Визирис медленно осмотрелся. В поле зрения находилась мужская рука, увенчанная перстнями.

– Энгер… что… что п-происходит? – Заикаясь пробормотал Визирис, благодарно принимая руку, которая быстро поставила его на ноги.

Да, это совершенно точно были не голоса предков. Все просторное фойе и холл особняка, в котором он оказался, были заполнены… детьми. Ученики разных возрастов, кто сидя на ступенях лестницы, кто прислонившись к стенам, кто расположившись на коврах, тихо перешептывались между собой, немного растерянно посматривая в сторону нежданно прибывшего императора.

– Вы ранены, Ваше Величество? – Участливо спросила супруга Ворона, кажется, вместе со служанками этого дома и женщинами из школы, взявшая на себя заботу о пострадавших.

– Не… нет. – Откашлявшись, Визирис одернул рубашку и камзол, очевидно, пытаясь вернуть себе достойный вид. – Моя… моя супруга…

– Она будет с минуту на минуту. – Заверил его Энгер, беря под локоть и подводя к креслу, что стояло возле камина. – Дэймосу приказано доставить вас в целости и сохранности в безопасное место. А он всегда очень исполнителен, и, поверьте, здесь вы в безопасности.

– Охотно верю… – Вздохнул Визирис, все еще пытаясь выровнять дыхание.

Ну, может, с «охотно» он и переборщил. Вера в то, что происходящее, – не кошмар, а реальность, которую, кстати, допустил именно он, еще не укрепилась в хаосе его мыслей. Что касается безопасности – только до тех пор, пока здесь не появиться совершенно бешеный темный Михаэль. Хотя его тоже можно понять: думать об этикете в тот раз было не ко времени да и не к месту.

Как и сказал Энгер: не прошло и минуты, свечение вновь наполнило особняк, являя взору, словно грациозно спустившуюся с небес, Кинару, которую сопровождала ее личная служанка.

Вскочив со своего места, Визирис прошел к жене, беря ее за руки, подводя к креслу.

Портал за ее спиной, светящийся ранее синеватым пламенем, внезапно закрылся, заставляя детей дружно удивленно выдохнуть.

– Там еще люди… – Подошел к Энгеру Визирис.

– Сам не понимаю… – Пробормотал Ворон, находя взглядом прибывшую с Кинарой служанку.

Темный рассудил верно: по взгляду девушки было понятно, что ей есть что сказать, но она была слишком напугана и шокирована происходящим, чтобы вот так сходу спокойно передать слова Дэймоса.

– Что-то случилось… – Бормотала она, обнимая себя за плечи. – Что-то очень плохое, вероятно…

– На вас напали? Они нашли вас? – Обеспокоенно спросил Визирис, замечая легкое движение головы в жесте отрицания.

– Нет… с ним были еще воины, они очистили резиденцию и привели еще выживших в порталу… А потом что-то пошло не так с… с…

– Дэймосом. – Помог ей напряженно слушающий Энгер.

– Да, с ним. Он выглядел… – Девушка сглотнула, отводя взгляд в сторону. – Он исчез, но прежде просил передать вам, что… вы сами справитесь.

– Черт возьми. – Выдохнул Энгер, кидая взгляд в сторону своей возлюбленной, которая так же сосредоточенно слушала этот сбивчивый рассказ. И когда девушка замолчала, Белла подняла испуганные глаза к мужу.

– Михаэль…

– Дьявол! Я не могу уйти… – Начал было Ворон, которого остановили подошедшие Тендер и Таф.

– Расслабься, мы все сделаем. – Бросил один из близнецов, преподававших под началом Энгера. Сидхи, в конце концов, во все времена славились как умелые и сильные маги, потому Дэймос и выбрал Тендера и Таф на места преподавателей алхимии и теории заклинаний соответственно.

– Поторопитесь, парни. – Вздохнул Ворон, смотря на светловолосых близнецов с благодарностью.

Те лишь понимающе синхронно кивнули, очевидно, зная причину, по которой Энгер не мог покинуть усадьбу. И по которой им действительно стоило поторопиться.

– Что… что это значит, Энгер? – Шепотом спросила Белла, оказываясь рядом с замершим на месте мужчиной. Тот лишь мог покачать головой. – Она же не могла… с ней же не могло…

– Ты просто не встречалась с этими ублюдками. Их не зря называют чумой. – Бросил тихим рычанием Ворон, смотря себе под ноги. Горький, полный боли и отчаянья выдох покинул его легкие, блестящие черные глаза обреченно закрылись. – Проклятье, когда я просил Богов наставить Дэймоса на путь истинный, я имел в виду совсем не это.

Напряженной тишине, нарушаемой лишь мерным гулом детских голосов, не суждено было долго продлиться.

– Где она? – Громогласный вопрос Фрэда, быстро спускающегося с лестницы, заставил Энгера вздрогнуть. Не то что бы он испугался мужчины или же его присутствие было неожиданностью (все же, когда Ворон узнал последние новости, касающиеся не нападения, а тяжелого состояния миссис Джелли, он сделал так, чтобы обещание, данное некогда госпожой, было исполнено – Фрэд находился рядом со своей женой в тяжелое для их семьи время). И казалось теперь, когда кризис прошел, отец Михаэль был намерен услышать вразумительный ответ, который бы объяснил ему, по какой причине его дочь находиться не рядом со своей семьей. – Я спрашиваю, черт вас дери, где моя дочь?

Что ж, человек достоин уважения: молчаливый и рассудительный обычно, теперь Фрэд готов был вытрясти из Энгеру душу, если это понадобиться, чтобы получить ответ. И его явно не заботил тот факт, что силы не равны.

– Сейчас вам лучше позаботиться о своей супруге…

– Я знаю, что для меня и моей семьи лучше. – Мужчина остановился в метре от Ворона, пытаясь сохранять спокойствие. – С моей супругой все в порядке, что я не могу сказать о своей дочери, потому что ее здесь нет!

– И вы должны понять, что это было не моим решением. – На полтона повысил голос Энгер. – Не я хозяин в этом доме, вам ли не знать.

Кажется, его слова достигли Фрэда, взгляд которого из откровенно требовательного стал потерянным.

– Как… как давно она ушла? – Мужчина выругался, явно понимая, что хочет услышать ответ совсем на другой вопрос. – Что с ней? У тебя должны быть хоть какие-то… догадки. Нэнси и я… нам сейчас нужно хоть что-то.

Догадки? Будь он проклят, но они были. И им сейчас меньше всего было нужно, чтобы Энгер эти догадки озвучивал.

– Вам все же стоит подняться к своей жене. – Проговорил как можно более ровно Ворон, заглядывая в карие глаза. – Она сейчас нуждается в вашей поддержке и помощи. И вы можете ей дать это. В отличие от своей дочери. Ее судьба сейчас не в ваших руках… мне жаль.

Фрэд никогда не был дураком, он быстро и верно истолковал услышанные слова. Его и без того мрачное лицо, стало просто каменным, а дыхание замерло в груди. Определенно, когда мужчина спускался сюда по лестнице, он готовил себя к тому, что может услышать именно это. Очевидно, он подготовил себя не достаточно.

И как бы Энгер не хотел убрать ужас и боль с его лица подбадривающими словами, которые бы начинали с ничего не значащего «возможно», он промолчал, зная, как надежда бывает губительна.

Два часа на холоде среди безжалостных врагов? Когда речь идет о молодой девушке, не отличающейся силой и опытом? Поведение Дэймоса, который исчез сразу же после того, как императорское семейство оказалось в безопасности? Всё это вкупе перечеркивает любое «возможно», не оставляя места надежде.

47 глава

Когда-то давным-давно, лет тринадцать назад она сильно заболела. Миша помнила это время… дело было жарким летом, все дети, как и полагается в эту пору, брали свое от щедрого солнца, купаясь в тепле и яркой зелени лугов, а она слегла с высокой температурой, жуткой слабостью и болью, прожигающей до костей. Маленьким ребенком она подошла к осознанию понятия смерти вплотную в тот раз. Определенно, ее родители считали так же.

Чудо случилось, она выздоровела, но речь сейчас не о том…

Сейчас она тоже стояла на пороге смерти. Даже больше, от этого порога ее отделял один шаг. Ее положение было теперь куда опаснее, чем тогда, в детстве. Но все же, она была еще жива – факт.

Это стало очевидно, когда Михаэль пришла в себя после того оглушительного удара о землю, чувствуя боль и привкус крови на языке. В бездне темноты закрытых век Миша вспомнила последние секунды. Ту жуткую мясорубку, которую только безумец мог бы назвать битвой. Красное заполнило собой все поле зрения – одежда врагов и кровь… Так много убитых и раненных. Вопли страха, крики команд и стоны молитв смешались в звучный марш Смерти, несущейся на них на бледном коне.

Тогда Мише стал предельно ясен масштаб ее глупости и детской наивности. И смысл слов Дэймоса дошел до нее лишь тогда. Она ничего не могла сделать. Что-то изменить? Ее силы, определенно, было для этого недостаточно. Недостаточно даже для того, чтобы сохранить свою жизнь.

Когда к быстро сокращающемуся людскому войску присоединились фамильяры, всего несколько десятков сильных опытных воинов, она, как и каждый человек на стене, вознесли богам благодарность. Как оказалось – преждевременно. Появившихся союзников было слишком мало, чтобы перевесить силу тысячи безжалостных головорезов.

И теперь… это. Кажется, она была нужна врагу живой. Не зная, стоит ли добавлять «к сожалению» Миша открыла глаза, распрямляясь на стуле, к которому была привязана. Затекшая шея вспыхнула болью, как и плечи. Подвигав запястьями, которые были крепко закреплены грубой веревкой у нее за спиной, девушка быстро осмотрелась.

И да, теперь она была уверена, что выжила «к сожалению».

– И почему я не удивлена? – Прохрипела Михаэль, еле шевеля обмороженными сухими губами.

– Потому что мы к этому шли все это время. – Ответил Александр Грэд, закидывая ногу на ногу.

Занимающий стул, что стоял напротив нее, парень выглядел немного взволнованным и нервным. Ему явно не приходилось еще сталкиваться с чем-то подобным и потому сейчас, пытаясь выдать откровенный страх за развязность, младший из Грэдов кривовато улыбался.

В наступившей паузе, Михаэль изучила взглядом помещение, в котором оказалась. Обшитое металлическими пластинами оно было небольшим, но и не слишком маленьким. Лишенным всякой мебели кроме их стульев. Никаких окон. Комната освещалась лишь десятком масляных ламп, огни которых теперь плясали на зеркальной поверхности стен.

– Это все… твой папаша, да? – Боль в горле совершенно не располагала к разговору.

– Мой отец мне доверяет. Я здесь, чтобы закончить его дело. Но если честно, я и сам хотел этого. – Голос Александра отдавался от стен холодным эхом. – В тот раз… когда ты себе позволила выставить нас посмешищем… С тех пор я мечтал о расплате. Славно, долго ждать не пришлось. Возможно, тебе это знание уже не пригодиться, но Грэды никогда не тянут с местью.

– Ладно… это очень лестно. Такое внимание с вашей стороны. – Протянула Миша, разминая шею, стараясь выглядеть максимально беззаботно, игнорируя тот факт, что этот парень настроен всерьез. И, к сожалению, не на разговоры. – Но что-то мне подсказывает, что все это было затеяно не ради меня.

– Не прикидывайся дурой! – Выплюнул Александр, вскакивая со своего места и начиная взволнованно расхаживать по комнате. – Я изначально говорил отцу, что с тобой бесполезно говорить. Вероятно, мир совершенно свихнулся, раз тебе подарили темных, а потом и титул баронессы, но я в отличие от мира еще достаточно в себе, чтобы понять – пытаться достучаться до тебя бесполезно. В тот раз, когда мы пришли к тебе, это был твой последний шанс, который ты благополучно упустила. И потому теперь ты здесь.

– Шанс? – Усмехнулась цинично Михаэль, следя за быстрыми передвижениями Александра. – Это не мой шанс, а ваш. Вы не привыкли к подобным фокусам судьбы – Дэймос достался не вам, как и то добро, которое Дракон успел накопить. Тот замок вы считали своим родовым имением, даже имя ему дали, а оно и прижилось…

– Смеешься? – Резко затормозил перед ней парень. – Ты думаешь у нас мало денег? Мало имений? А что касается темного – нужен не он, а его уникальные способности. То, что он достался не нам – огорчает. В конце концов, ты же даже не знаешь, что с ним делать. Ты даже представить себе не можешь весь его потенциал… Но речь не об этом. Мой отец, чтоб ты знала, человек гениальный. Когда сошла первая волна ужасного шума вокруг твоей недостойной персоны, он принялся за новый план. Пришлось вносить коррективы, потому что раньше все дело было замешано на Драконе. Однако… – Александр весело, немного нервно рассмеялся. – Деньги, они хоть и не темные, но силы у них достаточно даже для того, чтобы небо спустить на землю.

– Ну или чтобы совершить государственный переворот.

– Что ж, тебе хватило ума, чтобы это понять. – Усмехнулся Грэд, вновь опускаясь на свой стул. – Из-за тебя возникли некоторые проблемы. Насовала своих шпионов, отслеживала каждый наш шаг. И к чему это привело? – Он осмотрел ее говорящим взглядом, словно указывая на ее нынешнее незавидное положение. – Если бы ты согласилась в тот раз, все не зашло бы настолько далеко. Наши семьи бы объединились под доблестной фамилией Грэд, и мой отец стал бы единственным возможным претендентом на трон после Визириса, у которого нет наследника. Потом бы его место автоматически занял я… Кому нужен чертов темный, когда ты управляешь его хозяином? Когда ты – наместник богов, их святая воля на этой грешной земле? – Парень вздохнул, протянув руку и отбрасывая со лба девушки белые пряди. – Я бы относился к тебе с… уважением, возможно даже, я смог бы тебя полюбить. В тебе что-то есть, что-то такое, что привлекает… Ты бы стала со временем королевой. Вместо этого ты выбрала смерть.

– Возможно, еще не поздно все исправить…

– Не держи меня за идиота. – Резко усмехнулся Александр. – Я сделаю то, что мне доверил отец. Я его не подведу. – Непонятно рассмеявшись, он продолжил: – Знаешь, как трудно быть младшим в семье? Если тебе выпадает такой шанс, нужно проявить себя и сделать все, как полагается.

В подтверждение своих слов Грэд потянулся, доставая из-за спины не оставляющий никаких альтернатив на то, что произойдет в ближайшем будущем, нож.

– Брось, Алекс, ты же не убийца… – Попыталась Миша, не сводя взгляд с блестящего в свете ламп лезвия.

– Ты, определенно, очень плохо меня знаешь. – Ответил на это парень, рассматривая оружие в своих руках. – Ты не подумай, что мне приятно убивать связанную, беззащитную женщину. Но ты сама сделала свой выбор, в тот раз тебя никто за язык не тянул. Разговаривать с нами в подобном тоне… ты должна была понимать что все закончиться именно так. – Он сделал говорящий жест рукой, сжимающей нож. – В конце концов, Михаэль, ты можешь утешиться тем, что ты – не единственная жертва, принесенная во благо.

– Кому во благо?

– Очевидно, не тебе. – Кивнул Александр, но убивать ее не торопился. – Знаешь… если бы ты пошла по пути наименьшего сопротивления, то жертв было бы меньше. В том, что сейчас происходит, есть и твоя вина. Своим грубым отказом ты обрекла бедолаг на смерть, а нас на ужасные финансовые затраты. Но, в конце концов, цель оправдывает средства. После твоей смерти и смерти императорской семьи, мой отец автоматически становиться первым в империи. Кроме того, по плану: он сейчас должен как истинный спаситель своего народа возглавить армию в отсутствие маршала и генерала, с которым я сейчас имею честь беседовать, и разбить «врага». Народ – слепое стадо, послушно пойдет за ним, рукоплеща и благодаря за спасение. Совет его поддержит. Отца коронуют. Отличное завершение этой сумасшедшей истории. Все встанет на свои места. – Сынок Григория устало вздохнул. – Ты – настоящая головная боль, Михаэль. Так надоело, что разговоры в семье только об императоре и о тебе. Наконец-то ты и твое имя очистят пространство нашего дома, уходя далеко в прошлое.

Он прихлопнул себя по коленям, явно собираясь встать и сделать из нее то самое прошлое, о котором говорил секунду назад.

– Одумайся, Алекс, это не твое. Ты же знаешь, кто твой отец, он не подходит на роль императора. Уверена, ты знаешь его лучше меня и не питаешь к нему той любви, которую пытаешь тут продемонстрировать…

– Твое желание потянуть время мне не совсем понятно. Надышаться перед смертью все равно не получится. – Внимательно всматриваясь в ее лицо, Александр не сдержал тихого смеха. – Ясно, ты все еще надеешься, что за тобой придет твой темный. Глупая, ты так и не поняла, где мы находимся. – Острие ножа обвело пространство. – Это все свинец, Михаэль. Темные свинец на дух не переносят, и знаешь почему? Я толком не разбираюсь в их физиологии, но рядом с этим металлом они теряют свои способности, становятся слабыми. Он приглушает их суть. А тут им все обито. – Парень удовлетворенно осмотрелся. – Связь между слугой и господином сильна, однако даже она не поможет ему выследить тебя. Металл блокирует его силы. Ты для него потеряна. Верю по ощущениям, он думает, что ты умерла. Но, собственно, в чем-то он прав.

– Знаешь. – Миша сглотнула, приподнимая подбородок. – За мою смерть отомстят. Он с тебя и твоего отца кожу снимет по ленточкам. И меня не будет рядом, чтобы его остановить.

Увы, ее громкая фраза не произвела должный эффект. Вместо страха, она вызвала совершенно противоположную реакцию у парня – Александр расхохотался.

– Ты… ты что, вообще ни черта о них не знаешь? Как такое может быть? – Пододвинув стул ближе к ней, парень наклонился вперед. – Вот скажи мне… когда проходит церемония Обретения?

– Что за…

– Ответь, это важно.

– Такой даты нет.

– Да. Но есть закономерность.

– После смерти последнего хозяина. – Выплюнула Миша.

– Точно. Когда у темных рабов умирают их сиятельные господа, приходит время новой церемонии. Так вот скажи мне: почему же когда этих монстров уже не удерживают цепи долга и обязательств перед своим господином, они послушно бредут на следующую церемонию?

– Проклятье заставляет их.

– Каким же это образом? Всех разом? Таких сильных тварей? Лучшего времени не придумаешь, чтобы совершить возмездие и избавиться от оков рабства. И все же что-то им не дает этого сделать вот уже тысячу лет. – Заметив ее напряженное ожидание ответа, Грэд рассмеялся. – Вместе с твоей смертью, Михаэль, он утратит свою силу. Он станет подобен слабому, никчемному человеку. От его сути мало что останется. И только потом, если он переживет (в чем я лично сомневаюсь) ужасные муки, последующие за самым страшным грехом, который только можно вообразить для темного раба, только потом, когда ему назначат нового хозяина, его могущественная сущность к нему вернется. Он вновь станет темным в полном смысле этого слова. Понимаешь? – Наклонившись почти вплотную к ней, Александр прошептал: – Когда я убью тебя, он превратиться в хнычущее, сожалеющее ничто. Мне самому не составит труда его прикончить. Возможно, я окажу ему милость, и так и сделаю. Хотя… – Облокотившись на спинку стула, парень задумался: – Хотя думаю, стоит совершить публичную казнь. В назидание всем тем, кто захочет пойти против нас. А так же непослушным рабам, которые даже за своими хозяевами не могут уследить. М-да, кто же мог подумать, что ты одна на стену попрешься. Облегчила нам задачу донельзя.

Теперь пришел ее черед смеяться.

– Хнычущий? Ты его явно не знаешь. Ему не нужна вся его сила, чтоб раздавить тебя, как таракана. А насчет меня… знаешь, почему я тут, а он не со мной? Потому что он с императором и его беременной супругой. Которые, теперь, я готова в этом поклясться, в самом безопасном месте, какое только можно найти на этой земле. И вам до них не добраться.

Кажется, Александра эта новость озадачила. Но молчал он не долго, быстро найдя ответ:

– Даже если Визирис жив, он уже не будет выглядеть достойным правителем в глазах своих подданных. Мой отец и совет, недовольный нынешним монархом, сделают свое дело. Его дни все равно сочтены, даже если ему удалось выжить.

– Удалось, можешь не сомневаться. – Огрызнулась Михаэль, наблюдая за тем, как парень поднимается, сжимая в руке оружие. – Не думай, что с моей смертью все ваши проблемы закончатся. Поверь, они только начнутся.

– Это тебе так кажется. К тому же, чего ты так беспокоишься? Тебя это уже не будет волновать, поверь мне. – Александр нахмурился, уловив какое-то движение за дверью. Скорее всего, главарь пришел сказать ему, что пора сворачиваться. – Будет почти не больно.

– Я тебя с того света достану. – Рявкнула Михаэль, следя за тем, как он быстро оказывается рядом. – И твоего папашу. Думаешь, что избавишься от меня? Как бы не так…

Ее голос сорвался на крик, когда лезвие без колебаний плавно вошло в ее тело, прорезая грязную мокрую от растаявшего снега рубашку.

Нож вонзился в ее живот до самой рукояти, неся дикий холод и боль. Слезы брызнули из глаз, а в ушах звенело так сильно, что Миша не слышала собственного предсмертного вопля.

Второго удара не было, потому рассчитывать на быструю смерть не пришлось. Однако дело было совсем не в том, что Александр решил продлить ее агонию. В стремительно теряющей очертания реальности, Михаэль не видела внезапно распахнувшейся двери и застывшего на пороге израненного, тяжело дышащего мужчину, с обнаженным мечом, с металла которого черными каплями стекала чужая кровь. И она не слышала протестующий крик, в который превратилось ее имя.

Александр Грэд резко вытащил нож из раны девушки. Переведя взгляд со стремительно расползающемуся по белому хлопку пятну крови на замершего в неверии темного, парень отшатнулся назад.

По всем правилам и законам Дракон не должен был оказаться здесь. Но даже если каким-то чудом он и выяснил их местонахождение, как, скажите? Каким образом, он смог прийти сюда, достичь этой комнаты, минуя коридоры, забитые врагами под завязку?

И, тем не менее, Дэймос стоял на пороге камеры, на мгновение совершенно выпав из реальности. Утратив возможность дышать и двигаться, мужчина вцепился одной рукой в косяк двери, а другой до хруста сжал рукоять меча. И смотрел он лишь на девушку, которая теперь обмякла на стуле, мучительно закрыв глаза. Кажется, Дракон не мог поверить, что опоздал всего на какую-то секунду, ставшую роковой.

Когда же темный вернул себе самообладание, его потемневший, ставший багрово-кровавым взгляд, метнулся на виновника случившегося. И в тот момент, когда Дэймос посмотрел на него, Александр слабодушно выронил из рук оружие, делая пугливый шаг назад.

Клянясь отцу в верности, заверяя его в том, что Григорий Грэд может полностью положиться на своего сына, обещая исполнить все лучшим образом, Александр не готов был столкнуться с такими последствиями своего поступка.

* * *

Пульсирующая боль растеклась из центра живота по всему телу, лишая возможности думать связно о чем-то другом кроме муки медленно приближающейся смерти. Миша не чувствовала, как быстрым движением ее руки освобождают, разрезая веревку. Слова, наполненные мольбой и отчаяньем, не достигали ее через грохот пульса и собственное тяжелое дыхание, перебиваемое всхлипами.

Ее положили на холодный пол, тогда как руки на ее лице казались просто огненными.

– Девочка, открой глаза. Ты не умрешь, клянусь, ты останешься со мной. Смотри на меня.

Когда он так просит ему невозможно отказать.

Пытаясь выдавить жалкую улыбку, Миша с трудом подчинилась. В свете огня ламп, размноженных в зеркалах металлических пластин, Дракон выглядел в полном смысле этого слова прекрасно. Но сосредоточенность и боль на его лице, страх и отчаянье в глазах, портили всю картину.

– Прости… – Прошептала Миша, когда он приподнял ее голову.

– Молчи, Михаэль. Я сейчас подниму тебя и буду нести очень осторожно, ты должна молчать и прижимать это к ране. – Мужчина осторожно приложил к ее животу большой кусок плотной ткани, кажется, некогда бывший его рубашкой. – Мы выберемся отсюда.

– Я… не…

– Молчи.

– Я не смогу… перемещение… убьет меня… ты знаешь…

Он готов был рискнуть, хотя и действительно понимал что малейшее колебание энергии, тем более такая перегрузка для ее умирающего тела, как перемещение, может оказаться фатальной ошибкой.

– Я приведу сюда помощь…

– Нет… – Простонала Миша, щурясь, пытаясь удержать в поле зрения его лицо, теряющее очертание. – Не уходи…

– Я вернусь, слышишь? Сейчас. Потерпи, любовь. – Прошептал мужчина, наклоняясь к ней.

Он правда собирался сорваться с места и, воспользовавшись последними силами, привести помощь.

Вцепившись пальцами в его запястье, Миша заглянула в глаза мужчине, стоявшему рядом с ней на коленях. Он должен был увидеть, должен был понять, что любая помощь в данном случае будет совершенно бесполезной. И что она это знает, и что последнее ее желание – умереть, пусть и в столь жутком месте, но хотя бы не в одиночестве.

– Нож… дай мне нож… – Прохрипела Миша, закашлявшись. – Пока я жива… дай мне…

– Что ты делаешь со мной… – Прошептал мужчина, качая головой, словно не веря в то, что это все же сейчас с ним происходит. И смотря на него, Мише казалось, что она чувствует боль не от раны, а от его отчаянья и вины, ставших вдруг достаточно материальными, чтобы заставить кровь закипеть в ее венах. – Ты не смеешь оставлять меня! – Прорычал яростно Дэймос, продолжая прижимать к ее животу уже промокшую насквозь от крови тряпку.

– Освободить… – Еле шевелила губами Миша, взглядом умоляя мужчину подчиниться.

Она знала, сколь мало времени у нее осталось, чувствуя, как неумолимо жизнь вытекает из ее тела. Однако, ее слова мужчину явно не достигали. Вероятно, Дракон просто не мог воспринимать сейчас что-то кроме этой уничтожающей его картины.

Видеть как любимую женщину забирает смерть, которую подпустил к ней именно ты? Лицезреть эти боль и страх в глубоких глазах, слышать слабый голос. И он будет обречен носить это в своей памяти оставшуюся вечность.

– Нож… дай мне освободить тебя… – Ворвался в его воспаленный разум ее тихий требовательный голос. Синие глаза умоляли подчиниться и исполнить ее последнюю волю.

Наверное, покориться его заставило не собственное желание свободы, а ее приказ, приведший его тело в движение. Дракон быстро достал кинжал из ножен, однако, когда девушка отпустила его запястье, пытаясь дотянуться до оружия, Дэймос не вложил рукоять в ее ладонь. Смотря в ее лицо, искаженное болью и усилием, он решительно произнес:

– В тот раз… ты признала меня своим мужчиной, а сейчас требуешь у меня добровольно сдаться и смириться с твоим уходом? Да я лучше сдохну, чем позволю тебе меня оставить. Не после того, что ты сделала со мной. Ты не смеешь так поступать теперь… – Миша мучительно закрыла глаза, и из уголков ее век скатились две крупные слезы.

– Про… сти… – Как будто у нее был другой выбор.

Но, очевидно, у мужчины было свое мнение на этот счет.

– Доверься мне, Михаэль. – Судя по его голосу, Дэймос сам был не уверен в том, что его идея будет иметь успех.

Приоткрыв глаза, пытаясь отрешить от боли и пронзающего холода, Миша смотрела на то, как темный быстро проводит лезвием по своему левому запястью, достаточно глубоко, чтобы задеть вены и сухожилия. Выругавшись, стиснув зубы, Дракон поднес кровоточащую руку к ее губам.

– Пей. Давай, Михаэль, это должно помочь тебе… – если мои предположения верны.

Предположения, черт. Сейчас не время для сомнений, Дракон готов был сделать что угодно, чтобы исправить свою ошибку. Чтобы спасти любимую он отдаст всю свою кровь. Если та в силах помочь…

Тяжело дыша, делая неуверенные, причиняющие ей боль, глотки, Миша послушно прижалась ртом к его запястью. Когда она закрыла блестящие от слез глаза, Дэймос понял, что она считает его затею заранее обреченной на провал. Это выглядело глупо, как отчаянная попытка борьбы с жестокой реальностью. И не спорила она с ним только из-за слабости, а еще потому, что понимала его чувства – чертова надежда, которая уверенно говорила ему, что шанс еще есть.

Если его теория верна, если она и в правду не человек хотя бы на четвертую часть, существует такая вероятность, что его кровь, чистая кровь сына Тени, пробудит ее нечеловеческую сущность, доселе спящую. И тогда ее силы хватит, чтобы залечить… прямое ранение в живот.

Когда ее губы замерли, Дэймос медленно отклонил свою порезанную руку, смотря на лицо женщины. Затуманенные синие глаза смотрели прямо на него, с любовью, мольбой о прощении, с досадой на то, что она все-таки не успела…

Последний выдох слетел с ее бледных губ, последний стук сердца раздался в сосредоточенной тишине, а взгляд, ранее живой, понимающий, утонувший в боли, страхе и несогласии, медленно становился пустым, не видящим, пока окончательно не остекленел.

Дэймос стоял рядом с телом женщины на коленях, наверное, целую вечность, не веря в то, что это все же произошло. С ней. С ним.

Кажется, до последнего он не верил в то, что смерть может коснуться его святыни. Он все это время, зная опасности должности и статуса своей госпожи, радел за ее безопасность, понимая, как велик риск ее гибели, если он позволит себе неосторожность и невнимательность. И лишь теперь Дэймос понял, что даже допуская мысль о возможности ее смерти, думая о ее хрупкой, человеческой, смертной сущности вообще, он никогда по-настоящему над этим не задумывался. Он не мог себе представить, не мог вообразить этого. Он не видел ее вне своей жизни. Тем более, мертвой.

До этого самого момента.

Как только жизнь соскользнула с ее губ последним выдохом, Дракон начал отсчитывать секунды. Чертова надежда не умерла вместе с ней. Голос подлой эмоции все еще продолжал ранить его душу бесполезными – «а вдруг?». Наивный, он и правда ждал, что вот через эту секунду, или возможно следующую, ее сердце вновь отзовется стуком. Что этот удар обозначит начало нового времени. Что она вернется, переродившись для новой жизни с ним. Что она просто вернется к нему.