Текст книги "Седьмой прыжок с кульбитом (СИ)"

Автор книги: Сербский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

– Да, – сказал Кот. – Мы поедем, мы помчимся, на оленях утром ранним. Или на верблюдах? Неважно. Главное – проблема нескучного праздника решена. Мне по душе айран с восточными красавицами.

За спиной шумел фонтан. Рядом буйно цвели липы, а за ними яркими факелами пламенела алыча. Среди зеленой травки повылезали декоративные тюльпаны разных цветов и фасона. На аллее неподалеку две тетки обирали липовый цвет, шустро, без всякого страха. А ведь это общественное место, и милиция таких граждан должна гонять! Ишь ты, нашлись деловые – с мешками приперлись. И передники нацепили, как приличные хозяйки.

– Дед, ты чего? – удивился Антон. – Кому эти цветки нужны? Через неделю всё равно опадут.

И в самом деле, чего это меня понесло? Старею, наверно, и движет мною зависть. Это надо признать: совсем забыл, насколько полезен чай с липовым цветом. Мало того, что лечит все болезни, так липовые соцветья сдерживают процессы старения и укрепляют волосы. Отвар из липового цвета повышает иммунитет, а горячие припарки разглаживают морщины. И главное, что липа успокаивает! Это важно и реально хорошо для меня. Нет, нужно будет ночью сюда наведаться.

Тем временем Нюся выстрелила из главного калибра.

– Раскрою секрет, парни: мы собираемся играть тяжелый монгольский рок. И можем взять Котика в нашу группу.

Взрыв оказался мощным, братьев как пыльным мешком прибило. Они ушли в себя и там зависли.

Наконец Федот выдавил из себя главный вопрос:

– Почему Кота?

– Он стройный, весь в мускулах, – охотно пояснила Нюся. – И высокий. Ноги длинные, почти как у меня. Это стильно.

– И кем у вас будет Кот? – окончательно сдулся Федот.

– Монголом.

– Чего? – создавалось впечатление, что Федот еще и оглох.

Кота явно корежило вслед за братом, и Нюся их добила:

– Котик будет монголом, бьющим в барабан.

Братья сморщились и обвисли. Воздух вышел весь, то есть система зависла снова. И после перегрузки взорвалась возмущением Федота:

– Погоди, но какой из этого амбала монгол? Те мелкие, смуглые, а Кот крупный! И совсем незагорелый.

Антон переглянулся с Анютой. Идея насчет еще одного бас-барабана в оркестре возникла не случайно, в инете она давно присмотрела огромный оркестровый барабан. Варвара с этой задачей справилась бы, но кто тогда будет играть на кубинских барабанах? Шел перебор кандидатур, и тут ей в голову пришел фактурный Кот. Но зачем брать его просто так, когда за это можно выдурить квартиру?

Сохраняя невозмутимое выражение лица, Антон заметил:

– Хочешь сказать что ты, внешне щуплый и ненакачанный, будешь более подходящим монголом?

Федот энергично закивал головой:

– Да!

– Но ты тоже незагорелый, – пожала Нюся плечами, – к тому же белобрысый.

В этот момент отмер Кот:

– Так что делать-то надо?

– Будешь делать зверское лицо. Ты же боксер, верно?

Меня эта деталь тоже интересовала, ведь музыкальными талантами Кот не отличался. И Антон сообщил мне сугубо личное мнение:

– Вообще-то там ничего особенного делать и не надо. Только капу вставить, но рот не закрывать.

– Представь барабан вот такой величины, – Нюся широко развела руки. – Он стоит перед тобой, и ты лупишь по нему специальной колотушкой. Лупишь с размаха, ритмично, как положено в рок-музыке: бум-бум-бум. 125 ударов в минуту.

– И все?

– Еще можешь пританцовывать на месте. Вот так.

Она принялась подпрыгивать , ловко перебирая ногами. Рыжий чубчик не мог остаться безучастным, сразу включился в это действо. Группа парней, спешившая куда-то с деловым видом, притормозила свой бег.

– Девушка, а пошли с нами? – предложил один из них. – С нами интересно!

В известном мультфильме подобная сцена соблазнения описана словами «эй, птичка, летим со мной – там столько вкусного!». Нюся зафыркала норовистой кобылкой, однако осталась на месте.

– Но-но, – обернулся Антон. – Иди куда шел, добрый человек.

Доброты в его голосе было мало, и прохожий уточнил:

– А то что?

– Ничего. Хочешь узнать больше? – теперь обернулся и Кот.– Позли меня еще немного.

Зачем-то он встал в позицию танцора вприсядку. Видимо, так должно было страшнее. Только мне эта поза напомнила какающую собаку.

Его немедленно поддержал Федот.

– Давай-давай! Не задерживай очередь на старте, – раненой чайкой Федот двинулся вперед, расставив крылья: – Без сопливых скользко.

Но прохожие парни не собирались конфликтовать с какающей собакой и раненой чайкой. Бояться они тоже не подумали. А раз Анюта интереса не проявила, грустить не стали – со смехом возобновили свой путь.

После чего Кот выдал вполне ожидаемую реплику:

– Но я не умею играть на барабане!

То есть он не возражал, и это была победа.

– Всё когда-нибудь бывает в первый раз, – улыбнулась Нюся.

Эту присказку любят повторять девушки, и в чём-то они правы.

Все сомнения разрешил Антон:

– Варвара Громова быстро тебя научит.

– Варвара? – Облизнул губы Кот. – Я согласен. Готов учиться днем и ночью. Когда приступать?

– Эй, погодите вы, – возмутился Федот. – А как же я? Почему я не монгол?

– Если хочешь иметь друзей, – ласково сказала Нюся, – не будь вредным. Будь добрым как я!

– Я согласен, – тут же отреагировал Федот. – Я уже добрый.

Мне припомнилась знаменитая фраза из какого-то кинофильма: «Я тоже стану звездой, если секс и выпивка не доконают меня раньше».

– Может быть, применим маракасы на сцене? – предположил Антон, захлопывая ловушку. – Пусть шуршит.

– Будешь монголом с погремушками, – прищурилась Нюся. – Лицо можно затонировать кремом… А волосы покрасить.

– В радикальный черный цвет? – догадался Федот. – Согласен.

И проявил удивительную информированность:

– Но разве маракасы – не инструмент индейских шаманов?

– Инструмент, – согласился Антон. – А американские индейцы – потомки монголов. Это общеизвестно. Вообще, все люди на земле произошли от монголов. Даже татары. Прими это, как раньше весь мир принял татаро-монгольское иго. И жизнь станет легче.

Глава 38

Глава тридцать восьмая, в которой молодым у нас везде дорога

Мудрые люди говорят так: на аллаха надейся, а ишака привязывай. Поэтому на дверях моей квартиры висел сигнальный оберег от лихих людей. Вещь простенькая, но эффективная. Потом Нюся дополнила оберег наговором, отбивающим желание войти. Следом внедрила еще что-то полезное из техники отвода глаз, в тонкости я не вникал. Однако бабушка Мухия заверяла: враг не пройдет. В смысле, своим это не страшно, а чужих людей отвадит на раз. При этом наглецов отпугнет вплоть до расслабления сфинктера заднего прохода.

Полезные штуки штампует Анюта. По крайней мере, соседи за солью не нагрянут, а цыгане попить не попросят. И многочисленные ООО «Горгаз», и свидетели Иеговы пройдут мимо, предлагать здесь свои услуги и брошюры им в голову не придет. Все эти фишки новостью не являлись, были давно отработаны на домах Антона и Нины Ивановны. Так что сомнений в качестве не возникало. И естественно, что в своем деревенском особняке я эти технологии внедрил первым делом. И дополнил охранной системой с видеонаблюдением, чтоб уже наверняка.

У частного дома полно несомненных достоинств. Что ни говори, а когда над головой никто не топочет и ничего не роняет, это огромный плюс. А во-вторых, здесь нет лестничной клетки, того страшного места, где чудеса и леший бродит. Не знаю, как сумел бы Пушкин описать характерные шумы большого муравейника, обремененного лифтом и мусоропроводом. Насчет бродячего лешего проще, именно так скребутся в квартиру напротив мои пьяные соседи в том мире.

И еще в частном доме нет звуков ремонта, если не сам. Хотя психологи утверждают, будто визг дрели на рассвете – нормальное дело. Сосед мужского пола не просто так сверлит дрелью, таким образом он привлекает самку. Единственным минусом деревенского дома являются утренние петухи, соседские и свой. Ну а что делать? Ничего идеального не бывает. Зато после криков петуха каждое утро появляются свежие яйца, независимо от погоды.

Частный дом – это безмятежный уют. Это цветущие на подоконнике гортензии, кактусы и герань. Орхидеи и фиалки появились потом, а так в моем новом доме всё осталось, как было при старых хозяевах. Самовар на веранде, где виден палисад сквозь распахнутые окна. Резные наличники здесь вообще грех трогать, поскольку выглядят произведением ручной работы.

Пришлось доплатить, конечно, за древние гардины, кисейные занавески и тканые половики. Старый почерневший буфет мне очень понравился, как и огромный сундук, обитый железом. А также скатерти, вязаные салфетки, тряпичный абажур и венские стулья вокруг круглого стола в «зале».

Это место я переименовал в кухню-столовую, потому что здесь имелась русская беленая печь и посуда. Летом прямо на чугунные круги печки можно поставить двухконфорочную плиту на газовом баллоне. Кроме гостиной, легко совмещаемой с кухней-столовой, к печке с сторон разных примыкали две крохотные спальни. Четвертую комнату можно было бы назвать кабинетом, хотя просилось другое слово: чулан с окном. Ну и застекленная веранда, этот обязательный атрибут для деревенского среднего класса.

Домик в деревне – не только уют. Свой дом наполняет жизнь человека непрерывной возней с крышей, забором и курятником. Сад с огородом тоже требуют внимания. И сельский житель, вроде бы ничем не занятый, постоянно что-то делает. Всё что угодно, кроме качания в гамаке. Поэтому, наверно, гамака у меня нет. И бассейна нет. Здесь вообще ничего такого нет, включая конюшню и теннисную площадку!

Зато везде есть декроттуары. Проще говоря, такие железные скобы для чистки обуви от грязи. А куда денешься, если свой дом – это непрерывное производство? Нельзя просто так взять и уехать. Полезных устройств я установил три: одну на улице возле ворот, другую у входа в дом, и третью при выходе с огорода. Древние французы, знакомы с городской грязью не понаслышке, додумались крепить сбоку декроттуара жесткую щетку. Это изобретение я тоже взял на вооружение.

Конечно, пока я вел праздный образ жизни раненого бойца, за хозяйством присматривала охрана. Об этом говорили кучки земли возле декроттуаров. Ничего не поделаешь, цветочки надо поливать, курочек кормить, и так же регулярно убирать следы их жизнедеятельности. Надо собирать урожай яиц и дом протапливать. Баньку тоже, заодно. И пользоваться теплом парной, пока не остыло. Я не против, пусть парятся, не одному же мне пользоваться служебным положением?

Так вот, всем хорош частный дом, только двор маленький и бегать негде. А на улице джоггингом заниматься не принято, это же поселок с краю города. Прямо говоря – деревня, здесь люди чинно ходят. Да и светиться мне неохота, все внешние контакты ведет Вера, а меня вроде и нет. Поэтому по утрам я бегаю в Кумженской роще, что на берегу Дона. Бег трусцой еще называют «шаркающим», и шаркали мы колонной, вслед за Никой Авдеевой.

В моем новом доме она появилась вскоре после ранения, и сразу взяла власть в свои руки. Анюта не смогла отказать в доставке – Лизавета Сергеевна потребовала этого безапелляционно. Все это как-то совпало с очередным медицинским осмотром Авдеевых, Ники и Лизаветы.

Начал с Ники. Для этого не надо укладывать пациента, достаточно включить особое зрение. Кожные покровы чистые, лицо и зона декольте демонстрируют мягкий заморский загар. Аура цвета фиалки сияет ровно. Люди с фиолетовой аурой неординарны, они постоянно живут на взлете, и стремятся ко всему таинственному и необъяснимому. Им характерна частая смена профессии с целью поиска себя и профессии.

Точно за Нику сказано… Аура ее казалась цельной и яркой, но ближе посмотреть не мешало. И пока я занимался своим делом, пришлось услышать категорический вывод Лизаветы о полной некомпетентности моей охраны. Кстати, всё вышесказанное про ауру ее тоже касается.

– Что это за бойцы, которые от кучки гражданских шпаков отбиться не сумели? – рубанула она. – Щеглы!

К острому выводу прилагалось заявление, что лучше Ники мою тушку никто не сохранит.

– Будешь охранять мой сон? – предположил я тогда, занимаясь спиной девушки.

– Но-но, – сказала Лизавета. – Не зли меня, Бережной.

– В постель с вами, Антон Михалыч, не лягу, – ответила Ника ровным тоном, – но и врага туда не допущу.

Ну, на нет и суда нет. И почему «нет» на охрану, если она так рвется отдать свой долг жизни? Пускай. Спорить с Лизаветой я поостерегся, ей возражать себе дороже выйдет. Да и аргумент был очень убедительный – девушка рядом со мной серьезно снижает риск нападения. И не так бросается в глаза, как два парня за спиной. Авдеевы имеют мнение, а кто я такой, чтобы спорить? Впрочем, милые дамы даже не задумываются, что я сам могу решить все вопросы, то есть смыться в любой критический момент.

Да, у меня надежная охрана. Да, эти парни больше бойцы, чем телохранители, но что имеем, то имеем. Все они обязаны мне своим здоровьем, это большой плюс. И если в автосалоне «Тойота» они показали себя плохо, поскольку не уберегли, то с другой стороны оказались на высоте, поскольку не побоялись пролить собственную кровь.

Редкая ситуация, ведь по большому счету преданная охрана – это миф. Где взять сотню людей, готовых пасть на меч при одном твоем слове? Служить и защищать – да. Отгонять репортеров – обязательно. Но нигде, ни в каком договоре, не написано, что охранник обязан непременно пожертвовать собственной жизнью ради объекта. И даже если написать «живота своего не щадить», то это нелогично, ибо деньгами не измерить цену жизни.

Но когда Авдеевы решили, что Нике надо послужить мне на благо, так ради бога. Пусть дерзает. Сейчас над злобой дня довлеют темы поважнее – три раненых тела в больнице только начали оживать.

– Почему не пришла Лёля? – поинтересовался я между делом. – Давно не видел пациентку и ее руку.

– С ней всё в порядке, только страшно некогда, – Ника разглядывала дикого зверя, дрыхнущего на кровати кверху пузом. – Ого, вымахал как! Уже не котенок, а целый щенок!

– Так чем Лёля занята? – оторвал я ее от созерцания. Так же долго можно смотреть, как течет вода, горит огонь и как паркуется женщина.

Ника перевела взгляд на меня:

– С помощниками маршала Захарова готовит документы по МЧС.

Вот оно как, Михалыч… О новом министерстве я знал. Захаров сразу подхватил идею собрать в одном месте пожарную службу, гражданскую оборону и санитарную авиацию. И сам догадался дополнить это всё спасательной службой, которую можно развернуть на базе десантной дивизии.

– Там куча организационных проблем, одна медицина катастроф чего стоит, – добавила Лизавета. – А Лёлю прочат на должность пресс-секретаря министра.

А вот это убойная новость! Растут люди прямо на глазах.

– И кто у нас будет министр?

Ника пожала плечами:

– Ясности нет. Товарищ Брежнев весьма заинтересовался темой и так глубоко вник, что решил назначить туда генерала Щелокова. Ну а что, старый друг, сосед и надежный товарищ. Проверено, мин нет – МВД уже поднял с колен, надо идти дальше. Говорят, товарищ Пельше еле отговорил Леонида Ильича.

– Были еще кандидаты?

– А как же, каждая группировка своего тащит. Наиболее перспективным мне представляется генерал армии Василий Филиппович Маргелов, командующий ВДВ. Его продвигает товарищ Пельше, только решать будет Политбюро. Всё-таки третье военизированное министерство, после МО и МВД. Тут надо зубастым быть, ведь людей и технику будут брать от армии и милиции.

– Логично, – согласился я.

– А почему одна овчарка ходит за мамой, а вторая лежит у порога? – заинтересовалась Ника.

– Бдят, – честно ответил я. – Смотрят, чтоб Лизавета Сергеевна ничего не стырила. Гости, они всякие бывают.

Тем временем Лизавета обошла мой новый дом. Понюхала герань. Похмыкала у репродуктора, который нес в уши исключительный позитив об успехах посевной. Даже в уютном кресле посидела, потрогала накинутый на спинку плед. Но ничего не сказала. Это был хороший знак, ибо отсутствие критики от Авдеевой – уже неплохо. А во время медосмотра она неожиданно заявила:

– Антон, надо что-то делать с головой.

– Что именно? – не понял я. – Не вижу проблем.

– А я вижу! Я в этом не могу уже ходить.

– Чего?

Лизавета раздраженно ткнула пальцем в макушку:

– Мне надоела вот это.

– Отличная прическа, – в третий раз не понял я. – Короткая, стильная. И очень тебя молодит. Что не так?

– Вот это и плохо, – вдохнула она. – Я же солидный человек, помощник депутата Верховного Совета СССР маршала Захарова. Можешь сделать слегка седую голову с пучком волос на затылке?

Конечно, на этой почве мы поругались. Лизавета разошлась в своем негодовании и стала кричать, что я ни на что не способен, кроме разговоров. Вместо того чтобы спорить с ней, лучше бы сделал! Ведь надо всего ничего: только волосы отрастить и виски слегка посеребрить. И мои отмазки очень напоминают саботаж. Отвергая чужое мнение, слышать ответов она не желала. Жестом отрицания скрестила руки на груди, а в завершение фэншуя выставила ножку, как это умеет делать лучшая тамада Ксения Собчак.

Не способен, ну и ладно! Хоть в драку не кинулась, а то собачки уже волноваться начали. Закончив с обвинением, Авдеева потребовала показать ей громоотвод. Инструкция по технике безопасности запрещает хвататься за оголенный конец, но она это сделала. После чего принялась изливать свою желчь и лишнее электричество. Слава богу, контур заземления в новом доме был, эту фичу я мудро устроил первым делом.

Репродуктор, тихим голосом передававший вести с ролей, захрипел и захрюкал. Боже мой, это ж какие помехи сейчас выплеснулись в эфир? Нерациональный расход ресурсов, но ладно. Более всего возмущало поведение бывшей. Ой, бандурша… Хотелось вытянуть из брюк ремень и отхлестать ее по вредной заднице. Кстати говоря, вполне себе круглой, словно наливное яблочко.

Однако я понимал, что никогда этого не посмею. Если раньше о подобном можно было хотя бы мечтать, то сейчас и думать опасно. Мимоходом шандарахнет молнией меж ушей, и поминай как звали. Нам, боевым гномам и последователям викингов, такой хоккей не нужен! А ведь люди с фиолетовой аурой не умеют расслабляться. Они принимают всё близко к сердцу и постоянно ставят свое душевное здоровье под угрозу.

Но если честно, то мне следовало бы радоваться редким встречам. Пурпурный оттенок ауры Лизаветы говорил о выраженных качествах лидера, таким людям хочется всё контролировать и навязывать свое мнение. Деструктивное самокопание – это не про нее. И если представить, что Лизавета могла быть женой… Тогда получив угрозу личному здоровью, сам бы залез на фонарный столб и повис в проводах. В голову пришли строки из старой полузабытой песни: «Темная ночь, только пули висят в проводах, тускло звезды мерцают».

В конце концов, обиженная Лизавета убыла обратно, а Ника осталась. Никаких проблем я не видел, свободного места в доме у меня полно. Анюта отбытию старшей Авдеевой явно обрадовалась. Овчарки тоже вздохнули с облегчением.

– Ника? – нахмурилась Нюся, вернувшись через минуту.

– Не сегодня, – отмахнулась та.

– Завтра мне будет некогда! – проводница выглядела не очень довольной.

– Ничего, я не спешу, – безмятежно улыбнулась Ника. – Быстро здесь порядок не навести.

А я припомнил известное изречение: «Когда перестанешь исправлять других людей и начнешь исправлять себя, ты поймешь, что нет никаких проблем. У каждого только те проблемы, которые ему поставляет его собственное сознание. Все время я мечтаю и молюсь только об одном: чтобы стать частью реального мира».

Если кто не понял, я не виноват. Данная цитата принадлежит великому БГ.

Глава 39

Глава тридцать девятая, в которой мы лежим, упав ничком, в весеннем парке городском

Бегать трусцой полезно, а вслед за Никой – одно удовольствие. В смысле, как за лидером. И спортивные штаны у нее отличные. Наука утверждает, что обтягивающие тайсы удерживают температурный баланс. Хитрая спецодежда защищает ноги от переохлаждения, а также ускоряют процесс восстановления за счёт лимфодренажных функций.

Не буду спорить. Когда глаз не полностью проснувшегося организма радуется, это окончательно прогоняет сон. Помнится, после посещения Голливуда товарищ Хрущев высказался четко: «Девушки у вас хорошие, но вы их заставляете делать плохие вещи. Видимо, на потеху развращенной публике. В Советском Союзе мы привыкли любоваться лицами актеров, а не их жопами».

Как в воду смотрел Никита Сергеевич, потому что тлетворное влияние Запада сбило мои ориентиры напрочь. Должен признать, люблю и умею любоваться разными частями женского тела. Короткая красная безрукавка обзор почти не закрывает, но Антону картина видна хуже – он бежит следом за мной. А замыкающему, новенькому охраннику с позывным «Девятый», не показывают вообще ничего интересного, кроме тощего зада Антона. И хотя тайсы Антона реально скрывают волосатые ноги, вот там, в конце строя, можно реально уснуть.

Имя Девятого напрочь выскочило из головы, но болячку его помню: осколочное ранение головы с последующей контузией. «Четырехсотый» плохая штука. Астения и прочие болячки, связанная с психическими расстройствами, реально мешают жить. Из армии списан по причине постоянных головных болей, и вот с этим я боролся очень долго. Потом бабушка Мухия подключилась, выписала травки. Вовремя, кстати говоря, а то человек на колеса подсел серьезно. Но ничего, справились.

Девятый парень молчаливый. Может потому, что Ника сразу подмяла его под себя. Теперь будет так, пока мои постоянные охранники Бероев и Афанасьев болеют. Это мне никак не мешало, поэтому не обращал внимания. Ника хочет доминировать и строить из себя самца? Да ради бога. Я лучше полюбуюсь предрассветной зарей.

Утро начинается с рассвета и, конечно же, с криков «здравствуй, необъятная страна». Так утверждал поэт Харитонов, только сегодня это не факт. Люди живут в бетонных ульях, где обыденное утро начинается с электронных трелей, звонких и не очень. Будильник следует считать величайшим изобретением человечества, когда мерзкий звон обозначает не восход солнца, а команду «подъем». А если утро очень доброе, то начинается оно не с трелей, а с полудня. Но так везет не всем, и чаще всего в воскресенье.

Все же взаимосвязь утра со звоном настолько очевидна, что вряд ли у кого вызовет сомнения. Ну не может же будильник оживать вечером или посреди ночи? Нет в этом смысла, звонкий враг – ранняя пташка. Ученые давно вычислили, что восемьдесят три процента всех дней в году начинаются одинаково, со звона будильника. И не важно, куда встроено древнее приспособление– в мобильник, телевизор или микроволновку.

Будильник хуже мачехи, что безжалостно вырывает человека из объятий Морфея. Собственно, в этом садистская цель побудки. А зловещее предназначение этого ацкого инструмента пыток именно в том, чтобы разорвать тонкую связь ночи и дня, именуемую утром.

О прелести раннего утра могут рассуждать не все. Редкие люди наблюдают рассвет каждый день. Навскидку – это пастухи, доярки и хронические рыболовы. Возможно, еще дворники, только кто их видел? Утренний город пуст. На бульваре мелькают лишь собачники и редкие бегуны. Ничего не поделаешь, горожане не приучены вставать рано, и утренней зарядки избегают, придумав себе причину. Любую: то дождь идет, то носки не глажены.

Конечно, не все так просто. В любом городе полно контрастов и людей, работающих сутками или посменно, и живущих по принципу «когда встал, тогда и утро». Реальный рассвет они не видят годами, но это их не угнетает. Многие москвичи, к примеру, Красную площадь наблюдают исключительно по телевизору. И это не представляется им чем-то противоестественным.

У меня тоже есть повод поваляться в постели. Именуется он «заслуженная пенсия». Однако встаю и бегу, потому что будильник по имени Мальчик звучит убедительно. Точнее, овчарка не звучит, а лишь смотрит с порога спальни, только легче от этого не становится. Пристальный взгляд собаки женского рода – вот что убедительно. Ну а если вышел с собачкой на улицу, не стоять же столбом? Лучше пробежаться трусцой, рукам помахать. Так и привыкнуть недолго, что со мной и произошло.

Весенняя капель еще недавно хрустела под ногами, теперь ее заменила первая травка. Разноликие цветочки пробились сквозь талую землю и еще не зацвели, но уже радовали взгляд. Весна дело быстрое, когда солнце стремительно, на глазах, делает свою работу. Голые ветки оделись листвой, еще крохотной, и на каждом листочке дрожала утренняя роса. В апреле по утрам свежо, а сегодня ночью еще и дождь прошел. Поэтому собачка осталась во дворе – после выгулки в роще она будет грязная как черт, но купать ее некогда. Работы полно, так что бог простит.

До стрелки, где Дон расходится с Донцом, мы не добежали. Внезапно тропинку перегородил хмурый мужичок в ватнике и суконных штанах сварщика. Голенища резиновых сапог, подвернутые с особым шиком, выставляли напоказ красную изнанку. Словно гаишник, он выскочил из-за дерева с топориком в опущенной руке. Прокуренные усы лихо торчали в разные стороны, как у кардинала серых схем Евгения Чичваркина. Выше усов блестел хитрый взгляд, а еще выше красовался стеганый подшлемник сварного. Пышные бакенбарды, неухоженная борода и кривая ухмылка делали его рожу заметно шире.

– Стоп машина, – рыкнул мужик, гаишной палочкой выдвигая вперед толстый палец. При этом во рту мощно блеснул золотой зуб, что сигнализировало о состоятельности владельца.

На свежесть росы наложился выхлоп скруббера, образуя неповторимый коктейль ароматов. Вот уж воистину: не так страшен звук, как его запах. В рассветной тиши команду слышали все, и колонна начала тормозить, благо скорость была незначительной. Агрессией от оратора не веяло, всего лишь предвкушение чего-то сладкого витало. Если бы сварщик был гаишником, он бы представился, а потом спросил документы. А будь он свидетелем секты БГ, то задался бы какой-нибудь заумной хренью, вроде «зачем мы танцуем на самом краю в этом вышитом нижнем белье».

Но он однозначно не был гаишником и фанатом гуру, хотя и собирался озвучить какую-то ценную мысль. Даже зубом цыкнул и рот раскрыл. Только Ника не позволила нам приникнуть к источнику мудрости. Своевольно продолжив движение, она воспарила прямо над вытянутым указующим перстом. Дополнительный разбег не потребовался, по инерции почти на метр вознеслась. И, будучи в верхней точке полета, двинула правой ногой. Не так красиво, как умеют делать балерины, но эффектно. Потому что техника из серии «крадущийся тигр».

Ботинок вошел в соприкосновение со лбом, прикрытым подшлемником. При этом Ника энергично выдохнула в стиле Марии Шараповой. Такие задорные крики «А-а-ах!» попали на небывалую высоту благодаря Маше. И не только в теннисе, потому что сразу переплюнули уровень германского кино для взрослых. Стоны Шараповой даже собирались запретить, но она сама прекратила большой спорт.

Тем временем нога Ники вернулась назад, чтобы обеспечить четкое приземление. Да, люди не птицы и закон всемирного тяготения никто не отменял. А вот движение мужичка только началось. Так бывает в бильярде, когда один шар с силой бьет другой. И биток слегка откатывается назад, при этом другой шар стремительно летит в лузу. Владимир Семенович в подобной ситуации заметил бы: «Тюк прямо в лобик, и нету Кука».

Правда здесь не было лузы, зато имелась лужа. Наполненная ночным дождиком, она матово блистала чистотой. И вот в эту лужу голова и приводнилась вместе с телом. Только не успокоилась – мужичок оказался крепким на удар. Топор он потерял по пути, а сознание осталось при нем. Фыркнув диким коником, сварщик начал подниматься.

– Но-но, – процедила Ника, протягивая растопыренные пальцы в его сторону.

Раздался сухой треск, в лужу полетели бледные молнии. Они стартовали одна за другой, грозно и неотвратимо. Подобным образом приводят в трепет неуправляемые авиационные ракеты, когда сходят с пилонов вертолета. Отзываясь на попадания грозовых разрядов, мужик затрясся словно припадочный и, наконец, замер.

А если он хотел спросить, как пройти в библиотеку? Теперь это уже неважно. Серый кардинал Евгений Чичваркин советовал из лондонского тумана: «Если тебе дают хук слева, можешь ответить хуком справа, но лучше ударить по яйцам». Ника поступила иначе и выиграла. Да уж, доводы мсье Ампера и синьора Вольта более серьезный аргумент в споре!

Другой философ, старик Гиппократ, однажды заявил, что жизнь коротка, путь искусств долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Сей целитель верил, будто сердце является обиталищем разума, и мозг всего лишь охлаждает сердце, когда оно перегрето эмоциями. Может, такое было в древней Греции, не знаю. Но в случае с Авдеевыми это так не работало.

Когда избыточное электричество переполняет, регулярно вырываясь наружу, требуется не охлаждение, а заземление. Вот как сейчас. И когда Лизавета разозлилась, мне повезло, потому как легко отделался. Накопив тонику, она показала доминанту и не стала меня геноцидить. Была бы Лизавета жоще, валялся бы сейчас в коме, как этот сварщик…

– Контакт! – заорал сзади Девятый, прерывая мои мысли.

Электрические разряды он вполне логично воспринял за стрельбу. После чего без всякой паузы раздались характерные щелчки. Это пистолет Девятого, снабженный глушителем, глухо кашлянул своё «чух-чух». Ты смотри, какой шустрый парень…

При огневом контакте гражданским шпакам положено искать укрытие, поэтому мы с Антоном рухнули на тропинку. Я оглянулся, чтобы посмотреть. Позади Девятого оседали два тела, полные копии сварщика, в таких же фуфайках и подшлемниках. Что характерно, с разделочными тесаками в руках.

Случилось всё внезапно и быстро. Это только кажется, что излагаю события долго. На самом деле прошло всего ничего, пару мгновений. И ни до того, ни сейчас чуйка не отозвалась. Острое чутье на опасность уже подводило меня однажды, поэтому защита организма сработала вне зависимости от остроты ее капризов – на землю я упал бойцом, готовым к отражению нападения, в бронежилете и каске. И это не считая легкого броника скрытого ношения, поддетого еще дома! Правая рука твердо сжимала верную «Осу», левая – запасную кассету.

– Что за фигня? – недоуменно высказался Антон.

Осматривая свою зону ответственности, Ника молчала. Видимо, посчитала вопрос несущественным.

Девятый отозвался:

– Чисто!

А чуйка продолжала молчать. Предчувствия не ёкали нигде, и чувство опасности тихарилась как партизан, ни одной колючей веточки тревоги. Даже сердце, дрогнув, не успело трепыхнуться, продолжило привычный для него ритм. Всё закончилось? Переглянувшись с Антоном, вставать мы не спешили.

– Какая-то странная стая сварщиков, – высказал я гипотезу. – Видимо, у них тут гнездо.

В левом ухе ожил наушник.

– Эй, что у вас там? Кто кричал? Девятый, ответь базе.