Текст книги "После Нуля (СИ)"

Автор книги: Седьмой Ноль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– Баламут, с Пятачком на улице останетесь. Мы с Кривым отсюда, парни сзади пусть принимают, – Распорядился я на этой стороне и прокричал парням на той стороне дома:

– Лёха, срывайте тряпки с окон и заходите в дом сзади, мы отсюда и режем их нахуй!

Из-за дома до нас донеслись звуки ломающихся досок, крик боли и отчаяния.

– Минус два! – Острый оповестил нас о резком сокращении численности у противоборствующей стороны.

Кривой рванул на себя занавес окна, я быстро вскарабкался в проём. Достал ножи. Осмотрелся. Никого. Следом залез Юра.

Мы в гостинной, которая через квадратный арочный проём, соединена с кухней. С кухни окно выходит на задний двор, в него уже залез Лёха. Я указал ему на дверь в ванну, он кивнул и аккуратно пошёл к ней.

– Кривой, ты наверх, я в подвал. Больше тут некуда деться.

– Живым третьего берём? Допросим или нахуй он нам? – тихо спросил Юра.

– По ситуации. Как получится.

Он кивнул.

" В подвал? Какого зря!!! Ты дебил что-ли?" – Спросил я сам себя. – "Там же темно совсем!!!"

"А не пойдёшь – авторитет потеряешь, какой ты командир, если темноты испугался?" – голос в голове был чуждым мне, как будто кто-то проник в неё. Даже показалось, что это голос Смеда.

"Это дом брата, это мой дом. Никого я тут не боюсь!" – мысленно и очень решительно ответил я и начал спускаться по ступеням.

Восемь ступеней и я уже стою в подвале. Кромешная тьма. Пытаюсь всмотреться в темноту и ... и я начинаю видеть! Как будто смотрю старый советский черно-белый телевизор с посаженым кинескопом, мутно но вполне могу различить предметы.

Он сидел на корточках за котлом отопления. Левой рукой держится за него, в правой нож. Делаю шаг в его сторону. Он сжался как пружина, прислушивается, готовый прыгнуть на меня. Резко шагаю в его сторону левой ногой, бью правой, целясь в голову. Попал удачно. В подбородок. Обмяк и растекся по полу.

Отбросил его нож в сторону. Обыскал его и поволок к лестнице.

– Вроде не сильно большой, а тяжёлый, сука, – с легким недовольством сказал Кривой и уселся на диван, – Надо было его там и добить.

– Там темно, а нам с ним поговорить еще надо. Поговорим быстренько и добьем.

– Вы не поговорите, ты ему челюсть сломал. Вон, весь ебальник у него заплыл, – выдал нам диагноз Острый.

– Умеешь ты обнадёжить, Алексей, – немного разочаровавшись ответил я, – Как оно, кстати, людей убивать? Тех двоих сзади же ты убил?

– Я. Буран затупил что-то. Схватить одного хотел, а тот ему ножом в пузо. Тут-то я ему головушку и проломил. Думал сложнее будет. А тут даже никаких угрызений совести нет. Как будто посрать сходил.

– Хорошее сравнение, Алексей, – усмехнулся я. И продолжил уже серьёзно, – Иди на улицу. Пусть Буран с Пятачком зайдут...

– Слава, шлем сними, – приказал я сыну, – Буран, ты как? Он тебе кольчугу не пробил?

– Нет. Хорошо всё. – Как-то потеряно ответил он, – Зачем тебе это надо было? Мы же не сюда шли? Зачем вы их убили?! – он начал повышать голос.

– Саня, ты гонишь что-ли? Мы же поговорить хотели, они сами же залупились и на вас выскочили, ножом тебя пырнули! – возмутился Юра.

– Они же испугались просто, просто испугались! Они просто напуганные парни, они же молодые совсем были, им ещё жить и жить! – он начинал истерить. Но у Кривого было, что ему ответить.

–В ванну зайди, посмотри что эти простые парни тут делали! – Кривой схватил его за плечо и повел в ванну. Открыл дверь и пихнул к ней Бурана. Тот сделал шаг и замер, как истукан.

– Что там? – Спросил я у Кривого.

– Доказательства правоты наших деяний. Иди сам посмотри. Славе, думаю, не стоит на это смотреть.

Буран стоял в дверях, абсолютно неподвижно и мне пришлось его немного подвинуть.

Вся ванна залита кровью. В ванне разрубленное на куски тело, без ног и головы. В унитазе кишки, некоторые вывалились из него и лежат на полу. Рядом с унитазом в луже подсохшей крови отрезанная голова. Женская голова с открытыми глазами и застывшей гримасой ужаса на лице, все волосы перепачканы кровью...

– Там типа мангала за домом, они ночью шашлыки жарили, – добавил красок к увиденной нами картине Кривой, – Теперь что скажешь, а, Саня?

Саня молчал.

– Слава, сюда иди, – Я позвал сына, – Сын, ты сейчас увидишь страшные вещи. Это не испытание, не проверка, просто посмотри на это и подумай, надо ли тебе всё это, все эти походы и сражения, вся эта кровь, кишки и гавно. Если не сможешь смотреть на это я пойму и никто и никогда не скажет что ты слабак. Понял?

– Да пап, понял.

Он не испугался, не отбежал и не закрыл глаза. Просто спросил:

– Зачем они это сделали?

– Они её ели, отрезали куски и жарили. – Не выбирая выражений "помягче", ответил я, – Просто сожрали её.

– Ты всё ещё хочешь ходить с нами в город? – спросил у Славы Кривой.

– Да. Хочу. Я хочу защищать людей, что-бы их не съедали.

– Мы не для этого ходим в город. Мы не защищаем людей, мы ходим для того, чтобы добыть нужные нам вещи. И всё. Ясно?

– А зачем тогда сейчас мы убили этих людоедов? – немного не поняв наши действия, спросил он.

– Мы не собирались, мы просто поговорить хотели, а они нас обматерили, за это мы их и наказали.

– А если бы они поговорили с нами, мы бы просто ушли? – продолжил расспросы сын.

– Да. Просто ушли. Я даже не уверен, что мы их убили бы, зная, что они людоеды. Сейчас тебе это сложно понять. Не думай об этом. Если решил идти дальше, то просто слушайся меня и всё. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Пятачок.

– Буран, ты как? Пришёл в себя? – Спросил его Кривой.

– Как так-то? Как так? – со слезами на глазах заговорил Буран.

– Вот так вот, вот так. Жизнь такая теперь, Саня. Пиздой накрылась прошлая жизнь, кончились прогулки с семьей по парку, посиделки в кафе пиздой накрылись, пикникам на природе пиздец, всему пиздец!!! Теперь или ты убьешь или тебя! Ясно?! Закон ёбаных джунглей! Ясно тебе? Или ты, или тебя! Если не принимаешь это, то пиздуй домой и рой колодец! Пойми это уже или домой возвращайся!

Слезы прекратились. Посмотрел со злостью мне в глаза и... и я оказался в голове Бурана.

– Если ты не примешь этот новый Мир, то он сожрёт тебя. Сожрёт, как те твари сожрали эту девку. Он сожрет тебя и твою семью. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы на месте этой девки была твоя дочь? Нет? Тогда прими это, прими Новый Мир. Ты же боец, Саня, боец! Защити семью, защити себя, нас всех! Прими новые правила, изменить, брат!

Меня выкинуло. Я смотрел в глаза Бурану. Теперь в нем не было злости, теперь в них облегчение и понимание ситуации. Он кивнул:

– Я понял. Я всё понял. Я приму новые правила. Ради семьи, ради дочери. И ты прими меня, прими и веди в этом новом Мире.

После этих слов он приклонил колено и склонил голову:

– Я принимаю Новый Мир. Прими и ты мою клятву верности тебе. Мой меч Твой!

– Клятва принята, – слова вылетели из меня сами по себе, против моей воли.

– По ходу ёбнулся Буран, – подытожил Кривой, – вы оба ёбнулись.

– Всё хорошо, Юра, потом объясню. Поднимайся Буран, идти пора.

– Этого кто сделает? – Кривой кивнул на связанного каннибала.

– Пятачок, убей его. – Уже совершенно осознанно сказал я. Все уставились на меня, но никто, кроме сына, ничего не сказал:

– Я?

– Это твоё испытание.

– А если я не смогу?

– Ты вернешься домой, а испытание отложим на год.

– Тогда я смогу, я готов.

Он достал нож. Встал на одно колено, занес руку для удара и в этот момент каннибал открыл глаза и последнее что он увидел перед смертью, было лицо мальчика двенадцати лет. Лицо не выражало ничего, ни страха, ни злости, ни ненависти – спокойное лицо ребёнка, превращающегося в мужчину...

Глава 7

– Что за ёбань ты там устроил? Зачем мелкого на это подписал? Что с Бураном сделал? – Кривой завалил меня вопросами, когда мы вышли из дома и пошли с ним в авангарде.

– Не такой уж он и мелкий, хоть и лет ему мало, а ростом уже под метр семьдесят и силы в нём не меньше, чем в любом из нас...

– Зато мозги ещё не окрепли и не готовы к такому! – перебил он меня.

– Готовы, Юра, готовы. Не был бы готов – не сделал бы этого. Если у нас средневековье, то и становится мужчинами надо раньше. Тебе напомнить может как в те времена было?

– Тогда – это не сейчас, – попытался возразить он.

– Еще как сейчас, а может ещё и жёстче. Себя вспомни шесть дней назад.

– Ладно, может ты и прав. А с Саней что?

– А вот тут я сам охуел от того, что получилось. Я как-то к нему в голову залез. Даже о чём-то поговорил там с ним, смутно это уже помню. Успокоил вроде его, направил куда надо...

– Куда надо? Или кому надо? – как же правильно задал вопрос Кривой.

– Не буду врать, подтолкнул его в свою сторону, но присягать мне не приказывал. Вроде не приказывал, – ответил я искренне.

– Не думал, что это всё твоя "подачка", или как ты её там называл? – Кривой всё сыпал на меня вопросы, причём правильные вопросы.

– Думал конечно. И, скорее всего, это она и дала мне такую способность...

– Или сама это сделала, – предположил Кривой.

– Может и так. Надо будет проверить ещё на ком-нибудь, – я повернулся к Юрке и, улыбаясь, спросил его, – Проверим?

– Ага, щас! Даже не думай! К рыжему придём сейчас, на нём и тренируйся. Если я и захочу присягнуть тебе, то пусть это будет добровольно, хорошо? – это он даже не спросил меня, а скорее попросил.

– Хорошо. Обещаю. Хотя сам не знаю, что пообещал тебе. И вот ещё... – слова застыли у меня на языке. Как же так то?! Мы убили троих и я даже не посмотрел какого цвета их волосы! А если кто-то был рыжим?!

– Эти трое, какого у них были волосы? – спросил я Юрку.

– Что? – видимо, он не понял сразу, о чем я.

– Те трое, которых убили! Рыжий там был?! – закричал я, повернувшись к остальным и, найдя взглядом сына, немного успокоился.

– Не было, не переживай, – спокойно ответил Лёха Острый, – мы же помним твой приказ. Два брюнета, один блондин. А вот ты повнимательнее будь, твои же видения, просьбы твои, а сам забыл.

Вот я ишак-то! Так обосрался перед бойцами. И что я за предводитель теперь?!

– Простите парни, признаю свою вину, – не найдя что сказать, извинился я.

– Всё нормально, с каждым бывает, – подбодрил Лёха.

***

На переезде всё так же валялись трупы, уже совсем не свежие, вонючие, почерневшие, обглоданные собаками.

– Вот так и сдохни на чужбине. И будешь валяться вонючим куском гнилья. И никому до тебя не будет дела, – с сочувствием произнёс Баламут.

– Похеру им уже на всё, а если им похеру, то и ты не переживай, – цинично ответил на это Кривой.

– Ты как, всё хорошо? – спросил я сына, отойдя с ним в сторонку, – После дядькиного дома и этих трупаков не передумал? И вообще, что чувствуешь? Страшно, противно, может плакать хочешь или ненависть ко мне появилась? Скажи честно, пока мы ещё вернуться можем.

– Всё хорошо, правда. От этих вот, – он показал на вонючие куски разложившихся трупов, – тошнит и противно маленько, а про того я и не думаю даже, мы же их там за дело.

– Этих за дело, но может получится так, что и не за доброе дело придётся. Не так всё просто это всё. Ладно, идём. Ты главное не расслабляйся и слушай меня. Дома еще поговорим. А так ты очень даже молодец, хорошо держишься, не ожидал. Горжусь даже тобой.

Он словно расцвёл после этих слов, заулыбался.

– Шлем одень и ремешок потуже затяни, а то харя треснет от такой широкой улыбки, – с такой же широкой улыбкой сказал ему я и подмигнул.

***

Торговая точка Тормунда изменилась. Товара, как в прошлый раз, на улице не было, да и продавали теперь не со столов на улице, а через два зарешеченных окна, выходящих на лицевую сторону магазина. Но охрана всё таки стоит – четверо мужиков с дубинами и топорами. А вот покупателей, несмотря на ранний час много, человек по пять-шесть возле каждого окна.

– Тормунд где? – нагло спросил я у охраны.

– Ты кто? – ответил вопросом на вопрос здоровенный мужик с таким же огромным, жирным пузом.

– Витяня, Рыжий предупреждал за этих, он ждет их, не груби только мужикам, – сказал здоровяку уже знакомый нам по прошлому походу Колямба. И добавил уже нам, – Сейчас я позову его, подождите.

– А чё, Витяня, есть брат у тебя? – Спросил пузатого Кривой.

– У тебя вопросы к нему? Так мне их задай, порешаем, если вывезешь, – Витяня сходу включил бычку.

– Значит есть, – сам себе ответил Юра, – И кореш у тебя значит есть, такой же большой и жирный как ты, да?

– Ты, задрот, охуел что-ли?

– Заткни рот Виктор, пока есть что затыкать, – голос из-за спины Витяни заставил его заткнутся.

Вышел Тормунд:

– Привет Кузнец, как жизнь, как добрались? – он протянул руку.

– Привет, Тормунд, – я пожал руку, – Жизнь как в сказке. Добрались тоже неплохо.

– Что с Витяней не поделили-то?

– Да так, подозрения кое-какие у моего друга на счёт него возникли.

– Поделишься подозрениями? – спросил он.

– Давай сначала о делах, – предложил я, – Что там на счёт моей просьбы?

– Лошадь есть, даже две, только не будем мы их продавать, без обид Кузнец. За пару дней мы очень сильно оценили конскую помощь. Без обид?

– Да какие тут обиды. Понимаю я тебя. Сам так же поступил бы.

– Обещаю, найдем третью – она твоя. И по цене уступим. Хорошо?

– Хорошо. Только получается, что зря сходили, – огорчился я.

– Ну хочешь, я вам новости последние бесплатно расскажу?

– Поведай, раз щедрый такой сегодня, – согласился я на эту компенсацию.

– Вояки, человек полста, все, кто остался и не сбежал или сдох, в администрации осели. Армию новую создают. Там же храм недалеко новый, с попом допизделись и типа войско православное замутили, казаки к ним подтянулись, да мужики с окрестных домов. Говорят народ к ним потянулся, хавку им несут, а те там за порядком смотрят. Менты – в петушатне своей так и сидят, с голодухи пухнут, по ночам, как мыши, хаты потрошат. Чё ещё... – он немного задумался, вспоминая, – Рынок продуктовый дагестанцы заняли. Говорят, хотят там базар замутить, монопольно, а все мелкие, вроде нашего, закрыть или под себя подмять. Но пока или сил мало, или не добрались еще к нам.

– Поэтому в здание торговлю перенесли? – спросил я.

– И поэтому тоже, – ответил он, – Местные тут решили бесплатно отоварится. Пизды выхватили только, да товар попортили. Ах да, еще про девку ту, которой ты поесть купил, растрогался я и на работу её взял.

– Ну молодец, дело доброе сделал, – Одобрил я его поступок.

– Ага, доброе. Она в первый же вечер консервы спиздила. Теперь шлюхой у нас будет. Как надоест – продам кому-нибудь, а не купят, так на мясо пущу. Вот так и делай добро.

Я не знал, что ему ответить. Сам бы за воровство наказал, может быть ещё и сильнее, но почему-то мне её было жалко.

– А с девочкой что, с дочкой? – Спросил его Баламут.

– На фарш пустили, – не задумываясь ответил он, и видя, как мы, не сговариваясь, начали доставать оружие, засмеялся и тут же добавил, – Шучу я, бабы наши её на воспитание забрали. Что я, изверг, что-ли, детей есть?

– Дурак ты. Не шути так больше, а то в следующий раз не успеешь поправиться.

– Ну весело же, видели бы вы себя, – продолжил он веселиться, – Ну что, расскажешь, что за херня у вас с Витяней?

– Если он тот, о ком мы думаем, то ему пиздец. Брата они нашего порезали. У Витяни брат есть?

– Есть, – серьезно ответил рыжий.

– И кореш у них есть, такой же как он, здоровый и толстопузый? – я задавал вопросы, глядя через плечо Тормунда, в глаза жирного Витяни. Тот молчал, так же пристально, со злостью, смотрел мне в глаза и молчал.

– Есть такой, Пердуном кличем, – так же откровенно продолжил отвечать рыжебородый.

– Жену у одного из братьев Лариса зовут и несколько дней назад к ней сестра приехала, Наталья, так?

– Витя, так всё? – Спросил у него Тормунд.

– Так всё, про нас они базарят, – Согласился он со всем сказанным.

– Напряженная у нас ситуация получается, – начал Тормунд, – с одной стороны братья с Пердуном, с другой стороны потенциальные поставщики оружия. Что выбрать, а Кузнец?

– Тебе решать, – ответил я, теперь уже глядя ему в глаза.

– Предлагаю вам забыть о том конфликте, а мы про эту ситуацию забудем и продолжим наше деловое общение, хорошо? – предложил рыжий, – А пока ты думаешь, мои парни с крыши за вами присмотрят, чтобы вы глупостей не натворили.

Я бегло взглянул на крышу. Четыре лучника стоят на импровизированных балкончиках. Перевел взгляд на Лёху, тот отрицательно покачал головой.

– Мы уходим, – озвучил я своё решение Тормунду, – Торговли с вами не будет. Вопрос с толстяками не закрыт...

– Тогда вы не уходите. Или дай слово, что ни ты, ни твои бойцы к моим, претензий не имеют, или откупайтесь от нас сейчас и валите отсюда.

– Что хочешь?

– Всё железо с себя снимайте и уходите, – продолжал наглеть рыжий.

" По моей команде – быстро бежим к стене магазина, там лучники не достанут. Пробиваемся за левый угол, там так же, вдоль стены к пятиэтажке, прикрываемся щитами, отходим на безопасное расстояние. Рыжего не убивать!". Я не смог пробраться в голову Витяни и подчинить разум, не смог это сделать и с Тормундом, но мой мысленный посыл мгновенно долетел до всех наших.

" Бегом!" – скомандовал я мысленно и мы все, как один рванули к стене, на ходу обнажая оружие и прикрываясь щитами.

Стараясь, прикрывать сына и контролировать его действия, я решил стать тараном группы и убрать с нашего пути главную опасность, в виде громады Витяни. Как смог разогнался, хотя как ты разгонишься за четыре шага, выставил вперед щит и в момент сближения резко ударил его им в грудь. Хоть я и крупный мужик, привык к силовым столкновениям, но тут как-будто о стену ёбнулся, отскочил и чуть не завалился назад, запутавшись в собственных ногах. Стена лишь немного пошатнулась и начала заносить надо мною свою дубину с ввинченными в неё саморезами.

"Щит-то выдержит, а руке пиздец" – пронеслась мысль. Удар меча, по голове пузатого великана, спас мою руку от перелома.

Многое я представлял, до выхода из дома: что сын облажается на своём испытании, что придётся ещё в самом начале вернутся и отвести его домой, что впадет в ступор или будет тупить по поводу и без, но то, что он ещё и спасать меня будет, я даже представить не мог!

Удар, правда, у него не получился, кто-то его толкнул в момент, когда меч уже опускался на голову Витяни и лишь по касательной, сверху вниз, рассёк ему его жирную харю. От левого уха, разрезав мочку пополам и дальше вниз, распорол щеку.

Этого вполне хватило, что-бы остановить его замах дубины в мою сторону. Он взревел, как дикий бык и схватился руками за лицо.

Тут же, краем глаза, заметил, как Тормунд прошмыгнул в магазин. Да и хер с тобой, всё равно не собирались мы тебя убивать. А вот с Витяни, Кривой успел сказать пару слов:

– Велес сказал вас жизнь накажет, а я немного помогу! – После этого, он выхватил у проходящего мимо Острого клевец и схватив его обеими руками и движением, как у профессионального гольфиста, насквозь пробил Витяне "клювом" правое колено, так, что его остриё вылезло с другой стороны ноги. Тот с нечеловеческим криком рухнул на асфальт, переключив внимание рук с измазанного кровью лица, на колено. Со второй попытки Юрка выдернул "клюв" из ноги ревущего толстяка. И тут же ударил его по другому колену, но уже молотом. Хруст костей окончательно похоронил карьеру Витяни. Не быть ему больше охранником продуктового рынка, теперь только в вахтеры годится.

Кривой хотел ещё разок подровнять ему колени, но Баламут схватил его за шиворот и потащил в нашу сторону:

– Идём, садист долбаный, хватит с него!

– Быстрее, уходим! – крикнул Буран и первым рванул за угол, проверяя безопасность направления.

Все дружно последовали за ним, поднимая щиты над головами.

Как ни странно, но с крыши по нам не стреляли. С этой стороны не было помостов на скатной крыше магазина. Или ещё не до конца подготовили здание к обороне, или решили: раз нет с этой стороны окон, то и лучники с этой стороны крыши не нужны.

Отбежали метров сто. Встали посреди дороги, ведущей через березовую рощу в "Разрез". Никто нас так и не стал преследовать. Тормунд, еще пятеро его бойцов, двое из которых лучники, видимо с крыши успели слезть, стояли и смотрели нам в след.

– Лёха, стрелы точно не достанут? – спросил Баламут.

– Точно.

– Баламут, ты какого хуя меня оттащил от этого жиробаса?! – С недовольством и немного повышенным тоном начал Кривой.

– А хули ты там!..

– Успокоились оба! – перебил я Баламута, пустившегося в словесную контратаку, – Все целы?

– Да.

– Да.

– Целы.

Все подтвердили отсутствие ранений.

– Кривой, Баламут – домой вернёмся, там и поговорите, ясно? Не хватало ещё, чтобы вы разругались тут.

– Странно. Мы им два трупа и калеку оставили, а они нас не преследуют даже, – поделился подозрениями Буран.

– Понимают, что не вывезут, или окружают. Вокруг пятиэтажки бойцов отправили и ждут их, – предположил Лёха.

– Скорее первое. Их там девять человек было, может десять, не больше. Пять внизу, четверо на крыше. Было-бы больше – вышли-бы, когда рамсить начали, – произвёл подсчёты Юрка.

– Теперь их семь, не больше. Может добьем? – неожиданно предложил Пятачок.

Если честно, то я не удивился этому. Я просто ОХУЕЛ от того, от КОГО поступило это предложение!!!

– А я оказывается тебя, сынок, плохо знаю,т– попытался отшутится я.

– Парламентёр идёт, – Лёха кивнул в сторону магазина.

В нашу сторону шёл рыжий одичалый, с поднятыми руками и ебанутой улыбкой на лице. Прошёл пол пути до нас и остановился.

– Кузнец! Иди сюда, поговорим спокойно вдвоём.

– Ща, иду! – крикнул я ему в ответ и уже тихо сказал своим, – Я на пару минут, они могли за подмогой послать, спрошу чё этому уёбку надо и уходим.

– Вы чего нервные такие, бизнес мне испортили, мужиков убили, Витяню покалечили...

– Ты не охуел-ли, рыжий? Ты сам эту залупу начал, а с меня спросить за это хочешь? – возмущённо перебил его я. Он смотрел на меня и продолжал дебильно улыбаться.

– О чём поговорить хотел? – спросил я его.

– Давай всю эту хренотень забудем, тем более с Витяней вы решили вопрос. Вы подгоните мне мечей, кольчуг и прочих ваших ништяков на десять человек, а я вам за это коня и не предъявляю за трупы. Железками от трупов откупишься и хорошего бизнес партнёра получаешь. Как тебе, а?

– Я с тобой больше дел не имею. Скажи спасибо... хуй знает кому это скажи, за то, что тебя сегодня нельзя убивать. Но в следующий раз я лично отрежу твою рыжую башку.

– Ебанутые вы конечно, – он развернулся и пошёл к своим, но через пару шагов развернулся и добавил, – Значит, нельзя меня убивать?

После этого он выхватил из рукава нож и побежал на меня. Выпад ножом мне в живот. Я даже не пытался уклониться, только сделал небольшой шаг назад, что-бы удар оказался слабее и как только получил удар в живот тут же ударил его кулаком правым хуком в нос.

Рыжий рухнул набок. Из носа потекла кровь.

– Убивать нельзя, а по еблу-то бить можно, – после этого одной рукой я вытащил свой нож, другой схватил Тормунда за бороду и отрезал её, бросив отрезанные волосы ему в лицо. Поднялся и, на ходу убирая нож в ножны, пошёл к своим.

– Пиздец вам черти ебаные, я знаю где вы живёте, мы придем, выпустим вам кишки, выебем и сделаем шлюхами ваших сук, а ваших ебаных детей заберем с собой и пустим на шашлыки!

Я повернулся, ярость начала застилать мой рассудок. Ещё немного – и я бы сорвался. Лишь мысль о предсказаной неминуемой потери сына останавливала меня. Тем временем тот продолжал орать:

– И помнишь того парня, который следил за вами? – говоря это, он пятился спиной к своим, – Я поймал его. Поговорили мы с ним – хороший парень оказался, и друзья у него хорошие, подружились мы. Злые они на вас очень, так я и им ваш адресок скажу, а ещё лучше, если мы вместе придём, вот веселье-то будет! А, Кузнец, любишь веселье? Любишь смотреть как твою жену ебут? А? Я устрою это тебе.

Слыша всё это и поняв, что я не стерплю эти слова, парни рванули ко мне и как только я обнажил меч и пошёл на рыжего ублюдка, повисли на мне.

– Успокойся ты! – кричал мне кто-то в ухо. Я же пытался вырваться из державших меня рук, пытался отшвырнуть повисших на мне. Ярость заполнила моё сознание и я увидел мир по-другому... Я смотрел на то, что происходит, сверху.

Тот я, который там, внизу, отшвырнул тех, кто его держал, при этом кому-то сбил локтем шлем с головы, и побежал за Тормундом, а он наоборот, рванул от него к магазину.

Одна стрела вонзилась ему в грудь, пробила кожаный ремень портупеи, но, не пробив кольчугу и не отскочив, так и осталась торчать из груди.

В момент, когда он догнал рыжего, метрах в пяти от магазина, из него торчали уже три стрелы, причём одна из них, так удачно пущенная одним из лучников, попала ему в кисть левой руки и пробила ее насквозь.

В момент, когда он схватил Тормунда за шкирку время замедлилось. Я видел как медленно опускается меч, зажатый в моей же руке, на голову рыжего ублюдка, как сука Калямба замахивается на того меня топором, как бегут мне на помощь мои бойцы и как лучник с лицом покрытым оспинами и набухшими прыщами, выпускает стрелу в сторону моих парней. Теперь я уже не могу оторвать взгляд от этой стрелы, всё моё внимание приковано только к ней. Несколько секунд и я понимаю в кого она летит. Да, это именно он, мой сын! Стрела всё ближе и я понимаю, что она летит точно ему в голову, в голову, не защищенную шлемом! "Это же я сбил с него шлем! Я! Сбил, когда вырывался от них!" Ещё мгновение – и я вновь пытаюсь вырваться из державших меня рук! Ярость и злость на ублюдка, который пообещал мучения и смерть мне и моим близким, мгновенно исчезла. Я прекратил попытки вырваться

– Уходим отсюда, – сказал я своим, совершенно спокойным голосом, – Я понял, почему эта мразь должна сегодня жить. Уходим.

– Возвращаемся домой? – спросил Буран, когда мы отошли метров на пятьдесят.

– Нет, идём туда, куда и планировали, – ответил я, – Не переживай, сегодня этот клоун ничего не сделает, даже если захочет – не успеет. А мы сейчас через рощу выйдем поближе к дому Баламута, он свои дела сделает и назад, часа через три дома будем.

– Это если ещё каких приключений на свои жопы не найдём, – добавил Острый ложку пессимизма в бочку моего оптимизма.

– Да ладно тебе, Лёха, весело же. Драки, трупы, каннибалы, кровище, психи рыжие и это за два часа. По-моему, всё хуёвое, что могло с нами сегодня случится – уже случилось. Так что можешь расслабить булки.

– Ага, тут расслабишь. Сразу кто-нибудь пристроится.

Как это уже было в прошлый раз, по роще мы прошли без проблем. В город вышли так же, через спортшколу. Дошли до перекрестка "тридцатки" Маркса и там встретили трёх клоунов.

– Опа, бля. Вы кто такие? – начал один из них. На вид лет двадцать пять, невысокого роста, щуплый, дерганый, весь как на шарнирах, с очень наглым лицом, – Чё так нагло движемся? Чё не подходим, чё не платим?

– Вот и приключения, да, Лёха? – обрадовал его Юрка и тут же спросил у этого наглого задрота, – Это с какого хуя-то вам платить?

– Этот перекресток Бурлак держит, мы под ним работаем, ЛЮДИ, – он выделил интонацией это слово, – в курсе. Так что все, кто через него идет, все нам платят. Ясно вам?

Не сговариваясь мы их окружили.

– Где-то я это слышал. Вы чё, клоуны, "Бумера" насмотрелись? – очень уж нагло спросил их Юрка.

– А если я тебе башку проломлю, кому тогда платить за проход? – Спросил задрота Лёха и показал ему клевец с уже подсохшей кровью на "клюве".

Эти трое, видимо уже поняли, что вместо платы за проход, получат женский половой орган, постарались съехать:

– Ладно вам мужики, поняли мы, что вы платить не будете. Можете идти, – Очень неумело попытался отделаться от нас главный рэкетир, при этом продолжая делать вид, что он тут главный.

– Мужики в поле, пшеницу сеют, – резко бросил ему в ответ я, – И спасибо, что разрешил пройти. Только ты с нами пойдёшь.

Схватил его за руку, вывернул её.

– Этих двоих за угол уведите и валите наглушняк. А с этим поговорим. Послушаем, что расскажет.

Пока я держал этого недоделанного рэкетира, Баламут быстро обыскал его. Нашёл только нож-бабочку.

Юрка, Лёха и Буран схватили тех двоих, отобрали и выбросили их биты и уже шли с ними за угол магазина стройматериалов. Они, наверно, не до конца поняли куда их повели или жестко тупили, а может так быстро смирились со своей скорой кончиной, но никто не вырывался и не делал попытки сбежать. Наш же с Баламутом пленник напротив, пытался вырваться, пинался, даже попробовал прокусить мою перчатку, за что получит хороший пинок от Баламута в печень, упал на колени и застонал.

Поставив на колени первую жертву, Кривой зашёл ему за спину и хладнокровно перерезал ему горло. Послышался булькающий хрип, он схватился за горло и завалился вперед, дергая при этом ногами.

До второго дошло. Дошло только сейчас, когда он увидел своего бывшего товарища в луже крови, что с ним собираются делать. Он умудрился вырваться от Бурана и со скоростью спринтера рванул бежать в ту сторону, откуда мы только что пришли. Кривой рванул за ним, но крик Острого заставил его остановится и присесть на корточки.

Стрела пролетела в полуметре над головой Юрки и очень быстро нагнала беглеца, воткнувшись ему точно в затылок и как мне показалось, даже вылезла из его левого глаза.

– Буран, сходи, проверь его, – распорядился я.

– Всё, готовый, – отчитался тот, осмотрев труп.

– Насквозь? – спросил я его.

– Ага. Из глаза вылезла.

– Пошли перекусим, заодно и с этим поговорим? – предложил Кривой, – Жрать что-то захотел.

– Пошли, – согласился я. Остальные тоже были не против обеда и поддержали нас одобрительными кивками.

Расположились неподалёку, на крыльце библиотеки, расположенной в жилой пятиэтажке, в которой она занимала весь первый этаж. Над крыльцом большой козырек из железобетонной плиты, на двух массивных кирпичных колоннах, поэтому мы совсем не опасались, что нам что-нибудь скинут на голову. С самого-же крыльца хорошо просматривается улица, причём в обе стороны. Расстелили большой платок, если быть точнее куфию, её в качестве скатерти пожертвовал нам Пяточек. Достали и разложили наш обед и приступили к приёму пищи, параллельно расспрашивая нашего пленного:

– Кто такой Бурлак, сколько вас в его банде?

– Нахуй идите! – не придумав ничего умнее ответил тот.

– Юрик, сделай его поумней пожалуйста, а то мы же кушаем, а он тут негатив распространяет, – вежливо попросил я Кривого.

Тот взял лежавший рядом Лёхин клевец и молотом ударил матерщинника по колену. Конечно удар был не такой силы как по колену Витяни, но задроту стало заметно хуже и как мне показалось, он сразу начал забывать бранные слова.

– Повторяю вопрос: кто такой Бурлак, сколько вас в его банде?

– Положенец местный, отсюда, до конца улице всё под ним. Человек тридцать нас.

– Все такие же храбрые, как ты? – спросил его Лёха.