Текст книги "После Нуля (СИ)"

Автор книги: Седьмой Ноль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

– Лёха, клевец взял? – спросил я нашего друга.

На звук сбитого навесного замка никто не пришёл, хотя когда шли к гаражу встретили немало людей, которые собирали вещи, остатки овощей и солений из гаражей и погребов.

– Ну не полный гараж, но всё равно хороший улов. – обрадовался я.

Наша добыча составила тридцать восемь пар сапог разных размеров и десять пар старых солдатских ботинок. Как мне помнилось, в таких по-моему еще в гражданскую красноармейцы ходили.

По пути домой я, считая Острого самым близким человеком в клубе, решил поделиться теорией о волчьей стае, но перед этим рассказав ему о том, что случилось с Иваном.

– Вы конечно правы во многом, но как по мне, все наши не нуждаются в каких-то отборах или проверках. Тот же Иван, думаешь, подверг бы всех опасности? То, что ему зашли за спину ничего не значит, может, ему нужно было еще пять минут, чтобы понять, что парадигма сменилась, и стал бы он еще безжалостней тех тварей, что его убили.

– Возможно. Скорее всего, ты даже прав, но он не успел это понять. И каким бы он стал, мы уже не узнаем. А вот кто из наших на что способен, узнать стоит. Кто готов убить ради защиты, а кто ради того что бы добыть продукты или еще что полезное.

– Но это же одно и то же, – добавил Кривой.

– Это разные вещи для большинства, – продолжил я – Я и ты это понимаем, надеюсь Лёха понимает, надеюсь и остальные наши поймут, а вот кто-то и подумает, что убить нападавшего на его семью – это одно, а забрать у кого-то еду и при этом убить человека, который не отдает эту самую еду добровольно и при всём при этом, пытается убить тебя – это другое. Но по сути то одно и то же. Ведь не накорми ты семью, и они умрут с голода, не накорми товарищей, и они не смогут держать оружие и сражаться.

– Демагогия это всё, – подытожил Юрка. – Разная ситуация требует разного решения и разного действия. Пока это просто теория. Пусть ей и останется. А проблемы надо решать по мере из поступления.

– Ага, вон у нас как раз и проблема. – кивнул Острый в сторону солдат.

Шли по Школьной, пошли мы там специально, просто было интересно посмотреть, что с той базой, в которую вчера наведались. Все ворота открыты, но там никого нет. Мельком заглянули – всё вывезено подчистую. Только вышли из-за угла и сразу наткнулись на трех солдат, которые охраняли погрузку продуктов из ресторанчика " Жемчужина Китая". Что ж вы сами себя за мародерку не расстреливаете то?

– Стоять, сюда подошли! – крикнул один из солдат. На автоматах примкнуты штыки, еще по штык ножу висят на поясах, сзади у каждого по саперской лопатке – быстро учатся .

– Мы мимо идём, и до вас нам дел нет. – сказал им Лёха не думая останавливаться.

– Я тебе башку сейчас прострелю, умник бля! – прокричал солдат и прицелился ему в голову.

– Ты этим веслом в жопе у себя поковыряй, а не в людей целься. – подъебал я солдата.

Перехватив автомат как копье, он сделал шаг в нашу сторону, тоже сделали и двое его сослуживцев.

Мгновенно бросив мешки и сумки мы выхватили своё оружие – я из левого рукава обоюдоострый кинжал с восемнадцати сантиметровым лезвием; Кривой – два коротких , сильно изогнутых , похожих на керамбиты клинка; Леха – клевец из под куртки.

В руках качественное оружие, под куртками кольчуга, на руках перчатки из толстой кожи – что нам эти трое салабонов? Пусть их еще вдвое больше на шум выбежит, за результат я был уверен.

Но вышел один человек. Майор:

– Смирнов! Что тут за хуйня?

– Товарищ майор, эти тут шли, мы решили задержать, а они быкуют! – отрапортовал ему солдат.

– Пиздит твой Смирнов, майор, – начал Юрка, – Идем мы мимо, в дела ваши не лезем, свои дела на плечах тащим, а эти твои доебались. Ты бы им объяснил, что не надо в чужие дела нос совать, пока на стреме стоишь.

– Смирнов, оружие отпустить! – скомандовал офицер. – Мужики, у нас к вам вопросов нет, надеюсь, и вы про нас забудете.

– Да не вопрос. – согласился я.

Отходя услышал сзади, как майор начал отчитывать солдат:

– Ты дебил что ли? Сегодня тут недалеко, в гаражах патруль вырезали, пятерых сразу. За ночь семь двухсотых, одиннадцать трехсотых, а ты на людей кидаешься, когда мы сами беспределом…

Дальше слышно уже не было.

– Вот вам и доблестная армия. – начал Лёха.

– Да брось ты, братан, – ответил ему я. – Все кушать хотят. Им же тоже жрать никто не привозит, за сутки сух паи схавали, а магазинов нет, барыги вывезли всё что успели, остальное народ разграбил уже. Как бы они скоро по домам не полезли.

На переезде усиленный патруль, двенадцать человек – солдаты вперемешку с полицией. Решили обойти, через «Сибиряка», там, через Краснодонскую выйти к магазину стройматериалов, и через железнодорожные пути уйти на Вокзальную, а оттуда уже на Шоссейку. Через виадук не решились идти, всё-таки пешеходный мост, по-любому тоже вояки встали или еще хуже – менты.

Прошли без проблем. Пришлось правда раскурочить ограждение , которое установили путейцы, что бы жители окрестных домов не срезали дорогу через жд пути.

– Брат твой по ходу еще рейс за вещами делает, вон трактор стоит, грузят его чем-то. Вон и Бурана вижу. – сказал Лёха, глядя вперёд.

С ними был и Палец. Они пролетами снимали дощатый забор, разбирали на доски веранду, с дома тащили все тряпки, какие были в приличном состоянии или нетронуты изменениями.

– Кто дома остался? – спросил я, подойдя к ним.

– Баламут, Хакас, Велес пришёл. Ну как пришёл, приполз раненый, его Славка твой с крыши увидел, метров за сто от дома. Щит на спине рассмотрел. Порезали его, да видать еще и помяли хорошо, но жить будет, наверно. Доктора бы нам, – отрапортовал Палец.

– Помощь нужна? – спросил Кривой.

– Не откажемся. – почти хором, ответили ему парни.

– Лёха, бери лук и на крышу трактора, присматривай за округой. А мы пока парням поможем. – распорядился я.

За час управилась, еще пять минут и мы дома, ехать то метров семьсот. Но до дома мы не доехали . Трактор встал колом, метров за двадцать до ворот. Пришлось таскать всё на руках. Ввосьмером уже оттолкали трактор и заблокировали им гаражные ворота снаружи. Телегу закатили в ограду и подперли ею ворота изнутри, из нее получился неплохой помост.

– Отсюда, сверху, можно будет неплохо нападавшим по голове бить, если конечно такие будут. – оценил Буран, преимущество этого помоста.

– Ладно, слазь. Пошли умываться. – сказал я ему, и сделав шаг, рухнул на бетон, пропахав его лицом.

Глава 3

Когда я открыл глаза, в комнате было светло. Рядом сидел сын и читал книгу.

– Что читаешь? – спросил я сына.

– "Песни мертвых соловьев". – спокойно, но с заметной радостью в голосе, ответил он.

– Тебе не рано такое читать? – снова спросил я.

– Думаю, что нет. У нас же так же будет? Да пап? Так же, только без автоматов?

– У нас, сынок, будет хуже. Нам придётся убивать людей стоя с ними рядом, смотря им в глаза и видеть как из них уходит жизнь, а в книге у героев была возможность стрелять и не видеть этот ужас. Но если ты не об этом, если ты спрашивал глобальнее – то да, у нас будет так же, каждый будет убивать каждого, за еду, хорошее оружие, теплое место или просто потому что кто-то захочет убить, потому что может убить, потому что нравится убивать и ему за это ничего не будет. Просто потому что он сильнее, быстрее... Поэтому тебе нужно много тренироваться, каждый день.

– Я еще вчера начал, мы с Ванькой начали. Нас Баламут тренировал. – ответил на это Слава.

– Вот и хорошо. Я долго спал? – поинтересовался я.

– Со вчерашнего вечера, а сейчас обед почти. Мама с тетеньками на улице кушать варят. – поинтересовался я.

***

Встал я довольно легко, ничего не болело, немного чесалось расцарапанное лицо, но в целом чувствовал себя отлично.

Успокоил жену, переживавшую за моё здоровье и очень плотно покушал. За обедом узнал новости прошедшего вечера.

Баламут с Хакасом вчера добрались без приключений, УАЗик, на котором они ездили, заглох на обратном пути, напротив нефтебазы, и они километра полтора шли пешком, загрузившись баулами, как вьючные животные. Баламут был прирожденный холостяк, жил с родителями и поэтому с собой он принес только пару баулов с одеждой и оружием. А вот с Хакасом пришёл целый табор: невеста Оксана, примерно его возраста с двумя младшими сестрами, двадцати семи и двадцати трёх лет , Аня и Таня и их родителями. Петр и Елена, спокойные тихие, но в то же время серьезные люди. Дочь одну с Хакасом они не отпустили, но видя что творится и не имея альтернативы в виде безопасного и сытного места, грамотно напросились с ним. Великая же любовь не позволила Хакасу им отказать и вся эта компания заявилась к нам. Так нас стало двадцать человек на сто десять квадратных метров общей площади, не считая двора. Как-то слишком плотно получается. Нужно думать.

Велес пришёл в себя раньше меня, утром, рассказал историю своего путешествия.

Выехали на рассвете, он и жена. Сын живет в Питере, и решив, что он воспитал его достойно, заставил себя думать о том, что сын сможет там о себе позаботится. По дороге заехали за сестрой жены и её мужем, там-то всё и случилось.

Зайдя к ним в квартиру, жена сразу изменилась в поведении:

– Я тут остаюсь, а ты вали нахер, неудачник. Под сраку лет, а всё как мальчик с этими железками по полям бегаешь, ни работы нормальной, ни черта. Оставь ключи от машины и уходи.

Её решительность подкреплялась мужем сестры, здоровый мужик с еще более здоровым пивным пузом, его младший брат, почти его копия и еще какой-то тип похожей комплекции.

Пытаясь разобраться в чем дело и что случилось с женой, ведь еще вчера всё было хорошо, получил хороший удар в челюсть от младшего брата. Ненадолго потерялся. За это время его разоружили, забрали ключи от машины и выволокли на улицу, там, эти три толстяка, стали вытаскивать сумки из машины, решив, что Велесу это больше не нужно. Он же к тому времени пришёл в себя и кинулся отстаивать хотя бы свое имущество. Саму драку он помнил смутно или просто не хотел рассказывать подробности, но то, что двоих он смог хорошо порезать, он помнил, хотя сам при этом получил несколько резаных ран и очень чувствительных ударов в голову и по ребрам. Схватил сумки и побежал, не замечая ран. Немного позже он перевязал их, но потеря крови и мощные удары в голову дали о себе знать и он не дойдя до нас, рухнул в сотне метров от дома, где его и заметил Слава.

– Надо к ним в гости зайти, привет от тебя передать, – сказал Кривой, когда услышал рассказ Велеса.

– Нет. Сам не пойду и адрес вам не скажу. Жизнь их накажет. – ответил на это Велес.

– Или случай, – перебил его Юра, – город-то маленький, увидимся еще.

***

Баламут, Острый и Палец с рассветом ушли в город. Решили пройтись по аптекам, собрать всё, что еще осталось после набегов "законопослушных граждан".

Пусть погуляют, опыта наберутся, попутно оперативную ситуацию в городе узнают.

***

Пока я был без сознания, приходили соседи, неглупые в сложившейся ситуации люди оказались, хотели обсудить планы дальнейшего сотрудничества. По простому – объединение сил для совместной защиты от возможных угроз.

Назначили собрание на вечер. Не только потому, что я был в отключке, ещё, по словам соседей, к ним сегодня должны были подойти две семьи, хотели провести собрание в полном составе.

Вечером парни оборудовали на чердаке наблюдательный пункт, дежурили в три смены. Ночью где-то вдали слышали крики и звуки погрома, слышимость сейчас хорошая, посторонних шумов теперь нет, хотя тут, в пригороде и раньше по ночам было тихо, сейчас же тишина была идеальной, нарушать ее мог только собачий лай или как в прошедшую ночь, звуки человеческой трагедии.

***

Весь день работал в кузнице. Работы теперь много, да и тяжелей она стала, все механизированные процессы теперь нужно делать по старинке, вручную. Остальные с утра занимались попытками фортификации, наращивали и укрепляли забор, добавляя частокол из острых кусков арматуры, крепя их стальной проволокой.

Защита конечно хорошо, но если у защитников не будет питьевой воды, защищаться будет незачем.

Проблемы с водой пока не было, той что успели набрать, нам хватит еще недели на две в экономном режиме, а дальше? Весна, снег сошёл, земля еще мерзлая, колодец не выкопаешь, про водопровод и говорить не стоит. До ближайшего водоема километра три – "разрезовские озера", не самая пригодная вода для питья, даже после кипячения. Проблема. Как-то нужно продержаться два месяца, потом земля оттает и выроем колодец, но это потом, сейчас же, за эти две недели, нужно решить этот вопрос в приоритетном порядке.

***

Странное дело, у нас у всех, кто тут собрался, не было ни одних механических часов. Время для нас стало условностью. Выражения "через час" или другие подобные, стали просто привычкой, от которой, как мне показалось, все бессознательное, а может и осознанно, пытаются избавится. Это было хорошо заметно в разговорах, когда мы были вынуждены использовать эти фразы. И это спустя пару дней после того, как часы встали, а через пару недель или месяцев и слова эти забудем. Если даже раздобудем механические часы, то это будет лишь временным успокоением. К примеру: мы знаем сколько времени, мы его видим, мы его контролируем, подстраиваем свои действия под него, чтобы куда-то успеть, но можем передвинуть стрелки и времени будет столько, сколько пожелаем... херня это всё. Весь парадокс в том, что времени нет и никогда не было. Была череда событий, счастливых или грустных, радостных или трагичных, но никто никогда не мог изменить того, что уже случилось, и никто и никогда не мог знать, что произойдет в будущем. Не давали хронометры контроль над временем, они лишь облегчали планирование наших действий.

Для себя я решил, что никогда не буду больше измерять время этими примитивными часами или минутами. Рассвет всегда во время рассвета, а закат на закате, есть полдень – от этого и будем плясать.

***

После обеда, спустя полсотни заостренных концов арматуры и три выкованных наконечника копий, из города вернулись парни. По их словам, особых изменений в городе нет, но всё же, кое-что изменилось: патрули, которым ни до кого нет дела, не только не пытались выполнять свою работу, даже наоборот, старались держатся подальше от гражданских. Горожане же слоняются по пустым магазинам в поисках того, что еще не успели растащить или чего завалившегося за полки или прилавки. Несколько трупов, увиденных во дворах, никто не пытался убрать с улицы, просто накрыты простынями или какими-то тряпками.

Пару раз они срочно меняли маршрут, завидев издалека подозрительные группы людей, по пять-десять человек: мужчины, не совсем дружелюбной внешности, в основном молодежь, уже не скрывая носили оружие, охотничие ножи на ремнях, бейсбольные биты, обрезки труб и прочие самопальные орудия дробящего характера. При встрече с патрулями такие компании делали вид, что их не существует. К слову, военные поступали точно так же. А вот полицейские им не встретились ни разу.

Принесли две спортивные сумки каких то таблеток, микстур, бинтов и мазей, но когда мы это всё достали, обнаружился неприятный, даже очень удручающий момент – лекарства так же подверглись "изменениям", почти всё испорчено. Отлично себя чувствовали только бинты и вата. Рюкзак, набитый пакетами растворимого кофе, в жестяных банках и ещё одна сумка была наполнена мукой. Бумажные килограммовые пакеты муки. Довольно неплохой улов. Сказали , что еще день, может два и всё, даже то, что разорвали и рассыпали по полу, соберут и унесут. Несут всё, что плохо лежит, несут по своим домам и квартирам всё, что осталось целым или хоть как-то более-менее пригодно для быта или внешне представляет какую-либо ценность.

Всё-таки как же быстро происходит переосмысление собственных НЕЛЬЗЯ. Ещё вчера нельзя было кинуть фантик мимо урны, я ж приличный человек, а не свинья какая-то. Сегодня этот приличный человек выливает ведро с говном и мочой из окна на тротуар, потому что канализация не работает. Вчера – стоят в очереди к кассе, сегодня – выбив окно в магазине, набивает сумку продуктами и необходимыми товарами, считая это своим, лишь потому что первым сунул это себе в сумку. А что завтра? А завтра грабеж, убийство, изнасилование и прочие "уголовно наказуемые" преступления станут нормой. Тотальная декриминализация.

***

Ближе к вечеру на улице начали собираться соседи. Из дома справа – Костя с женой и дочерью, еще пара мужиков с женами, друзья или родственники, не знаю, раньше вроде видел их, но не спрашивал, кто это; напротив – Лёха, жена, четверо детей разного возраста, с ним еще три или четыре семьи, состав и количество трудно сосчитать, уж довольно много их. А вот из дома слева никого. Дом был пуст уже дня четыре, довольно странно, никогда соседи из этого дома не отсутствовали так долго, да еще и всей семьей.

Стараясь не превратить это собрание в балаган, говорили по очереди, рассказали друг другу о том, кто что знает о ситуации в городе. Каждый видел её по своему, но всё сошлись в едином – ситуация опасная для всех.

Запасы еды, одежды и прочей бытовухи, каждый "Дом" решил пополнять и расходовать самостоятельно, договорившись лишь о возможных совместных походах в город за ними. А вот правило военного союза, от имени всего нашего "Дома", имеющего превосходство в этом вопросе, я решил навязать.

– Оружия мало, но есть, можем поделиться. Если нужно что-то персональное, то можем продать. Но этот вопрос я сейчас обсуждать не буду. Нас тут десять подготовленных бойцов, если мы не сможем сами отбиться, то, уж извините, соседи, вы нам тогда не сможете помочь, а вот если нападут на вас, то наших сил вполне хватит вам помочь, так что это мы вам нужны, без обид... И не перебивайте, пожалуйста. Так вот. Чтобы вы хоть чего-то стоили в бою, вы будете каждый день тренироваться... Конечно, бесплатно... Не перебивайте, попросил же. В случае нападения, не важно на какой из домов – общая тревога, что и кому делать мы вам подробно расскажем и покажем. И ещё, если нам нужна будет не защита, если мы решим сами на кого-нибудь напасть, не спрашивайте только на кого и зачем, вы идете с нами. Сразу скажу – никаких целей для нападения у меня сейчас нет и это я вам сказал как возможную вероятность развития событий в будущем. Это наши условия. Обдумайте эти слова, я не тороплю. Но сильно с ответом не тяните.

– Ты же, по сути, нас солдатами в свою армию вербуешь, да? – спросил мужчина, из "Дома" Лехи, – Нам что, нужно будет отпрашиваться в город сходить?

– Не в армию, в дружину. Хоть я и не князь, чтобы её иметь. А в город ходите когда пожелаете, с нами или одни, только за собой шпионов постарайтесь не привести и не болтайте никому, что у нас и как. Пока союз будет только для защиты домов. – ответил на это я.

– А если, допустим, не согласимся, вы же все честные парни, не поверю я, – начал говорить Лёха, – что просто будете смотреть, как нас грабят или убивают, а, сосед?

– Без обид, соседи, но скажу как есть, если придут человек десять, начнут вымогать с вас что-нибудь, полезут к вам в дом или драка начнется – помогу. Но если придет человек двадцать– тридцать, а по городу подобные компании уже ходят, не выйдем мы, с забора стрелами поможем, но рисковать не станем, – ответил я. Слова мои казались правдивыми, но я врал. Не смог бы я сидеть за забором и смотреть на то, как грабят и убивают соседей. Не потому, что они мне близки, а потому, что в другой раз они придут уже ко мне. Но для того, что бы их убедить я продолжал врать, – За соседей умирать и отправлять в битву своих я не стану.

– Вы поймите, – добавил Кривой, – всего этого может и не быть вообще, видя, что нас тут полсотни, двадцать из нас мужики, все с оружием хорошим, в доспехах, не сунется к нам никто, но если и случится чего, надо быть всем заодно. Мы же не требуем от вас ничего, просто тренироваться и в случае чего подчиняться приказам и делать то, что должен делать мужик – защищать свою семью и свой дом.

С минуту все молчали.

– В каком случае ты готов сам напасть на кого-нибудь? – спросил Костя, сосед справа.

– Если кто-то возьмет наше, сворует или отберет. Если нужно будет отомстить или если нам нечего будет кушать. А ещё в превентивных целях– напасть раньше, чем нападут на нас.

– Мы подумаем, утром ответим, – сказал Костя, после короткой паузы и попрощавшись, увел своих в сторону дома.

– И мы подумаем, – сказал Лёха, – тяжеловато конечно решится в феодальную армию вступать в наше время.

– А времена изменились, если за тобой не будет армии, пусть даже феодальной, то ты станешь кормом для какой-нибудь армии.

***

Дотемна успели поужинать. Расселись вокруг костра, только мужики. Как-то само так вышло, подсознательно наверно, наши женщины не захотели принимать участие во внутреннем собрании.

Возмущения были конечно: зачем они нам, да какие они бойцы, но после споров сошлись на том, что из них всё таки можно сделать солдат, дополнительный гарнизон в тылу лишний не будет. Объяснил, что без блефа, лжи и жесткости склонить их на свою сторону было бы сложно.

–Всё это хорошо, но нужно копать колодец, – начал брат, – Воды у нас мало, если баней пользоваться, на несколько дней всего. Если не мыться, а мыться надо – то на пару недель.

– Так земля мерзлая, как копать-то? – спросил Пётр, молчавший всё собрание.

– Мерзлая, но нас много, все крепкие, будем долбить, – ответил Сашка.

– Можно прогревать ее, – сказал Буран, – Кострами.

– Пару метров всего надо, – продолжил брат, – глубже не промерзает.

– Всё это хорошо, но где мы брус возьмем, колодец обложить? – спросил я.

– Разобрать где-нибудь сруб или к Жене идти надо будет, на пилораму, у него листвяжный брус по-любому есть, вечный колодец будет, – продолжил брат.

– Что за Женя? – почти одновременно спросили несколько человек.

– Там, в сторону военбазы, пилорама, Женя – хозяин. Как вся эта ерунда началась, по-любому там обосновался, – пояснил брат остальным.

– Ну да, хорошее там место, вокруг поле, видно всё. "Леса" много, строй что хочешь. У него там тогда уже забор под три метра был, сейчас наверно частоколом обнёс всё, – добавил я, – только, Сашка, ты один из нас его знаешь, тебе и идти, не одному конечно, но ты пойдёшь точно.

– Пойду конечно, только предупредить хочу, он и тогда то помешанным на язычестве был, а сейчас мог и свихнутся.

– Если так, то это даже лучше, Велеса возьмем, найдут они общий язык, он вроде поправляется, я и Палец. Пойдем во всём боевом. Щиты с солнцем возьмем, думаю наши общие верования будут плюсом на переговорах. И ещё, с завтрашнего дня за ворота выходим только в боевой экипировке. По одному далеко от дома не отходим и семьям это объясните. Сегодняшний дозор тоже переоденьтесь и старайтесь оружие даже ночью рядом держать.

Обсуждение забот и проблем плавно перетекло в дружескую посиделку.

– Вот интересно, а что, если это только у нас так, аномалия какая-то случилась, а везде всё по прежнему? – предположил Пётр.

– Тогда почему мы тут не видим батальоны МЧС и военных? – возразил Буран.

– Ну а если это какое-то оружие американское? – продолжил строить гипотезы Пётр, – Лишили нас всего, а теперь готовятся к захвату или уже полстраны оккупировали?

– Может и так, но думаю мы заметили бы. Да и ГРЭС наша стратегический объект, попытались бы захватить или хоть контролировать. А так уже пару дней ничего в небе не видно.

– Глупости это. Везде так. Можете меня считать свихнувшимся, но я всё видел. Сны это были или видения, но я всё видел. Сначала не понимал, а когда понял, то готовиться начал, – разоткровенничался я, – Везде так: и у нас, и у американцев. У всех. У папуасов в джунглях амазонки только ничего не поменялось, как жили так и будут жить. Не будет больше как раньше. Надолго это. Навсегда.

Как ни странно, но никто не спрашивал меня про мои видения. Все просто задумались.

– А я рад этому, рад что всё так получается, – начал Костя Палец, – Пусть вся эта пидоросня московская, краевая, да и наша местная теперь попробует простой жизнью пожить. Поймут как это, когда жрать нечего и каждый норовит у тебя последнее забрать. Пусть теперь эти пидарасы громкоголосые и хуесосы продажные, чьи ебальники с экранов не сходили и рассказывали, как нам хорошо живется, попробуют прожить в этом мире, где их ни менты, ни рожи их известные не защитят. Теперь-то за пиздеж и песенки им хлеба никто не даст.

– Так они пердак за пожрать подставлять начнут. А это значит, что ничего для них и не поменялось, – ответил ему Кривой и все дружно рассмеялись.

– Это, конечно, весело, но сколько людей за эти пару дней умерло. Простых людей: детей, стариков, девчонок беременных, младенцев новорожденных. Сколько самолетов упало... Страшно это. Страшно, – сказал Баламут. Только сейчас я заметил, что онне смеялся. Всё время был погружен в себя.

– Баламут, ты почему родителей не привёл с собой? – спросил его я, уже зная ответ.

– А ты не знаешь? Вы же все знаете, я вам рассказывал! В Турции они, тридцатую годовщину отмечали там, ты же знаешь всё! Зачем спрашиваешь?! – прокричав это, он закрыв лицо руками отвернулся от нас.

Пару минут сидели молча. Потом он снова повернулся и продолжил спокойным голосом:

– Батя позавчера вечером последний раз звонил. Сказал, что на самолет садятся, народ экстренно уезжал оттуда. За место в самолете с мамкой, почти всё что было отдали. Сказал, что рейсы труднодоступны стали. Вчера утром смска пришла, номер незнакомый. "Сын, мы летим в Новосибирск. Если долетим, тогда может ещё увидимся. Любим тебя. Мама и Папа."

Пробовал туда звонить, а хуй там, то сеть занята, то недоступны, потом пизда и моему и всем телефонам пришла. Вот почему я родителей не привёл. Довольны ответом?

Он встал и пошёл в дом. Я пошёл за ним. Остановил его около двери:

– Вчера ещё машины работали, они могли долететь. Нет, они точно долетели. Зная твоего отца, он по-любому замутил машину, да хоть угнал её. Они доберутся. Я уверен.

– Я тоже надеюсь. Можно я пойду? Спать хочу, а мне ещё во вторую смену дежурить. – спросил разрешения Баламут.

– Конечно. – тут же согласился я.

Я вернулся к костру.

– ... Серёга бы через месяц уже вышел, – парни продолжали беседу.

– Этот-то точно выберется оттуда, – ответил Буран Кривому.

– Только не факт, что к нам он придёт, – вклинился я в разговор, – Его как закрыли, жена вместе с дочерью в Красноярск перебралась, к нему поближе. К ним он пойдет.

– Там пиздец наверное сейчас, – предположил Палец.

– Где там? В Крае или на зоне? – не поняв его, переспросил Юрка.

– Везде пиздец, – констатировал я, – Везде.

– Если у жены ума хватит, то к камелотовцам пойдет, Серёгу там хорошо помнят.

– Ага, помнят, он же их капитана в травматологию дважды отправлял, – добавил Лёха.

Поулыбались, вспоминая наши противостояния с красноярским клубом.

– А я вот всё думаю, – неожиданно проявил своё присутствие вопросом Хакас, заранее осмотревшись и удостоверившись, что будущий тесть ушёл, – а мне вот интересно, конечно не сейчас, через пару месяцев, за сколько кило картошки девки отдаваться будут?

– Дурак ты, Хакас. У тебя невеста есть, а ты всё про платных девок, – посмеиваясь, ответил ему Кривой.

– Бесплатно давать будут. Кого поймаешь – та и твоя. Главное, чтобы братья её или какая другая родня тебе потом яйца не отрезали.

– А жениться теперь как? – продолжал тот.

– Ну хочешь, в церковь сходи, попу поклонись. А если серьезно, Велес поправится, он и поженит, если невтерпёж, – ответил я ему, но он тут же продолжил. – А если я ...

– А если ты спать не пойдёшь – то не выспишься и уснёшь на дежурстве, а если ты уснёшь на дежурстве – тогда тебе пиздец. Спать всем пора, поздно уже.

Когда расходились, краем уха услышал, как Кривой, серьезным голосом стебал Хакаса:

– ... за три килограмма картошки, максимум, а если штуки два окорочка куриных добавишь, так она и подругу позовёт... – и заметив, что я их слышу, добавил, – а братьев или ещё кого – не позовёт.