Текст книги "После Нуля (СИ)"

Автор книги: Седьмой Ноль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

Глава 17

– Позови Кривого, поговорить надо. – попросил я жену.

– Никаких тебе Кривых, Хромых и Прямых, пока не поешь нормально, тем более нет их. – ответила жена и продолжила кормить меня куриным бульоном.

– Как нет? Где они? – настороженно спросил я.

– Утром в город ушли, на рынок. – пояснила она. – Ешь, не отвлекайся.

В этот момент, радостно улыбаясь, в комнату вбежал сын.

– Папка, ты очнулся!

– А ну выйди, пусть отец доест. – остановила его жена.

– Женщина, как ты смеешь так разговаривать с Князем? – с игривой интонацией обратился к ней сын.

В ответ на это, жена поднялась со стула, подошла к сыну, и он получил хороший подзатыльник.

– Маленький ты ещё, Князь, с матерью спорить. В угол сейчас поставлю, будешь знать, как Княгине перечить. – ответила она ему у улыбкой. – Беги, прикажи своим подданным баню истопить, Государь мыться изволит.

Смеяться было тяжело, но я смеялся. Искренне и беззаботно. Я ещё не знал, как у нас обстоят дела, кто жив, а может кто-то погиб за то время, пока я пролежал в беспамятстве. Я просто смеялся и радовался тому, что я дома, а моя семья рядом со мной.

– Вот молодец. Всё скушал. – похвалила меня жена.

– Теперь можно с кем-нибудь поговорить. – попросил я.

– Ну тебя нахер. Только очнулся и сразу за дела свои взялся. – расстроилась жена. – Кого позвать?

– Не злись. Я же дома, никуда не иду, просто поговорю и всё.

– Ещё бы ты куда-то идти собрался. – возмутилась она. – Попробуешь выйти за ограду – Я тебе ноги переломаю, ясно?

– Не пугай меня, я тебя не боюсь. Людоедов не испугался и тебя не боюсь. – пошутил я

– Нашёл с кем сравнить. – игриво улыбаясь ответила жена, наклоняясь ко мне. – Они не успели тебя съесть, а у меня времени много, я тебе точно что-нибудь отгрызу.

Что именно она собиралась отгрызть, я понял сразу, тем более её рука уже лежала на том месте.

– Кого тебе позвать? – спросила она.

– Есть дома те, кто меня спасал?

– Сын и Казимир. – ответила жена.

– Пусть оба идут. Тем более Слава уже давно за дверью стоит, прослушивает.

Жена собрала пустые чашки и вышла из комнаты. Тут же ко мне вбежал сын.

– Как ты? Чё снилось? Ничего не болит? – завалил меня вопросами сын.

– Всё хорошо. Лицо немного болит и кожу тянет. А что снилось – Не помню. – я постарался ответить на все его вопросы и задал свои. – Что у меня с лицом. Принеси зеркало.

После этой просьбы, улыбка с лица сына исчезла, и он заметно погрустнел.

– Прости, я совсем маленько не успел. – оправдывался он, протягивая мне зеркало. – Совсем чуть-чуть.

Ужасный, ещё незатянувшийся, шрам проходил через всё моё лицо по левой стороне. Очень широкий, с неровными краями.

– Мы промыли, зашили, но края подгнивать начали. – услышал я голос Казимира, который вошёл в комнату, пока я рассматривал себя в зеркало. – Пришлось гниль срезать. Поэтому он такой широкий и не ровный. Повезло тебе, глаз не зацепило, но веко перекосило маленько. Нос тебе выправили, но до идеала всё равно далеко. Странно, как зубы целые остались.

– Главное живой. – ответил я ему и добавил, но уже сыну. – Не извиняйся. Я живой – значит, ты успел. А это всё ерунда. Для врагов страшнее буду.

– Не только для врагов. Свои тоже боятся. – произнёс Казимир.

– Я бы и сам испугался. – добавил я и отдал сыну зеркало. – Какие новости? Что у нас произошло, пока я спал?

– Не сказать, что много чего произошло, но новости есть. Хорошие есть, есть и плохие. С каких начать? – спросил Казимир.

– С хороших. – ответил я. – Слава, сходи, погуляй.

– Пап, почему? Я же всё равно всё знаю.

– О, нет, пусть останется. – вступился за него Казимир. – Есть вещи, которые только он сможет тебе объяснить.

– Ну раз так, то пусть остается. – согласился я с его расплывчатыми доводами.

– Значит хорошие, – начал Казимир...

Рассказывал он долго и подробно. Начал с момента моего пленения. Рассказал как они, под предводительством "Маленького Князя", как он называл моего сына, разгромили наших преследователей, как метались в надежде отыскать меня и как случайно, Кривой, заметил людей, проследив за которыми они и нашли меня. Как пропал, а потом нашёлся Острый. Больше всего, в этой истории, меня заинтересовал рассказ о том, как Слава, практически в одиночку, смог одолеть бойцов Тормунда. На это я не получил вразумительный ответ. "Я не помню, просто я знал, что нужно так сделать" – единственное, что мне удалось услышать в ответ.

– Хорошо. Позже об этом поговорим. – сказал я ему.

Казимир продолжил. Выяснилось, что той ночью, мы, сами не зная того, убили две трети людей Тормунда и через день, когда разведка Арслана доложила ему о наших военных успехах, он послал своих людей и добил остальных. Самого Рыжего пидара, не нашли. Он и несколько его приближённых, смогли убежать. После этого, весь товар Тормунда, как и сам рынок, стал принадлежать Арслану. Затем он открыл ещё две "точки" и стал главным городским торгашом. Одну "точку" он открыл в бывшем "Первом", где была база Бурлака, а так же в центре, после переговоров с вояками. В обмен на это, барыги "центровых", как теперь называли союз военных, чоповцев и просто живущих в центре города людей, получили возможность торговать "непищевыми" продуктами, на всех "точках" Арслана.

За те три недели, что я прибывал в небытие, в городе случилась вторая волна миграции. Многое, поняв, что Это, совсем не временное явление, устремились за город, в надежде найти своё место в деревне, хотя их там никто не ждал. Ещё больше уплотнился жильцами и частный сектор. Дальние родственники, друзья или просто знакомые, стоя на коленях, упрашивали хозяев частных домов пустить их жить к себе. Некоторые семьи, не желая унижаться или идти в деревни, объединились, нашли подходящее, для строительства место – пригород, и начали возведение собственных домой, используя для этого всё, что может сгодиться, начиная от столбов и заканчивая срубленными деревьями. С десяток таких строек, развернулись недалеко от нас – на колхозном поле, в сотне метров от нашего дома. Уплотнились и мы. К соседям, после долгих совещаний и согласований, подселились дальние, очень дальние родственники, а в брошенный "долгострой", располагавшийся у нас за огородами, заселились четыре, неизвестные нам семьи. По началу, наши были против всего этого, и даже пытались прогнать переселенцев, но наткнувшись на плачущих женщин и детей – передумали. Разъяснили им правила проживания по соседству с нами и оставили беженцев в покое.

Конечно, в городе, оставалось еще много народа, которые уже сейчас, весной, начали подготавливать свои квартиры, готовя их возможным нападениям, ну и конечно же к зиме. Хоть на что-то мозгов хватило.

Рассказал Казимир и о новой касте людей, появившейся в городе. Если быть точнее, эти люди были тут всегда, просто никто не обращал на них внимания. Бомжы. Кто бы мог подумать, что сейчас, эти, когда-то, изгои общества, отказавшиеся от многих моральных принципов и совершенно не знающие брезгливости, станут идеальными выживальщиками. Отсутствие алкоголя сделало их сильнее физически, их разум прояснился, впитал витающую в воздухе жестокость, превратив их в безжалостных монстров.

Казимир рассказал о нескольких случаев, услышанных в баре, про то, как бомжи расправились с деревенскими торговцами, которые везли в город, на рынок, продукты, для обмена.

Да, да. Я не ослышался. В городе появился бар. Открыл его, всё тот же, предприимчивый Арслан. Здание бывшего кинотеатра, напротив рынка, стал первым питейным заведением города, после начала Этого. Там можно было не только вдоволь ужраться самогонкой, но и купить себе шлюху, отвести её в соседний дом и там воспользоваться ею в отдельном номере. Соседний с баром жилой дом, Арслан расселил – просто выгнал жильцов и сделал из него охраняемую гостиницу, для приезжих, в основном деревенских торговцев и шлюх, с их клиентами. Как выяснилось, девок, для работы жрицами продажной любви, горцам Арслана, не пришлось отлавливать по городу и принуждать этим заниматься. Как только пошли слухи о борделе, очередь из блядей, выстроилась перед воротами рынка. Расфуфыренные суки, когда-то, сидевшие на пассажирских местах "крузеров", "лексусов" и прочих многомиллионных автомобилей, и иногда "ныряющих под руль", не захотели копаться в земле, сажать картошку или полоть грядки от сорняков. Они выбрали для себя, привычный способ заработка – торговля собственным телом, взамен на новые, современные ценности – безопасность и жратва.

К слову сказать, что в этом баре, со своим имуществом, можно было расстаться не только "легальным" способом, рассчитавшись за бухло и шлюх. Как это всегда и было, в такие заведения потянулись лихие люди: воры, шулеры, наводчики мелких банд разбойников и просто местная гопота. Но это мало кого останавливало, из любителей нажраться до поросячьего визга и залезть на, хоть и в прошлом, гламурную шалаву.

– ... ну, как понимаешь, с Арсланом мы, сейчас, в хороших отношениях. Нас на рынке как своих встречают. – закончил Казимир, эту часть рассказа.

– А у Дозора как дела? Что у них нового? – спросил я Казимира, когда он закончил рассказывать "хорошие" новости.

– У них заебись всё. Главного они себе выбрали – Тимур Викторович, но все его просто, Тимур зовут. Дозор, у них, главный силовик. Факел в замах у него. – начал рассказывать Казимир. – Человек сорок они к себе ещё взяли, все семейные, строятся, владения расширяют.

– У нас как? Потерь нет? – продолжил я спрашивать.

– Все живы, все здоровы. – ответил Казимир. – Только потери есть.

– Это как так? – удивился я.

– Вот тут и начинаются плохие новости. – перешёл Малевич, ко второй, "плохой", части рассказа. – Острый, после того, как пол ночи "гусей гонял", конечно отошёл, но не полностью. Нет – нет, да и отчебучит чего-нибудь. Уставится в одну точку и стоит, смотрит. Спросишь его, а он: "Показалось". Потом молиться часто стал, бывало всю ночь стоит на коленях и молитвы читает. А после того случая, как он, снова, пытался дракона сбить, в дозор его не ставили.

– Что за случай? – спросил я.

– Он днём в дозоре стоял, на главных воротах. – начал рассказывать Казимир. – Смотрим – понёсся на крышу, орёт: "Тревога! Прячьтесь! Он прилетел", ну и давай в небо среды пускать... Поймали, связали, самогонки дали – вроде успокоился. А дней пять назад, съебался он. Вещи собрал втихаря и сбежал ночью. Стрелять в него не стали, попробовали догнать, но ты же хорошо знаешь, как он бегает.

– Искали его потом? – расстроившись, спросил я.

– Искали, конечно. Арслана попросили помочь. Только всё было без толку. – ответил Казимир. – А потом он сам к нам пришёл.

– Как это? – ничего не понимая, поинтересовался я.

– Три дня назад, люди от него пришли. Ну как люди, казак, при звании каком-то, атаман походный вроде, с ним корефан его, пидор толстожопый и полсотни бойцов с ними. Ходит эта толпа, до всех доёбывается и с народа жрачку вымогает, не силой, а так, бандитами пугают, мол, если договоримся, мы тут форпост поставим, охранять вас будем, только платить за это надо.

– Сам же говоришь, что ко всем пристают. С чего решили, что они от Острого?

– Знают они нас. Они, сначала свою стандартную речь толкнули. Пиздят, а сами по сторонам палят, кто, как выглядит, что где у нас. Ну, это толстожопый и забазарил, короче: "Кузнец где?", а мы ему, типа попутал ты. Он нам: "Хули пиздите, мы вас знаем", и давай пальцем в нас тыкать и имена называть. Почти всех правильно назвал. Потом жену твою позвать велел. Мы его на хуй, конечно отправили, только жена твоя сама всё слышала и вышла к нам. Узнала его. Работали они вместе. Она ему: "Привет Михалыч, как дела?", а он в ответ: "Не твоё дело, мужу своему передай, если очнется, что он теперь нам должен". Михалыч этот, как она потом нам сказала – пидар редкостный. В общем, ультиматум они нам предъявили. У нас десять дней, чтобы подготовить двадцать комплектов снаряги и оружия, список подробный дали. Если не подготовим всё это, то они про ваши, точнее наши приключения, с чоповцами, с осадой той, в подъезде, и с майором, полковнику расскажут. А уж он, типа, с нами разберется.

– Это всё конечно интересно, только я до сих пор не понимаю, при чём тут Лёха? – немного повышая тон, спросил я Казимира.

– У жиробаса, на поясе, кинжал Острого был. – ответил Малевич. – Кривой его узнал. Но если и этого мало, то Маленький Князь и Хакас с Баламутом, его самого видели, среди их бойцов. Стоял посреди толпы, хоругвь держал.

– Что держал? Ты о чём? – ничего не понимая, переспросил я его.

– Хоругвь. Знамя святое, православное. – пояснил Казимир.

– Слава, – обратился я к сыну. – Про Острого – это правда?

– Да пап. Я его видел. Это точно он был. – ответил сын. – Мужики тоже видели, придут – подтвердят.

– Ясно. – озадаченно произнёс я. – Еще новости?

– Остальное мелочь. – пояснил Казимир.

– Хорошо. Идите. – распорядился я. И когда они выходили из комнаты, добавил. – Слава, позови маму...

– Это тот самый Михалыч, который ничего не делал, деньги пиздил, а вы за это пиздюлей получали? – спросил я жену.

– Он. – ответила жена и добавила ещё. – Второго, что с ним был, казака этого, я где-то видела раньше, только не помню где...

– Ну и хуй с ним, не вспоминай, всё равно сдохнут скоро. – прервал я её попытки вспомнить, где она могла видеть этого казачка. – И они, и Лёша, предатель!

– Снова началось. Не успел очнуться и понеслось: "всех убью, всех казню". – передразнила она меня. – На ноги сначала встань, потом уже о войне думай.

– Бу-бу-бу-бу-бу. – передразнил я её. Закрыл глаза, делая вид что засыпаю, а сам погрузился в долгие размышления…

Вопреки предположениям, что у меня будет долгий период восстановления, к вечеру я смог самостоятельно пойти. Ну как самостоятельно, с помощью клюки, и вернувшихся из города парней, я встретил в ограде, стоя в полный рост. Перебросились несколькими фразами и ... меня загнали домой, отдохнуть и спокойно поужинать.

– Вечером совет. Там поговорим. – успел я сказать Кривому, пока жена, вела меня под конвоем домой...

– Юра, начинай. – дал я слово Кривому. – Сначала расскажи свежие новости, потом всё остальное обсудим.

– Новостей мало. Ходили мы к Арслану, узнавали о том казаке, да Михалыче этом. – начал Кривой. – Вот только не знают они почти ничего о них. Казак этот, из верхушки "центровых", заведует продразвёрсткой, в подчинении пятьдесят бойцов. Про Михалыча и не слышали там ничего. Вот и всё.

– Да уж, не густо. – подвел я итог его рассказа. – А ситуация в городе как, что нового?

– На счет этого, вообще глухо. Все огороды садят, да дома укрепляют и утепляют, а кому на всё похуй – те бухают. – продолжил Кривой. – Бомжи ещё кого-то из деревенских ограбили. Арслан теперь, за мизерную плату, с торгашами своих бойцов отправляет.

– Кстати, – вступил в разговор Хакас. – Мимо нас, барыги ходят, которые на Сосновку и дальше идут. Некоторые поздно возвращаются и не решаются в город ночью идти, ночуют в поле, в палатках или в телегах. Можно у нас постоялый двор сделать, места под парковку хватит, охрана у нас хорошая, плату продуктами и вещами брать будем. Дела в гору пойдут.

– А сейчас у нас дела где? Под горой? – спросил его я. – Или нам есть нечего? Кстати, что у нас с продуктами?

– Месяца на три хватит. – ответил мне брат. – Дальше только то, что с огорода соберем.

– Оружие будем делать и продавать. – предложил я. – На всё хватит.

– Это та же торговля, да и оружия нам самим нужно много. – продолжил Кривой. – Или, по-твоему, есть разница?

– Конечно есть. Так мы в свой дом посторонних пускать не будем. – ответил за меня Буран. – Лично я не хочу, чтобы тут чужие шастали.

– Никого тут не будет, отгородим рядом с нашим забором территорию, поставим пару вышек и готово. – пояснил ему Хакас.

– И все новости у нас будут. – немного подумав, добавил я. – Хорошая идея. Но надо всё подробнее обдумать.

– Ну вот и отлично. – обрадовался Хакас.

– А сейчас о другом. – продолжил я. – Что с вымогателями делать будем, а главное с предателем Острым?

– Разобраться с ними не проблема. – взял слово Казимир. – Проблема в том, кто ещё знает тайну, которой нас шантажируют. У них по-любому люди на подстраховке есть. Тут, как-то, по-другому надо действовать.

– Шпионов надо в центр отправить, разузнать, что да как. Всё равно мы ничего о них не знаем. Два дня будем следить за ними. Юра, выбери двоих, кто пойдёт в центр завтра и двоих на послезавтра. Посмотрим, что скажут шпионы, там и решим. Но на всякий случай, завтра начнём собирать всё по их списку. – подвёл я итог, стараясь быстрее завершить собрание. Силы быстро покидали мой ослабленный организм, и мне становилось хуже. Да и не нравилась мне атмосфера, царящая вокруг меня. За то время, пока я был прикован к постели, все они, мои бойцы, мои безжалостные войны размякли, начали захаживать в бар, пользоваться шлюхами, думать, как получить барыжью прибыль с постоя купцов. Тьфу, противно. Нужно срочно восстановиться и вернуть их в строй. Мы войны, а не торгаши! Было очень странно от того, что все молчали. Никто ничего не предлагал, не пытался дополнить или оспорить мои слова. В воздухе висела атмосфера недосказанности и какой-то тайны, которую все пытаются скрыть от меня.

– Есть ещё вопросы, которые требуют обсуждения? – спросил я у собравшихся. Все молчали. – Тогда решите сами, кто пойдёт в город. На этом всё. Всем спокойной ночи.

Закончив, я поднялся и ушёл домой. Спустя, примерно час, пришёл Кривой. Странно, но мой беспощадный часовой, в лице жены, которая не желала, чтобы я сразу принялся за дела, пустила его ко мне без вопросов.

– Поговорить надо. – спокойным голосом сказал он и уселся на свежевыструганный деревянный стул.

– Давай поговорим. – ответил я согласием и приподнялся на локтях, для того чтобы сесть в постели.

– Я видел, что ты многим недоволен. – начал Юрка. – Сейчас мало что можно по твоему лицу понять, но это я разглядел.

– Подъёб засчитан.

Я улыбнулся, но скорее всего, получился звериный оскал.

– Продолжай.

– Мы много начудили, много косяков впороли, за которые должны были уже гнить в канаве, но нам повезло и мы не только выбрались из той жопы, но даже испачкаться путём не успели. – продолжил Кривой. – Ты не подумай, я не имею ввиду, что это ты нас в ту хуйню втравил, тут, наверно, моей вины больше.

Он замолчал, теребя в руке сигарету.

– Курить охота, аж пиздец. – тяжело выдохнув, произнёс он и сунул сигарету в карман. – Потерплю.

– Я не понимаю, к чему ты это? – спросил его я.

– Может, хватит войн? – начал пояснять свои слова. – В тех ситуациях: с Рыжим, с Бурлаком, с людоедами – нам просто фартануло. Но сейчас, не факт что в этот раз так легко отделаемся. Поэтому,... может,... ну как сказать попроще, может ну её нахуй, заплатим и всё?

Было хорошо заметно, что он сильно нервничает, пытается подобрать слова, но это давалось ему с трудом. Был ещё момент, который я сразу понял, услышав его слова – Кривой пришёл донести до меня общее решение всех жителей нашего поселения, о том, что они не хотят больше воевать, а готовы заплатить и получить за это шанс мирно жить.

– Не вопрос, давай дадим этим мудакам то, что они просят. Но вы, все, кто принял это решение, уверены, что они на этом остановятся? – спросил его я. Спросил спокойно, без гнева и вообще без каких либо эмоций и сам этому дико удивился.

– Не уверены. Поэтому и решили кое-что сделать. А точнее уже сделали. – ответил он, совсем не глядя на меня. Его глаза смотрели в пол, пытаясь найти там подсказку, написанный кем то текст, о том, как правильно рассказать мне о их выборе. – Мы сегодня не просто в город ходили. Мы у полковника были. Через Арслана, заранее о встрече договорились.

– Судя по тому, что вы вернулись живыми, всё прошло хорошо? – поинтересовался я, хотя уже понимал, что сейчас последуют очень неприятные подробности.

– Хорошо. Ну как хорошо. – ответил Юрка, всё ещё стараясь не смотреть мне в глаза. – Пиздели эти два мудака, что полковнику всё расскажут. Знал он всё, кто мы и где живём. Сразу всё узнал про нас, после того случая. Но ему тогда не до нас было. Сейчас вот, с делами в центре разобрался, обжился, врагов своих проредил, точнее мы ему помогли с этим, и вспомнил про нас. Специально к нам никого посылать не стал, а как очередь этой бригады продразвёрстки до наших улиц дошла, так и дал им команду на нас долг повесить, только эти два пидара, что к нам приходили, от себя лишнего добавили и решили нажиться на нас.

С полминуты Юрка молчал, потом подошёл к окну, достал сигарету и жестами попросил у меня разрешения покурить. Я согласно кивнул и начал вставать с кровати. Подошёл к нему и так же, жестами попросил у него закурить.

– Если жена сейчас нас спалит, свалю всё на тебя. – сказал я Кривому шепотом.

Тот улыбнулся и кивнул в знак согласия.

– Дальше что было? – спросил его я, когда мы покурили и уже вернулись на свои места.

– Ультиматум. – тяжело выдохнув, обречённо ответил Юрка. – Мы конечно торговались, кое в чём он пошёл на уступки, но все-таки: первый месяц – десять комплектов, мечи щиты, шлемы, портупеи. Потом раз в месяц по пять комплектов. И так один год. А потом он забывает про нас, как про людей, которые убили его бойцов. Со второго месяца, кожу, ремни и проволоку для кольчуги он нам будет давать, бесплатно.

–А если бы вы не согласились? Чем он вам угрожал?

– Их, вместе с ополчением, полторы сотни, не меньше, мы при всём желании проебём.

– Чем он угрожал? – повторил я.

– Ничем. До этого не дошло. Мы согласились. – повинно ответил Юра.

Я был спокоен. Странно, но почему-то покорность моих друзей, перед каким-то вымогателем, не вызвала у меня злости на них.

– Когда первый платёж? – спросил его я.

– Через три недели. – ответил Кривой и посмотрел мне в глаза. Было хорошо видно, что он удивлён моему спокойствию.

– Чем платить думаете? – снова спросил его я. – У нас столько нет и чтобы собрать десять комплектов, придётся часть с себя снять.

– Делать будем. Уже делаем. Что не успеем – то своё отдадим. А потом легче будет. Ты поправишься, за кузницу возьмёшься…

– А меня никто не просил оружие делать. Меня тут в ни во что не ставят, умалчивают всё от меня, а теперь, бац – давай Кузнец, готовь выкуп, который мы, твои безвольные друзья, согласились, хуй знает кому, платить. –начиная повышать голос, ответил ему я. – Или ты думал, что я обрадуюсь твоему рассказу? Скажу: "спасибо братцы, что дань на меня повесили" и побегу молотом махать, чтобы в срок успеть?

– Все приняли это решение. А что нам делать нужно было? Откуда, блять, нам знать, когда ты очнёшься, а? – начал заводиться Кривой. – Мне, там в подвале у людоедов, шесть ребер сломали, пару дней, как что-то тяжелое поднимать стал, Казимир до сих пор хромает, Острый, сучара – сбежал, Буран, без тебя, муху не убьет, пацифиста изображает. Кому воевать то? Кому? Три калеки и десяток ополченцев соседских?!

Услышав, что разговор переходит на повышенные тона, в комнату вошла жена.

– У вас всё хорошо? – спросила она.

– Хорошо. Всё просто заебись. – ответил ей я. – Дай нам договорить. Выйди, пожалуйста.

– Не злись. – обратился я к Юрке, когда жена вышла и закрыла дверь. – Я не знал этого. Сразу всё пояснять надо было.

Несколько минут мы молчали, думая каждый о своём. Я первый нарушил молчание:

– Если будет возможность уебать их всех, одним махом избавится от полковника и его людей, от предателя нашего, ты пойдёшь на это?

В глазах Кривого вспыхнул тот самый огонёк, который я наблюдал уже не раз, когда мы, стоя плечом к плечу, крушили наших врагов.

– Представится такая возможность, то я сделаю это. – кровожадно ответил мне Юрка. – И Острого, крысу, лично порву. Он, по-ходу, реально ёбнулся. Мы одного мудака в баре напоили, офицера "центровых", он нам и рассказал про Лёшу. Из церкви не вылазит. Молится постоянно, про демонов и драконов рассказывает всем. На улицу выходит только со священником, когда тот с вояками идёт людей убеждать поделиться запасами. Типа тамплиера он теперь. Они его конечно дурачком считают, но связываться с ним не решаются. За то, что Острый про нас в подробностях всё рассказал – полковник его простил и своим бойцам приказал не трогать его.

– Ну мы же не его бойцы и нам его приказы побоку. Мы Алёшу с удовольствием потрогаем. – сказал я Кривому. – Железом калёным.

Если быть до конца честным, то стоит признаться, в том, что тогда, я нарушил своё слово, которое когда-то дал Юрке, пообещав ему не проникать в его голову. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Я помог Кривому вернуться из того ванильно-розового мира, что они нафантазировали себе, за те три недели, что я был без сознания. Во время пауз в нашем разговоре, я аккуратно проникал в голову Юрки и наводил там порядок, свой порядок и в конечном итоге заставил Кривого быть таким, каким я привык или просто хотел, его видеть.