Текст книги "Пустая комната (СИ)"

Автор книги: Scarlet Heath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

– Ты разбила мою куклу, – сказала девочка и почему-то улыбнулась. Теперь выражение ее лица было неотличимо от того, которое хранила столько лет малышка Сьюзи. – Зачем ты разбила мою куклу?

Вивиан сглотнула и спросила:

– Ты дочь миссис Морган?

Девочка упрямо повторила свой вопрос с той же интонацией:

– Зачем ты разбила мою куклу?

– Я… я не знаю, – прошептала Вивиан. – Не знаю, как так вышло. Мне было страшно, и я разбила ее.

– Из-за тебя моя мама умерла, – сказала девочка, не переставая улыбаться. Уголки ее губ словно были усажены вверх суперклеем.

– Нет… Это не правда, – Вивиан замотала головой. – Она болела, и потому умерла, она все равно бы умерла. Я здесь ни при чем!

– Ты разбила мою куклу, и ты убила мою маму, – сказала девочка.

– Нет! – закричала Вивиан. – Я не сделала ничего плохого! Проваливай! Оставь меня в покое!

– Ты была плохой девочкой. Моя мама доверяла тебе, но ты обманула ее.

– Нет… – почти шепотом повторила Вивиан. Слезы подступили к глазам, и она с яростью вытерла их рукавом. – Твоя мама была чокнутой! Она пугала меня до смерти!

– Моя мама была хорошей. А ты была плохой. Малышка Сьюзи очень злится на тебя.

– А мне плевать! Уходи, уходи… – Вивиан с тоской отметила, что путь к отступлению ей отрезан.

– Ты должна сделать то, что обещала, – девочка протянула Вивиан разбитую куклу. – Ты должна отнести ее моей маме.

– Твоя мама давно умерла! Как и ты сама, кстати!

– Ты должна отнести, – повторила девочка, и улыбка ее стала шире, обнажая белые передние зубы, испачканные в красной губной краске. – Моя мама давно ждет тебя.

Вивиан отступила назад и поняла, что упирается спиной в буфет. Девочка сделала шаг вперед.

– Не подходи! – вскрикнула Вивиан. Ее пальцы шарили по поверхности буфета сзади в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно запустить в голову мертвой девчонки. – Ты всего лишь призрак! Ты ничего не можешь мне сделать!

– Ты в этом уверена? – спросила девочка.

«Если честно, то нет», – подумала Вивиан. Она лихорадочно пыталась сообразить, что можно сделать. Но в голову ничего не приходило. Мысли были вязкими и липкими, неоформившимися, тягучими, пустыми.

Девочка приближалась.

14:57

И снова Одри не вытерпела и отправилась за Вивиан. Она не могла сказать себе: «Я волнуюсь, как бы с этой дурындой не случилось чего». Она могла сказать только: «В конце концов, это мой дом, и мне разбираться, что за чертовщина творится здесь. Не хочу, чтобы Вивиан первой узнала что-нибудь интересное и потом тыкала мне этим в нос при каждом удобном случае».

Поэтому Одри незаметно ускользнула с кухни, улучив момент, когда Джошуа и Мэтью так увлеклись готовкой, что окончательно перестали обращать внимание на ее мрачную тень в углу. Отлично. Вивиан ведь сказала, что отправляется на чердак, так?

Одри ускорила шаг, как только покинула кухню, и вверх по лестнице на второй этаж она уже бежала бегом. Коридор был пуст, как и чердачная лестница. Одри замедлилась, возвращая своему дыханию нормальный ритм. Не хватало только, чтобы Вивиан подумала, что она бежала за ней.

«Но ведь я и правда бежала… А, к черту!».

Одри поднялась по еще одной лестнице, чуть помедлила перед дверью. Вивиан, наверное, сейчас испугается. Одри повернула ручку. Перешагнула через порог. Чердак не изменился. В тусклом свете из квадратного окошка танцевали пылинки. Старое барахло лежало на своих местах. Но Вивиан здесь не было. Если, конечно, она не пряталась в старом сундуке. Куда Одри, ругая себя на чем свет стоит, все-таки не поленилась заглянуть.

Ладно. Если Вивиан здесь и была, она уже явно ушла. Одри прикрыла глаза в задумчивости. Сходить к ней в комнату? Или не стоит? Не подумает ли Вивиан, что Одри шпионит за ней? Не пошлет ли она ее куда подальше? Но вдруг с ней что-нибудь случилось?

Одри открыла глаза и повернула голову, в очередной раз оглядывая чердак. Она вздрогнула, когда взгляд наткнулся на то самое зеркало. Ее отражение с «отрезанной» головой смотрело на нее, боязливо искривившись. В прошлый раз Одри забыла завесить зеркало, а стоило бы. Но сейчас она не решалась к нему подходить. На секунду в голове мелькнуло: «А что если мой двойник выходит не из потайной комнаты, а отсюда, из этого зеркала?».

Но эта мысль быстро угасла. Одри не хотелось ни минуты больше задерживаться здесь. Даже ради того чтобы завесить проклятое зеркало. Еще неделю назад она посмеялась бы над собой. Но сейчас ей было не до смеха.

Не оглядываясь, Одри вышла снова не лестницу и закрыла дверь. Она стояла, держась за перила и размышляя, куда ей податься дальше. И какой сочинить предлог, если Вивиан вдруг окажется в своей комнате живая, невредимая, и, как всегда, жутко вредная. Предлог не шел в голову. Одри раздражалась. Она уже думала сочинить что-нибудь по ходу дела, как вдруг дверь за ее спиной открылась.

Одри вдохнула, но выдохнуть уже не могла. В тот момент она была уверена, что это ее двойник выбрался из зеркала и погнался за ней. Ужас был такой сильный и обволакивающий, что у девушки тут же вспотели ладони, а по спине пробежали холодные мурашки. Она не могла заставить себя ни обернуться, ни бежать.

Дверь сзади хлопнула.

– Черт, ты испугала меня! – раздался за спиной сердитый голос Вивиан.

Что? Вивиан?!

Одри, наконец, оглянулась. И это действительно была Вивиан. Бледная и худая как никогда. Тушь на ее ресницах осыпалась и размазалась. Вивиан стояла, прислонившись спиной к чердачной двери и словно удерживая ее от чего-то, что было на чердаке и могло вырваться в любую минуту.

– Откуда ты взялась? – опешила Одри.

– С чердака, разумеется, – Вивиан вдруг некстати усмехнулась.

– Но я только что заходила туда. И тебя там не было…

Одри была уверена, что несмотря ни на что, она еще в своем уме. Тогда какого черта?

– Правда? – спросила Вивиан. – Нет… нет, ты что-то путаешь. Я была там.

– Послушай, я же не чокнутая! – разозлилась Одри. – Тебя там не было!

– Я хочу уйти отсюда, пропусти меня, – Вивиан побежала вниз по лестнице, задев Одри плечом.

– Эй, подожди! – Одри последовала за ней, чувствуя себя полной идиоткой. – Что там случилось?

– Ничего! – закричала Вивиан. – Ничего не случилось! Ясно тебе? Мне нужно побыть одной, – Вивиан забежала в ванную и захлопнула за собой дверь.

– Отлично… – пробормотала Одри.

Она хотела разобраться во всем, но запуталась еще больше. Почему Вивиан соврала ей? А в том, что она соврала, сомнений не было. На всякий случай Одри еще раз поднялась на чердак, убедилась, что спрятаться там было негде, и вернулась на второй этаж. Вивиан все еще торчала в ванной – шумела вода.

Одри ощутила колкую обиду. Конечно, она понимала, что Вивиан – та ещё штучка, но в последние дни их отношения как будто улучшились. Что ж, видимо ей показалось. Вивиан неисправима. Неудивительно, что Джошуа никак не может поладить с ней. Да и кто вообще может?

Пообещав себе, что больше она никогда не пойдет за Вивиан и никогда не будет волноваться за нее, Одри вернулась в свою комнату.

16:20

Возможно, всему виной был стресс, но обед у Джошуа получился на этот раз особенно шикарный. Великолепно пропеченное мясо по-французски с румяной корочкой сыра сверху, салат с грибами и морской капустой, а на десерт – шоколадный чизкейк, который вышел еще лучше недавнего пирога. И тем обиднее было, что ни Одри, ни Вивиан не оценили его стараний и так и не вышли из своих комнат. Джошуа недоумевал, что же с ними случилось – неужели опять поссорились?

«Но ведь это не повод не есть!», – воскликнул Мэтью, и Джошуа не мог с ним не согласиться. Может, случилось что-то другое?

Вивиан вообще отказалась от еды, и когда Джошуа постучался к ней в комнату, обругала его как в старые добрые времена, не забыв заметить, что его стряпню она больше в жизни в рот не возьмет, потому что жить ей еще не надоело. Джошуа это мало задело. К выпадам сестры он уже привык. Куда больше его огорчало отсутствие аппетита у Одри. И после долгих уговоров она согласилась лишь на маленький кусочек чизкейка. Что ж, к сладостям у Одри слабость. Даже в плохом настроении. На вопрос, что случилось, она так и не ответила, и, сославшись на то, что ей нужно работать над игрой, захлопнула дверь у Джошуа перед носом.

Встревоженный он вернулся в обеденную, и они с Мэтью сели за стол. Мэтта, напротив, нисколько не волновало отсутствие женской половины их компании за едой. А, может, даже и радовало. Он сказал, добавляя салата себе на тарелку:

– Пусть делают, что хотят! По крайней мере, никто не будет ругаться за столом. Да и мне больше достанется…

Джошуа улыбнулся. Не менее приятно, чем готовить, для него теперь было смотреть, как Мэтью ест. Как будто все его мечты, всё, чему он учился на поварских курсах, вдруг сразу обрело смысл. Джошуа думал, что если всю жизнь ему придется готовить только для этого человека, он будет счастлив.

Тревожило лишь одно: сколько еще им предстоит торчать в этом доме? Потому что с аппетитом Мэтью даже запасов Карца надолго не хватит.

– Одри опять занялась своей игрой, – вздохнул Джошуа, вяло ковыряясь в тарелке. – Я думал, они хотят найти что-нибудь, что поможет нам выбраться отсюда.

– Если они не хотят искать, этим займемся мы. Потому что еще немного, и я уже готов буду сбежать отсюда пешком. Кстати, это реально вообще?

– Не думаю, – Джошуа покачал головой. – Кругом лес, ни одной жилой постройки на много миль, можно легко заблудиться или замерзнуть. Погода ухудшается с каждым днем. Все-таки Уинстон Карц неплохо постарался с выбором дома…

– А как ты думаешь, он знал, что… ну, что здесь обитают призраки и происходят всякие странные вещи еще до того, как купил дом?

– Это хороший вопрос. Но, насколько я помню, Одри говорила, что дом не пользовался дурной славой. Были, конечно, странные случаи, но никто из предыдущих жильцов на призраков не жаловался, ведь так? – Джошуа с задумчивом видом почесал в затылке. – Получается, что темной славой этот дом оброс только после нашего сумасшедшего писателя. Возможно ли, что лишь при нем здесь начали происходить странности?

– Мне кажется, вполне возможно, – Мэтью закивал и даже отвлекся от еды. – Вопрос только в том, почему это произошло именно с ним? Может, дело в том, что Карц так мечтал о встрече с призраками для вдохновения, что они решили предоставить ему такую возможность?

– Кто знает… быть может, у писателя изначально были какие-то отклонения в психике, и поэтому он смог выйти на контакт с привидениями?

Мэтью покачал головой:

– Маловероятно. Потому что иначе у нас у всех отклонения в психике, ведь каждый из нас видел что-то странное. А я до сих пор считал себя вполне здоровым!

– Ты прав… В любом случае, мы знаем, что активизация призраков как-то связана с приездом Уинстона Карца в этот дом. Осталось только выяснить, как. Предлагаю заняться этим после обеда. Пороемся снова на чердаке, быть может, найдем что-то.

Мэтью со вздохом согласился. Потом он помог Джошуа убрать со стола и помыть посуду. Он даже успел украсть у Джошуа быстрый поцелуй и шепнуть на ухо: «За такой потрясающий обед ты заслуживаешь благодарность. Жду не дождусь наступления ночи…».

– К-какую еще благодарность? – занервничал Джошуа. – Мы же вроде собирались подождать с этим до тех пор, пока не выберемся отсюда?

– Ну, кое-что мы можем себе позволить. К тому же, неизвестно, выберемся ли мы вообще. Уж лучше успеть, чем не успеть.

Джошуа хихикнул.

– Надеюсь, призраки нам не помешают.

– А я надеюсь, что нам не помешают также Вивиан с Одри…

С сожалением оторвавшись друг от друга и прервав свою игривую беседу, парни отправились на чердак.

21:06

На ужин Джошуа решил особо не усердствовать, потому что не надеялся, что девушки почтят их своим присутствием. А потому решил ограничиться остатками салата, поджаренной рыбой с овощами и крекерами к чаю. Они с Мэтью собирались поесть за кухонным столом и уже ставили тарелки, как вдруг на пороге возникла Одри. В руке она держала пустую тарелку из-под дневного чизкейка и чашку с остатками заварки на дне. Вид у нее был чуть смущенный и озадаченный:

– Вкусно пахнет, – Одри кивнула на сковороду с рыбой.

– Неужели проголодалась? – обрадовался Джошуа. – Садись! Я положу тебе!

– Ну, только если совсем немного… – Одри скромно устроилась у края стола, словно это и не она вовсе была хозяйкой дома.

– Перед стряпней этого парня невозможно устоять, – улыбнулся Мэтт, и Одри улыбнулась в ответ. Ей было стыдно за своё поведение сегодня днем, за то, что не спустилась к обеду, а ведь Джошуа так старался. В конце концов, ее друг не виноват в том, что Вивиан испортила ей настроение.

Но не успели они начать есть, как появилась сама Вивиан. В каждой руке она держала по бутылке вина. Причем, судя по ее нахальному выражению лица, она уже успела принять порцию перед тем, как прийти сюда.

– Ну, есть тут что-нибудь съедобное? – спросила она. – Взамен делюсь выпивкой!

– Садись, – вздохнул Джошуа.

Одри проводила Вивиан долгим взглядом, а про себя подумала: «Вот бы врезать тебе хорошенько!». Однако дальше этой мысли так и не пошло, потому что ругаться и выгонять Вивиан из-за стола у Одри не было настроения. К тому же, вдруг удастся выяснить, что за муха ее сегодня укусила, когда Вивиан как ошпаренная летела с чердака?

Пока Джошуа накладывал сестре её порцию, Мэтью забрал у нее бутылки и открыл одну за другой. Вивиан тут же схватилась за бокал и налила себе первой, не став дожидаться, когда это сделает Мэтт. Парень только пожал плечами, мол, к чудачествам Вив ему было не привыкать, и разлил вино по остальным бокалам. Вивиан же сделала несколько глотков, опять же не дожидаясь никаких тостов и не соблюдая приличий.

– Ведешь себя как алкоголичка, – мрачно прокомментировал Джошуа, ставя перед ней тарелку.

– А мне плевать, может, я последний день живу, – Вивиан ухватила вилку и с аппетитом накинулась на еду, словно смерть с косой уже стояла за ее плечами.

Джошуа сел за стол и предложил тост:

– За то, чтобы все мы благополучно выбрались отсюда.

Все, включая Вивиан с набитым ртом, подняли бокалы и чокнулись. Несколько минут они ели и пили в молчании, а потом Джошуа сказал:

– Сегодня мы с Мэттом нашли кое-что… на чердаке.

Вивиан поперхнулась, и Одри в очередной раз убедилась, что ее странное поведение связано с чердаком. Однако Вивиан тут же справилась с собой и продолжила есть еще быстрее, игнорируя брата.

– Кое-что очень странное, – поддакнул Мэтью.

Одри напряглась. Нашли ли они то же, что нашла Вивиан или что-то другое?

– Мы думаем, что это страницы из дневника Уинстона Карца. Вырванные страницы, – сказал Джошуа. – А вот где сам дневник, неизвестно. Конечно, может, его и не существует. Может, это просто отдельные страницы, на которых твой дядя быстро записал свои мысли.

– Где же вы их нашли? – удивилась Одри. – Мне казалось, мы обыскали уже все уголки этого дома, – она ощущала странную смесь досады от того, что не она обнаружила это, и радости от того, что хоть что-то, быть может, наконец, прояснится.

– Они лежали в сундуке, вложенные в бухгалтерскую книгу, – объяснил Джошуа. – Мы тоже не думали обнаружить там что-нибудь…

– Дай почитать! – после такого известия Одри уже не могла ждать конца ужина.

Джошуа встал, взял со столешницы листочки и протянул Одри. Это была нелинованная пожелтевшая бумага с рваным краем, испещренная мелкими каракулями ее дяди. Строчки плыли то вверх, то вниз, буквы то увеличивались, то уменьшались, становясь совсем неразборчивыми.

– Почерк типичного шизофреника, – заключила Вивиан, наклоняясь и читая через плечо Одри.

Одри же пыталась понять, видела ли Вивиан эти листы раньше, и пришла к тому, что нет. Уж слишком правдоподобным у нее выходило любопытство. Значит, она видела на чердаке что-то другое… Одри вдруг поймала себя на мысли, что произошедшее с Вивиан интересует ее даже больше, чем то, что писал в своем дневнике ее дядя. Ну и дела…

Мысленно обругав себя, Одри начала читать.

«Запись от 16 февраля.

Метель бушует уже третий день. Телефон не работает. Снегоход сломан. Я полностью отрезан от мира. Даже если бы я захотел покинуть это место, я бы не смог. Они позаботились об этом. Они сделали все, чтобы я никогда не выбрался отсюда. Они уже приготовили мне могилу. Я устал. Смертельно устал. Каждый день я жду, что еще они придумают, чтобы окончательно свести меня с ума. Да что там, наверняка, я уже окончательно чокнулся, если пишу такое не в своей книге. Если когда-нибудь эти записи обнаружат, они станут еще одним свидетельством в пользу моего безумия.

Я решил больше не писать на машинке. От нее исходит зло, я знаю. Я запер ее на чердаке. Но не смог уничтожить. Я испугался. Отныне буду делать записи только от руки. Я надеюсь, что так они не смогут добраться до меня.

Также я сжег все экземпляры своих книг, что были в доме. Но не уверен, что это поможет. Мне кажется, уже ничто не поможет. Я выпустил силу, которую не могу контролировать.

Возможно, лучшим выходом было бы прикончить себя. В подвале висит ружье, и я уже несколько раз примеривался к нему, взвешивал в руках, воображал, как пуля взорвет мне мозги, и все закончится. Но я трус. Вот в чем проблема. Я не смог.

Запись от 18 февраля.

Телефон по-прежнему не работает. Теперь я знаю, что погода здесь не при чем. Знаю, что он уже никогда не заработает. Для них это еще один способ добраться до меня.

Утром прогуливался по саду. Русалка снова поменяла свое положение. Не то чтобы меня это пугало. Пусть себе пересаживается, как хочет. Кого угодно бы достало сидеть в одной позе много лет. Иногда я даже начинаю чувствовать к ней некую странную симпатию – ведь пока она здесь единственная, кто не пытался так или иначе прикончить меня. Из всех обитателей этого дома она самая спокойная. Иногда я даже беседую с ней. Думаю, она понимает.

А вот остальные настроены не так миролюбиво… Вчера мне пришлось снова заблокировать потайную комнату с масками. Но мой двойник все равно приходил ко мне во сне. А может, это был и не сон вовсе? Я не знаю. Он был такой реалистичный, кошмарный, а потом я проснулся. Иногда мне кажется, что мой двойник, бродящий по дому, куда более реален, чем я сам.

Господи, Господи, что же я несу? Пора заканчивать этот бред. Мне кажется, я снова слышу его шаги…

Запись от 21 февраля.

Это моя последняя зима в этом доме. Весной я буду либо уже мертв, либо окажусь в психушке. Причем, окажусь я там с радостью. В конце концов, я не могу сказать точно, что все это на самом деле. Быть может, в больнице мне самое место. Я не знаю, где реальность, где сон, где мои фантазии. Все грани стали зыбкими, стали тонкими.

Я пытаюсь понять, когда это началось. Сразу ли как я въехал сюда, или же прошло какое-то время. Быть может, я потому и выбрал этот дом, что в нем таилось нечто, притягивающее меня? Сейчас сложно сказать. Припоминаю только, что чувствовал себя странно с первых дней пребывания здесь. Но тогда мне это нравилось. Тогда это было в новинку, это вдохновляло меня.

Потом начались эти сны. Потом сны перепутались с явью, всё перепуталось, начались эти галлюцинации… галлюцинации ли?

Я пытаюсь понять, откуда оно приходит… Сначала мне казалось, что из потайной комнаты. Я думал, что зло заключено в масках. Но я ошибся. Мой двойник продолжает ходить по дому, заглядывать в комнату, он хлопает дверями, сводит меня с ума… Он никогда не говорит со мной, но я знаю, он замышляет что-то… его лицо так похоже на моё, но вместе с тем он совсем другой, я ощущаю исходящее от него зло, а вчера вечером мне…».

На этом записи обрывались, и Одри повертела листы в руках, но все, что на них было написано, она уже прочитала.

– Как всегда, на самом интересном месте, – вздохнула Вивиан.

– Должно быть продолжение, где-то должно быть, – пробормотала Одри.

– Да ладно, может он перестал писать, потому что к нему пришел двойник и напал на него? – Вивиан понизила голос до зловещего шепота.

– Очень умно. Он перестал писать потому, что закончилась страница, – поддела Одри.

– Почему бы нам не обсудить это за десертом? – вмешался Джошуа. – Иначе ужин совсем остынет, советую доедать поскорее.

21:34

Вместе с печеньем и вином вся компания перебралась в гостиную к камину, где Одри перечитала записки дяди, а потом передала их Вивиан, которая тоже прочитала еще раз и изрекла:

– А знаете, какое место мне не нравится больше всего?

– Лично мне всё не нравится, – проворчал Мэтью, заворачиваясь в плед и допивая вино из своего бокала.

– А мне особенно не нравится то, что наш сумасшедший приятель закрыл потайную комнату, но это не помогло от нашествия двойника. Скорее всего, и нам не поможет. Это значит, что то самое зло приходит из другого места. А еще мне интересно, почему Джошуа видел двойника Одри, а не своего собственного, например? Или это у вас с дядей семейное, создавать двойников? – Вивиан покосилась на Одри.

Одри пришлось прикусить язык, чтобы не ответить колкостью. Она должна была признать, что в рассуждениях Вивиан есть логика. В самом деле, почему именно ее двойник разгуливал по дому? И было еще кое-что, настораживающее Одри, о чем она не могла рассказать. Это сны, которые упоминал ее дядя. Он тоже видел странные сны, как и она. Уж не передалась ли ей по наследству его болезнь? А быть может, зло, обитающее в этом доме, решило доконать ее, как и ее дядю? Но тогда странные вещи видела бы только она, а их видят и остальные.

– А мне любопытно, почему Уинстон Карц вырвал эти страницы из дневника, и где всё остальное? – сказал Джошуа.

– А ты уверен, что их вырвал Уинстон Карц? – спросила Вивиан. – Быть может, кто-то другой спрятал от нас этот дневник?

– Не думаю, – Одри покачала головой. – Иначе этот кто-то спрятал бы весь дневник, а не разделял его на страницы. Скорее всего, это сделал дядя. Причем, я склоняюсь к тому, что он распотрошил весь дневник и в порыве паранойи запрятал его в разных местах по всему дому. И Джошуа с Мэтью нашли в бухгалтерской книге лишь его часть, остальные спрятаны в других местах.

– Надо сказать, он неплохо их спрятал! – восхитился Мэтью.

– Возможно, он не хотел, чтобы дневник нашли и посчитали его сумасшедшим, – продолжала рассуждения Одри. – А может, он прятал свои мысли от тех, кто охотился на него в этом доме. От своего двойника или еще от кого-нибудь…

– А ведь… если я не ошибаюсь, твоего дядю забрали в психушку весной? – спросила Вивиан.

Одри кивнула.

– Да. Он был прав, говоря, что это его последняя зима в этом Стоун-холле. Думаю, как раз после этого все и случилось. Скорее всего, мы нашли конец его дневника. Ну, или почти конец…

– Даже знать не хочу, что там в продолжении, – пожаловался Мэтью. – Вот бы побыстрее выбраться отсюда.

– Уинстон Карц тоже этого хотел, – ухмыльнулась Вивиан и сделала медленный глоток вина. Отблески пламени из камина сверкнули в ее бокале и ее глазах. Мэтью невольно поежился и пробормотал:

– Вы как хотите, а я что-то устал. Все эти разговоры на ночь меня нервируют. Пойду в свою комнату.

– Иди, малышка, – сказала Вивиан. – Не забудь попросить папочку рассказать тебе сказочку на ночь, – и она бросила ядовитый взгляд на брата.

Джошуа никак на это не отреагировал и молча отправился за Мэтью. Когда на лестнице стихли их шаги, Вивиан сказала:

– Ты только взгляни на этого глупенького мальчика, бегает за Мэтью словно собачонка. Неужели правда влюбился?

– Тебе обязательно быть такой грубой? – не скрывая раздражения, спросила Одри. – Зачем ты снова обидела их? Парни сегодня старались, искали то, что поможет нам выбраться отсюда. Джошуа приготовил замечательный ужин. А что хорошего сделала ты, кроме того, что весь день проторчала в своей комнате?

– Ладно, а что сделала ты? Уж не то же самое ли? – не сдавалась Вивиан.

– По крайней мере, я не говорю гадости. Сколько можно уже нападать на собственного брата? Это же низко!

– Сколько нужно, столько и можно, – Вивиан отвернулась и долго смотрела, как в камине дергается и извивается пламя.

Одри понимала, что сейчас должна что-нибудь сказать, что-нибудь важное, но она смотрела на Вивиан и не могла произнести ни слова. Она видела эту холодную, неприступную, язвительную девушку, но она же видела и другую Вивиан – живую, веселую, остроумную, бесстрашную, Вивиан, которая говорила ей «спасибо» от всего сердца, а на это тоже требуется немало мужества. Так какая же Вивиан все-таки настоящая?

– Ты права, – сказала вдруг Вивиан, и Одри сначала не поняла, о чем это она. – Ненавижу тебя за это, но ты снова права. Я сегодня ничего не сделала. Закрылась в комнате и дрожала как осиновый лист, как самая последняя жалкая трусиха. И себя я за это ненавижу тоже.

Вивиан сползла с кресла и села рядом с Одри на пол. Допила вино, налила еще и произнесла:

– Я расскажу тебе, что сегодня случилось. Думаю, я уже достаточно пьяна, чтобы это сделать. И пусть я буду потом жалеть об этом, если, конечно, останусь жива. Но я расскажу все равно.

Одри затаила дыхание. Этого момента она ждала с самого утра. Но верить ли словам Вивиан? Одри боялась снова ошибиться, обида на Вивиан еще не остыла и ныла где-то в груди.

– Я расскажу тебе, – повторила Вивиан. – Более того, расскажу тебе то, что не рассказывала никому больше. Даже Джошуа, когда мы еще дружили. Но если я не расскажу этого, ты не поймешь того, что случилось со мной сегодня на чердаке. В общем… начать стоит с ранних лет моей жизни, – Вивиан сделала еще один глоток вина для храбрости и начала медленно и обстоятельно поведывать подробности своих визитов к миссис Морган. Больше всего внимания Вивиан, конечно, уделила фарфоровой кукле, и Одри уже поняла, что дело именно в ней. Когда Вивиан в своей истории дошла до того момента, как разбила малышку Сьюзи, она в один присест опустошила бокал, и голос ее сразу стал хриплым и слабым. И безразличным. Вивиан словно рассказывала не о себе. – Да, старуха умерла. Да, я поступила скверно. Я должна была отнести сумасшедшей несчастной бабке ее куклу, или хотя бы не трогать ее. Но я не смогла. Знаешь, в меня словно вселился кто-то. Я не могла себя контролировать. Я не успокоилась, пока от малышки Сьюзи не осталась бесформенная груда осколков. Но даже после этого она продолжала сниться мне в кошмарных снах. Какое-то время. А потом прошло, я выросла и как будто забыла об этом. Но дом напомнил мне. Сегодня, когда я вошла на чердак, это был не чердак, понимаешь? Это была проклятая комната в доме миссис Морган.

– Как это? – не поняла Одри. Она тоже уже была достаточно пьяна, чтобы принять историю Вивиан на веру (да и зачем ей врать о таком?), но слишком пьяна, чтобы все осознать с первого раза.

– А так, – похоже, Вивиан, не склонна была ударяться в объяснения. – Просто я снова оказалась там. И даже вид из окна был на двор миссис Морган, можешь себе представить?

– С трудом, – призналась Одри.

– Ты уж постарайся. Потому что объясняю я фигово. Одна надежда на твои великие мозги. Так вот, в этой комнате я встретилась с призраком. Ну, точнее, я думаю, что это был призрак. Это была подозрительного вида девочка, предположительно мертвая. Которая держала в руках разбитую мною куклу.

– И что же? Ты говорила с ней? – поразилась Одри.

– Да… Не очень-то приятный вышел разговорчик. Она начала обвинять меня в том, что это я убила ее мать. И говорила, чтобы я отнесла куклу ее мертвой матери. Короче говоря, думаю, она хотела отправить меня на тот свет. И до сих пор хочет. Даже не знаю, как переживу эту ночь…

– Но как же… как же… – Одри от волнения с трудом находила слова. – Как же тебе удалось избавиться от нее?

– Понятия не имею, что случилось… Я уже приготовилась отдать Богу душу, как вдруг девочка вся как-то задрожала, словно плохая голограмма и исчезла. А через несколько секунд вслед за ней исчезла и вся комната, снова превратившись в чердак. Я выбежала оттуда и… увидела тебя на лестнице. Вот и все.

– Странно… – Одри все еще пыталась мыслить логично. – Я заходила туда буквально за минуту до того, как ты вышла, но тебя там не было… значит, ты все еще находилась как бы в том измерении.

– Точно! Ну конечно! – Вивиан вдруг повернулась к ней. – Это ты прогнала девчонку! Когда ты вошла на чердак, что-то там в их призрачном мире нарушилось! Возможно, одна комната не может долго вмещать сразу два мира!

– Возможно… Но почему, когда нечто подобное случилось с Мэтью, он не вернулся после того, как мы заглянули в его комнату?

– Именно потому, что мы только заглянули! – Вивиан снова была в восторге от того, что именно она догадалась, что к чему. – Мы не заходили туда, поэтому ничего и не произошло. Нам показали картинку, и мы поверили ей.

– С ума сойти… – пробормотала Одри, пытаясь осмыслить случившееся.

– Это значит… – Вивиан притихла, и Одри даже показалось, что на щеках ее выступил легкий румянец. Возможно, виной всему было вино. – Значит, что ты снова спасла меня. Если бы ты не зашла в тот момент на чердак, девчонка добралась бы до меня.

Одри улыбнулась.

– Ну, это доподлинно неизвестно. Это всего лишь наша пьяная теория.

– А я уверена, что это так. Можешь считать это глупым, мне все равно.

– Ладно, допустим, без меня там не обошлось. А ты, значит, вот как обращаешься с теми, кто спас тебя? Наорала на меня и убежала, – Одри не переставала улыбаться. Теперь она уже не сомневалась, что смутила Вивиан, и была горда этим.

– Я вовсе не наорала! – Вивиан явно покраснела не только от вина. – Просто я была перепугана как не знаю кто! Я плохо соображала.

– И поэтому соврала, что ничего не случилось?

– Ну да, соврала… ну и что?! Мне просто нужно было выпить, чтобы набраться смелости и рассказать такое.

– Я волновалась за тебя, – Одри успела выдать это признание прежде, чем подумала.

– Прости, – прошептала Вивиан. – Я поступила некрасиво. Как всегда.

– Ничего. Главное, что ты в порядке. Не делай так больше.

– Не буду.

В молчании они допили вино. После рассказа Вивиан Одри вдруг ощутила смертельную усталость. Она сказала:

– Думаю, тебе не стоит оставаться сегодня ночью одной. Это может быть опасно.

– И кто же будет меня охранять? Ты? – Вивиан улыбнулась. Она вовсе не иронизировала, в ее голосе не было и мимолетного оттенка сарказма.

– А даже если и я, что в этом такого? – с вызовом спросила Одри. – Или ты доверяешь свою защиту только мужчинам?

Вивиан вдруг как-то странно посмотрела на нее и произнесла:

– Ох, извини, забыла, что это твое больное место. Думаю, я вполне могу доверить свою защиту лесбиянке. Насколько я знаю, они более мужественные, чем другие девушки?

Пришла очередь Одри смутиться.

– Совсем не обязательно…

– Ну, уж точно более мужественные, чем некоторые геи, – усмехнулась Вивиан. Одри усмехнулась вместе с ней, хотя и понимала, что нехорошо посмеиваться над Джошуа. Да еще и в обществе его сестры.