Текст книги "Пустая комната (СИ)"

Автор книги: Scarlet Heath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Я задала ей тот же вопрос, – Вивиан пожала плечами. – Но оказалось, что влечение… ко мне – это не единственное, что ты подавляла.

– А что еще? – Одри, казалось, искренне удивилась.

– Это ты у себя спроси.

– Но я не знаю!

– Ладно, так и быть, приходи ко мне на прием, вместе разберемся, – улыбнулась Вивиан. – А сейчас давай уже все-таки выясним, что здесь происходит.

– И что же здесь происходит? – раздался над ухом голос Мэтью.

Они с Джошуа незаметно зашли на кухню и неизвестно уже сколько здесь стояли. Вивиан лишь надеялась, что они не услышали ничего лишнего, особенно про… гм, влечение.

И Вивиан пришлось рассказать все сначала, но уже с известными купюрами. Пришлось выкручиваться и опускать историю про малышку Сьюзи и все, что случилось в пустой комнате до того, как она стала действительно пустой.

– Веселенький у тебя выдался Хэллоуин! – поразился Мэтью.

– Давайте же скорее посмотрим, что там написано! – нетерпеливо попросил Джошуа. – Ведь мы все так долго ждали этого момента!

– Так нечестно, я не смогу вникнуть в суть, если не позавтракаю! – расстроился Мэтью. – Кто же воспринимает такую важную информацию на голодный желудок?

Тогда Одри предложила, чтобы не терять время, почитать вслух, пока Джошуа будет готовить еду. Все согласились.

Но оказалось, что воспринимать этот текст действительно нелегко, и дело вовсе не в голодном желудке. Уинстон Карц резко изменил своему стилю, легкому и свободному, поменяв его на тяжеловесный слог и сложные конструкции, которые Одри приходилось перечитывать по нескольку раз, чтобы вникнуть в смысл. Вивиан села с ней рядом и тоже читала про себя, так как воспринимать книгу на слух оказалось непросто даже для нее. Голодный Мэтью, кажется, вообще отказался от попытки что-либо понять, и, развалившись на стуле, наблюдал за снующим у плиты Джошуа.

Пока ясно было лишь одно – в своем незаконченном романе Уинстон Карц хотел поведать историю писателя, который переехал в новый дом. Стандартное начало стандартной истории, и Одри даже удивилась, что богатое воображение дяди начало сдавать. Он не внес в историю практически ничего своего. Описываемый особняк был явно списан со Стоун-холла, а прототипом писателя был сам Карц. Об этом говорили душещипательные описания детства писателя, когда родственники не понимали его увлечения ужасами, и того, как тяжело ему было подружиться со сверстниками.

Они читали все эти скучные вещи около часа, и когда Одри устала, на смену ей пришла Вивиан. И вот тогда началось нечто интересное. Уинстон Карц явно хорошо подготовился к написанию этой книги в плане сбора материала, потому что решил вплести в повествование все истории о Стоун-холле, все странные случаи, что произошли здесь когда-то. Возможно, в конце книги он планировал дать всему этому собственное объяснение, но ему не суждено было воплотить свои задумки.

Так, например, писателю, которого звали Джек, начал являться

призрак утонувшего мальчика-близнеца. Когда Вивиан читала описания призрака, возникшего в саду рядом с давно утраченным колодцем, Мэтью стало нехорошо.

– Что за чертовщина? – спросил он. – Я не понимаю, как этот Карц смог так точно описать этого мальчишку? Неужели он тоже видел призрак? В его дневнике времен написания «В ловушке» мы ничего не читали об этом, так почему же он описал мальчика именно таким, каким видел его я?

Ни у кого не нашлось достаточно убедительного ответа на этот вопрос, и Вивиан продолжила читать.

С писателем происходили странные вещи, например, он начал замечать, что фонтан с русалкой во дворе изменяется. Русалка почти каждый день меняла свое положение, то расчесываясь, то складывая руки на груди, то отворачиваясь. Происходящее пугало героя, и он, конечно же, захотел уехать из дома, однако его телефон не работал, а бензин таинственным образом испарился. Джек оказался в ловушке. И даже когда он попытался уйти пешком, у него, как уже можно догадаться, ничего не вышло, потому что все дороги снова вели к проклятому особняку.

Однако самое интересное началось, когда Джек впервые увидел свой двойник. То был злой двойник, его вторая мрачная половина, которую он всю жизнь прятал от себя самого. Его вторая половина имела привычку появляться из старинного разбитого зеркала.

Когда Вивиан дочитала до этого момента, нехорошо стало уже Одри.

– Этого не может быть! – воскликнула она. – Неужели мой дядя описывал то, что происходило с ним самим? Или же все было наоборот и то, что он описывал, происходило на самом деле?

– Я склоняюсь ко второму варианту, – сказала Вивиан, откладывая книгу. Она читала уже несколько часов и немного охрипла. – Твой дядя был нормальным, ну, практически нормальным до того как взялся за этот роман. Вряд ли он продолжал бы писать с таким спокойствием, если бы с ним на самом деле начали происходить подобные вещи. Я считаю, что все, что было описано в этом романе, изначально являлось плодом воображения Уинстона Карца, и лишь потом обрело материальную форму. Вспомните его дневник, последние страницы, которые мы нашли! Там он начинает работу над книгой «В ловушке», а потом, именно потом, с ним начинают происходить странные вещи. Уже в поздних записях Карца мы читаем о его встречах с мальчиком-утопленником, с двойником! Я думаю, что Карц пытался избавиться от рукописи, но у него не хватило духа уничтожить ее, и он запер ее в Пустой комнате, где написанное начало оживать.

– Но это значит… – осторожно предположила Одри. – Что после того как ты убрала рукопись из комнаты, все должно закончиться?

– Было бы неплохо! – обрадовался Мэтью.

– А может… нам лучше вообще избавиться от нее? Сжечь, например? – робко предложил Джошуа. – Лично мне так было бы спокойнее.

– Мне тоже! – поддержал Мэтт.

Вивиан и Одри переглянулись.

– Мне кажется, есть что-то еще, все не так просто, – сказала Одри. – Не уверена, что все закончилось. Я до сих пор не могу понять, почему вдруг в этом доме ни с того ни с сего начал оживать написанный дядей роман? Почему этого не случалось раньше, в любом другом доме, где он жил, с любым другим романом, почему? Дядя прожил в Стоун-холле довольно долго и написал здесь не одну книгу, так почему же именно «В ловушке» стала для него роковой? Что-то здесь не сходится. Пока не могу понять, что именно. Давайте дочитаем рукопись до конца, – и она снова продолжила с того места, где остановилась Вивиан.

Однако дальше все не становилось яснее, а лишь еще больше запутывалось. Похоже, Уинстон Карц хотел свести все к тому, что его герой, Джек, был болен шизофренией, поэтому видел, якобы, призраков, и поэтому у него началось раздвоение личности. И как это ни было странно, поразительно, удивительно и необъяснимо, но именно с этим диагнозом положили в больницу самого Уинстона Карца.

– Дописался. Что тут еще можно сказать? – усмехнулась Вивиан.

Заканчивалась рукопись описаниями Джека своего последнего сеанса гипноза у психотерапевта, который он проходил еще до приезда в новый дом. Герой пытался проникнуть в некие страшные заблокированные воспоминания своего детства, которые, возможно спровоцировали болезнь. Но что это были за скрытые воспоминания, Уинстон Карц так и не успел написать. Рукопись обрывалась.

– Это нечестно! – совсем расстроился Джошуа. – Я думал, что эта книга прольет свет на происходящее, но теперь я вообще ничего не понимаю. Что происходило с Карцем? Что происходит с нами?

– Я думаю, что все дело в этой пустой комнате, – сказала Вивиан. – Все странности начались именно с нее. С комнаты, которая когда-то была кабинетом Карца, а потом начала преследовать его. Комната обладает какой-то силой. Возможно… ну, возможно, она может материализовать мысли? – Вивиан покачала головой, сама не веря, что произносит нечто подобное. – Возможно, пока там лежала рукопись, так неудачно спрятанная Карцем, не подозревающим об этом, комната воплощала написанное в жизнь?

Одри кивнула. Она не могла не признать, что предположение Вивиан логично, но что-то в ее голове по-прежнему не могло встать на свои места. Ведь каким-то образом пустой комнате удалось материализовать не только книгу «В ловушке», но и их собственные мысли и страхи. Уинстон Карц не писал о малышке Сьюзи, и, тем не менее, та приходила к Вивиан. Что это было? Возможно ли, что комната завладела их сознанием и показывала им то, чего они больше всего боялись увидеть? Обнажала их слабости?

– Так что же получается… – прошептал Мэтью. – Получается, что никаких призраков в Стоун-холле никогда не было? Это лишь мир, созданный воображением писателя?

– Мы должны уничтожить эту книгу, – согласилась Одри. – Так будет лучше для всех. Избавимся от нее и посмотрим, что будет дальше. Возможно, кошмары прекратятся, и тогда мы точно будем знать, что дело было только в рукописи и в той злополучной комнате.

– Отлично! Давайте! – обрадовался Джошуа, который, кажется, больше всех хотел найти объяснение происходящему, найти уже конец всему этому. Он взял стопку бумаги, схватил со столешницы спички и воскликнул: – Пойдемте к камину! Устроим ритуальное сожжение!

Мэтью недолго думая побежал за ним, а Вивиан и Одри задержались на кухне.

– Ты действительно думаешь, что именно в этом все дело? – спросила Одри. – А как же тогда малышка Сьюзи? Если та комната обладает силой материализовать наши мысли и страхи, сможем ли мы так просто положить этому конец, избавившись от книги? У меня складывается впечатление, что эта рукопись для комнаты уже ничего не значит, теперь она переключилась на нас, переписав роман Карца на новый лад, теперь она питается нами.

– Одри?

– Да?

– А ты когда-нибудь проходила сеанс гипноза?

От такого «плавного» перехода Одри даже не сразу нашлась, что ответить, а потом воскликнула обиженно:

– Что?! Разумеется, нет! Зачем мне это делать?

– Послушай меня, не надо сразу кипятиться, – терпеливо сказала Вивиан. Таким тоном она всегда говорила с самими сложными пациентами, убедить которых в своей правоте давалось с огромным трудом. – Я не намекаю на то, что у тебя шизофрения. Просто ты сама говорила, что в детстве тебя преследовали какие-то странные сны, и ты ходила к психологу. Вот мне и стало интересно, не бывала ли ты у гипнотерапевта, только и всего!

– Нет. Не бывала, – Одри все еще смотрела на нее с подозрением. – И с головой у меня все в порядке!

– Конечно в порядке! Это я тебе как врач говорю. Ладно, пойдем в гостиную, не хочется пропустить ритуальное сожжение наших кошмаров! – Вивиан попыталась придать голосу бодрости, но Одри чувствовала ее нервозность.

«Неужели со мной что-то не так? Неужели Вивиан что-то подозревает, но не говорит мне? Нет, это невозможно. Это было в детстве. Это давно прошло. Закончилось».

Закончилось ли?

15:01

На улице снова пошел дождь, тяжелый, льющий сплошной стеной. Джошуа торопливо развел огонь в камине, ему не терпелось увидеть, как горит проклятая рукопись. Мэтью сидел на ручке кресла и наблюдал за ним, нахмурившись. Да, Джошуа знал, о чем он думает, и что беспокоит его. Если все их проблемы в рукописи, то откуда тогда взялся Вилли, откуда взялась та записка Дэксу, откуда прилетели пчелы? Возможно ли уничтожить все это, уничтожив рукопись, или все зашло уже намного дальше, стало куда серьезнее?

– Джошуа… – сказал Мэтью тихо. – Я думаю, несмотря ни на что, ты все равно должен рассказать Одри то, что вчера рассказал мне. Вам лучше не тянуть с этим и поговорить как можно скорее.

Он был прав. Тысячу раз прав. Но Джошуа ощутил лишь раздражение от его правоты, от того, что его торопят. Раздражение, что Мэтью вмешивается в их с Одри отношения и указывает ему, что делать.

В глубине души он знал, что это раздражение, эта злость больше на самого себя, чем на Мэтта, который лишь искренне хотел помочь.

– Я расскажу, – сказал он холодно. – Тебе не за чем волноваться об этом. Мы уничтожим рукопись, все закончится. Мы уберемся из чертового дома, и тогда я, наконец-то, смогу спокойно поговорить с ней.

– Нет, Джошуа, зачем ждать так долго? А если ничего не получится? Мы не уверены, что избавление от книги решит все наши проблемы!

– Ты ничего не понимаешь! – Джошуа уже не скрывал раздражения. – Думаешь, это так просто, взять и рассказать? Я должен выбрать подходящий момент, от того, насколько удачно я его выберу, зависят наши с Одри отношения на всю оставшуюся жизнь!

Мэтью покачал головой.

– Они зависят совсем не от этого. Но тебе, конечно, виднее.

«Ну вот, я обидел его! Какой же я придурок! Ненавижу себя!».

С закипающей яростью Джошуа бросил в огонь первую страницу с названием романа. Пламя, разгораясь, жадно поглотило ее.

В этот момент в гостиную вошли мрачные Одри и Вивиан. Казалось, все четверо понимали, что сейчас лишь обманывают сами себя. Джошуа бросал в огонь одну страницу за другой, и они обращались в пепел, обращались в ничто. Если бы только можно было так же легко обратить в ничто все отравляющие кошмары, которые преследовали их каждый день. Если бы только это было возможно…

За все то время, что рукопись горела, они не сказали друг другу ни слова. Но стоило сгореть последнему листу, как тишину разорвал телефонный звонок. Отвыкшие за последнее время от таких звуков все четверо буквально подпрыгнули. Звонил мобильный Вивиан.

– Какого черта? – испуганная Вивиан взяла трубку. На экране мигала фотография ее начальника Энтони Сильвера. Только его сейчас не хватало. Энтони, будучи старше Вивиан всего на четыре года, считал, что ему все дозволено, даже командовать ей. Ну и что, что он ее начальник? – Да? Привет, Тони!

– «Привет, Тони»? – передразнил парень. – И это все, что ты можешь сказать?! Вивиан, я уже несколько дней пытаюсь дозвониться до тебя, куда ты пропала?

Вивиан улыбнулась, ловя себя на мысли, что слышать привычный голос Тони, пусть он и страшный зануда, было очень приятно.

– Это долгая история, – она вздохнула. – Со мной случилось… э-э-э, чрезвычайное происшествие.

– Чрезвычайное происшествие с тобой случится, когда ты выйдешь на работу! – возмущался Энтони. – И я сам тебе его устрою! Ты должна была вернуться два дня назад! Мне приходится покрывать тебя перед начальством, врать, звонить твоим пациентам, а некоторые из этих психов такие упертые, что мне приходится принимать их самому! Думаешь, мне оно надо?! Думаешь, мне больше нечем заняться?!

Энтони любил пускать пыль в глаза, изображая из себя по горло занятого человека, и Вивиан скорчила недовольную гримасу. Интересно, что сказал бы Энтони, если бы она рассказала ему обо всем, что здесь произошло? Скорее всего, Вивиан стала бы одной из его пациенток.

– Послушай, Тони, это зависит не от меня, но я постараюсь сделать все возможное и приехать завтра же.

– Никаких завтра! Слышать ничего не желаю! Ты приедешь сегодня, иначе будешь уволена, ясно?! – Энтони положил трубку, а Вивиан сказала:

– Да пошел ты к черту, придурок. Это был мой начальник, – пояснила она. – Говорит, что если я не выйду на работу, он вышвырнет меня. Говорит, что звонит уже несколько дней, но дозвонился только сейчас.

– Хм, только сейчас значит? – Одри задумалась. – Это может значить, что…

– Что все получилось! – обрадовался Джошуа. – Сработало! Дом отпускает нас!

– Лучше бы не отпускал. Встречаться с Тони мне сейчас хочется меньше всего на свете. Я бы лучше осталась в Стоун-холле, – попыталась пошутить Вивиан.

– Пойдемте, проверим бензин, – предложил Мэтью. – Если все действительно закончилось, бензин должен быть на месте. По крайней мере, в запасной канистре Одри точно.

Они выбежали в сад и под дождем бежали к машине. Мэтью добрался первым и поднял канистру, которую они оставляли на земле рядом с машиной. Тогда канистра была пуста, но сейчас ее тяжесть говорила о том, что внутри что-то есть. И когда Мэтью понюхал содержимое, он убедился, что это не дождевая вода.

– Бензин! – завопил он, а потом засмеялся, не веря в такое счастье. – Это действительно бензин! Все получилось!

– Да! Я знал! – воскликнул Джошуа и запрыгал на месте.

Одри и Вивиан улыбнулись друг другу.

«Вот все и закончилось, – подумала Вивиан. – Но почему же я не чувствую особой радости?».

«Вот все и закончилось, – подумала Одри. – Она вернется к своей жизни и забудет меня. Все закончилось. Что же ты думаешь об этом, Вивиан? Ты на самом деле рада?».

Они не могли спросить об этом вслух. Они стояли под дождем, уже совершенно мокрые, но не могли сдвинуться с места и сесть в машину, где было тепло и сухо. Не могли перестать смотреть друг на друга.

– Давайте же, полезайте внутрь, – Мэтью легонько подтолкнул Вивиан в плечо. – Вы совсем промокли! Я сейчас заправлю бак, и мы поедем!

Вивиан сморгнула. Момент был утерян. Утерян навсегда. Она так и не смогла ничего произнести и полезла в машину. Одри села на заднее сидение рядом с ней. Она тяжело дышала, что-то в груди душило ее. По правде говоря, в глубине сердца ей хотелось, чтобы эта машина никогда не сдвинулась с места.

Но Мэтью знал свое дело, и через несколько минут мотор благополучно завелся, и парни издали еще один победный клич.

– Все! Вот и все! Прощай, домик! – радовался Джошуа. – Мы уходим и никогда, никогда не вернемся!

– Мы победили! – поддакивал Мэтт.

Шины зашуршали по гравиевой дорожке. Машина развернулась и проехала в открытые ворота. Одри и Вивиан одновременно обернулись, глядя в заднее окно.

Стоун-холл, заливаемый дождем, оставался за их спиной.

17:03

Они ехали уже час, а погода все ухудшалась. Оживленный и радостный разговор Мэтью и Джошуа о том, что они будут делать, когда приедут, смолк, когда на лобовое стекло начали падать одна за другой крупные градины. Дождь лил как ненормальный, дороги размыло, в небе несколько раз сверкнула молния, которая словно гуляла меж ближайших деревьев.

– Мне это совсем не нравится, – Мэтью почесал затылок. – Я уже практически не вижу, куда еду. Это становится опасным.

– А может, это проделки Стоун-холла? – предположила Вивиан, которая за все время пути вела себя подозрительно тихо и не проронила ни слова. – Возможно, дом снова играет с нами, вынуждая вернуться?

– Нет! Нет, это не так! – воскликнул Джошуа, и в голосе его прозвенели истеричные нотки. Словно испугавшись самого себя, он добавил уже спокойнее: – После того, что с нами случилось, мы уже с подозрением относимся к самым обычным вещам. Это всего лишь погода испортилась. Мы можем переждать дождь и отправиться дальше.

– Мэтью, останови, пожалуйста, – попросила Одри. – Я, кажется, разглядела вывеску, там неподалеку находится гостиница.

Мэтью нажал на тормоз, и Одри прильнула к стеклу.

– Да, все правильно. Там указатель. Мы могли бы переждать непогоду в гостинице и перекусить. Думаю, все уже проголодались. Потому что неизвестно, сколько еще будет идти дождь, и когда мы сможем попасть домой.

Как и следовало ожидать, эта идея больше всех понравилась Мэтью, который признался, что у него уже давно урчит в животе. Джошуа, казалось, расстроился из-за этой незапланированной остановки. Ему хотелось как можно скорее оказаться подальше от этих мест и забыть обо всем. А Вивиан была непроницаема, и даже если она была расстроена или, наоборот, рада задержке, ее лицо ничем ее не выдавало.

Отель под названием «Придорожный», если верить вывеске, должен был находиться буквально в паре метров от дороги. Одри, Вивиан, Мэтью и Джошуа, пытаясь защитить головы куртками, побежали по грязной размытой тропинке, и через пару минут действительно увидели возвышающееся за деревьями двухэтажное здание. На секунду Вивиан показалось, что это Стоун-холл, но это был не он. Всего лишь еще один старый дом, переделанный под отель, и в отличие от Стоун-холла, неплохо отремонтированный. Неизвестно, как часто в такой глуши оказывались постояльцы, но судя по тому, что отель не бедствовал, довольно часто.

Управляющий за стойкой оказался сухим и высоким мужчиной лет пятидесяти, который улыбнулся им одними губами. Глаза же его не улыбались, в них застыла смертельная усталость от своей работы, от этой гостиницы, от жизни, и кажется, вообще от всего. Однако это был первый живой человек, которого они увидели за долгое время, поэтому, каким бы он ни был, и с каким бы выражением лица он их ни встретил, один его вид и присутствие рядом уже радовали.

– Ну и погодка, а? – произнес он с сочувствием. – Вижу, вы совсем вымокли, пока добрались до нас!

– Ничего, это не страшно, – ответил Мэтью. – Главное, что мы до вас добрались! Надеюсь, у вас найдутся свободные номера?

– Конечно, найдутся! Постояльцев в это время года не очень-то много, – управляющий вздохнул, открывая свой журнал. – У нас вы можете отдохнуть столько, сколько захотите. Все удобства к вашим услугам, в том числе горячая вода и вкусная еда.

– Отлично! – обрадовался Мэтью.

– Так-так, у нас есть два двухместных номера с двуспальными кроватями… Вы ведь, как я понимаю, пары? – и он посмотрел сначала на Мэтью и Вивиан, а потом на Одри и Джошуа, почему-то разделив их на пары именно так.

Все четверо смутились. Мэтью посмотрел на Джошуа, а Вивиан на Одри. У них было свое разделение, о котором не знал не только управляющий, но и сами они не догадывались об отношениях друг друга.

– Да, – Вивиан нашлась первой. – Нам подойдут эти номера. Давайте.

– Отличненько! – управляющий снова растянул губы в улыбке, а глаза его блеснули.

Вивиан поймала себя на мысли, что ей все меньше нравится этот тип. В нем было что-то фальшивое, что, впрочем, свойственно многим, кому приходится каждый день работать с людьми. Но Вивиан настораживало что-то еще, чему она пока не могла дать определения.

«Либо это моя профессия, либо этот дом сделал из меня параноика», – подумала она, забирая ключ от номера из рук управляющего.

– Надеюсь, вам у нас будет удобно! Оставайтесь подольше, – сказал он, и его дежурная улыбка еще больше расширилась. – Я позову консьержа, он отнесет наверх ваши вещи.

– О, нет, нет, в этом нет необходимости, – смутившись, произнесла Одри. – Мы… путешествуем налегке.

Управляющий лишь пожал плечами, и, казалось, его нисколько не удивило, что у такой компании нет с собой ни одной сумки. А даже если и удивило, его лицо ничем его не выдало.

Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, они оказались в коридоре, длинном и ярко освещенным мягким светом электрических ламп. А потом, не сговариваясь, они разошлись по своим номерам, разделившись так, как разделялись в Стоун-холле.

Номер Вивиан и Одри был чистым, но несколько… мрачным. Конечно, после Стоун-холла, его можно было даже счесть милым, но все же было в нем что-то холодное. Стены были оклеены темно-коричневыми обоями с отливающими золотом цветами. На широкой кровати – темное одеяло в тон обоям. Бревенчатый пол покрывал мягкий темно-зеленый палас. В углу стояли стол и стул красного дерева, и такие же тумбочки возвышались по обеим сторонам кровати. Шкаф для одежды был чуть светлее, и как будто выбивался из интерьера, одна его дверца была полностью зеркальной, и Вивиан ужаснулась, увидев себя в таком виде – бледную, мокрую, словно мышь и… грустную.

Одри первым делом подошла к окну и отодвинула темно-зеленую тяжелую штору с крупными кистями. В стекла беспощадно хлестал дождь, он был настолько густым, что вид из окна с трудом просматривался, и ничего, кроме раскачивающихся на ветру деревьев, обступивших гостиницу, Одри не увидела.

– Ты веришь, что все закончилось? – спросила она.

– Нет, – честно ответила Вивиан. – Я не верю. А ты?

– Мне как-то тревожно. Меня не покидает ощущение, что мы что-то важное упустили.

– В любом случае, мы не будем возвращаться назад, чтобы это проверить, не так ли? – улыбнулась Вивиан. – Я мечтаю только о горячем душе и таком же горячем чае.

– Хорошо, – Одри отвернулась от окна и тоже улыбнулась. – Тогда… кто первый в душ?

– Давай ты! – Вивиан смущенно взъерошила свои мокрые волосы.

Одри кивнула, не став спорить, и, зайдя в ванную, закрыла за собой дверь. Нет, правильнее будет сказать, прикрыла. Одри не стала закрываться, словно показывая этим жестом свое доверие Вивиан. Да, что уж там. Теперь им нечего было стесняться.

Но Вивиан все же стеснялась. Она прислонилась к стене и, закрыв глаза, слушала, как шумит в ванной вода. Она представляла, как Одри стягивает мокрую футболку и вешает ее на крючок. Потом расстегивает пуговицу на джинсах и стягивает их с еще большим трудом – мокрые джинсы жутко липнут к ногам. Она не хотела все это представлять, но не могла остановиться. Она знала, что может сейчас взять и запросто войти в ванную и… Но нет, она не станет этого делать. Магия Стоун-холла иссякла, и реальность была такой… обыкновенной. Эта реальность не давала им с Одри свободного места. В этой реальности Вивиан не могла представить их вместе, как ни старалась. И даже эта приоткрытая дверь не могла служить для нее пропуском. Это был номер придорожного отеля, черт возьми. Здесь не было романтики. Не было той атмосферы, которая сблизила их с Одри.

Вивиан бесшумно приоткрыла дверь пошире и остановилась на пороге, прислонившись к дверному проему. Одри не видела ее – она была за занавеской. Но Вивиан видела Одри. Видела очертания ее тела и, даже зажмурившись, она все равно продолжала видеть их. Она знала, что если бы они были сейчас в Стоун-холле, она прекратила бы мучить себя, сняла одежду, рывком открыла занавеску и… Но. Они были не в Стоун-холле.

И губы Вивиан дрожали, когда она выходила из ванной и закрывала за собой дверь.

Приказав себе немедленно успокоиться, она забралась на подоконник и сосчитала до двенадцати. Она думала о двойнике. О том, почему она приходила снова. Двойник Одри ясно дала понять, что ничего не закончилось, и что она будет еще приходить, будет являться до тех пор пока Одри не поймет что-то важное. Она говорила, что подсознание Одри скрывает тайны, и Вивиан задавалась вопросом, знает ли об этих тайнах сама Одри?

Рукопись Уинстона Карца подала ей идею – гипноз. Гипноз помог бы им выяснить, что скрывает подсознание Одри, освободить его. Вот только Одри вряд ли с восторгом примет эту идею.

Вивиан уже приходилось заниматься гипнозом. Когда-то у нее это получалось весьма успешно, но один случай в ее врачебной практике все испортил. Это случилось, когда она только начала работать в клинике, обучаясь на последнем курсе колледжа. Случилось с одним из ее первых пациентов – Гарри Мертоном. Это был молодой парень, ровесник Вивиан, поэтому они быстро нашли общий язык, Гарри начал ей доверять. Вивиан от всего сердца хотела ему помочь. Возможно, это был первый и последний в ее практике пациент, который действительно вызывал у нее симпатию. Гарри был очень добрым и застенчивым, улыбчивым и сговорчивым. Он был одним из тех, про кого говорят: «Вот ведь славный парень!». И это чистая правда, Гарри был славным парнем. Впрочем, Вивиан надеялась, что он и сейчас есть.

Гарри мучили ночные кошмары, именно поэтому он пришел на прием к врачу. Повторяющиеся кошмары буквально не давали парню жизни, мешали полноценно высыпаться, из-за чего он был вялым на учебе. Короче говоря, все это ему сильно мешало, и родители уговорили его обратиться к специалисту.

Выслушав все кошмары Гарри в подробностях, Вивиан решила, что лучше всего будет прибегнуть к гипнозу. Что-то подсказывало ей, что разгадка кроется в подсознании парня, накрепко запечатанном по неизвестной причине. И она не ошиблась.

После нескольких сеансов регрессивного гипноза, которые проводила сама Вивиан, выяснилось, что в возрасте восьми лет Гарри подвергся сексуальному насилию со стороны собственного дяди, который умер в прошлом году от передозировки алкоголем. Вивиан испугалась. Она не думала, что все так серьезно. Она надеялась, что поможет Гарри освободиться от каких-то комплексов и проблем прошлого, но она лишь добавила ему этих комплексов и проблем. Человеческое подсознание устроено очень мудро, иногда, чтобы защитить психику человека, оно ставит блоки, через которые самые страшные и болезненные воспоминания не могут пробиться. Но Вивиан, сама того не желая, сломала этот блок. А есть вещи, которые лучше не трогать.

Гарри очень изменился после этого. Вспомнив о том, что случилось с ним в детстве, он впал в глубокую депрессию, забросил учебу, ушел от своей девушки. В тот последний сеанс психотерапии, когда он пришел к Вивиан, Гарри уже не был тем веселым и простым парнем, с которым она познакомилась пару месяцев назад. Гарри был забитым, был измученным. Он сказал тогда Вивиан перед тем, как уйти: «Вы не должны были этого делать. Не должны были гипнотизировать меня. Я не знаю, как мне дальше жить с этим. Я не хочу так жить».

Гарри продолжал лечение уже у другого специалиста. Вивиан не знала, как сложилась дальше его судьба, но часто думала о нем. Первое время она сама была в депрессии, чувство вины не давало ей спать по ночам. Но потом Тони убедил ее, что она поступила правильно, что это был ее врачебный долг, и что теперь парень получит ту помощь, в которой действительно нуждался, сможет излечиться. Он убеждал ее, что это единственный возможный путь для Гарри. И Вивиан поверила ему. Но с тех пор она больше не занималась гипнозом. Никогда. Никогда больше.

Но случай Одри всерьез беспокоил ее. Что скрывает ее подсознание, почему оно раздваивается? Вивиан надеялась, что с Одри не случилось ничего похожего на то, что случилось с Гарри. Она всем сердцем надеялась на это. Но что-то с Одри случилось, что-то было не так. И Вивиан чувствовала, что ее долг выяснить это.

В тот момент из ванной вышла Одри, завернутая в белое полотенце. Ее мокрые волосы рассыпались по голым плечам. Вивиан не заметила, что задержала дыхание, когда смотрела на нее.

Одри улыбнулась.

– Я знаю, что ты подглядывала за мной, – сказала она.

– Что?! – Вивиан изобразила возмущение, но покрасневшие щеки выдали ее. – Нет! Я не подглядывала.

– Я знаю, ты стояла на пороге. Не отпирайся, я все видела.

– Черт, все-то она видит, – проворчала Вивиан, избегая взгляда Одри, и поспешила скрыться от нее в ванной, скрыться от себя и собственного стыда.

19:20

За окнами сгущалась тьма, но гроза даже не думала прекращаться. Она то затихала, как будто давая ложную надежду, то продолжалась с удвоенной силой и яростью.

Мэтью и Джошуа успели принять душ, согреться и поужинать, и готовы были ехать дальше, но все они снова оказались в ловушке, на этот раз в маленьком придорожном отеле, затерянном в лесной глуши.

– Кажется, нам придется остаться здесь на ночь, – с тяжелым сердцем сообщил Мэтью, отходя от окна.

– Как это остаться?! – Джошуа вскочил с кровати. – Нет, Господи, ни за что! Мы должны уехать домой как можно скорее!

– Но подумай сам, это же неразумно. Куда мы поедем на ночь глядя в такую погоду? Мы можем попасть в аварию, это опасно!