Текст книги "Убийца яутжа (СИ)"

Автор книги: Sascha_Forever_21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

====== 1 ======

Дхи’раута, корабль Киан’дэ (чьё имя переводилось с общего наречия как «Бремя»), убийцы из клана Яутжа Септима, опустился в смешанный лес.

Киан’дэ облачился в специальный маскировочный костюм и экипировался боевым кнутом, парой клинков на бедра и двумя длинными серпами, которые закрепил в ножнах за спиной.

Он не имел права носить телескопическое копьё и стандартные наручи, а также плазмопушку.

Ассасин из рода плохой крови был рождён на планете LX-1828-S от изгоя с начертанной на лбу меткой Х’дуи’с («Вонь») и неизвестной самки яутжа. Он вырос, потерял целый клан при битве с Кланом Урусс и, оставшись один, обрёл новый дом на планете Яуджа Септима на окраине Галактики Нова.

Благодаря своим талантам убийцы, он получил работу, но всё же не мог сравниться ни с одним Охотником по статусу. Ни на одну из стандартных боевых масок, показывающих умение яутжа, он не претендовал, зато носил маску Убийцы, обтекаемую, черно-серебряную, с узкими глазницами и двумя острыми изогнутыми шипами по обеим сторонам головы. На лбу маски была начертана серповидная пиктограмма ультра, да и в целом вся она была испещрена яутскими иероглифами. Некогда эту маску носил другой убийца, тот, что давным-давно служил этому же клану, до Киан’дэ, а после его смерти – через много лет – маска перешла к новому владельцу.

Киан’дэ надел маску и поспешил выйти из корабля, сделав его невидимым при помощи технологий яутжа. Воздух в этой части Земли был холоднее того, к которому он привык – яутжа предпочитают более жаркий влажный климат. Но Киан’дэ был занят своей миссией, а потому не обратил на это внимание, расправляя плечи и стараясь успокоить взлетевшее сердцебиение и привыкнуть к здешней атмосфере. Раньше хищам пригождалась на Земле кислородная капсула в масках, но со временем яуты привыкли к здешнему воздуху, постепенно поколениями адаптируясь к местным условиям.

Судя по данным наручного компьютера, неподалёку находится город уманов, некогда – единоличных хозяев голубой планеты, а ныне – лишь вместилищ для ксеноморфов, которых яутжа из некоторых кланов специально разводят для охоты, и редких целей для трофеев. Ещё уманов некоторые яутжа используют в качестве рабов, а женщин нередко берут в наложницы и секс-рабство: это вовсе не удивительно, поскольку женщины яутжа слишком свирепы и горды, чтобы самец мог довольствоваться их постоянным вниманием. Всего раз в стандартный год самки подпускают к себе самцов для любовных игр и спаривания, а итогом неизменно становится рождение будущих охотников племени.

Киан’дэ не имел права на самку яутжа, потому не единожды думал о спаривании с уманкой, что тоже, вообще-то, ему не полагалось. Но гон порой был так силён, что даже седативы не помогали с ним справиться.

Вообще-то жаловаться на жизнь ему совестно: повезло ещё, что его не убили сразу на Яутжа Септима, ведь ни в одном клане не приветствуют плохую кровь, коей он является. Но Старейшины, а вернее, его Патрон, держали хища как собственного профессионального убийцу, готового запачкать руки ради блага всего клана – собственно, за этим ему и сохранили жизнь.

Киан’дэ, которого яутжа обычно презирали и избегали, был тоже своего рода охотником. Охотником на хищников. Так, сейчас он выслеживал одного могучего и почитаемого яутжа, стремящегося скинуть с поста Верховного Старейшину и перешедшего Патрону дорогу.

И, судя по трекеру, его цель сейчас приближалась к людскому поселению.

Касл-Рок. 12:32

Рената тоскливо смотрела в потолок, лёжа на кровати в своей спальне и думая, что, быть может, она делает это в последний раз. Отряд вооруженных до зубов хищников прилетает единожды в год, чтобы забрать очередную дань с Мэнских лесов, и Касл-Рок – не исключение.

Мужчины их интересуют всегда меньше, чем женщины. Мужчин и среди них хватает. Для хищников человеческие особи слишком слабы и бесполезны, если только на них не решают похоотиться. Женщин же среди этой ужасающей расы немного, насколько могла понять Рената, и именно для плотских удовольствий и обязанностей рабов хищники забирали из поселений и городов своих несчастных жертв, которых не видели больше никогда.

Некоторые, правда, были постоянно при своих господах, закованные в ошейники с детонирующим зарядом и облачённые в чужие одежды. Но были в некоторых городах и женщины, готовые обслужить потребности хищников просто так, без похищения. Они жертвовали собой, добровольно предлагая себя чужакам в обмен на то, что юных дочерей, жён и сестёр не заберут с собой. И, если господа были добры, они соглашались на эти условия, посещая город чаще обычного.

Рената услышала звон сигнального колокола, густой и гулкий, как удар гонга. Она поднялась с постели, в последний раз вдыхая родной запах дома. Поверх скромного чёрного платья за колено надела дубленую длинную куртку, на автомате завязала на ногах удобные ботинки и вышла из дома, под хлесткие удары поднявшегося ветра.

Космический корабль опускался из пелены облаков и густого тумана, медленно приземляясь на старом стадионе, который ныне служил площадкой для торгов и отбора уманов, то есть людей, на языке хищников. При виде корабля захватчиков девушке захотелось плакать, но она сдержала злые слёзы и подумала, а не сбежать ли ей отсюда?

Но если и бежать, куда? Она осталась одна, с тех пор, как хищники забрали в рабство ее старших сестёр, а мать и отца своих девушка даже не помнила, потеряв их ещё в далёком детстве. Смерть от руки хищника страшила ее больше, чем рабство и насилие над ней. Она не знала, что из этого хуже, и шла, как овца на заклание, в сторону Скотника – так звали местные стадион.

Маленькой девочкой она смотрела на атоллы яуджа, входящие в атмосферу, и восхищалась красотой кораблей и их мощью. Но тогда Лори, самая старшая в их семье двадцатитрехлетняя девушка, заявила:

– Мы погибли… На том человечеству конец. Вот увидите.

И её слова оказались пророческими.

Прошло восемь лет, Рената привыкла к одиночеству и рутинной работе в кладовых. Но теперь и этому пришёл конец. И от этого пробирали мурашки.

Первые хищники встретились ей ещё на улице. Они выволакивали из домов некоторых сопротивляющихся женщин, не желающих добровольно идти на Скотник. Где-то вдалеке послышались глухие залпы. Стреляют. Затем – крики и плач, мольба. И все снова утихло.

Год за годом люди из Касл-Рок привыкали к своей страшной участи, отдавая пятерых женщин и двух мужчин всякий раз. Они и восставали. И боролись. И убивали своих поработителей. Но они были так слабы, что все оказывалось безнадёжным.

Рената вошла в широкие ворота стадиона, и перед ней предстал отряд из тридцати хищников в боевом обмундировании. Это были чудовища ростом в 2 и более метра, покрытые чешуйчатой кожей и броней. Под их масками скрывались насекомоподобные лица, украшенные ужасными жвалами и мандибулами. У каждого хищника на голове красовались тугие, как резиновые, дреды. Их мускулистые тела были защищены доспехами, притом защита стояла не всюду, а только на жизненно важных органах.

К чести хищников, больных и беременных женщин, а также женщин с маленькими детьми они не трогали. Если женщин в какой-то год не хватало, компенсировали мужчинами, забирая по четыре человека, но для каких целей, никто не знал. Ни разу люди не видели мужчин-рабов при хищниках.

Шло время, на Скотнике появлялось все больше людей, которым было предписано властями там появиться. Откуп хищникам начался.

Каждую девушку или молодую женщину выводили на помост, сооружённый несколько лет назад, и демонстрировали новым завоевателям. Везунчики возвращались в толпу: их не выбирали. Несчастные, которым выпала честь понравиться какому-нибудь хищнику, стояли на помосте, как на эшафоте, все время отбора, а затем на них надевали ошейники.

И вот хищники, посмеиваясь между собой, обсуждали прелестную аппетитную девушку, которую Рената лично не знала, но видела не единожды на улицах. Она была выбрана в качестве первой жертвы, и из толпы послышался горестный плач семьи несчастной. Но ее печальная участь была решена.

Медленно накрапывал дождь, небо нахмурилось, но отбор продолжался. Из двадцати девушек выбрали уже двух. Настала участь Ренаты.

Высокий инопланетянин приблизился к ней, и Рената ощутила тяжёлый, дурманящий запах мускуса, пахнувший от него. Влажная кожа хищника блестела под дождём. Он склонил маску, разглядывая Ренату, и указал ей на помост. Не решаясь злить чужака, девушка последовала его приказу и взошла по деревянным ступенькам, чувствуя, что вот-вот упадёт в обморок.

Это был ее второй отбор. В том году ей очень повезло: ее не выбрали. Повезёт ли сейчас?

Хищники принялись разглядывать девушку – невысокая, стройная фигурка замерла перед ними, сжимаясь от их взглядов и дождя, усилившегося за это время.

Влажная одежда плотнее облегала ее тело, юбка обнимала широкие бёдра, а верх от платья – небольшую круглую грудь. Тёмные волосы налипли на шею и плечи. Воздуха ей от волнения не хватало. Она дышала чуть приоткрытым ртом, почти не видя хищников и слыша только дикий стук своего напуганного сердца.

Киан’дэ был здесь и все видел. Он замер в безопасном отдалении от отряда охотников, в сухом месте, куда не попадал дождь, помешавший бы работе маскировки, но прекрасно разглядел незнакомку на помосте благодаря высокоточной оптике в своей маске. Что-то заворочалось в его животе. Было ли это чувство жалости? Возможно. Уманка выглядела действительно жалко. Но он совершенно чётко ощущал и желание.

Щурясь, Киан’дэ скользил глазами по налитой груди и сведённым рукам, сжатым в кулаки. Уманскую красоту лица было ему не понять, но он понимал красоту тела и подумал, что мог бы и хотел бы обладать этим телом. Моргнув, Киан’дэ перевёл взгляд на свою цель – мощного, могучего и статного охотника высокого ранга, окружённого товарищами. Как назло, он подал одному из них знак, и тот крикнул:

– Эту берём!

Киан’дэ мысленно пожалел, что красивая уманка будет рабыней заказанного яутжа. Вероятно, если она будет мешаться, Киан’дэ придётся уничтожить весь отряд – включая рабов, ведь кто знает, как придётся выполнять задание. Быть может, он установит детонатор на их корабль или вырежет всех по одиночке в ночь, когда все яутжа расслабятся и начнут делить уманок перед охотой.

Киан’дэ медленно распустил угольные короткие валары, некогда обрезанные по плечи самим Верховным Старейшиной в знак того, что Киан’дэ никогда не будет принадлежать к касте Охотников. Он покинул Скотник так же бесшумно и незаметно, как и пришёл туда, а отбор всё ещё продолжался.

А Рената затуманенным взором смотрела на гладкие маски яутов, не выражавшие никаких эмоций, и видела (к своему ужасу) лица людей, выражавших облегчение. Отбор подходил к концу, женщин на сей раз не хватило, и вместо двух мужчин забрали трёх. Молоденьких парнишек, лиц которых Рената не разглядывала, тут же увели двое хищников.

Скотник наполнился плачем родных и близких тех, кому суждено было отныне прислуживать яутам, и небо, кажется, скорбело ныне вместе с людьми. Но яуты – гордая и суровая раса – видели в том лишь честный обмен: они не трогают людей, люди платят за это, и пусть благодарят Кетану за то, что яуты охраняют Землю от прочих алиенов, которым есть чем поживиться на голубой планете. И за такую ничтожную плату!

Ор’м, вожак группы, дал приказ, и два воина повели рабынь в сторону своего лагеря, который яуты разбили неподалеку. Для такого они не стали гнать челноки, идти было всего ничего. Девушки плакали, но молча, и глотали слезы, смешивающиеся с дождем. Никто не смел сопротивляться.

Выйдя за границы скотника, Рената тихонько оглянулась, в последний раз глядя на свой маленький город. А после какой-то рослый яут с зеленой чешуйчатой кожей легко поднял ее и закинул себе на плечо, убыстряя шаг. Касл-Рок исчезал все быстрее и быстрее за кронами деревьев, пока не растворился вовсе в тумане.

====== 2 ======

Дождь перестал, небо слегка прояснилось, хотя день выдался на редкость туманный. Уманские леса были Киан’дэ непривычны: природа слишком прозрачная, зелени меньше, чем в облюбованных яутами джунглях, и скрываться здесь труднее. Но на то он и к’хан, то есть “ультра”, чтобы выполнить даже осложнённое задание.

Он вычислил лагерь яутов – разбросанные друг от друга на восемь кхви шатры, один из которых принадлежал лично О’рму. Поразительно, но эти охотники отличались редкой беспечностью для своей расы, поскольку не выставили ни гончих, ни дополнительных часовых, явно не опасаясь уманов и полагая, что в случае восстания они справятся с мягким мясом быстро.

Усмехнувшись и щёлкнув левой жвалой, Киан’дэ легко поспевал за отрядом из четырёх яутов, нёсших рабынь на плечах. Одна из девушек никак не успокаивалась и сперва плакала, а затем начала уже громко подвывать. Девушка, облюбованная Киан’дэ, замерла на плече своего охотника, хотя лицо было всё в слезах.

Яутов не трогали признаки слабости, чуждые для их расы и привычек, но Киан’дэ почувствовал странную жалость, завязавшуюся в виске, как узелок, и решил про себя, что, возможно, он убьёт эту рабыню особенно быстро. Она даже не поймёт, что к праотцам она отойдёт легче прочих. И в том – особое расположение к’хана.

Отряд зашёл на территорию лагеря, и рабынь опустили на ноги, приказав им жестами оставаться на месте. Девушки сбились друг к другу, спина к спине.

– Боже мой, что за рожи у этих пришельцев, – сказала с отвращением девушка, выбранная второй. У неё было невероятной красоты лицо и рост, достойный в прошлом манекенщицы. Единственным её недостатком было именно выражение лица – будто она унюхала что-то невероятно противное.

– Говори тише. Вдруг они нас понимают. – Сказала первая девушка, утирая слёзы ладонью.

Рената не сомневалась в этом, ведь, глядя на все научные и технические достижения яутжа, можно было предположить, что они изобрели прибор, позволяющий понять речь землян. А может, и сами выучили их язык за столько лет.

К ним подошёл яут, мощный, но не больно высокий для представителей своей расы, с такой яркой кожей, что она даже отдавала неоном.

–Са-археш’ши! (А они ничего!) – сказал он, пощёлкивая своими жвалами и скользя по рабыням взглядом.

Посмеиваясь и издавая утробные звуки, прочие яуты провожали рабынь глазами, пока Бешеный, или Яви-Йа, как звали мелкого охотника, вёл их в один из шатров.

Заведя их внутрь, он спокойно приблизился к первой девушке и когтем подцепил её одежду, а после обвёл золотыми глазами остальных. Это был приказ. Высокая девушка догадалась, к чему её склоняют.

– Ни за что! – сказала она, подрагивая от собственной смелости и награждая яута ненавидящим взглядом.

Он подошёл к девушке вплотную, и, хоть она и была высокой, но всё же едва достигала яутжа подбородка.

Лишенный маски, покрытый острыми волосками и шипами, стучащий своими жвалами, он являл ужасное зрелище. Так близко потерпеть рожу противного пришельца было трудно, и девушка зажмурилась.

Хрясь!

Сильная рука пришельца схватила её рубашку и сорвала одежду одним махом. Ткань повисла на оторванных пуговицах, и девушка то ли от испуга, то ли от обиды заплакала.

Рявкнув и стрекоча своими жвалами, пришелец приблизил к ней большую мощную голову и обдал дыханием искривлённое от ненависти и ужаса лицо рабыни.

В помощи его нуждаться не пришлось. Девушки быстро начали разоблачаться, снимая свои старые наряды. Рената стянула через голову черное платье, оставшись в нижнем белье и ботинках, и почувствовала себя неловко, складывая руки на груди. Яутжа вскинул надбровные дуги.

И его коготь указал на бельё.

Рената молча подчинилась, дрожащими холодными руками снимая сперва простенький бюстгальтер и освобождая от чашек груди, а после медленно стягивая трусы. Шмыгнув носом, она аккуратно сложила бельё на землю возле себя, в кучку к собственной одежде.

К счастью, яутжа она не очень понравилась, в отличие от первой девушки, отличавшейся аппетитным сложением и весьма красивой и соблазнительной грудью. Охотник прищелкнул челюстями, протянув когтистую руку к девушке и сжимая в лапе тугую грудь и оценивающе глядя на неё пронзительными золотыми глазами. Девушка не решилась отпрянуть от него – только закрыла глаза и начала в голос молиться, тихонечко всхлипывая.

Яутжа остановился, взяв за предплечья двух других девушек, и потащил их к выходу.

Все три девушки понимали, что это означает для той, что оставалась, но помочь ей было невозможно, и что ещё хуже – все три также знали, что каждую ожидает то же самое.

Бешеный выдал двум девушкам черные тряпки, но не остановился, чтобы они оделись. Тряпки оказались свернутыми в комки комбинезонами из эластичной ткани с молнией, идущей через всё тело, и без единого кармана. Рабыни побрели дальше за пришельцем в своём ужасном виде, представ так перед всеми яутами. Лагерь наполнился запахом мускуса, но охотники не смели претендовать на рабынь, покуда их не покажут вожаку.

О’рм уже ждал пленниц в своём шатре. Близился сезон спаривания, а самки яутжа остались далеко за планетами и квазарами, и ни один охотник не приблизится к ним, пока не прекратит миссию в колонии.

– Я привёл к вам двух пленниц, господин, – склонился Бешеный. – Как вы и повелели, я осмелился оставить себе одну, а после оставлю её на некоторое время для себя и Меченого.

– Я доволен тобой, Яви-Йа. – О’рм взмахнул когтистой рукой. – Высокую отдай Ихтару, а вторую я заберу себе, как и хотел. Мужчин можешь подготовить к осеменению Каинда амедхи. Возле моего шатра поставь часового, но предупреди, что беспокоить меня не следует. Я сам вызову его, когда закончу.

– Слушаюсь. – Бешеный прижал руку к сердцу и, больно схватив высокую девушку за локоть, выволок ее следом за собой. Рената осталась наедине с гигантским пришельцем и почувствовала, как дрожь пробирает все ее тело, просто ледяное – не только от страха, но и от холода.

И вновь густой и вязкий запах мускуса наполнил шатер и тронул ноздри Ренаты, которая не нашла ничего лучше, кроме как прикрыться куском черной ткани, которую не позволял нацепить на себя Бешеный. Проклятые яуты!

О’рм неспешно приблизился к ней, проводя когтистой рукой по ее темным волнистым волосам и постукивая жвалами. Из мощной мускулистой груди вырвалось неожиданно нежное урчание, и он опустил руку на лицо девушки, поворачивая его вправо и влево и рассматривая. Сколько на уманов ни смотри, лица их кажутся странными и забавными. Но разница физиологии на том и заканчивалась, и О’рм, снимая с себя часть экипировки и оставаясь в легкой повязке на бедрах, приблизил свое чудовищное лицо к девушке и втянул ноздрями воздух возле неё.

О, этот соблазнительный запах страха! Она почти дрожит. Такой гигант, как этот охотник, и должен заставить ее трепетать.

О’рм повел уманку за руку к просторному ложу, низко стелющемуся по земле, выложенной циновками, и слегка толкнул её на теплый мех, которым оно было покрыто. Рената упала на спину, не выдержав даже такого легкого прикосновения, которое на самом деле было очень даже сильным. Охотник вновь заурчал, освобождаясь от повязки. Рената с ужасом и изумлением увидела его обнаженным, не веря себе. Это неправда. Это все происходит не с ней, не с ней!

О’рм придавил ее руки одной когтистой лапой и приподнял, решив всё же, что не станет ложиться поверх девушки, иначе неминуемо раздавит её своим внушительным весом или убьет во время соития. Он сам прилёг на спину, ни на секунду не отпуская рабыню, и, держа ее крепко за руки и сминая второй ладонью её грудь, он усадил девушку на себя. Началось чудовищное соитие.

Слезы застилали глаза. Хотелось уснуть и проснуться в собственном доме. Пусть все это будет дурным сном, пусть это будет не взаправду! Не решаясь сопротивляться и зная, что одним ударом яутжа убьет её, Рената, несмотря на весь ужас, всё же хотела жить. И она безмолвно подчинилась, хотя её и била дрожь.

– Покорная. Хорошо. – Охотник, довольный, что всё идёт, как он и представлял, без церемоний посадил на себя девушку и резко, очень быстро и болезненно вошел в нее. Не выдержав этой боли, девушка громко закричала и дернулась назад, но когтистая рука яута сжала ее предплечье, как в стальных тисках, и она не решилась более шевелиться. Рыдания вырвались из ее груди.

Яутжа защелкал жвалами и издал глухой стон, быстро двигаясь внутри уманки и жалея, что всё же самки его расы пока для него недоступны. Эта самка слабо заменяет ему яутскую, но всё же это лучше, чем совсем ничего. Длинный изогнутый язык вырвался из его рта. Притянув к себе девушку, он, не переставая двигаться, провел языком по груди и плотному соску. Для Ренаты пытка только началась...

Киан’дэ очистил визор маски Убийцы, выполнявшей всё те же функции, что и обычная ритуальная маска Охотника. Покрытая бранными рунами, оглашающими, что к’житово отродье, чьё лицо скрывается под ней, маска выделяла хищные надбровные дуги и узкие, уходящие вверх глазницы, а пара шипов запрокидывалась к затылку, напоминая изогнутые бычьи рога. Лавово-красные глаза Киан’дэ воззрились на отметины, испещрявшие его маску.

– Чтобы ты помнил, кем являешься, – провозглашал Главный Охотник и Верховный Старейшина, ударом мощных когтей награждая Киан’дэ шрамом через всё лицо. Глаз убийцы заплыл, зеленая кровь – или твей на языке яутжа – залила его. Убийца терпел, хотя мог, хоть и с трудом, отразить каждый удар Охотника.

Он уже прошёл через ритуал Килинди-Сома, заключавшийся в том, что яуту, отмеченному кланом, в знак избранности – что почётным отнюдь не было – наносили сотнями острейших игл ритуальные татуировки по всему телу. Теперь они покрывали его чешуйчатое алое тело серебряными завитками и символами. В некоторых местах иглы ранили его кожу, и твей застыл на мускулистом теле яута.

– Тебе запрещено брать пищу с нашего стола. Одарять своим семенем наших женщин. Говорить с нами, как с равными. Подчиняться Брачному Ритуалу и Священному Ритуалу Охоты. Ты – изгой, презираемый и презренный. – Старейшина, под молчаливые взгляды прочих верховных яутжа, приказал Киан’дэ опуститься на колени, что тот и сделал – абсолютно покорно, хотя в душе всё переворачивалось.

Жрица с поклоном подала Старейшине ритуальную маску убийцы, которую не носили уже несколько столетий за неимением столь редкого экземпляра среди яутов. Старейшина вырезал на лбу маски острейшим алым когтем серповидный иероглиф “к’хан”. Набрав едкой слюны в рот, он гневно плюнул на маску в знак своего и общего презрения и опустил её на обезображенное лицо Убийцы.

Дав знак двум крупным яутам, Старейшина поднял с плоского огромного камня изогнутый кривой кинжал. Подняв подбородок с белой маской в красных отметинах, он смотрел на то, как убийце разводят руки в разные стороны, вынуждая его прогнуться перед всеми верховными.

Черные как уголь валары сжали в кулаке, оттягивая назад, и одним махом Старейшина обрезал всю копну вместе с простыми стальными кольцами. Валары упали на землю, а жрица и две прислужницы принялись сноровисто закрывать края валар новыми, серебряными, кольцами.

Воспоминание об унизительном обряде заставили Киан’дэ оскалиться и быстро покрыть лицо ритуальной маской. Она была его проклятием, но он ценил всё, что мог предложить ему клан – при его-то происхождении.

День проходил за приготовлениями к убийству. Хитроумный яут ждал ночи.

====== 3 ======

На лагерь яутов опустилась ночь. Дисциплинированные воины выставили часовых, впрочем, не думая, что опасность столь близка. Уже несколько лет никто не смеет препятствовать их деятельности на Земле, и они чувствуют себя здесь хозяевами. Но Киан’дэ сегодня покажет им, как серьезно они ошибались.

Он установил несколько детонаторов по всему периметру лагеря, зная, что это всполошит яутов. Кого-то убьют приготовленные заранее ловушки, кого-то – он сам. В том, что он одолеет двенадцать своих братьев, он не сомневался. Это самый обычный заказ. Главное – убить О’рма, и тогда дело сделано, и он сможет вернуться назад.

Куда – назад? Киан’дэ серьезно посмотрел вперед себя, понимая, что возвращаться ему в общем-то некуда. Только когда он улетает на задания, он не чувствует себя изгоем и ничтожеством. Он чувствует себя… почти охотником. Воином Чести. Ведь по силе и умениям он не уступает многим из почтенных яутов, разве что он по касте своей никогда не будет причислен к ним.

Но Кетану справедлив: он имеет полное право убивать всех ненавистных ему собратьев! Раздвинув в улыбке мандибулы, Киан’дэ бесшумно поднялся из своего укрытия и двинулся вперед. Пора!

Обруганная, Рената с ненавистью смотрела в потолок шатра, думая, что ей сделать: убить себя или попытаться убить этого отвратительного инопланетянина. Конечно, она ни в коем случае не одержит над ним верх. Не те силы, не те умения. Все равно что идти с голыми руками на тигра. Но умереть в бою – хоть и страшно, но… даже приятно. Сузив глаза, Рената воображала, как она одними руками раздирает мерзкие жвалы на морде этой твари, выкалывает его глаза, отрубает ножом его половой орган, крошит тело механическими челюстями огромного механизма…

Горячая злоба затопила сознание девушки, и она, уткнув лицо в ладони, сдавленно закричала и забилась в истерике. А лежала она в это время на ложе, на котором ею некоторое время назад закончил овладевать О’рм.

Эта тварь неутомима. Он брал её несколько раз, один хуже другого, пока внутри всё не полыхнуло огнем, а каждое движение уже начало причинять неистовую боль. Даже человеческие насильники могли убить свою жертву своими похотливыми действиями, что уж говорить об инопланетянине! Рената с усилием и стоном сдвинула ноги, ощутив жжение и жгучую боль во влагалище, и заплакала.

Ненавижу! Вот что говорила она, шевелясь и пытаясь встать.

Но от следующего звука она забыла о своей боли и быстро вскочила с постели, словно и не было нескольких часов насилия. Только когда боль прострелила весь низ живота, таз и спину, она согнулась вдвое и закричала.

Оглушительный взрыв и мощный глубокий «кабууум», как ударная волна, хлынул на лагерь яутов. Четверо яутжа погибли на месте, и восемь их собратьев, из которых двое было ранено, хладнокровно взялись за оружие. Кто посмел напасть на них? Он жестоко пожалеет об этом!

Как бы там ни было, противника было не видно. Либо он проскочил в суете взрыва, либо он… замаскирован.

– Покажись! – зарычал О’рм, выдвигая лезвия из своих наручей.

Но никто не откликнулся. Воцарилась тишина.

Рената, чувствуя, что что-то здесь не так, решила быстро одеться. Найдя черную тряпку, которую вручил ей яут, она натянула одежду прямо так, на голое тело. Комбинезон сел как влитой. Девушка вжикнула молнией на обнаженной груди и проковыляла к выходу из шатра.

Густой дым застил глаза. Восемь яутжа стояли в боевых позах, напряженно следя за пространством и ожидая атаки. Под их ногами была раскуроченная взорванная земля, несколько тел, в том числе тело одной из девушек, распластанное под их ногами.

Вдруг из дыма им навстречу вышла фигура, закутанная в маскировочный плащ. Такой же яут, но маска его слишком уж отличалась от их масок, да и комплекцией он не столь вышел. Не такой рослый и мускулистый, как великан О’рм или большинство яутов.

Рената видела, как он завел руки за спину и вытянул из спинных ножен два клинка, завершающихся чем-то вроде крюков. Он не останавливаясь прокрутил оба клинка в руках, беспрепятственно подойдя не меньше чем на несколько локтей к двум ближайшим яутам, и замер в спокойной позе, слегка расставив ноги и опустив руки с лезвиями.

Два воина ринулись на него с обнаженными лезвиями, выпущенными из наручей. Одного из них незнакомец убил сразу же своим смертоносным крюком, вспарывая ему горло так, что на землю выплеснулась зеленая кровь, а после прикончил и второго, повалив его на землю и вонзив крюк в лоб.

Не успел чужак опомниться, как в него полетело телескопическое копье. Он ловко перехватил копье, хотя то было брошено мощно, и, развернув его острием в сторону яутов, сделал ответный бросок.

Рената восхитилась этим странным воином. Движения его были быстрыми и отточенными, но такими естественными… Он был похож на птицу, которая мерно махала крыльями для полета, не прилагая к этому усилия и делая это так изящно потому, что она летает с самого рождения. Рената ликовала. Он уничтожит всех её пленителей! Даже если он после убьет и ее, она все равно будет отомщена! Девушка сжала кулаки, шепча проклятия на своих губителей и дико улыбаясь.

Незнакомец двигался плавно и быстро. Яуты – мощно и сильно. Не такой сильный и развитый в боях с опаснейшими формами жизни на различных планетах, он был ловким и изобретательным, и он умел убивать яутов. Несмотря на могучую и привычную для этой расы комплекцию, движения его были почти изящными и отточенными, и глядя на него, Рената невольно вспомнила старые фильмы про самураев.

Один он здесь или тоже с отрядом себе подобных яутжа? Рената, сжавшись за тканью шатра, смотрела, как один за другим, яуты погибают от руки чужака. Но не всё было гладко: вот одно из лезвий полоснуло по мускулистому боку, окропляя клинок зеленой кровью, а Яви-Йа, тот самый яутжа, которого Рената повстречала первым в лагере, зашел за спину убийце, намереваясь снести ему голову с плеч.

Рената не знала, зачем она это сделала, но тем не менее она громко закричала:

– СЗАДИ!

Она была не уверена, что яутжа понял её, но, когда Яви-Йа взмахнул клинком, убийца быстро запрокинул шею назад и чуть прогнулся, чтобы лезвие прошло над его головой. Яви-Йа резким, отточенным движением случайно полоснул по горлу своему собственному товарищу. Рана оказалась для того смертельной.

Киан’дэ сделал подсечку своему сопернику, и тот опрокинулся наземь. Еще один воин в это же время потянулся за телескопическим копьем. Всё происходило так быстро… что глаза девушки едва различали все детали этой схватки.

Киан’дэ вонзил крюк в живот Яви-Йа и разорвал брюшину и грудную клетку. В руке он развернул кнут, покрытый острыми шипами и крючками, и хлестнул им, обматывая запястье воина, собравшегося метнуть копье.

Тот ругнулся, кричать от боли ему не позволяла воинская доблесть. Кнутом убийца отхватил всю когтистую кисть, а после метнул свой крюк, пронзая голову яута.

– Паршивое отродье! Предатель крови! Кто тебя нанял?! – О’рм замер на возвышенности, сощуриваясь и думая, как напасть на яута, уничтожившего одиннадцать его воинов.

Убийца исподлобья взглянул на него. Болтать с О’рмом он не собирался. Он хотел выполнить свою работу чисто, потому готов был побежать на вожака и схлестнуться с ним в поединке. В этот момент случилось несколько вещей.