Текст книги "Только об этом не пишите! (СИ)"

Автор книги: Sally KS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 15

Она зашла в пустой коридор редакции и прислушалась: если Данилова еще нет, можно взять ключ от кабинета Лавы и пошарить у нее в столе. Очень удобно, что сегодня рабочая суббота, когда Данилов участвует в совещании по организации праздника в честь конкурса профессионального мастерства журналистов. Их будет только двое в целом крыле, никто не должен помешать. У Лавы есть один ящик, запертый на ключ, но такие замки легко вскрываются ножницами…

Вдруг старик Черепанов все-таки успел отдать Лаве то, что ей принадлежать не должно?.. Вероятность, конечно, невелика, но не равна нулю. Он опытный охотник, знает уловки… Или мог куда-нибудь спрятать здесь, когда заходил на другой день… Девчонка не заслуживает ведьминскую реликвию.

Дверь в приемную была приоткрыта. Зазвонил городской телефон, и Теона услышала голос редактора, недовольно рявкнувший: «Алло!» Он не любит сам брать трубку, говорит, что звонит слишком много неадекватов. Уже несколько раз давал себе слово не отвечать на звонки, если нет секретаря, но, как все перфекционисты, не мог выносить бесконечные трезвоны.

Теона вошла обычной тихой поступью, когда из-за двери начальника донеслось: «Лава⁈ Наконец-то!» Ох, вот это она вовремя. Лава знает, что Данилов часто приходит в субботу, поработать над номером, чтобы никто не отвлекал, и его почти всегда можно застать в кабинете утром. Только Лава не знает, что сегодня секретарь тоже должна быть на месте… Теона схватила переносную трубку из приемной и бесшумно вернулась в коридор.

– … пропала на двое суток! – выговаривал редактор. – Ты хоть помнишь, сколько текстов у тебя зависло?

– Игорь, подожди, – не менее раздраженно отозвалась его собеседница, и Теона узнала голос Лавы. – Не кричи. У меня мало времени и важное дело.

– Так у тебя что-то случилось? – он сбавил тон. – Серьезное? Ты больна или нет?

– Я не в городе и не могу ничего объяснить сейчас. Просто поверь: у меня проблемы, каких еще не было, и я появлюсь на работе… не знаю когда… – Лава перестала быстро говорить, а Теона догадалась, что она хотела добавить: «Если вообще появлюсь».

– Ладно, – буркнул Данилов. Видно, вник в серьезность ситуации. – Чем я тебе могу помочь, загадочная женщина?

– У тебя же есть ключи от всех кабинетов?

– Конечно!

– Зайди ко мне и открой нижний ящик стола. Он заперт на ключ, но там ветхий замок, можно ножницами открыть.

– Ну, подожди, я сразу возьму ножницы, – сказал редактор без особого воодушевления. – Где тут они… А ты можешь перезвонить мне на сотовый? С этой трубкой неудобно ходить.

– Не могу, – коротко ответила Лава. – Я звоню не со своего, а на память твой номер не помню. Кстати, Тамары нет в приемной? Проверь, пожалуйста.

Теона в несколько быстрых шагов вышла из коридора и встала за дверью, ведущей в крыло редакции. Она услышала шаги Данилова и его голос в трубке:

– Нет, она еще не пришла. А почему ты спросила?

– Не хотелось бы, чтобы пошли слухи, что я как-то не так болею. Ты же знаешь, я не люблю повышенное внимание, – спокойно объяснила Лава.

Данилов, судя по всему, дошел до кабинета Лавы, отпер его и принялся так греметь ящиком стола, что Теона отставила трубку подальше от уха. Наконец, шум прекратился, и она снова услышала голос редактора:

– Тут какой-то большой запечатанный пакет и картонные коробки.

– Отлично, – голос Лавы потеплел. – Возьми этот пакет.

– А что в нем? – подозрительно спросил Данилов.

– Травы, Игорь, – вздохнула Лава. – Лекарственные травы и больше ничего. Лечиться ими буду.

– И что дальше?

– Тебе человек позвонит на этот же городской – он подъедет к зданию. Ты спустись, пожалуйста, и отдай ему пакет. Только не удивляйся, что он меня называет Валентиной. Это очень долгая история. Не перепутай, пожалуйста, это важно. А еще не говори, что мы работаем в редакции газеты.

– Чего-о? А это зачем?

– Игорь, я потом объясню, обещаю. Не говори, ладно? Если вдруг человек спросит – скажи, что мы… консалтинговая фирма.

– Вот ты мне Валентиной гораздо меньше нравишься, – сказал Данилов, смиряясь со своей ролью почтальона. – Когда ты до Лавы обратно выздоровеешь?

– Если ты все правильно сделаешь – надеюсь, что скоро.

– Ох ты, какая деловая… Я тебе тут ящик весь разворотил и ремонтировать не буду, ты же понимаешь, да?

– Да леший с ним… Мне нужен пакет.

– А ты где сейчас? Мне ведь твои родители звонили, ты им хоть сообщи, что все в порядке, а то они скоро начнут морги объезжать.

Лава ничего не ответила, только снова вздохнула и перевела тему разговора.

– Спасибо, Игорь. Никому не говори, пожалуйста, что я звонила. Человек скоро подъедет.

– Ладно, сделаю, как ты просишь…

Они попрощались, и Данилов отключился. Пора! Теона спрятала трубку в сумку, открыла дверь из коридора и, уже не таясь, даже нарочно делая шаг громче обычного, направилась на свое рабочее место. Когда вошел редактор, она доставала из шкафчика чашки для гостей и перетирала их чистым полотенцем.

– Здравствуйте, Игорь Алексеевич! Сколько человек будет на совещании?

– Привет, привет… Так, дай соображу… Двое из Союза журналистов, двое из администрации, председатель жюри, я… Вроде все, шестеро. А, нет, еще от спонсора кто-то придет. Может, один, может, двое. У нас все есть для приема гостей?

– Чай, кофе, печенье, конфеты, салфетки есть, – перечислила Тамара. – Я бы еще купила лимон к чаю, маленькие бутылочки с питьевой водой и одноразовые стаканчики. Вы что-то покрепче будете пить? Если будете, тогда нужно еще нарезку, колбасную и сырную, и хлеба.

Данилов открыл сейф, где хранил небольшие суммы на накладные расходы, достал ополовиненный коньяк в пузатой бутылке, критически оценил объем и количество гостей и поставил обратно. Выдал пару купюр.

– Пить тут нечего, – сказал ворчливо. – Докупи воды и прочее, без закуски обойдемся. Через час все соберутся.

Теона с улыбкой кивнула и принялась составлять чайные принадлежности на поднос. Вместе с редактором они принесли в кабинет несколько дополнительных стульев.

Она пришла в «Реальный Кротков» четыре года назад. До этого долго работала в канцелярии одного предприятия. Сначала вела и подшивала личные дела сотрудников, вела статистический учет. В последние годы переводила базу данных в электронный вид, неторопливо, обстоятельно, и все ее устраивало. Отдельный маленький кабинет, целый день тишина и покой – прекрасное место! Сразу после того, как родила Еву, она поменяла себе имя: вместо Теоны Адоновны стала Тамарой Антоновной. Уже никто не скажет, какой дурак-регистратор указал сироте в свидетельстве о рождении такое странное отчество – Адоновна. Может, описка. Но она всегда считала, что это сокращенное от «Аваддоновна». А что, тогда подходит.

Четыре года назад поздно вечером в начале июня гуляла она в своем любимом Соловьином парке и увидела девушку в черной толстовке с накинутым на голову капюшоном, хотя никакого дождя не было. Незнакомка собирала незабудку болотную и явно и не для домашнего букетика: вытаскивала вместе с корнями. И как раз первая четверть лунного цикла, Венера хорошо видна, а незабудка – ее, Венерин цветок, укрепляет влюбленных в разлуке или помогает утихнуть безответному чувству. Девушка выбирала участки, освещенные луной, складывала растения в льняной мешочек, осторожно отряхивая корешки, и что-то шептала при этом. Подобравшись как можно ближе со стороны густого ивняка, Теона услышала: «Я тебя не садила, но я тебя забираю… Земля, отдай мне своих чад с твоей силой, ради всякого угодья, ради всякого здоровья…»

Для начала требовалось понять, не шарлатанка ли. Много сейчас развелось любительниц поколдовать, покатать свечки из вощины и бормотать при этом всякую чушь, перемешивая православные молитвы, египетскую мифологию, современную астрологию и язычество. Еще карты возьмут, которыми в выходные муж с соседом в подкидного дурака играет…

Теона подождала, пока девушка закончит сбор, встанет и сбросит капюшон. Луна слегка позолотила темную растрепанную гриву и сделала бледное лицо незнакомки еще белее.

– Извините, – Теона кашлянула и постаралась, чтобы голос звучал как можно более жалобно. – Вы не подскажете, как выйти из парка? Что-то я заблудилась… И навигатор в телефоне не работает… – она подняла аппарат повыше, как бы демонстрируя полную его бесполезность.

– Здесь плохая связь, – кивнула девушка, которая поначалу нахмурилась, не в восторге от неожиданной встречи. «Понимаю, – подумала Теона. – Я тоже не люблю никого видеть, когда занимаюсь своими делами». – Идите вон туда, а потом направо. Выйдете прямо к автобусной остановке.

Теона поблагодарила и пошла по указанному пути. За несколько секунд рядом с этой любительницей собирать травы под луной она увидела все, что нужно: в огромных зеленых глазах мир отражался вверх ногами. В них горел подлинный ведьминский огонь, который невозможно ни подделать, ни изменить.

А телефон, где якобы не работал навигатор, тихо, без вспышки и щелчка, сделал неплохой портрет. Найти незнакомку в интернете оказалось нетрудно: в соцсетях она значилась как Лава Кирьянова, журналист газеты «Реальный Кротков». Что же… Значит, пришло время менять работу. Ученица и напарница ей нужна. Некоторые сильные ритуалы невозможно провести в одиночку.

Да только ничего не вышло. Узнав, что ее способности для новой секретарши редактора не тайна, Лава, вопреки ожиданиям Теоны, не обрадовалась.

– Спасибо, я как-нибудь сама, – коротко отреагировала она на предложение встретиться вечером и обсудить перспективы возможной дружбы.

– Почему? – Как давно она не удивлялась! – У тебя уже есть старшая?

Инстинкт подсказывал, что Лаве еще многому нужно учиться, но Теона точно знала, что в этом городе, кроме нее, подходящих опытных ведьм нет. Еще коптила небо одна, наславшая бедствий на старика Черепанова, но она учеников не брала и ни с кем делиться ни деньгами, ни знаниями не желала.

– Я этим не интересуюсь, – сухо ответила Лава.

Несговорчивая оказалась девица, неприветливая. Настоящая ведьма, но со своими можно было бы быть и полюбезнее.

Теона умела быть терпеливой. Надо дать Лаве время присмотреться к ней и потом, через месяц-другой этот лед наверняка начнет таять… Без всяких предварительных договоренностей Лава вела себя с секретаршей Тамарой вежливо и равнодушно – как с любым другим коллегой. И это уже было отлично: значит, с самообладанием все в порядке и хранить тайны она умеет. Ни разу криминальная журналистка не согласилась на предложенную чашку чаю, а если находила на своем столе шоколадку ко дню рождения, то благодарила и только. Потом этим шоколадом весело хрустел фотограф Гриша. Теона не стала бы подмешивать в угощение ничего лишнего – это было бы глупо и бессмысленно, – но уважала осмотрительность будущей ученицы. Что Лава когда-нибудь все-таки станет у нее учиться, она не сомневалась.

Понимание пришло не скоро. Оказывается, главная редакционная бука просто не хотела быть ведьмой. Явно знала и использовала какие-то травы и ритуалы, но чувствовала себя при этом глубоко несчастной. Конечно, с таким даром ни друзей не заведешь, ни постоянного любовника, обязательно выдашь себя чем-то, и начнутся вопросы, расспросы, подозрения… Любовник будет думать, что ты его приворожила, друзья обязательно захотят воспользоваться твоими способностями ради выгоды… Единственным другом Лавы был ее брат-близнец Герман, но и он уехал работать за границу. Что же, в Кроткове хорошо только кротким. Тем, кто не ищет лучшей жизни… или может устроить себе любую, на свой вкус.

Теона искренне не понимала, как можно не хотеть быть ведьмой. Одиночество? Это лучшее, что есть в мире, полном тупых ограниченных людей. Сама она смотрела на окружающих только с двух точек зрения: полезный человек или безвредный. И хотела бы она знать, где Лава все-таки нахваталась азов. Нельзя просто найти в интернете «Как правильно колдовать». Значит, какие-то материалы у нее есть. Может быть, остались от бабушки или прабабушки? Такие знания передаются от человека к человеку…

Месяц шел за месяцем, а Лава всё упрямилась.

* * *

Она работала в редакции уже год, когда маленькая Уля получила место в детском саду, и пришло время Еве выходить из декрета. С дипломом социального работника она никак не могла устроиться по специальности. Везде, узнав, что у нее ребенок только идет в садик, сразу махали руками: «Вы с больничных не будете вылезать! А нашим подопечным нужно полное внимание и забота! А потом вы во второй декрет соберетесь… У нас и так дефицит кадров!»

Больше всего Еве было обидно, что к врачам она с Улей ходила только для профилактики. Она радовалась, как ребенку повезло с иммунитетом, а бабушка Теона помалкивала, что сделала все возможное, чтобы ее бесценная внучка не болела вовсе. И когда редактор Игорь Данилов решил, что редакция может взять на работу стажера, Теона предложила Еве попробовать.

– Но я же ничего об этом не знаю… – растерялась Ева.

– Попробуй, – сказала Теона спокойно. – Не понравится – уйдешь. Но я верю, что у тебя получится. Ты же в школе сочинения хорошо писала?

Сначала у Евы получалось плохо. Данилов и Андрей Андреевич с двух сторон подсовывали ей перечеркнутые страницы первых статей, объясняя хором, что она делает не так.

– Это не школьное сочинение! Текст журналиста имеет четкую структуру!

– Ева, тебе не хватило аналитики…

– У тебя в тексте слишком много эмоций, а фактов мало!

– Тебе нужно еще получить комментарии…

Ева плакала и не хотела больше пробовать. А перед Новым годом Данилов принес ей новогодний подарок для Ульяны.

– Я же еще на испытательном сроке, у меня ни одной статьи не вышло не переписанной целиком, – растерялась Ева.

– Ну и что? – улыбнулся редактор. – Ты же стараешься, а значит – ты уже наша!

После этого дела у нее пошли на лад. Девочка просто перестала бояться критики, поняла, что никто над ней не смеется, никто не желает ей провала, догадалась Теона. Иногда она жалела, что не может дать Еве ту поддержку, которую дочь вправе ожидать от матери. Но хорошая ведьма всегда плохая мать.

Они заранее договорились: на работе лишний раз общаться не стоит. Зачем нужны сплетни и лишние вопросы? Ева отреагировала почти что с радостью: ей явно не хотелось объяснять всем, что секретарь Тамара – ее биологическая мать. Она и так чувствовала себя подкидышем рядом с уверенными в себе другими журналистками, особенно тушевалась при яркой раскованной Маргарите, а если еще узнают, что мать ее бросила в роддоме… Неудобные вопросы, сплетни, косые взгляды, возможно, даже шуточки… Ева старалась как можно меньше заходить в приемную редактора, и за все время работы в одной организации они едва ли перекинулись более чем десятком фраз. Никто даже не догадывался, насколько секретарша и молодая журналистка хорошо знакомы.

– Но почему ты Тамара, если мне приемные родители всегда говорили, что ты Теона? – лишь однажды спросила она.

– Я поменяла имя и отчество. Они вызывали слишком много вопросов, а я этого не люблю, – объяснила тогда Теона.

…Снова зазвонил телефон, и Данилов сам взял трубку.

– Да! Да, я! Вы от… Валентины? Сейчас спущусь.

Когда он вышел с пакетом, Теона направилась следом. Надо же купить воду в ближайшем магазине, вот у нее и хозяйственная сумка приготовлена.

На парковке стоял большой серый пикап, а молодой мужчина, забравший посылку у редактора, показался ей знакомым… Теона присмотрелась: теперь он возмужал и даже заматерел, оброс бородой, взгляд стал более открытым и спокойным, но это, без сомнения, тот самый парень! Как же его зовут? Кажется, Никита. Подходящее имя.

…Столетний деревянный дом она купила восемь лет назад за копейки и сразу же сделала защиту: от пожара, от незваных гостей, от дурных властей… С того момента никого он особо не волновал – ни наркоманов, ни хулиганов, ни застройщиков – и можно было в нем завести свой уклад, не боясь, что соседи будут косо смотреть. Можно не держать в закрытом шкафу, а развесить на стенах травы и обереги, нарисовать магические символы и разложить яркие лоскутки для одеял. Для имитации обычной жизни типичной скучной старой девы у нее оставалась однушка, выданная сироте государством, а в домике Теона намерена была отдыхать душой и заниматься важными делами.

И вот когда она уже обустроилась, отмыла полы и стекла, вымела и выбросила лишнее, принесла нужное и собралась отметить в одиночку свое новоселье, нашла у дома в траве избитого и окровавленного парня. Что за люди! Она же вынесла несколько пакетов мусора, так они еще подкидывают! Но стон был так полон желания жить, что она присмотрелась: совсем юный, вроде не наркоман, не бомж и даже не пьяный. Стриженый совсем коротко, как после армии или тюрьмы. Присела рядом на корточки, спросила:

– Где ты живешь?

Он помотал головой. Значит, нигде.

– Кому-то сообщить о тебе? – настаивала она.

Он снова помотал головой.

Теона осмотрелась. Ее крыльцо находилось ниже уровня дороги – дом частично ушел в землю, – а парня, скорей всего, просто выкинули в кювет из какой-то машины. Убедившись, что никто не видит, она затащила его к себе. Конечно, из чистой любви к искусству. Она давно собиралась попробовать пару интересных ритуалов и снадобий, но нужен подопытный. А тут подходящий экземпляр… Молодой. Своё не отжил. Зачем добру пропадать?

Для опытов удобнее всего было бы положить его на длинный деревянный стол, но ей такого высокого и тяжелого не поднять. Пришлось сгрузить на пол, кинув туда покрывало, а под голову – плоскую диванную подушку.

Для начала поводила по нему руками: вроде все внутренние органы целы, только тело сильно исполосовано ножом. Раны неглубокие, но их много и некоторые уже в земле. Видимо, хотели не убить, а устрашить. Но до смерти от потери крови парню осталось совсем немного… Как интересно!

Непростая была работа, но уж очень податливым оказался молодой организм, жалко было бросать такой материал. Сколько теплой энергии в крови! Теона чувствовала, как сама становится сильнее от одного прикосновения к нему. Волей-неволей она лечила его – а он наполнял силами её. Он вцеплялся в жизнь зубами. Чтобы такой жаждущий выздоровления не узнал о ней лишнего, она поила его отваром, забирающим силы. Тело заживало, но передвигаться он мог только по стеночке.

Однажды она решилась. Всегда хотела узнать свою судьбу, но делать это самостоятельно – с водой, зеркалом, тремя свечами, монетами и костями животных – было опасно. Потом долго болеешь. Все знают, что лучше использовать в качестве мостика в будущее кого-то другого. Этот парень подходил.

– Скоро ты совсем поправишься, выпей это, – сказала Теона как-то вечером, поднося ему в глиняной чаше отвар барвинка. Когда его глаза подернулись пленкой, зажгла веточки багульника и помахала ими вокруг, чтобы он вдохнул этот запах, а потом наклонила его голову над блюдом с водой, на дне которого лежало круглое зеркало. – Что ты видишь?

Он вглядывался в воду, как было приказано, а она шептала ему в помощь:

– Вода-помощница, унеси всю ложь, утопи всю кривду, смой притворное, залей несбыточное, дай ему очи мои, открой ему двери мои… Слово мое крепко, воля моя тверда. Хочу знать, где найду, где потеряю, не грозит ли беда, не сильны ли враги…

– Вижу ребенка… Девочку… – пробормотал Никита. – У нее твоя сила… Медведь… В нем что-то спрятано… Ты делаешь мне больно… Мать ребенка плачет… Тебя увозят в темной машине… Ты смеешься…

Тогда она и понятия не имела, что через три года станет настоящей бабушкой лучшей на свете внучки – сильной, способной! И не могла разгадать, что за медведь может появиться в ее судьбе. Лишь однажды, зайдя к старику Черепанову, она увидела чучело и все поняла. И когда стало ясно, что он забрал богатства умершей ведьмы, от чего бы она ни преставилась, Теоне даже гадать не надо было, что спрятано в логове медведя! Несколько раз она подсылала к старику юнцов-уголовников. Они прощупывали и даже вспарывали чучело, но в нем ничего не было… Только какая-то белая набивка. А теперь зверя и вовсе забрали приставы, если Гектор не врет. Но появился другой… Медвежья шкура слишком толстая и неподатливая, чтобы можно было вскрывать ее, когда захочешь, а потом просто зашить в домашних условиях, так что вряд ли чучело можно считать подходящим тайником, но все же еще раз проверить стоило.

«Поиграй с медведем, вдруг он тебе расскажет, что у него в животике», – сказала она Уле, когда заходили к Черепанову в последний раз. У девочки было чутье на такие вещи. А Гектора просила добром: «Если взял у старухи – отдай мне. Тебе ни к чему, а я в долгу не останусь». «Тебе не отдам! – упрямился он. – Ты тогда ее со свету сживешь!» «Кого?» – холодно уточнила Теона. Но уже знала ответ. Ах, вот кому он хотел сделать дорогой подарок! Мерзавке Лаве, которая даже не сможет его оценить! Понравилась старому дураку молодая девчонка, которая когда-то не написала о нем плохо! Гектор, в отличие от прочих дуболомов, точно распознал бы ведьму с двух шагов. И ведь знал, что Теона не может наслать на него порчу, потому что она приняла от него оплату… Что же. Лава не будет стоять у нее на пути, и надо семь таких стариков, чтобы ее теперь защитить.

«Уля, что тебе сказал мишка? Он что-то проглотил?» – спросила она потом внучку. «Он давно ничего не ел, – сказала Уля с сожалением. – Он сказал, что съел бы сырую коровью печень без хлеба». Значит, все-таки мимо…

Одним словом, в тот день гадание на собственную судьбу ее сильно озадачило. А вот сделать Никите больно следовало. Пока он не очнулся, Теона нагрела на плите маленькое латунное клеймо – четвертинку от ромашки – и приложила к груди своего пациента. Он закричал, но не очнулся.

– Теперь мы связаны, – прошептала она, обрабатывая ожог березовым отваром и зверобойным маслом. – Если когда-нибудь мне что-то понадобится – ты придешь…

Ей больше не нужен был этот парень, но ведьма не должна помогать бесплатно. Пусть ждет. Мало ли, как жизнь обернется.

Чтобы парень не сразу заметил клеймо, она всю ночь бормотала над ним заклинания. К утру ожог выглядел не свежим, а как минимум трехнедельным. Еще не пришедшего в себя окончательно, она растолкала его, помогла подняться, выйти из дома и посадила в свою старенькую «семерку». Он рухнул на заднее сидение и вновь погрузился в сон. Тогда она вывезла его на другой конец города и дождалась полного пробуждения. Он не вспомнит то, что было прошлым вечером. И он даже не знает, как выглядит снаружи ее дом, а шторы она и без него всегда держала плотно закрытыми.

– Какое прекрасное утро, – были первые его слова. Вполне справедливые, кстати. Стоял такой же теплый май, как сейчас, цвела сирень, солнце светило не обычным ровным желтым светом, а словно с переливами в розовый, зеленый и голубой – как бывает только в особенно прекрасные дни, когда природа ликует пробуждению и тянет к светилу свои ростки как подарки.

– Рада тебе сказать, что сделала все, что могла, – отозвалась Теона. – Надеюсь, тебе есть куда идти. В первые несколько дней ты еще будешь испытывать слабость, но скоро это пройдет.

– Спасибо вам огромное, вы мне жизнь спасли, – сказал он с чувством. – Смогу ли я когда-нибудь с вами расплатиться?

– Я уверена, что когда-нибудь это случится, – туманно ответила Теона.

– А можно мне хотя бы ваш телефон?

– Не стоит, – твердо отказалась она. Немного посмотрела, как он, постояв у машины и не дождавшись продолжения прощания, уходит нетвердой походкой, а потом развернулась и уехала, забыв о нем на восемь лет.

…Когда редактор ушел, а посланец от Лавы начал садиться в машину, Теона бесшумно и стремительно, как она умела, оказалась рядом с водительским стеклом. Сначала он посмотрел недоуменно, но уже через пару секунд его лицо осветилось улыбкой, и он выскочил в полной готовности обнять ее. А вот это лишнее. Теона сделала шаг назад, якобы для того, чтобы он мог широко открыть дверцу, но улыбнулась приветливо.

– Здравствуйте, Тамара! Как я рад! Вот это встреча!

– Здравствуйте, – она полюбовалась получившимся богатырем с почти материнской нежностью. – Вижу, что вы теперь совсем здоровы, и дела ваши идут в гору.

– Благодаря вам, – еще немного, и он начал бы подпрыгивать от радости, как огромный щенок. – А я ведь надеялся, что мы снова встретимся! Вы сказали, что когда-нибудь я отплачу вам за помощь, и я ждал…

Молодец какой. Да, Теона и сама бы сейчас запрыгала от такого подарка судьбы.

– Что же, Никита, – мягко сказала она. – Мы вовремя встретились. Мне, действительно, скоро понадобится ваша помощь.

– Да что угодно! Скажите, когда приступать!

Надо же, каким отзывчивым она его сделала… Необычный побочный эффект темной магии.

– Сейчас у меня еще работа и разные дела, но вы дайте мне свой номер телефона. Я позвоню в ближайшее время, – заверила Теона.

Он не без гордости протянул ей визитку: «Мебельная мастерская. Штучные изделия из дерева. Директор Никита Колесников».

– Только сегодня я буду не в городе, – объяснил, извиняясь. – Я по субботам помогаю в одном селе старую церковь готовить к реставрации, и еще надо другу помочь – вот, лекарство ему везу.

Значит, девочка Лава занялась исцелением больных. Интересно. Может, у нее там уже и компания поклонников завелась?

– Ничего, – успокоила она. – Я до завтра подожду. У меня пока только одна просьба: никому не говорите обо мне и нашей встрече. Я человек суеверный… Не хочу сглазить. Хочу, чтобы все получилось.

Он машинально потер ладонью то место на груди, где она нанесла свой знак. Значит, его тело все еще подчиняется ей.