Текст книги "И каждому воздастся...(СИ)"

Автор книги: QueenFM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Розали судорожно вздохнула и замолчала.

– Продолжай, – бесцветным голосом попросил Эммет.

– На самом деле, мне следовало начать свой рассказ с событий, произошедших двенадцать лет назад, так тебе многое станет понятнее… – снова заговорила Роуз.

Эммет сидел и слушал Розали, с трудом осмысливая ее слова, доносившиеся до него словно через толстый слой ваты. То, о чем говорила ему Роуз, больше подходило для сценария триллера, а не для реальной истории жизни молодой девушки и ее брата. Та дыра в груди, которую Эммет ощутил еще в баре Джаса, вдруг стала расширяться на глазах, он физически ощущал эту тупую ноющую боль в области сердца.

Розали закончила свой рассказ и закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от рыданий, рвущихся у нее из груди. Эммет прислушался к своим чувствам, но безуспешно. Внутри у него словно образовался эмоциональный вакуум.

Будто в тумане, он поднялся с кровати и направился к выходу.

– Ты вернешься? – с робкой надеждой в охрипшем от слез голосе спросила Роуз.

– Мне нужно подумать, – прошептал в ответ Эммет и вышел из спальни, бесшумно закрыв за собой дверь.

====== Глава 10. Кто ты? Наказание или милость? ======

Что ж так грустит твой взгляд?

В голосе трещина. Про тебя говорят – Странная женщина. Странная женщина, странная, Схожа ты с птицею раненой, Грустная, крылья сложившая, Радость полета забывшая. Кем для тебя в жизни стану я? Странная женщина, странная. Лариса Рубальская

Время уже близилось к обеду, когда Белла вышла из своей комнаты и спустилась в гостиную. Сегодня была суббота, так что Чарли не нужно было на службу, и он колдовал на кухне над завтраком, о чем свидетельствовал чудесный аромат какой-то выпечки, разлетевшийся по всему дому.

– Белла, – поманил ее пальцем отец, выглянув из кухни на звук ее шагов, – ты не знаешь, что с ним?

Чарли кивнул куда-то за спину Беллы и перевел на нее взгляд, полный беспокойства. Девушка обернулась и увидела сгорбившуюся фигуру Эммета, сидящего на диване.

– Все утро пытаюсь «достучаться» до него, но у меня это плохо получается. Видимо, отец из меня вышел никудышный, – тяжело вздохнул Чарли и с надеждой посмотрел на Беллу. – Может быть, ты поговоришь с ним? Я… меня беспокоит его состояние… он случайно не балуется… ну, ты понимаешь…

– Эммет не наркоман, – твердо произнесла Белла, глядя отцу прямо в глаза. – Я поговорю с ним.

– Хорошо, не буду вам мешать, – кивнул Чарли и снова скрылся на кухне.

Белла подошла к брату и осторожно опустилась на диван рядом с ним.

– Эй, – прошептала она, легонько потеребив его за плечо.

Эммет вздрогнул и повернул к Белле голову, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд.

– Ты сколько сегодня спал? Часа два-три? – тоном заботливой мамочки спросила Белла, всматриваясь в его осунувшееся лицо и покрасневшие глаза.

– Вообще не спал, – пробормотал Эммет охрипшим голосом и снова отвернулся от сестры.

– И чем ты занимался всю ночь? – осторожно спросила Белла, опустившись на корточки напротив брата и положив руки ему на колени.

– Ты не поверишь – думал! – невесело усмехнулся Эммет, наклоняясь к сестре.

– Не хочешь рассказать мне, что случилось? – потрепав его по голове, спросила Белла.

– Я полюбил, Белла, – едва слышно прошептал он, – я впервые в жизни по-настоящему влюбился… Но в человека, в которого, наверное, не следовало влюбляться.

На лицо Эммета легла тень печали.

– Ты снова связался с замужней женщиной? – спросила Белла первое, что пришло в голову.

– Нет, что ты! – невесело рассмеялся он. – Все гораздо хуже! Знаешь, Белз, это, наверное, возмездие за тех девушек, которым я разбил сердца, а ведь такие были… действительно были. Как бы я ни старался сразу дать им понять, что между нами не может быть ничего, кроме секса, они все равно влюблялись в меня, звонили мне, плакали в трубку, а мне было все равно! Я был просто похотливым самцом! Я считал их всех недостойным меня: одни были избалованными девчонками из богатеньких семей, другие невыносимо ревнивыми...

– Ты просто не любил их, – возразила Белла. – Если бы кого-то из них ты действительно полюбил, то принял бы со всеми недостатками.

– Может быть, – пожал плечами Эммет. – Но я даже и не пытался. Отношения с ними были бы слишком сложными и проблематичными, а я считал, что когда я влюблюсь, все будет просто и понятно. Как же жестоко я ошибался!

Эммет закрыл лицо руками и обреченно покачал головой.

– Она… не достойна тебя? Что с ней… не так? – с запинкой спросила Белла.

– Она не достойна меня… или я не достоин ее… она мое наказание… или подарок судьбы… все так запуталось! Все так сложно! Я не знаю, смогу ли я выдержать это, ведь если я решу быть с ней, то мне придется приложить много усилий! Но я не знаю, как я смогу отказаться от нее! А может быть, лучше уйти сейчас, ведь если я вдруг сломаюсь и уйду позже, ей же будет больнее, а она такое пережила в своей жизни, что я просто не могу причинить ей еще хоть каплю страданий! Я люблю ее! – выпалил Эммет на одном дыхании.

– Эм, милый, я вижу, как тебе сейчас тяжело и больно, но что я могу посоветовать тебе, даже не зная точно, в чем именно заключается сложность ситуации, – заглядывая брату в глаза, произнесла Белла, едва сдерживая слезы.

Ей было невыносимо видеть его в таком состоянии, но и как ему помочь, она тоже не знала.

– Я не могу тебе ничего рассказать. По крайней мере, сейчас, – покачал головой Эммет.

Неожиданно зазвонил ее мобильник. Белла достала его из кармана, взглянула на дисплей и сунула телефон обратно.

– Это Джейкоб, – пояснила она, – он завтра уезжает на соревнования на две недели, и я должна была сейчас ехать к нему, чтобы пожелать удачи и все такое. Но я не поеду, лучше побуду с тобой, и мы еще поговорим.

– Не нужно, со мной все в порядке, – возразил Эммет. – Езжай, а я еще немного посижу, подумаю и, может быть, смогу принять окончательное решение.

– И ты даже не отпустишь никакую шутку в наш с Джейком адрес?

– Не перетруждай парня слишком сильно. Насколько я знаю, перед соревнованиями спортсменам предписано воздержание… ну, ты понимаешь, да? – через силу улыбнулся Эммет.

– И это все? – разочарованно протянула Белла. – Наверное, мне все-таки лучше остаться!

– Нет, не нужно, – уверенно возразил ее брат.

– Хочешь побыть один, – догадалась она.

Эммет, молча, кивнул. Белла вздохнула и, погладив его по плечу, вышла из дома.

– Я так понимаю, Белла не будет завтракать, – пробормотал Чарли, усаживаясь рядом с сыном. – Ты, видимо, тоже.

Эммет медленно покачал головой и хотел, было, подняться с дивана, но отец остановил его, схватив за руку.

– Прости, я подслушал ваш разговор, – покаялся он. – Я не собираюсь лезть тебе в душу, просто хочу сказать, чтобы ты не принимал поспешных решений, о которых потом будешь жалеть. Встреться с ней еще раз, поговори, посмотри ей в глаза, прислушайся к голосу своего сердца! Но если ты действительно любишь ее, то выбор очевиден! Как бы рядом с ней ни было тяжело, без нее будет в тысячу раз хуже! Когда любишь человека, то примешь его любого, простишь ему любые недостатки и преодолеешь все трудности.

– Что же ты тогда не захотел мириться с мамиными недостатками? – усмехнулся Эммет.

– Я? – удивленно приподнял брови Чарли. – Ты что-то путаешь, сынок! Это я осточертел ей!

Чарли скривился, как от зубной боли, и покачал головой.

– Я всегда все знал о недостатках Рене, а они у нее есть, уж поверь мне! – продолжил он. – Но я любил ее, и мне казалось, что она тоже любит меня. А потом Рене внезапно забрала вас и ушла, ничего мне толком не объяснив. Прошло столько лет, а я все чаще думаю, что должен был тогда попробовать остановить ее, попытаться сделать хоть что-то! Вместо этого я просто стоял и смотрел, как рушится моя семья. Так что поверь мне, сынок, жалеть о том, чего не сделал, гораздо мучительнее, чем о том, что сделал.

Голос Чарли дрогнул, и он замолчал, сжав руки в замок так, что побелели костяшки пальцев.

– Все эти годы ты так и продолжал любить маму? Ты любишь ее до сих пор? – вдруг дошло до Эммета. Он удивленно посмотрел на отца так, словно впервые увидел его.

– Не стоит сейчас говорить об этом, – Чарли вздохнул и поспешно поднялся с дивана. – Мне пора собираться на рыбалку, скоро заедет Билли, а у меня еще ничего не готово.

Он ринулся вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Удивленно присвистнув, Эммет посмотрел ему вслед, вскочил с дивана и решительным шагом вышел на улицу.

– Роуз, – шепотом позвал Эдвард, заходя в комнату сестры.

– Я не сплю, Эдвард, – хрипло ответила она.

– Как ты? – Каллен присел рядом с ней на кровать и нежно провел ладонью по прохладной щеке девушки.

– Не задавай глупых вопросов, – огрызнулась она, но в тоже время накрыла его руку своей и плотнее прижала ее к своей щеке.

– Еще вчера утром я обещал Джасперу, что помогу ему и съезжу в порт, чтобы сделать заказ на морепродукты для бара. Ничего, если я сейчас уеду? – спрочил Эдвард, заглядывая сестре в лицо. – Я мог бы позвонить и отказаться, Джас понял бы меня, но я все равно не смогу сидеть тут с тобой недели напролет, как было раньше, потому что сейчас у меня репетиции. Я не хочу подводить Беллу… не могу подвести людей, понимаешь?

– Я все прекрасно понимаю, можешь спокойно ехать по делам. Обещаю, что не наделаю глупостей, – Розали перекатилась на спину и выдавила из себя улыбку.

– Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось в это поверить, – грустно сказал Эдвард.

– Все будет хорошо! – по слогам повторила Роуз.

Эдвард кивнул и медленно вышел из комнаты, несколько раз оглянувшись на сестру.

Розали еще какое-то время полежала, бездумно разглядывая потолок. Она уже давно сжилась с болью… почти. Когда было совсем тяжело, бокал виски отлично справлялся с ролью обезболивающего для души. Так было вначале… затем это вошло в привычку, зависимость, бороться с которой ей было не под силу… да и не за чем.

В голове Роуз молоточками застучало: «Эммет ушел и больше не вернется…»

Внезапно ее охватила паника, тело стала сотрясать крупная дрожь, словно в лихорадке. Розали вскочила и подбежала к шкафу, где у нее за коробками с обувью была припрятана небольшая фляжка с виски. Разворошив все содержимое нижней полки, она, наконец, нашла то, что искала. Отвинтив крышку, Роуз замерла и скользнула взглядом по металлической поверхности фляжки, в которой отражалось лицо: бледное, перекошенное от страха, с залегшими под глазами тенями и безумным взглядом зеленых глаз. Эта женщина, что сейчас смотрела на нее оттуда, была глубоко противна ей. Дрожащими руками Розали снова завинтила крышку и швырнула фляжку под кровать. Она прижала коленки к груди, обхватила их руками и стала раскачиваться взад-вперед, тихонечко подвывая.

В последние дни Роуз только-только начинала верить, что все еще в жизни может наладиться, что она сможет избавиться от призраков прошлого, сможет задышать полной грудью рядом с Эмметом… Эммет… За какую-то неделю он дал ей больше счастья, чем она испытала за всю свою прошлую жизнь. А теперь все рухнуло. Нет, не так… она сама все разрушила!

Розали с маниакальным упорством стала прокручивать в голове самые страшные и жуткие воспоминания в своей голове: родители, Джеймс, снова родители, Джеймс… и так до бесконечности… больнее, еще больнее, чтобы только вытеснить из головы мысли об Эммете.

Но ничего не помогало, и с каждой минутой становилось только хуже. Горло сжалось в спазме, Розали физически ощутила, что ей не хватает воздуха. Она медленно поднялась с пола, пошатываясь, подошла к окну и облокотилась на подоконник. По стеклу извилисто струились капли набирающего свою мощь дождя. Роуз приоткрыла оконную раму, впуская в комнату свежую прохладу и шепот потяжелевшей от влаги листвы деревьев. «Эммет… Эммет…» – слышалось ей в этом перешептывании.

Она достала сигарету и щелкнула зажигалкой, но та никак не хотела подчиняться ее дрожащим пальцам. Розали со злостью смяла в руках почти полную пачку сигарет, распахнула настежь окно и выкину ее туда вместе с зажигалкой. Ей в лицо ударили брызги разошедшегося не на шутку дождя. Смешиваясь со слезами, они стекали по щекам, подбородку и шее, устремляясь ниже, к вырезу ее майки. Роуз перегнулась через подоконник и выглянула из окна, подставляя свою разламывающуюся от боли голову под упругие струи дождя.

А внизу пульсировало и билось сердце города, который продолжал жить полноценной жизнью. Несмотря на непогоду, поток автомобилей плавно скользил по шоссе, словно кровь по венам. Все было как всегда. Ничего не изменилось и в жизни самой Розали: она была совершенно одинока и абсолютно никому не нужна…

– За что, Господи? – прошептала она, подняв глаза к небу, затянутому тяжелыми свинцовыми тучами. – Почему все это случилось именно со мной? Почему я не могу просто жить, как все? Я не прошу у тебя много, просто дай мне шанс, всего один шанс попытаться стать счастливой!

Небо разорвала яркая вспышка молнии, и тут же послышался оглушительный раскат грома, но Розали так и осталась стоять у распахнутого окна, подставив лицо дождю.

Она не знала, как долго она так простояла, как вдруг в дверь неожиданно позвонили. Роуз вздрогнула и поспешно захлопнула раму. В ее душе начинала зарождаться надежда, но она наступила ей на горло, чтобы потом разочарование не было слишком болезненным.

Розали в рекордно короткие сроки оказалась возле входной двери и решительно распахнула ее настежь.

На пороге стоял Эммет. Сердце Роуз болезненно сжалось в груди, а затем понеслось вскачь, разгоняя кровь по венам с бешеной скоростью.

– Можно? – с легкой улыбкой на губах спросил Эммет и, не дожидаясь ответа, сделал шаг вперед.

– Эммет, – одними губами проговорила она, кидаясь ему на шею и прижимаясь к нему всем телом.

Он с готовностью обнял ее, с блаженством вдыхая аромат ее влажных от дождя волос.

– Прости меня, пожалуйста, – горячо шептала Роуз сквозь душившие ее слезы, уткнувшись ему в шею, – дай мне шанс, я все исправлю, я брошу пить, клянусь! Я не могу изменить свое прошлое, но будущее в моих руках… в наших руках, слышишь? Ты только не уходи, пожалуйста, не уходи! Я люблю тебя, слышишь? Люблю! Я не смогу без тебя… уже не смогу!

– Ну, что ты! Не плачь, моя маленькая, моя глупенькая! Я никуда не уйду, просто не смогу уйти! Я люблю тебя! И ты нужна мне, ты так нужна мне! – Эммет отстранил Роуз от себя, взял ее мокрое от слез лицо в свои ладони и принялся целовать каждый его сантиметр. – Теперь ты со мной, значит, все будет хорошо! Мы со всем справимся, я обещаю тебе! Я всегда буду рядом, что бы ни случилось!

Мгновение, длившееся вечность, они смотрели в глаза друг другу, и полное понимание проскользнуло в глубине взглядов, а потом что-то сверкнуло в зеленых глазах Роуз, сделав их темными, почти черными от желания. Эммет со стоном притянул ее к себе, обхватывая своими большими руками, будто боясь, что она ускользнет, выскользнет, как русалка, и уплывет в глубины морей. Он сжал Розали так крепко, что она вскрикнула, но не оттолкнула его, а наоборот, еще сильнее вжалась в могучий торс Эммета.

– Роуз, детка, – хрипло прошептал он.

Его руки уже блуждали по роскошному, будто созданному для любви и греха телу девушки, скрытому влажной одеждой, сквозь которую он мог чувствовать каждый его изгиб. Эммет обхватил ладонями ее ягодицы и подсадил к себе на талию, ноги Розали мгновенно обвили его, сомкнувшись замком за спиной. Роуз буквально вцепилась в шею любимого, сильно царапая кожу, оставляя длинные красные следы, которые ей хотелось целовать, очерчивать, ласкать, блуждать по ним губами. Эммет мог лишь сдавленно рычать в ответ на ее действия. Розали сводила с ума своим напором, и страстью, что опутывала его, она напоминала Сирену, которая своим пением заманивала моряков в глубины моря, и они безропотно шли на манящий голос, не задумываясь о том, что их ждет погибель. Эммету хотелось умереть в объятиях Роуз, любить ее до последнего вздоха, сделать своей, частью себя.

Он крепко держал свою драгоценную ношу, которая царапалась, целовалась, кусалась, лишь усугубляя их и без того шаткую дорогу к спальне. Эммет поскальзывался на ручейках воды, что стекала с их одежды, изо всех сил старался не упасть, ведь падать он будет не один! Кое-как, сбив на своем пути все, что только можно, они добрались до кровати и со всего размаху рухнули на ее. Та жалобно скрипнула, будто ей было больно, и как-то подозрительно покачнулась…

– Эммет, – со смехом произнесла Розали, – мы кровать сломали!

– Я починю, обещаю, что починю, – начал извиняться Эммет, поудобнее устроил свой бесценный груз и стал подниматься с кровати.

– Эй, ты куда?! – воскликнула Роуз.

– Как куда? Я кровать чинить буду! Это же не возможно… на такой кровати… – невнятно бормотал Эммет, тяжело дыша.

Розали рассмеялась, хватая его за край футболки и притягивая к себе.

– Глупый, ничто сейчас не заставит меня оторваться от тебя! Черт с ней, с кроватью! – воскликнула она и впилась в него губами.

Они целовались, кусались, стонали, будто впервые дорвались друг до друга, будто не было никого до них, словно это был первый и последний раз. Эммет слегка толкнул Роуз на простор кровати и замер, рассматривая ее: мокрая одежда облепила фигуру девушки, будто вторая кожа, высвечивая вишневое кружево белья и кремовый атлас ее тела. Его взгляд с жадностью изголодавшегося по изысканным деликатесам гурмана скользил по открывшемуся виду.

Он сглотнул, и в голове пронеслась шальная мысль: «Разорвать к черту всю ее одежду! Зачем она?! Грех скрывать такую красоту!» Мысли не успевали за руками, которые уже освобождали Роуз от блузки, стягивали джинсы. Она позволяла ему все. Когда на ней осталось лишь вишневое великолепие кружев, что делали ее похожей на изысканную вишенку в сладком ликере, а на Эммете уже не было ничего – так быстро он разделся, – его сильные руки заскользили по влажному телу любимой, повторяя его изгибы.

Эммету доставляло удовольствие прикасаться к ней, выискивать особые местечки, и когда пальцы их находили, то с алых приоткрытых губ Розали срывался сдавленный чувственный стон. Эммет припадал к этим местечкам, лаская их до тех пор, пока девушка не начинала извиваться под его руками, моля отпустить. Но в мыслях парня не было даже намека на то, чтобы внять ее мольбе! Какое там отпустить!

Бисеринки воды блестели на влажной коже Роуз, маня его к себе, Эммет с наслаждением слизывал каждую каплю с кожи девушки, оставляя на ее месте крохотную мурашку.

Никогда он не испытывал ничего подобного ни с одной из моря женщин, что прошли через его постель. Там был лишь секс, удовлетворение животных инстинктов, а сейчас он любил, и это очень отличалось от всего, испытанного им ранее.

Эммет любил, и на первом месте для него было удовольствие Роуз. Ее тело выгибалось дугой под напором его ласк, он намеренно не снимал с нее белье, ему нравилось то, как вишневое кружево оттеняет кремовую бархатистую кожу любимой. Эммету хотелось довести ее до точки, когда она будет умолять его снять с нее эту ненужную, лишнюю преграду между их телами. Стоны любимой музыкой ласкали его слух. Эммет обхватил талию Розали одной рукой и посадил ее себе на бедра так, чтобы надежно удерживать девушку, при этом чтобы ничто не мешало ему наслаждаться, дарить ей острое, на грани муки и боли, удовольствие.

В голове Роуз все мысли уже сплелись в странную мелодию, в которой все звуки были перепутаны, все звенело и стонало в ее ушах. Единственное, чего она хотела – это быть к мужчине, что ласкает ее изголодавшееся по любви – именно любви, а не страсти – тело, как можно ближе. Любить, ласкать, отдавать всю себя, без остатка.

Она подняла свои затуманенные страстью глаза и посмотрела на Эммета: рваные красноватые следы расчерчивали его загорелую кожу.

В голове мелькнуло: «Когда же я его так расцарапала?!» «Ему, наверное, больно!» – отозвалось в ее воспаленном желанием сознании.

Пальцы девушки легонько коснулись одной линии, медленно очертили ее, и в следующий миг она слегка подула на царапину и коснулась ее губами. Эта маленькая ласка отозвалась хриплым стоном, прошедшим сквозь тело Эммета, никто и никогда не касался его так. Этой крохотной лаской Розали подчинила его, делая безвольным. И вот уже он весь в ее власти, она правит им, она парит над его телом, вытворяя такие вещи…

Роуз была искусной и страстной, желающей и желанной, сильной и слабой, она просто лишала его рассудка! Ее тело изгибалось над ним, то прижимаясь так близко, что дышать, казалось, совершенно невозможно, то удаляясь так далеко, что хотелось кричать от боли потери.

Когда совершенные руки девушки откинули вишневый соблазн кружев в сторону, Эммет замер, ослепленный красотой ее тела. Он уже видел любимую обнаженной и помнил, что она идеальна, совершенна, неповторима… Но сейчас, в этой комнате, в этой постели, Розали была восхитительно прекрасна! Она была подобна Венере, вышедшей из воды. На ее теле все еще кое-где поблескивали капельки дождя, каскад влажных прядей опутывал тело, а приглушенный свет придавал ей какую-то загадочность.

«Она моя погибель, – мелькнуло в голове Эммета. – Погибель и спасение!»

Его рука накрыла мягкую округлость пышной груди любимой. Ее плоть была теплой, мягкой, манящей, он слегка сжал ее в руке, а другой рукой притянул Роуз ближе к себе, так, чтобы мог припасть к ее груди губами. Когда Эммет смог оторваться от нее на одно мгновение, Розали немедленно перехватила у него инициативу. В ее глазах горел огонь, ей хотелось делать ему приятно, хотелось пробовать его кожу на вкус, исследовать его тело, блуждать по изгибам его мышц. Девушка скользила губами по влажной коже любимого, ее пальчики слегка царапались, но уже не оставляли следов, лишь едва заметные розовые полосы, что прятались под алым шелком ее губ, припадающих к ним в поцелуе.

Когда терпеть уже не было сил, Эммет обхватил ягодицы Розали ладонями и подмял под себя, нависая на ней.

– Роуз, – слетел хриплый стон с его губ, – моя Роуз, любимая…

Стоны парили в раскаленном воздухе, переплетаясь, подобно двум телам на синем шелке поломанной кровати, что, к ее чести, все же выдержала напор страстей. Их слияние было подобно борьбе, где никто не хотел уступать. Они боролись, любили, отдавались без остатка, до последнего рваного вздоха, будто в этой борьбе, страсти и любви они говорили все то, что им необходимо было сказать…

Когда страсть немного улеглась, а в комнате воцарились полумрак и тишина, нарушаемая лишь мерным перестуком дождь за окном, Эммет посмотрел уже ясным взором на тихо лежащую в его объятиях Роуз.

В его голове пульсировала лишь одна единственная мысль: «Люблю!»… Сердце сладко пело в груди: «Люблю!»… Руки нежно ласкали тело Роуз, вычерчивая на нем: «Люблю!»…

Розали впервые за долгое время не чувствовала ничего, кроме покоя и неги. В ее душе возникло странное щемящее чувство, которое было важнее и сильнее всего того, что она испытывала ранее – любовь! Эммет стал неотъемлемой частью ее израненной души, которая пусть медленно, но верно исцелялась в объятиях его души.

====== Глава 11. Нечаянная встреча ======

Ты – моё наваждение,

Мой идол, моя религия,

Моё смущение, моя исповедь,

Единственное, что нужно мне этой ночью.

Ты – моё наваждение,

Вопрос и ответ,

Ты, ты, ты –

Мой идол, ты...

Cinema Bizarre «My Obsession»

Белла села в машину, завела мотор и плавно тронулась с места. Постепенно на смену мыслям о брате стали приходить мысли о том, что вчера произошло между ней и Эдвардом. Строго говоря, она, как и Эммет, всю сегодняшнюю ночь провела без сна, пытаясь решить, как ей теперь вести себя с Калленом. Ведь они только-только притерлись друг к другу, начали лучше узнавать друг друга. А что же теперь? Эдвард поступил подло по отношению к Белле, и ей трудно было смириться с этим. Она прекрасно видела, что он далеко не идеален, и у него куча недостатков, но ей казалось, что предательство не входит в их число. Теперь же Белла ни в чем не была уверена. Она не знала, как стоит расценивать его поступок, ведь он столько времени хранил у себя ее блокнот и, кажется, даже не собирался его возвращать, хотя не мог не понимать, насколько тот важен для Беллы.

Больше всего ее удивляло и даже настораживало то, что она уже не была так зла на Каллена, как в первые минуты после своей нечаянной находки. Умом Белла понимала, что нельзя так просто прощать Эдварда, но в глубине души он уже был прощен, пусть ей и не хотелось признаваться в этом даже самой себе.

Полностью погрузившись в свои мысли, она не заметила, как преодолела длинный путь до дома Джейкоба.

Блэк жил за городом, в крошечной индейской резервации, которая являлась одним из последних напоминаний об индейских поселениях, когда-то располагавшихся на месте современного Сиэтла. После аварии, унесшей жизнь матери Джейка и сделавшей его отца инвалидом, Чарли пытался уговорить Блэка-старшего перебраться в город, поближе к цивилизации. Однако тот упорно отказывался, несмотря на то, что путь до детского сада, а затем и школы, куда он ежедневно отвозил сына, занимал никак не меньше часа. С тех пор прошло много лет, а они так и остались жить на прежнем месте, хотя Джейкоб время от времени и пытался уговорить отца перебраться в Сиэтл.

Когда Белла подъехала к небольшому дому Блэков, начал накрапывать дождик. Джейк, помогавший отцу усесться за руль старенького внедорожника, широко улыбнулся и помахал ей рукой.

– Добрый день, – поздоровалась она с Билли. – Собираетесь на рыбалку?

– Здравствуй, милая, – приветливо улыбнулся тот. – Да, вот впервые за три месяца решили с твоим отцом совершить очередную вылазку.

– Кажется, по радио обещали сильный ливень, – Белла запрокинула голову и посмотрела на небо, казавшееся черным от затянувших его туч.

– Ну, это нам не помеха! – рассмеялся Блэк-старший.

– В таких случаях они разбивают палатку, открывают пару бутылочек виски, как следует, напиваются и возвращаются домой через сутки, мучаясь страшным похмельем, но зато с чувством выполненного долга, – заговорщицким тоном пояснил Джейк.

– Ну, сынок, зачем же ты открываешь Белле наши с Чарли маленькие тайны, – Билли шутливо погрозил Джейкобу пальцем.

– Что ж, в таком случае, желаю вам с папой хорошенько повеселиться, – улыбнулась Белла.

– Непременно! – игриво подмигнул ей тот, заводя мотор.

– Пойдем? – спросил Джейкоб, обнимая ее за плечи, когда машина Билли скрылась за поворотом.

Она кивнула, и они вошли в дом, где, несмотря на царившую чистоту, все же чувствовалось отсутствие женской руки.

– Как же я соскучился по тебе! – воскликнул Джейк, подхватывая Беллу на руки и кружа по комнате. – Кажется, когда ты жила в Финиксе, мы и то больше общались, хотя бы по телефону! Ты со своим спектаклем совсем позабыла меня! А теперь еще и я уезжаю на соревнования…

Джейкоб печально вздохнул, поставил ее на ноги, но из своих объятий не выпустил.

– Тебя не будет на спектакле? – спросила Белла, отчего-то чувствуя себя неловко рядом с ним.

– Разве можно пропустить такое событие?! Я приеду как раз накануне.

Джейк нежно очертил линию ее подбородка и мягко коснулся губами губ девушки. Она закрыла глаза и попыталась найти в своей душе или хотя бы в своем теле отклик на его ласки, но это не привело ни к какому результату.

«Все кончено!» – промелькнуло в голове Беллы.

Столь очевидная мысль неожиданно принесла ей огромное облегчение, словно все, наконец, встало на свои места. Возможно, следовало немедленно поговорить с Джейкобом, но ей не хотелось причинять ему боль перед ответственными соревнованиями, к которым он так упорно готовился. Столь серьезный и неприятный разговор мог свести их на нет, а это было бы уже совсем не честно по отношению к Джейку.

Видимо, Блэк почувствовал ее холодность, потому что вдруг отстранился и заглянул Белле в глаза.

– Что изменилось? Ты стала какой-то другой, – прошептал он на ухо девушке, делая шаг вперед, тем самым заставляя ее попятиться. – Я люблю тебя, Белла! А ты… ты любишь меня? За последние дни я столько всего передумал и понял, как много ты для меня значишь! Ты стала центром моей вселенной, ничто больше не интересует меня, если тебя нет рядом! Я просто продолжаю по инерции делать то, что должен, но все мои мысли заняты только тобой! Это так мучительно – представлять тебя рядом с Калленом, как ты играешь с ним в любовь…

– Я не играю с ним в любовь! – Белла попыталась прервать страстную, напористую речь Джейкоба, но тот протестующе приложил свой указательный палец к ее губам, приказывая замолчать, и в который уже раз сделал шаг вперед, вновь заставляя девушку попятиться.

Но на этот раз она оказалась прижатой спиной к холодной шершавой стене гостиной Блэков. Больше отступать было некуда.

– Ты сводишь меня с ума! Ты знаешь об этом? Каждую ночь я мечтаю о тебе! – Джейкоб зажал Беллу в кольцо своих рук и стал страстно целовать ей шею, спускаясь к вырезу ее кофты.

– Джейк, перестань, – сдавленно пробормотала она, пытаясь увернуться от его влажных и липких поцелуев.

Но тот не обратил на протест девушки никакого внимания, лишь все сильнее распаляясь и увлекаясь. Его руки уже пробрались ей под кофту и больно сдавливали грудь.

– Я схожу по тебе с ума! Ты нужна мне, как воздух! Я люблю тебя! – твердил он, вжимая Беллу в стену так, что ей стало трудно дышать.

Одна рука парня метнулась к замку на ее джинсах и стала настойчиво дергать его в попытках расстегнуть. Паника внезапно охватила девушку, когда она, наконец, осознала весь ужас происходящего.

– Прекрати, Джейк! Я не хочу, слышишь?! Отпусти меня! – что было сил, крикнула Белла, снова предпринимая отчаянные попытки вырваться из крепких объятий Блэка.

Внезапно он замер, отпустил Беллу и пристально посмотрел на нее. Что-то непонятное читалось в его взгляде: горевшее в нем желание постепенно сменялось осознанием того, что он только что натворил, а затем раскаянием.

Белла, еще не веря, что все позади, осторожными шагами вдоль стены продвигалась к заветному выходу, при этом глядя на Джейка так, как кролик смотрит на удава.

– Прости меня, – виновато пробормотал тот, – пожалуйста, прости! Я не знаю, что на меня нашло! Такого больше не повторится, клянусь! Ничего не будет, пока ты сама не захочешь!

Джейкоб затравленно посмотрел на нее и умоляюще сложил руки на груди.

– Прошу тебя, Белла, – почти простонал он. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

– Может быть, – шепотом ответила она и опрометью кинулась на улицу, боясь, что Блэк побежит следом за ней.

Но тот и не думал ее преследовать, понимая, что это только усугубит создавшуюся ситуацию.

Я не прошу тебя сказать «люблю»,