Текст книги "И каждому воздастся...(СИ)"

Автор книги: QueenFM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Ну, ладно… я пойду, да? – прокашлявшись, пробормотала Анжела, вмиг почувствовавшая себя здесь лишней.

Каллен распахнул дверь, пропуская выходящую в коридор девушку, и прошел в комнату, ни на секунду не отводя восхищенного взгляда от своей любимой.

Облаченная в платье из тяжелой рубиново-красной тафты Белла была настоящей Джульеттой времен Шекспира. Завышенная линия талии, подчеркнутая широким бархатным поясом на тон темнее, золотое шитье вдоль манжет на рукавах и изящная паутина золотых кружев на воротничке подчеркивали ее хрупкость и белизну фарфоровой кожи. Каскад каштановых волос был любовно уложен мастерицей Анжелой в замысловатую прическу, дополненную шляпкой-Джульеткой. На щеках Белз играл легкий румянец, а глаза светились лихорадочным огнем волнения.

– Увидев тебя, Ромео отравился бы еще раз… от зависти ко мне! – улыбнулся Эдвард, медленно приближаясь к Белле. – Ты прекрасна. Джульетта не обладала и одной сотой твоей красоты!

– Да ладно тебе! – смущенно улыбнулась девушка, закрывая ладонями пылающие щеки. – Ты тоже выглядишь сногсшибательно. Эта темно-серая курточка, чулки… так эротично…

– И жутко неудобно… – добавил Эдвард, положив свои руки на плечи Беллы. – И вообще, мне кажется, что я похож на клоуна.

– Вот уж точно нет! – фыркнула она, заглядывая в зеленые глаза парня, в которых плясали лукавые искорки. – Эдвард…

– Ммм?.. – Каллен осторожно притянул к себе Белз и легонько пробежался губами вдоль ее шеи.

– Почему на этот раз именно ромашки? – прошептала девушка, обвивая руками шею Эдварда.

– Они тебе не понравились? – замерев, настороженно спросил он.

– Что ты! Они такие… – Белла улыбнулась и прикрыла глаза, пытаясь подобрать подходящие слова.

– Нежные, чистые, солнечные… – подсказал Каллен, легонько касаясь губами уголка рта девушки.

– Да… – выдохнула она, чувствуя, как ее тело тает в его ласковых руках.

– Вот и ответ на твой вопрос: они такие же, как и ты… – парень провел губами вдоль губ Беллы, срывая с них едва слышный стон, а затем нежно поцеловал другой уголок ее рта.

– Эдвард… – хрипло прошептала девушка.

Каллен просунул кончик языка между губ любимой, проводя им слева направо и обратно, а затем стал легонько касаться своими губами ее губ, постепенно прокладывая вдоль линии скулы влажную дорожку к столь соблазнительному ушку Беллы. Достигнув заветной цели, Эдвард поцеловал девушку за ухом и, обхватив мочку зубами, легонько оттянул ее вниз.

Каллен, как истинный гурман, наслаждался неповторимо-пьянящим ароматом Беллы, который был сладким, нежным, с солнечными нотками, он был ее продолжением. Эдвард с упоением ощущал каждую клеточку бархатистой кожи, контролируя свою страсть, неторопливо изучал изгиб совершенной белоснежной шеи любимой девушки и нежно, неторопливо, мучительно-томяще он сводил ее с ума, даря острое блаженство умелыми ласками.

– Кх-кхм… – прокашлялся мистер Берти, стоя на пороге гримерки. – Простите, что отрываю вас от столь увлекательного занятия, но до начала спектакля осталось всего десять минут…

– Простите, – смущенно пробормотала Белла, мгновенно отпрянув от Эдварда.

– Не стоит извиняться – за свое счастье не просят прощения, моя дорогая! – ласково улыбнулся преподаватель. – Но сейчас все же лучше сосредоточиться на спектакле. Знали бы вы, как я волнуюсь! Даже сильнее, чем в день собственной свадьбы! Но я уверен, что вы не подведете старика! А сейчас вдохните поглубже – и вперед, на сцену, покорять собравшуюся публику! С Богом, дети мои!

Мистер Берти развернулся и кинулся к выходу, но вдруг затормозил и, обернувшись, добавил:

– Изабелла, вы сегодня настоящая чаровница!

Преподаватель игриво подмигнул улыбающемуся Эдварду и скрылся из виду.

– Я боюсь… – закусив нижнюю губу, пробормотала Белла.

– Чего боишься? – снова подходя к ней, спросил Каллен.

– А вдруг я забуду слова или споткнусь? – голос девушки звенел от напряжения.

– Этого не случится, – твердо произнес Эдвард, беря ее лицо в свои ладони и заглядывая ей в глаза, – я же буду рядом с тобой!

– А тебе самому совсем не страшно?

– Нет, скорее странно и немного волнительно, но не страшно, – улыбнулся парень, нежно целую Беллу в кончик носа. – Ну, что? Ты готова?

– Нет, – покачала головой она.

– Тогда пойдем? – отстраняясь от нее и протягивая ей свою раскрытую ладонь, спросил Эдвард.

– Да, пора, – кивнула Белз, доверчиво вкладывая свою руку в руку Каллена.

С освещенной огнями сцены зрительный зал казался огромной черной дырой, но Белла каждой клеткой кожи чувствовала, что все взгляды устремлены на нее, они будто ощупывают, ловя каждый ее жест, каждое слово, взгляд... На какое-то мгновение от волнения в ушах девушки зазвенело, а горло словно стянуло тугой удавкой так, что потемнело в глазах. Белз на автомате произносила заученные фразы, не вдумываясь в их значение, ей хотелось лишь одного – чтобы спектакль поскорее закончился, и она смогла спрятаться подальше от любопытных, внимательных глаз.

Но все изменилось, когда на сцене появился Каллен, когда их взгляды пересеклись, а руки соприкоснулись. В это момент зрители в зале словно перестали существовать для них. Каждое слово Беллы, каждый жест, поворот головы, улыбка – все это предназначалось Эдварду и только Эдварду. Признания в любви сами слетали с ее губ – это была так естественно и понятно, ведь то, что чувствовала Джульетта к Ромео, было очень близко к чувствам самой Беллы.

Каллен же просто любовался ею, купаясь в мелодичности ее голоса, с придыханием произносящего слова Шекспировской трагедии. Здесь, на сцене, под лучами софитов, в окружении декораций Белла казалось такой хрупкой, по-детски трогательной, что ее нестерпимо хотелось оберегать, защищать, брать на руки и укачивать, как маленькую девочку. Эдвард сам не заметил, как полностью погрузился в действо, происходящее на сцене, попал в плен тех чувств, что испытывал Ромео… Нет, на самом деле, он попал в плен собственных чувств, что были значительно глубже и необъятнее, подобно бушующему теплому океану, разлившемуся в его душе.

Эдвард и Белла настолько увлеклись друг другом и всем происходящим, что не замечали, какая звенящая тишина воцарилась в зале, все зрители, окунувшись в ту непередаваемую атмосферу, созданную ими, с затаившимся дыханием наблюдали за историей любви, разворачивающейся на сцене.

Так же не могли видеть они и своих близких, пришедших поддержать их в ответственный день. Вот Чарли, снимающий все на камеру, с восхищением и легкой грустью отмечает про себя то, насколько же Белла похожа на Рене. В одном из первых рядов сидят Розали и Эммет, а рядом с ними – Джаспер и Элис. Головы девушек покоятся на плече их мужчин, а пальцы переплетаются с их пальцами. Тут же сидит и Карлайл Каллен со своей женой Эсми, он ободряюще улыбается ей и сжимает ее руку, когда видит, что по щеке любимой скатывается слезинка.

Эдвард и Белла также не замечают присутствия в зале единственного человека, смотрящего на сцену глазами, полными ненависти. На его скулах ходят желваки, а руки то и дело сжимаются в кулаки. Но этот человек еще не потерял надежды все исправить, ведь у него в рукаве есть козырной туз, который он вытащит сегодня же вечером, разрушив ту идиллию, что царит сейчас между Беллой и Калленом.

Эдвард сам не ожидал, что настолько вживется в образ персонажа, который никогда не вызывал у него симпатии. В какой-то момент парень перестал различать, где Ромео, а где он сам, перестал видеть в девушке рядом с собой даже тень Джульетты – это была именно Белла… столь любимая, желанная и жизненно необходимая для него Белла. Поэтому к финальной сцене Эдвард оказался совсем не готов.

Когда он увидел Беллу, лежащую на широкой скамье, покрытой белым саваном, им овладели странные чувства, уже испытанные им пару лет назад. Ему стало вдруг тесно в своем костюме, воротничок под горло стянул ему шею, подобно удавке, не позволяя сделать полноценный вдох, заунывная музыка, негромко звучащая на сцене, проходила сквозь Эдварда, отзываясь острой болью в его сердце.

Каллен рухнул на колени возле Беллы, напрочь забыв о том, что по сценарию ему надлежало опуститься плавно и грациозно.

– О ты, любовь моя, моя супруга?

Смерть выпила мед твоего дыханья,

Но красотой твоей не овладела.

Ты не побеждена. Еще румянец

Красой уста и щеки озаряет,

И смерти знамя бледное не веет, – Эдвард взял в свои руки ладонь Беллы и, преподнеся ее к губам, нежно поцеловал.

Из-за освещения на сцене девушка казалась неестественно бледной, а пальцы ее были совершенно ледяными, что только усиливало реалистичность всего происходящего.

Эдвард слишком хорошо знал, как это больно – терять любимых и близких людей. Ему было несложно представить, что бы он почувствовал, случись что-нибудь с Беллой: он просто не смог бы сохранять рассудок, как бы пафосно это не звучало. Даже подобные мысли, возникшие сейчас в голове парня под воздействием происходящего на сцене, заставляли его сердце сбиваться с правильного ритма, а руки дрожать; ему казалось, что он летит сейчас в бездонную пропасть, и ничто уже не сможет его спасти.

– Я больше не уйду; здесь, здесь останусь,

С могильными червями, что отныне —

Прислужники твои. О, здесь себе

Найду покой, навеки нерушимый;

Стряхну я иго несчастливых звезд

С моей усталой плоти! – Ну, взгляните —

В последний раз, глаза мои! Вы, руки,

В последний раз объятия раскройте!

А вы, мои уста, врата дыханья, —

Священным поцелуем закрепите

Союз бессрочный со скупою смертью!

Краем сознания Эдвард понимал, что должен говорить громко и пафосно, как и полагается истинному Ромео, но все происходящее стало для него настолько глубоко личным, что изображать из себя кого-то и лицедействовать было невозможно. Его дыхание стало прерывистым, а вдруг охрипший голос то и дело предательски срывался, так что Эдварду приходилось делать между словами небольшие паузы.

Но вот уже он лежит неподвижно, а Белла склоняется над ним.

– О жадный! Выпил все и не оставил

Ни капли милосердной мне на помощь!

Тебя я прямо в губы поцелую.

Быть может, яд на них еще остался, —

Он мне поможет умереть блаженно, – со слезами в голосе шепчет она и стремительно накрывает его губы своими губами, тем самым, сама того не зная, снова стягивая края раны на сердце Каллена, что снова разошлись под действием эмоций, только что испытанных им.

Последние минуты спектакля пролетают как одно мгновение, и в зале вспыхивает свет. Зрители громко аплодируют, а некоторые даже вскакивают со своих мест. На сцену выходят все участники спектакля, парни кланяются, девушки приседают в реверансах, на лице у каждого играет счастливая улыбка.

– Боже мой, мы сделали это! Даже не верится! – все еще прерывисто дыша, прошептала Белла, вглядываясь в лица зрителей.

– Лично я не сомневался в тебе ни на минуту! – улыбнулся Эдвард, крепко сжимая в своей руке трогательно-маленькую ладошку Беллы. И почему он прежде не замечал, насколько хрупка эта девушка?

– Дети мои! – воскликнул мистер Берти, как только они оказались за кулисами. – Вы только что сделали старика абсолютно счастливым человеком! Это было совершенно бесподобно! Так искренно и чувственно, что, признаюсь, в какой-то момент я просто не смог сдержать скупую мужскую слезу!

Преподаватель, широко улыбаясь, по очереди крепко обнял Эдварда и Беллу.

– Жюри в полном восторге, так что в этом году наш колледж точно займет первое место в конкурсе спектаклей! – в предвкушении потирая руки, воскликнул мистер Берти. – А теперь, мои дорогие, переодевайтесь, и милости прошу в банкетный зал: там для юных актеров и их близких ваш покорный слуга организовал небольшой праздник по случаю успешной премьеры!

Спустя двадцать минут Эдвард, облаченный в темно-синюю рубашку с коротким рукавом и черные брюки, терпеливо ждал Беллу, стоя у входа в зал, откуда доносилась громкая музыка, разбавленная голосами и смехом людей.

– Дай пять, брат! – засмеялся Джаспер, подходя к Каллену. – Ты лучший Ромео, которого я когда-либо видел!

– Да ладно тебе! – усмехнулся Эдвард.

– Нет-нет, он абсолютно прав! – подтвердила Элис, пританцовывающая рядом с ними. – По крайней мере, ДиКаприо до тебя оооочень далеко!

– Мы поедем домой, ладно? А то от долго неподвижного сидения у меня заныла нога, – извиняющимся тоном сказал Джаспер.

– Конечно, поезжайте! Спасибо, что пришли! – Каллен крепко пожал другу руку и поцеловал Элис в щеку.

Стоило им только скрыться из виду, как появилась Белла. На ней было нежно-голубое платье чуть выше колен, открывавшее взору Эдварда ее совершенные ноги, распущенные волосы девушки тяжелой волной спадали ей на плечи, а на лице играл легкий румянец.

– Каждый раз, когда вижу тебя, я думаю, что вот сегодня ты достигла предела совершенства, но каждый раз ты снова и снова доказываешь мне, что у совершенства нет предела! – улыбнулся Каллен, окидывая девушку восхищенным взглядом и подставляя ей свой локоть.

– Ты тоже с каждым днем все больше и больше удивляешь меня! – улыбнулась в ответ Белла, беря Эдварда под руку. – А теперь пойдем и отметим наш актерский дебют!

Однако стоило им только переступить порог, как их тут же перехватил Чарли.

– Милая, я так горжусь тобой! – воскликнул он, порывисто обнимая свою дочь. – Ты у меня самая лучшая! Жаль, что Рене не смогла приехать.

– Спасибо, пап! – смущенно улыбнулась Белз и поцеловала отца в щеку. – Да, жаль, что мамы не было, но она сможет посмотреть запись. Ты ведь все заснял?

– Конечно! – кивнул Чарли, похлопав по камере, висящей у него на ремне.

– Папа, познакомься – это Эдвард, – покраснела девушка, выдавая себя с головой.

– Ааа, «влюбленный пианист»… – насмешливо протянул Чарли.

– Пап! – поспешно одернула его Белла.

– Эдвард Каллен, – ничуть не смутившись из-за выпада шефа полиции, протянул руку парень.

– Чарли Свон, – представился тот, пожимая протянутую руку. – «Каллен» говоришь… а ты, случайно, не сын Карлайла Каллена?

– Нет, у Карлайла нет детей, я его племянник, – нахмурившись, ответил Эдвард.

– Но для нас ты как родной сын! – натянуто улыбаясь, воскликнул Карлайл, который приближался к ним, держа под руку свою жену. – В конце концов, я не только твой дядя, но и отец, хоть и крестный!

– О, Карлайл! – радостно воскликнул Чарли, пожимая двумя руками его руку.

– Чарли, сколько лет, сколько зим! – улыбнулся тот в ответ, похлопав шефа полиции по спине. – Как там Генри?

– Жив и здоров благодаря тебе! Если бы не ты, то парня давно бы уже не было… – с искренней благодарностью в голосе ответил Чарли.

– Не говори глупостей! – прервал его Карлайл. – Я просто выполнял свой врачебный долг, любой на моем месте поступил бы так же!

– Ничего подобного! – поспешно возразил Свон. – Ты не был обязан останавливаться и, уж тем более, не был обязан везти его на своей машине к себе в клинику!

– Если бы я этого не сделал, а просто вызвал бы скорую, то они не успели бы его спасти, а моя клиника была всего лишь в двух кварталах…

– Мы вам не мешаем? – мягко улыбнулась Эсми, прерывая тираду своего супруга.

– Ваш муж – замечательнейший человек, миссис Каллен! – подвел итог Чарли.

– Вы спасли жизнь папиному другу? – решила уточнить Белла, удивляясь тому, что они оказались знакомы.

– Твой отец и его напарник преследовали на патрульной машине каких-то бандитов, которые выпустили по ним автоматную очередь, серьезно ранили напарника Чарли, повредили их машину и тут же скрылись. Я проезжал мимо, остановился, осмотрел Генри и понял, что дожидаться приезда скорой нет никакого смысла. Вот и вся история, – улыбнулся Карлайл. – А ты Белла, я прав?

– Да, – кивнула девушка, с любопытством рассматривая стоящую перед ней пару.

Карлайл был высоким, стройным блондином лет сорока с добрыми голубыми глазами и мягкой, теплой улыбкой. У него, как и у Эдварда, были тонкие, аристократичные черты лица, что делало очевидным их родство.

Эсми была невысокой миловидной женщиной лет тридцати пяти с глазами, цвета топленого шоколада, очаровательной улыбкой и темными, почти черными, вьющимися волосами, прекрасно подчеркивающими ее светлую, словно фарфоровую, кожу.

Они были очень красивой и гармоничной парой, так что Белла невольно залюбовалась ими.

– Ну, ладно, ребята, я, пожалуй, покину вас: только сегодня вернулся из командировки и жутко устал, – перекатываясь с пятки на носок, сказал Чарли. – Еще раз хочу сказать тебе, дочка, что безумно люблю тебя и горжусь тобой! Карлайл, был очень рад повидаться с тобой! Еще увидимся!

Чарли махнул на прощание рукой и зашагал к выходу, но вдруг обернулся и многозначительно добавил, глядя на Карлайла, но при этом кивнув в сторону держащихся за руки Эдварда и Беллу:

– И это очень странное, но приятное совпадение!

– Что вы здесь делаете? – хмуро спросил у своего дяди Эдвард, как только шеф полиции вышел в коридор. – Как вы вообще узнали о спектакле? Хотя можешь не отвечать, и так ясно, что это дело рук Розали! – Каллен указал подбородком на сестру, в этот момент беспечно танцующую вместе с Эмметом.

– Мы ведь не чужие друг другу люди – семья! – неуверенно улыбнулась Эсми.

– Ты все еще веришь в эту иллюзию? – усмехнулся тот в ответ.

– Эдвард! – одернул его Карлайл. – Ты можешь думать, что хочешь, относиться к нам, как считаешь нужным, но в наших с тобой жилах течет одна кровь, и мы с Эсми любим тебя и Роуз, как родных детей, изменить это не в твоих силах, так что не стоит и стараться!

– Ладно, – поспешно кивнул Эдвард, – поговорим об этом как-нибудь в другой раз!

– Я надеюсь, что вам понравился спектакль, – натянуто улыбнулась Белла, чтобы хоть как-то разрядить то напряжение, что так и витало в воздухе.

– Конечно, милая! – искренне улыбнулась Эсми, непроизвольно делая шаг навстречу Эдварду и Белле. – Вы оба так превосходно сыграли, как профессиональные актеры, особенно ты, детка!

– Спасибо, я так рада, что вам понравилось! – Белз покраснела от смущения и, мягко высвободив свою ладонь из рук Каллена, сделал шаг навстречу Эсми. Она чувствовала острую потребность обнять эту женщину, утешить, развеять ту грусть, что затаилась в ее глазах.

Эсми, словно почувствовав желание девушки, сделала в сторону Беллы еще один шаг и мягко притянула ее к себе.

– Что ж, наверное, нам тоже пора, – прошептал Карлайл, – я только хочу, чтобы ты знал, что двери нашего дома всегда открыты для тебя. Надеюсь, когда-нибудь, ты войдешь в них… очень рад был познакомиться, Белла… Не оставляй его, ты нужна ему, даже если он никогда этого не признает…

Грустно улыбнувшись, Карлайл кивнул им на прощание и, нежно обняв за плечи жену, зашагал прочь.

– Эдвард, – строгим тоном произнесла Белз, глядя парню прямо в глаза,– зачем ты так?!

– Давай не будем говорить об этом сегодня, пожалуйста! – взмолился Каллен.

– Хорошо, – легко согласилась Белла, но тут же добавила: – Но мы еще обязательно вернемся к этому разговору!

– Пойдем, потанцуем? – предложил он, протягивая ей руку.

Девушка кивнула и с готовностью вложила свою ладонь в его.

Какое-то время они молчали, просто плавно двигаясь в такт музыке, льющейся из динамиков.

– Это ведь песня из фильма «Ромео и Джульетта» 1968 года? – шепотом спросила Белла, просто чтобы хоть что-то сказать.

Ее щека покоилась на широкой груди Каллена, а руки легонько поглаживали его спину; Белз казалось, что она плывет на мягком, воздушном облаке высоко в небесах…

– Не оставляй меня… – повторил Эдвард недавние слова Карлайла, едва касаясь губами макушки девушки. – Я люблю тебя…

Белла остановилась и, отстранившись от парня, пристально посмотрела на него.

– Я не думал, что когда-нибудь кому-нибудь скажу эти слова, но вот я стою сейчас перед тобой и говорю тебе то, что действительно чувствую: я люблю тебя!

Сердце девушки сладко замерло, но уже в следующее мгновение забилось, как сумасшедшее. Оно танцевало в ее груди и пело о своей взаимной любви к Эдварду Каллену – оно было счастливо… Белла была счастлива!

– Наверное, это очень эгоистично с моей стороны, но я хочу быть с тобой, просто любить тебя, дышать одним воздухом с тобой, жить тобой и для тебя – это стало бы для меня наивысшим счастьем! – продолжал меж тем Каллен. – Я знаю, что со мной будет не просто, знаю, что не достоин тебя, но ты нужна мне, жизненно необходима! Поэтому все, о чем прошу, просто дай мне шанс доказать тебе, что я смогу сделать тебя счастливой! Я не обещаю тебе прогулок под луной, серенад под окном и открыток со стихами, я просто обещаю, что отдам тебе всю ту любовь и нежность, что до этого момента хранились в глубине моего сердца и никому не были нужны, даже мне самому…

– Эдвард, – выдохнула Белла, – я тоже…

– Простите, что помешал вам! – прервал ее Джейкоб, голос которого был полон иронии и презрения.

– Джейк?! – удивленно воскликнула Белз.

– Что тебе здесь нужно?! – процедил сквозь зубы Эдвард.

– Как «что»? – выгнул брови тот в притворном изумлении. – У МОЕЙ девушки сегодня премьера спектакля! Разве я мог не прийти?!

– Джейкоб, нам надо поговорить! – решительно начала Белла, делая шаг в его сторону.

– Какое совпадение! Я тоже как раз хотел поговорить! – зловеще улыбнулся Блэк. – Только будет лучше, если мы с вами продолжим нашу увлекательную беседу уже на улице.

Джейк кивнул в сторону выхода и, развернувшись, зашагал прочь.

– Боже, какая же я дура! – виновато бормотала Белз, пока они с Эдвардом шли следом за Блэком. – Мне нужно было уже давно поговорить с ним, объяснить ему все, тогда сейчас ничего этого не было бы!

– Боюсь, он не из тех парней, что легко смиряются с уходом девушки, – возразил Каллен. – Скорее всего, слова «прости, я больше не люблю тебя» для него мало что значат.

– Так что ты хотел? – спросил Эдвард, когда они, наконец, остановились возле парковки колледжа.

– Думаю, тебе не понравится то, что я хочу сказать, – гадко улыбнулся Джейкоб, сверля Эдварда своими черными, как ночь глазами, полными ненависти.

– Джейк… – вздохнула Белла.

– Тшш… – прервал ее Блэк, приложив указательный палец к своим губам. – Не надо сейчас ничего говорить, сначала я кое-что расскажу тебе…

– И что же? – усмехнулся Эдвард, сложив руки на груди и перекатываясь с пятки на носок.

– Я хочу рассказать Белле о том, кто убил твоих родителей… или, может быть, ты сам скажешь ей об этом?

Девушка недоуменно взглянула на Каллена. Услышав слова Джейкоба, тот дернулся, словно получив удар кнутом, а его рот мучительно искривился, будто у человека, горящего в предсмертной агонии…

====== Глава 18. Когда сольются наши души ======

Есть Право Уйти и Право Вернуться,

Есть Право Судить и Право Карать, Есть Право Уснуть и Право Проснуться, Есть Право Забыть И Не Вспоминать. Что приглянулось тебе? Есть Право Любить и Право Покинуть, Есть Право Служить Прекрасным Мечтам, Есть Право Царить, Сражаться И Гибнуть, Есть Право Платить По Горьким Счетам. Что улыбнулось тебе? Есть Право Простить и Право Запомнить, Есть Право Учить и Право Вести, Есть Право Просить и Право Исполнить – Как много тропинок! Куда идти? Не поддавайся капризной Судьбе – Выбери Путь по себе… Вероника Иванова – Что же ты молчишь, Каллен? – злобно усмехнулся Джейкоб, выразительно изогнув бровь и, посмотрев на Белз, добавил: – Кстати, Белла, ты знаешь, как умерли его родители? – Да, но я не понимаю… – начала, было, девушка, но Блэк жестом заставил ее замолчать. – Сейчас поймешь, – пообещал он, снова переводя свой взгляд, полный ненависти и презрения, на Эдварда. Каллен, полностью игнорируя Джейка, затравленно смотрел на Беллу, словно животное, пойманное в капкан коварным охотником. Эдвард почти наверняка знал, что именно Джейкоб собирается рассказать, но у него попросту не было сил хоть как-то помешать ему, заставить заткнуться. Это было вечным кошмаром парня, самым страшным и настойчивым демоном, который неустанно преследовал его каждую ночь. И вот сейчас он снова настиг Каллена, застал врасплох, дезориентировал и воткнул в его спину нож по самую рукоятку, злобно ухмыляясь при каждом пропущенном ударе сердца Эдварда. – Оказывается, отец фуллбека нашей футбольной команды работает в клинике Карлайла Каллена, – с легкой улыбкой на губах начал свой рассказ Блэк, – за эти две недели я неплохо сдружился с парнем и сумел выведать у него кое-что интересное. Например, о зверском убийстве родителей Эдварда, о том, что в самой клинике поговаривают, будто Карлайл приложил руку к смерти брата, чтобы получить доступ к его денежкам. Даже не знаю, почему меня так заинтересовала эта история, но, вернувшись вчера вечером в Сиэтл, я решил выяснить животрепещущие подробности трагедии семейства Калленов. Джейкоб замолчал и пристально посмотрел на Эдварда, проверяя, какую реакцию произвели его слова, но лицо парня застыло, подобно восковой маске, и, казалось, не выражало ровным счетом никаких эмоций.

И только Белла видела, как у Каллена побледнели губы, как высоко вздымается грудь, а глаза затопили безысходная боль и гнетущая тоска – неизменные спутники Эдварда, которые так хотела прогнать Белз.

Девушка испытывала сейчас непреодолимое желание подойти к парню, взять его за руку и сказать, что она здесь, с ним, она любит его и сделает все возможное, чтобы прошлое осталось в прошлом, перестав черной тенью нависать над ним. Но Белла боялась, что все это может спровоцировать Джейка, глаза которого и так метали гневные молнии, на необдуманные поступки.

– Так что вчера вечером я решил заглянуть к Эмбри. Ах, как же здорово иметь друга-хакера, который за считанные минуты может нарыть любую интересующую тебя информацию! – Блэк склонил голову набок и прищелкнул пальцами. – Признаюсь, то, что я узнал, заставило меня содрогнуться. В случившееся двенадцать лет назад трудно поверить, Белла, но факты – вещь упрямая… Джейкоб сделал небольшую паузу и, прищурившись, обратился к Эдварду: – Скажи мне, Каллен, какого это – убить собственных родителей? Белла вздрогнула и непроизвольно сделала шаг назад. «Боже, да он сошел с ума!» – вихрем пронеслось в ее голове. – Но это же бред! – срывающимся голосом выкрикнула она и посмотрела на Эдварда, ища в нем подтверждение своих слов. Каллен стоял, прикрыв глаза, его губы вытянулись в мучительную тонкую линию, на скулах ходили желваки, а на шеи вздулась и пульсировала синеватая вена. Даже в полумраке Белз видела, что каждая мышца парня напряжена до предела. – Я знаю, Белла, как дико это звучит, – подходя к ней, прискорбным голосом произнес Блэк, – но прежде, чем так рьяно защищать Каллена, взгляни на это. Джейкоб достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул его девушке. Трясущимися пальцами Белла развернула листок, оказавшийся распечатанной газетной статьей, заголовок которой заставил ее отчаянно хватать ртом воздух. «Десятилетний мальчик хладнокровно убил своих спящих родителей!» – каждая буква острой иглой впивалась в сердце Беллы. Чуть ниже заголовка, лишая девушку последней надежды на случайное совпадение, была напечатана семейная фотография Калленов, очень похожая на ту, что совсем недавно она видела в квартире Эдварда. Мелкий буквы газетной статьи плыли перед глазами Белз, не желая складываться в слова. «По версии полиции…» – вот и все, что удалось ей прочесть сквозь пелену слез, застилающих ее глаза. Но все естество Беллы упрямо отказывалось верить тому, что было написано в этой жуткой статье. Поддавшись неожиданно захлестнувшему ее гневу, она скомкала лист бумаги и швырнула им в Джейкоба. – Это неправда! – процедила сквозь зубы Белз. – Эдвард, скажи ему, как все было на самом деле! – А что, если это правда, Белла? – сдавленно прохрипел тот, посмотрев на нее затуманенным болью взором. – Что?! – едва слышно прошептала она, обнимая себя руками: несмотря на теплый весенний вечер, ей вдруг стало невыносимо холодно. – Правда, Белла… – горько усмехнувшись, произнес Каллен, – какая она? Я не знаю… Я ничего не знаю, никто не знает! Я хотел бы попытаться объяснить тебе кое-что, но не при этом. Эдвард кивнул в сторону Блэка, внимательно наблюдавшего за ними, и крепко сжал кулаки. – Уйди, Джейк! – твердо сказала Белла, в упор глядя на Каллена. – Тебе опасно оставаться с ним наедине, – упрямо покачал головой тот. – Я прошу тебя! – произнесла по слогам Белз. – Мне нужно поговорить с Эдвардом! – Я должен быть уверен, что с тобой ничего не случится, – ответил Джейкоб самым заботливым тоном, на какой только был способен. – Не дури, со мной ничего не случится! – каждой своей клеточкой Белла чувствовала, что Блэк начинает ее раздражать, в эту минуту она почти ненавидела его. – Завтра мы с тобой увидимся и поговорим, обещаю! – Ну, хорошо, – нехотя сдался тот. – Я буду ждать твоего звонка. Бросив на Каллена испепеляющий взгляд, Джейк развернулся и быстро зашагал в сторону своего автомобиля, припаркованного неподалеку. – Выбор за тобой, Белла! Уверен, что ты примешь правильное решение! – выкрикнул он прежде, чем сесть в машину и уехать. – Что все это значит?! – тяжело дыша, спросила девушка, обращаясь к Эдварду. – Это была одна из версий полиции, – после небольшой паузы дрожащим голосом ответил он. Сейчас, когда они остались наедине, парень снова мог позволить себе отбросить прочь маску равнодушия, перестав обороняться. – Розали нашла меня стоящим посередине спальни родителей с окровавленным ножом в руках, – запустив ладони себе в волосы и с силой сдавив голову, прохрипел Эдвард, – я так крепко сжимал его, что полицейскому едва удалось разжать мою руку… и больше никаких следов, улик, только мои отпечатки пальцев на рукоятке ножа! Да еще я, находящийся в полубредовом состоянии... Целую неделю после случившегося я не произносил ни слова, так что полиция усомнилась во здравии моего рассудка. Мальчик оказался психом и в припадке сумасшествия убил своих родителей – всем понравилась эта версия, особенно прессе, поэтому-то мы с Карлайлом и Эсми переехал в Сиэтл. – Но полиция же отказалась от нее, иначе бы ты… – Белла замолчала, не зная, как закончить фразу. – Оказался в психушке, – подсказал Эдвард. – Ты даже не представляешь, как долго после этого я еще считал, что там мне самое место… Через неделю я заговорил, но толком ничего не мог вспомнить, так что не слишком-то облегчил дело полиции. К тому моменту они провели какие-то экспертизы, доказывающие, что я не мог этого сделать. Кажется, что-то связанное с тем, под каким углом и с какой силой... были нанесены удары ножом. Но хуже всего то, что единственным моим воспоминанием о той ночи стал нож, зажатый в моей руке. Даже сейчас стоит мне только закрыть глаза, как я снова вижу все, будто наяву. И каждый раз, просыпаясь от собственного крика, я задаю себе один и тот же вопрос: «А что, если это сделал все-таки я?» Эдвард замолчал, пристально глядя на Беллу. Он чувствовал, что в эту минуту решается его судьба. Что она скажет? Какое решение примет? Ведь то, что только что узнала Белз, было действительно ужасным. Девушка замерла, казалось, что она даже перестала дышать, только ее глаза внимательно смотрели на Каллена, словно пытаясь что-то прочесть на его лице. Минута шла за минутой, но ничего не происходило. Надежда, что после случившегося Белла не изменит свое отношение к нему, таяла на глазах, настойчиво подталкивая Эдварда к краю пропасти, из которой он только-только выбрался. – Как видишь, все еще хуже, чем ты думала, – пробормотал он, чтобы нарушить гнетущее молчание. Белла ничего не ответила, лишь беззвучно пошевелила губами, все так же не сводя с него глаз. И тут Каллен принял решение, как ему казалось, единственно правильное и верное, давно лежащее на поверхности. «Ну, давай же, ты же с самого начала знал, что так и будет! – мысленно убеждал себя он. – Давай, прямо сейчас, чем быстрее, тем лучше, просто наступи себе на горло и сделай это, черт возьми!» – Я вижу, что ты сделала правильный выбор, – холодно произнес Эдвард, глядя на Беллу своим самым колючим взглядом, – так и должно быть. Я совсем не тот человек, что нужен тебе. Таких, как я, нельзя любить – это может плохо закончиться. Я сейчас просто развернусь и уйду, а ты сядешь в свою машину и поедешь к себе домой. Сделаем вид, что последнего месяца просто не было. Возможно, мне стоит уехать, чтобы лишний раз не мелькать у тебя перед глазами… Но на прощание я хочу попросить тебя: не возвращайся к Джейкобу, он не тот, кто сможет сделать тебя счастливой, ты достойна гораздо большего! Найди себе нормального парня, без темных демонов прошлого и без чересчур раздутого эго. Ни я, ни Блэк не подходим тебе… Мне очень жаль, что так вышло, ведь я действительно успел полюбить тебя… прощай… Губы Эдварда мучительно искривились, но он тут же развернулся и быстрыми шагами направился к своему Мазерати, все дальше и дальше удаляясь от Беллы. Девушка стояла, пытаясь собрать воедино свои разбегающиеся в разные стороны мысли. Сегодняшний день был таким эмоционально насыщенным и напряженным, что рассказ Каллена по-настоящему выбил Белз из колеи, нанеся ощутимый удар по ее нервам. Пока она снова и снова прокручивала в своей голове новые подробности гибели его родителей, не в силах даже пошевелиться, Эдвард начал что-то говорить ей таким тоном, от которого Белз невольно поежилась, хотя смысл его слов едва ли доходил до нее. Она уже ничего не знала, ничего, кроме того, что любит этого парня, не смотря ни на что, любит и не верит всему тому бреду, что был написан в газетной статье, услужливо подсунутой ей Джейкобом. И только когда Эдвард сказал «прощай», Белла начала вникать в происходящее. Девушка вдруг поняла, что тот неверно истолковала ее поведение, решив, будто она больше не хочет быть с ним, возможно, даже боится его. Но ведь это было не так! «Он уходит! Уходит! Что же ты стоишь?! Ведь он сейчас уйдет и уже никогда не вернется! Беги, беги же!» – кричало ее сердце, бешено стуча в груди. – Эдвард! – срываясь с места, крикнула Белла, но вместо крика получился лишь сдавленный шепот. – Эдвард, стой! Остановись! Кажется, еще никогда в жизни она не бегала так быстро, но сумела нагнать парня только тогда, когда тот уже открыл дверцу своего автомобиля. Видимо, услышав стук ее каблучков, Каллен резко обернулся, и Белла, не успев затормозить, врезалась в него, тут же оказавшись в плену его сильных рук. – Куда же ты?! – тяжело дыша, бормотала она. – Я ведь люблю тебя, дурачок! Ты мой, слышишь? Мой! Я никуда тебя не отпущу, никогда! Я люблю тебя, люблю, люблю!!! – Белла… – выдохнул Эдвард, жадно целуя ее приоткрытые губы, раскрасневшиеся от бега щеки, подбородок, шею, не оставляя без внимания ни единого миллиметра бархатистой кожи любимой. Белз смеялась и плакала одновременно, обвивая руками шею Каллена, вплетая свои пальцы в бронзовые локоны его волос. – Я люблю тебя… – хрипло шептал Эдвард между поцелуями, – Si diventa il senso della mia vita, la vita stessa è divenuta (ты стала смыслом моей жизни, стала самой жизнью)! – Что же вы делаете, дети мои?! – совсем рядом раздался приглушенный голос мистера Берти. – Нельзя же вот так, при всех! Праздник близится к концу, тут сейчас будет полным полно народу! Белла дернулась в сторону, но Эдвард крепко прижал любимую к себе, позволив ей лишь спрятать свое лицо у него на груди. – Уезжайте! – лукаво улыбаясь, скомандовал преподаватель, но, видя их замешательство, добавил: – Давайте-давайте! Садитесь в машину и уезжайте! Подмигнув улыбающемуся Эдварду, мистер Берти развернулся и зашагал прочь, напевая себе под нос: «Любовь! Ах, как же прекрасна любовь!» – Поедем? – с бешено бьющимся сердцем спросил Каллен, когда Белла, оторвав свою голову от его груди, взглянула на него. – Да, – одними губами ответила девушка. Эдвард распахнул перед ней дверцу своего Мазерати, и она, ни секунды не колеблясь, грациозно опустилась в мягкое кожаное кресло.