Текст книги "И каждому воздастся...(СИ)"

Автор книги: QueenFM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

– Мне кажется, что я ни за что не выучу это за месяц! – пожаловалась Белла, вглядываясь в его лицо, но оно уже вернуло себе привычное равнодушие, лишь легкая полуулыбка разбавляла царящий в нем холод.

– Уверен, что выучишь! – Эдвард снова подошел к Белле и положил руку ей на плечо. – Шекспир тяжело учится, но когда делаешь это вдвоем, получается гораздо быстрее. Что скажешь?

– Конечно, я согласна! Раз тебе учить не нужно, то положим совместные усилия на мою зубрежку!

– Расскажи мне немного о себе, – неожиданно попросил Эдвард.

– Ну, я не знаю… Что именно тебя интересует? – неуверенно протянула Белла, чувствуя, как жар от его руки, лежащей на ее плече, быстро растекается по всему телу.

– Все, что угодно, хоть что-нибудь.

– В Сиэтле я совсем недавно, переехала вместе с братом к отцу…

– Твой отец случайно не шеф окружной полиции? – перебил ее Эдвард, вспомнив, что у него та же фамилия.

– Да, он самый! – улыбнувшись, кивнула она.

– Значит, у тебя есть брат. И вы с ним похожи?

– Трудно сказать, – задумчиво протянула Белла. – Я сегодня как раз распечатала фото, так что можешь сам посмотреть.

Порывшись в своей сумке, она достала пухлый конверт с фотографиями и принялась перелистывать их в поисках необходимой.

– Сейчас уже никто не печатает фото, – рассмеялся Эдвард.

– Ни одно цифровое изображение не может передать то, что передает бумага, – убежденно ответила она, протягивая ему снимок.

На фотографии Каллен увидел счастливую и беззаботно улыбающуюся Беллу в обнимку со здоровенным парнем. У них, безусловно, было что-то общее, но все же они не слишком походили друг на друга. Брат Беллы заботливо укрывал ее своей курткой и выглядел при этом абсолютно счастливым и довольным жизнью, так что Эдвард невольно завидовал ему. Такие разные брат и сестра были так похожи своими беззаботными и лучезарными улыбками! Невооруженным взглядом было видно, насколько они близки. На этой фотографии Белла выглядела такой расслабленной и естественной, какой она никогда не бывала в присутствии Эдварда. Она словно светилась изнутри магическим солнечным светом. Кроме нее Каллен знал только одну женщину, чья улыбка так же обезоруживала, притягивала взгляд и мгновенно поднимала настроение. При воспоминании о ней Эдвард, что было сил, закусил нижнюю губу, потому что только физическая боль могла сейчас заглушить ту, что уже начала заполнять его грудь, заставляя сердце сбиваться с нужного ритма.

Неожиданно дверь в театральную студию распахнулась, впуская внутрь безупречную фигуру Джейкоба Блэка.

– Белз, ты освободилась? – спросил он, бросая на Эдварда убийственный взгляд.

– Да, пожалуй, – ответила она, отодвигаясь от Каллена на значительное расстояние. – Увидимся завтра?

Она улыбнулась Эдварду почти такой же улыбкой, что была на фотографии, и неспешно зашагала к выходу.

– Ты иди, принцесса, я тебя догоню, – промурлыкал Джейкоб приторным голосом.

Белла с тревогой взглянула на своего парня, а затем и на Каллена, но все же вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.

Блэк вразвалочку приблизился к Эдварду и замер в двух шагах от него.

– Тебе что-то нужно от меня, – усмехнулся Каллен, которому первому наскучила эта игра в гляделки.

– Я просто хотел предупредить тебя, чтобы ты даже и не думал заглядываться на мою девушку, – сквозь зубы злобно процедил Джейкоб.

– Ты, кажется, угрожаешь мне? – Эдвард даже не пытался скрыть своего презрения к этому недалекому юноше.

– Я просто предупреждаю, – все тем же «крутым» тоном ответил Блэк. – Если я, не дай Бог, замечу, что ты как-то не так смотришь на нее или, уж тем более, лапаешь…

– Не напрягайся, парень, твои угрозы для меня не больше, чем жужжание назойливого комара, – насмешливо перебил его Эдвард.

– Если ты думаешь, что это пустые слова, то ты жестоко заблуждаешься! – повысил тон Джейк. – Я действительно, как следует, подпорчу твою физиономию, только дай мне повод!

– Не хочу тебя разочаровывать, но у тебя с этим ничего не выйдет, – зловеще улыбнулся Эдвард, наклоняясь к Блэку и со всей силой сжимая его плечо. – Тебе не стоит связываться со мной, потому что ты даже не представляешь себе, на что я способен, если вывести меня из себя! Я всегда делаю только то, что считаю нужным! Так что если я решу, что Белла мне необходима, уж поверь мне на слово, твои идиотские угрозы не смогут заставить меня засомневаться даже на секунду!

Эдвард с силой оттолкнул от себя Блэка и скрылся за дверью. Джейкоб проводил его взглядом, полным ненависти, и потер ноющее от боли плечо.

====== Глава 7. Джинн из волшебной лампы ======

Скажи мне, что тебя тревожит,

О чем душа твоя болит? Я все тревоги успокою, Ты лишь в глаза мне посмотри. Открой мне сердца свои тайны, Быть может, я найду ответ. К тебе пришел я не случайно, И я спасу тебя от бед. Поверь мне, милая, сумею Тебя услышать и понять. Любви твоей просить не смею, Позволь мне лишь тебя обнять. И сразу грусть твоя исчезнет, Пройдет тревога и тоска, Тебя я вытащу из бездны, И станет жизнь твоя легка. Ты только мне доверься, Тобой одной я лишь живу, Я – ангел твой неутомимый, Я – твое счастье наяву.

Вот уже неделя, как в ее жизни появился Эммет Свон… Нет, не так! С какой стати «в ее жизни»?! Он просто появился в баре Джаспера, где она работала, вот и все!

Тогда почему его чертовски сексуальная улыбка так и стоит у Розали перед глазами, даже когда она находится на улице, в магазине, у себя дома… да Бог знает, где еще?! Легче всего было списать это на примитивное сексуальное влечение. В конце концов, она молодая, здоровая женщина, и, не смотря на то, что случилось с ней чуть больше двух лет назад, когда-нибудь желание определенного характера должно было возникнуть снова. Но Розали была не из тех людей, что выбирают легкий путь или занимаются самообманом. Поэтому сегодня утром, стоя перед зеркалом в ванной комнате, она честно призналась себе, что это что-то гораздо более сильное и прочное, нежели просто похоть. Конечно, тут не обошлось без мощного сексуального влечения, но оно было лишь одним из ингредиентов того жгучего коктейля чувств, который Роуз испытывала к Эммету. Может быть, она даже могла бы назвать это словом на букву «л», если бы когда-то ни дала себе слово, что с ней такого больше не случится. Но с другой стороны, тогда Розали еще не знала, что где-то на свете есть такой парень, Эммет Свон.

Она вообще не имела опыта общения с подобными молодыми людьми. За ту выходку, что она проделала с Эмметом в первый вечер, любой парень из прошлой жизни Роуз, по меньшей мере, окунул бы ее лицом в раковину с той самой грязной водой, что она вылила на него. Розали унизила Эммета, но тот спокойно стерпел это унижение и при этом не выглядел, как тряпка или неудачник. Его взгляд в тот момент, выражение лица, крепко сжатые зубы и кулаки, поза, в которой он замер – все говорило скорее о том, что его воспитали настоящим мужчиной, никогда не поднимающим руку на женщину. Возможно, для многих девушек это было малозначительным качеством в парнях, но только не для Роуз, в полной мере познавшей горечь его отсутствия.

Всю неделю она исподтишка наблюдала за Эмметом и видела, что тот, в свою очередь, тоже не сводит с нее глаз. Но при этом он больше не предпринимал никаких попыток приблизиться к Розали, хотя и намеренно ее не избегал.

Эммет оказался очень общительным и веселым парнем, который нравился всем и сразу, особенно, конечно, противоположному полу. Все девушки, работавшие в баре, по очереди испытали на нем свои женские чары, но без всяких результатов. Роуз была приятно удивлена, наблюдая за тем, как ловко и ненавязчиво он остудил их пыл, при этом не стирая с лица обворожительную улыбку, так что ни одной девушке даже в голову не пришло затаить на него обиду.

Эммет очень быстро нашел общий язык с Джаспером. Как только у обоих выдавалось несколько свободных минут, они тут же пускались в разговоры о мотоциклах и автомобилях. В эти минуты Эммет казался Роуз особенно привлекательным. Он забавно жестикулировал руками, заразительно смеялся, запрокинув голову назад и хлопая себя по коленям. Общаясь с Эмметом, Джаспер выглядел настолько счастливым и довольным жизнью, что если бы Розали не знала его настолько хорошо, то непременно заподозрила бы во внезапной смене сексуальной ориентации.

Несмотря на свою легкость, добродушие и практически постоянную улыбку на лице, Эммет производил впечатление человека сильного, с волевым характером, что всегда особенно притягивало Розали в мужчинах. Но, в отличие от прежних ее парней, в нем эта сила носила не разрушительный, а созидательный характер.

Однако как бы Роуз ни тянуло к Эммету, она не могла заставить себя довериться ему. Та часть ее, что испытывала отвращение и ненависть ко всем мужчинам планеты, была гораздо сильнее той части, что все еще хотела простого женского счастья, любить и быть любимой, хотела провести всю оставшуюся жизнь в крепких, но нежных мужских объятиях… До знакомства с Эмметом эта ее вторая часть была словно в коме и только сейчас понемногу начинала давать о себе знать, но делала это как-то неубедительно.

Когда в первый вечер Эммет приблизился к ней вплотную, и его горячее дыхание обожгло ей шею, ее тело парализовал жгучий страх, на смену которому пришло непреодолимое желание немедленно броситься в атаку, чтобы защитить себя. Это было каким-то животным инстинктом, что срабатывал в ее голове, словно по щелчку, каждый раз, когда какая-либо особь мужского пола, не считая Эдварда и Джаспера, приближалась к ней ближе, чем на метр. И Роуз была совсем не уверена, что сможет заставить себя преодолеть эту ничтожную дистанцию между собой и Эмметом.

Сегодняшний вечер был совершенно обычным. Даже троица прилично набравшихся парней, посылающих в адрес девушки пошлые шуточки и недвусмысленно намекающих на свое желание с ее помощью сделать себе приятное, не была чем-то из ряда вон выходящим. Такое случалось довольно часто, и Роуз давно уже научилась ставить подобных наглецов на место. Вот и сейчас она быстро остудила их пыл, выдав им в ответ парочку едких замечаний по поводу их мужских достоинств. Парни, до этой минуты свято верившие в свою неотразимость, помрачнели прямо на глазах и предпочли немедленно покинуть бар. Роуз с облегчением вздохнула и продолжила спокойно работать.

Сегодня снова была ее очередь дежурить, поэтому освободилась она позже обычного. Розали вышла из бара, включив сигнализацию, и вдохнула влажный воздух ночного Сиэтла. Шел второй час ночи, и на улице было довольно пустынно, не считая двух-трех прохожих и изредка проезжающих мимо машин. Сегодняшняя ночь выдалась на удивление теплой и ясной, так что Роуз решила не вызывать такси, а пройтись пешком, тем более, что до дома было чуть больше получаса ходьбы.

Когда было пройдено почти половину пути, Розали увидела, как слева мелькнула чья-то тень. Возможно, ей лишь показалось, но животный страх уже парализовал ее тело, дыхание участилось, а спина покрылась холодным липким потом. Роуз замерла, не в силах шевельнуть даже пальцем. Она закрыла глаза, делая глубоки вдохи, чтобы восстановить дыхание и хоть немного успокоиться. Когда через минуту Розали снова открыла глаза, перед ней стояли те самые пьяные парни, что были сегодня в баре.

– Ты позволила себе усомниться в наших сексуальных способностях, – зло процедил один из них, заходя ей за спину и прижимаясь к ней вплотную.

Он провел руками по ногам Розали от коленок до бедер, попутно разрывая ее юбку по швам.

Другой парень в это время резкими и нервными движениями расстегивал молнию ее кожаной курки.

– Так что мы решили доказать тебе, как сильно ты ошиблась, – злорадно улыбаясь, сказал он и с силой дернул за ворот ее блузки так, что все пуговицы в раз отлетели, практически обнажая грудь Розали, прикрытую лишь прозрачной тканью лифчика.

От ужаса и паники, охвативших Роуз, ее ноги сделались ватными, так что если бы эти отморозки не зажали ее между собой, она непременно рухнула бы на асфальт. Больше всего на свете ей хотелось кричать, визжать до тех пор, пока не пропадет голос, но она слишком хорошо знала, что это не поможет, а только распалит их еще сильнее. Более того, Роуз так же знала, что ей уже ничто и никто не поможет.

На всякий случай она попыталась дернуться в сторону, но это привело лишь к тому, что парень, стоявший позади нее, накрутил ее волосы себе на кулак и резко дернул их вниз, заставляя девушку запрокинуть голову назад. Розали решила больше не сопротивляться. Какой это имело смысл?

«И кто сказал, что бомба в одну и ту же воронку дважды не падает?» – подумала она с о злой иронией.

Хотя это, конечно, была совсем другая «бомба»… даже просто «хлопушка» по сравнению с той, первой, взрыв которой был подобен ядерному.

Роуз снова закрыла глаза, чтобы больше не видеть их мерзких пьяных рож.

Неожиданно рядом с ней произошло какое-то движение, раздался чей-то приглушенный стон, и Розали, вмиг лишившись опоры, безвольно опустилась на тротуар. Она открыла глаза и увидела, как перед ней разыгрывается сцена драки в лучших традициях современных боевиков, когда один крутой парень налево и направо раскидывает своих противников. Самое лучшее, что Роуз могла сделать в сложившихся обстоятельствах, это как можно быстрее бежать отсюда, но земное притяжение словно возросло в тысячи раз, и она никак не могла оторвать свой зад от асфальта.

Розали не знала, сколько точно времени прошло, а пьяная троица уже улепетывала, спотыкаясь на ходу, падая и поднимая друг друга. Это было весьма забавное зрелище, но Роуз пребывала сейчас не в том состоянии, чтобы по достоинству оценить его.

– Ты в порядке? – совсем рядом раздался голос Эммета, а уже через секунду он присел рядом с Розали.

Она разглядывала его лицо с разбитой губой и скулой, чувствуя, что понемногу начинает приходить в себя.

– Откуда ты здесь взялся? – сказала Роуз первое, что пришло ей в голову. – Словно джин из волшебной лампы…

– Да, ты выпустила меня из лампы, так что теперь ты – моя госпожа, владей мной! Я исполню любое твое желание, – улыбнулся он, рукавом свитера стирая со своей губы выступившую кровь.

– А что взамен должна буду делать я? Время от времени «потирать» твою «волшебную лампу»? – ехидно спросила Розали, бросив красноречивый взгляд в область ширинки Эммета.

– Даже в такой ситуации ты не перестаешь быть колючкой! – расхохотался он.

Глядя на смеющегося Эммета, Розали улыбнулась, а затем тоже начала смеяться. Но постепенно ее смех перерос в рыдания, которые становились все безудержнее и уже начинали походить на истерику. Роуз почувствовала, как сильные руки оторвали ее от земли и попытались поставить на ноги, но те по прежнему отказывались служить опорой ее телу. Эммет подхватил Розали на руки и, крепко прижав ее к себе, стал укачивать, словно маленькую девочку и шептать что-то ей на ухо. За собственными рыданиями Роуз не могла разобрать ни слова, но его дыхание нежно ласкало ей кожу и дарило успокоение. Вскоре она смогла взять себя в руки и перестала плакать. Ее тело непроизвольно напряглось в руках Эммета, словно каменея. Почувствовав это, он осторожно поставил ее на ноги и отошел на один шаг, заглядывая ей в лицо.

– Ты сможешь идти сама? – почему-то шепотом спросил Эммет.

Розали кивнула и попыталась прикрыться лоскутами материала, некогда бывшими ее юбкой. Эммет снял с себя свитер и обмотал его вокруг талии девушки, завязав рукава тугим узлом.

– Спасибо, – хрипло пробормотала Роуз, плотнее запахивая на груди кожаную куртку со сломанной молнией.

– Далеко еще до твоего дома? – спросил Эммет.

– Я не пойду домой, – поспешно ответила она. – Там мой брат, и он с ума сойдет, если увидит меня в таком виде! Я вернусь в бар и переночую там, а ему позвоню и скажу, что пошла ночевать к какой-нибудь девочке из бара… Черт, моя сумочка!

– Вот она, – Эммет поднял с тротуара сумочку, валяющуюся в паре метров от них, и протянул ее Розали. – Я провожу тебя.

Всю дорогу они шли молча, и лишь оказавшись в баре, Роуз нарушила молчание:

– И все же, как ты там оказался?

– Следил за тобой, естественно! – усмехнулся он.

– С какой стати?! – попыталась возмутиться Роуз.

– Я просто хотел убедиться, что ты благополучно доберешься до дома, но если бы я открыто предложил проводить тебя, ты бы меня точно послала.

– А с чего ты вообще взял, что по дороге со мной может что-то произойти? Ты у нас, случайно, не ясновидящий? – спросила она язвительным тоном.

– Ты просто не обратила внимания на то, как эти парни отреагировали на твои выпады в их сторону. Было не похоже, что они молча это проглотят, – пояснил Эммет, заходя за барную стойку и открывая бутылку виски. – Выпьешь?

– Нет, – немного поколебавшись, ответила Розали.

– Как хочешь. А я выпью, – он налил в бокал виски и залпом опустошил его. – Я хорошо разглядел этих ублюдков еще в баре, так что завтра надо будет сходить в полицию и написать заявление.

– Я туда не пойду! – скривилась Роуз. – Я просто не выдержу их расспросы и все это унижение!

– Кажется, ты не слишком любишь копов?

– Можно сказать и так, – не стала отрицать она.

– Очень жаль, потому что мой отец – шеф окружной полиции. Я и сам когда-то хотел стать полицейским, даже начал серьезно заниматься спортом и борьбой, но потом понял, что это не мое.

– Да уж, не могу представить тебя в роли копа! – фыркнула Розали, окидывая его взглядом с головы до ног.

– Тебе не нравятся полицейские, а так как, по твоему мнению, на полицейского я никак не похож, значит, я тебе нравлюсь, – скорее не спрашивая, а утверждая, произнес Эммет.

– Странная у тебя логика, – улыбнулась Роуз, доставая из морозильника пакет со льдом и протягивая его Эммету.

– Это не поможет, – покачал он головой.

– Хоть немного, но поможет, – упрямо возразила Розали и, подойдя к нему вплотную, приложила лед к его скуле.

– Ты права, так, определенно, легче, – спустя минуту хрипло прошептал Эммет, накрывая ее ладонь своей.

Роуз вздрогнула, но не стала скидывать его руку. Эммет нравился ей до дрожи в коленках, до «бабочек в животе». До сегодняшней ночи Розали чувствовала, что ему можно довериться, что ради него можно попробовать побороть себя, свои внутренние страхи. Сегодняшний его поступок окончательно убедил Роуз в этом. Этой ночью Эммет спас даже не столько ее честь – за нее Розали давно перестала беспокоиться, – он спас последние остатки ее сломанной психики, потому что того, что чуть было не произошло с ней сегодня, ее нервная система уже точно не выдержала бы. Сойти с ума – что может быть страшнее? Даже смерть ничто, по сравнению с этим.

Стоя сейчас рядом с Эмметом и глядя в его голубые глаза, в которых, помимо желания, горел еще какой-то яркий огонь, Розали пришло в голову, что эта борьба с собой, возможно, окажется совсем не трудной.

Роуз протянула вторую руку и положила ладонь на немного колючую щеку Эммета. От этого прикосновения по ее телу разлилось давно забытое приятное тепло. Сейчас она снова стала той, прежней Розали – смелой, дерзкой, импульсивной…

Эммет осторожно убрал из ее рук пакет со льдом и откинул его в сторону. Он медленно, чтобы не отпугнуть, наклонился к ней и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю свою нежность, на которую только был способен. Вопреки его опасениям, Роуз не стала сопротивляться. Ее губы оказались мягкими и податливыми, следуя за его губами, с готовностью отзываясь на каждое их движение.

Эммет, не спеша, стянул с нее куртку и остатки блузки, его руки заскользили вдоль ее позвоночника, заставляя Роуз сладко застонать и выгнуть спину. Эммет нежно подхватил девушку на руки и понес в сторону кабинета Джаспера. Как можно быстрее он преодолел это расстояние, пинком распахнул дверь и опустился вместе с ней на кожаный диван, стоявший неподалеку. Что-то заставляло Эммета спешить, возможно, страсть, а, может быть, и боязнь того, что столь желанная женщина очнется от неги, что опутала их, и ускользнет из его рук.

Движения Эммета были спонтанными и немного рваными. Слегка дрожащими пальцами он освободил Розали от остатков одежды и на миг замер, любуясь ее совершенной красотой, а затем, очнувшись, быстро разделся сам и прижал тело девушки к себе. Теперь без преград Эммет своей кожей ощутил её, и сердце пропустило пару ударов, прежде чем пуститься вскачь. Он хотел Роуз до дрожи, но понимал, что спешить нельзя, что спешка все испортит, спугнет, превратит этот акт любви и нежности в банальный секс. Его руки гладили, мягко сжимали, ласкали ее, они окружали тело девушки, будто саван, окутывая теплом и даря наслаждение. Губы блуждали по шелковистой коже, не оставляя ни единого кусочка без внимания.

Розали была чувственной, нежной и страстной… Когда он слегка прикусил мочку ее уха, она вздрогнула и выгнула спину ему на встречу. Снежной королевы больше не было, весь ее лед теплыми ручейками ускользал сквозь пальцы Эммета. Он ласкал девушку руками, губами... Ее кожа покрылась мурашками, она обвила свои совершенные ноги вокруг его талии, инстинктивно вжимая Эммета в себя, тем самым срывая стон с губ мужчины. Он стал нежно целовать лицо Роуз, но неожиданно его губы наткнулись на влажную соленую дорожку на ее щеке.

– Что-то не так? – испуганно прошептал Эммет, слегка отстраняясь от девушки и заглядывая ей в лицо.

Эммету пришла в голову мысль, что, возможно, Розали совсем не хочет заниматься с ним любовью, но боится сказать об этом, опасаясь его реакции в свете сегодняшних событий. Возможно, она думает, что он станет принуждать ее и сделает ей больно? Эта внезапная мысль пронзила Эммета, словно острый нож, остужая его страсть, но не ту безграничную нежность, что он испытывал к ней.

– Нет, что ты! – хрипло прошептала Розали, снова притягивая его к себе.

– Тогда почему ты плачешь? – спросил Эммет, обхватывая ладонями лицо Роуз и целуя ее все еще влажные щеки.

– Прости, я такая дура, – сквозь слезы улыбнулась она, проводя указательным пальцем вдоль его позвоночника. – Просто мне давно уже не было так хорошо… Нет, не так… Мне еще никогда и ни с кем не было так… сладко…

– Нет, ты не дура, – возразил Эммет между поцелуями, чувствуя, как немного охладевшее желание снова возвращается к нему с удвоенной силой, – ты самая потрясающая женщина на свете! И я сделаю все, чтобы ты никогда не забывала об этом…

====== Глава 8. Бедный пианист ======

В паутину дорог завлеку,

Зазеркальем воды заманю...

Ты прильнешь к моему роднику,

Окунешься в мою глубину…

Напущу я тумана волну –

Захлебнешься в его тишине...

Я открою такую страну,

О какой не мечтала во сне…

Они усиленно репетировали уже две недели и продвинулись в этом довольно далеко. Эдвард оказался абсолютно прав: учить роль вдвоем было куда проще и интереснее. Он искренне старался помочь Белле и прилагал для этого все свои усилия. Ей даже стало казаться, что Каллену начинает нравиться вся эта затея со спектаклем, он охотно читал реплики других персонажей, чтобы Белле легче было запомнить свой текст и обыграть те или иные эмоции. Лишь в особенно романтичных моментах Эдвард позволял себе презрительно кривить губы.

Белла также чувствовала, что его отношение к ней тоже претерпело некоторые изменения в лучшую сторону. Все реже в глазах Каллена она видела колючие льдинки равнодушия, и все чаще на его губах блуждала легкая улыбка, без тени сарказма или иронии, как это бывало прежде. Белла не знала, с чем связаны произошедшие в нем перемены. Возможно, все дело было в том, что за эти две недели они сблизились друг с другом, проводя по шесть-семь часов наедине, и Эдвард перестал относиться к ней, как к постороннему человеку. Белле было бы любопытно посмотреть, как он ведет себя в компании друзей, но она даже не знала, есть ли они у него. Эдвард старательно избегал любых разговоров о себе, лишь однажды упомянув, что у него есть сестра. Тем самым он словно проводил невидимую границу между собой и Беллой, которую с каждым днем ей все больше и больше хотелось нарушить.

С Джейкобом, который часто пропускал занятия в связи с тренировками перед предстоящими соревнованиями, она виделась редко. Удивительно, но Белла совсем не скучала по нему. Увлеченная размышлениями о предстоящем спектакле и Эдварде Каллене, она даже не замечала его отсутствия, что было тревожным признаком. Однако уроки и репетиции полностью выматывали ее морально и физически, так что копаться в собственных чувствах и делать какие-либо выводы сейчас Белла была не в состоянии, решив просто плыть по течению до премьеры спектакля. Хотя одно она знала абсолютно точно: прежних отношений между ней и Джейкобом уже не будет.

А вот Эдвард… С ним было еще сложнее… Белла уже не чувствовала в его присутствии той неловкости, что в первые дни, но ее все так же тянуло к нему с силой, равной земному притяжению. Ей хотелось бы думать, что виной тому его загадочность и странные взгляды на жизнь, но внутренний голос подсказывал ей, что это лишь одна из причин, причем далеко не главная.

Спеша сегодня на репетицию, Белла попала в пробку, произошедшую из-за крупной аварии на дороге, и поэтому сильно опаздывала. Она опрометью взлетела по лестнице на нужный этаж, и уже на подходе к театральной студии до ее слуха донесся чарующий голос, который однажды Белле посчастливилось услышать в том самом ресторане, куда они зашли с Джейкобом, чтобы погреться. Но как? Откуда? Кто?

Она на цыпочках подошла к приоткрытой двери, за которой ее должен был ждать Эдвард, и, стараясь остаться незамеченной, осторожно заглянула внутрь. В это момент песня оборвалась, и Белла увидела, как Каллен, сидя на полу и прислонившись спиной к стене, подносит к зажатой в зубах сигарете зажигалку. Он глубоко затянулся, кольцами выпустил дым и пробежался пальцами по струнам своей гитары, рождая негромкую мелодию. Белла так и осталась стоять, замерев в страшно неудобной позе, наблюдая за тем, как Эдвард, дымя сигаретой, играет на гитаре, как бы нежно лаская ее. Было в этом зрелище что-то невероятно завораживающее, сексуальное, интимное, отчего Белла чувствовала жгучий стыд, будто застала его занимающимся любовью с девушкой. Еще никогда она не видела Каллена таким открытым, словно обнажившим свою душу. На его лице лежала печать глубокой тоски, которую – Белла точно знала – он всегда так старательно и умело прятал. Ей хотелось бы увидеть сейчас выражение его глаз, но с такого расстояния это было невозможно.

Неожиданно Эдвард оборвал музыку и затушил недокуренную сигарету о подошву своего ботинка. Белла не без труда стряхнула с себя оцепенение и только сейчас осознала тот факт, что пианист в том ресторане и Каллен – одно и то же лицо. От этой мысли ее сердце встрепенулось в груди и замерло в сладкой истоме. Белла неоднократно пыталась представить себе того пианиста, но неожиданно открывшаяся реальность оказалась в тысячу раз прекраснее любой, даже самой смелой, фантазии девушки. Она вынуждена была признать, что удивительный музыкальный талант невообразимо возвысил Эдварда в ее глазах.

Белла машинально пригладила волосы рукой и решительно вошла внутрь. Услышав стук ее каблуков, Каллен отложил гитару в сторону и вскочил на ноги.

– Ты опоздала, – улыбнулся Эдвард.

– Это ты! – громче, чем следовало, воскликнула Белла, выставив в его сторону указательный палец.

– Что я? – недоуменно переспросил он.

– Это ты пел в том ресторане… черт, забыла название… – она закусила нижнюю губу и прищелкнула пальцами, пытаясь вспомнить, что же было написано на его вывеске.

– «luna tutta Italia» («Луна над Италией»), – нахмурившись, подсказал Эдвард.

Ему и в голову не могло прийти, что Белла бывала в том ресторане, поэтому сейчас он был крайне неприятно удивлен. Каллен ни в коем случае не стыдился того, чем занимался, потому что музыка всегда очень много значила для него, она была его маленькой страстью с самого детства. Сколько Эдвард себя помнил, он всегда играл на пианино и гитаре. Просто Каллен старался никому не показывать свою личную жизнь… Хотя, черт возьми, разве это можно было назвать жизнью?!

– Так что, как видишь, я всего лишь бедный пианист, – развел руками Эдвард. – Это единственный способ заработать себе на жизнь, потому что, кроме этого, я больше ничего не умею делать.

– То есть ты не живешь за счет богатенького дяди, как все считают? – уточнила Белла.

– Верно. Окружающие сами сделали такие выводы, а я не стал их переубеждать. Зачем? – горько усмехнулся он, пристально глядя на нее.

– А как же машина, учеба здесь?

– За учебу платит Карлайл – это мой единственный способ получить образование, – как от зубной боли поморщился Каллен, – а машину он подарил мне на мой двадцать первый день рождения и привел при этом такие аргументы, что я не смог ему отказать.

– Получается, что тебе уже двадцать один год, – улыбнулась Белла, радуясь тому, что хоть что-то, наконец, узнала об этом парне.

– На самом деле, совсем скоро мне исполнится двадцать три, – игриво подмигнул ей Эдвард.

– Значит, ты двадцатитрехлетний пианист, играющий на гитаре, – подвела она итоги. – Стоп! Тот ресторан, он же итальянский! Там должны исполняться итальянские песни, разве нет?

– Не обязательно только итальянские. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку, – рассмеялся Эдвард, усаживаясь на стул и удобно устраивая у себя на коленях гитару. – Хотя с этим у меня нет никаких проблем, потому что этот язык я знаю в совершенстве. Я наполовину итальянец… по материнской линии…

Эдвард резко замолчал и нежно провел своими изящными пальцами по корпусу гитары.

– Знаешь, мне всегда нравилось, как звучит итальянская речь. Она кажется мне такой мелодичной! Но я слышала ее только по телевизору… Может быть, ты скажешь что-нибудь на итальянском? – нерешительно попросила Белла, улыбнувшись.

Эдвард кивнул и на секунду задумался. Было кое-что, что он мечтал сказать Белле уже давно, но ему не хотелось, чтобы она поняла смысл его слов. Каллену достаточно было уже того, что он произносит их вслух, тем самым признаваясь себе в том, что за последние две недели эта девушка стала для него чем-то жизненно важным. Чем больше он узнавал Беллу, тем сильнее восхищался ею, тем сильнее возрастала его потребность находиться рядом с ней, слышать ее голос, смотреть в ее карие глаза со всполохами зеленого, цвет которых менялся в зависимости от освещения... Они завораживали Каллена.

– Siete le persone più incredibili da tutto ciò che ho incontrato (ты самый удивительный человек из всех, что я встречал), – прошептал Эдвард, с нежностью посмотрев на Беллу. – Hai un animo molto pulito e splendente (у тебя очень чистая и светлая душа).