Текст книги "Я инвалид попал в мир магии и меча. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Prosto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 7 Сталь, пепел и шепот

Мне исполнилось восемь. Для мира – мгновение. Для меня – целая эпоха, отмеренная болью в мышцах, мозолями на руках и тысячами часов, проведенных наедине со своими мыслями. Деревня Кленовый Лог жила своей неспешной, предсказуемой жизнью. Петухи все так же кричали на рассвете, женщины все так же сплетничали у колодца, а мужчины возвращались с полей, пахнущие землей и усталостью. Для них я был просто тихим, не по годам серьезным сыном дровосека Рорика. Мальчиком, который слишком много времени проводит с книгами и мечом. Они не видели и сотой доли правды.

Моя жизнь теперь подчинялась четкому ритму. Рассвет я встречал на руинах старой мельницы. Весь день, если не было уроков или тренировок, я помогал отцу. Мои руки, хоть и оставались детскими, уже привыкли к топору. Я колол щепу для растопки, таскал поленья, помогал чинить изгородь. Отец редко хвалил меня, но я видел в его глазах молчаливое одобрение. Он учил меня быть мужчиной не словами, а делом. Мать по-прежнему смотрела на меня с затаенной тревогой, особенно когда видела новые синяки или ссадины, но ее любовь была моим невидимым щитом, самым теплым и надежным в этом мире.

Уроки со старейшиной Элианом закончились полгода назад. В один из дней он просто закрыл последнюю книгу по базовой грамматике и сказал: «Я научил тебя всему, что знаю о буквах и цифрах, мальчик. Дальше ты должен плыть сам». Теперь я был его единственным «библиотекарем». Раз в неделю я приходил в его хижину, чтобы убрать пыль с древних фолиантов, а он разрешал мне брать одну книгу для чтения. Исторические хроники, старые травники, сборники легенд – я поглощал их, выискивая крупицы полезной информации среди шелухи мифов. Наша дружба стала молчаливой и глубокой, как у двух заговорщиков, хранящих общую тайну – тайну ценности знаний в мире, где большинство ценило лишь силу мышц.

Но большую часть своего времени я посвящал стали. После трех лет муштры Каэлан наконец перестал называть меня «щенком». Теперь я был «учеником», что в его устах звучало как высшая похвала. Он дал мне базу: идеальные стойки, безупречные блоки, чувство дистанции. Теперь наши тренировки превратились в спарринги. Мы танцевали свой танец с деревянными мечами, и я учился читать его движения, предугадывать его выпады.

И однажды у меня получилось. Тот прорыв, к которому я шел три года. Это случилось во время очередного спарринга. Каэлан усиливал давление, и я, отступая, почувствовал, как спина уперлась в холодный камень мельницы. Пути назад не было. Он пошел в атаку, и я, вместо того чтобы просто блокировать, сделал то, что пытался сделать тысячи раз. Я потянулся к своему внутреннему «озеру маны», но не для заклинания. Я попытался направить его, как учил Каэлан, в свое тело.

Это было похоже на то, как будто теплая вода на мгновение потекла по моим венам, заставляя мышцы сократиться быстрее, чем приказывал мозг. Мир на долю секунды замедлился. Я увидел, как палка Каэлана летит мне в плечо, и мое тело, двигаясь само по себе, уклонилось с невозможной для меня скоростью.

Я смог повторить это еще несколько раз. Секундный всплеск скорости, позволяющий уйти от удара. Мимолетное уплотнение мышц, делающее блок чуть крепче. Но этого было так мало. Усиление пожирало мой «дух» с чудовищной скоростью, оставляя после себя одышку и звенящую пустоту. Я мог усилить свое тело на мгновение. Каэлан мог сражаться в таком режиме минуты. Разница между нами была как между искрой и лесным пожаром.

Год назад, на мое семилетие, отец подарил мне его. Мой первый настоящий меч. Он заказал его у деревенского кузнеца. Это был не шедевр гномьей работы, а простой, функциональный короткий меч, идеально подогнанный под мой рост. Сталь была темной, рукоять обмотана грубой кожей. Но для меня он был прекрасен. Каэлан, осмотрев его, одобрительно хмыкнул и разрешил тренироваться с ним. С того дня я не расставался с ним. Ощущение настоящей, смертоносной стали в руке меняло все. Оно добавляло ответственности каждому движению.

Но моя главная тайна, мой козырь, оттачивался по ночам, в тишине моей комнаты. Моя магия. Я давно перерос простые «Огненные стрелы». Убийство крыс давало слишком мало опыта, а на более серьезных монстров я не мог охотиться в одиночку. Поэтому я сосредоточился не на силе, а на контроле и эффективности. Моя прошлая жизнь, наполненная тысячами часов, проведенных в играх, аниме и манге, дала мне то, чего не было ни у кого в этом мире – огромную библиотеку идей. В играх маги огня не только швыряли файерболы. У них были и более тонкие инструменты.

Так родились два моих новых заклинания. Простые, малозатратные, но невероятно эффективные в правильных руках.

Первое я назвал «Горячая Рука». Идея была проста. Я научился концентрировать магию огня не на кончике пальца, а по всей поверхности ладони, не создавая пламени, а лишь генерируя сильный жар. Я мог раскалить свою ладонь до температуры раскаленной сковороды, не причиняя себе вреда. Это было универсальное заклинание. Им можно было быстро высушить промокшую одежду, вскипятить кружку воды, прижечь рану в экстренной ситуации. А еще это было идеальное оружие ближнего боя для обезоруживания. Прикосновение такой руки заставит любого выронить меч. Система оценила идею.

Второе заклинание родилось из необходимости в тактическом отступлении. Я назвал его «Пепельная Завеса». Я научился создавать перед собой небольшой, но очень плотный выброс горячего пепла и едкого дыма. Это не было ядовитым облаком. Это был просто идеальный заслон. Он полностью блокировал зрение на несколько секунд, вызывал у противника кашель и дезориентацию. За эти секунды можно было скрыться, перезарядить арбалет или зайти со спины. Идеальное заклинание для мага, который не хочет вступать в ближний бой.

Так я и жил, балансируя между тремя своими сущностями: прилежным сыном и учеником днем, упрямым воином на рассвете и хитрым магом по ночам.

А мир вокруг продолжал жить своей жизнью. Новости долетали до нашей деревни с проезжими торговцами или стражниками из соседних гарнизонов. Я слушал разговоры взрослых, и в моей голове карта мира, которую когда-то показал мне Элиан, наполнялась новыми деталями.

Я слышал, что на восточных границах снова неспокойно. Какой-то новый орочий вождь по прозвищу «Железный Клык» объединил под своей рукой несколько крупных племен и уже сжег два пограничных форта. Королевская армия стягивала туда легионы. Это означало, что скоро снова поднимут налоги.

Так и случилось. Через месяц приехал сборщик налогов от Барона и объявил о новом «военном сборе» – по два мешка зерна с каждого двора сверх обычной подати. Я видел, как помрачнел отец, слышал, как ругался вполголоса кузнец. Люди роптали, но платили.

А еще были странные слухи. Старый охотник Олас, человек, который знал лес лучше, чем собственную жену, клялся, что видел в чаще странную тварь. Не волка, не медведя и даже не рысь. Что-то черное, быстрое как тень, с горящими красными глазами. Говорил, что оно убило оленя одним ударом, оставив на туше странные, обугленные раны. Ему не особо поверили, списав все на выпитую брагу. Но я запомнил. «Горящие глаза». «Обугленные раны». Это пахло не просто диким зверем. Это пахло магией. И, возможно, уникальным опытом.

Я стоял под ночным небом, отрабатывая плавные движения с мечом. Сталь в моей руке казалась продолжением воли. Внутри меня тлел огонь, готовый вырваться наружу по первому приказу. А в голове крутились обрывки новостей: война с орками, жадность барона, таинственный монстр в лесу.

Моя деревня казалась тихой и мирной. Но я уже понимал, что это лишь иллюзия. Мир был огромен, опасен и полон возможностей. И я собирался взять от него все.

Глава 8 Игра Королей

Далеко на западе от Кленового Лога, за рекой и туманными перевалами, воздух был иным. Он пах не влажной землей и дымом очагов, а холодной сталью, морской солью и затаенной, сжатой в кулак амбицией. Здесь раскинулось Баронство Вэйланд – страна, выкованная из скал, интриг и железа.

В зале совета замка Штормград не было пышных гобеленов или позолоты, как в столице Арнора. Стены из темного, почти черного гранита украшали лишь боевые знамена и карты. В центре зала, за массивным столом из мореного дуба, сидел Барон-Король Аларик Вэйланд. Это был мужчина в самом расцвете сил, с хищным профилем и глазами цвета зимнего неба. Он презирал пышные королевские одеяния, предпочитая им строгий, идеально подогнанный военный камзол темного цвета. Аларик не унаследовал трон – он вырвал его у своего слабовольного дяди, и правил так же, как и пришел к власти: решительно, быстро и безжалостно.

Рядом с ним сидели двое его самых доверенных людей. Справа – генерал Корд, огромный, покрытый шрамами вояка, чьи руки на рукояти меча выглядели убедительнее любых королевских указов. Слева, почти сливаясь с тенью от колонны, – лорд Валериус, глава шпионской сети. Худой, с пергаментной кожей и тихим, шелестящим голосом, Валериус знал все, что происходило на континенте, зачастую раньше, чем об этом узнавали сами участники событий.

– ...итак, последние донесения подтверждают, – шелестел Валериус, раскладывая на столе донесения. – Король Теоден бросил свои лучшие легионы, включая элитную «Железную Гвардию» генерала Корвина, на восточную границу. Вождь орков Железный Клык оказался на удивление способным стратегом. Он не лезет в лобовую атаку, а изматывает арнорцев партизанскими набегами. Война превратилась в трясину, которая засасывает все больше солдат и золота из казны Арнора. Их западные рубежи, те, что граничат с нами, остались практически без прикрытия. Лишь местные гарнизоны, вроде того, что стоит в Кленовом Логе, да редкие патрули.

Генерал Корд ударил своим огромным кулаком по столу. – Так чего мы ждем?! – прорычал он. – Их страна смотрит на восток! Их спина открыта! Один мощный удар, и мы будем в их столице через месяц! Наши предки основали это королевство вместе, но Арнору достались плодородные земли, а нам – скалы и ветер! Пора вернуть то, что принадлежит нам по праву!

Аларик поднял руку, призывая генерала к молчанию. – Твоя прямолинейность достойна уважения, Корд, но она же и твоя слабость, – холодно произнес Барон-Король. – Прямое вторжение? Объявление войны? Это сплотит их. Даже недовольные бароны Арнора объединятся перед лицом общего врага. Легионы вернутся с востока, и мы увязнем в долгой, кровопролитной войне, которая истощит нас обоих. А победителями в итоге окажутся орки или гномы, которые будут продавать оружие обеим сторонам. Нет. Мы сыграем в другую игру.

Он посмотрел на Валериуса. – Расскажи генералу наш план.

Лорд Валериус позволил себе слабую, похожую на трещину, улыбку. – Война – это не всегда лязг мечей, генерал. Иногда это шепот в темноте. Мы не будем объявлять войну. Мы посеем в Арноре хаос. Мы заставим их истекать кровью изнутри, пока они не ослабеют настолько, что их можно будет взять голыми руками.

– Наемники? – догадался Корд, и в его глазах промелькнуло презрение. – Грязная работа.

– Эффективная работа, – поправил Аларик. – Валериус наймет несколько независимых, опытных отрядов наемников. Не армию, а стаи волков. Их задача – не захватывать замки. Их задача – террор. Они пересекут границу небольшими группами и начнут нападать на самое уязвимое, что есть у Арнора – на их деревни.

Он встал и подошел к карте. – Они будут сжигать поля. Убивать скот. Грабить амбары. Каждая сожженная деревня – это не только минус в казне Арнора, это крик ужаса, который долетит до столицы. Крестьяне начнут роптать. Мелкие лорды потребуют у короля защиты. Теодену придется выбирать: либо продолжать войну с орками, рискуя получить бунт в тылу, либо снимать легионы с восточного фронта и отправлять их гоняться за «бандами разбойников» по всему королевству. Любой его выбор будет для нас выгоден.

– А мы? – спросил Корд.

– А мы будем выражать глубокую озабоченность «разгулом бандитизма» у наших соседей и укреплять собственную границу, – усмехнулся Аларик. – Мы будем выглядеть гарантом стабильности на фоне их хаоса. А когда они достаточно ослабеют, вот тогда, генерал, придет твое время. И это будет уже не вторжение, а «освободительный поход» по просьбе угнетенного народа.

Генерал Корд медленно кивнул, его простой солдатский ум наконец осознал всю глубину и коварство замысла.

– Есть ли у тебя на примете подходящие... инструменты, Валериус? – спросил Аларик, возвращаясь на свое место.

– Разумеется, мой господин, – прошелестел шпион. – Я уже составил список. Но для первой волны я бы порекомендовал отряд, который идеально подходит для такой работы. Они называют себя «Багровые Псы».

При этом названии даже генерал Корд слегка напрягся. Слава «Псов» бежала далеко впереди них.

– Они не просто солдаты удачи, – продолжил Валериус. – Они – специалисты по страху. Их специализация – быстрые, жестокие рейды на незащищенные поселения. Они не берут пленных и не оставляют свидетелей. Их командир, бывший легионер Арнора, которого изгнали за чрезмерную жестокость, известен под прозвищем «Мясник из Тихой Заводи». Он и его люди упиваются своей работой. Они оставят за собой только пепел, кровь и легенды, от которых у детей будут седеть волосы. Они – идеальный инструмент, чтобы превратить тихие западные леса Арнора в ад на земле.

– Отлично, – на лице Аларика отразилось холодное удовлетворение. – Свяжись с ними. Дай им карту с указанием самых жирных, но слабо защищенных деревень. И щедро заплати. Золото Вэйланда должно окупиться кровью Арнора.

Совет был окончен. Генерал и шпион вышли, оставив Барона-Короля одного. Аларик подошел к окну и посмотрел на запад, в сторону моря. Но мысли его были далеко на востоке, за горами, в зеленых, мирных долинах Арнора. Он представлял себе огонь, пожирающий амбары. Крик отчаяния. И страх. Всепроникающий, парализующий страх, который станет его лучшим союзником.

В то же самое время, в сотнях лиг от Штормграда, человек в потертом кожаном доспехе лежал на ветке высокого дерева на границе Арнора. Он долго смотрел в подзорную трубу на петляющую в лесу дорогу, по которой изредка проезжали повозки торговцев. Он отмечал на куске пергамента маршруты патрулей, расположение ручьев, удобные для засады низины.

Он опустил трубу и улыбнулся, обнажив ряд неровных, желтоватых зубов. На его щеке темнел вытатуированный символ – оскаленная собачья морда багрового цвета.

– Тишина-то какая, – прохрипел он сам себе, сплевывая на землю. – Скоро здесь будет весело. Очень весело.

Пока короли в своих каменных залах плели интриги, двигая по карте мира судьбы тысяч людей, мой мир был проще и тяжелее. Он пах свежей стружкой, потом и дымом очага. Мне исполнилось восемь. Три года пролетели как один долгий, изнурительный вздох. Но это был вдох, наполнивший мои мышцы силой, а разум – знаниями.

Мой день был расписан с точностью часового механизма, заведенного тремя ключами: сталью, пергаментом и огнем.

Рассветы по-прежнему принадлежали Каэлану. Но теперь это была не пытка статикой, а яростный танец, тренировки вышли на новый уровень. Ощущение живой, поющей стали в руке было несравнимо с мертвым деревом. Каэлан учил меня чувствовать ее, словно продолжение нервной системы.

– Не руби, – рычал он, с легкостью отбивая мой неуклюжий выпад. – Режь. Чувствуй, как лезвие входит во врага. Это не топор. Это скальпель хирурга.

Мы часами отрабатывали связки. Уклон, парирование, укол. Снова и снова. Я довел базовые движения до полного автоматизма, освободив разум для тактики. Моей главной целью было освоение «Усиления». После того первого, случайного прорыва, я научился вызывать это ощущение по команде. Но оно было тонким, как паутина, и рвалось от малейшего напряжения. Я мог на полсекунды ускорить шаг, чтобы уйти с линии атаки. Мог на мгновение укрепить блок, чтобы меч не так сильно дрожал от удара наставника. Каждая такая попытка высасывала из меня силы, оставляя после себя звенящую пустоту.

Прогресс был черепашьим. Но он был.

Днем я был сыном своего отца. Помогал ему с дровами, чинил изгородь, учился предсказывать погоду по цвету заката. Мои руки, покрытые мозолями, уже не выглядели детскими. Отец видел эту перемену и молча гордился. Он никогда не говорил громких слов, но его доверие было лучшей похвалой. Он начал брать меня с собой в лес, учил читать следы зверей, отличать съедобные грибы от ядовитых. Это тоже была наука выживания, и я впитывал ее с жадностью.

Но самая важная работа начиналась ночью. Когда весь дом засыпал, я садился на пол своей комнаты и погружался в тайное искусство. Моя магия. Я давно не практиковал «Огненную стрелу». Это было слишком грубо, слишком шумно. Мой путь лежал через контроль и хитрость. Мои два «фирменных» заклинания, рожденные из памяти о прошлой жизни, оттачивались каждую ночь.

«Горячую Руку» я довел до совершенства. Я научился не просто раскалять ладонь, а контролировать температуру. Мог сделать ее просто теплой, чтобы быстро высушить промокшие перчатки. Мог нагреть до температуры кипения, чтобы заставить шипеть каплю воды. А мог – и это было моим главным достижением – сконцентрировать весь жар на кончиках пальцев, превращая их в подобие паяльника. Это требовало чудовищной концентрации, но открывало невероятные возможности.

С «Пепельной Завесой» я работал над скоростью и формой. Раньше это было просто облако. Теперь я мог выпустить его узкой, направленной струей, чтобы ослепить одного конкретного противника. Или, наоборот, создать широкий, но невысокий барьер, чтобы скрыть свои ноги и запутать врага относительно моих передвижений. Я постоянно экспериментировал, комбинируя свои умения в голове. «Усиленный рывок влево, „Пепельная завеса“ вправо, чтобы скрыть мой следующий шаг, сближение и „Горячая рука“ на оружие противника. Вся комбинация должна занимать не больше трех секунд». Я был стратегом, чье поле боя пока что существовало лишь в его воображении.

И в один из таких обычных вечеров мой мир, такой выверенный и понятный, изменился.

Мы сидели за ужином. Мать сегодня была особенно тихой и выглядела уставшей. Отец, наоборот, был как-то по-особенному мягок и постоянно бросал на нее обеспокоенные, нежные взгляды. Моя «Наблюдательность» зашкаливала, фиксируя эти аномалии в их поведении.

После ужина отец не пошел, как обычно, чинить упряжь. Он сел рядом с матерью, взял ее руку в свои и посмотрел на меня.

– Кайл, – его голос был глухим от волнения. – Нам нужно тебе кое-что сказать.

Я замер. Мой разум мгновенно начал перебирать варианты: неурожай, новая болезнь, приказ от барона?

– Скоро, сынок... – продолжил отец. – Скоро наша семья станет больше.

Я не понял. Мой мозг обработал слова, но не смог уловить их смысл. Больше? К нам переезжает кто-то из родни?

Мать, видя мое замешательство, улыбнулась. Эта улыбка, казалось, осветила всю нашу скромную комнату. Она взяла мою руку и осторожно приложила к своему животу. – У тебя будет братик или сестренка, мой хороший, – прошептала она, и в ее глазах стояли слезы счастья. – Ты будешь старшим братом.

В этот момент я почувствовал легкий, но отчетливый толчок под своей ладонью. И мир перевернулся.

Все мои планы, вся моя стратегия выживания, весь мой холодный анализ – все это показалось таким мелким и незначительным по сравнению с этим крошечным, живым движением. Это не было системным уведомлением. Это не была прибавка к характеристике. Это была жизнь. Новая, хрупкая, беззащитная жизнь, которая скоро появится в моем доме.

И я понял. Все мои тренировки, вся боль, весь пот, все тайные ночные бдения – все это было не для меня. Это было для них. Для отца с его молчаливой поддержкой. Для матери с ее сияющей улыбкой. И для этого маленького, еще не рожденного существа, которое уже сейчас полностью доверяло нам свою жизнь.

Я не заметил, как по моей щеке скатилась слеза. Первая настоящая слеза в этой жизни.

И Система, беспристрастный летописец моей души, отреагировала.

Я смотрел на это уведомление, а затем на своих счастливых родителей. Моя жизнь обрела центр тяжести. Моя сила обрела высший смысл.

Ночью я долго стоял у окна, глядя на спящую деревню. Теперь я знал, кто я. Я не просто Кайл, мальчик с секретом. Я – щит. И я стану таким крепким, что об меня сломается любой клинок, любая угроза, которую этот мир посмеет бросить в сторону моей семьи.

Гонка началась. И я не имел права проиграть.