Текст книги "Я инвалид попал в мир магии и меча. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Prosto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 38 Мертвый Металл

Каникулы в поместье Вал'Терон были похожи на тихий, затянувшийся сон в золотой клетке. Дни текли лениво и безмятежно. Лиам большую часть времени проводил в своих покоях, занимаясь чем-то таинственным со своими амулетами. Лорд Арион пропадал в своем кабинете или в дальней, южной части поместья, где, по словам Лиама, находились главные алхимические лаборатории. Леди Ленора же, казалось, была частью самого дома – прекрасная, безмолвная, вечно наблюдающая.

Я же нашел свое собственное святилище. Огромная, залитая светом библиотека лорда Ариона стала моим вторым домом. Я сидел за массивным дубовым столом, и передо мной лежали три книги, которые были для меня важнее всех сокровищ мира. «Основы Трансмутации Металлов». «Малая Рунология для Ремесленников». «Теория Зачарования: Душа в Предмете».

Первые дни я не пытался ничего делать. Я читал. Запоем. До рези в глазах.

Это было не похоже на изучение истории или тактики. Это была чистая, дистиллированная наука, сложная и чуждая. Страницы были испещрены не просто текстом, а формулами, диаграммами кристаллических решеток, схемами рунических связей. Я погрузился в этот мир с головой.

Я узнал, что каждый металл имеет свою «внутреннюю песню» – уникальную вибрационную частоту. Алхимия – это искусство изменять эту песню, добавляя или убирая «ноты»-реагенты. Артефакторика – это умение вплетать в эту песню новую мелодию, мелодию рун, заставляя металл обретать свойства, которыми он не обладал.

Книга по рунологии была мне более понятна. Принципы, которые я постигал с Ворном, здесь были изложены в прикладном ключе. Руна тепла «Кен» использовалась для поддержания температуры в плавильной печи. Руна прочности «Тейваз» – для укрепления доспехов. Все было логично.

Но именно «Основы Трансмутации» стали для меня камнем преткновения. Автор трактата, великий гномий мастер, писал: «Чтобы изменить металл, нужно сперва его почувствовать. Протяните свою волю, свою ману, и вслушайтесь в его тихую, холодную песню. Почувствуйте его структуру, его плотность, его душу. Лишь став с ним единым целым, вы сможете попросить его измениться».

«Почувствовать душу металла… – с горечью думал я. – Легко сказать. Для меня металл – это просто мертвая, инертная материя. Моя магия – это Хаос, огонь, разрушение. Она не умеет «слушать». Она умеет только кричать и сжигать».

Неделя ушла на теорию. Я выучил наизусть десятки формул, зарисовал сотни рун. Я знал, что делать. Но я совершенно не понимал, как. Теория была мертва без практики. Пора было переходить от чернил к огню.

– Кузница? – Лиам удивленно посмотрел на меня, когда я обратился к нему с этой просьбой. – Зачем тебе кузница? Решил переквалифицироваться из мага в подмастерья?

– Просто любопытно, – солгал я. – Хочу посмотреть, как теория выглядит на практике.

– Ну, как знаешь, – пожал он плечами. – У нас есть старая учебная кузница на заднем дворе. Отец иногда позволяет мне там… хм… экспериментировать. Пойдем, покажу.

Старая кузница была небольшим каменным строением, пахнущим углем, металлом и закаленной сталью. Внутри был массивный горн, наковальня, меха и все необходимые инструменты. А главное – здесь можно было разводить огонь и шуметь, не привлекая лишнего внимания.

Лиам оставил меня, сославшись на какие-то свои важные дела. Я был один. Мой первый эксперимент был простейшим из тех, что описывались в книге. «Малая закалка». Нужно было взять кусок обычного железа, нагреть его, а затем, в процессе остывания, влить в него немного маны, чтобы изменить его кристаллическую решетку и сделать его прочнее.

Я разжег горн. Нашел кусок старого железного прута. Когда металл раскалился докрасна, я вытащил его клещами и положил на наковальню.

Теперь – самое сложное. «Почувствовать его песню».

Я закрыл глаза. Протянул руку к остывающему металлу. И попытался сделать то, что советовал гном-мастер. Я послал тончайшую струйку своей очищенной, оранжевой маны к железу. Я пытался «слушать».

Но я ничего не слышал. Для меня это был просто кусок горячего металла. Мертвый. Тихий.

Тогда я попробовал иначе. Я использовал «Понимание Структуры». Мир потускнел, и я увидел внутреннее устройство прута. Это была неровная, хаотичная кристаллическая решетка. Я видел ее. Но я ее не чувствовал.

«Ладно, – решил я. – Если я не могу попросить, я прикажу».

Я попытался влить свою ману в эту решетку, чтобы силой перестроить ее, как было показано на схеме в книге.

И тут же все пошло не так.

Моя мана, даже очищенная, все еще несла в себе эхо Хаоса. Она была чужеродной для этого мертвого, упорядоченного куска материи. Металл не принял ее. Он взбунтовался.

Раскаленный прут на наковальне завибрировал и с громким, жалобным звоном изогнулся под неестественным углом, покрываясь сетью мелких трещин. Он стал не прочнее, а хрупче. Моя попытка созидания привела лишь к разрушению.

Я пробовал снова и снова. Целый день. Я менял интенсивность маны, пробовал разные руны. Результат был один. Провал. Испорченный металл. И растущее чувство бессилия. Я, победитель Испытания, ученик Архимагистра, не мог справиться с простейшей задачей для первогодки-ремесленника. Это было унизительно.

Вечером, грязный, злой и опустошенный, я сидел на крыльце кузницы. Рядом нарисовался Лиам с двумя кружками холодного кваса. – Ну что, великий алхимик? – с усмешкой спросил он, протягивая мне одну. – Превратил свинец в золото? Или хотя бы железо в сталь?

– Я превратил железо в мусор, – мрачно ответил я, принимая кружку.

– Бывает, – он сел рядом. – Знаешь, я как-то спросил у отца, в чем секрет создания идеального артефакта. Я думал, он начнет рассказывать про редкие реагенты или древние руны.

– А он что сказал?

– Он сказал: «Секрет в том, чтобы слушать. Ты пытаешься приказать металлу, Лиам. А с ним нужно договариваться. Он упрямый, как гном. Сначала нужно выслушать его песню, а потом уже просить его станцевать твою».

Я замер с кружкой в руке. «Выслушать его песню…» Слова гнома-автора. Слова лорда Ариона. Они говорили об одном и том же. Но как? Как услышать то, что молчит?

И тут меня осенило.

Я не могу его услышать. Но благодаря Ворну я научился видеть. Я видел его структуру. Его кристаллическую решетку. Что, если эта решетка и есть его застывшая, немая «песнь»? Что, если мне не нужно говорить с ним на его языке? Что, если я могу переписать его песню нота за нотой, используя свой собственный, уникальный инструмент?

На следующий день я снова был в кузнице. Но на этот раз я не пытался «чувствовать». Я раскалил новый железный прут и положил его на наковальню. А затем активировал «Понимание Структуры», сфокусировавшись на нем.

Передо мной снова возникла картина кристаллической решетки – застывшая музыка Порядка.

Я не стал вливать в нее поток маны. Я вспомнил свое самое точное, самое контролируемое заклинание. Мою «Иглу Хаоса». Но я сформировал ее не из Хаоса, а из своей крошечной, драгоценной капли очищенной маны.

Я создал не иглу, а микроскопический мана-зонд. И я направил его не на весь кусок металла. А на одно-единственное соединение в его кристаллической решетке. Я не пытался его сломать. Я лишь коснулся его, заставив вибрировать на нужной мне частоте, той самой, что была указана в учебнике для закаленной стали.

Это было невероятно сложно. Это требовало такой концентрации, что у меня потемнело в глазах. Но я удержал.

И я увидел это. Увидел, как под воздействием моей вибрации это одно соединение перестроилось. А за ним, как костяшки домино, начали меняться и соседние. По всему пруту прошла едва заметная волна, и его тускло-оранжевое свечение на мгновение стало ярче, а затем обрело более глубокий, вишневый оттенок.

Я отступил от наковальни, тяжело дыша. Тело было измотано, но внутри все ликовало. Я нашел свой путь. Не путь алхимика, который слушает. А путь инженера, который переписывает код.

Я посмотрел на остывший прут. Он был другим. Более темным. Более прочным. Я взял молот и ударил по нему. Звук был чистым, звонким. Не глухой стук железа, а песнь настоящей стали.

Но одного понимания принципа было мало. Великие артефакты не создаются на одном вдохновении. Они рождаются из дотошного, скрупулезного планирования.

Следующие несколько дней я не выходил из библиотеки лорда Ариона. Но теперь я читал три подаренные им книги не как ученик, а как… конструктор, изучающий техническую документацию. Я сидел за огромным столом, разложив вокруг себя свою тетрадь, трофеи из «Чистилища» и обломок отцовского меча. Эта рукоять была моим немым укором и моей главной мотивацией.

«Перековать его… пока рано, – решил я, проведя пальцем по потертой коже. – «Сердце Короля Гоблинов» – эпический материал. Работа с ним не простит ни единой ошибки. Мне нужен проект попроще. Тренировка. Мне нужно отточить свой новый метод на чем-то, что не жалко испортить».

Мой взгляд упал на кучку ржавого, уродливого металла, который я вынес из подземелья – обломки гоблинских тесаков и наконечников. Мусор. Но идеальный материал для практики.

Я решил создать кинжал. Не простой, а магический. Это была бы идеальная проверка всех моих новых знаний.

Я взял чистый лист пергамента и начал проектирование. Часами я вычерчивал форму клинка – не слишком длинного, но широкого у основания, с хищным, агрессивным изгибом. Я проектировал рукоять, рассчитывая идеальный баланс. Это была работа, требующая не магии, а чистой математики и эргономики.

Затем наступил черед магических компонентов.

«Тишина и сокрытие, – записал я в тетради. – Идеально для оружия разведчика или убийцы. Не для открытого боя. Значит, и руны должны соответствовать».

Я погрузился в «Малую Рунологию для Ремесленников». Я искал не мощь, а синергию. Мой выбор пал на два простых, но элегантных символа.

Руна «Эйваз» – руна остроты. При правильном начертании и активации она не просто затачивала клинок, а создавала вокруг лезвия тончайшее, почти невидимое поле силы, которое позволяло ему резать лучше, игнорируя часть физической защиты.

Руна «Хагалаз» – руна тишины. Более сложная. Она не делала предмет невидимым, но поглощала звуковые вибрации, которые он издавал при движении. Меч с такой руной рассекал воздух без свиста. Шаги его владельца становились тише.

«Идеальная комбинация, – заключил я. – «Кристалл Тени» обеспечит визуальную маскировку, а руна «Хагалаз» – звуковую. Руна «Эйваз» даст необходимую пробивную силу. Это будет не просто кинжал. Это будет инструмент для бесшумного убийства».

Я набросал финальный чертеж, указав, где и как будет вплавлен порошок из кристалла и где будут нанесены руны для максимального эффекта. План был готов. Пора было идти в кузницу.

Старая кузница на заднем дворе поместья стала моей лабораторией. Я разжег горн, и его жаркое дыхание наполнило помещение запахом угля и грядущей работы.

Первый этап – очистка. Я бросил в плавильный тигель весь гоблинский металлолом. Ржавые, кривые клинки, наконечники стрел. Металл нехотя плавился, превращаясь в грязную, пузырящуюся массу. Следуя рецепту из книги, я добавил в расплав несколько алхимических реагентов – толченый горный хрусталь и щепотку соли. Они должны были вытянуть из металла шлак и примеси. Расплав зашипел, и на его поверхности начала образовываться грязная серая пена. Я осторожно снял ее специальным ковшом. Повторив процедуру трижды, я получил небольшой слиток чистого, хоть и некачественного, железа.

Второй этап – ковка и закалка. Это была самая тяжелая физическая работа. Я часами стоял у наковальни, молотом придавая слитку нужную форму. Мои руки, еще не окрепшие, гудели от напряжения. Пот заливал глаза. Но я упорно продолжал, раз за разом нагревая металл и нанося точные, выверенные удары.

Когда клинок обрел нужную форму, началась магия. Я нагрел его до вишневого цвета и начал свой уникальный процесс закалки. Активировав «Понимание Структуры», я видел его кристаллическую решетку. И своим мана-зондом, своей «мысленной иглой», я начал ее переписывать. Узел за узлом. Линия за линией. Это требовало невероятной концентрации. Голова раскалывалась от напряжения, но я продолжал, превращая хрупкое железо в упругую, звенящую сталь.

Третий этап – инфузия. Самый деликатный. Я взял один из «Кристаллов Тени» и осторожно растолок его в ступке в мельчайшую, почти невесомую черную пыль. Затем я снова нагрел клинок и начал процесс ковки, которому меня научили книги, – складывание металла. Я посыпал раскаленную сталь теневым порошком и ударял молотом, вбивая магическую пыль в саму структуру металла. Снова нагревал, снова складывал, снова бил.

Это был танец огня, стали и магии. Мне приходилось одновременно контролировать температуру, силу удара и свою собственную ману, чтобы не «сжечь» хрупкие магические свойства кристалла. Моя «Закалка Хаоса» работала на пределе, очищая энергию, которую я вливал в клинок, делая ее стабильной и послушной.

Когда я закончил, лезвие было готово. Оно было странным. Угольно-черным, матовым, оно, казалось, впитывало свет, а не отражало его.

Последний этап – зачарование. Клинок был выкован, отшлифован, заточен. Я закрепил его в тисках. Взяв в руки специальный рунический резец, я приготовился. Это была ювелирная работа. Одно неверное движение – и все труды пойдут насмарку.

Я активировал «Понимание Структуры». Я видел не просто поверхность металла. Я видел потоки энергии, заключенные в нем после инфузии теневого кристалла. Я должен был начертать руны так, чтобы они вошли в резонанс с этой энергией.

Я начал с руны «Эйваз» у самого основания клинка. Резец медленно, с легким скрипом, пошел по металлу. Одновременно я направлял в него тончайшую нить очищенной маны, активируя символ, вдыхая в него жизнь. Затем, с другой стороны, я так же медленно и осторожно вырезал руну «Хагалаз».

Когда последний штрих был завершен, произошло чудо.

Обе руны вспыхнули на мгновение тусклым, фиолетовым светом. По всему лезвию пробежала темная волна, и кинжал, казалось, растворился в тени, хотя я все еще держал его в руках. Звуки в кузнице – треск углей в горне, капанье воды – стали глуше.

Я взял свое творение в руки. Кинжал был легким, идеально сбалансированным. И абсолютно безмолвным.

Я смотрел на свой кинжал. Это было не просто оружие. Это было доказательство. Доказательство того, что я могу не только разрушать. Я могу творить. Я взял прах своих врагов – гоблинскую сталь, тень убитого волка – и превратил его в инструмент своей воли.

Мой взгляд упал на верстак, где лежал обломок отцовского меча. Это была лишь разминка. Репетиция.

Глава 39

Я стоял в тишине своей комнаты в поместье Вал'Терон, держа в руке новорожденный клинок. «Кинжал Тихой Тени». Он был холодным, легким и абсолютно черным, казалось, он пил свет, а не отражал его. Это было мое первое творение. Мой первый шаг на пути созидания.

Но удовлетворение было мимолетным. Его тут же сменила холодная, ядовитая мысль.

«Твои заклинания сильны. Твой ум остер. Но что будет, когда ты встретишь врага, которому плевать на твой огонь? Врага с иммунитетом к магии? Что будет, когда ты окажешься в зоне, где магия подавлена, а твой резервуар маны – бесполезный груз в душе? Что останется от тебя тогда, Кайл?»

Ответ был прост. Останется мальчишка с кинжалом. Мальчишка, чьи мышцы слабы, а выносливость – ничтожна.

Рядом, на столе, лежал обломок отцовского меча и тускло пульсирующее «Сердце Короля Гоблинов». Я смотрел на них, и во мне боролись два чувства. Нетерпение, жажда немедленно соединить наследие отца с мощью эпического артефакта. И холодный, трезвый расчет аналитика.

«Нет, – приказал я сам себе. – Рано. «Сердце» – это материал иного порядка. Техники, которые я использовал для создания этого кинжала, слишком грубы для него. Одна ошибка – и я потеряю его навсегда. Мне нужна практика. Сотни, тысячи часов практики. Мне нужно довести свои навыки до автоматизма. Мне нужно… идеальное ристалище. Место, где я могу сражаться без риска, без свидетелей и без ограничений по времени».

Решение было принято. Никаких заклинаний. Никаких ловушек. Только тело, клинок и воля.

Я сел на пол, закрыв глаза. – Система. Активировать Боевой Режим «Чистилище». Уровень сложности: «Легко».

Я выбрал «Легко» не из трусости. А из расчета. Мне не нужен был смертельный риск. Мне нужен был серьезный, настоящий спарринг-партнер. И я знал, что в этом мире есть враги, которые станут идеальным испытанием для моих воинских навыков.

Мир вокруг растворился, и я снова стоял посреди знакомого сумеречного леса. Но на этот раз я не искал укрытий. Я не крался. Я шел прямо, сжимая в руке свой новый кинжал. Я сам был приманкой.

Я намеренно направился в ту часть леса, которую отмечал на карте как «Древнее Побоище». Земля здесь была усеяна обломками старых доспехов и истлевшими костями. Воздух был холодным и пах пылью веков.

И они пришли.

Из-под земли, с сухим треском и скрежетом, начали подниматься фигуры. Не зомби. Скелеты. Высокие, закованные в остатки ржавой, но все еще прочной брони. В их костяных руках были тяжелые, зазубренные мечи, а в пустых глазницах горел синий, нечестивый огонь.

«Сопротивление колющему урону... – отметил я. – Мой кинжал будет малоэффективен. Значит, обычными ударами их не взять. Только сила. Только «Усиление»».

Четверо воинов-мертвецов беззвучно двинулись на меня, окружая. Их движения были неловкими, но в них была мощь.

Первый нанес рубящий удар сверху. Я не стал уклоняться. Я шагнул ему навстречу. – Arma! – прошептал я команду для себя.

Мой черный кинжал вспыхнул багровым светом. Я подставил его под удар меча.

КЛАЦ!

Оглушительный звон металла о металл. Мою руку тряхнуло, но я выдержал. Ржавый меч скелета не смог пробить мою усиленную защиту. Но и я не смог пробить его.

Второй скелет атаковал сбоку. Я влил «дух» в ноги. – Corpus!

Рывок в сторону. Удар прошел мимо. Я оказался сбоку от него и нанес ответный удар. Мой пылающий кинжал ударил в его ребра. Раздался треск. Несколько костей разлетелись в стороны, но скелет даже не пошатнулся. Он не чувствовал боли.

Третий и четвертый уже были рядом. Я оказался в центре смертельной карусели. Лязг стали, свист мечей, сухой треск костей. Это был не бой. Это был адский, кровавый танец.

Я двигался, как ртуть. Каждая мышца моего тела пела от напряжения. Пот заливал глаза. Я уклонялся, парировал, контратаковал. Я не использовал магию. Я стал воплощением Пути Стали. Я бил не по броне. Я бил по суставам. По шейным позвонкам. По коленным чашечкам. Я использовал все, чему меня учил Каэлан. Все, что я отточил за сотни часов на том заброшенном дворе.

Один из скелетов сумел достать меня. Его меч чиркнул по моему боку, оставляя глубокую, кровоточащую рану.

Боль была острой, но она лишь подстегнула мою ярость. – Мало! – взревел я, и мой собственный голос показался мне чужим.

Я проигнорировал рану проигнорировал усталость ,видел только цель. Я видел только слабые места в их костяной броне раз за разом вливал последние крохи «духа» в свое тело и свой клинок. Мои движения стали быстрее, яростнее поднырнул под руку одного скелета и вонзил свой кинжал ему в основание черепа, провернув лезвие. Синий огонек в его глазницах погас, и он с грохотом рассыпался в кучу костей.

Я отбил удар второго и, развернувшись, ударом ноги, усиленным магией, раздробил его тазовую кость. Он рухнул, продолжая скрести по земле костяными пальцами. Я прикончил его ударом в череп.

Осталось двое. Они наступали одновременно. Я был измотан. Мой запас «духа» был на исходе.«Нужно закончить. Одним ударом».

Я сделал ложный выпад, заставив их сблизиться. А затем вложил все, что у меня осталось, в один-единственный, горизонтальный удар на уровне их шей.

Мой кинжал превратился в багровый серп света. Он прошел сквозь их шейные позвонки с отвратительным хрустом. Две черепушки с лязгом покатились по земле. Безголовые тела еще секунду постояли и рассыпались.

Победа.

АКТ III: ТРОФЕИ И ОСОЗНАНИЕ

Я стоял посреди груды костей, тяжело дыша. Мое тело было покрыто ранами, роба пропиталась потом и кровью. Я был на грани полного истощения.

Я достал из инвентаря «Большое зелье исцеления» и залпом выпил его. Раны начали затягиваться.

Я обыскал останки. Ничего ценного. Пара медных монет, ржавые обломки. Но на пальце одного из скелетов я заметил простое, неброское кольцо.

Я усмехнулся. Небольшой, но приятный бонус. Я тут же надел его.

Я сел на камень, переводя дух. Этот бой был совсем другим. Он не требовал хитрости. Он требовал выносливости, реакции и чистой, незамутненной ярости воина. Он был гораздо тяжелее и изматывающее, чем любой магический поединок.

«Скелеты были медленными, – размышлял я, проверяя лезвие своего нового кинжала. – Предсказуемыми. Их тактика – тупой напор. Это была простая проверка на прочность, на способность выдержать удар. Но что будет против врага, который быстрее меня? Против зверя, чьи инстинкты острее моего анализа, а ярость – сильнее моей воли?»

Я не мог считать себя воином, пока не пройду это испытание.

Выпив еще одно зелье исцеления, чтобы полностью восстановиться, я принял решение. Хватит ждать, пока враги найдут меня. Теперь охотником буду я.

Я покинул костяное поле и углубился в сумеречный лес. Я двигался иначе, чем раньше. Не как маг, ищущий укрытие, а как следопыт. Я вспоминал все, чему учил меня отец в наших редких походах в лес. Как читать следы на влажной земле. Как определять направление по сломанным веткам. Как улавливать запахи, которые несет ветер. Мой навык «Наблюдательности» и обостренные Системой чувства превратили меня в идеального ищейку.

Спустя час поисков я нашел то, что искал. Это был след. Огромный, глубоко вдавленный в грязь отпечаток лапы с тремя длинными когтями. Он был свежим. Рядом, на стволе могучего, скрюченного дерева, кора была содрана до самой древесины, словно кто-то гигантский точил об нее когти.

Вопросительные знаки вместо уровня были плохим знаком. Это означало, что тварь была выше меня по уровню, и Система не могла дать точную оценку. Внутри меня не было страха. Лишь холодный, хищный азарт. Я пошел по следу.

След привел меня к подножию невысоких скал. Здесь, в тени утеса, чернел вход в просторную пещеру. Оттуда несло тяжелым, мускусным запахом дикого зверя и свежей крови. У входа валялись обглоданные кости существ, гораздо крупнее гоблинов. Это было логово.

Я достал свой «Кинжал Тихой Тени». Благодаря его свойствам, я двигался абсолютно беззвучно. Я скользнул внутрь.

Пещера была большой и сухой. В дальнем ее конце, на подстилке из мха и костей, спал он. Хозяин этого логова.

Это был медведь. Но медведь, которого породил больной кошмар. Огромный, раза в три больше любого медведя, которого я видел в книгах. Его шкура была грязного, бурого цвета, свалявшаяся и покрытая старыми шрамами. Одна лапа была заметно крупнее другой, а на морде, через левый глаз, шел глубокий белый шрам, делая его слепым на эту сторону. Он спал, и его могучая грудь медленно вздымалась, издавая низкий, вибрирующий храп.

Седьмой уровень. Элитный. Равный по уровню Королю Гоблинов, но, в отличие от него, не обремененный интеллектом. Чистая, первозданная, животная ярость.

«Убить его во сне, – мелькнула мысль. – Идеальный шанс».

Я начал бесшумно подкрадываться, активировав «Усиление» на руках и оружии. Мой черный кинжал засветился багровым. Я подошел вплотную. Я видел, как подрагивают его ноздри, улавливая мой запах. Я занес кинжал, целясь в его единственный здоровый глаз.

И в этот момент он проснулся.

Его зрячий глаз распахнулся, и в нем не было ни сна, ни замешательства. Лишь мгновенная, всепоглощающая ярость. Он взревел.

Р-Р-РА-А-А-АРГХ!!!

Рев был не просто звуком. Это была ударная волна, которая ударила по мне, заставив пошатнуться и сбить прицел. Мой кинжал вошел не в глаз, а в толстую шкуру на его щеке, оставив лишь неглубокий порез.

А в следующую секунду на меня обрушился удар его могучей лапы.

Я едва успел отскочить. Когти, каждый размером с мой кинжал, с оглушительным скрежетом вспороли каменный пол там, где я только что стоял.

Начался бой. Бой Давида и Голиафа.

Я не мог его блокировать. Я не мог его танковать. Я мог только бегать. Это был танец на лезвии бритвы. Я носился по пещере, используя свою максимальную ловкость, усиленную короткими вспышками «духа». Он же, ревя, крушил все вокруг. Каждый удар его лапы поднимал тучу каменной крошки. Он был медленнее, но один его удар был смертелен.

Я уклонялся, скользил у него под брюхом, нанося короткие, быстрые удары в его незащищенные бока и ноги. Мой кинжал, усиленный руной остроты, оставлял на его шкуре порезы, из которых сочилась темная кровь. Но для него это были комариные укусы. Они лишь сильнее разжигали его ярость.

В один из моментов я совершил ошибку. Я поскользнулся на мокром камне. Всего на долю секунды. Но ему этого хватило.

Его когтистая лапа ударила меня в спину. Я почувствовал, как ткань робы и кожа лопаются, как три раскаленных лезвия проходят по моим мышцам до самых ребер. Боль была ослепляющей. Меня швырнуло через всю пещеру, и я с размаху врезался в стену.

Я лежал на полу, задыхаясь от боли, чувствуя, как теплая кровь заливает мою спину. Медведь, торжествующе ревя, надвигался на меня, чтобы нанести последний удар.

«Нет! Не так! Не здесь!»

Собрав всю свою волю, я откатился в сторону в тот самый миг, когда его лапа обрушилась на пол, раздробив камни. Я вскочил на ноги, шатаясь. Перед глазами все плыло. Я мысленно открыл инвентарь и достал «Большое зелье исцеления».

Пока медведь разворачивался для новой атаки, я выдернул пробку и залпом выпил его. Тепло магии хлынуло в мое тело, затягивая рану, останавливая кровь. Боль притупилась.

Но я был на пределе. Я понимал, что не выдержу еще одного такого удара. Прямой бой был проигран. Нужна была хитрость.

Я посмотрел наверх. С потолка пещеры свисали огромные, острые, как копья, сталактиты.

И у меня родился план. Отчаянный. Безумный. И единственный.

Я перестал убегать. Я встал прямо перед медведем и ударил себя в грудь. – Давай, тварь! Иди сюда!

Я начал его дразнить, уклоняясь от его атак в последний момент. Я вел его за собой, заманивая в центр пещеры, прямо под самый большой и острый сталактит. Медведь, ослепленный яростью, не видел ничего, кроме меня.

Когда он был на месте, я сделал свой ход. Я перестал уклоняться. Я побежал. Прямо на него. Он взревел, предвкушая победу, и поднялся на задние лапы, чтобы обрушить на меня всю свою мощь.

Этого я и ждал. Когда он встал во весь рост, его голова оказалась прямо под острием сталактита. Я не стал атаковать его. Я метнул свой кинжал. Вверх. В основание сталактита.

Мой усиленный клинок, брошенный со всей силы, с лязгом ударился о камень. Он не смог его разбить. Но этого и не требовалось. Удар создал вибрацию, трещину.

Огромная, многотонная каменная глыба с оглушительным треском оторвалась от потолка и рухнула вниз.

Медведь успел лишь поднять голову и удивленно рявкнуть. Острый конец сталактита пронзил его череп и вышел через пасть, пригвоздив гигантскую тушу к полу.

Я стоял, тяжело дыша, и смотрел на дело своих рук. Я был весь в крови – своей и чужой. Пещера молчала.

Тело медведя замерцало и растворилось, оставив после себя груду ценных трофеев.

Книга Навыков. За простого мини-босса. Мое сердце забилось чаще. Я мысленно коснулся ее.

– Да.

Я прислонился к холодной стене пещеры, чувствуя, как уходит напряжение, оставляя лишь звенящую усталость. Я посмотрел на свои разбитые в кровь руки. На новый навык в моем интерфейсе.

Я прошел испытание. Я встретился с врагом, который был сильнее и быстрее меня. И я победил его, используя не магию, а ум, ловкость и отчаянную хитрость. Я доказал себе, что уроки Каэлана не прошли даром.

Я больше не был просто магом, который умеет драться. Я был воином.

И теперь, с этим новым знанием и этим новым навыком, я был готов вернуться в мир людей. В мир, где меня ждала моя настоящая война.